Текст книги "Настоящая фантастика – 2013 (сборник)"

Автор книги: Степан Вартанов

Соавторы: Марина Ясинская,Дмитрий Скирюк,Дмитрий Володихин,Антон Первушин,Сергей Чекмаев,Андрей Дашков,Дарья Зарубина,Игорь Минаков,Елена Первушина,Татьяна Томах
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 48 страниц)

3

Полукруглый низкий зал заседаний Совета безопасности ООН был полон. Но ни одной вспышки блица, ни одного «хлыста» микрофона не было видно. Пронырливые и вездесущие журналисты скорее всего даже не знали об этом необычном заседании. А между тем собрание в какой-то мере являлось судьбоносным для большинства жителей планеты. Впервые в истории ООН две её могущественные структуры проводили совместное совещание, и на повестке его стоял всего один вопрос: результаты и перспективы проекта «Зелёное око».

С тех пор как Экологический совет дал «добро» на запуск экспериментального комплекса по регенерации биоценоза, созданного группой российских учёных во главе с талантливым биофизиком Сергеем Богдановым, выделив для этого остров Маврикий в западной части Индийского океана, минуло восемнадцать месяцев.

Спутниковый мониторинг показал, что за это время остров вновь покрылся пышной тропической растительностью, отмечалось передвижение большого числа объектов размером от одного до нескольких футов. Была также зафиксирована стабилизация погодных условий над островом на всю глубину тропосферы, в то время как вокруг продолжали бушевать смертоносные тайфуны и ураганы. Зона эксперимента теперь действительно выглядела из космоса как зелёный глаз на мутно-сером лике планеты.

Однако многочисленные попытки проникнуть на остров и в прилегающую к нему акваторию и с воздуха, и с моря успеха не имели. При этом никакого явного защитного экрана приборы не отмечали. Просто где-то в паре миль от побережья глохли двигатели судов, самолётов и вертолётов, навигационное оборудование моментально выходило из строя, а у немногих смельчаков, пытавшихся добраться до острова вплавь, начинались такие жуткие галлюцинации, что двое или трое несчастных погибли, в панике захлебнувшись. Остальным же повезло больше – их подобрали патрульные корабли, плотно контролировавшие зону эксперимента.

– Господа! – обратился к собравшимся профессор Мбене. – Я полностью осознаю ответственность за нынешнюю ситуацию, ибо лично подписал санкцию на проведение эксперимента «Зелёное око». Но давайте всё же разберёмся: так ли опасна сложившаяся ситуация? И главное, чем она опасна для людей?

– Но разве данных недостаточно? – нервно дёрнул плечом сухой и подвижный первый секретарь Совбеза, Луи Тревеньян.

– Какие данные вы имеете в виду, коллега? – нахмурился могучий и вальяжный председатель Совета безопасности Курт Виттенхайм.

– Ну как же?! – зачастил Тревеньян. – Все попытки войти в зону эксперимента закончились провалом, плюс погибли люди!..

– Они погибли по собственной вине! – парировал тучный, всё время потеющий эксперт Экологического совета по морской флоре и фауне Иван Тодоров. – Сказано же: карантинная зона! Зачем полезли?..

– Зачем полезли – вопрос риторический, – отмахнулся Тревеньян. – Главное, что это «Око» не желает ни с кем общаться! Иными словами, господа, вывод очевиден: сложнейшая техника вышла из-под контроля. А уж как всегда поступали со взбесившимися машинами…

– Да кто ж вам сказал, что «Око» взбесилось?! – не выдержав, крикнул с места молодой бледнолицый человек, эксперт Экологического совета по климату Петер Свенсон. – Система регенерации биоценоза автономна и независима от внешних контрольных систем по определению! Иначе вся идея становится бессмысленной. И я уверен, что очень скоро «Око» само выйдет с нами на связь, как только решит, что есть о чём сообщить…

– Вы говорите так, словно эта… машина разумна! – поморщился Виттенхайм.

– Именно так, господин председатель!

