Текст книги "Малой (СИ)"

Автор книги: Степан Мазур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

– Два сантиметра не грязь, три – сама отвалится… Да и не положено нам по статусу мыться. Воды, как видишь, в аду не немного. Как и солнца. Боссы всё как-то Силами обходятся. А чертей пока допросишься воды отыскать, проще о камень какой потереться на привале. Ну а если поспать, то вообще отпускает.

– По баньке, наверное, соскучился? – вдруг сказала Мара с таким теплом в голосе, словно они с бывшим подопечным ценили это слово по-особому.

Глаза Колуна загорелись жаждой жизни. Плечи раздвинулись, из груди вырвался тяжкий вздох. Воспоминания нахлынули мощным потоком. Демонёнку показалось, что снова начнёт лить слёзы. И существа будут на них коситься. Но Рыцарь Смерти переборол ностальгию. Потом поморщился, сгорбился и поник.

На них по-прежнему не обращали внимания. Лишь один полубес возмутился тем, что Пукс пометил его ногу. Но демонический пудель посмотрел на него как на пустое место и побежал дальше. Четырёхногий привратник вообще ни на кого здесь не лаял, и реагировал на всё спокойно. Не делая даже намеков на то, что переживает и готов взорваться.

На бредущих по новому городищу по-прежнему не обращали никакого внимания. Хотя бы потому, что здешние полубесы, бесы и черти сами могли в кого угодно превращаться. Так же была вероятность того, что им просто нет ни до кого дела, кроме себя. Демонические нарциссы, которые возвели работу в культ, сами в него верили, и никто не хочет ничего менять.

– Колун, а какие у них порядки? – всё же поинтересовался демонёнок. – Кто сильнее, тот и прав?

– Нет, это на первом круге. А здесь – кто богаче, тот и прав. Так что, если увидишь, что полубес выходит из своего трёхэтажного коттеджа и выкидывает мусор под дверь тому, кто живёт в двухэтажном. Знай, по местным признакам – он прав. А дальше забота того, кто менее успешен по жизни.

– Какой у них интересный способ утилизации отходов, – даже немного восхитился демонёнок, которому порой тоже хотелось завести в семье раба, который бы выкидывал мусор или мыл полы, но нет, Михаэль с Блоди всегда распределяли обязательства по уборке дома между всеми равномерно… Ведь Топот один со всем не справлялся, да и у всех Адовых было ощущение, что Малой их всех в какой-то степени поработил на год-другой. И в отличие от прошлой ипотеки, с этим действительно ничего нельзя было сделать.

«Кроме как пожаловаться Сатане», – насупился демонёнок и застыл перед огромным трёхэтажным строением с башенками и даже флажками. Чёрными. А ещё был забор, обвешанный черепами. А по ним сразу видно – полубесов, бесов и чертей это черепа.

При попытке зайти на территорию их тут же обступили упитанные бесы.

– Куда прёте?

– К Меченому, – ответил Даймон и расправил крылья.

Но бесы даже глазом не моргнули.

– Занят он, – ответил один из них, но остальные всё же расступились.

Но дело было уже не в крыльях. Это Колун решил, что хочет войти и прошёл через них, как волнорез рассекая волны. Прореха за ним оказалась достаточна широкой, чтобы следом проскользнули Даймон, Мара и шмыгнул Пукс.

Фигуры в повседневной одежде гота, подростка и массивная поступь рыцаря в проклятых доспехах целенаправленно двинулись по широким залам к тронной зале Меченого. Шум улиц, скрип открываемых и закрываемых дверей, пьяные возгласы и зазывания и улюлюканья, неслись им вдогонку. Но никто больше не пытался преграждать дорогу.

Вскоре Даймон разглядывал сидящего на троне босса. Немногим лучше предыдущего трона, он был выполнен из латуни. Окислившийся металл выглядел неприглядно и давно потемнел. Шрам Меченого, словно делящий лицо пополам, тянулся от одного уха, до другого. Исполняющий обязанности руководителя круга явно выделялся из своего окружения. Он был на пол головы выше, имел три рога, вместо двух стандартных.

