Текст книги "Малой (СИ)"

Автор книги: Степан Мазур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Куб рассказывал Маре, да Даймон читал в Сонной книге, что на восьмом уровне ада живут предатели и политики, крупные директора, банкиры и управленцы от СМИ. Самые большие в мире лжецы и владельцы чрезмерных богатств, которые некоторые умудрились забрать с собой на «тот свет». Но только в виде груза и без того чёрной душе. И если от чёрных рук тот же кочегар, рабочий или шахтер может отмыться мылом, то от черноты душ тех, кто здесь обитал уже не отмыться. Ведь здесь обитали те, кто пошёл на зло добровольно, осознанно и порой даже просто насвистывая весёлую мелодию под нос, пока творил злодеяния. И лишь малую часть из обитавших здесь существо действительно заставили предать или обманули.

Даймон, засмотревшись на разноцветные огни богато украшенных строений, вдруг обнаружил что-то под ногами. Присмотрелся, поднял, а там – нос. Его то ли кто-то совал не в своё дело, то ли прищемили до предела. Очень сложно оценить весь масштаб трагедии, когда не знаешь предыстории этой части тела.

– Да это же нос… Ферату! – восхитился демонёнок, разглядывая белую кожу и мертвецки-бледные поры, и бесцветные волоски.

– Видимо, сунулся на восьмой уровень с седьмого, но весь не пролез, – прикинула сестра и поставила Малого на пол.

Даймон вытянул шею, желая заглянуть через забор с черепами. Ему очень хотелось поглядеть, как живут люди, добровольно перешедшие на сторону зла. Ведь это были самые безжалостные бойцы ада, если судить по Колуну. Они дрались за тёмный цвет не из-за страха, а только по собственной воле или идее. Но это именно бойцы. А прочие просто желали больше власти. И какого-то аналога денег, который здесь мог играть роль.

«Да вот хотя бы друг другу эти черепа продавать можно», – прикинул демонёнок, остро сожалея, что про это прочитать в Сонной книге не успел.

Неподалёку прошёл Рыцарь Смерти в полных чёрных доспехах. Он немного гремел железом и походил на Колуна в первых день их знакомства. Широкоплечий, высокий, он сделал вид, что не заметил появления мелюзги или посчитал ниже своего достоинства даже пойти в их сторону.

А глядя на него Даймон мог поверить рассказам Колуна, что таких адских воинов нельзя ни купить, ни сломать, ни переманить. Они – фанатики. А фанатично настроенные тёмные рыцари и чёрные маги особенно ценились в аду. Им была доверена предпоследняя ступенька силы. Но вот в предводители не попадал никто.

«У предводителей на девятом круге ада свои планы на их счёт», – понял демонёнок, понятия не имея, что будет делать, когда с ними столкнётся.

В особенности с Люцифером. Ведь Малого они нашли, а как теперь покинуть с ним адские владения заранее план не продумывали.

Даймон посмотрел на довольного брата. Мелькание огоньков распыляло внимание Малого. Он сначала пошёл в одну сторону к забору, затем передумал и пошёл в другую к зданию, после чего потянул руки в третью сторону, словно желая быть везде и сразу. Именно в этот момент один из ближайших заборов рухнул и несколько демонических боссов подхватили его за руки и за ноги.

– Ага, попался! – закричал довольный Велиал.

– Держи его крепче! – добавил Асмодей.

– Только не оторвите ему конечностей, – предостерёг Бельфагор. – Не забывайте, он нужен нам целым.

Даймон с Марой переглянулись. Колуна со Снегурочкой рядом не было. А что можно противопоставить генералам Ада, Даймон даже себе не представлял.

Первой начала действовать сестра. Мара тут же отобрала нос у брата и кинула его Пуксу. Демонический пудель рефлекторно открыл рот и проглотил нос Ферату, не жуя. А едва закуска достигла желудка, как икнул и выпустил облако дыма. Его глаза тут же загорелись огнём, а спустя мгновение пламя объяло все тело. И побежало по шкуре, опаляя всё вокруг, но не шерсть привратника!

