Текст книги "Ангел в моих объятиях"
Автор книги: Стефани Слоун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)
– Более чем вероятно. Я получил эти сведения от нашего информатора, – возразил Марлоу, – и он настолько надежен, что я мог бы доверить ему свою жизнь.
Маркус понимал, что это правда, ибо «коринфяне» не бросают слова на ветер, а оперируют только достоверными фактами.
– Но почему люди, занимающие столь высокое положение, идут на такой большой риск, переплывая Ла-Манш?
– Причина одна – изумруды Орлова, – коротко пояснил Марлоу.
– Ты уверен? Ты точно знаешь, что они здесь?
Марлоу мрачно кивнул.
– До нас дошли слухи, что терпение Наполеона лопнуло. Пока он ищет возможности заключить военный союз с Россией, его планы по захвату Западной Европы летят в тартарары. Ему срочно нужны эти изумруды, чтобы действовать.
Порыв ветра, прилетевший с моря, взъерошил длинную гриву Ленивца, но Маркус, погруженный в свои мысли, не заметил этого. Он думал о том, что для победы потребуются огромные средства, которые еще ни одна монархия за всю историю не тратила на вооружение и содержание армии.
Не каждому можно вверить такие средства.
– Не думаю, что в списке Найджела есть имена людей, которым поручено найти изумруды. Не так ли?
Марлоу усмехнулся:
– Конечно. Согласись, иначе не было бы так весело.
– Ответ истинного «коринфянина», – сказал Маркус, и его мозг мгновенно переключился на возможных подозреваемых. – Удалось выяснить что-нибудь о Диксоне?
– Кроме того, что он отвратительный, занудный ублюдок?
Маркус сухо кивнул, признавая правоту друга.
– Вряд ли он замешан, – сказал Марлоу, – но я буду за ним приглядывать.
– Хорошо.
Конь Марлоу застоялся и нервно переступал с ноги на ногу.
– Договорились.
– Ну, все, жду новых известий, – сказал Маркус и потрепал Ленивца по шее.
Он развернул гнедого, слегка сжал коленями его бока, и конь рысью поскакал в сторону замка Лалуорт.
– С тебя джига! – крикнул Марлоу.
– Я и не надеялся, что ты забудешь об этом, – бросил Маркус через плечо, весело усмехнувшись, в то время как ветер все дальше уносил раскатистый смех Марлоу.
Глава 10
Семью Уилмингтон нельзя было отнести к беднейшей части населения Лалуорта. Их аккуратный домик в самом конце разбитого колесами повозок проулка был небольшим, но для семьи рыбака уже было счастьем, что есть крыша над головой, которая не протекает, и свежая рыба на столе.
Остановив Бекингема, Сара не могла не думать о любви и счастье, которые когда-то наполняли этот дом. В прошлом году в сочельник она приезжала сюда с неожиданным визитом и привезла в подарок гуся – они чудесно провели время, и ей никогда еще не было так весело в компании своих односельчан.
Трудно было вообразить, что в этом некогда уютном доме поселились пустота и уныние.
– С вами все в порядке?
Сара не слышала, как подъехал лорд Уэстон.
Она тихонько цокнула, и гнедой мерин неспешно пошел рядом с чистокровным скакуном Маркуса.
– Скажите мне… Это всегда так тяжело?
– Простите, не понял, – сказал он, пытаясь заглянуть ей в глаза.
– Пытаться облегчить страдания тех, кто так много потерял.
Лорд Уэстон посмотрел на дом в конце проулка.
– Вряд ли я смогу ответить на этот вопрос. Я и сам впервые оказался в такой ситуации.
– Правда? – тихо спросила Сара. – Вам удалось подобрать нужные слова, чтобы утешить Уилмингтонов. Я подумала, что у вас есть опыт в таких делах. Возможно, когда вы были в Шотландии…
– Обычно мой отец занимался делами клана. Вряд ли они нуждались в моем сочувствии или в сочувствии моей матери. – Простота и честность графа смягчили боль, заключенную в этих словах.
Сара наклонилась и сжала его руку.
– Их потеря стала общим делом для всего Лалуорта, милорд.
– Не уверен в этом, – сказал он низким грудным голосом, опустив глаза.
– Зато я уверена, – заявила Сара, когда он накрыл ладонью ее руку.
