Текст книги "Разрушенная любовь (ЛП)"
Автор книги: Стейси Браун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)
Глава 18
Джеймерсон
– Что за ерунду ты мне присылаешь, Виски? Еще слишком рано для загадок, – требовательно произнесла Стиви по телефону на следующее утро.
Я знала, что этот звонок будет. Я отправила ей загадочное сообщение о том, что больше не увижусь с ней на физиотерапии. Ее звонок последовал быстро. Я не хотела разговаривать, потому что не могла обойтись без рассказа о том, что произошло. Было бы трудно признать, что мои протесты о ненависти к Хантеру полностью изменились.
После того, как молчаливое осуждение моей матери закончилось слезами, я забралась в кровать, и мои мысли сразу же устремились к поцелую. Проигрывая его снова и снова в голове. То, как его губы поглотили мои. Голодный способ, которым наши рты овладели друг другом. Ощущение его пальцев, скользящих по моей обнаженной коже, его вес между моими ногами…
Ночь выдалась беспокойной. Не все беспокойство было из-за Хантера. Я сильно винила себя за то, что расстроила родителей. Первые два часа мама не разговаривала со мной, потом, уложив Рис спать, они усадили меня, чтобы обсудить случившееся.
После часовой лекции мама все еще не могла смотреть на мое лицо в синяках и фиолетовые пятна на моих пальцах. Она разрыдалась и закрылась в своей комнате. Папа обнял меня и сказал, что мы еще поговорим утром.
– В смысле ты больше не будешь ходить на физиотерапию? – воскликнула Стиви, возвращая меня в настоящее. Голос девушки был полон недоумения. Она знала, что мне еще несколько месяцев до полного восстановления.
– Я не буду ходить на занятия по вторникам и четвергам. Меня переводят на понедельник и среду.
– Почему?
– Э-э… – слова застряли у меня горле.
– Вииииски? – она подчеркнула мое прозвище, зная, что за моим молчанием кроется история.
Мои щеки горели, а по лицу, словно веснушки, рассыпались пунцовые пятна смущения.
– Мм… ну… родители считают, что мне лучше больше не общаться с Хантером.
Последовало долгое молчание.
– И я снова спрошу… почему?
Я могла бы солгать и сказать, что это ради моего душевного здоровья. То, что нахожусь рядом с копией моего мертвого парня, мешает выздоровлению. Для моих родителей это было правдой, но я не могла лгать Стиви. Она была моей единственной подругой, и я не сомневалась, что она либо сама догадается, либо персонал расскажет ей о нашем небольшом взломе.
– Нас с Хантером арестовали прошлой ночью за взлом.
Еще одна многозначительная пауза.
– Прости, что? Можешь повторить, пожалуйста?
– Да, и еще нас обвинили в непристойном поведении, – я не могла сдержать легкой игривой улыбки, появившейся на лице.
– Чтоооо?
– У меня была снята только майка, так что я не уверена, что такого неприличного. Охранник оказался немного ханжой.
– Майка. Снята? – медленно повторила Стиви. – Офигеть! Я так и знала! Разве я не говорила об этом с того момента, как он появился? – потребовала она. – А теперь расскажи мне каждую мелочь, особенно про непристойное поведение.
– Ты хочешь услышать о драке между мной и моей бывшей лучшей подругой, которая закончилась потасовкой, моим уходом из команды и тем, что я оказалась за решеткой?
– О, черт возьми, – ее голос охрип. – Я так тобой горжусь. Моя девочка взрослеет.
– Потому что я подралась и оказалась за решеткой?
– Нет. Потому что ты наконец-то стала честна с собой. Большинство могут увидеть в этом крик о помощи или твои проблемы. Но эти люди тебя не знают. Черт возьми, самое худшее, что ты сделала, – это попалась. Ты совсем не обычная, Виски. Просто смирись с этим. У тебя есть флаг чудаковатости, девочка. Размахивай им!
Разговор со Стиви был как бальзам на душу. Звучит банально, но это правда. Она была единственным человеком, который принимал меня такой, какая я есть.
