Текст книги "Сирена в котелке"

Автор книги: Стефан Вехецкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

⠀ ⠀
Попугай на вес
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

– Извините, пожалуйста, я тут на прошлой неделе купил у вас самочку для моего кенаря.

– Возможно, ну и что? Рекламацию хотите подать, вы ею недовольны? Плохо себя ведет?

– Нет, но только я не знаю, что с моим Мацюшем сделалось. Пока был в одиночестве, он распевал без устали, а теперь даже не пищит никогда.

– Нет, не линяет.

– В таком случае он болен. Вы дули ему в перья. Тело у него желтое?

– Я не смотрел, но думаю, что не в этом причина его молчания. Кормлю я его отлично, согласно вашим указаниям. И, несмотря на это, он сидит осовелый на жердочке, смотрит на самочку и даже не отзывается.

– Как это смотрит на самочку? Вы их держите в одной клетке?

– Конечно.

– И вы хотите, чтобы самец пел?

– А какое отношенне это имеет одно к другому?

– Пожилой человек, а жизни не знаете. Скажите, уважаемый, вы всегда такой веселый, когда ваша жена дома? Вам тогда хочется петь и прыгать по квартире? Пусть меня холера возьмет, если да. Нос повесите, газетой заслонитесь и только и думаете, как бы глубокой тарелкой по голове не схватить. Что, я не прав? А пусть только женушка на дачу выедет, сразу другое настроение делается, патефон заводите, товарищей приглашаете, шпапс и закуска на столе фигурируют. Настоящая жизнь начинается. Что, не так?

– Вы думаете, и у канареек то же самое?

– Точь-в-точь то же самое. И у пташки свой разум имеется. А мужчина что в канареечном, что в человеческом виде всегда остается мужчиной и не любит, чтобы у него жена на шее сидела. Поэтому вы слишком многого хотите, чтобы ваш Мацюш голос подавал.

Заберите от него живо это дамское общество. Могу предложить соответствующую клетку с занавесочками и ванночкой, в самый раз для жены вашего кенаря.

Клиент, поторговавшись, приобрел изящную клетку, но пан Вавжинец Коленко, известный в широких кругах Керцелякского рынка под псевдонимом Петух, предложил ему добавочную сделку.

– Уважаемый, могу предложить вам исключительный случай. Любительская вещь за бесценок. Прежняя цена триста злотых, а сейчас только сто.

– Что это такое?

– Говорящий попугай.

– Почему же вы так дешево хотите его продать?

– По причине крупного недостатка.

– Какого именно?

– О, слишком долго пришлось бы об этом рассказывать. Скажу только одно, что при его квалификации он не подходит для дома, где имеется молодежь школьного возраста. Неморальными выражениями пользуется.

– Кто же его этому научил?

– Он проживал у какой-то бывшей графини и умел только парле Франсе, но в доме начала дымить печь, и тогда та самая графиня позвала печника. Ничего не скажешь, хороший был ремесленник, но при нем помощник, страшный обалдуй, и мастер все время его воспитывал. Печь отремонтировали за два дня, но попугай был испорчен навсегда. Как начал он всех родственников графини по местам расставлять! Она вынуждена была его сплавить моему коллеге. Костек, дай сюда птицу.

Тип, названный Костеком, проворно подвинул клетку, покрытую одеялом.

Одеяло откинули, глазам покупателя предстал зеленый попугайчик.

Клиент, однако, отказался купить попугая, сославшись на то, что он очень маленький.

– Что? Маленький! – возмутился торговец. – Так купите себе мороженого гуся или индейку, они будут больше. Холера! Зоологический товар на вес покупает!

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀
Новогодние шарики
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

В прежние времена под Новый год в Варшаве обязательно выпадал снег. Публика катила к местам увеселений, конечно, не на «шевролетах» и не на «варшавах», как теперь, а по старинке, как полагается, на санках. Колокольчики были слышны по всем улицам, от Спасителя до Хладной, от Повонзек до Брудно. Разряженные франты веселились в Гражданском собрании на Краковском проспекте, и в Купеческом клубе на Сенаторской, и у «Гребцов», и у «Велосипедистов»^[25]25
  Два последних клуба, как говорят сами названия, были клубами спортивными. Причем в них главным видом спорта был бридж. Хотя и преферанс встречался, и даже вист и «66», но в эти игры играли только старые мастера спорта.


[Закрыть].