– Пукс, взять! – добавил Даймон и преданный пёс тут же бросился на Асмодея.

Хитрый, но трусоватый повелитель одного из кругов ада мгновенно отпустил Малого, прыгнув за забор. Тогда пудель впился в ногу Велиалу и тот тоже отпустил юного Адова, причитая:

– Уберите его! Уберите! Уберите, я вам приказываю!

Но никто не торопился выполнять эти указания. Только толстяк Бельфагор в этот момент остался с Малым в руках. И теперь предпочитал использовать его как щит, выставив перед собой и причитая:

– Псы? Откуда здесь псы? У меня на них жуткая аллергия!

В это странном танце со страхом демонёнок заметил торчащие из торбы свитки на поясе толстяка. По виду, так самая дорогая бумага.

«Наверняка, они представляют большую ценность для него», – прикинул Адов.

Все трое противников тут же стали столь незначительными, что Даймон расправил крылья и приготовился подхватить брата. Теперь ему ничего не мешало вступить в бой с любым из них за семью. Ведь первые среди демонов, несмотря на свою свирепость, были не так уж и умны. И тем более, уже не казались такими грозными противниками, как те же Рыцари Смерти, которые вообще были заняты своими тёмными делами, продолжая обходить странную потасовку по широкой дуге, едва замечали посторонних.

Даймон тут же решил использовать это в своих интересах. Он подкрался за спиной Бельфагора, пока тот отвлекался на пса и выхватил пару свитков из торбы, после чего сунул их Маре, а сам выхватил Малого и отбежал на безопасное расстояние.

Демонический пудель продолжал грызть ногу одному из боссов, и теперь уже толстяк предпочёл скрыться за забором с черепами, пока его самого не превратили в лакомую косточку для разгневанного питомца.

Мара развернула один из свитков и присвистнула. Первый содержал имена самых влиятельных и могущественных душ на восьмом круге. Зная их имена, она могла получить над ними власть и с их помощью управлять могучими демонами как марионетками.

Когда Пукс перестал пылать огнём преисподней и ослабил хватку, за забор убежал и Велиал. Скрываясь за зданиями, демонические вскоре боссы обнаружили пропажу. Но уже ничего не могло остановить Мару. Она зачитывала имена и призывая себе покорившиеся создания, создавала на всём уровне контролируемый хаос.

Одни души являлись к ней в образе больших великанов и хтонических чудовищ, тут же принимаясь разрушать заборы и здания, а при случае топтать демонов, как использованные консервные банки ботинки с тяжёлыми подошвами. Тогда как другие души поменьше, но похитрее, тут же начали шептать Рыцарям Смерти, что в аду завелся предатель, который собирается свергнуть их легион.

Демоны, охваченные страхом, бежали от чудовищ. Тогда как Рыцари смерти, обнажив двуручные мечи, кинулись в драку со всеми, кого встречали. Они начали подозревать друг друга, и в этом смятении Мара не смела давать себе передышки, призывая всё новые и новые души ей в услужение.

Даймон, убедившись, что Малой в порядке, погладил Пукса, потрепал собаку по загривку и за неимением других занятий, развернул второй список. А там красным по белому написано кровью «План по смещению Сатаны». И дальше по пунктам ниже, что нужно делать.

Заинтересовавшись, демонёнок вчитался. Первый пункт, к примеру, предлагал собраться, пригласив как можно больше заговорщиков. Второй – решить организационные мероприятия и раздать оружие. А пункты с третьего по девяносто девятый подробно расписывали кто и что будет делать, чтобы в спине Сатану оказался нож, а сам он обезглавленный и поверженный валялся у ног новых господ.

Но подробно прочитать Даймон успел только первые пункты и последний. Пришлось резко свернуть свиток в трубочку, когда особо расшалившийся великан занёс ногу над ними и будь его шаг чуть короче, сделал бы лепёшку из своей призывательницы и прочих сочувствующих.

Мара дочитала последнее имя и устало выдохнула, выбросив уже бесполезный свиток:

– Фу-у-ух, как же это утомительно – управлять!

