Текст книги "Витязь в медвежьей шкуре"
Автор книги: Степан Кулик
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)
Глава третья
– Мы еще не закончили, – проворчал Рыжий Лис негромко, так чтоб расслышать его мог только я. – Стой на месте…
Потом, нарочно задевая плечом, шагнул мимо меня к донжону.
– Прошу прощения, господин барон, – капитан отвесил почтительный поклон, остановившись перед ступенями и не поднимаясь вверх, – но позвольте узнать, почему вы остановили поединок? У вас свои планы на этого парня? Не хотите, чтоб я его покалечил?
Фон Шварцреген неторопливо спустился на несколько ступеней ниже. Пан Лешек и еще с десяток человек свиты последовали за ним.
– Фридрих, мне плевать не только на этого варвара, но и вообще на всех кнехтов твоей компании… – прорычал барон. Его слова, наверно, предназначались только для Лиса, но рыцарь попросту не умел говорить тихо. – Хоть подотрись ими… Но я не хочу, чтобы капитан наемников оказался битым на глазах своих людей. Тебе вскоре предстоит вести их в бой. И вряд ли это получится, если их командира ткнут мордой в землю. А ты – хороший, умелый воин, и у меня нет ни времени, ни желания искать другого капитана.
– Спасибо, господин барон… – чуть недоуменно пробормотал Лис. – Только я не понял, кто меня… это, ткнет?
– Посмотри на него, – барон небрежно повел головой в сторону пана Лешека. – Нравится?
Посмотреть и в самом деле стоило. Разноцветные следы мордобития так удачно легли на последствия продолжительного застолья, что глядеть на лицо ляха без сострадания не смогла бы даже статуя Командора.
– Добротная работа, – оценил Рыжий Лис. – Пан с быком бодался? Или к лошади с дурными намерениями подбирался?
Рыжеусый Лешек дернулся от столь неуважительного, даже – оскорбительного обращения, но барон остановил его порыв, всего лишь прикоснувшись кончиками пальцев к локтю задиры.
– Не угадал, Лис. Не далее как позавчера пан Лешек сошелся на кулачках вот с этим самым варваром.
– Да? – неподдельно удивился Фридрих. – Странно. Как я мог пропустить такое зрелище?
– Поединок случился в Западной Гати.
– А-а… – капитан еще раз оценивающе посмотрел на Лешека, потом оглянулся на меня. – То-то я их вместе с друзьями пару дней не видел. И все же, господин барон, я не совсем понимаю, какое это отношение имеет ко мне?
Капитан не был глуп, иначе вряд ли смог бы держать в повиновении целую роту головорезов. А потому решил не переть на рожон. Лишний недоброжелатель в свите господина никому не нужен.
– Пан Лешек всего лишь вышел не на свое поле… – И, видя недопонимание на лице фон Шварцрегена, объяснил: – Не дворянское дело кулаками размахивать. Еще бы на дубинках силой померялись. Зато, я уверен, сойдись они в поединке на мечах, то сейчас не вашего вассала, а этого варвара украшали бы свежие шрамы. Если б вообще живой остался. Вы знаете, мы не слишком дружны, но – фехтовать лях умеет. Врать не стану…
В благодарность за такой отзыв пан Лешек даже «ляха» проглотил. Как и все прежние намеки и нелестные сравнения.
– А я из простолюдинов, – продолжал тем временем Рыжий Лис. – Так что, с вашего позволения, хочу продолжить обучение.
Барон призадумался.
– Ну что ж. Здраво рассуждая… Тебе виднее. Но, поскольку мы уже наслышаны о возможностях этого варвара…
– Степан!
Мой голос прозвучал так неожиданно, что с минуту на замковой площади было слышно только жужжание мух.
– Что?.. – первым опомнился фон Шварцреген.
– Степаном меня нарекли, говорю… – повторил я, произведя одновременно движение головой, больше похожее на то, как лошади отмахиваются от лезущих в морду мух, чем на поклон. И только после этого вспомнил, что по легенде должен именоваться Кузьмой.
А, да ну их. Все равно, раньше или позже, кто-нибудь заметил бы волочащийся за мною парашют. [48]48
Автор намекает на старый анекдот. «Штирлиц шел по Берлину, и что-то неуловимое выдавало в нем разведчика: то ли пристальный взгляд, то ли волочащийся за ним парашют».