А публика, которая уже под газом, – «У негритенка» на Старувце и «Под тремя коронами» на Садовой. Но я уж этого не помню. Дядя Змейка рассказывал. В мои времена на Садовой доживало свой век неважнецкое заведение «У тещи», а на Хладной – «У псов» и еще «Под часами». Ни в «Адрию», ни в «Оазис» я лично не заглядывал. Обычно в этих ресторанчиках бывало свободно, давка давала себя чувствовать только под Новый год, и тогда действительно негде было булавку воткнуть.

Дядя Змейка мне как-то рассказывал, что, когда он в 1905 году находился под Новый год в баре «У коровьего вымени», что на Вольской, туда ворвался патруль – пять солдат и околоточный надзиратель. Солдаты начали бить гостей прикладами, но околоточный был хорошим знакомым дяди Змейки. Он отстоял его от солдат. Не позволил даже пальцем к нему притронуться. Сам набил ему морду. Потом скомандовал патрулю «кругом» и ушел. Все-таки хорошо, когда есть знакомства…

Теперь Варшава совсем изменилась. К лучшему. Особенно в смысле злоупотребления алкоголем. Например, в прошлом году под первое января пьяных на улицах почти не было. Тех двух, что я встретил, можно не считать, выходили они из молочного бара, где при помощи молока спасались от отравления алкоголизмом, то есть сумели подойти к себе, как говорится, самокритично. У одного на лацкане пальто я даже заметил творожник.

И вот трезвые, уважаемые граждане совершали в этот день разные глупости. На Маршалловской улице, например, смотрю и глазам не верю – директор Корытко воздушные шарики продает! Держит в руке толстую палку, на конце которой брюква, унизанная воздушными шарами в виде уточек в шляпах, разных типов с красными носами и тому подобным. Директор Корытко, то есть начальник моего братишки, человек уважаемый, отец семейства! Я был просто немыслимо удивлен, когда своими глазами увидел его с этими шариками.

– Мое уважение пану директору, – говорю я. – Что, пан директор по частной инициативе проводит розничную торговлю актуальными резиновыми изделиями?

А директор Корытко меня за руку сцапал и говорит со слезами на глазах:

– Судьба меня наказала! Пан Печурка, дорогой, спасите человека! Я скомпрометирован по гроб жизни!

– Ну, нет, – говорю я, чтобы его утешить, – шарики очень красивые, главным образом уточки.

Но он не дал мне договорить и тычет палку с шариками мне в руки.

– Пожалуйста, подержите минутку, он сейчас подойдет.

– Кто?

– Продавец шаров.

– Как так продавец шаров? Разве это не ваш товар?

– Откуда вы взяли! Я только хотел купить шарик для дочки, дал сто злотых, продавец не имел сдачу, пошел банкнот разменять, а мне велел подержать эти проклятые шарики. О, что я пережил! Вся Варшава меня видела! Замминистра проезжал и, кажется, меня узнал… Что он обо мне подумал! А продавец не возвращается и не возвращается…

– А давно он ушел?

– Уже час.

– Так… Боюсь, что он вас надул, как воздушный шар. В резиновую уточку превратил пана директора. Плакали ваши сто злотых. Хотя… кажется, не плакали!

Я быстро пересчитал шарики. Оказалось, аккурат на сто злотых! Так что купец сотенку не прикарманил. Он только шарики гуртом сплавил директору, так сказать, оптом. И даже пожертвовал бесплатно палку с брюквой, а брюква весила самое малое два килограмма.

Надо было спасать человека и, главное, ого директорский авторитет. Я в два мгновения сбыл все эти шарики перед гостиницей «Полония» по себестоимости. А директор для рекламы на свистульке попискивал: «Уйди, уйди!»

Да, да, в Варшаве надо ухо держать востро даже в ночь под Новый год…

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

1955

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀
Фирма «Кукла»
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

На Краковском предместье остановилась группа туристов. Поставили на тротуар чемоданы и окружили тесным кольцом гида, который громким голосом давал им объяснения.

Я задержался, но не потому, что в этой сцепке было что-либо необычное. Варшава теперь город туристов, не хуже чем Рим, Афины. Лович или Краков. Меня удивили сами объяснения.

– Если мы теперь взглянем чуть-чуть направо, то что мы увидим? – говорил гид. – Мы увидим на столбе особу дамского пола в сидячей позиции с арбузом или с какой другой дыней в руке. Кто может быть данная женщина? – спрашиваем мы себя. Но только пожимаем плечами, потому что никаким таким способом не можем представить себе, что это вовсе никакая не женщина с арбузом, а только некий Николай Коперник лично и собственноручно. А арбуз – не арбуз, а глобус, который сделан из гнутой железной проволоки, так как натуральный или картонный долго на дожде бы не выдержал, сморщился бы и выглядел, как мешок с яблоками или другими помидорами. Кто был Николай Коперник, объяснять не приходится, потому что каждый молокосос в школьном возрасте нам скажет, что Коперник работал в качестве директора бюро прогнозов или жил с предсказывания непогоды.