– Но тогда она ещё более опасна, чем мы предполагали. И я думаю, что…

Вескую речь Виттенхайма прервал неожиданно вспыхнувший трёхметровый экран связи, расположенный напротив стола заседаний. Несколько секунд экран оставался пустым, затем из его глубины выплыло лицо женщины божественной красоты. Именно божественной, потому что таких правильных и пропорциональных черт у живого человека просто не могло быть. Женщина обвела зал Совета безопасности внимательным взглядом лучистых синих глаз и улыбнулась. От её улыбки, показалось, в зале стало светлее, и все, включая председателя Виттенхайма, не смогли сдержать ответных улыбок. Мгновенно куда-то улетучилось общее мрачное настроение, люди зашевелились, стали переглядываться, и тут женщина на экране заговорила.

– Приветствую вас, разумные жители планеты! Наступил конец вашим ожиданиям. Ваша мечта о рае земном получила материальное воплощение. Приношу свои извинения за столь долгое молчание и приглашаю всех желающих посетить райские кущи… – Она говорила ровным доброжелательным голосом, но, тем не менее, у всех присутствующих в зале возникло ощущение, что красавица – не человек.

– Кажется, дождались, – скептически хмыкнул академик Брандо.

– Чего? – непонимающе повернулся к нему Виттенхайм.

– Благородные пришельцы решили осчастливить непутёвое человечество…

– При чём здесь пришельцы?! – вмешался Мбене, вытирая потную шею. – По-моему, это чей-то глупый розыгрыш.

– На закрытой волне Совета безопасности ООН? – нахмурился Виттенхайм.

Женщина на экране между тем выдержала паузу и снова слово в слово повторила своё странное обращение.

– Да она же синпик! [3]3
  От «synthetic picture» – синтезированное изображение (англ.).


[Закрыть]– воскликнул Тревеньян.

– А вы думали – Мисс Вселенная? – ухмыльнулся Брандо. – Ясно, что это запись. Вот только кто автор?

– Служба электронной безопасности скоро отследит передачу, – спокойно сообщил начальник внутренней охраны, подтянутый и молодцеватый полковник, неслышно появившийся в зале. – Предлагаю уважаемым членам совещания немедленно перейти в конференц-зал резервного бункера. Велика вероятность последующего теракта.

4

Замок тихонько пискнул и мигнул зелёным глазом, приглашая войти. Сэм привычным волевым усилием включил свои кожные покровы в режим «хамелеона» и проскользнул в приоткрывшуюся щель двери. Замер, почти слившись со стеной, в полумраке прихожей. Через несколько секунд он уже точно знал, что в квартире нет ни живых объектов, ни электронных устройств, кроме тех, что присутствовали и раньше – головизор, холодильник, терминал инфо-сети. Большего бывший репортёр уголовной хроники Сэмюель Хофман позволить себе не мог. В своей нынешней ипостаси Сэм, конечно же, без труда получил бы всё, что только пожелал, но… Ирония судьбы! Теперь ему ничего и не хотелось. То есть, разумеется, он должен был время от времени поглощать органическую пищу для пополнения запаса своей системы регенерации, но в остальных «радостях жизни» более совершенно не нуждался.

Сэм отметил этот необычный факт, когда после побега из Института новых биотехнологий добирался сюда, в свою старую, но такую родную конуру. А больше ему идти было некуда. Решая эту проблему, Сэм поначалу хотел отправиться к давней подружке. Салли работала в общественном информационном центре на Манхэттене и, безусловно, обрадовалась бы встрече – они даже собирались пожениться под Рождество, – но, вспоминая девушку, Сэм неожиданно обнаружил, что она стала ему совершенно безразлична. То есть память сохранила все прежние воспоминания об их отношениях, но то трепетное, восхитительное чувство, охватывавшее его каждый раз при мысли о Салли, исчезло! И ни малейшего сожаления от этого Сэм не испытывал.

Более того, проходя по многолюдным улицам, пересекая потоки машин, он отмечал их количество, уровень шума, оттенки запахов, цветовые гаммы, но совершенно не интересовался настроением прохожих или изяществом форм проносящихся кабриолетов и концепт-каров.

