Текст книги "Ангел в моих объятиях"

Автор книги: Стефани Слоун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

Глава 4

Клер Кроуфорд была полной противоположностью Саре и обладала достоинствами, которых так не хватало мисс Тисдейл. Отменный вкус, безупречные манеры и врожденная женственность могли очаровать кого угодно, даже каменного истукана, что делало Клер предметом зависти женской половины населения Дорсета.

И только Сара ей не завидовала.

Ибо Клер заставляла Сару чувствовать себя особенной, и не потому, что она была доброй, чуткой, заботливой или обладала другими качествами, которые присущи женщинам.

Хотя она была именно такой.

Нет, Клер относилась к Саре как к неординарной личности именно потому, что искренне верила в это.

– Ты, Сара, просто обязана бывать на моих приемах. Обещай, что посетишь хотя бы шесть из них, не меньше, – настаивала Клер, приложив к себе очаровательное голубое платье и вопросительно глядя на подругу.

– Очень красиво. Оно подходит к твоим глазам, – ответила Сара, полулежа на кровати Клер и накручивая на палец выбившийся локон. – Только один прием, – возразила она.

Клер улыбнулась, радуясь комплименту подруги, и, отбросив платье на другой конец кровати, потянулась за другим.

– Пять, и не спорь со мной.

Она приложила к себе бледно-желтое платье, указав на глубокое декольте, которое выгодно подчеркнет ее увеличившуюся от беременности грудь, и вопросительно подняла брови.

– О да, то, что надо, – сказала Сара с легким смешком. – Два приема, и это все.

Желтое платье оказалось там же, где и голубое, – в разноцветной куче шелка и кружев, возвышавшейся на постели.

– Послушай, Сара, упрямство не украшает женщину, поверь мне. Четыре.

– Два.

– Три, или я… – Клер замолчала в поисках самой страшной угрозы. – Или я… Плохая собака!

Сара приподнялась и увидела, что Клер пытается вырвать из пасти Титуса то, что осталось от изжеванного светло-коричневого ботинка из мягкой кожи.

– Или я прогоню твою зверюгу из своего дома и больше никогда не пущу. Никогда!

– Ну, перестань, Клер, это был не самый симпатичный ботинок, по правде го…

– Никогда, Сара, поняла? – повторила Клер, просунув палец через большую дыру в мыске ботинка и угрожающе глядя на подругу.

Сара одарила Титуса самым грозным взглядом, на который была способна, и плюхнулась обратно на кровать.

– Ну, хорошо, хорошо, я приду на три твоих приема, но выбирать буду сама, и чтобы никаких танцев. Вообще никаких! – подчеркнуто строго сказала она. – Согласна?

– Согласна, – подтвердила Клер с победоносной улыбкой, потерла поясницу и осторожно плюхнулась рядом с Сарой.

Неожиданно матрас провис под ними – это Титус всем своим весом рухнул на кремовое покрывало и улегся между подругами. Он положил голову Саре на бедро и громко умиротворенно вздохнул.

– Это ты его подначила, признавайся?

– Только не я! – возмутилась Клер. – Ты прекрасно знаешь, что по части нанесения ущерба Титус и сам отлично справляется, без всяких уговоров.

Собака подняла голову, посмотрела на Сару, потом на Клер и опять на Сару, затем зевнула во всю свою огромную пасть, наполнив воздух запахом кожи. Проделав все это, Титус опустил голову, закрыл глаза и тут же засопел.

– Кстати, об ущербе… Как ты собираешься компенсировать лорду Уэстону потерю сюртука, изодранного твоей собакой?

– О, лорд Уэстон…

Клер осторожно поменяла позу, чтобы видеть лицо Сары.

Не поняла, это романтическое «О» или с ноткой раздражения?

– Перестань, Клер. По-моему, я совершенно ясно дала понять, как отношусь к лорду Уэстону, – ответила Сара. – Более того, мне даже страшно представить, что он обо мне думает из-за моей неугомонной мамочки.

– Да, я знаю. Но… все-таки, согласись, граф ослепительно красив. Возможно, если он будет оказывать тебе знаки внимания, это охладит Диксона, и он перестанет так настойчиво донимать тебя своими ухаживаниями.

Сара повернулась, потревожив Титуса, и посмотрела на подругу.