Почему он здесь в дамской конфекции, неизвестно и представляет так называемую историческую тайну.

Теперь посмотрим чуть-чуть налево, здесь мы видим двухэтажный дом, восемь окон по фасаду, и спрашиваем себя, почему, в самом деле, мы на него посмотрели?

Дом как дом и ничем на первый взгляд не отличается. Несмотря на это, он представляет собой так называемый памятник старины, хотя свежеотстроен передовиками труда от самого фундамента скоростным методом.

Так вот, в этом свежеотстроенном памятнике старины, не скажу сколько лет тому назад, некий Болеслав Прус содержал склад игрушек под фирмой «Кукла».

Этот Прус Болеслав ударял за одной графиней. Та графиня, хотя и была алкоголичка, а у Пруса денег куры не клевали, с места ему отказала.

«Упаси боже, фи-дон, не выйду за частную инициативу».

Бедный Болек еще больше распалился, цилиндр себе купил, дрожки по часам нанимал, всегда и постоянно по кафе и ресторанам рассиживался, графам ужины ставил, с князьями на брудершафт пил, но и это не помогло.

Та графиня, хоть сама имела кошмарный характер, однако всегда и постоянно заявляла свое: «Чтоб я пропала, фи-дон, не выйду за частную инициативу».

И давай с графами по Саксонскому саду прогуливаться.

Болек за фонтаны прятался, всё видел, и сердце у него разрывалось на части.

Ясное дело, что в таких условиях он не мог как следует вести свое дело, и фирма «Кукла» начала разоряться. Разные субъекты товар под полой выносили и на Керцелякском рынке его спускали. Резиновые куколки с пищалками или голыши, тряпичные куколки в краковских одежках – все это за полцены можно было достать налево.

А тут налог за налогом, аукцион за аукционом. Три раза умышленное банкротство объявлял Болек, ничего не помогло. Измучился, похудел и только графине делал предложение. А она все свое: «Нет и нет!»

Все ниже этот Прус опускался, наконец купил себе стопу бумаги и начал писать роман в четырех томах под названием «Кукла». Там он эту графиню бессердечную протащил что надо. Потом поехал на дачу под Ченстохов, но прежде купил кило серного аммиака, на даче нашел камень, велел в нем пробить дыру, пилюлю из аммиака сделал, письмо написал в Министерство финансов, что вынужден покончить свою жизнь самоубийством, и вместе с тем камнем взлетел на воздух.

Ясное дело, что только для вида. Взрыв фактически был, камень в куски разлетелся, но сам Болек в последнюю минуту отскочил и из-за угла наблюдал за взрывом.

Потом уже в качестве покойника он переехал в Радом и там открыл конфетную фабрику под фирмой «Б. Прушковский и сыновья».

Книжка была жалостная и поучительная. На память обо всем этом на данном доме, который мы тут видим, замурована доска с содержанием всего происшествия.

– Теперь хватит об этом Прусе^[26]26
  Гид малость перепутал главного героя «Куклы» с ее автором и переиначил содержание знаменитого романа Пруса. Но, в конце концов, это случается и с профессиональными критиками, когда, не имея времени лично прочитать рецензируемое произведение, они полагаются на жену или тетю-пенсионерку.


[Закрыть],– прервал гид свой рассказ, триумфально посмотрев на слушателей, – теперь пойдем немножко дальше и покажем уважаемым, что делается на Свентокшиской улице. Новая трасса там строится на основе зависти.

– А почему на основе зависти? – спросил кто-то.

– А потому на основе зависти, что инженеров зависть взяла, почему не они, а другие инженеры построили трассу «Восток – Запад», и они сказали: «Мы вам покажем искусство на улице Свентокшиской. Когда-то здесь только старье продавалось, а мы такой проспект отгрохаем, что у вас от зависти глаза на лоб полезут». Как сказали, так и делают. Посмотрите, что уже вымахали.

Я отправился с экскурсией в сторону Свентокшиской. По дороге я спросил у гида:

– Прошу прощения, вы от какой организации работаете?