Ей показалось, что ее слова не оставили графа равнодушным.
«Только не торопись, – мысленно говорила она себе. – Действуй постепенно».
– Ваши бы слова да Богу в уши, мисс Тисдейл, – протянул он и мягко отвел ее руку в сторону. – Хотя когда вы рядом со мной, необходимость в божественном провидении отпадает сама собой.
Сара лишь улыбнулась в ответ; некоторое время они ехали молча и вскоре остановились у дома Уилмингтонов, неподалеку от которого стояла лошадь, запряженная в легкую двуколку. Их появление не очень заинтересовало серого, в яблоках, коня – тот лишь на секунду поднял голову и вновь принялся пощипывать длинные стебли хилой травы, которая пробивалась меж камней изъезженной вдоль и поперек дороги.
– Это же Геркулес, лошадь миссис Ратбоун.
Лорд Уэстон соскочил на землю, привязал коня к железному кольцу, торчащему из неотесанного деревянного столбика, и подошел к Саре.
– Вы совсем не удивились, увидев лошадь миссис Ратбоун, как будто ожидали, что она может здесь оказаться.
– Что, собственно, вы хотите сказать? – поинтересовалась Сара, изогнув бровь и глядя на графа в упор.
Маркус обхватил ее за талию и медленно опустил на землю.
– А вы очень упрямая девушка, мисс Сара Тисдейл.
Сара почувствовала, что начинает потеть.
– Вы даже не представляете насколько, милорд!
Дверь дома отворилась, и на пороге появилась миссис Ратбоун с пустой плетеной корзинкой в руках.
– Сара, как хорошо, что ты приехала, – сказала она вместо приветствия и посмотрела на лорда Уэстона.
Маркус убрал руки с талии девушки и поклонился.
– Миссис Ратбоун.
Женщина смущенно улыбнулась и поправила шляпку с опущенными полями, явно довольная тем, что граф помнит ее.
– Лорд Уэстон.
– Должна сказать, это заслуга лорда Уэстона, который настоял, чтобы мы навестили Уилмингтонов и предложили помощь. Очень любезно с его стороны, вам не кажется? – спросила Сара, расстегивая серебряные пряжки на потертой подседельной сумке.
Хотя миссис Ратбоун была верным соратником Леноры во всем, из-за своего природного добродушия она никогда не думала о людях плохо, пока рама в этом не убеждалась.
К тому же она была самой известной сплетницей во всем графстве.
Вчера, когда Сара случайно услышала, что миссис Ратбоун собирается навестить Уилмингтонов, она громко вскрикнула от восторга – причем ей, как всегда, пришлось оправдываться и сказать, что ее восторг вызвал Титус, который научился опрокидываться на спину по команде. Женщины не особенно ей поверили, но продолжили свой разговор.
– Вы очень добры, лорд Уэстон, – с искренней улыбкой сказала миссис Ратбоун, отвязывая свою лошадь.
Сара тем временем достала из сумки еду, приготовленную для Уилмингтонов, пряча победную улыбку.
– Разрешите вам помочь, – предложил лорд Уэстон, взяв поводья, и помог женщине сесть в двуколку.
Миссис Ратбоун подобрала юбки, расправила складки и взяла у Маркуса поводья.
– Надеюсь увидеть вас на балу у Беннингтона, лорд Уэстон.
– Непременно, ни за что не пропущу это событие, миссис Ратбоун, – ответил он и, взяв ее руку, запечатлел целомудренный поцелуй на лайковой перчатке.
– Отлично, – пробормотала она себе под нос.
Почувствовав руку хозяйки, Геркулес двинулся вперед по разъезженной дороге.
Лорд Уэстон предложил Саре руку и повел ее по тропинке к грубой деревянной двери.
– Вы, наверное, очень гордитесь собой?
– Несомненно! – как всегда, просто ответила Сара и громко постучала.
Тяжелая дверь медленно отворилась, скрежеща о каменный пол. Их встретила Эмили Уилмингтон с потемневшим от горя лицом и плотно сжатыми губами, но, увидев Сару, она улыбнулась приветливо, хотя и печально.
– Рада видеть вас, мисс Тисдейл.
– Можно войти, миссис Уилмингтон? – вежливо спросил лорд Уэстон.