Я рассказала ей все, что произошло, не сдерживаясь и ничего не скрывая, даже того, что Хантер позже отверг меня. И хотя поцелуй снова и снова проигрывался в моей голове с головокружительным оживлением, у меня было много сомнений и вины. Несомненно, наше влечение возникло из-за обостренных эмоций, взявших верх. Это было бы логичнее. Всем этим сложным чувствам нужен был выход.
И он появился. Через поцелуй.
На самом деле, через невероятно жаркий сеанс поцелуев.
***
Выходные в честь Дня благодарения прошли ужасно. В доме по-прежнему царила напряженная обстановка, а приезд бабушки и дедушки только усугубил ситуацию. Бабушка Несса критиковала все, что делала моя мама, а затем отпускала колкости по поводу того, какой уставшей и худой я выгляжу, или как своевольно ведет себя Рис.
Я чувствовала себя как сухие макароны, готовые сломаться. Но причиной моего недосыпания и отказа от еды была не семья. В тот момент, когда я бросила чирлидинг, официально разорвав отношения с подругами, на меня напали. В социальных сетях.
Добро пожаловать в эпоху Интернета.
Злобные посты и жестокие твиты заполонили мои телефон. Саванна была зачинщицей, но многие, кого я даже толком не знала, начали ей подражать, выставляя мерзкие мемы и злобные упоминания. Это было опустошающее. Меня так тошнило от этих нападок, что большую часть выходных я пролежала в постели. Много общалась со Стиви, просто чтобы удержаться на плаву и не утонуть в собственных слезах. Но даже ей я не призналась о том, что больше всего меня ранило то, что я не слышала ни слова от Хантера.
К началу занятий в школе я убедила себя, что поцелуй с ним был худшим решением в моей жизни. Когда большая часть школы использует меня в качестве боксерской груши, думать о нем мне было некогда. Моя уверенность продлилась до понедельника. До пятого урока.
Я пыталась игнорировать нервную дрожь в теле, но дрожь руки, которой я держала карандаш, было труднее не заметить. По пути в библиотеку на обеде я увидела, как он тусовался у трибун со своими друзьями. Ожидание его появления в классе превратило мою нервозность в раздражение.
Только бы он пришел. Тогда это могло бы закончиться – первоначальная встреча-друг-с-другом-впервые-после-того-как-мы-занялись-этим-на-полу-в-комнате-для-терапии-а-затем-оказались-в-камере-предварительного-заключени. Ну, знаете, как на большинстве неловких первых свиданий.
Моя рука металась по бумаге, пока я пыталась отвлечься, работая над историческим докладом, который нужно было сдать до следующих выходных. Но стоило Хантеру войти в класс, как моя рука замерла.
Я тихонько вздохнула, ерзая на стуле и держа голову опущенной, притворяясь, что не заметила его появления. Ничто в нем не сливалось со стенами или другими учениками. Как бы он ни старался казаться незаметным в школе, у него не получалось. Не для меня. Не для остальных.
Я наблюдала за ним из-под густых ресниц. Он был одет в выцветшие джинсы и короткую темно-серую футболку с короткими рукавами, словно бросая вызов холодному воздуху на улице. Голубая кепка закрывала его голову, скрывая глаза. Но в очередной раз она лишь подчеркивала его сильную челюсть и полные губы. Те самые губы, которые я до сих пор могла представить на своих, движущимися, исследующими. Я мотнула головой, отгоняя эту мысль, пытаясь не дать жару распространиться по моему телу.
Хантер неторопливо шел по проходу, и вопреки здравому смыслу я подняла глаза. Под тенью его кепки я увидела его взгляд. На одно мимолетное мгновение он метнулся ко мне, но молниеносно отскочил. Хантер сжал губы, и его плечи напряглись. Он прошел мимо, бросив книги на стол, сел, быстро открыл тетрадь и полностью сосредоточился на ней.
Сердце колотилось в груди, вытесняя разочарование из мыслей. Я же тоже этого хотела. Сделать вид, что ничего не было, и разорвать все нити, связывающие нас.
Очевидно, он тоже считал это ошибкой. Как и я.
Верно?
Моя голова невольно упала на стол с глухим стуком разочарования. В тот же миг я подняла ее обратно, надеясь, что он не видел меня и не подумал, будто это из-за него.