«Наверное, за ту самую памятную битву с ангелом выдали», – решил демонёнок.

Лишь когда Мара и Колун приблизились на расстояние десяти шагов, на них изволили оглянуться.

Один из гвардейцев Меченого рявкнул стандартное:

– Куда прёте? Валите отсюда!

Увесистый бронированный кулак Колуна проделал не сложный пируэт. И мохнато-чешуйчатую челюсть выскочки повернулась на бок. Но на Рыцаря Смерти тут же навалились другие стражники. А Меченый подскочил с трона, тут же ловко создавая магическую печать двумя копытами. И Даймон понял, что нужно действовать незамедлительно.

– Постойте-ка! – вскричал он.

Вокруг Колуна уже образовался круг из желающих подраться. И он, соскучившись по хорошей драке, неспешно раскидывал полубесов, попутно ломая рога, выворачивая копыта, оттягивая хвосты и оставляя широкие метки от шипастых доспехов на каждом враге. Но Мара стояла рядом и лишь наблюдала за этим. А один в поле – не воин.

И всё же Даймон не заметил, чтобы даже гвардейцы лезли в драку с интересом. Будь их воля, они бы ничего не делали, как и прежде. И судя по виду, им вообще всё равно, кто на троне.

Поэтому, когда все остановились, (а Меченый соизволил посмотреть на крылатого демонёнка), тот неожиданно прокашлялся и добавил:

– Срок исполняющего обязанности подходит к концу. На втором круге объявляются выборы! Среди кандидатов выступает Бафомет, Меченый и кто-то третий. Победитель должен быть объявлен шесть дней спустя. А пока готовимся и не грубим наблюдательной комиссии. Иначе будет вправлена ещё не одна челюсть!

Сначала в тронной зале повисло молчание. Но затем Мара первой смекнула, что к чему и добавила:

– Готовьтесь к первому туру и проводите опись участников. Голосовать может каждый обладатель рогов и копыт. За кого – заранее не спрашивать.

– Да, – кивнул Даймон, обрадовавшись, что сестра тоже пришла к такому же выводу, что обмануть демонов невозможно. Но скучающим и несогласным – достаточно и повода. – А пока нам надо отправляться на третий круг. Вернёмся – проверим.

– Учтите, – добавил и Колун, скинув с плеча особенно жирного полубеса. – Если снова победит Бафомет, то его не обрадует, что в городе не осталось ни одного памятника.

Меченый переводил взгляд с одного на другого. Но не успел он и слова сказать, как подопечные тут же начали спорить друг с другом и спрашивать кто за кого будет голосовать и стоит ли вернуть барельефы на стены, тумбы и пьедесталы. Или лучше доломать всё, что ещё осталось от Бафомета?

Гвалт поднялся такой, что Меченого уже никто не слушал. Тогда Колун прошёл до самого трона и опустил длань ему на плечо. Исполняющему обязанности боссу второго круга ничего не оставалось делать, как открыть портал. Ведь собственное плечо он ценил больше, чем здоровье подопечных.

Сверкая лазурью, образовался магический вихрь. Мара первой шагнула внутрь, за ней прыгнул Пукс, удалился уже и Колун. Лишь Даймон задержался на минутку, чтобы добавить громким голосом:

– Всем заполнить бланки и сходить за паспортами! Если нет паспортов – завести. А до выборов провести предварительные смотры на место третьего. Выступать может каждый бес, полубес и даже чёрт, если у кандидата есть рога или хотя бы копыта.

Важно кивнув напоследок, Даймон вскрылся в портале. Никто за дебатами за плечами уже и не вспомнил, что демократия – создание Люцифера.

Глава 11

В круге третьем: вспомнить все

На третьем круге было заметно теплее и всё меньше усилий приходилось делать, чтобы вспотеть. Даймона так сразу бросило в дрожь и некоторое время он просто пытался отдышатся.

– Колун, надо доставать оружие. Так долго продолжаться не может, – сказала Мара, едва ступая на твёрдую как гранит землю.