Женщина растерялась на секунду и, присмотревшись, вздрогнула от удивления, узнав посетителя.
– Простите, милорд, я не сразу вас увидела, – извинилась она, пытаясь изобразить реверанс в своем поношенном коричневом платье. – Проходите, пожалуйста.
Она широко распахнула перед ними дверь, открывая взору почти все внутреннее убранство дома.
Сара переступила порог, и ей в глаза сразу бросился беспорядок в этом обычно аккуратно прибранном доме. Возле умывального столика стояла плетеная корзина с кучей одежды, приготовленной для починки. Тарелки, оставшиеся после завтрака, горкой возвышались на деревянном столе. В камине скопился пепел и угли, поверх которых лежало несколько поленьев.
Когда бы Сара ни приезжала сюда, этот уютный дом всегда сиял чистотой, и сейчас ком встал у нее в горле при виде столь печальных изменений. Но она быстро взяла себя в руки и приветливо улыбнулась.
– Простите за беспорядок, – сказала Эмили, закрывая за ними дверь, отчего в доме сразу стало темно, – но последнее время у меня все валится из рук.
– Это мы должны просить прощения за неожиданный визит, миссис Уилмингтон, – сказала Сара, держа в руках коробку. – Мы принесли вам немного еды.
Миссис Уилмингтон часто заморгала, в глазах блеснули слезы. До их появления бедная женщина плакала. Сара вдруг почувствовала себя незваным гостем, вторгающимся в мир чужой боли. И этот визит вежливости, и их благие намерения показались ей совершенно бессмысленной затеей.
Какое-то время миссис Уилмингтон молча смотрела на них, затем, как будто очнувшись от сна, вздрогнула и поспешила к столу, чтобы освободить место для короба с едой, который принесла Сара.
– Спасибо, – произнесла она срывающимся голосом, повернувшись к ним спиной. – Вы очень добры.
Сара даже не сразу поняла, что она говорит о еде. Наступила неловкая тишина, и девушка начала болтать без умолка, инстинктивно пытаясь хоть как-то приободрить хозяйку.
– Не стоит благодарности, – сказала Сара, – это самое малое, что мы могли сделать для вас при сложившихся обстоятельствах…
Она судорожно сглотнула – это были неподходящие слова.
– Надеюсь, вам понравится курица, – снова заговорила она и поставила короб на стол, – здесь еще два пирога.
Миссис Уилмингтон засуетилась, пытаясь прибрать разбросанные вещи, хватая все, что под руку попадется, – рубашки, кухонную утварь, посуду, – пока не уперлась подбородком в огромную охапку самых разнообразных вещей.
– Позвольте, – мягко сказал лорд Уэстон, аккуратно перекладывая вещь за вещью к себе в руки.
В углу возле печи он увидел большую пустую корзину, подошел к ней и одну за другой переложил туда все вещи, накрыв все шерстяным одеялом, которое было брошено на стуле-качалке.
– Я, может быть, не слишком искусен в ведении домашнего хозяйства, но зато очень находчив, – сказал Маркус и улыбнулся с веселой искоркой в глазах, приглашая миссис Уилмингтон присоединиться к нему.
Она сразу расслабилась, и едва заметная улыбка тронула ее губы.
– Жаль, что никто не показал мне этот трюк много лет назад, милорд.
– Вот видите, иногда и от мужчин бывает польза, – объявил он, энергично потирая руки, как будто только что закончил тяжелую дневную работу.
Миссис Уилмингтон жестом пригласила лорда Уэстона присесть на стул с потертой, но еще приличной обивкой, который стоял возле камина.
– Могу я предложить вам чашку чаю?
– Миссис Уилмингтон, позвольте мне вскипятить чайник, – настоятельно попросила Сара, обняв женщину за плечи и усадив ее на стул напротив лорда Уэстона.
Маркус вскочил и стоял, пока миссис Уилмингтон усаживалась на свое место.
– А где мистер Уилмингтон?
У Сары возник тот же вопрос, она была удивлена, что он до сих пор не вернулся с рыбалки.
– Наверное, в «Сапоге», – невесело сказала миссис Уилмингтон. – Ему трудно здесь находиться… дом опустел без Джаспера.
Сара поставила чайник на огонь и раздвинула ситцевые шторы, чтобы впустить немного света через маленькие подслеповатые окошки.