– Ты предлагаешь мне использовать лорда Уэстона для осуществления моих коварных замыслов? Не очень благородно, тебе не кажется?

Сара наблюдала за выражением лица подруги, которая пыталась справиться с угрызениями совести. Клер решила, что не стоит торопить события и Сара должна действовать по собственному усмотрению.

– Я уже говорила, что граф очень хорош собой?

– Да-да, говорила, – рассмеялась Сара.

Клер вовсе не обязательно было напоминать ей о физических достоинствах лорда Уэстона. У Сары была прекрасная возможность убедиться в этом, когда она внимательно разглядывала графа из своего лесного укрытия и теперь не могла выбросить его из головы.

И не только из головы, если быть честной, – все ее существо, даже самые затаенные уголки не остались равнодушными к его совершенствам.

– Но я очень сомневаюсь, что граф захочет иметь со мной дело после того, что случилось, – сказала Сара, отбрасывая назад локон, щекотавший ей щеку.

– Не думаю, что сюртук так дорог ему…

– Сюртук здесь совсем ни при чем, – перебила подругу Сара. – Он застукал меня, когда я пряталась на поляне.

Клер поджала губки, обдумывая откровение подруги.

– Понимаешь, я ползла на четвереньках к кусту рододендрона, – уточнила Сара, – и он увидел меня в таком…

– Ты имеешь в виду свою поляну в усадьбе? – поинтересовалась Клер и снова поджала губы.

Сара осторожно потянула выбившуюся прядь волос и провела ею по губам.

– Не могла же я ползать по его поляне, тебе не кажется?

Клер закатила глаза.

– Сара!.. – сказала она и многозначительно замолчала, как делала всегда, когда хотела узнать больше подробностей.

– Я пряталась от мистера Диксона, ну, как обычно.

– Так, понятно.

– Но в этот раз мистер Диксон приехал раньше времени, и мне пришлось срочно что-нибудь придумывать. Только я вышла на поляну, как услышала цокот копыт. Что было, делать? Я и побежала.

– Как грубо с его стороны – заставить тебя бегать, – не удержалась Клер.

– Вот именно! – с чувством сказала Сара. Она оставила в покое прядь волос и взяла подругу за руку. – И вот я оказалась посреди лужайки, в моем распоряжении только кусты да листья папоротника, чтобы как-то укрыться от него. И у меня неплохо получалось, пока не объявился лорд Уэстон.

– Зачем же ты вылезла из кустов, позволь узнать?

Титус громко захрапел, вызвав у Сары улыбку.

– Во-первых, я не собиралась проводить остаток жизни в кустах рододендрона, а во-вторых, понятия не имела, что лорд Уэстон собирается к нам с визитом.

Клер кивнула:

– Понятно. И что же случилось потом?

– Я заключила сделку с лордом Уэстоном, а потом дошла до леса и спряталась там. Теперь ты понимаешь, что я больше не нужна графу, ведь он стал свидетелем…

– Сделку? – удивилась Клер, осторожно высвобождая руку. – Какую сделку?

– Не могу сказать, – категорично заявила Сара, состроив страшную гримасу.

– Не можешь или не хочешь? – настаивала Клер с явным беспокойством в голосе.

– Бог мой, все было вполне пристойно, а не так, как ты вообразила. Просто я должна отплатить лорду Уэстону за то, что он не выдал меня. Я согласилась.

– И какова цена? – продолжала допытываться Клер.

Сара смущенно откашлялась.

– Не было времени, чтобы обсудить…

– Ты согласилась неизвестно на что?! – взвизгнула Клер, ее глаза чуть не вылезли из орбит.

– Я была не в том положении, чтобы спорить. Сама подумай, вся в траве и бог знает в чем еще, я же чувствовала себя страшно неловко и отчаянно хотела только одного – чтобы все быстрее закончилось. Если лорд Уэстон разумный человек, то он потребует, чтобы я держалась подальше от него и его дома.

Клер явно расстроилась.

– Сара, дорогая, прости меня, я не сообразила.

– Не сообразила что? Что человек вряд ли способен думать, когда его лошадь практически уперлась мордой одной тебе известной особе прямо в зад…

– Сара!..

– …ницу? Послушай, Клер, я тебя обожаю, но ты то и дело меня перебива…

Клер упала на спину.