Запах серных испарений на этот раз чуть не сбил с ног. А дыма вокруг столько, что голова быстро налилась чугуном. Сестра поморщилась, начал до одури чихать Пукс. Даже Рыцарь Смерти поморщился, пробурчав:

– Ну и вонь!.. Эх! Мне бы только до шестого круга, а там я вооружусь как следует!

Большой город на третьем круге занимал изрядную часть всего пространства. Здесь постоянно дымили печи. Но не заводов по производству и не фабрик. Не было это и крематориями или полигонами по сжиганию мусора. Зато было стойкое ощущение, что местные сжигают всё, что угодно, лишь бы… создавать сам дым!

Не будь этого дыма, ребята бы легко разглядели смог над городом, где повсюду стояли настоящие небоскрёбы в четыре-пять этажей, где каждый уровень уже в полтора раза больше, чем обычно бывает на земле. И эти дома уже не стояли отдельно друг от друга. Они тянулись вдоль всего города, переплетаясь друг с другом каменистыми переходами, подземными коридорами и надземными навесными мостами, словно все местные вовсе не желали выходить на улицу.

Прямо вдоль городской стены текла мутная река, где смертельная концентрация всех возможных примесей достигла своего апогея. Но трёхметровые бесы, полубесы и черти, что по стати совсем не уступали даже Колуну, спокойно брали из неё воду и пили её без всяких фильтров, черпая ту вёдрами прямо со стены.

А ещё вдоль реки со свободного, почти пологого берега в беспорядке валялись скорлупки от яиц. Ребята шли вдоль тысяч разбитых и брошенных черепков и маленьких белёсых черепов, которые валялись на побережье вместо камней. Даймон смотрел на то и другое с ужасом, и никак не мог понять, почему по его телу гуляют мурашки.

– Тебе сейчас хоть бы лопату в руки – от комаров отбиваться. Они здесь, наверняка, здоровые, как кони. Да и кони по сравнению – мухи, – разговорилась с подопечным обычно молчаливая сестра.

Как будто испарения и кислоты действовали на неё возбуждающе и приводили её в состояние эйфории. И сознание говорило что-то отдельно от мозга.

– Да и этот твой скафандр проржавевший заменить, – всё ещё щебетала Мара. – Скинь хоть шлем! Зачем он тебе?

– Не могу. Это… элемент экипировки. С нас спрашивают, если комплект не полный перед боем, – насупился Рыцарь Смерти, но шлем всё же снял и теперь держал его подмышкой. – Да и враг может напасть в любой момент. А до шестого уровня нам ещё шагать и шагать.

Мара не стала спорить. А Колун шарил глазами в поисках несуществующих комаров. Лицо то застывало в скорбном желании что-то понять, то заходился хриплым кашлем.

А Даймон вдруг понял, что голова стала лёгкой-лёгкой, затем отказало всё тело. Следом он просто упал и отключился, так и не в силах что-то сказать.

* * *

В тёмных недрах ада, где огненные реки извиваются, как змея, а воздух напоён зловещим шёпотом, из прозрачного яйца на берегу огненосной реки вылупился маленький демон без имени и особых устремлений по жизни.

Он был не таким, как остальные его собратья, что тут же начали драться друг с другом и доказывать, что они сильнее. Вместо того чтобы сеять хаос и страх среди своих и чужих, он мечтал о приключениях и дружбе. Но никто из демонов не желал с ним дружить и строить башенки из черепов в окружении глиняных черепков. Напротив, что бы он не строил, они тут же ломали, топтали, а над ним смеялись.

Не долго думаю, демонёнок ушёл от своих сородичей вниз вдоль огненной реки. Быть может, там найдутся друзья и единомышленники, с которыми сможет хотя бы поговорить спокойно?

Часто подходя к огненной реке, демонёнок грустил. Посмотреть окружающий мир он не мог. Его тёмно-красные крылья ещё не проклюнулись, чтобы поднять его ввысь над огненной рекой и перенести в город, где бродили взрослые с рогами и копытами. А у него ни рогов, ни копыт. Вместо них лишь какие-то пальцы, хрупкие и шевелящиеся по его желанию.

Урод, да и только!