– Для вас это тоже невыносимо, – с пониманием сказала девушка.
– Да, – согласилась миссис Уилмингтон, стиснув зубы в отчаянной попытке совладать со своими чувствами. – Но Джейкобу труднее, чем мне. Он чувствует… Вернее, он думает, что мог предотвратить несчастье, понимаете?
Чайник засвистел, требуя внимания Сары.
– Я понимаю, вам обоим очень тяжело. Но поверьте, ваш муж не смог бы уберечь Джаспера от беды, – мягко сказал лорд Уэстон.
Усилием воли Сара заставила себя промолчать и проворно расставляла чашки, ожидая ответа миссис Уилмингтон.
– К сожалению, это так, – вздохнула женщина, покачивая головой в глубокой печали. – Что-то изменилось незадолго до смерти Джаспера. Около месяца назад он говорил отцу, что образовалась совершенно новая группа контрабандистов – из каких-то разодетых французов.
Она замолчала, и Сара подала ей чашку чаю. Миссис Уилмингтон кивнула и смотрела на пар, поднимающийся вверх.
– Джаспер говорил, что из-за них все очень нервничали, – вновь забормотала она, не притронувшись к чаю, – они замучили их своими требованиями.
Сара отнесла чашку с чаем лорду Уэстону, затем взяла стул и подсела к миссис Уилмингтон, забыв прихватить свою чашку, которая так и осталась стоять на столе.
– Требованиями? – спросила Сара, подталкивая женщину к продолжению этой темы.
– Вы и сами прекрасно знаете, мисс Тисдейл, наших местных контрабандистов никогда не волновало, что люди знают, чем они занимаются. Но эти пришлые… – Миссис Уилмингтон вздохнула, и по ее печальному лицу пробежала тревога.
Сара подалась вперед, явно намереваясь продолжить разговор, но передумала, уловив предостерегающий взгляд лорда Уэстона.
– Совсем другие, да? – спросил Маркус, потягивая чай с видом вежливой заинтересованности.
Миссис Уилмингтон медленно помешивала ложечкой чай.
– Вот именно. Особенно строго они контролировали тех, кто распаковывал товары. – Нервничая, она начала так быстро мешать чай, что тот пролился на блюдце. – Однажды юный Майкл Хиггинс из чистого любопытства решил заглянуть в одну из коробок, решив, что никто не заметит. После этого его очень сильно избили.
– Майкл рассказывал кому-нибудь, что было в той коробке? – спросила Сара и взяла, наконец, свою чашку со стола.
– Да, он поделился секретом с Джаспером, – ответила женщина, и вдруг голос ее изменился. – Там было столько драгоценностей и монет… выше крыши, да, так он и сказал!
– Как вы думаете, мог Джаспер попытаться сам увидеть сокровище? – спросил лорд Уэстон мягко, но настойчиво.
Прикрыв глаза, миссис Уилмингтон наконец отпила из чашки.
– Насколько я знаю своего мальчика, он не просто решил посмотреть на это богатство, но и взял немного себе.
– Джейкоб говорил ему, чтобы он ничего не трогал, но Джаспер никогда не был послушным. А теперь он мертв.
Она вдруг резко встала и подошла к грубому кухонному столу.
– Миссис Уилмингтон, – заговорил лорд Уэстон, поднимаясь вслед за ней, – Джаспер называл какие-нибудь имена? Может быть, упоминал кого-то, кто незнаком вам с мужем? Я говорю не о французах в данном случае.
Она положила чашку с блюдцем в тазик с водой и проделала то же самое с чашкой лорда Уэстона.
– Только однажды он упомянул какого-то аристократа из соседнего графства. Фордэм его зовут. Джейкоб пытался выяснить, кто он такой, но никто о нем не слышал.
– Понятно.
– Лорд Уэстон, констеблю я ничего не рассказала. Он бы сразу решил, что Джаспер виновен и… его смерть была…
Она вдруг замолчала на полуслове и поникла, глядя на окружающих с выражением страха и тревоги на печальном лице.
– Обещаю, миссис Уилмингтон, мы найдем убийцу вашего сына, – заверил ее Маркус с твердой решимостью в голосе. – Даю вам слово.
* * *
– Теперь от него мало толку, – с досадой сказал Маркус, глядя на труп Фордэма.