Проанализировав своё новое состояние, Сэм пришёл к очевидному заключению: чувственно-эстетическая сфера отныне ему не нужна и в принципе бесполезна. И тогда он отправился в свою старую квартиру, оценив уровень опасности обнаружения там, как средний. Конечно, они заявятся сюда. Но пока сработают все звенья административной цепочки – от факта побега до принятия решения о поимке метаморфа, – пройдёт много времени, которое надо использовать максимально эффективно. И прежде всего, определить себе новое место жительства, где бы его никогда не нашли.

Сэм неслышно пересёк комнату и сел за терминал инфо-сети. Подключение, разумеется, будет зафиксировано, но когда ещё они проверят это. Экран протаял в глубину, жемчужная мгла виртуала рассеялась, и весь объём заняли соты новостной «башни». Каждый из её бесчисленных «этажей» содержал информационные блоки по определённой теме. Сэм запустил просмотр дайджеста на максимальной скорости – благо теперь его мозг приобрёл способность обрабатывать информацию со скоростью, немыслимой даже для мощных компьютеров.

Калейдоскоп видеофайлов на экране совершенно не мешал думать. И Сэм вновь вернулся мысленно к событиям сегодняшнего утра. Пока перепуганный профессор Джордан взывал о помощи, Сэм успел скачать из его компьютера всю информацию по эксперименту себе в мозг. И теперь можно было без помех разобраться, что же пошло не так, в результате чего он стал… монстром? Да, пожалуй, Салли тоже бы испугалась его нового вида, точнее, размера. Внешность и форму тела Сэм мог теперь менять в очень широких пределах. Но не объём! Вообще-то двухметровый человек на улице не редкость, но всё же достаточно заметен. Превращение же в какое-нибудь животное – волка, медведя, гориллу – тоже не выход…

Внезапно внимание Сэма привлёк сюжет из экологического блока новостей. В сообщении говорилось о ситуации, возникшей в связи с деятельностью уникального комплекса – системой регенерации биоценоза «Зелёное око» – на острове Маврикий. Сэм прервал просмотр дайджеста и включил фильтр экологических новостей. Спустя пару минут он уже знал всё и об эксперименте, и об установке. Похоже, управляющий компьютер «Ока» оказался с норовом – проникнуть на остров до сих пор так никому и не удалось. Вдобавок создатель этого чуда техники недавно исчез при очень странных обстоятельствах… Ага, вот ещё! Запись приглашения в «рай» всех желающих… какой-то дурацкий тест, похожий на дешёвую компьютерную «бродилку»… какие-то Врата, уничтожающие любую мёртвую материю… сроки и условия пребывания в «раю»… Хм, а почему бы, собственно, не попробовать?.. Вполне подходяще, как вариант. Конечно, ни через какие Врата он не пойдёт и тесты выполнять не будет – есть другие возможности! И весьма вероятно, что он там…

Внезапно в мозгу, перебивая размышления, вспыхнул и запульсировал алым зловещий сигнал – опасность! На анализ обстановки Сэму потребовалось всего несколько сотых секунды. Но именно этих мгновений ему и не хватило, чтобы отреагировать адекватно. Те, кто пришёл за ним, учли его возможности. Сэм всё же начал движение по максимально короткому вектору – в сторону окна, и в этот момент инфразвуковой импульс накрыл и его, и половину комнаты. Резонансная акустическая волна в девять с половиной герц мгновенно парализовала двигательные центры позвоночника, а последовавшая за ней волна в семь и три десятых герца выключила мозг. Через пять секунд комната наполнилась людьми, облачёнными в светопоглощающие уникосы со встроенным комплексом «призрак» и ночной оптикой. Четверо занялись поверженным гигантом, а двое приблизились к терминалу инфо-сети.

– Взгляни-ка, Купер, – кивнул один, – кажется, эта тварь интересовалась «Оком»?!

– Надо же! – хмыкнул тот. – Может, мы зря его… так? Сели бы, поговорили…

– Ну да! Стал бы он с нами разговаривать! Головы пооткручивал – и всего делов.

– А ведь шеф оказался прав: «тринадцатый» должен был заинтересоваться «Оком». Это единственное место, где бы он мог скрыться!

