Текст книги "Витязь в медвежьей шкуре"
Автор книги: Степан Кулик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)
Глава четвертая
Проснулся я от…
Да просто выспался, вот и проснулся.
Благодаря толстой медвежьей шкуре, мое ложе по комфортности могло поспорить с лучшими ортопедическими матрацами. А если вспомнить о дежурстве в музее и двух литрах пива, сыгравших роль «ночного колпака», [16]16
«Ночной колпак» (разг.) – старинная английская традиция принимать стаканчик спиртного на ночь.
[Закрыть]– мой крепкий и здоровый сон не должен удивлять никого. Он и не удивлял, – странно было другое: уже светало, а моя дубина по-прежнему стояла у меня в ногах, прислоненная к стенке.
О как!
Я задумчиво почесал репу, мимоходом обратив внимание, что изрядно зарос. Стоило все-таки заскочить домой перед поездкой и побриться. А то третий день всего, а ощущение, – словно неделю подбородок не скоблил.
И все-таки, почему за всю ночь никто ко мне не наведался?
Побоялись в темноте на кручи лезть?
Ерунда. Уж те парни, что продукты в пещеру заносили, точно дорожку высмотрели.
Со мною, чужим, большим и страшным связываться не захотели?
Дважды ерунда. Я хоть и мельком, но заметил среди ролевиков не один десяток индивидуумов, готовых к черту на рога взобраться, – был бы толк. А то и просто так, для куража. Знаю я эту породу парней, выступающую в основном в средних весовых категориях. Им даже зрители не нужны, сами себе все время чего-то доказывают.
Так что же их всех остановило?!
Нет, как не верти, а в голову только одна стоящая мысль приходит. Стратеги светлых сил придумали, как победить противника без применения бонусного артефакта. Вот поэтому никто мой сон и не потревожил. И только поэтому я продолжаю дремать и… тупить. С тех пор, как техника придумала и осуществила мобильную связь, задавать вопросы стало гораздо проще, чем самому искать ответы.
Я протянул руку за рюкзаком и с удивлением нащупал пустоту. Мотнул головой, потом развернулся в нужном направлении всем телом, но и это ничего не изменило. Рюкзака не было.
Интересно девки пляшут.
Дубину перепутали с рюкзаком? Или ко мне ночью вместо эльфов и прочих светлостей благородные разбойники наведывались? С целью экспроприации?.. Смешно. В «заплечнике» кроме НЗ туриста, смены белья и запасных носков ничего ценного не было. Мобила и та – Nokia самой древней модели, ценой в пятерку зелени. Без каких-либо наворотов и с единственным достоинством – мощной антенной.
Чудеса, да и только. Это что ж в мире деется? Караул… Как хотите, а такой стресс надо срочно смыть.
Повернувшись в противоположную сторону, я пережил уже нечто похожее на шок. Ни одной коробки с припасами в пещере не оказалось! Вообще!
Очуметь! Если не выражаться более емко.
Я закрыл глаза, открыл. Потом ущипнул себя за ногу. Улучшения в ситуации не наблюдалось.
Гм? А в чем прикол шутки юмора? Все дружно попрятались, решив посмотреть, как я буду носиться по лесу, оглашая его воплями ужаса? Смешно. Я не кисейная барышня и из детсадовского возраста тоже давно вышел. Да и приходилось мне теряться как-то, еще в семилетнем возрасте. Ничего, через сутки сам к людям вышел. Впрочем, мои новые знакомцы не могли об этом знать. Так в чем же упрятан глубокий смысл и генеральная линия партии?
«Странно это, странно это, странно это, господа…»
Ладно, в любом случае я могу считать себя снятым с поста и двигаться вниз.
Вскочив с ложа и подняв шкуру, я уже без дураков впал в самый настоящий ступор. Картонное ложе, на которое я ложился и, зуб даю, не покидал всю ночь, неведомым образом превратилось в кучу соломы и листьев, временем и весом спрессованных практически в монолитный блок!.. Ни юмор, ни логика подобную метаморфозу объяснить не могли. А здравый смысл улетал в глубокий нокаут.