Владелец постоялого двора громко икнул.
– Еще один, Господи… За что мне это?! Надо послать за констеблем!
Марлоу вытолкал хозяина за дверь в темный коридор, вложив несколько монет в лапу огромного небритого детины.
– Дай нам пятнадцать минут, хорошо?
– Пятнадцать минут и ни секунды больше. Мне нужно принимать постояльцев, которые платят за почтой.
Марлоу захлопнул дверь перед его носом и повернулся к Маркусу.
– И совсем не обязательно быть таким грубияном! – кипятился хозяин гостиницы, удаляясь по коридору в сторону холла.
– Пшел вон! – крикнул Марлоу.
Маркус окинул своего приятеля «коринфянина» ироническим взглядом.
– Ты всегда такой приветливый? – поинтересовался он, поддев труп мыском сапога и перевернув его лицом вниз.
– Всегда, будь уверен! – ответил Марлоу и посмотрел на труп.
На спине под левой лопаткой зияла рана с запекшейся по краям кровью.
– Пистолет? – спросил Марлоу, опускаясь на колени, чтобы лучше рассмотреть рану.
– Слишком много шума, – ответил Маркус, внимательно осматривая тело. – Скорее нож, и убийца унес орудие преступления с собой.
– Зачем аристократу вроде Фордэма снимать комнату в такой дыре, как «Петушиный крик»?
Расположенный в стороне от дорог, вдалеке от пристани Борнмута, постоялый двор «Петушиный крик» вряд ли был привлекательным местом для титулованных особ. Над грязной таверной располагалось множество маленьких, таких же грязных и дурно пахнущих комнатушек – типичный притон для проституток и их клиентов, а также для темных личностей, которые не в ладах с законом.
– Могу только предположить, что его сюда заманили, – ответил Маркус, перевернув тело обратно на спину. – Как ты его нашел?
– Необыкновенный сыскной талант, – гордо заявил Марлоу.
Маркус тем временем обыскивал карманы сюртука Фордэма.
– Блондинка или брюнетка?
– Обе.
– Не сомневаюсь, – фыркнул Маркус.
Марлоу шумно выдохнул.
– Ты, случайно, не заметил у входа белую, с серыми пятнами, собаку, когда приехал сюда?
– Похожа на борзую, только поменьше? – спросил Маркус, достав из сюртука Фордэма сложенный листок бумаги.
Марлоу кивнул и выпрямился.
– Слуга подтвердил, что это собака Фордэма. Похоже, она всюду ходила за своим хозяином.
– И все-таки блондинка или брюнетка?
Марлоу выхватил у Маркуса из рук сложенный листок бумаги.
– Кажется, мы это выяснили, у меня талант к сыску… Ладно, это была брюнетка.
Маркус с притворным участием посмотрел на друга.
– Кармайкл забыл предупредить, – он выдержал эффектную паузу, – какой ты у нас любвеобильный, Марлоу.
– Ты – язва, – пробормотал «коринфянин», развернул и прочитал записку. – Кто-то назначил Фордэму встречу в этом чудесном заведении – здесь только дата и время, но подписи нет.
Напоследок Маркус обвел внимательным взглядом жалкую комнату, перешагнул через труп и направился к двери.
– Это только начало. Спроси у своего источника, может быть, она знает, кто принес записку. И еще раз осмотри комнату, вдруг мы что-нибудь пропустили.
– Есть, капитан, – саркастически ответил Марлоу.
Маркус открыл дверь и, выйдя в коридор, плотно прикрыл ее за собой.
– Любвеобильный, это надо же, – услышал он громкое ворчание Марлоу и улыбнулся.
Маркус быстро миновал темный коридор и спустился по узкой лестнице, стараясь не напрягать больную ногу.
Оказавшись в таверне, он огляделся в поисках хозяина.
Огромный детина стоял за стойкой у дальней стены, набивая рот тушеным мясом, и неспешно беседовал с клиентом, то и дело пересыпая речь цветистыми ругательствами.
Убедившись, что у Марлоу достаточно времени, чтобы закончить с обыском комнаты, Маркус мысленно попрощался с этой жуткой дырой и вышел во двор, где был привязан Ленивец.
Увидев Маркуса, конь настороженно фыркнул.