Но это не останавливало его от стремления исследовать третий круг ада. Место, где мучения и страдания обретали свои самые изощрённые формы, он желал понять лишь себя. Почему среди прочих собратьев у него появились пальцы вместо копыт? И почему он не желает творить зло в месте, где больше творить просто нечего?

Задаваясь этими вопросами, он шагал по раскалённым камням и его маленькие лапки оставляли следы в пыли. А сама негостеприимная земля что-то шептала ему о потерянных душах. Но он не мог разобрать ни слова.

Чем дальше брёл демонёнок вдоль огненной реки, тем громче становился шёпот, пока он не понял, что вокруг раздаются уже чистые крики и стоны.

– Почему вы кричите? – спрашивал он, но никто не отвечал.

С ним вообще никто не разговаривал. Ни новые демонические стайки, что уже окрепли, ни порождения, что-то только-только вылуплялись из новых яиц. Причём все – с копытами. И глядя на свои пальцы, демонёнок всё больше понимал, что он – изгой. С существами вокруг его роднил, пожалуй, лишь хвостик.

Стараясь не обращать на резкие звуки внимания, демонёнок отныне больше концентрировался на взрослых. Это были странные существа в тенях, которые бродили по этому кругу с извечными жалобами и проклятьями друг на друга. Сами искалеченные души, которые когда-то были людьми, теперь стали пленниками своих собственных страхов и желаний. Но они не искали ответов в себе, как он. Они предпочитали обвинять всё вокруг, словно желали переложить ответственность на кого-то третьего. А найдя виновного, это бы их успокоило.

– Зачем там делать? – не понимал демонёнок, но души среди теней и демонята у огненной реки лишь отбегали от него, словно вообще не умели говорить. Или боялись того, что говорит им он.

Однажды, блуждая среди этих земель, полный страданий, демонёнок наткнулся на старую, измождённую душу по имени Элиза. Она сидела на краю обрыва, её глаза были полны печали.

Демонёнок, полный надежды на лучшее среди своего бытия, подошёл поближе и спросил:

– Почему ты так грустная?

– Потому что я умерла, – ответила она, не поворачиваясь.

– Разве это плохо?

– Плохо, когда не знаешь для чего ты жила.

– Я вот тоже не знаю, для чего вылупился, – посочувствовал демонёнок неприкаянной душе. И вдруг ему пришла одна идея. – А давай вместе искать для чего мы здесь?

Элиза взглянула на него, и в её глазах мелькнуло удивление. Она никогда не встречала демона, который не был бы жестоким или злобным. Как по её опыту, они лишь бегали вокруг, стуча своими копытцами и насмехались над ней. И будь она из плоти и крови, обязательно причиняли бы ей и физическую боль. Но пока могли себе позволить лишь ментальный вред.

А большего душа не позволяла.

– Я потеряла всё, – ответила она. – И здесь, потому что не смогла простить себя за свои ошибки. А основная моя ошибка в том, что я позволила себе слишком рано покинуть тот мир и пришлось поселиться в этом. Потому что для другого мира я просто не готова!

– А каков он… другой мир? – тихо спросил демонёнок.

Она задумалась, а затем погрустнела ещё больше.

Собеседник, почувствовав её боль, решил, что на этот раз должен что-то сделать. Как-то отвлечь её от боли и переживаний. И он начал рассказывать ей истории о своих мечтах. О том, как он хочет увидеть мир за пределами ада. И о том, как он мечтает о дружбе и понимании.

Его голос был как мелодия, которая, казалось, могла растопить даже самые чёрные сердца. И от этих речей разбегалось всё зло вокруг, а тени удлинялись, как будто демонёнок становился каким-то особенным источником света.

С каждым словом странного демонёнка Элиза чувствовала, как её страдания немного отступают. Она сначала улыбалась наивным мечтам того, кто и мира-то не видал, но уже полон фантазий. А затем начала робко смеяться. И этот звук был как бальзам для её души.

Демонёнок обрадовался, увидев её улыбку и понял, что даже в аду можно найти искры надежды и света. Так маленький демон и потерянная душа стали друзьями. Вместе они исследовали третий круг ада, подолгу бродя вдоль огненной реки Сефирота. И находили радость в самых неожиданных местах, порой любуясь в магму и обсуждая увиденные, быстро сменяющие друг другу картины в её огненных всполохах.