– Ладно, пусть Мак-Кинли сам теперь разбирается со своим «детёнышем». – Первый повернулся к остальной группе: – Несите его в машину, да вколите двойную дозу релаксанта, чтобы раньше времени не очухался!

5

– Ну, что вы скажете, Тревеньян, по поводу так называемого Пути? – Виттенхайм, прищурившись, разглядывал подвижную физиономию своего зама.

– Ничего необычного мы в этой программе не обнаружили, – поморщился тот. – Она представляет собой гибрид из психологического опросника и игры-квеста. Тестируемый вводит свои индивидуальные параметры – возраст, профессия, социальный статус, привычки, увлечения, – ему выставляется стартовый балл, который позволяет или не позволяет совершать определённые действия в процессе игры, то есть прохождения Пути. Путешествие проходит по виртуальному лесу. Он может быть самым разным: от сибирской тайги до амазонской сельвы. Игрок, или тестируемый, должен пройти лес и добраться до Врат – входа в рай. По ходу игрок попадает в различные сложные ситуации, из которых не так-то просто выпутаться. Если он принимает правильное решение…

– Правильное с чьей точки зрения? – резко перебил председатель Совбеза и потянулся к коробке с сигарами.

– «Ока», разумеется! – нервно хохотнул Тревеньян. Он закинул ногу на ногу и сплёл пальцы рук на тощем колене.

– Ну-ну, продолжайте…

– Так вот, если решение правильное, стартовый балл увеличивается, а возможности принятия решений игрока расширяются. Если же наоборот, то возможности снижаются. Полная потеря стартового балла удаляет игрока. Без права повторной игры!

– Как это?!

– То есть один и тот же человек не может пройти Путь дважды. «Око», видимо, запоминает претендента…

– А если параметры изменить?

– Пробовали – не получается.

Некоторое время Виттенхайм молча курил, пуская замысловатые дымные кольца и колечки. Тревеньян тоже помалкивал, справедливо считая, что сейчас лучше не проявлять инициативу, а лишь удовлетворять любопытство начальства.

– Допустим, – наконец заговорил председатель Совбеза. – А что там насчёт Врат?

– О, это забавно! – с готовностью откликнулся Тревеньян, взмахнув руками. – В конце игры… э-э, Пути тестируемый добирается до самых обычных ворот – кованых, с решёткой. Тест на этом заканчивается, игроку сообщается, что он может отправляться на остров Врат…

– Что ещё за остров?

– Это скала в двух километрах от западного побережья Маврикия, на границе зоны. Человек просто высаживается на островок, проходит сквозь узкий разлом посреди скалы и… исчезает.

– Совсем?!

– Ну, по крайней мере, для стороннего наблюдателя.

– Вы не находите, что всё это дурно пахнет, Луи?

– Видите ли, – Тревеньян покрутил пальцами у виска, – в своём втором сообщении «Око» уверяло, что вернуться назад можно в любой момент.

– Но?..

– Но никто до сих пор не вернулся.

– Сколько людей уже отправилось в этот… рай?

– Около пятидесяти тысяч только за последние две недели.

– Надо срочно принимать какие-то меры! – жёстко заявил Виттенхайм. – Срочно, Тревеньян!

– Какие именно?

– Перекройте доступ к острову! К Вратам!

– Это невозможно. Люди делают свой выбор добровольно…

– Тогда заблокируйте эту чёртову игру!

– Тоже нереально, – развел руками помощник. – Игра принадлежит Сети, а Сеть не принадлежит никому.

– Ну, может, её возможно… заразить вирусом?

– У неё совершенная защита, шеф…

– Неужели же нет никакого выхода из этого дурацкого положения?!

– Есть, – загадочно улыбнулся Тревеньян. – У директора Института новых биотехнологий Роя Мак-Кинли родилась одна великолепная мыслишка!

– Тогда вызывайте его немедленно, Луи! – Виттенхайм выпрямился в кресле и загасил окурок сигары.

– Личная встреча или заседание совета?

– Конечно, заседание. Во вторник собирайте внеочередное и ставьте в повестку этого Мак-Кинли!