[Закрыть]
– Варвар, – пожал плечами капитан наемников.
– Да, – кивнул барон. – Ладно, Фридрих, можешь продолжать обучение. Только постарайся, чтоб этот жеребец тебя не сбросил. Огорчусь… А чтоб поединок был интереснее, победитель получит от меня золотой дублон.
Услышав о столь невероятной награде, зашевелились и новобранцы, и ветераны. Такая добыча стоила риска. И многие уже пожалели, что не решились испытать судьбу.
– Нет…
Надо завязывать с односложными репликами, а то барона, да и всю его свиту скоро кондратий хватит.
– Отказываешься от поединка? – скаля в ухмылке белые, как у зверя, зубы, переспросил Рыжий. – Струсил, что ли?
– Воин, что сражается только ради денег, подобен борову, которого откармливают на убой… – Я тоже умею говорить громко, если надо.
Площадь зашумела, словно морской прибой в преддверии шторма.
Еще бы. Кроме полутора десятков рыцарей из дворян, тут собралось больше сотни ландскнехтов. То есть именно тех, кто выбрал ратный путь исключительно из-за вознаграждения. Некоторые даже вперед подались, сжимая руки на оголовьях мечей или рукоятках ножей.
– Ты!.. – Ухмылка исчезла с лица капитана, оставив один оскал. – Ты…
– А как же слава?! – продолжал я тем временем, делая вид, что ничего не замечаю и не понимаю. – Отец меня всегда учил, что награда нужна для того, чтоб угостить товарищей, когда они придут чествовать твой подвиг. А для того, чтоб заработать на кружку пива только себе, нет нужды становиться воином.
Произнесенная мною речь наверняка была слишком сложной для кнехтов, но барон оценил ее должным образом.
– Гм, а парень хорошо сказал… – проворчал фон Шварцреген вроде и негромко, но вмиг перекрыв весь гомон на площади. – Степан, ты сказал, тебя зовут?
– Да, господин барон.
– Так чего же ты хочешь, Степан? В чем видишь славу?
– Проигравший поединок понесет победителя в харчевню на своей спине. Чтобы всем было понятно – кто оказался сверху.
– Смешно… – хмыкнул барон. – Такого у нас еще не было. А ты не боишься, что оседлают тебя?
– Я не стыжусь склонить голову перед сильнейшим воином. В этом нет бесчестья. Потому что тот, кто сильнее, достоин повиновения.
– Забавно… – барон оглянулся на свиту. – В этой варварской философии определенно есть здравый смысл. Ведь, если вдуматься, и все вы – так или иначе признали мое главенство не потому, что сами оказались слабыми, а из-за того, что я – сильнее вас! А я – склоняю голову перед силой короля и ордена. Хорошо, пусть будет так!.. Победитель получит не только деньги, но и почет. Можете начинать…
* * *
О том, что кратчайшее расстояние между двумя точками – прямая линия, знают не одни геометры. К примеру, древнегреческий тезка знаменитого Пифагора вряд ли смог бы стать великим математиком, зато шагнул на олимпийский пьедестал, завоевав титул чемпиона в боксе. [49]49
В популярной литературе иногда приписывают Пифагору олимпийскую победу в боксе, путая Пифагора-философа с его тезкой (Пифагором, сыном Кратета с Самоса), который одержал свою победу на XLVIII Играх за 18 лет до рождения знаменитого философа.
[Закрыть]
Судя по замашкам, обладал этим знанием и Фридрих.
Как только мы сблизились, капитан с ходу попытался залепить мне в нос. В классическом стиле уличного драчуна. Сразу видно – простолюдин. Нет чтобы благородно хлобыстнуть соперника в ухо, а после, не менее благородно и красиво, нокаутировать ударом в челюсть…
Зря старался. У меня хорошая реакция и свой нос я слишком люблю, чтоб подставлять под чужие кулаки. Ничего подобного (после второго перелома) я даже на тренировках себе больше не разрешал. Неприятные ощущения… Да и вид очень глупый, с распухшим носом и синяками под глазами. О свиданиях можно забыть как минимум на неделю. А кроме того, я же не из детского сада на этот импровизированный ринг вышел…
В нос зачем бьют? Чтобы кровь хлынула и деморализовала противника?