Неожиданно для себя демонёнок научил Элизу, что даже в самых тёмных уголках можно найти свет, если только уметь смотреть. И хотя они были в аду, их дружба стала настоящим чудом, которое могло преодолеть любые страдания.

Однако, вскоре всё изменилось. Элиза вдруг засияла белым светом, от которого разбежались даже самые тёмные тени, а всякого рода тёмные существа бежали без оглядки.

– Мне пора, мой друг, – обратилась к нему очищенная душа.

– Куда же ты? – не понял демонёнок.

– Туда, куда уже готова перейти. В новый, другой мир, – ответила она с улыбкой, без которой демонёнок её уже не помнил.

Но прежде чем раствориться в вечности, она коснулась его лба и добавила:

– Но и тебе здесь не место. Ты – другой. И знаешь, что? Будь другим. И всё у тебя получится.

Мелькнула яркая вспышка и душа вознеслась. А демонёнок остался в старом, уже привычном ему мире. Но отныне и здесь появилось странное. Точка на лбу, которой коснулась душа, постоянно светилась. Как большой фонарь, она освещала дорогу демонёнку, куда бы он ни шёл. И от этого окружающие разбегались ещё надёжнее, чем от его вопросов.

А однажды к нему подошли трое высоких фигур в тёмных плащах и прозвучали их загадочные слова:

– Это ещё что за аномалия? – спросил первый, стараясь не попадать в свет от его лба, потому стоял за его спиной и просил смотреть прямо.

– Это определённо не должно находиться здесь! – вторил ему другой высокий и темный в чёрном плаще.

– Ты не мог бы прекратить? – спросил уже третий.

– Как же я прекращу? – не понял демонёнок. – Ведь это не я начал. Не мне и заканчивать.

– А вот тут ты ошибаешься. Закончить можно всё и сразу, – заявил первый и сунул демонёнка в мешок, первым делом накрыв светящийся лоб.

Весь остальной разговор демонёнок слышал уже из мешка.

– Выдворим его из ада и дело с концом! – заявил второй голос из проверяющих, после чего они отдалились и уже нельзя было определить кто что говорит.

– А куда? – услышал он почти шёпот.

– Ну не в рай же! В раю одного светящегося лба мало. А за рога и копыта ещё и спросят.

– Но у него нет ни рогов, ни копыт.

– Я и говорю, аномалия! Урод какой-то!

– С копытами действительно странно, но если сунуть его кому следует, рога ещё могут появиться. На Земле даже демоны потенциальны. Чего уж говорить об этом… с точкой во лбу.

– Полагаешь, люди примут его с распростёртыми объятьями?

– Нет. Среди людей он долго не протянет. Его растущему организму нужны серные ванны для преображения. А люди не слишком охотно живут рядом с серными источниками.

– А что, если отдать его не людям?

– Это может сработать.

– Просто выбросим его наружу, поселив с какими-нибудь подобными уродами без рогов и копыт?

– Определённо, нет. Он помечен этим местом и пока кровь, обогретая самой рекой Сефирота не заговорит в нём, ему нужен маяк, по которому мы будем следить за ним. Ад ответственен за всех, кто вылупился на его каменистых берегах.

– И кто же может быть его демоническим маяком?

– Признаться, над этой задачей я раздумываю со вчерашнего дня, едва увидел, как у Цербера родился какой-то уродский щенок с одной головой.

– Фу, всего одной?

– Урод, говорю же! Но… – тут голос стал почти криком. – Все уроды должны держаться вместе. Вот пусть и держаться друг за друга.

– А что, если он расскажет о нас людям?

– Это без испарений-то и на воздухе, насыщенном кислороде? Да он забудет всё, едва продышится и вскоре об этом месте и не вспомнит. Его тело перестроится и вскоре он забудет, как родился.

– А ты голова, Вельзевул.

– Ну не зря же отец постоянно берёт моё прозвище и присваивает все мои заслуги себе! – воскликнул самодовольный голос.