6

Сознание возвращалось необычно медленно. Сначала появилось ощущение окружающего пространства. Оно тоже показалось странно маленьким, тесным. Сэм привычно попытался просканировать его своим новообретённым биолокатором, но ничего не вышло. И это было особенно непонятно.

Тогда Сэм занялся проверкой собственного тела. Однако и здесь его ожидал сюрприз: ни один орган не отозвался на привычный сигнал мозга!

«Неужели они меня убили?! – мелькнула паническая мысль. – Нет, ерунда. Я же могу мыслить, значит, я жив… А что, если жив только мозг?»

Сэм снова попытался волевым усилием включить зрение и слух – тщетно!

«Всё-таки они меня достали!.. Отделили мозг от тела, и сейчас он плавает в какой-нибудь супербанке с питательным раствором, а этот недомерок Джордан радостно потирает свои паучьи лапки в предвкушении новых пыток, которые он называет исследованиями!..»

Додумать эту невесёлую мысль Сэм не успел. Всё внезапно вернулось – и свет, и звук, и тело. Будто кто-то включил невидимый рубильник. Сэм почувствовал, что лежит, вернее, плавает в каком-то растворе, почти идеально совпадающем по температуре с его телом. Глаза Сэма были закрыты, но это не помешало ему «оглядеть» обстановку внутренним взором.

Оказалось, он находился в некой камере, больше похожей на саркофаг, заполненной раствором очень сложного состава, определить который Сэм не смог. У него даже сложилось впечатление, что состав этот постоянно изменяется, будто живая среда. Камера же в свою очередь располагалась посреди небольшого зала с низким потолком. Помещение было буквально напичкано сложной электронной аппаратурой. Однако Сэму опять-таки не удалось ни идентифицировать её, ни подключиться хотя бы к одному из активных контуров. Они все имели многовариантную информационную и полевую защиту!

«Ух ты! – усмехнулся про себя Сэм. – Здорово подстраховались, приматы! Боитесь меня? И правильно. Как только представится малейшая возможность, я вас не разочарую!..»

Увы, возможности по-прежнему не было. Он всё ещё не мог восстановить контроль над телом, которое лишь ощущал. Ни его физиология, ни биохимия так и не подчинились приказам мозга.

* * *

Директор Института новых биотехнологий расслабленно сидел в своем начальственном кресле, нафаршированном новомодной наноэлектроникой, следившей за всеми основными физиологическими параметрами здоровья своего хозяина, и курил настоящую кубинскую сигару ручной работы. При этом сенсоры кресла, прилепившиеся к его шее, постоянно вводили в организм сквозь кожу биохимические комплексы, нейтрализующие вредное воздействие алкалоидов табака.

Рой Мак-Кинли мечтал. И отнюдь не о научной карьере. Он представлял себя императором Земли! По странной прихоти родителей Мак-Кинли получил знаковое имя – Тиберий. Учась в школе, он узнал, что так же звали одного из могущественнейших правителей древности, и с тех пор гордился своим именем. А когда в университете увлёкся восточной мистикой и идеей реинкарнации, то и вовсе убедил себя в том, что является новым воплощением великого римлянина. Будто в трансе юный Мак-Кинли повторял про себя полный титул императора: «Тиберий Цезарь Август, сын Божественного Августа, Великий Понтифик, наделён властью народного трибуна тридцать восемь раз, императора восемь раз, консула пять раз…»

И вот теперь, спустя тридцать лет, судьба преподнесла Мак-Кинли подарок воистину царский. Под зданием Института, на глубине двадцати метров, в бункере для радиационных исследований находился его проводник в ослепительное будущее – к трону императора планеты Земля!

Сэмюель Хофман, «тринадцатый», первый удачный результат проекта «Метаморф», который Мак-Кинли затеял ещё десять лет назад, не совсем чётко представляя себе, что же хочет получить. Лишь с приходом Мартина Джордана, этого генетика от бога, цель вдруг стала простой и ясной: создать технологию направленного мутагенеза и научиться с её помощью изменять строение и свойства живой ткани.