«Дурман они какой-то в пиво вкололи, что ли? – мелькнула еще идея. – Или в колбасу? Только зачем?» Помню, был какой-то американский фильм о розыгрыше, но там шутили со скучающим миллиардером. Хоть и втайне от него, но за его же деньги. А с меня какой навар?
Похоже, пока я не найду ответа на этот вопрос, все прочее останется блужданием в потемках. А для понимания нужен источник информации. Собеседник, или, если шутка окажется слишком экстремальной, – «язык». Впрочем, в запасе у меня всегда оставалось самое простое, как у Македонского, решение – наплевать на всех и двигать прямиком на станцию. Выходные все равно испорчены, так зачем затягивать ковыряние в… В общем – ковыряние? А Иришка при следующей встрече сама все объяснит. С чувством и расстановкой. Если захочет продолжения знакомства. Ну а на нет – и суда нет. Только Особое совещание…
Я набросил на плечи шкуру, подхватил дубину и, наклоняясь, чтобы не оцарапать макушку о потолок пещеры, вышел наружу.
* * *
Солнце уже приподнялось над лесом, но зацепившийся за верхушки деревьев туман существенно ограничивал обзор. Так что я только мазнул глазами по окрестности и потопал вниз. Но и этого мимолетного взгляда хватило, чтобы понять: в пейзаже чего-то недостает. В другое время я обязательно поиграл бы в головоломку «Найди десять различий», но не сейчас.
С одной стороны, было интересно: зачем ролевики проделали со мной такой замысловатый и довольно сложный в исполнении розыгрыш. А с другой – обидно! Я подопытный кролик им, что ли? Мыш белый? Нет уж, братцы! Вот возьму сейчас кого-то за грудки и поспрошаю со всей пролетарской беспристрастностью.
Ведомый этой праведной целью, я и не заметил, как оказался у подножья. Впрочем, спускаться по определению легче, чем подниматься.
Посмотрел на две тропинки, уткнувшиеся мне в ноги, и выбрал ту, что вела к озеру. Все-таки, прежде чем начинать качать права, стоило освежиться. Принять облик, достойный человека, у которого не только мысли должны быть прекрасными, но и внешний вид соответствовать.
Почему-то вспомнилось, как отец рассказывал о безумных девяностых. Когда все делали первые шаги в мире, где люди уже перестали быть братьями, а новые взаимоотношения еще не выстроились, и не все правила вошли в привычку. У него тогда сорвалось подписание миллионного контракта с немцами, только потому, что отец пришел на встречу в шортах, футболке и шлепанцах. Не прокатило даже то обстоятельство, что на дворе царил август и столбики термометров всю неделю не опускались ниже тридцати пяти по Цельсию.
История так себе, но в отличие от банального изречения «встречают по одежке», этот случай запечатлелся у меня в мозгу навечно. Хочешь, чтобы тебя выслушали – имей соответственный вид. Или, как утверждают скептики: «Доброе слово и пистолет весомее самого доброго слова».
К озеру дотопал тоже быстро. Даже как-то чересчур, учитывая его расстояние до скал, подмеченное мною сверху. Но и над этой нестыковкой задумываться не стал, как над несущественной деталью. Людям вообще свойственно отметать мелочи, если впереди брезжит нечто крупное и весомое. Вот и я стремился поговорить с Михалычем или кем-то из Совета Мастеров, а все прочие наблюдения оставлял на потом.
Умыться было приятно, несмотря на отсутствие зубной щетки и мыла. Ничего, предки как-то выходили из положения, а я чем хуже? Намылился синей глиной, благо ее хватало, хоть алюминиевый завод строй. В зубах поковырялся камышинкой, пожевал листья мяты. В общем, из воды выходил совсем другой Степан свет Олегович – бодрый, собранный и готовый к любым испытаниям, что день грядущий нам готовит…
А день, как оказалось, таки не дремал. И первый привет от будущего, которое совершенно невозмутимо и бесцеремонно становилось настоящим, он передал мне с сапогами. Спросонку и пока они были у меня на ногах, я, естественно, уделял обувке не слишком много внимания. Зато теперь, глядя на сапоги, имел возможность наверстать упущенную возможность со всей полнотой впечатлений.