– Жаль, в свитке не было ничего насчёт портала. Нам бы не помешало отсюда выбраться, – добавил брат, который сам давно хотел пить и есть. И даже трапеза мёртвых на предыдущем уже не могла отбить его всё возрастающего аппетита.

А ещё совсем недавно блестящий и сверкающий мир вокруг вдруг стал таким не прочным. Призванные души творили хаос и разрушение ада разразилось с неимоверной силой. Камни вспучило, проявили себя разломы. В воздухе витал запах серы и страха, а каменно-серые небеса, некогда алые от пламени, теперь были затянуты черными облаками гари, как будто сама природа отвернулась от этого проклятого места и желала его сжечь и уничтожить.

Вслушиваясь сквозь гулкие крики в треск обрушивающихся стен, Даймон только прижал к себе брата и подхватив на руки перепуганного Пукса, встал рядом с сестрой.

– Как же нам выбраться? – спросил её демонёнок.

– Не знаю, – призналась она. – Может, попробуем найти тех ребят и забрать ещё пару свитков? Вдруг, там что-то полезное осталось?

– Погоди-погоди, свиток. Точно! – воскликнул Даймон, и пока паника охватила все прочие души, которые когда-то были уверены в своей власти ну уровне, на миг отринул страх и начал вчитываться в пункты. – Вот, пункт сорок четыре. «Найти возможность для отступления, если что-то пойдёт не так».

– В случае свержения Сатаны? Да, что там может пойти не так? – переспросила с усмешкой сестра.

А вокруг них носились демоны, с острыми клыками и горящими глазами. Они метались в поисках укрытия, возможно даже не понимая, что освобождённые от ига души разрешения уже не остановят своей работы и второго шанса своим поработителям не дадут.

Даймон на суету вокруг внимания не обращал, разбирая следующий пункт, где предлагались варианты отступления. А вот Малой наблюдал за демонами с интересом. Их жестокие сердца дрогнули перед лицом надвигающейся катастрофы. И те, кто был повелителями страха, теперь сами стали жертвами хаоса. Так охотник становится добычей, когда переоценивает свои силы и слишком увлекается процессом.

Малой только рот открыл, когда увидел странное. В центре этого безумия стоял одинокий ангел! Правда, его крылья были обожжены, как будто только что выбрался из пламени. Но на лице ни капли паники. Словно его дух оставался навеки непокорённым.

– Там! – указал Адов остальным и Мара перевела взгляд туда, куда указывал толстый пальчик брата.

Ангел молча наблюдал за тем, как ад, некогда величественный и устрашающий, распадался на куски.

– Это не конец, – шептал он и его голос был тихим, но полным решимости. – Это лишь начало новой эры, где свет сможет пробиться сквозь тьму. Вот только сколько слепцов готовы его узреть? Сколько?

– Я готов! – заявил Малой и тут же потребовал. – Показывай!

Люцифер улыбнулся. Он любил храбрецов, в каком бы малом теле они не пребывали.

– А ты уверен, что хочешь побывать там, где само время перестаёт иметь значение? – спросил Малого падший ангел, разглядев в глазах юного Антихриста пламя.

Малой кивнул. И с каждым взрывом, с каждым криком, он чувствовал, как его сила растет. Он словно знал, что даже в самых глубоких недрах ада есть место для надежды.

– Да где же… выход, – всё ещё читал свиток Даймон, уже не замечая, что конец их близок.

И когда последний камень упал со сводов, чтобы погрести под собой всю их группу, ангел поднял свои обожженные крылья и резко расправил их над ними. И всякого, кого коснулись тёмные крылья, перенесло за пределы пространства. Во Вселенную, которую можно было назвать Дном Антимира.

Она же – девятый демонический уровень.

Глава 27

В круге девятом: избранные

После долгого падения мелькнул свет и все, кого накрыли чёрные крылья, оказались стоящими на серой земле, глядя на которую никто бы и не подумал, что он находился в мрачных глубинах ада.