– Да ты просто без ума от лорда Уэстона.

Сара с облегчением выдохнула, впечатление было такое, что, вдохнув утром, она целый день не дышала.

– Думаешь, именно это со мной происходит?

– Уверена.

– Черт побери!

Не сговариваясь, девушки рассмеялись, как могут смеяться только близкие подруги.

Сара прижалась к Клер.

– Ты знаешь, при мысли о графе меня пот прошибает. Это нормально?

– О да, – тихо ответила Клер. – Это очень хороший знак.

– А еще он меня злит.

– Ты не была бы собой, если бы реагировала по-другому.

– Все безнадежно, да?

Клер осторожно приподнялась и погладила Титуса по голове.

– Не надо забегать вперед, Сара.

Клер спустила ноги с кровати на отполированный до блеска дубовый паркет и медленно выпрямилась, затем с легким раздражением начала вытаскивать помятые платья из-под брюха Титуса.

– Я так люблю тебя, Клер, ты же знаешь, я тебя просто обожаю, – сказала Сара, переместившись под бок к Титусу, как бы ища поддержки. – Но иногда твой слишком позитивный настрой немного раздражает.

– Позитивный или нет, но я видела, как Уэстон смотрел на тебя, когда вы танцевали. Ты можешь хотя бы раз в жизни не форсировать события? Пусть все идет своим чередом, – возразила Клер, укладывая платья на стул с очень дорогой обивкой, который стоял у окна. – Ты можешь сделать, как я говорю, хоть раз в жизни? – спросила Клер и вдруг, резко обернувшись, посмотрела на Сару. – Причем прямо сейчас.

Сара растерялась.

– Прямо сию минуту?

– Если не раньше, – ответила Клер, возвращаясь к кровати. – Лорд Уэстон здесь.

Рука Сары замерла в воздухе над покрытой складками головой Титуса.

– Здесь? В доме Беннингтона?

– Да. Грегори просил его помочь подготовиться к завтрашней охоте.

Титус стал недовольно тыкать Сару огромной лапой, требуя ласки, пока она вновь не начала его гладить.

– И ты только сейчас говоришь мне об этом?

– Прости, дорогая, но я и подумать не могла, что присутствие графа будет такой проблемой. Сейчас не до разговоров, – извиняющимся тоном сказала Клер и, потянув Сару за руку, заставила ее встать. – У тебя всего несколько минут, чтобы успокоиться, а затем мы спустимся вниз и присоединимся к мужчинам.

– Ни за что! – сказала Сара так резко, что Титус встревожился и залаял.

– Но ты только что согласилась попытаться…

– Прямо сейчас я не готова, я не ожидала, что все произойдет так быстро, Клер. Я только что осознала… Дело в том, что мои чувства к лорду Уэстону…

– Пусть все идет свои чередом.

– Клер! – завопила Сара. – Я никогда не испытывала такую бурю эмоций. Мне нужно время!

Титус завыл.

Сара со всех ног бросилась наутек.

* * *

– Откуда этот вой, Беннингтон? – спросил Маркус.

Оба джентльмена одновременно посмотрели вверх, казалось, даже великолепный потолок, расписанный в стиле Адама [2]2
  Роберт Адам (1728–1792) – шотландский архитектор из династии палладианцев Адамов, крупнейший представитель британского классицизма XVIII века.


[Закрыть], с тщательно выполненными деталями в разных оттенках голубого цвета, содрогнулся от ужаса.

– Ты когда-нибудь видел Титуса, собаку мисс Тисдейл? – с улыбкой спросил Беннингтон.

– В некотором роде мы встречались, – сказал Маркус, и мужчины, покинув гостиную, оказались в длинном коридоре, который охватывал весь периметр солидного усадебного дома.

Беннингтон остановился и прислушался к топоту наверху, который означал, что Титус направляется к лестнице.

– Этот пес – настоящая бестия, но Сара обожает его, а он ее. Мы как-то пытались привязать его снаружи, пока она была у нас, но…

– Он сжевал веревку? Слопал повара на закуску, а после разнес восточное крыло дома? – пошутил Маркус.