Во-первых, хоть я не Мальчик-с-пальчик и давно позабыл те дни, когда рассматривал обувь меньше сорок шестого размера, но то, что дожидалось меня на берегу, было больше упомянутого формата примерно раза в полтора!
Во-вторых, обычные кирзовые сапоги превратились в нечто, раньше виденное мною исключительно в исторических фильмах, повествующих о мушкетерах и прочих гардемаринах. То есть – кавалерийские ботфорты! [17]17
Ботфорты( фр.bottes fortes) – кавалерийские сапоги с высокими голенищами, имеющие наверху пришивные клапаны (раструбы), закрывающие колено.
[Закрыть]С пижонски завернутыми раструбами.
А в-третьих, – следы, которые я лично протоптал по берегу до того места, где разделся для купания, даже на глазок соответствовали именно этому размеру.
Все еще ничего не понимая, я осмотрел себя самого, но особой разницы не уловил. Было не с чем сравнивать, а пропорции тела сохранились прежние. Взглянул на одежду…
Кстати, я приехал на природу в форме охранника. Переодеться во что-то более подходящее не успевал, а носиться по лесу в спортивном костюме за триста бакинских (премия за победу на облсовете «Буревестника») жалко. Кроме того, черные брюки и песочная рубашка с короткими рукавами очень даже неплохо сочетались с сапогами и шкурой медведя.
Так вот, одежда внешних изменений вроде не претерпела. Хотя, еще даже не потрогав ее, я уже был уверен, что с хлопчатобумажным текстилем материал рубашки и брюк не имел ничего общего. И не ошибся. Брюки оказались из мягкой кожи, а рубашка – из выбеленной конопли.
Последнее открытие меня насторожило больше всего. Потому как вызывало разные ассоциации. Вернее одну, но очень стойкую. Хоть я и не курю, но мало ли существует способов одурманить человека? И что, если я сейчас, как последний идиот, ловлю глюки, а вся компания дружно ухохатывается, взирая на мои примочки? Причем все это может происходить не из-за жирной подлянки, – а просто у них такой обряд посвящения неофитов?
Вариант?.. А почему нет?
И что из этого следует? Как вести себя дальше, чтоб совсем уж не опозориться? Сделать вид, что ничего не заметил, или наоборот – все вижу, все подмечаю, но я такой крутой перец, что меня ничем не прошибить? Тупо? Согласен. А что, лучше вопить от ужаса?..
Анекдот недавно кто-то рассказал. Сидит старый еврей на камешке у моря и слышит душераздирающий вопль: «Помогите! Помогите! Я плавать не умею!» Старик плечами пожал. «И зачем так орать? Жалко своих денег на тренера, сам учись, а не меценатов созывай».
Решено, буду изображать из себя супергероя. Во всяком случае, пока меня не убедят в чем-то ином или даже – противоположном.
Глюк, не глюк, а ботфорты легли на ногу как влитые. Штаны и рубашка – тоже. Попрыгал, пошевелил руками – ощущение привычной, хорошо разношенной одежды. Никакая обновка, даже самая фирменная, разве что сшитая на заказ Натаном Иосифовичем, так себя не ведет. А это еще раз подтверждало, что на мне именно мои вещи, и гипотеза о наркотическом бреде получала дополнительное подтверждение.
Но тогда возникал встречный вопрос: если я «летаю», надо ли продолжать поиски собеседника? Во сне все само собой происходит, а наяву – я ведь наверняка топчусь на месте с дебильным выражением лица. Хорошо, если слюни не пускаю.
Представив себе эту картину, я даже вздрогнул. Бр-р-р…
А с другой стороны, под лежачий камень и вода не течет. И если у меня глюки избирательные, то сидение на бережку никоим образом не решит проблему.
Прикинув варианты и так, и этак, – я все же решил идти к людям. А по результату, на месте, думать дальше.
Набросил на плечи шкуру, подхватил дубину, кстати, не ставшую ни тяжелее, ни легче, и зашагал в сторону лагеря. Прикидывая, что если в реале я остаюсь на месте, то заговорят со мною гораздо раньше, чем подсознание отмерит расстояние, примерно соответствующее действительности. Что, в совокупности с быстротой моего спуска со скалы и перемещения к озеру, еще раз, пусть и косвенно, подтвердит гипотезу о наркотическом трансе.