И уж точно никто бы никогда не сказал, что перед ними стоит сам Люцифер. Владыка ада и прямой наследник Сатаны. Да и про самого верховного босса никто бы никогда не сказал ничего плохого. Внешне он чист, одет словно с иголочки. И если бы Даймон, Мара и Малой не видели чёрные крылья, то сказали бы, что перед ними как-то педантичный интеллигент. Возможно даже, студент. В любом случае человек с хорошими маренами.

И лишь быстро исчезающие тени следом за чёрными крыльями могли напомнить, КТО перед ними.

– Добро пожаловать на самый нижний этаж, – улыбнулся повелитель падших и с величественной грацией зашагал по извивающимся тропам, вымощенным самими страданиями. – Позвольте я проведу для вас экскурсию. Всё-таки здесь не часто бывают гости.

Внешне тропинки ничего не говорили о себе. Но стоило Люциферу сделать шаг и наступить на серую землю, торчащий камень и или цветущую траву, как раздавался голос, полный боли и сожаления.

– Больно!

– Ай!

– Куда ты прёшь? – кричали они на разные голоса. – Мы же тут пленены! Некоторые даже – пожизненно!

Но Люцифер не обращал на комментарии никакого внимания. Комментировать что-то всегда проще, чем создавать.

Его крылья исчезли окончательно. И только тени, чёрные как ночь, слегка колыхались, когда он заметил душу, торчащую бугорком среди всего остального ровного и давно раскатанного пространства.

– Прошу прощения, мне нужно уладить один рабочий вопрос, – повернулся он к гостям с виноватой улыбкой и тут же присел перед этим бугорком.

Душа-холмик тут же навострилась, и словно стала менее серой. Потерянная и испуганная, с трепетом подняла она глаза к этому величественному существу. В ней смешивались страх и любопытство, как в бурном море, где волны накатываются одна на другую.

– Ты смотришь на меня свысока, чтобы осудить меня? – произнесла душа несмело. Голос её дрожал, как лист на ветру. – Я лишь человек, который ошибался, как и все. Почему ты пленил меня?

Люцифер усмешкой на губах ответил незамедлительно:

– Ошибки – это неотъемлемая часть человеческой природы. Но здесь не для того, чтобы судить, а чтобы понять. Как думаешь, что привело тебя в эти мрачные глубины? Что опустило на самый низ?

И душа, чуть посмелев, начала рассказывать свою историю. Она говорила о любви, о предательстве, о мечтах, которые сгорели в огне амбиций. Даймон невольно заслушался. Тогда как Мара лишь поджимала губы и закатывала глаза. Всё-таки её жизненный опыт был на несколько десятков тысяч лет старше и в словоблудии она разбиралась.

А душа пыжилась, стараясь выдать желаемое за действительное. И каждый её вздох был наполнен горечью.

– Вот так и я попала к тебе, Люцифер. Сам, понимаешь, это всего лишь недоразумение. Отпусти меня. Чего я здесь как гриб торчу? А?

Люцифер слушал внимательно. Но ни один мускул не дрогнул на его прекрасном лице. И пусть некоторые скажут, что его сердце, закованное в лед, начало таять. Но другие им ответят – нет. Он просто выполнял свою работу. Как и тысячи лет до этого. И, как и богиня смерти и холода, и первая защитница северных земель, он не верил ни единому слову тех, кто прятал истину за словами.

– Так ли всё было на самом деле? – переспросил он с той же лёгкой улыбкой.

– Ты не знаешь, что такое страдание', – произнесла душа, напирая на жалость. – Ты лишь наблюдаешь за ним, как за спектаклем. И я единственный актёр в этом театре. Отпусти же меня, молю!

Люцифер, наклонившись ближе, ответил с глубоким пониманием вопроса:

– Страдание – это не театр одного актёра, а симфония в нашей ОБЩЕЙ игре. Я сам был изгнан, как один из актёров этого фарса, и прекрасно тебя понимаю. Есть роли более и менее значимые. Но каждый из нас носит свои цепи, свой грим и свои украшения. Именно в страданиях по пережитому мы находим истину. За отпущенное нам время мы получили опыт. Получила его и ты. Но нового ты узнала о себе в этом аду за время, что провела и здесь, душа?