Есть такая версия, но не всегда проходит. У меня, к примеру, еще после первой операции прижигание капилляров сделали. Поэтому теперь, чтобы выжать кровавые сопли, надо очень хорошо постараться. Вплоть до открытого перелома.
Тут другая фишка. Удар в нос наносят, чтоб глаза заслезились. Такая реакция у организма. Так что если у кого из девушек возникнет желание увидеть слезы даже самого крутого мужика, нет надобности совать ему под нос очищенную луковицу, – достаточно неловко ткнуться в тот же нос чем-то твердым. Например, лбом.
А когда все вокруг видишь, как в дождь через лобовое стекло автомобиля со сломанными «дворниками», много не навоюешь. И быть тебе битым, если ты только не Ван Дамм, который и вслепую круче всех на киносъемочной площадке.
В общем, я успел чуток отпрянуть. Совсем чуть-чуть, но этого хватило, чтобы Рыжий Лис так и не услышал хруста моей ломающейся переносицы. Это его немного сбило с толку, и второй удар капитан провел с небольшим замедлением. Очень незначительным. Похоже, что «двойку» он планировал сразу. Но мне и этой паузы хватило.
Подсев под правую руку противника, я довольно жестко прощупал кулаком его печень, а потом, на подъеме, добавил справа в область живота. Удар в солнечное сплетение был бы гораздо эффективнее, но во-первых, я уже раньше приложился туда ногой. А во-вторых, нанося удар в подвздошную кость, есть риск именно в нее и попасть.
Тогда как Фома не уставал напоминать нам на тренировках: «Если дерешься без защиты, береги руки!»
Это только кажется, что человек мягкий. На самом деле мы (я сейчас не о женщинах, хотя и они тоже не плюшевые игрушки) состоим из сплошных твердых «углов», о которые ничего не стоит сдуру расшибить костяшки. И если в прошлой жизни эта неприятность обошлась бы мне банальным больничным листком, то в этом мире искалеченные руки, с большой вероятностью, могут стоить жизни. Потому как совершенно неизвестно, с кем и как ожесточенно придется сражаться за нее, возможно, уже в следующее мгновение…
– Господин барон!
Стражник, подлетевший к фон Шварцрегену, привлек к себе столько внимания, что даже мы с Фридрихом непроизвольно остановились. Отшагнули для безопасности друг от друга и повернулись в сторону донжона, на ступенях которого по-прежнему стоял хозяин замка.
– Господин барон, вы велели…
– Чего ты орешь, олух? Враги показались?
– Нет, но вы же… – от бега тот запыхался и никак не мог отдышаться, потому и слова вылетали невнятными кусками. – Как только…
– Что?
– Обоз приближается.
Барон оглянулся на Лешека.
– Пойди посмотри…
Тот кивнул и поспешил вслед за стражником к воротам.
– Не везет вам, – фон Шварцреген смотрел на нас. – Никак поединок закончить не удается. То одно, то другое… А мне уже и самому стало интересно. Степан, когда ты из Гати уходил, купеческий обоз из Белозерья уже выехал?
– Это вы о госте Круглее спрашиваете?
– А купца Круглеем звать?
– Да, господин барон. Круглеем. Я с ними до Гати дошел. А потом – нет. У купца еще что-то случилось, он решил задержаться в городке.
– Ты сказал: «еще что-то»?
– Ну да. Ведь на этот обоз лесные разбойники напали. В нескольких переходах севернее Западной Гати. Я помог им отбиться.
– В самом деле? Не хвастаешь? – как будто с недоверием переспросил барон.
– Среди мужчин моего рода не принято хвастать тем, чего не совершал! – из меня снова попер наверх варвар.
– Не обижайся, – барон был само благодушие и дружелюбие. – Я уточнил не потому, что не поверил в твою храбрость, а из удивления. Тем, кто спасет от разграбления купеческий обоз, полагается такая большая награда, что я не понимаю: почему ты здесь? Гость Круглей достаточно известен, а это значит – добра вез тоже не на пару дублонов.
Барон оглядел меня.
– Не скажешь, сколько денег купец отсыпал тебе за помощь?