– Кстати, об этом. А вам не кажется, что отец слишком много присваивает себе в последнее время, братья. – Быть может нам величать его «первый среди равных», а не «первый во всём»?

– Это разумная мысль, – сказал третий и тут же добавил. – Этому демонёнку тоже нужно прозвище. Раз он уже не в легионе, вместо цифры ему нужно имя. Пусть будет… Даймоном!

Глава 12

Тем временем дома-2

Артур Гедеонович Вернадский развесил уже всю выпотрошенную рыбу на верёвке на веранде у дома. Для последующего завяливания на ветру – самое то. Даже мухи не беспокоят. Без всякой марли обойтись можно. Как будто кто-то с ними заранее договорился.

А за процессом вспомнил уже весь разговор с Сатаной…

– Если только что? – задал он ему на берегу уточняющий вопрос.

– Если только мне не помещают мои дети, – с дьявольской улыбкой ответил Сатана, достав для него последнюю рыбу, которую сам принёс и опустил в ёмкость.

А едва он вернулся на берег, как их разговор продолжился уже у огромного как таз ведра. И настроение рогатого собеседника было на высоте после удачной рыбалки. Всё ведь просто. Тогда как его оппоненты твердят: «Если дать человеку рыбу, то он будет сыт сегодня, а научи человека ловить рыбу, то он будет сыт вечно», то сам он предпочитал, как раз иметь удочку. Чтобы подсекать сколько угодно, попутно занимаясь спортом и тем самым поддерживая себя в тонусе. Да и вообще полезное хобби. Ловишь и раздаёшь рыбу – ты. А обязаны уже тебе. И рыбы той меньше не станет. И демоны сыты.

– Если они не помешают, то это будет самое масштабное жертвоприношение в истории Вселенной, – объяснил он. – Такого массового обряда не проводил никто и никогда в истории людей! Уверен, подобного количества Праны не исторгалось с момента Большого взрыва!

Сатану радовала возможность совершения жертвоприношения во всепланетном масштабе. Тогда как Армагедонныч теперь больше переживал над тем, как доставить домой рыбу. И кто её будет чистить?

Но если решение оставят ему, то хоть волоком, но дотащит. Всё-таки много – не мало. А часть можно и соседу-коту отдать. Он же и почистит. Не стандартный кот, всё-таки, а оборотень, способный в кота перекидываться.

Поглядев на полный таз, Вернандский всё же уточнил:

– А почему бунтуют твои дети?

– А почему вообще бунтуют дети? – тут же переспросил Сатана, как и положено ему, женщинам и одному интересному народу, с которым постоянно приходится спорить.

Но Артура Гедеоновича больше интересовал улов, чем народы.

– И всё же? – уточнил он немедленно.

Сатана почесал рог, вернул телу одежду по щелчку когтистых пальцев, накинул котелок на голову следом, снова прикрывая уменьшенные ради этого дела, (но не пропадающие окончательно) рога. И наконец, ответил:

– Задача была простой, как сапог. Я создал ад, реформировав Аид и то, что осталось от Хеля после падения ангелов. Раздал своим детям девять кругов и велел готовить легионы. Но они спихнули свою работу на заместителей, а сами собираются на последнем кругу и замышляют заговоры против меня. Меня! Своего отца и создателя! Чем они вообще могут быть недовольны в званиях маршалов моей армии?

– Удивительно, – ответил Вернандский, складывая удочку, которая в отличие от модернизированной демонической, приносила ему лишь пескарей, который действительно не жалко отдать соседу. – И что… случится потом?

– Сила Даймонов воскреснет во всём своём великолепии! – снова оскалился уже выглядевший как джентльмен человек. Где от всего демонического в его обличье оставались лишь преисполненные огня глаза. – Легионы поднимутся из ада!

– И истребят всех оставшихся вне сети людей? – уточнил Армагеддоныч, который сам по себе любил рыбалку больше, чем сидеть в компьютере в игровых мирах.