Получилось, как и всегда, серединка на половинку. Голоса я не услышал, но в прилегающем к тропинке малиннике кто-то возился. Сквозь густую листву мне была видна только темная мохнатая спина а-ля орк.
– Здоров, братишка! – хлопнул я его по плечу. – Не подскажешь, как пройти в библиотеку?
В ответ послышался характерный звук, в нос ударила резкая вонь испражнения, а мохнатый незнакомец ломанулся от меня прочь с такой прытью, что только подлесок затрещал.
М-да, как-то неудобно получилось. Перепугал беднягу до поноса, – хорошо, если заикой не станет. Ладно, побегает лесом, успокоится. Озеро рядом. А я никому не расскажу. Для приколов хватит и собственных приключений. Вот только к которой из версий мне такой реализм пристегнуть? О-хо-хо!..
О том, что все перечисленные звуки и запахи я мог издать сам, лучше не думать. Иначе мне потом придется кого-то убить. Такие шутки прощать нельзя никому, если уважаешь себя хоть самую малость…
* * *
Поляна, избранная под лагерь ролевиков, обнаружилась на своем прежнем месте. В том смысле, что спустя положенное время деревья расступились, и я вышел на свободное от зарослей пространство. Причем свободное в самом буквальном смысле слова!.. На поляне не оказалось никого и ничего. Ни палаток, ни людей, ни следов их пребывания. Словно от даты создания мира здесь не жгли костры и не тусовались возжаждавшие общения с природой горожане. Это я к тому, что после «детей асфальта» остается куда больше свидетельств сокрушительной победы цивилизации, чем от их же сверстников, только деревенского разлива.
Нет, чисто теоретически сняться с места и свалить по-быстрому три сотни человек, конечно, могут, – но уйти и не оставить после себя даже примятой травы, это, извините, из области фантастики. Ненаучной!.. Так в чем прикол?
«У вас есть план, товарищ Жуков? – Да, товарищ Сталин. – Ну так закуривайте, закуривайте!»
И тут до меня дошло, чего не хватало пейзажу, увиденному сегодняшним утром с высоты Чертовых скал. С картинки стерли высоковольтные опоры! Десяток железных великанов, которые редкой цепочкой возвышались над лесом, удерживая в растопыренных руках толстые тросы ЛЭП. Вот уж воистину «передвижники».
– Караул…
Не-е, мозг штука темная и до сих пор изучена меньше, чем Марианская впадина, а я не доктор, но готов поклясться, что столь избирательно и детально корректировать глюки сознание не может. Разве только под гипнозом, но это уже либо паранойя, либо опять – малонаучная фантастика. Лично я предпочту второй вариант. И если так, то какой напрашивается вывод? Ну соберись, взгляни правде в глаза!..
– Мама, я попал!
Эти слова я произнес вслух, пытаясь одновременно улыбнуться, но лицевые мышцы с поставленной задачей не справились.
– Какой кошмар…
Даная реплика больше соответствовала мыслям и душевному настрою.
– Бред!
Я закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться. А потом, сбрасывая напряг, заорал во весь голос:
– Нет! Этого не может быть! Я так не хочу! Пошли нафиг, гады!
Результат вопля сказался незамедлительно.
Нервы какой-то птицы, до этого момента таившейся в траве, не выдержали, и она выпорхнула прямо из-под ног. В свою очередь, подобное испытание оказалось запредельным и для моего самообладания. Не-е, в обморок валиться я не стал, но отшатнулся качественно. Можно сказать, отпрыгнул. Точнее, смог бы отпрыгнуть, если бы прошел чуть дальше в глубь полянки. А поскольку я стоял на самом ее краешке, тотчас уперся спиной в дерево.
И если раньше я был уверен, что фауна – это все, что может убежать, улететь, уплыть или уползти, а флора – суть неподвижна, то теперь настала очередь засомневаться и в этом постулате. После фул-контакта со мной дерево застонало, затрещало и потащило из земли корни, явно намереваясь уклониться от более тесного знакомства.
Всхлипнув от избытка чувств и впечатлений, так и не решив, плакать или смеяться, я обессиленно сел в траву прямо там, где стоял, опираясь спиной и затылком о шершавый ствол. Потревоженное дерево подрожало еще немного, но, убедившись в моем миролюбии, осталось на месте.