В последнее время мои эмоции прорывались наружу, и их видели все. Как будто я больше не обладала талантом держать их взаперти, под поверхностью, годами оттачивая это умение, даже не осознавая.
Я попыталась сосредоточиться на уроке, но Хантер влиял гораздо сильнее, чем миссис Эмброуз. Он сидел позади меня, делая незаметные взгляды в его сторону практически невозможными. Когда падал карандаш или кто-то говорил, я позволяла своему взгляду ненадолго упасть на него. Но все, что я видела, – это макушку его бейсболки, а взгляд неотрывно был направлен в тетрадь.
«Ладно. Остановись, Джеймерсон. Он ничего не чувствует», – кричал мой мозг.
Вот тут-то и была загвоздка. Я сама не понимала своих чувств. Нельзя было отрицать, что я хотела, чтобы он посмотрел на меня, дал понять, что он чувствует. Смущение? Стыд? Раскаяние?
Когда прозвенел звонок, и он выскочил из класса, прежде чем большинство других даже закрыли учебники, я приняла решение: забуду все, что произошло с Хантером Харрисом. Сосредоточусь на том, чтобы не попадать в неприятности, поднять успеваемость и сбежать в колледж при первой же возможности.
***
В последующие недели я с головой окунулась в свой план, используя все свободное время для учебы в библиотеке и выполнения дополнительных заданий по моему любимому предмету – биологии.
Для некоторых людей мое падение с пьедестала уже не было новостью. Однако мне не удавалось остаться незамеченной ни для моих бывших подруг, ни для тех, кто пытался попасть в их компанию. Ежедневные нападки на мои аккаунты стали невыносимыми. В итоге я закрыла их все, о чем не сказала родителям, поскольку они ничего не могли поделать. Надеюсь, что с отсутствием возможности открыто меня оскорбить и приближающимся финалом чемпионата по американскому футболу, на который все больше внимания уделяли мои обидчики, их колкости начнут стихать.
Справиться со всем этим мне помогла Стиви. Она даже поменяла свое расписание, чтобы подстроиться под мое, к ужасу и радости Джастина. Он видел, как сильно мы друг друга поддерживаем и помогаем, но также замечал, насколько рассеянными и невнимательными мы были во время упражнений.
– Я не шучу. Я рад, что вы помогаете друг другу, но я вас рассажу, если не закончите свои повторения, – крикнул нам Джастин, подготавливая коврик с резинками и гантелями для следующего круга силовых тренировок.
Стиви насмешливо хмыкнула, зная, что он никогда этого не сделает.
– Он просто усилит пытки, – приподнявшись на мяче для йоги и сделав скручивание, проговорила я, держа руки за головой.
– Верно. Но это позже, – Стиви слегка наклонилась вперед.
– Ты имеешь в виду через две минуты?
– Как я и сказала. В будущем, – подтвердила она. – В любом случае, прежде чем Джастин грубо нас перебил… похоже, он это часто делает, когда мы здесь, – проворчала она в насмешливом недоумении. – Я волнуюсь за тебя. Вся моя работа над тобой, похоже, медленно сходит на нет, – я сделала еще одно скручивание, игнорируя ее. Она прокатилась на мяче вперед. – Я серьезно, Виски.
– Извини, что в последнее время меня не арестовывали. Отдыхаю от тюремной жизни, – сказала я.
Она скрестила руки на груди, а затем прищурилась.
– Ты же знаешь, что я не об этом. Ты снова скатываешься к своим старым привычкам.
От возмущения я выпрямилась и села.
– О чем ты говоришь?
– О тебе. Ты снова становишься скучной оболочкой прежней девочки.
– Прости, что?
– То, что ты сейчас злишься на меня, говорит о том, что ты знаешь – это правда, – Стиви пошевелила пальцем, показывая на меня. – За этим твоим чрезвычайно умным мозгом ты чувствуешь, что это происходит. Ты позволяешь своей настоящей личности умереть.
– А что, если это действительно я? – огрызнулась я.
Она облизнула губы, ее недавно проколотая бровь дернулась вверх.
– Ты бы так злилась на меня, если бы я не была права?
Я открыла, а затем закрыла рот.