Я неопределенно пожал плечами. Подумал и ответил:
– Он сделал больше.
– Вот как? И что именно?
– Круглей научил меня считать ваши деньги. А в Гати накрыл большой стол, где в мою честь произносили здравицы. Рыжеусый воин не даст соврать. Он ведь тоже был на том пиру.
Барон, а вслед за ним и все остальные весело рассмеялись.
– Прости… – сделал примиряющий жест фон Шварцреген, заметив, что я начинаю багроветь. Кстати, к собственному удивлению, разозлился я не понарошку. – Этот смех не в твой адрес. Понимаешь, жадность купеческая известна каждому, кто хоть раз имел с ними дело… Круглей, по уложению Гильдии, должен тебе не менее трети всего спасенного имущества. Правда, если ты сам это потребуешь…
Барон выждал немного, давая мне время осознать, а после продолжил:
– Так вот… Ты мне нравишься. И если к замку приближается обоз Круглея, я хочу предложить тебе сделку.
– Предлагай!
Не проявить заинтересованность не мог даже самый тупой варвар. Даже самый чистокровный гуцул, которому в жизни совершенно ничего не нужно, кроме его родных Карпат.
– Я выступлю защитником твоих прав и заставлю белозерского гостя раскошелиться. А ты за это отдашь мне из полученного добра только одну вещицу.
– Какую?
– Да так, безделицу какую-нибудь. На память о добром деле, – барон рассмеялся.
– Я согласен.
– Вот и славно, – фон Шварцреген непроизвольно потер руки. – А сейчас лучше, чтоб купец тебя не видел. Ну, пока я уточню всю подноготную этого случая с нападением. Фридрих!
– Слушаю, господин барон.
– Пригласи-ка ты Степана к нам в гости. Сразу на второй уровень. Там есть пара свободных комнат… – барон опять сделал паузу, теперь давая время капитану понять суть распоряжения. – И не жалей пива. Если все пройдет так, как я хочу, с завтрашнего дня он будет в состоянии поить всю твою компанию хоть полгода. А то и дольше.
– Спасибо, господин барон, – поклонился хозяину замка Рыжий Лис. – Такое знакомство многого стоит. Не беспокойтесь, я все сделаю как надо… – потом изобразил поклон и в мою сторону. – Пошли, Степан. Славная попойка, которая нас ждет, соревнование ничем не хуже. А если вдуматься, то сил и выдержки требует даже больше, чем мордобитие. Потому что здесь ты сражаешься с соперником один на один, а на пиру супротив тебя их как минимум двое. Твой собутыльник и вино… Ха-ха-ха…
Фридрих легко приобнял меня за плечи и направил в сторону донжона.
– Пошли, не пожалеешь…
* * *
– Oh, ja, ja! Ich will nicht das Wasser… Ich trinke Bier! (О, да, да! Я не хочу воды… Я буду пить пиво!)
Странно, до чего восприятие хмельного способствует широте и трезвости мысли. Ведь я даже не задумывался: на каком языке мы общаемся, пока не спел куплет по-русски, а Фридрих не заговорил на немецком. И только теперь осознал, что все это время, пока пребывал в Гати и в замке, говорил на дичайшей смеси, составленной из словарного запаса как минимум трех народов. Диалект – возможный исключительно в пограничных районах.
Впрочем, это лингвистическое открытие стало побочным продуктом пьянки. Как антисептический эффект анилинового красителя для шерсти «бриллиантового зеленого». Сегодня более известного всей стране под названием «зеленка». Я понимаю, меня понимают – ну и ладно. Куда более важным было достижение другого результата совместного застолья – после чего капитан наемников перешел на родную речь. А это, как утверждают знатоки, высшая степень бессознательного поведения. Говоря проще – упился в хлам. Значит, дальнейшим моим планам Рыжий Лис помешать не мог.
Сам я выпиваю редко, да и не люблю. То ли наследственность такая попалась, то ли организм сам так глупо настроен, но для достижения эйфории мне надо вылакать столько, что уже просто не лезет. Однажды, на спор с друзьями, примерно за полчаса я выпил трехлитровую бутыль самогона. Еще через полчаса все это изверг из себя, а опьянение так и не наступило. А прошлым летом установил свой личный рекорд. На дне рождения товарища, в процессе приготовления и поедания шашлыка, короче – за вечер, влил в себя девятнадцать банок пива. Мог и двадцатую, но надоело…
Это я к тому, что каким бы профессионалом в употреблении хмельного не был рыжий Фридрих, нарвался он еще на того «любителя». И наш негласный поединок плавно подходил к сокрушительному поражению команды хозяев. Ввиду явного преимущества гостя из будущего.