Теперь цель наконец-то была достигнута. Более того, эти выскочки из Экологического совета ООН, сами того не ведая, подсказали Мак-Кинли оптимальное решение его собственной проблемы. Оказалось, что не нужно самому становиться метаморфом, достаточно обзавестись «преторианской гвардией», состоящей из этих ребят, и взять с их помощью под контроль зону «Зелёного ока» – воплощённого земного рая. Просто и гениально! Осталось склонить Хофмана к сотрудничеству – и дело в шляпе.

Мак-Кинли открыл глаза, аккуратно пригасил сигару в хрустальной пепельнице и включил консорт-линию. На экране возникло хмурое лицо начальника службы безопасности Института.

– Ну, как там наш «терминатор»? – поинтересовался будущий император.

– Очнулся и, похоже, усиленно ищет способ слинять.

– Как именно?

– Сканирует защитные контуры… По мне бы – лучше грохнуть этого монстра, пока ещё есть возможность!

– Не торопитесь, Крейг, уничтожить мы его всегда успеем. К сожалению, он слишком ценен для науки, и надо найти способ как-то нейтрализовать его агрессивность.

– Мне бы ваши заботы, господин директор!.. Между прочим, первая доза релаксанта «держала» метаморфа почти час, а вторая – лишь тринадцать минут…

– Молодец, мальчик, быстро учится! – Мак-Кинли радостно потёр пухлые ладони.

Начальник охраны скосил глаза на невидимый в экране монитор.

– Он начинает наращивать свою энергетику, господин директор! Боюсь, что так мы его не удержим.

– Спокойно, полковник, это нам только на руку, запускайте наноботы! С ними метаморф не справится.

– Мне бы вашу уверенность, – проворчал Крейг и набрал на консоли код активации программы.

* * *

Запертый в «саркофаге» Сэм, конечно, не мог слышать переговоров людей, но чувствовал их по пульсации полей. Он прекрасно понимал, что сейчас эти «приматы» решают его судьбу, поэтому сосредоточился лишь на одном – поиске слабого места в созданной ими защите «саркофага». И вот когда ему показалось наконец, что он нашёл, «саркофаг» вдруг вонзил в Сэма больше десятка игл сразу в нескольких местах тела. Как ни был быстр метаморф, машина оказалась ещё быстрее. Сэм успел нейтрализовать только три иглы, впрыснув в их каналы мгновенно твердеющий полимер. Остальные иглы достигли цели, и по ним в организм метаморфа хлынул мириад микроскопических и очень агрессивных врагов. Они в доли секунды проникли в нервную и кровеносную системы Сэма и взяли под контроль все нервные сплетения, а также сердце и лёгкие.

Тело метаморфа снова перестало ему подчиняться, не затронутым нашествием оставался только мозг. И вот Сэм услышал:

– Здравствуйте, мистер Хофман! К сожалению, вы пока не можете мне ответить, но это и неважно. Говорить буду я. Не скрою, вы – моя главная надежда в моих планах. Я очень рассчитываю на вас и прекрасно понимаю, что сделка должна быть обоюдной, чтобы ни у кого не возникло желания расторгнуть её нечестным путем. Так вот, Сэм, – Мак-Кинли перешёл на доверительный тон, – я предлагаю вам воистину грандиозный план: стать – вместе со мной, разумеется, – властителем целой планеты! Планеты под названием Земля. Вдвоём мы легко сможем осуществить это. Вы, как я понимаю, в своём нынешнем виде не нуждаетесь в маленьких человеческих радостях. Вкусная еда, прекрасное вино, красивые женщины, прочие развлечения вам неинтересны. Потому ради честной сделки я предлагаю вам в полное владение все технические ресурсы планеты! К вашим услугам будут все научные и промышленные мощности Земли. Вы сможете осуществить самые смелые проекты, совершать космические полёты, проводить самые рискованные и дорогостоящие эксперименты в любых областях науки, какие только вас заинтересуют. Ну а мне в изучение достанутся, хе-хе, нравственно-социальные аспекты нашего далеко не идеального общества…

Директор помолчал, давая возможность метаморфу осмыслить и проанализировать предложение, и снова заговорил:

– Если вы, Сэм, пришли к какому-то решению, можете моргнуть в подтверждение. Я вижу ваше лицо на мониторе… Минутку, только дам команду моим маленьким помощникам у вас внутри… Готово.