– Ни от какой. Я сам по себе. Просто я родился в Варшаве, и мой дед и прадед здесь родились. Я людям Варшаву показываю по собственной инициативе, вижу, что болтаются они, как в проруби, и никто им ничего не объяснит. Вот я им и помогаю. Теперь такое строительство! Есть что показать людям!

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀
Сирена в котелке
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀
Дорога как память
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

По старой репортерской привычке я люблю иногда заезжать в суд, когда-то называвшийся городским, а теперь – районным. Там можно послушать интересное дело, подышать курьезной атмосферой базара Ружицкого.

Весьма неприятное приключение пережил пан Владислав К., представитель частного сектора столичной торговли старьем.

Он посетил, исключительно с целью профессиональной, квартиру некоего семейства Р., проживающего по улице Кавенчинской. Вызвала его туда мадам Р., которая намеревалась продать старые мужнины штаны. Сам пан Р., как выяснилось позже, был против этой сделки по причине чисто сентиментальной: штаны якобы были ему дороги как память о давно минувших золотых холостяцких временах. Разница в отношении к одним и тем же штанам у супругов отразилась на несчастном торговце в виде шишки величиной с так называемую булочку, а также в виде некоторых других телесных повреждений. Несчастливая торговая операция со слов пана Владислава PC., вызванного в суд в качестве свидетеля, протекала следующим образом.

– Я пришел к этой пани, она показала мне штаны, мы договорились о цене, и я заплатил сто злотых. Как вдруг открываются двери и входит какой-то подвыпивший тип с собакой. Увидев товар у меня в руках, он кричит своей собаке:

– Букет, хватай штаны!

Собака, само собой разумеется, схватила зубами штанину и давай тянуть.

Я, сами понимаете, штаны не отдаю, потому что уже заплатил сотню, и тяну в свою сторону. Пока мы так препирались с собакой, этот подвыпивший тип, как выяснилось потом, муж этой пани, начал с нею ссориться, почему она продает вещь, которая ему дорога как память.

Тут пани Р. схватила с комода ангелочка и запустила в мужа, но попала не в него, а, так сказать, в а-пропо, то есть в меня, и набила мне на голове шишку.

Ну и что тут делает пан Р.? Он снимает со стены ландшафт, если не ошибаюсь, под названием «В тихую лунную ночь» и прицеливается им в собственную жену. Я вижу, что меня могут покалечить стеклом, и прыгаю под стол. Букет за мной и давай меня оттуда выгонять. Ну я, понятно, кричу: «А чтоб тебя разорвало!» – и выскакиваю назад.

Слово взял обвиняемый.

– Я действительно запустил в жену видом, – сказал он, – но попал опять же в представителя частной инициативы, или в пана К. Торговец еще раз хотел влезть под стол, но Букет его туда не пустил. Оба запутались в скатерти и стянули ее на пол вместе со всей сервировкой. Как жена увидела это, она сделалась нервная и давай хватать с буфета чашки и швырять их то в меня, то в частную инициативу, то в Букета. Еле мы все трое живыми из квартиры выскочили. Скажите, где тут моя вина? Каким образом в этом деле я фигурирую за обвиняемого? За то, что я указал жене, чтобы она мои холостяцкие памятки не продавала? Разве я не имею на это своего законного супружеского и гражданского права?

Выслушав последнее слово обвиняемого, суд объявил, что, хотя муж имеет право давать указания жене, он должен это делать без нанесения ущерба третьей стороне. Поэтому оба представителя семейства Р. присуждаются к уплате штрафа.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

1964

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀
Еж
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Пан Никодем Щепаньяк, артист, художник по окраске квартир, а также изысканный обойщик, отправился на площадь Керцелего с намерением приобрести пса.

Внезапно к нему подошел высокий парень с клеткой, обернутой в газету, и предложил:

– Эй, ты, купи ежа.

– На кой черт мне еж. Я ищу пса-середняка, чтобы умел служить и за дверь бегать по своей пужде.

– Этого не найдешь. Собак тут уже нет. Но, по-моему, еж бы тебе больше пригодился.

– Почему?

– Он еще спрашивает! А что тебе даст пес? Налог за него платить будешь! Выводить его придется на шнурке во двор по природной потребности. Ждать, пока он свое дело сделает. Отдельную колбасу покупать. Серу для прочищения давать, когда он пережрет. А еж сам прокормится. Таракана или стоножку пожует и доволен, хлопот с ним нет никаких.

– Возможно, но ученый пес предоставляет нам салонные развлечения, если умеет скакать через палку или самостоятельно сбегать в киоск за папиросами…

– Да… а живодер его поймает, и не только пса пан лишится, но еще и пачки «Спорта» как не бывало. Другое дело дрессированный еж. Если он имеет цирковое образование, он натворит в доме куда больше смеха.