– На, лакай… геноссе… – я протянул капитану свой, еще почти полный кухоль.
Как оказалось, все остальное мы успели выпить.
– Данке… – Фридрих присосался к посудине, как верблюд после недельного путешествия по безводной пустыне. Одним духом допил до дна, икнул и… повалился набок.
– Битте…
Второй уровень, куда велел отвести меня фон Шварцреген, оказался не в бельэтаже, [51]51
Бельэтаж( фр.bel étage, «прекрасный этаж») – второй снизу этаж здания, считающийся более теплым, сухим, светлым; с отличным видом из окон, часто с балконами.
[Закрыть]как можно было подумать, а в подвале. Двумя ярусами ниже цокольного этажа.
Комната, в которую мы с Фридрихом вошли, тем не менее совершенно не походила на тюремную камеру и уж тем более на рабочее помещение мастера заплечных дел. Кстати, именно так я и подумал – хорохорясь и прогоняя мандраж. Обычное многофункциональное помещение гостиничного типа, где можно и за столом с друзьями посидеть, и сладко поспать на широком двуспальном ложе, скромно отгороженном шерстяным балдахином. [52]52
Балдахин —ткань, подвешенная на карнизе или колоннах, которая прикрывает кровать. Изначально балдахин над кроватью был предназначен для защиты от сквозняков и помогал укрыться от любопытных глаз. До XIX в. балдахины шили из тяжелой, плотной ткани.
[Закрыть]Вот только никакого вида из окон, по вполне понятным причинам, не предвиделось. Жаль, для меня очень важно было узнать: чем закончилась встреча барона и Круглея.
Исходя из того, что фон Шварцреген решил использовать меня как предлог для законного шмона (а как еще можно оценить треть, если не обследовав весь товар?), уж очень грубой она быть не могла. Похоже, с купеческой Гильдией и в самом деле считались. А с другой стороны, если Круглей был так решительно настроен не отдавать это неведомое мне сокровище – то вряд ли он любезно согласится предоставить весь свой товар барону для осмотра.
Но пока капитан наемников оставался в сознании, любые передвижения по замку мне были недоступны.
Можно бы его и оглушить. Фридрих не особо опасался меня и несколько раз очень удачно подставлял голову для нокаута, и все же я не воспользовался этим. Во-первых, я не был до конца уверен, что Лис меня банально не провоцирует, а за дверями давно выставлен усиленный караул. А во-вторых – еще не вечер… Немедленно бежать из замка я все равно не собирался, поскольку ничего не разузнал о судьбе Чички. Вот и нечего усугублять, потому что гость, слишком активно размахивающий кулаками, легко может поменять свой статус на узника. А оно мне надо?..
Зато теперь, аккуратно уложив капитана наемников почивать, даже придвинув стол к лежанке, чтоб он случайно не свалился и не проснулся, я двинулся на разведку. Для легенды держа перед собой пустое ведро из-под пива.
Мог и не осторожничать. За дверями не оказалось никого.
На привычную лестничную площадку, только освещенную не электрическими лампами, а единственным факелом, да ступеньки были поуже и не бетонные, а деревянные – выходило четыре двери. А сама лестница вела ровно как вниз, так и вверх.
Прикрываясь все тем же ведром, как пропуском, я сперва поднялся на этаж выше. Ничего особенного. Те же четыре двери. Три глухие, одна с небольшим окошком, забранным в решетку из металлических прутьев.
Я осторожно приблизился и так, чтоб меня не заметили изнутри, осторожно заглянул.
Бинго! Чичка была здесь.
Девушка лежала на таком же «типовом» ложе, как и в той комнате, где бражничал я сам. И, судя по мирному выражению лица, хорошо различимому при свете двух свечей, еще горящих в стоящем на столе подсвечнике, а также – по находящейся в полном порядке одежде, с девушкой если и обходились неподобающим образом, то лишь самую малость. В рамках допустимых вольностей в это время и в этом мире.