Душа замерла, задумавшись. В её глазах зажглось искорка надежды.

– О, да много всего! – ответила она бодро и принялась перечислять. – Я узнала, что даже в темноте можно найти свет. И я поняла, что мои ошибки – это не конец, а начало нового пути.

Люцифер, с лёгким кивком, произнёс:

– В этом и заключается сила. Даже в аду можно найти искру, способную разжечь пламя искупления. То есть ты готова принять свою судьбу и начать заново?

Душа, полная решимости, ответила:

– Да, я готова! Я хочу освободиться от своих оков и найти свой путь к свету.

Люцифер, с гордостью в голосе добавил:

– Хорошо, если так… Но видишь ли в чём дело. Я видел души, с которыми ты пересеклась. И как понимаешь, у них другое мнение. Мы оба знаем, что ты не попала бы на самый нижний этаж, завершись ваши встречи на Земле как-то иначе. Но ты, как самая чёрная душа, забирала всё даже у тех, кому и отдавать-то было нечего. Мучимые голодом, жаждой, холодом, они все обретали лишь смерть. А ты обогащалась и пировала за богатым столом за их счёт. И продуктов на твоём столе было столько, сколько не нужно одному человеку. Они гнили, портились, затем ты выкидывала их. А семьи тех, кого ты обобрала до нитки, умирали, засыпая в голодных судорогах. Оставь ты им хоть что-то, хоть самую краюху чёртового хлеба, у них хватило бы сил прожить ещё один день, а оставь чуть больше, прожили бы и лишнюю неделю. А неделя – это не мало. Где неделя, там и месяц. За это время многое может произойти. Многие могли найти работу, получить наследство, откопать клад, в конце концов. Но ты не позволила им, добивая тех, кто и так был слаб. Вместо протянутой руки ты била по их ладоням, топтала их пальцы и смеялась в голос, крича «Я – богатство, а вы – бедность!» и «Я здесь власть, а вы – никто!». И они проклинали тебя. Каждый по отдельности и все вместе. Семьями, кланами, нациями, а порой и целыми странами. А как ты понимаешь, каждое проклятье добавляло по одному звену к твоей цепи. Когда звеньев мало, их можно не замечать. Но когда ты обмотана от кончиков пят до последнего седого волоска на голове так, что только нос торчит на полянке, есть о чём задуматься.

– Прости меня! – взмолилась душа.

– Я-то прощу, но они – не могут. Говорят, что время лечит, душа по имени Виктор. Но пока последнее звено на твоём тяжёлом бремени не распадётся ржой, что проест нержавеющее железо, ты не получишь свободы и будешь мучим тем, что будешь помнить о каждой загубленной тобой душе. Так твой сытый день за их счёт обернётся тысячью ночей в раздумьях. Твой путь искупления начат, но был сделан лишь первый шаг. А впереди ещё долгое-долгое время для раздумья, которое ты проведёшь как частичка дорожки в моих владениях. И будь добр, кричи и требуй громче, когда я снова пройдусь по тебе.

Люцифер рассмеялся, Виктор запричитал. А Даймон с Марой переглянулись.

– Сурово, – протянул демонёнок.

– Сурово? – приподнял бровь Люцифер. – Вон тот куст, похожий на колючий кустарник, это наследный принц. Он закопан в моей земле в цепях уже не одну сотню лет. И пока черви точат на него зубы, каждый момент он вспоминает как заразил чумой целый город своих поданных, лишь бы те не достались во владения другому королю, претендующему на трон. При этом он не голодал, не нуждался в ночлеге и мести. А десятки тысяч жизней погибли не на войне с врагом, а лишь ради его тщеславия, чтобы принявший трон заразился и помер. Так одни считают, что в праве распоряжаться жизнью других, а другие не видят другой жизни, кроме как в подчинении. Ведь не сам принц заражал людей. Он-то как раз был здоров и благоухал розами, мыл руки с розовой водой и пил розовую воду. А вот его подопечные построили людей в линию и заводили в заражённые дома, пока принца на золочёной карете покинул город. Но избежал ли он расплаты по итогу? Нет. Лишь метр земли досталось ему над головой. И мудрые наставления от меня в подарок, – Люцифер снова улыбнулся, но на этот раз это был скорее оскал. – Хотите ещё прогуляться? Или перейдём к вашим историям? Говорят, вы покусали моих подопечных.