– В последнее время ты выглядишь несчастной. Ты злая, раздражительная, опустошенная, но делаешь все, что, по твоему мнению, от тебя ждут. Я вижу, как ты снова закрываешься, позволяешь им победить.
– Победить кому?
– Саванне, твоим родителям, даже Хантеру.
Я уставилась на свои руки в тот момент, когда она произнесла его имя. В моих легких горела ярость. Он бросил меня одну на вражеской территории. Сомневаюсь, что его травили в социальных сетях, если он вообще ими пользовался. Над ним не смеялись и не издевались в коридорах. Он держался в безопасности среди своих друзей, вдали от внутреннего круга школы. Я стиснула зубы, понимая, что моя злость направлена не на него. А на себя. Я опустила голову.
– Вот почему у тебя есть я, – Стиви погладила меня по затылку. – Чтобы время от времени подносить зеркало. Я обожаю тебя, Виски, но мне действительно нравилась та девушка, которой ты становилась. Задиристая, сильная, живущая полной жизнью, – она наклонилась и обняла меня за плечи. – И могу ли я сказать, что у тебя потрясающая задница?
Я фыркнула и коротко рассмеялась.
– Нет, я серьезно. Она потрясающая. Кто знал, что упражнения способны на такое?
– У меня даже лучше, чем у Сьюзи? – я повернула голову, чтобы посмотреть на нее.
– Ну ладно, не будем перебарщивать, – подмигнула она. – Ее задница – это нечто.
Смех вырвался из глубины моей души, и напряжение мгновенно спало с плеч. Стиви была права: мне было легко скатиться в колею, жить незаметно, не создавать проблем и не нарушать спокойствие окружающих. Но на самом деле от этого никто не становился счастливее. В первую очередь, я сама.
– Из-за твоего небольшого уклонения в восстановлении новой личности, ты идешь со мной на вечеринку в пятницу вечером, – заявила Стиви.
– О, правда? – парировала я с улыбкой.
Она кивнула.
– Будет весело. Я обещаю.
Глава 19
Джеймерсон
Пятница была последним учебным днем перед зимними каникулами. Учителя сияли от радости, а ученики подпрыгивали на своих местах. Экзамены закончились, и все были готовы к перерыву. Когда прозвенел звонок, класс волной хлынул к двери, взрываясь оглушительным смехом и криками.
Я особенно хотела уйти. То, что мне не придется сталкиваться с Хантером или моими бывшими подругами каждый день, заставляло меня ликовать, и я чувствовала, как по моему лицу расползается широкая улыбка.
Стиви сказала мне быть готовой к восьми тридцати. Мы перекусим, а потом отправимся на вечеринку. Она говорила, что ничего особенного, ничего шикарного. Звучало идеально, чтобы расслабиться и пообщаться с незнакомыми людьми. Никто не будет знать о моем недавнем прошлом, о Колтоне или моем жестком падении с вершины. Я просто буду девушкой на вечеринке.
К тому времени, как меня забрала Стиви, дождь превратился в морось.
– Готова к вечеринке, Виски? – она была одета в черные рваные обтягивающие джинсы, майку в стиле рок, кожаную куртку и замшевые ботильоны на каблуках. Ее глаза подчеркивала толстая черная подводка. Светлые волосы, снизу черные с фиолетовыми прядями, были распущены и нерасчесаны. Это всегда делало ее больше похожей на сексуальную рокершу, чем на неопрятную девушку.
– Да, – я накинула шарф и пальто, скрывающее облегающий черный свитер, узкие джинсы и мои обычные сапоги до колен. Я завила свои длинные волосы, но влажная погода уложила их волнами.
Мы взяли пиццу в моем любимом месте, и я позволила себе подумать о Колтоне. Мы постоянно сюда ходили. В основном это напомнило мне о той ночи у озера.
Около десяти мы подъехали к дому рядом с улицей Мейн-стрит, недалеко от центра города, в восточной части, где проживают малоимущие. Дом был небольшим ранчо. Чистая, но облупившаяся краска и покоробленные деревянные балки придавали ему антикварный вид. На крыльце стояли стулья и старый диван, где общались, курили и разговаривали люди. Машины всех видов заполняли подъездную дорожку, две даже стояли на лужайке. Приглушенная музыка доносилась со двора. Это не тот район, где люди будут вызывать полицию из-за громкой музыки.