Что ж, пункт первый из обязательной программы я откатал. Теперь надо было понять, что происходит с Круглеем и обозом, а также – поискать выход.
Кстати, о выходе. Еще когда я только первый раз, с дерева, увидел донжон замка, у меня возникла одна смутная догадка, которую обязательно стоило проверить. Только сперва надо было расставить приоритеты. Чем озаботиться в первую очередь – купцом или выходом? Потому как для решения первой задачи мне предстояло подняться к окнам, а поиски путей отхода – вели вниз. На самое дно подвальных помещений. Чисто теоретически, по аналогии со звонницей в Западной Гати. Конечно, всегда возможны варианты и нестыковки между предположением и реальностью, но в данном случае что-то вещало мне, что в одной из нижних комнат я непременно увижу разноцветное сияние пространственного портала.
Глава четвертая
Рассудив логично, что возвращаться легче – я, соблюдая предельную осторожность, стал подниматься на нулевой этаж.
К моему глубочайшему изумлению, никаких дополнительных караулов при выходе из подземелья не оказалось. Как и сладко дремлющего за столом дежурного, у которого все нормальные киногерои обычно похищают связку ключей от темницы. На лестничной площадке, которой в зависимости от направления начиналась или заканчивалась лестница, были только одни двери – выход в холл донжона. Оставалось набраться храбрости и потянуть створку на себя.
– Черт побери этого купца со всем его товаром! – рык барона заставил меня изменить решение. Похоже, в этом акте мой выход на сцену явно станет лишним и преждевременным. – Вы хорошо смотрели?!
– Ваше сиятельство! – с некоторой обидой вскричал кто-то невидимый, но чей голос я уже однажды слышал. – Да мы не то что товары просмотрели, мы все телеги разобрали по досточке.
– Черт и еще раз черт! Куда же он спрятал эти треклятые мощи?! Проглотил, что ли? Прежде чем в замок въехать?..
– Прикажете посмотреть содержимое желудка? – вполне серьезно уточнил собеседник фон Шварцрегена.
– Не сегодня…
Барон помолчал немного и продолжил:
– Очень может быть, что Круглей что-то заподозрил и спрятал реликвию в лесу, неподалеку от замка.
– Да, это возможно. Отдайте его Гансу, и, клянусь Господом, купчишка очень быстро все вспомнит.
– Это если мы с тобой не ошиблись и мощи действительно у купца. А если – нет? Ведь отпускать его после такого разговора уже нельзя… Сейчас Круглей считает, что мы действуем от имени варвара, и не посмеет жаловаться в Гильдию. Но стоит хоть чуть-чуть приоткрыть карты…
– Господину барону так жаль русского купца?
– Глупец. Да я десяток этих еретиков из Белозерья убью и не покаюсь, но Гильдия… Черт! Я думал, что это всего лишь пустячная просьба магистра, исполнить которую будет легко и просто. А потом, с помощью ордена, я отберу у брандербуржцев какой-нибудь нормальный город и навсегда забуду об этом лесном хуторе… И что теперь? Выставить себя на посмешище перед магистром? Барон фон Шварцреген, на своей земле, не в состоянии справиться с купцом?!
– Но, ваша светлость…
– Не продолжай. Да, сам купец в моей власти, но за ним стоит Гильдия. И это только вопрос времени, когда их дознатчики сумеют разнюхать, что случилось с белозерским обозом на самом деле. Пусть на это уйдет не один год, но все равно – Гильдия узнает правду. И тогда мне не поможет даже орден. Разве что от всего отречься и стать храмовником.
– Господин барон, вы преувеличиваете возможности этих толстосумов.
– Нет, мой друг, – барон явно вздохнул. – Я их преуменьшаю. Поверь, если в этом мире что-то и нельзя купить за деньги, то это – покупается за большие деньги. А Гильдия, если захочет, сможет предложить такую цену, что меня им продаст сам магистр.
– Так что же нам делать?
– Принимать гостей…
Несколько секунд висела тишина, а потом собеседник фон Шварцрегена переспросил:
– Ваша светлость, я верно расслышал?