– Не пугайся, это я, – успокоил его Маркус, отвязав поводья от железного кольца, торчащего из грубого деревянного столба. – Я понимаю, появление вблизи такого места, как «Петушиный крик», может повредить твоей безупречной репутации, но попрошу заметить, что внутрь пришлось заходить мне.
Маркус вдел ногу в железное стремя, вскочил в седло и в этот момент заметил маленькую собачку, калачиком свернувшуюся у стены пивной.
С потерянным видом она грустно возила тонким хвостиком по пыльной земле.
– Ты идиот, Маркус, – пробубнил он себе под нос.
Конь переступил с ноги на ногу, выражая свое согласие.
Маркус спрыгнул на землю.
Он намотал поводья на руку, пролез под шеей коня и подошел к худенькой собачке.
– Ну что, – обратился он к песику, – хочешь пойти со мной?
Маркус присел на корточки и дал собаке обнюхать свою ладонь.
Пес тут же вскочил на ноги и начал лизать его руку маленьким розовым языком.
Свободной рукой Маркус почесал его за ухом по короткой шелковистой шерсти. Собака наклонила голову и прикрыла глаза от удовольствия.
– Будем считать, что это «да», – сказал Маркус с удовлетворенной улыбкой.
Он взял собаку на руки и повернулся к лошади.
– Знакомься, Ленивец. Это… – Маркус запнулся и посмотрел на собаку, – Худыш.
Гнедой внимательно обнюхал песика с головы до хвоста и через секунду со скучающим видом посмотрел на хозяина.
Худыш испуганно задрожал и спрятал голову у Маркуса под мышкой.
– Все хорошо, не бойся. Если бы Ленивец хотел тебя съесть, то уже давно бы сделал это, – заверил Маркус песика, с трудом оторвав его от груди.
Он опять вдел ногу в стремя и осторожно взобрался в седло, держа собаку одной рукой.
Пережив знакомство с Ленивцем, собака прекрасно восприняла новый вид транспортировки и удобно устроилась впереди Маркуса, положив голову ему на бедро.
– Ленивец, придется идти медленным шагом, у нас попутчик по прозвищу Худыш. Понятно?
Маркус мог поклясться, что Ленивец закатил глаза к небу.
* * *
Не то чтобы Сара злилась.
Она нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, стоя посреди дороги, ведущей к заливу. После дневных забот солнце уходило на покой, купаясь в восхитительных красках заката, но Саре было не до того.
И все-таки она злилась, хотя понимала, что не имела права распускаться.
Дело в том, что она узнала от конюшего лорда Уэстона, которого встретила по дороге в город, что тот услышал от кухарки Мэри, к которой он рискнул заглянуть на кухню, чтобы разговеться немного, и которой сказал сам слуга лорда Уэстона, что граф еще на рассвете уехал в Борнмут.
– Вот именно поэтому, – громко сказала Сара, – я нужна ему.
Если бы они поменялись местами, то граф не смог бы разузнать, где она находится, ибо он не располагал нужными связями.
Хотя где-то в глубине души затаилось подозрение, что лорд Уэстон просто спросил бы ее отца, который очень привязался к графу за последнее время. Интерес Маркуса к коньяку и астрономии вызывал у баронета глубокую симпатию.
Сара пнула ногой камень, валявшийся в пыли. Ее раздражение нарастало с каждой минутой.
Вдалеке появился всадник, и девушка прищурилась, пытаясь разглядеть его.
Всадник приближался, из-под копыт лошади поднималось пыльное облако и стелилось по дороге.
Сара сначала узнала мощную стать гнедого скакуна, а затем и наездника, чьи золотистые волосы растрепались от долгой езды. Она почувствовала облегчение, увидев улыбку на его лице.
Однако это разозлило ее еще больше.
– Мисс Тисдейл, – сказал лорд Уэстон, останавливая коня, – как приятно видеть вас здесь. Посреди дороги. На закате. Прямо посреди дороги!
– Да как вы посмели? – прошипела Сара.
Брови Маркуса поползли вверх от удивления.
– О чем вы говорите?
– Вы умчались в Борнмут, не сказав мне ни слова.
Лорд Уэстон спешился. Сара подошла слишком близко к Ленивцу, и Маркус, спрыгнув, оказался так близко к девушке, что буквально навис над ней, почти касаясь лацканами сюртука для верховой езды ее груди.