– Конечно, покусали, – не стала отговариваться Мара. – Они пытались похитить нашего брата. А мы – семья.

Изящная бровь Люцифера вновь согнулась в дугу:

– Не эта ли семья пожелала ему попасть в ад?

– То моя вина! – выступил вперед Даймон. – Я был глуп и в моменты своей ярости наговорил и наделал такого, чего не могу себе простить. Но Малой тут ни при чём. Он не должен здесь находится. Верните его домой. И сестру. И пса. Он просто увязался за мной. Но в целом это всё моя вина.

– Занятно, – кивнул Люцифер. – Но я не помню, чтобы ты тащил волоком за собой сестру или призывал привратника последовать за тобой.

– Я открыл портал!

– И всё же это был их свободный выбор.

– А Ленка что же? За что вы запихали в Лимбо Ленку? – припомнил демонёнок. – Уж она точно ни в чём не виновата, кроме дружбы со мной!

– Признаться, люди редко дружат с демонами. А ты всё же больше демон, чем человек. И эти земли могут быть твоими.

– Что вы хотите этим сказать?

– Что мне нужен садовник, который любит шутки. Признаться, я долго смеялся, когда Ферату лишили носа. Ведь всё, что от него осталось после того, как сгнили его цепи, это именно нос. И я охотно отпустил этот нос восвояси, закинув на предыдущий этаж. Никто и не думал, что его путь к свободе будет таким коротким и закончится в желудке демонического пуделя… Не так ли, Пукс?

Пёс, услышав своё имя, тут же гавкнул и тоже присел на чей-то торчащий из земли нос, но его владелец уже не мог с этим ничего поделать.

– Предлагаю оставить все разговоры здесь и продолжить их за ужином. Приглашаю вас в мой дворец на трапезу.

– Такую же трапезу, как у некромантов? – хмыкнула Мара. – Вот уж спасибо, но мы… не голодны.

– О, нет. Что вы? Вкусы мёртвых меня не интересуют. Я в некотором роде эстет. И обожаю человеческую еду. Должен отдать им должное, готовят люди прекрасно. И несколько земных поваров трудятся на моей кухне. Хотите увидеть адскую кухню?

Адовы посмотрели друг на друга. Но желудки выдали их раньше, жалобно заурчав. Даже в аду иногда надо что-то есть, чтобы существовать. И пусть хоть сам Сатана позовёт на бал, отказываться от приглашения в таком случае – дурной тон.

Глава 28

В круге девятом: трапеза и тропа

Глядя на клочки душ, торчащие из серой земли, одни видели страдания обречённых, другие – надежду на возможное искупление, а Даймон видел обрывки цепей. И судя по ним, рано или поздно даже нержавеющие металлы возьмёт ржа и всё было обратиться в прах. И тогда демонёнок понял, что даже в самых тёмных уголках ада можно найти свой путь к искуплению.

Значит, прежде чем Люцифер вынесет приговор им все, у него есть шанс поговорить с ним и всё объяснить. В то же время ад любит силу. И пустыми разговорами ничего не добиться. С этими мыслями Адов расправил свои крылья, и его душа, ещё не пленённая, но полная надежды на лучшее, сделала шаг вперед. Навстречу своему новому началу!

– Эй, братец, – Мара, идущая рядом, ткнула в бок. – Что ты собираешься делать? Нам действительно стоит идти к нему на званный ужин? Он же абсолютное зло и высший адский босс.

– Но выбора у нас нет. Я хочу поговорить с ним, прежде чем сделаю окончательные выводы.

– Полагаешь, демонам интересны разговоры с теми, кто слабее? А не получится ли так, что в качестве основных блюд подадут нас.