– Если не глухой, то должен был, – насмешливо ответил тот. – И я не понимаю твоего удивления. Те претензии, что мы высказали от имени якобы нашего слуги, купец согласился удовлетворить. Препятствий не чинил. Товар позволил – и осмотреть, и пересчитать. Кстати, опись составили?
– Нет.
Тишина, повисшая после этого, была красноречивее любого возмущенного окрика или недоуменного вопроса.
– Круглей предоставил нам свой список, по нему и сверяли, – торопливо объяснил собеседник фон Шварцрегена.
– И что? Все сходится?
– Не совсем, господин барон.
– А точнее?
– Кроме внесенных в опись товаров, нами найдено несколько разрозненных комплектов оружия и части доспехов.
– И?
– Круглей утверждает, что это законная добыча охранников обоза. То, что они сняли с убитых в бою разбойников.
– Почему нет? Мы же с тобой знаем, что на обоз нападали?
– Да, господин барон. Я же сам к Пырею ездил. Но купец говорит, что на обоз нападали дважды. И последний раз не далее чем в переходе от замка.
– А на него нападали? – в голосе барона явно сквозило удивление.
– Видите ли, ваша светлость…
– Не юли, святоша. Я же все равно все узнаю.
– Да, господин барон. Нападали…
– А я приказывал?
– Нет, но это был последний шанс разграбить обоз и запутать следы, пока они еще не вступили в наши земли.
– Объясни?..
– В Западной Гати, да и в самом Белозерье – сейчас очень много говорят о каком-то великане-людоеде, якобы объявившемся в тех местах. Он де и княжича убил, и шайку Пырея, и еще кого-то. Вот и белозерский обоз можно было людоеду этому приписать.
– А на самом деле? Соображения есть?
– Молва частенько объединяет вместе совершенно разные события. Княжича могли другие наследники убрать, дело не новое. Десятника гатинского – действительно медведь мог задрать. Но все эти слухи нам не интересны. А вот то, что некий воин очень вовремя, вернее – совсем не вовремя, появляется и помогает Круглею от разбойного нападения отбиться – это понять следует. При этом стоит заметить – воин тот изрядно в ратном деле искусен. Потому что во второй раз ему не тати из беглого люда противостояли, а наши кнехты. Фридрих по моей просьбе самых лучших отобрал из тех, кому такое доверить можно. И все они в лесу остались…
– Думаешь, князь отправил одного или нескольких дружинников тайно сопровождать обоз?
– А вы бы так не сделали.
– Гм?.. Очень даже может быть, – хмыкнул барон. – Тогда весь наш театр тем более теряет смысл. Круглей оставил реликвию у этого своего воина-хранителя, и обратно к товарам положит, только после того, как уйдет из замка.
– Да, ваша светлость, я кое-что еще странное заметил… с товаром.
– Говори.
– Он собран не для продажи…
– Это как?
– Вы же понимаете, господин барон, что в купеческую лавку ходят не только богатые, но и бедняки.
– Ну…
– И каждый купец, чтобы торговать с прибытком, всегда имеет и дорогие вещи, и те, что дешевле. Пусть немного, но обязательно. Где хороший меч, там и парочка кинжалов поплоше. Где бархат, там и сукно. А у Круглея все только самое лучшее. Так только кому-то под заказ или в подарок везут. Но даже не это главное. Среди товаров гостя очень многое, если не все, можно в самом Белозерье продать. И с хорошим прибытком. Спрашивается: зачем такое добро невесть куда тащить, рискуя в пути все потерять?
– Да, задал нам купец задачу. А ты еще спрашивал, почему я его угостить хочу. В общем, так… Ступай к Круглею. Скажи, что мы не разбойники, а только хотим соблюдения закона. А потому он сам может отобрать ту треть, которой рассчитается с варваром.
– Как прикажете…
– Не перебивай!.. Еще скажи, что если он не торопится, а свой товар сберечь хочет – пусть оценит сумму выкупа. И завтра, когда варвар наш вернется, он сможет предложить ее своему спасителю вместо товара. А потом – зови всех обедать. Купца и его старшого в палаты, прочих – сам куда-нибудь пристрой. Но чтоб упились вусмерть.
– А что с девкой делать? Вы все же будете предлагать Круглею ее в обмен?