Хофман действительно внезапно понял, что веки его снова слушаются. Однако делать выводы было преждевременно. И потом, в словах этого мерзкого примата имелся свой резон. Хорошо, послушаем, что же конкретно он предложит. Вполне возможно, и не придётся его убивать, если окажется полезен.

И Сэм моргнул.

– Замечательно, коллега! – Мак-Кинли торжествовал. – Я знал, что вы даже более разумны, что вас представлял этот недокормыш Джордан. Итак, будем считать первый тур переговоров состоявшимся?

Метаморф снова смежил веки. На миг у него мелькнуло желание использовать их для вскрытия «саркофага», но он тут же отказался от этого – ведь контроль над телом вернуть пока не удалось, наноботы чутко стерегли каждое сокращение даже столь слабых мышц век. Хофман решил подождать.

– Прекрасно, Сэмми, мой мальчик! – радостно ворковал между тем Мак-Кинли. – Теперь слушай внимательно. Сейчас я запускаю программу управления твоей скелетной мускулатурой. Не пытайся действовать самостоятельно! Мои наники всё сделают сами. Они выведут тебя из бокса и проведут в твой новый дом. Уверяю, там тебе понравится. Ты готов?..

Веки гиганта вновь совершили несложное движение.

– Внимание, пуск!..

* * *

Мартин Джордан страдал бессонницей с тех пор, как сбежал «тринадцатый». А когда всё же удавалось ненадолго забыться тяжёлым сном, приходили кошмары. Вернее, один. Профессор непременно оказывался в путанице бесконечных полутёмных коридоров, знакомых и незнакомых одновременно, и тщетно пытался отыскать свой кабинет. Почему-то во сне Джордан пребывал в уверенности, что путь к спасению лежит именно через него. А спасаться было необходимо, ибо в тех же коридорах бродило нечто – непонятное, неуловимое, но весьма агрессивное, больше всего похожее на ожившую тьму, заполнявшую каждый мало-мальски значимый уголок лабиринта. Достаточно было профессору хотя бы раз наткнуться на эту тварь, и она начинала целеустремлённо охотиться за ним. В конце концов она настигала Мартина, и всегда на пороге спасительного кабинета. Сон неизбежно заканчивался одинаково: тьма падала Джордану на голову, окутывая плотным саваном, становилось невозможно дышать, и… профессор просыпался весь в ледяном поту, с дрожащими конечностями и бешено бьющимся сердцем.

Так случилось и в этот раз. Чтобы хоть немного успокоиться, Джордан схватил с ночного столика стакан, в котором ещё оставалось несколько глотков виски. Вчера профессор решил испробовать старинное средство от бессонницы – напиться и забыться. Однако ж не вышло! Снова были и проклятый лабиринт, и злобная тьма, и бесконечный бег по бесконечным коридорам.

Джордан поднёс ко рту стакан, и зубы предательски клацнули о его край. Морщась, Мартин влил в себя вонючую жидкость. Огненный поток прокатился по пищеводу и рухнул в пустой желудок. Несколько секунд желудок и пищевод решали: принять мерзкий напиток или вернуть обратно? Наконец профессору удалось их уговорить, и от желудка по телу поплыла долгожданная волна тепла и умиротворения.

Но сон пропал окончательно. Джордан посмотрел на часы – половина второго ночи. Ну, что за дерьмо!.. Он обречённо поднялся с кровати, побрёл в ванную, некоторое время постоял над ней, размышляя: принять или не принять? Потом всё-таки отказался от этой мысли и ограничился умыванием и бритьём.

Пара тостов с сыром и большая чашка капучино окончательно убедили, что самым правильным будет отправиться в Институт и попробовать поработать. Благо, там оставалась ещё куча недоразобранных записей от последней серии экспериментов.