– В первую очередь я – Адов. А демон уже – потом. Так что всё будет хорошо, сестра. Я вас в обиду не дам, – ответил Даймон и решительно пошёл следом за Люцифером к его замку.

Чёрный как уголь, спрятанный в тени Антисолнца, тот был возведён словно в самом мрачном уголке мира, где тени танцуют под светом тусклых ламп в образе людей и животных, смеются в голос, а затем плачут и умоляют об освобождении. Мол, их смех был обусловлен общностью, а насмешки – желанием потакать толпе. А сами по себе они – о-го-го, просто их не так поняли.

Едва гости перешагнули порог, как Мара втянула воздух полной грудью. Воздух напоен ароматами, способными свести с ума. В первую очередь потому, что пахнет мясом. Где-то поблизости явно расположилась демоническая кухня. Там, среди чёрных, подкопчённых от времени плит и сверкающих острых ножей, трудились повара, чьи руки были искусны, как у древних мастеров, а глаза светились огнём, который мог бы растопить любые туши, взятые из холодильников. Но Рефрижераторов в аду не было. Потому всё готовили сразу, из-под ножа.

И Люцифер поведал им, что каждое утро, когда первый луч Антисолнца пробивается сквозь завесу туманов подземелья, его повара собирают вокруг огромного котла, в котором бурлит зловещая похлебка.

– Но это не простое блюдо, – объяснил хозяин замка. – Это похлёбка из страха, собранного из криков потерянных душ. Они лишь добавляют в неё щепотку зависти, каплю ненависти и посыпают всё насмешками. А потом мы завтракаем этим варевом и не знает голода до обеда.

– Аж… аппетит разыгрался, – признался Даймон, в животе которого уже не урчало, а требовательно било по рёбрам.

– Что же случается на обеде? – спросила Мара, которая давно научилась контролировать свой вездесущий голос. Как богиня смерти и холода она всегда была голодна и молодое тело не понимало, что есть стоит, а чего лучше избежать.

Но когда окреп её разум и начали пробуждаться прошлые силы, она вспомнила, что это лишь память о том, что среди вездесущих снегов в её рту не было и маковой росинки. И лишь когда снежное покрывало на короткое время сходило с округи, а солнца становилось так много, что готова была позеленеть земля, богиня позволяла себе отведать блин. Как символ того солнца, которое так долго ждали. А затем она пила березовый сок по весне, позже – пробовала мёд. А заканчивалось всё терпкими ягодами, по которым ударил первый мороз. Но самой зимой не ела и не пила ничего.

Но в аду светила нет, а Антисолнце пробуждает странные желания. И сейчас она сама готова была съесть целого зажаренного быка. Но подадут ли такое блюдо?

– Зачем объяснять, когда просто можно показать? – снова улыбнулся Люцифер и показал рукой следовать по коридору.

В мрачных недрах подземного коридора, что казался длиннее любого метро в мире, раздавались их шаги. Они шли туда, где огонь и тьма сплетаются, чтобы сотворить новое диво, глядя на которое каждый мог бы сказать, что пламя не только обжигает, но и способно творить. В частности – накормить, утолить голод, и даровать блаженство. Не навсегда, но сделать счастливым хотя бы на пару часов.

Коридор резко свернул и привёл их на адскую кухню. Место, где повара-демоны творили свои кулинарные шедевры. Здесь, среди раскалённых печей и клубов чёрного дыма, царила особая атмосфера, полная магии и зловещего очарования.

– Господин, чего желаете? – мгновенно появился перед ними бес в поварском колпаке.

Даймон повернулся к нему, а у повара на столе на тарелке глаза, а в руках шефа постоянно мелькают какие-то трубочки, поварёшки, вилки, ложки, причём у него самого то когти на лапах, то пальцы с ногтями, как будто он никак не может определиться, что лучше. Ведь пальцами удобнее месить тесто, а когти хорошо вспарывают мясные тушки. Вот и получалось, что свои руки шеф-повар менял так же часто, как прочий вспомогательный инвентарь.

«Тут явно не обошлось без магии», – подумал демонёнок и посмотрел на Люцифера.