– Он жутко выл все время, пока Сара находилась в доме. Ты хоть представляешь, как это действует на нервы? – спросил Беннингтон, вздрагивая, ибо половицы наверху стонали и скрипели под грузной поступью огромного животного.

– Могу себе представить, – ответил Маркус, но не мог сдержать улыбки, прислушиваясь к топоту собаки.

Титус, несомненно, был бестией, но очень добродушной, веселой и забавной.

– Твоя жена и мисс Тисдейл присоединятся к нам?

Топот собачьих лап стал удаляться, пока совсем не исчез, только время от времени откуда-то издалека доносился лай.

– Думаю, леди захотят поздороваться, но от них будет мало толка в подготовке охоты на лис, – мимоходом бросил Беннингтон. – Шерри будем пить на веранде. Проходи! – Маркиз жестом указал на застекленные двери, которые были распахнуты настежь и вели на веранду. – Я отлучусь ненадолго и посмотрю, как там наши дамы, а заодно удостоверюсь, что Титус не закусил кем-нибудь из слуг. Или еще хуже. Я недолго.

Маркус наблюдал за другом с добродушной улыбкой – Беннингтон, прыгая через две ступеньки, взбежал по лестнице и скрылся на втором этаже.

Лорд Уэстон не спеша пошел по коридору, заглядывая по пути в открытые двери. Дом был великолепно обставлен и содержался в идеальном порядке – нигде ни пылинки. Наконец он добрался до застекленных дверей и вышел на веранду, поражаясь огромной, идеально подстриженной лужайке, за которой, насколько хватало глаз, простирался прекрасный ухоженный сад.

Усадьба Беннингтона обладала легкостью, воздушностью, что выгодно отличало ее от дома Маркуса, но почему это бросилось ему в глаза, он не совсем понимал. Может быть, причина крылась в хозяине усадьбы с его открытым, добрым нравом. Или из-за беременности его жены.

– Гав!

Громкий лай Титуса эхом разлетался по всему дому. Звук шел не от лестницы, которая была в передней части усадьбы, а откуда-то справа.

Маркус пошел на звук. Миновав несколько комнат, он оказался у лестницы для слуг.

– Титус, пожалуйста, веди себя как следует, – шепотом увещевал женский голос.

– Гав!

На лестнице Маркус уловил какое-то движение и сразу же услышал тяжелую поступь огромной собаки.

– Титус! – вновь раздался громкий шепот, затем последовало: «Плохая собака!» – когда пес перешел на бег, ритмично топая по полу.

– Гав!

– Черт!

Маркус едва успел отскочить в сторону, когда Титус, поскользнувшись, зацепился за ступеньку и кубарем скатился с лестницы, за ним таким же манером последовала мисс Тисдейл.

– Рад встрече, мисс Тисдейл, – сказал Маркус радостно, пряча улыбку при виде удивленного лица девушки.

Сара съехала с лестницы на попе, как с горки, и ее ситцевое платье для прогулок неприлично задралось выше колен, когда она приземлилась. Отчаянная попытка удержаться от падения не увенчалась успехом, и теперь она лежала в неудобной позе, причем ее голова покоилась где-то на пятой ступеньке снизу. Шпильки, которые потерялись во время падения, остались на верхних ступенях. Уложенные в высокую прическу волосы обрушились вниз каскадом длинных сияющих темно-рыжих локонов.

Маркусу еще не приходилось видеть леди в таком нелепом положении.

И никогда еще он не испытывал такого волнения.

Глаза девушки округлились, став похожими на две большие плошки.

– Лорд Уэстон?!

Граф наклонился, чтобы помочь Саре с платьем, втайне надеясь коснуться молочно-белой кожи бедра.

– Это вопрос или приветствие, мисс Тисдейл?

– Мои ноги, – задыхаясь, сказала она явно в шоке.

Маркус наклонился так низко, что они оказались лицом к лицу.

– Мисс Тисдейл, вы целы?

Сара была смущена и неловко пыталась одернуть платье.

– Даже боюсь представить, что вы обо мне думаете. На самом деле я…

Маркус импульсивно приложил свой палец к губам девушки, пытаясь успокоить ее.

– Мисс Тисдейл, меня беспокоит только ваше самочувствие.

Глаза девушки пришли в норму и больше не напоминали плошки, но теперь в них стояли слезы, и Маркус едва сдерживал возросшее возбуждение. Он убрал палец от ее мягких губ и протянул руку.