– Пока ничего. Я еще не решил, разыгрывать эту карту или просто выбросить из колоды. Будем пить вино, разговаривать и думать. Авось дорогой гость сам подскажет мне правильное решение.
* * *
Раньше я был уверен, что ненароком подслушанные судьбоносные разговоры придуманы исключительно авторами мыльных опер для резкого поворота сюжета. Особенно когда муза ушла пудрить носик. До того дня, пока совершенно случайно, у дверей раздевалки, не услышал после тренировки беседу двух девушек, обсуждавших мои достоинства и недостатки. В результате – я пригласил на свидание совсем не ту, которую собирался раньше. И не пожалел…
Мы встречались пару месяцев, пока я, так же случайно, не услышал другой разговор, объясняющий происхождение предыдущего.
«О, женщины! Коварство – ваше имя!»
К счастью, тут я имел дело с примитивными мужчинами. И предположить, что барон специально ждал меня у двери, отслеживая с помощью датчиков движения, установленных в темнице, – мог только сумасшедший параноик. Повезло просто…
А теперь, вместо растекания мыслями, лучше подумать: что делать дальше?
Впрочем, в данной ситуации, как раз и думать нечего. Пока Круглея пытаются напоить, у всех нас есть фора во времени. И использовать ее надо с наибольшей пользой.
Я быстро сбежал этажом ниже и подошел к двери комнаты, в которой содержали Чичку. Заглянул в окошко – девушка по-прежнему крепко спала, или… умело притворялась.
Отодвинув засов и стараясь сильно не скрипеть, я потянул на себя створку и шагнул внутрь.
Понять, спала девушка или нет, не судилось, – грохот свалившейся скамьи, поставленной поперек двери, разбудил бы и мертвого.
– Кто здесь?! – Чичка вскочила с лежанки и схватила со стола подсвечник.
– Тихо… – я спешно прикрыл дверь. – Не шуми. Стражников накличешь.
– Степан? – не так громко, но все же недостаточно тихо воскликнула девушка. – Ты? Здесь?..
– Я, я… Только не шуми. Наверху никого нет, но нижний ярус я еще не проверил.
– А что ты здесь делаешь?
– Дрова рублю…
Вот уж никогда не думал, что тоже буду выступать в роли героя, беседующего со спасенной красавицей. Хорошо хоть с поцелуями на шею не бросается. Ага, как же! Не успел я сформулировать мысль до конца, как Чичка сперва радостно завопила «Степан!», а потом кинулась ко мне с распростертыми объятиями. Уф!.. Ладно, подожду, может, успокоится немного. Так чтоб и поговорить можно было. Пока целует, хоть не орет.
Гм, а целуется сладко… Жарко.
Стоп! А то мозги совсем расплавятся…
– Ну, ну… все хорошо, – используя очередную банальную фразу, я чуток отстранился. Вернее, отодрал от себя девушку и отодвинул ее на расстояние вытянутых рук. – У тебя тут есть какие-то вещи?
Удивить – победить. Чичка замерла на мгновение, собираясь с мыслями, а потом отрицательно мотнула головой.
– Вот и славно. Значит, можем убираться отсюда.
– Куда?
– Расскажу по пути.
– Как?
– Увидишь…
Тьфу! А ведь и сам всегда возмущался глупейшим сценам во всех фильмах, когда герои, вместо того чтоб потратить две минуты и все объяснить, отделываются непонятными междометиями. И потом удивляются, что партнеры их не понимают и действуют по-своему.
– Да, ты права. Присядем на минутку.
Девушка дала увлечь себя на лежанку и послушно опустилась рядом.
– Мне неведомо, что ты знаешь, а чего нет, поэтому рассказываю по порядку. Мы в замке барона фон Шварцрегена. Круглей с обозом тоже. Барону нужно что-то от твоего дяди. И тебя похитили его люди для обмена. Пока барон пытается договориться с Круглеем по-хорошему, но вряд ли его терпения хватит надолго. И хоть барон опасается Гильдии, он пойдет на все, чтоб угодить магистру ордена.
– Я ничего не…
– Подожди. Выслушай до конца. Единственный способ заставить барона отпустить Круглея живым – это дать понять, что его замысел раскрыт, и Гильдии даже искать злодея не придется. И это можешь сделать только ты.