– Не всех, конечно. Лишь тех, кто откажется мне подчиняться, – ответил Сатана и поправил галстук, примеряя новый для себя наряд, словно собирался на деловую встречу. Он даже в водную гладь посмотрелся, как в зеркало. Но прекрасно помнив о собеседнике, вскоре договорил. – Они думали, что сражаются в этих Играх с ботами? Вначале так и было. Но привыкнув убивать всех без разбора, вскоре они не поняли, что убивают всех подряд. А это были уже не боты. Я вывел против геймеров настоящих демонов в обличье троллей, джиннов и прочих выдуманных существ. Но они были живы, ведь виртуал силой Праны даровал им жизнь!

– Как так? – не понял Артур Гедеонович, предпочитая больше по грибы ходить, чем целиться в кого-то мышкой или напяливать шлем виртуальной реальности.

Грибы ведь с жаренной картошечкой гораздо вкуснее!

– А вот так! – расхохотался Сатана. – Я дал им облик и возможность сражаться! И сила эмоций, которые испытывают Игроки благодаря эффекту реальности, оказалось, совсем не отличается от эмоций, которые испытывали когда-то люди, умирая на полях настоящих сражений! Вот где – жертва! Вот где – океаны энергии!

– Довольно хитро, – прикинул Вернандский, решив отказаться даже от тетриса. Там ведь тоже приходится что-то ломать, чтобы новое построить.

А Сатану было уже не остановить. Сам всё рассказывал, даже если не спрашивали.

– Более того, как выяснилось, захватить тело компьютерного юнита столь же соблазнительно и приятно как тело реального существа! Чуешь, чем пахнет?

Вернандский покачал головой. Точно не рыбой! Но уже и не рекой. Даже потом не пахнет.

– Я верю, после того как Игра закончится, сила падших воскреснет. Возможно, вернуться даже позабытые боги. Мир в любом случае перевернётся и наступит последняя, четвёртая эпоха этого мира – ЭРА ДУХА! Наступит ПИР ДУХА,

– Что ещё за пирдуха? – прищурился подглуховатый Вернадский. Ведь пока все прочие приспешники Сатаны просили себе суперсилы, он просил лишь рыбу. И то – косвенно. Так что можно поспорить и при желании отмазаться от любых договоров, которые он давно не подписывал. Ни чернилами. Ни тем более – кровью.

«Это ж не ипотека», – ещё подумал тогда Армагеддоныч.

– Это время, когда все исчадия веры, созданные человеческой расой, станут реальными существами! – стал уже откровенно кричать Сатана, чтобы его хорошо слышали даже глухие. – Это эволюция творений самой души, друг мой.

– Эволюция, значит. Вот оно как, – пробормотал Вернандский, сожалея, что не взял с собой садок. Тазик ведь и сам по себе тяжёлый. А так рыбу хотя бы переложить можно было. И нести легче и практичнее.

– Мёртвый мир, затем Жизнь, затем Человек разумный – и, наконец, чистый Дух, – продолжал рассказывать Сатана. – Это – Даймон. Демон, лишенный обычного животного тела, но способный, наконец, существовать сам, без подпитки от человеческой веры!!! Такой однажды вылупился в аду, как эсклюзив и пробник. Но ад его не признал и исторг. Но когда каждый новый вылуплёныш станет Даймоном, они постепенно заменят собой каждого демона, каждого падшего. А знаешь кому они будут благодарны за своё «рождение», в отличие от моих не благодарных детей?

– Тебе? – прищурился Вернандский. – Понятно. Ты решил сменить строй своих солдат. Так сказать, провести реформацию. Почистить ряды. Значит, Игра – это всего лишь концентратор веры. Нечто вроде древней саги, легенды или мифа, но кажущийся реальным настолько, что заставляет Игроков поверить в него и… подпитать этой верой вас, демонов?

– Их… грядущих Даймонов, – поправил собеседник, – то есть НОВЫХ Богов, которые будут править людьми, добывая себе Прану.

– И это говорит тот, кто решил заменить всех прошлых богов… собой? – Армагеддоныч усмехнулся, хотя на душе его отчего стало совсем не весело. Признаться, он не верил собеседнику ни на йоту. – Ведь ты, как я понял, вроде Князь Тьмы. Но первый среди них. Их падшее, тёмное, но всё же – божество. Не так ли?

– Именно!