– Каким путем?

– А таким. Посмотри на него. Лежит дрянь, как будто до трех считать не умеет. Неизвестно фактически, что это есть: существо или пара серых шерстяных носков, свернутых в клубок. А возьми только его в руку, сразу тягу дашь. Такие иголки выпустит, что должен будешь его бросить, потому что боли никто не любит. Ну и подумай сам: пригласят тебя куда-нибудь в гости. А ты приносишь с собой ежа и кладешь на стол. Все удивляются, что это за холера. В конце концов найдется в обществе какой-нибудь обалдуй, возьмет животное на ладонь и тут же с криком отскочит. Все смеются и тебя на всю жизнь признают за веселого парня, который юмористическую шутку всегда выбросить может. А если ты придешь с псом, только на неприятности можешь нарваться. Или котлету со стола стянет, или комод, а также занавеску испачкает. И так и знай, к нему никто претензии не предъявят, только тебе хозяин морду набьет и вместе с твоим псом со всех лестниц спустит. Бульдога покупать тоже смысла нет, потому что теперь они вышли из моды. Теперь хорошо идут только дикие звери. Обезьянка, белка, в крайнем случае черепаха. Но по-настоящему элегантные типы исключительно ежа спрашивают. Практично, удобно, всюду можешь с ним показаться, даже на свадьбе, потому что он в боковом кармане помещается.

Пан Щепаньяк в конце концов дал себя уговорить. Приобрел ежа и принес его домой. Желая испробовать юмористические возможности животного, пан Щепаньяк ничего никому не сказал, а положил его на стол.

Мучимая женским любопытством жена пана Никодема первая попалась. Схватила ежа и, как подрезанная лилия, без чувств повалилась на пол.

Пан Щепаньяк смеялся до слез, но смех его сразу замер, потому что пани Щепаньяк, совладавши с нервами, вскочила с пола и разбила на голове у остроумного мужа миску с красным борщом и ушками. Оскорбленный пан Никодем ответил ей глубокой тарелкой с картофелем.

И так уж сложилось, что последующие снаряды, повыбивав стекла, стали падать на улицу и задели случайного прохожего.

Эта милая история с ежом попала в судебную коллегию, которая присудила пана Щепаньяка и его супругу к уплате солидного штрафа.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀
Вагон для курящих
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

– Ф-фу! Нет сил находиться в этом трамвае! Что за мерзость! Задохнуться можно! Настоящая коптильня, – громко возмущалась в прицепном вагоне трамвая номер шестнадцать какая-то гражданка в шубе из каракулевых лапок. Остальные пассажиры, видимо, были с нею согласны, так как все они возмущенно поглядывали в сторону двух курильщиков, сидевших в стороне.

Однако те не реагировали на замечания и еще больше дымили, заполняя вагон синими клубами.

– Просто не понимаю, как можно курить такую мерзость, – продолжала гражданка в шубе, – это скорее всего тертая солома.

– Во всяком случае, не из-под вашей двери, – ответил один из курящих.

– Армейское кадило будем курить для уважаемой пани, да? – поддержал его другой нахал.

– Вы могли бы выпускать дым в сторону, а не дымить людям в лицо.

– Выпускать дым в сторону? Каким образом? Что, я ошибка природы или индийский факир? Пускать дым из уха, потому что некой гражданке так хочется! Но я еще пока этому не научился.

– Кто любит свежий воздух, пусть ездит верхом на лошади, а не в трамвае, – добавил первый.

– Ой, не могу! Ой, остряк, ой, шутник! Ой, лопну от смеха! Представляю себе, как пани верхом на скаковой лошади едет в кафе на чашку чаю.

Видимо, это было и впрямь очень забавно. Все пассажиры, представив себе пани в каракуле на скаковой лошади, не могли удержаться от громкого смеха.

Оскорбленная дама покраснела, вскочила с места и схватила автора фантазии за нос.

А нужно сказать, что этот орган обоняния был необычайно развитый, так что держать его в руке несколько минут не составляло труда. Свободной рукой рассвирепевшая женщина стала лупить второго неприятеля по чем попало.

Трамвай пришлось остановить, обе жертвы были вырваны из рук беспощадной мстительницы.

Происшествие разбиралось в городском суде. Пани Элеоноре К. за повреждение носа гражданина Давида Шклянца пришлось уплатить штраф в размере тридцати злотых.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

1938

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