Это было далеко не то, где будет тусоваться большая часть моей школы сегодня вечером. У меня даже не было сомнений в том, что все мои бывшие подруги будут сегодня у Джейсона. Кэрри закажет профессиональное оформление на последнюю вечеринку года, потому что каждое Рождество до Нового года вся их семья уезжает на Багамы. Было приятно осознавать, что у меня не будет шансов столкнуться с кем-либо из этой группы.
Я вышла из белого хэтчбека "Corsica" Стиви и последовала за ней по тропинке.
– Как ты узнала об этой вечеринке? – я покрепче запахнула куртку, внезапное волнение царапнуло мое спокойствие. Компании всегда меня нервировали. Раньше у меня был Коултон в качестве живого щита, и он с удовольствием принимал на себя все внимание.
– Ты что, думаешь, у меня больше нет друзей или связей? – она постучала себе по груди, словно я ее оскорбила.
– В тебе я никогда не сомневалась.
– Быстро учишься, – она похлопала меня по руке. – Здесь публика немного старше. Могу почти пообещать, что ты никого не встретишь из знакомых. Теперь расслабься и получай удовольствие, – она провела нас мимо толпы на крыльце и вошла внутрь.
Мне сразу захотелось снять куртку. Комната была битком набита людьми, температура воздуха в ней была близка к сауне. Люди всех форм, рас, размеров и цветов волос сновали по комнате. Со двора доносилась музыка. На кухонном столе стояли разнообразные бутылки с ликерами, пивом и вином. Единственной едой на столе была миска с чипсами и сальсой. По всему дому хаотично были развешаны мерцающие белые рождественские огоньки. Основную часть пространства занимали секционный диван и кресло, на которых сидели люди, разговаривая и смеясь. Передняя зона была забита людьми, а между ней и открытой столовой-кухней, которая была забита еще большим количеством людей, проходила невидимая граница.
Никто не глазел, не делал ехидных замечаний и не шептался обо мне. Это было потрясающе.
– Стиви! – крикнула из кухни девушка азиатской внешности, вскинув руки и помахав. У нее были коротко стриженные волосы, татуировка на шее, кольцо в носу, ярко-красная помада, и она была одета во все черное, кроме шапки Санты на голове. Она была симпатичной и миниатюрной, с бицепсами, на которых отчетливо проступали мышцы. Она могла бы надрать мне задницу.
– Привет, э-э… – Стиви помахала ей в ответ.
– Ты же не знаешь ее имени, правда? – пробормотала я.
– Нет, – она продолжала смотреть вперед, пока девушка шла к нам. – Она записана у меня в телефоне как Мулан.
Я прижала руку ко рту, пытаясь скрыть смех.
– Ты ужасна.
– Эй, радуйся, что я вообще твое имя запомнила.
– Ты зовешь меня Виски.
– Да, почти тоже самое.
Я фыркнула. Стиви всегда умела меня рассмешить.
– Наверное, потому что ты не пытаешься переспать со мной.
– Если честно, ты мне слишком сильно нравишься, чтобы отнести тебя к этой категории, – она подмигнула мне. – Очень жаль. С тобой было бы весело.
– Заткнись, – я толкнула ее плечом.
Она рассмеялась, открывая объятия, чтобы поприветствовать Мулан, которая наклонилась и быстро поцеловала ее, глаза сверкали радостью. Я вдруг почувствовала себя как бледно-розовый мелок в коробке с неоновыми.
Не то чтобы я хотела покрасить свои длинные карамельные волосы в черный или зеленый или сделать кольцо в носу, но милая и покладистая девочка в зеркале не соответствовала той, что была внутри. Она билась о клетку, желая вылететь на свободу.
– Это моя подруга, Виски, – Стиви указала на меня.
Черные глаза Мулан медленно окинули меня взглядом, верхняя губа слегка дрогнула. О, черт, она действительно собиралась надрать мне задницу.
– Подруга. Только подруга, – уточнила я. Мулан, похоже, немного ревностно относилась к своим "игрушкам".
– Привет, – сказала она, затем снова повернулась к Стиви. – Хочешь выпить?