– О-хо-хо, хо-хо…
Ага, еще осталось перекреститься и по примеру одного отставного урядника из дворян произнести сакральную фразу, типа: «Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда!» [18]18
Из рассказа «Письмо к ученому соседу» А. Чехова. Автор этого письма – «Войска Донского отставной урядник из дворян» Василий Семи-Булатов – пишет своему соседу: «Вы сочинили и напечатали в своем умном соченении, как сказал мне о. Герасим, что будто бы на самом величайшем светиле, на солнце, есть черные пятнушки. Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда. Как Вы могли видеть на солнце пятны, если на солнце нельзя глядеть простыми человеческими глазами, и для чего на нем пятны, если и без них можно обойтиться? Из какого мокрого тела сделаны эти самые пятны, если они не сгорают? Может быть, по-вашему, и рыбы живут на солнце? Извените меня дурмана ядовитого, что так глупо сострил! Ужасно я предан науке!»
[Закрыть]
Если честно, я не большой любитель развлекательного чтива. Учеба, тренировки, личная жизнь, кино и компьютерные игры почти не оставляют времени для беллетристики, но истории о попаданцах в иные времена я любил. Начиная от «Янки» Твена и до творчества авторов нынешних, массово оккупировавших СИ. Что-то мне нравилось, что-то бросал, едва начав, но перелопатил солидный пласт. Особенно о тех «счастливчиках», которые влетали не в фэнтезийные миры, а в банальное средневековье. Причем не туда, где полыхали костры инквизиции, а поближе к нашим просторам.
На самом деле я понимал, что для моего современника особой разницы не будет, куда вляпаться, и шансов выжить в таком мире у него минус ноль, – хоть с АКС, хоть на «Леопарде», но почему не помечтать? Ведь в воображении все так красиво и красочно. А кто из нас думает об анальгине, если зубы не болят? Или о том, что ласты там можно склеить от любой царапины, поскольку до открытия примитивнейшего пенициллина примерно как до Луны, м-мм, ползком. Но это в жизни. А литература, даже самая правдоподобная и продуманная, всего лишь отражение. Причем изрядно отретушированное в Adobe Photoshop.
Вот и допонимался, судя по всему! Хватай мешки, вокзал отходит!
Легко сказать, когда и мешка-то нет!
Да, какой-то я нетипический попаданец. Не то что компа со встроенным гранатометом не дали, а даже запасные трусы сперли.
– Так, подожди истерить. Что-то умное было во всей этой бодяге, которая мельтешит у тебя в голове!
Я закрыл глаза и сосредоточился.
«Трусы сперли… не то. Комп с гранатометом… не то. Вокзал отходит! Точно! Пока не схожу на полустанок и не увижу, что его тоже нет на месте, все мои предположения ничего не стоят! ЛЭП я мог не разглядеть спросонья или из-за тумана. Поляну каким-то образом восстановили. А еще вернее – это совсем не та поляна, просто похожая. Что, не может в лесу быть двух полян? Да запросто! Свернул не туда и забрел в другое место».
Ободренный столь простым решением проблемы, я вскочил на ноги и энергично зашагал в том направлении, где по моим расчетам должна была находиться железнодорожная станция.
На дальней станции сойду, трава по пояс.
Зайду в траву, как в море, босиком.
И без меня обратный скорый, скорый поезд
Растает где-то в шуме городском!..
Одна из любимых песенок моих родителей, которые они обязательно крутят по полчаса каждый вечер, устраивая себе концерт «По заявкам слушателей», возникла сама, будто тоже по заказу. Наверное, чтоб заглушить мысли, которые настойчиво пытались объяснить мне, что никакое это не решение вопроса, а только небольшая отсрочка. И что, с вероятностью девяносто девять процентов, никакого полустанка я так и не найду, даже если протопаю не то что до конечной остановки электрички, но и до начальной. Потому что в этом мире о «железном коне» еще не слышали. А мне не ерундой заниматься надо, а людей искать. Поскольку только общение или – хотя бы наблюдение за подобными себе существами даст ответы на большинство вопросов.