– Мы же договорились, – выдавила из себя Сара. – Мы пришли к взаимопониманию, что вы помогаете мне, а я…
– Мисс Тисдейл, – перебил он девушку, его губы были так близко, что завитки на ее висках зашевелились от его дыхания, – я просто оберегал вас.
– Оберегали меня? Это я должна вас защищать и оберегать! – с гордым негодованием возразила Сара. – Я знаю, кому можно доверять в, графстве, я знаю людей, которые…
– Фордэм мертв! – выпалил Маркус. – Заколот ножом в спину. Я почти уверен, что убийца связан с контрабандистами.
Сара не мигая уставилась на графа, лицо которого помрачнело. Новость так потрясла ее, что девушка не могла вымолвить ни слова.
– При всем уважении, наша договоренность не предполагает, что вы обязаны оберегать меня, – заключил он.
Сара вышла из оцепенения, отогнав страх, и дала волю накопившемуся гневу, причиной которого послужило его явное нежелание воспринимать ее как равного партнера в их договоре.
– В серьезных ситуациях, как эта, я не уступаю мужчинам и могу действовать так же решительно и хладнокровно, и попрошу вас не забывать об этом, лорд Уэстон!
С этими словами она сжала кулак и нанесла короткий резкий удар прямо в грудь Маркусу, чуть выше цепочки от часов.
– Вот чертовка, – сказал он на шотландском наречии, с трудом восстанавливая дыхание.
И вдруг она поцеловала его. Сара обхватила ладонями это прекрасное лицо, которое так притягивало и одновременно бесило ее, и прильнула к его губам.
Поцелуй был далек от совершенства, да и практики было маловато, зато энтузиазма предостаточно.
Она прижалась к нему всем телом, и соски напряглись от возбуждения, когда ее грудь разбилась о преграду его стальных мышц.
Сара обвила шею Маркуса руками, притянула его к себе и сомкнула пальцы в шелковом золоте его волос.
От такого неожиданного натиска граф совершенно растерялся – его губы не ответили на поцелуй, и руки безжизненно повисли вдоль тела.
Но Сара так долго мечтала об этом, что не обратила внимания на его неадекватную реакцию. И днем и ночью она думала о нем, томилась сомнениями, билась над тайной его очарования – и теперь с какой-то необузданной агрессивностью и страстью накинулась на него, и ей даже в голову не пришло, что, может быть, стоило остановиться. Его губы были твердыми и теплыми. Она вдыхала его запах, но этого было мало, и ей непременно хотелось узнать, так ли прекрасен его вкус, как и аромат. Сара приоткрыла рот и кончиком языка провела по его губам.
Невнятно пробормотав какое-то ругательство, Маркус обнял девушку и прижал к себе еще сильнее. Его губы приоткрылись и захватили в плен ее нежный язычок с чувственной жадностью, заманивая все глубже и глубже.
Сара инстинктивно прижалась бедрами к его чреслам.
Он застонал и, подхватив ее на руки, скрылся с драгоценной ношей в лесу подальше от дороги. Маркус опустил девушку на землю у большого дуба и прижал ее к мощному стволу.
– Ты играешь с огнем, женщина, – шептал он, его голос дрожал и прерывался от нарастающего желания.
Нежными легкими поцелуями он покрывал ее шею, пока не добрался до груди, которая призывно округлялась над глубоким вырезом украшенного кружевом корсажа.
Сара не сопротивлялась, когда он рванул вырез платья, выпустив на волю горячую плоть, которую охладил вечерний ветерок, и обхватил ладонями ее груди. На краткий миг она запаниковала и схватила его за руки.
– Скажи, ты так же сильно хочешь меня, как и я тебя? – потребовала она ответа осипшим от страстного желания голосом.
– Даже больше, – простонал он, глядя ей прямо в глаза.
Бешеный огонь в его глазах обжег ее, воспламенил и… успокоил. Влажными горячими губами он ласкал ее нежные розовые соски.
Тело Сары прогнулось, инстинктивно стремясь к его чреслам. В отчаянном вожделении она приподнялась на цыпочки и одной ногой обхватила его, издав тихий стон облегчения, ибо в этом положении она лучше чувствовала его жаркую плоть. Он пошевелился и начал двигаться ритмично и волнообразно, направляя усилия именно туда, куда требовало ее разгоряченное тело.