– Конечно, – Стиви повернулась ко мне. – Хочешь?
– Я буду нашим назначенным водителем. Возьму содовую.
Стиви кивнула. Она знала, что пить и водить – это то, что я даже отдаленно не стану рассматривать.
– Я собиралась выпить одну бутылку пива, а потом перейти на воду.
Я покачала головой.
– Дай мне свои ключи. Я все равно не большой любитель пива или ликера.
– Ты уверена? Весь смысл был в том, чтобы ты повеселилась.
– Да. И я по-прежнему могу хорошо провести время.
Она вложила ключи мне в ладонь.
– В следующий раз я буду хорошей девочкой, а ты будешь веселиться.
– Отлично. Будем работать в команде.
– В какой команде? – встряла Мулан.
– Не та команда, о которой ты, возможно, подумала, – я покачала головой.
Мулан фыркнула и повернулась к кухне, когда мы двинулись за ней. Стиви останавливалась, чтобы поздороваться с несколькими людьми, по мере того, как мы пробирались глубже в комнату. Это были люди, которых она знала со школы.
– Вот. Закрытая банка обычной газировки, – Стиви протянула мне кока-колу. – Если ты не можешь напиться, то можешь так накачаться сахаром, что будешь висеть со мной на люстрах.
– Здорово, что мы ставим перед собой такие амбициозные цели.
– Нужно же к чему-то стремиться.
Я чокнулась с ней банками и сделала глоток слишком сладкой жидкости.
– Фу, – мои родители не приветствовали, чтобы мы пили газировку дома, поэтому у нас обычно были натуральные газированные лимонады или соки. Это было похоже на то, будто я положила себе на язык дюжину кубиков сахара.
Подошли подруги Мулан, переключив внимание Стиви на себя, расспрашивая о ее аварии и как ей нравится Нью-Йорк. Она попыталась вовлечь меня в разговор, но он быстро ушел от меня. Когда они переключились на тему какой-то выставки обнаженной женской живописи в городе, мое внимание переключилось на небольшой костер во дворе.
Возле него тусовались люди, пили, дурачились и отплясывали под музыку. Какой-то парень плеснул в него жидкость для розжига, и огонь взметнулся вверх. Мой взгляд упал на парня: знакомая кепка с плоским козырьком, черная футболка с символом марихуаны и татуировки.
Я замерла. Черт. Джонс. Лучший друг Хантера. Неужели Хантер здесь? На моей шее выступили капельки пота, когда я окинула взглядом всех, кого могла видеть. Даг стоял напротив Джонса, бросая в костер полено, с пивом в руке. О нет, нет, нет! Ну не может быть, чтобы они были здесь, а его не было. Я не понимала, то ли это волнение, то ли действие кофеина и сахара в моем организме.
– Стиви, – я схватила ее за руку. – Чей это дом?
Она прикусила губу.
– Кажется, его зовут Дюк, Дон, или Дом…
– Даг, – констатировала я. Черт. – Он же здесь, правда?
Впервые я увидела раскаяние на ее лице.
– Стиви! – прошипела я.
– Я не знала наверняка. Я лишь знакома с его другом Дуэйном.
– Дагом.
– Неважно. Я знаю, что он тусуется со многими из этих ребят. Так что… я могла бы догадаться… – она подняла руку. – Но я не знала, будет ли он здесь. Клянусь.
– Ты обещала, что я не столкнусь ни с кем из своих знакомых.
– Я сказала, что почти могу обещать.
Я закусила губу. Мне хотелось разозлиться, но я этого не сделала. Хотелось, чтобы мне было все равно, что он здесь, но это не так. Особенно не хотелось его искать, но, конечно, я это делала.
– Прости. Ты злишься?
Я выдохнула.
– Нет.
– Я лично думаю, что вам нужно поговорить. Подраться, поцеловаться, заняться сексом… Мне все равно. Просто проясните ситуацию. Ты была особенно напряженной и ворчливой в последнее время.
– Это не из-за Хантера.
Она склонила голову набок.
– Может, и не совсем, но из-за него большую часть.
Мне было страшно, но больше всего я боялась, что он не захочет со мной разговаривать. Нам нужно было поговорить, чтобы я могла двигаться дальше. Отпустить прошлое.