– Довольно опасный способ развлекаться, вам не кажется? – спросил он, в то время как она, ухватившись за протянутую руку, позволила ему поднять ее.

Оказавшись на ногах, мисс Тисдейл тут же высвободила руку и попыталась привести в порядок одежду и волосы.

– Поговорите об этом с Титусом, лорд Уэстон, а мне нечего сказать по этому поводу. И как правило, я пользуюсь ногами, покидая дом Беннингтона, а не моей…

Девушка остановилась на полуслове и нахмурилась, пытаясь подобрать приличное слово.

– Сдается мне, вы опять прятались, мисс Тисдейл? – неожиданно спросил Маркус, ловко выхватив у нее из рук шпильку для волос, и жестом попросил ее повернуться.

Она хотела было отказаться, что не удивило бы Маркуса. Но хотя просьба была совершенно неуместной, Сара подчинилась и медленно повернулась к нему спиной.

– От кого же, по-вашему, я пряталась на этот раз, лорд Уэстон? – спросила она нерешительно.

– От меня.

У нее перехватило дыхание, когда он нежно закрутил ее локон в завиток и с легкостью заколол его шпилькой.

Он потянулся за следующей шпилькой, слегка коснувшись ее руки, и вдруг ощутил, как горячая волна страсти заполняет все его существо.

– Простите, мисс Тисдейл, если я вас чем-нибудь обидел. В вашем присутствии я теряюсь и начинаю вести себя неразумно.

– Это правда? – спросила она, поворачиваясь к нему лицом.

Он окинул взглядом ее прическу, оценивая результат, и заколол последнюю шпильку, но локон соскользнул вниз, соблазнительно покачиваясь у подбородка.

– Да, это правда, – не задумываясь ответил он.

Запах ее волос кружил голову, вызывая желание медленно привлечь девушку к себе и заключить в жаркие объятия.

– Любопытно, – сказала она просто. – Но я не пряталась от вас, я вас избегала. А это не одно и то же.

Он больше не мог сдерживаться. Полное отсутствие лукавства в этой девушке восхищало и завораживало. Он медленно и нежно притягивал ее к себе, пока не осталось преград, и лишь вздох отделял их друг от друга.

– Но почему?

– Вот поэтому, – ответила она и прильнула губами к его губам, сметая последнюю преграду.

Сара явно не была искушенной в науке страсти нежной. Но ее невинная дерзость пленила Маркуса, ее губы – такие откровенные, такие желанные – придали ему смелости, и рука обвилась вокруг тонкой талии в инстинктивном стремлении обладать ею.

Она что-то сбивчиво шептала, прижимаясь все сильнее, пока ее грудь не встретила сталь его мышц.

– Уэстон, ты где? – раздался голос Беннингтона, гулким эхом долетевший из передней части дома, разрушив очарование момента.

Мисс Тисдейл, придя в себя от шока и удивления, мгновенно отстранилась.

– Я не прячусь, лорд Уэстон. Я убегаю, потому что всегда происходит одно и то же – кто бы за мной ни ухаживал, никто не задерживается надолго.

С этими словами она быстро развернулась и упорхнула вместе с Титусом, который помчался вслед за хозяйкой.

* * *

Стоял чудный летний день, но Сара чувствовала, что ее не совсем обычное стремительное бегство из усадьбы Беннингтона не пройдет даром и наутро будут болеть все мышцы.

Это было именно бегство. Только вот отчего… или правильнее сказать – от кого?

Сара заставила себя замедлить шаг, и Титус одобрительно ткнулся в нее головой.

Она сама поцеловала Уэстона. Этого нельзя отрицать. Он же держал Сару так крепко, что ее грудь буквально расплющилась о его грудную клетку, и это было восхитительно. И целовался он так умело и нежно, что стон удовольствия чуть не вырвался из ее груди, и, если бы это случилось, Титус оповестил бы всю округу об этом громкий лаем.

И все это начала она.

Сара с волнением вытаскивала шпильки, которыми лорд Уэстон так ловко заколол ей волосы. Жизненный опыт говорил о том, что нельзя поддаваться сиюминутным желаниям, это редко хорошо кончается.