– Но зачем Даймонам поощрять, чтобы ими правил сам Сатана?

Тот сузил глаза.

– Скорее, я назвал бы себя Шайтан, – несколько смущенно поправил он. – Видишь ли, в последние столетия перед закрытием мира Виртуальными Игровыми Мирами, ислам был куда сильнее христианства по силе веры, так что пришлось переквалифицироваться и менять, так сказать, религиозную принадлежность. Благо в Коране, Библии и Торе под словами «Шайтан» и «Сатана» подразумевается одно и то же существо, не смотря на всю нелюбовь христиан к мусульманам, евреям и наоборот. Шайтан и Сатана – это я. Велиал и Люцифер, скорее, тоже я – потому что всё, что делают мои дети – придумал и реализую тоже я. Так ответь, для чего мне создавать Даймонов?

Но Вернандский, всё ещё в сомнении после прошлого поражения Сатаны с четырьмя Всадниками Апокалипсиса, лишь досадливо покачал головой.

Он понимал. Понимал, но не верил.

– Знаешь, – сказал он задумчиво, – меня вот что интересует. Я понимаю, ты создал игровой симулятор. Или просто захватил его через сеть, если его создали люди. Даже понимаю, что затем, с помощью Праны, ты сделал всё похожим на настоящую реальность: добавил красок, декораций, эмоций, страха, даже регуляторы боли ввёл какие-нибудь с помощью подсоединяемых устройств, как я понимаю. А ещё ты заставил всех играть, просто сменив вывески. Они по сути играют в привычные им миры. Ничего для людей-игроков не изменилось. Шесть миллиардов Игроков проходят уровень за уровнем, гибнут и порождают кучу этой чёртовой Праны, которую ты и подобные тебе силы и духи пожирают, чтобы стать сильнее. Я даже понял, что многие из вас хотят обрести настоящие тела. Не такие как у людей, но те, которыми вы могли бы обладать или обладали ранее в нашем воображении, в сагах, сказках и мифах… в общем в Игре! Но что ты имеешь в виду под жертвоприношением? Ведь если все Игроки умрут, оставшиеся люди не дадут тебе и прочим силам новой Праны. Вы уничтожите сам источник энергии. Для чего?

Сатана улыбнулся.

– Ты знаешь ответ, – насмешливо заявил он, словно читая мысли своего собеседника. – Подумай о нём. Он плавает на поверхности, как рыба, привлечённая блеском крючка!

– Я не понимаю. И уж точно не верю тебе. Ты слишком долго врал, чтобы тебе верил хоть кто-то. Тебе не доверяют даже собственные дети.

– Тогда я дам тебе одну подсказку, – сверкнул глазами Сатана. – Недавно у меня родился новый сын. Я пока не дал ему имени. Но охотно стану носить его имя. А Сатану уничтожат. Я охотно сожгу это имя в горниле преображающегося мира как жабью шкурку. Или как лучше понимают игроки – я сменю «скин» на новый. И заменю «ник». Но опыт – останется.

– И этому существу будет гораздо больше веры! – наконец, понял всё Вернандский, но на берегу уже никого не было.

Только рыба плескалась в тазике, над которой не смели кружиться даже самые смелые мухи.

Глава 13

В круге третьем: ответственность

Даймон распахнул глаза, глубоко вздохнув. Воспоминания накатили волной – он уже был здесь! Ведь здесь и родился! А потом некие трое вывели его из ада, поместив среди людей.

Ну как людей – монстров. Ведь ни один человек в здравом уме не решился бы жить с демоном под боком. А вот Адовы – решились. И он столько всего у них узнал и научился выживать. Это вроде бы не сложно, когда вылупляешься из яйца и тебя кто-то постоянно хочет съесть. Определённые навыки были. Но приёмные мать с отцом так же научили выживать в социуме. А там всё не так очевидно. Вроде бы никто тебя откровенно не ест, но порой действуют исподтишка: манипулируют, влияют, пытаются покорить и заставить служить на них иначе.

А ещё родители возили его на серные ванные каждый год, чтобы шкуру менял и рос. Ведь серные ванные очень важны для растущего демонического организма!