В том числе и на один из самых главных: чего у меня сегодня в меню на обед записано? А судя по еще негромко, но уже настойчиво ворчащему животу, именно эта проблема в самом ближайшем времени станет не просто насущной, а доминирующей над всеми. Ибо, как сказал мудрец: «Любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда»!
Ну что я могу возразить? Вполне логично. И все же – если начинать поиск аборигенов, то почему не в этом направлении? В конце концов существует шанс, что люди и в моем мире, и в этом, еще не идентифицированном, селились по одному и тому же принципу. И на месте гипотетически исчезнувшего полустанка вполне может оказаться какая-нибудь деревушка или хотя бы хутор. Кстати, последний даже предпочтительнее. С отшельником куда проще договориться в рукопашной беседе, чем со всей деревней сразу. А вышедших из лесу чужаков у нас никогда не любили. Причем за много веков до возникновения повальной «шпиономании».
На дальней станции сойду,
Запахнет медом.
Живой воды попью у журавля.
Тут все мое, и мы – и мы отсюда родом.
И васильки, и я, и тополя…
Глава пятая
Первая странность, которую я заметил, как только устал пересказывать вслух песни, – лес меня опасался. Впереди невидимые обитатели крон и кустарников вели оживленную беседу, хорошо слышимую, но из-за множества голосов сливающуюся в один шум. А как только я приближался – все смолкало, чтобы вновь ожить за моей спиной. Только теперь уже с оттенком беспокойства.
Серьезно!.. Это у меня голоса нет, а со слухом все в порядке. Начиная с первого класса, пять лет на аккордеоне пропиликал. Пока мама не поняла, что отсутствие грандиозных успехов на этом поприще не наследственная лень, как она вначале говорила отцу, а всего лишь недостаток таланта. Так что в оттенках звуков разбираюсь…
Не нравился я лесу. И не как обычный представитель человеческого племени, к которому они уже приноровились и за последнее время стали даже презирать. А как еще относиться к существу, у которого нет ни нюха, ни слуха, ни нормального зрения и опасен он только своими железками и безрассудностью? Особенно – пребывая в стаде или своре себе подобных. Поэтому они либо прячутся сразу, либо вообще не обращают внимания на чужаков. В данном же случае лесные обитатели показывали, что считают меня своим. Смертельно опасным, но – своим.
О чем это говорило? Варианта два.
Попаданческий – я оказался во времени, когда человек был еще частью природы и не узурпировал власть силой оружия, а носил корону по праву наследства.
Вывод современный – жители леса распознали медвежью шкуру и приняли меня за него.
Ну, о преимуществах второго варианта и говорить нечего: я дома! Прочее не существенно. А вот первая мысль была вполне чревата, ибо – прощайте все блага цивилизации форевер! И, похоже, именно ее все настойчиво пытались вдолбить в мою упертую голову.
В том числе и тропинка, по которой я возвращался на станцию. Потому что, как бы я ни упирался и ни искал логических объяснений, – при обычном раскладе, не могла она за ночь превратиться из нарезанной колесами телег и утоптанной подошвами и копытами «двухрядки» в едва хоженную стежку… Заросшую такими пышными травами, что я смог наглядно оценить преимущество ботфорт. Любой иной обуви хватило бы нескольких минут ходьбы по обильной утренней росе, чтоб промокнуть насквозь.
А еще, чем дольше я размышлял, тем больше мне казалось, что протоптана она совсем не людьми. Во всяком случае, не всадниками. Очень уж низко нависали над ней ветви. То и дело приходилось приподнимать их над головой, чтоб не кланяться самому.
Да, чем дальше в лес, тем толще партизаны. И не прибавляет радости и оптимизма осознание реальности происходящего. Хорошо хоть родители в деревню укатили на весь отпуск. И поскольку мобильная связь там не тянет, а в гости они меня ждут не раньше чем через месяц, – то дней тридцать, плюс допустимая неделя опоздания из-за «занятости» любимого сынули, о них можно не беспокоиться. А о том, что будет дальше, пока лучше не задумываться.
Когда я преодолел примерно половину расстояния до станции, впереди послышались характерные звуки, знакомые любому парню, хоть раз принимавшему участие в групповой потасовке. Или – хотя бы смотревшему соответствующие фильмы.