Представьте, что вам вдруг пришло в голову посоветовать лорду Блэквуду, чтобы он подыскал себе шляпу, которая укроет от солнца не только его голову, но и огромные уши. Или подсказать лорду Бишопу, чтобы он использовал мятные пастилки, которые чудесным образом маскируют неприятный запах изо рта. И в какой бы мягкой форме это ни было сказано, даже если они воспользуются советом, осадок, несомненно, останется.

Сара коснулась пальцами губ, которые еще горели от его чувственного поцелуя. Она до сих пор испытывала некоторую неловкость, но ощущение восторга не покидало ее. Да и лорд Уэстон с превеликим удовольствием откликнулся на ее инициативу, что было хорошим знаком. Или она все-таки ошибалась?

Сара запустила руку в спутанные локоны и с силой провела по голове – эффект получился отрезвляющим. Даже болезненным.

– Чего ты хочешь, Сара Тисдейл? – громко спросила она и со злостью пнула лежащий на тропинке камень.

«И чего хочет лорд Уэстон?» – подумала она, еще раз ударив по камню с такой силой, что тот откатился к деревьям.

Правда была в том, что граф не испугался Титуса на озере. Его не оттолкнула дурацкая затея с прятками от Диксона. Даже ее падение с лестницы не вызвало у этого человека никакой реакции, по крайней мере негативной. И он ни разу не напомнил о ее глупом откровении по поводу намерений своей матери, за что она была безмерно ему благодарна.

Любой другой кавалер на его месте сбежал бы без оглядки уже после первого, в лучшем случае после второго инцидента.

Титус догнал камень, схватил его и, вернувшись на тропинку, гордо положил добычу у ног хозяйки.

«Да, но лорд Уэстон не мой кавалер», – напомнила себе Сара.

Граф не проявлял к ней явного интереса. Был лишь один мимолетный момент. Правда, с поцелуем, но вряд ли за этим стояло нечто большее.

«Нечто большее?!» Сара уставилась на камень, она не слышала ничего, кроме шумного дыхания Титуса.

– Черт возьми! Проклятие!

Она ударила по камню со всей силы и смотрела, как он катится по тропинке.

Что ей на самом деле было известно о лорде Уэстоне? Красивый и богатый, он – что для такого мужчины вполне естественно – имел большой опыт в любви. В отличие от него Сара вела уединенный образ жизни. Но она слышала достаточно разговоров атом, что мужчины, подобные лорду Уэстону, как правило, не ждут первой брачной ночи, чтобы заняться любовью.

Во что же она ввязалась?

Почувствовав головокружение, Сара наклонилась и крепко зажмурила глаза.

– Это ограбление, мадемуазель! Давайте сюда ваши брильянты! – раздался грубоватый голос, не очень хороший французский звучал скорее комично, чем устрашающе.

Сара открыла глаза, и пара запыленных сапог, которые она увидела, показались ей очень знакомыми. Она медленно выпрямилась, скользя взглядом полинялым бриджам и полотняной рубахе навыпуск, пока не оказалась лицом к лицу с собственным братом.

Девушка улыбнулась и поцеловала юношу в лоб.

– Дорогой Найджел, к сожалению, у меня нет брильянтов, ты же знаешь.

– Угу…

– Вот это компания!

Сара нежно улыбнулась брату, который прямо на глазах покраснел до ушей, и посмотрела на стоящих за его спиной грабителей с большой дороги, на лицах которых был написан ужас от того, что их предводителю пришлось пережить такое унижение. Это были приятели Найджела Джаспер Уилмингтон и Клайв Берроуз.

– Ну что, мальчики, кто еще желает меня ограбить? – спросила Сара и шагнула в их сторону.

Найджел и Клайв в страхе ретировались.

– Вы не посмеете, – парировал Джаспер нерешительно, но с места не сдвинулся.

– Ты уверен?

И Сара сделала еще шаг.

– О, черт, это того не стоит, – сказал Джаспер, отскакивая в сторону от Сары, которая сложила губы для поцелуя.

Мальчики расхохотались и начали весело возиться, изображая рукопашный бой и поднимая клубы пыли.

Наблюдая за юношами, Сара подумала, как все-таки легко сбить с толку представителей мужского пола.