– Сегодня я обедаю не один. Накройте стол на четверых, – сказал он, но тут Пукс угрожающе зарычал, не собираясь оставаться обделённым. – О, точнее на пятерых. Что же касается блюд… удиви меня.

– Непременно! – оскалился бес в поварском колпаке, который при своём низком положении в демонической структуре умудрялся командовать рогатыми и крылатыми демонами-аристократами на этой кухне.

И глядя на него, маленького и неказистого, каждый понимал, что он здесь мог оказаться только за личные заслуги и отменный вкус, который и привёл его на вершину кулинарных затей.

Малой смотрел с интересом. На мрачной кухне, освещённой лишь тусклым светом пылающих углей в очагах, трудились повара с рогами, сверкающими как острые ножи. А их глаза сами по себе являлись источником освещения. Руки же, покрытые шрамами и татуировками с надписями «за шеф-повара – хоть в ад, хоть поварёшкой по лбу», «не забуду родной третий круг» или «мне так не хватает хвоста, но он был так вкусно приготовлен», ловко манипулировали ингредиентами, которых обычный человек не осмелился бы коснуться.

Обычный, но не повар. Потому по кухне летали подброшенные вверх черепа, сердца, лёгкие, кости. Терпение Пукса было не безгранично и он с ходу перехватил одну такую тазобедренную кость, чтобы поточить клыки и побаловать себя ещё до того, как всё будет готово. Ровно так же поступил и Малой. В воздухе витал аромат жареного мяса, смешанный с пряностями, которые могли свести с ума любого, кто осмелится подойти слишком близко. И первым не удержался самый младший, схватив шеф-повара за ногу и потребовав:

– Дай мясу!

Если любой другой проситель на кухне получил бы лишь пинка, то ребёнку, даже демонического происхождения, руководитель кухни отказать не мог. Тут же сунув в пламя куриную ножку на кончике копья, он дождался, пока появится румяная корочка, а когда вместо крови по мясу побежал жир, достал и водрузив на тарелку, посыпал солью с перцем и протянул маленькому просителю.

– Держи!

Тарелку Малой проигнорировал, но куриную ножку подхватил и тут же начал дуть, а затем покусывать с разных сторон. По пальцам побежал сок и от вида этой картины забурчало даже в животе Мары.

Люцифер определённо испытывал их терпение. А каждое новое блюдо, выходящее из-под рук шеф-повара у них на виду, это не просто еда, а настоящая алхимия.

– Они готовят «Кровавый стейк с душами», – объяснил предводитель ада, – где мясо, обжаренное до хрустящей корочки, подается с соусом из слёз потерянных душ. А вот там на подносе «Пирог из чёрного пламени», который, при первом укусе, вызывает желание убить за следующий кусок. Во истину, это угощение, способное разжечь внутренний огонь пищеварения так, что порой прожигает насквозь.

Даймон кивнул. Они с сестрой держались до последнего. Но в отличие от пищи на столах нежити, нечисть готовила им по вкусу. И не только вкусом поражали повара-демоны. Их кулинарные творения обладали магической силой.

– Один укус может подарить невероятную силу, другой – навлечь проклятие, – продолжил рассказывать Люцифер, перечисляя меню и ингредиенты. – Говорят, что те, кто осмелится попробовать «Суп из страха», навсегда останется пленниками своих собственных кошмаров. Быть может ты, Даймон, хочешь отведать его первым? Всего ложку?

– Ложку-то зачем? Давайте сразу тарелку! – потребовал демонёнок, который был так голоден, что мог погрызть и ложку, и тарелку покусать, но лучше сначала съесть то, что нальют. Лишь бы горячее было.

– Похвальная смелость для демонёнка! – кивнул хозяин. – Что ж, так тому и быть. На этой кухне вообще нет места слабостям. Каждый мой повар знает, что его искусство – это не просто ремесло, а способ выразить свою сущность. Они смеются, когда слышат, как люди боятся их блюд, ведь для них это лишь игра. И каждое такое блюдо – это вызов, это искусство, это жизнь, Даймон.