Грин-карта позволяла Джордану появляться в Институте в любое удобное для него время. Уже выруливая на парковочную площадку перед главным корпусом, Мартин заметил на тёмном фасаде неяркое пятно света. Странно, ещё один полуночник?.. Профессор перевёл мобиль в режим «сна» и не удержался, попробовал вычислить освещённое помещение. Получалось – малый конференц-зал. Тем более непонятно: ведь он уже год как ни разу не использовался – не было необходимости. А уж ночью?!..

Джордан поднялся в лабораторию, запустил дремлющий компьютерный комплекс в режим тестирования и, потянувшись за пачкой распечаток на краю стола, задел рукавом тумблер интеркома. Рука так и повисла на полпути к цели, потому что ворвавшиеся в комнату голоса мгновенно завладели вниманием профессора.

– …продолжаю настаивать именно на моём варианте плана! – говорил на повышенных тонах Мак-Кинли. – Не забывай, что я полностью контролирую твоё тело!

– Когда-нибудь ваш контроль ослабнет. Вы – люди, от природы склонны совершать ошибки. А я подожду.

Второй голос Мартин узнал не сразу. Вернее, совсем не узнал, но догадался, кому он принадлежит. И от этого у него по спине побежали мурашки, а на голове явственно зашевелились волосы. Метаморф! Это исчадие ада как ни в чём не бывало беседовало с директором и даже, похоже, спорило о чём-то?..

– Сэмми, – Мак-Кинли сбавил тон, – ты неправильно истолковываешь мои слова. Я вовсе не хочу навредить тебе! Наоборот. Все наши предварительные договорённости остаются в силе! Согласись, план мой просто гениален?..

– Нет.

– Почему?!..

– Потому что в нём есть существенный изъян. Каким образом я попаду на остров? Вы же отказываетесь от силового вторжения. А тест я пройти не смогу – он предназначен лишь для вас, людей.

– Ты забываешь о моих чудненьких наноботиках, Сэмми! Я обещаю, что ты легко пройдёшь сквозь Врата… Пойми, мне много и не надо. Я беру себе остров, а ты – всё остальное. Однажды обеспечив бедного старину Роя всем необходимым для его скромной жизни, ты останешься полным хозяином планеты!

У Джордана от этих слов резко пересохло в горле и снова предательски зачастило сердце. Чёрт, что же они задумали?!.. Каким образом Мак-Кинли удалось подчинить этого монстра? Что значит «полным хозяином планеты»?.. Он что, собирается отпустить Хофмана на все четыре стороны?!.. Но это же – прямое предательство! Нужно немедленно сообщить службе безопасности. Начальник СБ – вполне вменяемый человек и вроде бы добросовестный служака… Стоп! Но как же он тогда допустил, чтобы метаморф свободно разгуливал по Институту? Да ещё встречался с директором во внеурочное время?.. Даже если всё происходящее – исключительно инициатива Мак-Кинли, служба безопасности должна быть в курсе. Просто по умолчанию! Но раз такое происходит, значит, и в СБ есть кто-то, допустивший это. И скорее всего – сам начальник безопасников…

Чёрт, что же делать?.. Джордан вскочил со стула и заметался по лаборатории. Хорошо, что они не знают, что он всё слышал. Иначе бы… Мартин невольно передёрнул плечами от подкатившего страха. Ладно, что ещё можно сделать?.. Он наконец остановился и заставил себя мыслить последовательно. Дело настолько серьёзное, что речь идёт о безопасности планеты, а значит, возможно и необходимо поставить в известность Совет безопасности ООН! Благо, профессор имел случай познакомиться ранее с самим Тревеньяном. Где-то же был номер его дежурного секретаря…

Джордан принялся лихорадочно шарить по карманам, потом кинулся к кейсу с личными документами и не заметил, как на панели внешней связи зажёгся сигнал вызова. Звуковое сопровождение профессор постоянно отключал, чтобы тот не отвлекал его во время работы. Когда же Мартин наконец заметил вызов, то даже не удивился, что кто-то ищет его посреди ночи в лаборатории. Он бросился к столу и вдавил клавишу ответа, забыв про включённый интерком.