– Мальчики? – спросила она, но ее голос потонул в шуме борьбы. – Мальчики! – На этот раз громкий окрик привлек их внимание.

Один за другим юноши успокоились, и столб пыли постепенно осел.

– Что ты хотела, Сара? – спросил Найджел, совершенно забыв о том, что это он пришел к ней.

– Вы меня искали, или ваше ограбление было счастливой случайностью?

Мальчики дружно выдохнули «О!», как будто вспомнив нечто важное, и Найджел, который стоял ближе всех к Саре, решил все объяснить.

– Вообще-то мы пришли за Титусом.

Пользуясь тем, что на него не обращают внимания, Титус с удовольствием валялся в останках мертвого животного. При звуке своего имени он подбежал к Саре.

Девушка зажала нос двумя пальцами и стала дышать ртом, чтобы не чувствовать тошнотворного запаха.

– Ты не собираешься избавляться от своих гадких привычек, да?

Большинство подростков в Лалуорте, не говоря уже о мужчинах, были так или иначе связаны с контрабандистами, которые возили товары через Ла-Манш. Насколько Сара могла судить, эти связи больше напоминали игру и не предполагали ничего серьезного, к тому же вреда от этого не было никакого.

Ее собственный отец закупал большие партии французского коньяка у этих ребят, которые в основном жили вдоль береговой линии Уэймута. На контрабанде никто ни разу не попадался, и Сара не хотела, чтобы Найджел стал первым.

– Не волнуйся, Сара, Титус не даст меня в обиду, – уверял Найджел, собираясь погладить собаку в голове, но ветерок донес отвратительный запах, и он тут же передумал, зажав нос.

Сара закатила глаза.

– Запомни, Титус – трусишка. И он первый бросится наутек, почуяв опасность, – предупредила Сара, посмотрев на распустившего слюни гиганта.

– Я знаю, Сара. Что действительно важно, так это его размеры, – ответил Найджел и добавил: – Думаю, этот жуткий запах нам тоже на руку.

– Ну все, пора идти, иначе опоздаем, – поторопил ребят Джаспер, направляясь на юг.

Клайв последовал за ним, но Найджел задержался.

– Обещай, что сразу пойдешь домой, хорошо? – попросил он сестру, глядя на закат.

– Конечно. А если кто-нибудь осмелится на меня напасть, я пригрожу ему поцелуем, – сказала Сара и шутливо замахала руками, прогоняя Найджела.

Он скорчил гримасу и помчался вслед за друзьями, на ходу позвав Титуса.

Огромный зверь лизнул хозяйке руку и умчался навстречу приключениям.

Сара осталась в одиночестве, поражаясь, сколько иронии может заключаться в поцелуе.

* * *

Охота никогда не доставляла Маркусу удовольствия. Будь то охота на оленя или на лис, в горах Шотландии или на берегах Англии, он никогда не испытывал того радостного возбуждения, которое свойственно большинству мужчин.

Совсем другое дело – вылазки Маркуса и его дяди Кэлама в лес, где тот учил его распознавать следы и валить зверя одним выстрелом, без страданий. Правда, они всегда ходили только вдвоем, и Маркус не был на задании.

Сидя верхом на лошади, он внимательно разглядывал группу охотников, пытаясь предположить, что ему удастся узнать сегодня. Обычно во время подобных мероприятий люди теряли осторожность, и темные тайны, глубоко запрятанные в их душах, могли невзначай обнажиться из-за эмоционального накала страстей во время охоты.

– Оцениваете соперников, лорд Уэстон?

Маркус посмотрел через правое плечо и увидел леди Беннингтон.

– Зачем мне это? – спросил он и кивнул в знак приветствия.

– И правда, незачем, – сказала она с озорной улыбкой.

Клер ласково потрепала Ленивца по загривку, сопровождая это нежным воркованием, как будто перед ней был щенок, а не чистокровный английский жеребец.

– А как дамы собираются провести этот день? – спросил Маркус, бросив взгляд на большую поляну, где собралась женская половина приглашенных гостей.

Клер еще раз погладила Ленивца и перевела взгляд на Маркуса.

– Подальше от охотничьих страстей, милорд. Сегодня чудесный день, так что мы займемся рисованием акварелью.

– Хотите сказать, что все дамы Лалуорта придерживаются того же мнения?