Похоже, режиссеры-постановщики этого реалити-шоу предлагали мне перейти из философско-созерцательного состояния в активную фазу.
Ага, сейчас! Только шнурки поглажу. Те времена, когда я спешил на первый же вопль: «Наших бьют!», давно остались в прошлом. Потому как бьют иной раз очень даже за дело. Нет, я не конченый демократ и, если уверен, что в теме, долго не рассусоливаю: бить или не бить. Но прежде чем принимать решение, надо хотя бы поглядеть, что происходит?..
А происходила банальная стычка, обязательно описываемая во всех «рыцарских» романах.
На большаке, в который упиралась тропинка (кстати, первое весомое отличие прошлого и настоящего миров), рубились десятка два воинов в средневековых доспехах. В общем, картина маслом – кто-то на кого-то напал. А чего, мало ли в мире причин, ради которых люди готовы обнажить оружие? Особенно из засады?
Это я уже прикинул с учетом местности. Но, присмотревшись внимательнее, стал подмечать детали, отрицающие такое скоропалительное предположение.
Во-первых – рубак было примерно одинаковое количество. Скорее всего – даже равное. Просто некоторые воины, к тому времени, как я появился, уже лежали на земле, и понять, к какой из враждующих сторон кого из них причислить, было затруднительно. Тем более что все различие между ними состояло из лоскутка материи, прикрепленного к навершию шлема у рыцарей или над зерцалом кольчуги простых ратников. У одних – ярко-зеленого цвета, у других – алого.
Во-вторых – как бы люто ни наскакивали воины один на другого, ратники не вмешивались в поединок рыцарей, даже если те поворачивались к ним спиной. А сами рыцари, присутствующие на ристалище в количестве аж четырех штук, ни разу, во всяком случае на моих глазах, не снизошли до того, чтобы наградить ударом меча соперника попроще.
И в-третьих – неподалеку от места схватки шестеро ливрейных слуг сторожили табун лошадей. Ливреи и попоны отличались цветами, как и знаки сражающихся, но при этом ни сами слуги, ни кони враждебности друг к другу явно не испытывали.
А что из этого следует?
Дуэль.
Господа не сошлись во мнениях и решили продолжить диспут в уединенном месте, взяв в руки более острые и убойные аргументы. А для пущей весомости прихватили с собой группу поддержки. Так что мне лично встревать в их беседу не только не с руки, а даже невежливо.
Зато, как это ни печально, тему дальнейших поисков железнодорожной станции можно было закрыть навсегда из-за явного отсутствия паровозов и электричек как минимум в ближайшие несколько столетий.
«Вообще-то, – слабенько затрепыхалась, прежде чем испустить дух, надежда, – кроме „ролевиков“ существуют еще и „реконструкторы“. Но поскольку для того, чтобы спутать реальную схватку боевым оружием с шутейным бугуртом [19]19
Бугурт– рыцарский турнир, в ходе которого две группы рыцарей, вооруженных затупленным оружием, сражались друг против друга. Данное слово используется на турнирах по историческому фехтованию и среди лиц, занимающихся исторической реконструкцией и ролевыми играми, для обозначения боя «стенка на стенку».
[Закрыть]надо быть слепым и глухим». – Эта мысль сконфуженно затихла и упорхнула прочь. Слишком уж явно погибали бойцы, сражающиеся и за зеленых, и за красных. А их уцелевшие соратники продолжали рубиться с жестоким упорством, молча. Не оглашая окрестности ни боевым кличем, ни проклятиями.
Похоже, цена поставленного ребром вопроса совсем не шутейная. И если я хоть немного понимаю в человеках, то разговор идет либо о прекрасной даме, либо – о наследстве. Потому как политик, особо не заморачиваясь, перестрелял бы всех оппонентов из засады. Впрочем, с ходу и этот вариант сбрасывать со счетов нельзя. Вполне вероятно, что какой-нибудь эстетствующий прототип тутошнего депутата решил стравить своих врагов в поединке. Одним точно меньше станет. А вот победителя уже можно и пристрелить…
Интересная мысль. Не так глупо, не так глупо. А не прогуляться ли мне вокруг и не посмотреть: нет ли у этого сражения еще каких-нибудь зрителей, кроме меня?