– Иди, детка. Я буду здесь, когда ты будешь готова уйти. Или тебе нужно будет сбежать от какого-нибудь чопорного охранника.
Я кивнула и вышла из кухни, натягивая куртку. Несколько человек направлялись на улицу, и я пристроилась к ним, используя их как прикрытие. Я оглядела пространство, пытаясь различить лица в темноте. Его не было. Хантера было сложно не заметить. Он был высоким и очень подтянутым, с широкими плечами и узкой, накачанной талией, а еще, как выражалась Стиви, с задницей, с которой так и хочется слизать глазурь. Ни один из парней здесь даже близко не соответствовал этому описанию. Пробыв так долго с Колтоном, я могла мгновенно распознать фигуры близнецов. А Хантер обладал еще более выдающейся манерой держать себя. Первобытный сексуальный магнетизм и спокойная уверенность, которой не было у Колтона.
Я вернулась внутрь, оставаясь настороже, бродя по гостиной. Меня начали одолевать сомнения. А вдруг его здесь нет?
Я вышла на крыльцо, группа людей, которая была здесь, когда мы только приехали, уже вернулась внутрь.
Грудь сдавило разочарование, когда я подошла к перилам крыльца и вдохнула ночной воздух. Из всех вечеринок, на которые он мог пойти, он, конечно же, оказался не на этой. Я вздохнула, и мое дыхание рассеялось в воздухе. Капли воды, оставшиеся после дождя, падали с деревьев и крыши на землю в мягком, повторяющемся ритме.
– Там слишком много народу? – раздался низкий, глубокий голос из тени позади меня.
– Черт, – я резко обернулась, знакомый голос заставил меня вздрогнуть.
В дальнем конце крыльца сидел Хантер в низком плетеном кресле. Свет был направлен наружу, погружая его в тень. На нем было тоже самое, что и в школе: темно-синие джинсы, байкерские ботинки и черная футболка под курткой.
Я сглотнула и выдохнула, прикоснувшись рукой к груди.
– У тебя хорошо получается сливаться с фоном, да? Пропадать из виду.
– Да, – его губы тронула насмешливая улыбка. – Так проще. Ну знаешь, способ для трусов.
Я сжала губы.
– Тебе действительно нравится быть таковым.
– Ого. Чувствую, сейчас будет очередная лекция, – он поглубже устроился в кресле.
– О чем я должна читать тебе лекцию? – да, я кокетничала, играла, пытаясь заставить его заговорить первым.
Как обычно, он молчал. Я подошла к нему. Неделю за неделей во мне копилась злость. А теперь, когда он сидел передо мной, я не чувствовала ничего, кроме спокойствия, которого не было со дня, как мы перестали общаться.
– Ты здесь прячешься? – я села на перила, свесив ноги.
– Да, – он заерзал в кресле, отведя взгляд. – Слишком много народу, которые хотят поболтать или снова выразить свои соболезнования. Нужно было подышать, – это было то, что я могла понять и разделить. Прошло несколько секунд, прежде чем он снова заговорил: – Что привело тебя на вечеринку к Даги Роу?
– Стиви.
– А-а, – он кивнул.
– Похоже, она знает твоего друга, – я скрестила лодыжки, откинувшись дальше на перила.
– Они недолго учились вместе. Она была в девятом классе, когда он бросил учебу, – Хантер сделал глоток пива. – Не подумал бы, что это твое место.
– Разве ты знаешь, какие места я люблю? – бросила ему вызов я. Он поднял бровь. – Не делай поспешных выводов. Ты ничего обо мне не знаешь.
– А ты сама о себе что-то знаешь?
Я резко вдохнула, услышав его слова. В последнее время я задавала себе тот же вопрос, и он показал мне ответ всего за тридцать секунд.
– Да пошел ты, Хантер, – я спрыгнула с перил. – Не понимаю, зачем я вообще пытаюсь, – я резко развернулась и бросилась к двери.
– Джейм, подожди, – Хантер наклонился в кресле, его пальцы обхватили мои. Он потянул меня за руку, поворачивая к себе лицом. – Послушай, я…
Дверь с грохотом распахнулась. Хантер замолчал, но не отпустил мою руку.