– Конечно, нет, милорд! – ответила Клер и добавила: – Только самые просветленные из них.

Маркус рассмеялся.

– И к какому рангу вы причисляете мисс Тисдейл, позвольте узнать?

Клер удивилась, услышав имя подруги, но Маркус не мог сказать точно, было это приятное удивление или нет.

– Во всем мире вы не найдете более светлой личности, лорд Уэстон. Я уверена, что в этот самый момент она объясняет лисе, как не попасть в руки охотников.

Маркус собрался было опровергнуть такое странное заявление, но вовремя передумал.

Мисс Тисдейл была настолько необычной девушкой, что от нее всего можно было ожидать. Маркус находил ее немного странной, но необычайно привлекательной.

– В таком случае она к вам сегодня не присоединится?

– К сожалению, нет, – ответила Клер. – Она обещала посетить три моих приема, ни больше ни меньше. Таков у нас уговор.

– Уговор? – переспросил Маркус, пораженный услышанным. – Все мои знакомые женщины скорее откажутся танцевать с принцем-регентом, чем пропустят хотя бы один светский прием.

– Вы действительно не понимаете, милорд? – спросила она, поправляя шляпку, чтобы уберечь лицо от лучей утреннего солнца.

– Что именно я должен понять, леди Беннингтон?

– Что мисс Тисдейл не похожа ни на кого из ваших знакомых женщин. Она единственная в своем роде.

Клер посмотрела на Маркуса таким пронзительным взглядом, что даже широкие поля ее шляпы не смогли скрыть сверкающих глаз, которые говорили о том, что каждое сказанное ею слово – правда.

– Я верю вам, леди Беннингтон, – тихо ответил Маркус, удивляясь их странному разговору.

Он не мог понять, чего добивается Клер: пытается привлечь его на сторону мисс Тисдейл или, наоборот, оттолкнуть?..

– Кстати, вы когда-нибудь танцевали с принцем? Поверьте, это того не стоит, – вдруг сказала она, чтобы закончить на юмористической ноте их странный разговор.

Зазвучал охотничий рожок, и Ленивец навострил уши в предвкушении погони.

– Похоже, мне пора, – сказал Маркус вместо прощания.

– Удачной охоты, лорд Уэстон, – улыбнулась Клер, шлепнув Ленивца по крупу.

Ленивец был несколько медлителен для чистокровно-английского скакуна королевских кровей, о чем говорила его кличка. Но, несмотря на это, он превосходил любую чистопородную лошадь других заводчиков, а именно такие лошади были у остальных охотников. По сравнению с ними Ленивец был просто ураганом и мог мчаться буквально как вихрь.

И сейчас он рвался в бой, как ни старался Маркус его сдерживать. В конце концов, граф отпустил поводья и позволил коню нестись вперед на полном скаку, и соперничать с ним не мог никто, кроме, пожалуй, скакуна Беннингтона.

Они скакали уже довольно долго, но свора охотничьих собак еще не взяла след. И Маркус решил, что сейчас самое подходящее время поговорить с Беннингтоном. Хотя он все еще сомневался в серьезности опасений Кармайкла, но у него было задание, которое надо выполнить.

К тому же информация, полученная от Джеймса Марлоу по поводу событий в Лондоне, не давала ему покоя. Он слегка натянул поводья, и Ленивец перешел с галопа на рысь.

– Прости, Уэстон, – обратился к нему Беннингтон, осадив гнедого и пристраиваясь рядом. – Понятия не имею, куда лиса подевалась.

Маркус улыбнулся, вспомнив, что сказала по этому поводу Клер.

– Наверное, мисс Тисдейл удалось уговорить ее спрятаться от охотников.

– Ха-ха! – громко рассмеялся Беннингтон. – Я бы и то лучше не сказал!

Лошади перешли на шаг, и мужчины некоторое время ехали молча; остальные охотники держались позади. Маркусу определенно нравился Беннингтон: ему импонировало, что этот человек абсолютно равнодушен к его богатству и титулу, что он так искренне любит свою хорошенькую жену.

Конечно, Беннингтон в любом случае пригласил бы Маркуса на охоту, независимо от того, нравится ему лорд Уэстон или нет. Но он был не обязан просить графа о помощи в планировании этого дня, а тем более следовать его советам.