Зачем? Да просто потому, что делать выводы лучше имея все данные на руках и пару тузов в рукаве.
* * *
Стараясь не поднимать лишнего шума, прошел вдоль дороги еще метров пятьдесят и только там пересек открытое пространство. Хотя сами дуэлянты в пылу сражения, скорее всего, не обратили бы на меня внимания, даже если бы я вздумал пройти сквозь их ряды. Ведь на мне нет ни красного, ни зеленого… Только я и прятался совсем не от них, а от гипотетического «засадного полка», которого, кстати, равновероятно могло и не быть.
Заложив небольшую дугу и передвигаясь так осторожно, как только мог, минут через десять я вернулся к месту поединка, но уже с противоположной стороны большака. Доносившийся оттуда лязг металла стал немного тише и раздавался не так часто, но окончательно не затих, а значит, еще не все доказательства изложены, и диспут продолжается.
Зачем мне все это, я пока не задумывался. С кем не бывает, сначала сделаешь, а потом удивляешься: какого рожна я туда полез, кто меня просил? А с другого боку – что, надо было мимо пройти? Типа моя хата с краю и я ничего не знаю? Фиг вам! Жаль, не помню кто, но очень верно сказал: «Нет в мире ничего страшнее равнодушия!»
Да, уговорили, – и мир чужой, и я в нем оказался совершенно случайно и даже вопреки желанию, но ведь человеком от этого быть не перестал. И если подлость претила у себя, то почему она же должна начать нравиться мне здесь? Или мне вместе с вещами и нравственные установки, в просторечье именуемые душой, сменить умудрились?
Все эти мысли роились где-то на периферии сознания, как нудная лекция. Вроде и слушаешь косноязычного и полусонного преподавателя, даже конспектируешь что-то, но от главного не отвлекаешься.
Оп-па! А ведь я не ошибся! Не подвело чутье! Вот они «благодарные» зрители, готовые воздать должное и засыпать аплодисментами из ливня стрел «последнего героя».
Примерно полторы дюжины воинов в «камуфляже» осиной расцветки притаились в кустах и на деревьях шагах в двадцати от дороги. А их вождь и вдохновитель в черно-желтом плаще, наброшенном поверх полного доспеха, привольно расположился на пенечке позади своих воинов и вроде даже дремал от безделья и скуки.
Именно это обстоятельство и взбесило меня больше всего. В принципе ненавижу подлецов и мерзавцев! А мерзавцев хладнокровных и подавно! Свести в смертельном поединке два десятка людей и безмятежно спать, выжидая момент, когда можно будет пристрелить уцелевших и добить раненых – это чересчур даже для демократа.
Ну погоди же!.. Кем бы ты себя ни мнил или ни был, – такую победу я тебе отпраздновать не дам.
Двигаясь предельно осторожно, так чтоб не только веточки не хрустнули, а даже тень не вздрогнула, я подкрался к рыцарю.
Смешно, но этот «великий стратег» оказался карликом. Навершие его шишака не доставало мне даже до середины бедра. Может, он потому и держался особняком, что издалека мог хотя бы сойти за нормального? Заодно стала понятна и избранная им тактика. Кто ж из благородных рыцарей с таким убогим сойдется в честном поединке? Но тем не менее нападать из-за угла не фейр-плей, а потому – получите красную карточку, сударь, и покиньте поле. Апелляции принимаются к рассмотрению после окончания матча.
Левой рукой я аккуратно снял с головы «полосатого» рыцаря шлем, а кулаком правой с чувством стукнул по темечку. В общем-то, бил вполсилы, только чтобы оглушить. Рассчитывая, что оставшиеся без командира простые воины не посмеют атаковать противника по собственному почину. Но то ли череп у карлика оказался слишком хрупкий, то ли, помимо моего желания, подсознание вложило в удар всю накопившуюся злость, да и чего там финтить – страх от непонимания и неизвестности, – объяснить трудно. Однако вслед за ударом раздался звук, который издает упавший арбуз, и… меня чуть не вытошнило.
Я и в фильмах не люблю избыточный реализм, а тут наяву такой кошмар. Впору самому без чувств упасть…