– Хантер. Вот ты где, – хриплый, глубокий женский голос обрушился на нас, как бурбон. Дверь хлопнула за ней. – Я везде тебя искала, милый, – Хантер отпустил мою руку в тот же момент, когда я бросила взгляд через плечо на непрошеную гостью.
Света было достаточно, чтобы разглядеть – женщине около двадцати лет. Высокая, со светлыми волосами и загорелой кожей, которая выглядела так, словно постоянно находилась на солнце. Тяжелая черная подводка подчеркивала ее голубые глаза. На ней были обрезанные джинсовые шорты, ковбойские сапоги и футболка с надписью “Led Zeppelin”. В декабре. Она была воплощением клише о сексе, наркотиках и рок-н-ролле.
Когда она подошла ближе, то ее дерзкая уверенность заставила меня отступить назад, ударившись о несущую балку. Глаза девушки скользнули по мне вверх и вниз, оценивая степень угрозы.
– Ты очаровательна, – она подмигнула, кивнув в сторону Хантера. – Но держись от него подальше, милая. Невероятен в постели, но полон проблем.
Он спал с ней? Когда я попыталась сглотнуть, то было ощущение, будто мне на горло надавили ногой.
– Санни, – Хантер вздохнул, поднимаясь. – Тебе что-нибудь нужно?
– Кроме тебя? – она улыбнулась. – Я давно тебя не видела. Соскучилась.
– Я был немного занят.
Занят? Так он это называет? Автокатастрофа, кома, известие о смерти брата, аневризма, восстановление способности ходить, поцелуй с девушкой близнеца, тюрьма. Да. Занят. Я невольно фыркнула, и его взгляд метнулся ко мне.
Ее взгляд последовал за ним. Небольшая морщинка появилась у нее на лбу, прежде чем она снова повернулась к Хантеру, прочистив горло, чтобы вернуть его внимание.
– Я слышала о твоем брате. Мне жаль.
– Спасибо, – машинально ответил Хантер, снова бросив взгляд на меня, как бы говоря: «Видишь?»
Санни заметила наш обмен взглядами.
– Ну что ж, – она схватила его за подбородок, повернув к себе. – Если тебе что-нибудь понадобится. Утешение, например. От кого-то, кто умеет больше, чем просто миссионерскую позу. Приходи ко мне.
– Прости, что? – мой рот открылся раньше, чем я успела это осознать, закипая от гнева. Вот еще один человек, который, взглянув на меня, решил, что я слабая. Мне это надоело. И я поняла, что мне не нравится, как она к нему прикасается.
Я шагнула ей навстречу.
– Послушай, милая. Ты ничего обо мне не знаешь. Не смотри на меня и не думай, что я очаровательна, – она была на несколько сантиметров выше, но мой гнев, похоже, этого не заметил. – Потому что я не такая. И если ты прямо сейчас не отстанешь и не перестанешь вертеться вокруг парня, у которого недавно рухнул мир, только чтобы переспать с ним…
Я сделала еще один шаг вперед, и она отшатнулась назад, глаза расширились от шока. Я услышала, как Хантер зовет меня по имени, но я его проигнорировала.
– Я покажу тебе, какой милой я могу быть.
Санни моргнула, ошеломленная. Она выпрямилась, словно готовясь к ответным действиям. Должно быть, Хантер тоже это увидел.
– Санни. Не надо, – предупредил он. Парень схватил меня за руку и попытался оттащить. Я не сдвинулась ни на дюйм. – Джейм, пошли. Пройдемся.
Наконец, он оттащил меня, уводя с крыльца. Мы с Санни сверлили друг друга взглядом, прежде чем она самодовольно ухмыльнулась.
– Она и правда очаровательна.
– А ты отвратительна! – ярость напрягла все мои мышцы, и я попыталась увернуться, но Хантер крепко держал меня.
– Пошли, – он продолжал идти, пока дом не скрылся из виду.
– Куда мы идем? – проворчала я, стряхивая его руку.
– Остыть, – он бросил на меня взгляд и усмехнулся. – Ух ты, я думал, твоя стычка с Адамом и Саванной – случайность, но в тебе определенно есть бойцовский дух.