Желание поглотило ее и, безумным огнем сжигая вены, скопилось внизу живота.
Она жаждала его тела. Потеряв разум, забыв о приличиях, Сара сорвала с него шарф. Маркус не отставал, быстро расправившись с пуговицами на рубашке.
Не в силах больше ждать, она просунула руки под рубашку и жадно прижалась ладонями к теплой обнаженной коже. Его фигура была безупречна, загорелое тело под ее чувственными пальцами было шелковистым и гладким. Мощные рельефные мышцы широких плеч и торса элегантно переходили в тонкую талию.
Ощущение его обнаженного тела было волшебным. Но Сара хотела большего.
– Пожалуйста, прошу, – бормотала она, не имея представления о том, чего так отчаянно добивается.
Маркус склонился к ней, и долгий жадный поцелуй был ей ответом. Одной рукой он взял ее за лодыжку и поднял ногу чуть выше. Другая рука скользнула под юбки, нежно касаясь бедра, пока не задержалась на ягодицах, изучая, лаская, пощипывая. Затем он с силой прижал ее бедра к своим.
Он задрал ее платье выше талии и положил руку на живот, поглаживая большим пальцем ямку пупка, затем его рука скользнула ниже, и Сара, хватая ртом воздух, судорожно вцепилась в него.
Маркус слегка коснулся пальцем завитков волос ее лона, и Сара замерла от неожиданности.
Он тут же остановился, ожидая ее реакции.
Но безжалостное лезвие страсти уже пронзило ее сердце, и она всецело отдалась вожделению, прильнув к его телу и губам, мечтая только об одном – слиться с ним в единое целое.
Его пальцы возобновили сладкую пытку, а затем скользнули во влажное лоно, лаская нежную плоть скользящими ритмичными движениями. Обостренное чувство опустошенности и желания, которого она никогда еще не испытывала, охватило Сару.
Она не сомневалась, что вот-вот растает от этого невыносимого, сладкого, тягучего удовольствия. И вдруг огонь страсти улегся, и на смену ему пришло глубокое удовлетворение, растворившись в стоне наивысшего блаженства. Почувствовав слабость, Сара прислонилась к дереву, все еще ощущая пульсирующие отголоски неземного наслаждения.
Она открыла глаза и увидела Маркуса, который смотрел на нее, с трудом переводя дыхание.
Сара постепенно возвращалась на землю, и в этот момент раздался лай собаки.
– Ну вот, теперь он еще и лает, – проворчал Маркус.
Он провел рукой по ее бедру и неохотно отпустил ногу Сары, затем привел в порядок ее платье, аккуратно расправив складки. Маркус поднялся, затянул и поправил корсаж и, присев, заглянул девушке в лицо. Он отбросил выбившийся локон с ее лба, успев нежно коснуться уха.
– Маркус, – прошептала Сара, – я…
– Не говори ничего. – Он приложил палец к ее губам. – Лучше познакомься со своей новой собакой, – сказал он и, взяв девушку за руку, повел ее к дороге.
Сару охватило смущение. Она никогда еще не была так близка с мужчиной и теперь не знала, как себя вести, но была абсолютно уверена в том, что собаки не вписывались в подобную ситуацию.
– Прости, но я не понимаю…
– Я говорю о твоем новом питомце, – пояснил он, останавливаясь перед Ленивцем.
Маркус отпустил руку Сары и достал из подседельной сумки небольшую собачку, которая выглядела так же смущенно, как чувствовала себя Сара.
У нее кружилась голова.
– Где ты ее нашел?
– Боюсь, это собака Фордэма. И это, – Маркус помолчал, передавая песика Саре, – означает, что ей нужен новый дом.
Собачку прижалась к Саре и положила мордочку ей на руку.
– Бедняжка, маленький, маленький…
– Худыш, я так его назвал.
– Бедный маленький Худыш, – приговаривала Сара, с умилением глядя на несчастное животное.
Маркус тем временем повернулся к Ленивцу и закрыл сумку, щелкнув пряжками. Металлический звук вернул Сару к недавним событиям.
– Мне не совсем удобно об этом говорить, но все-таки что это было? – потребовала ответа Сара, бросив взгляд в сторону деревьев, и вновь посмотрела на Маркуса.
