Текст книги "Сирена в котелке"

Автор книги: Стефан Вехецкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

⠀ ⠀
Развлечение в обществе
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Был жаркий летний воскресный день. В изысканном салоне в доме доктора Р. по улице Вольной сидела элегантная пара.

Она – золотистая блондинка в кружевном пеньюаре, с явным беспокойством всматривалась в красивое, но бесконечно скучное лицо мужчины, который, продолжительно зевнув, сказал мелодичным голосом:

– Скука – это как большое несчастье. Если бы я знал, что панна Франя сегодня не сможет выйти, ни за какие деньги я бы сюда не пришел. А так что? Обед рубанул, а законы высшего общества не позволяют сразу после еды собраться и уйти. Если бы я не был человеком воспитанным, давно бы оставил панну Франю и пошел себе, а так вынужден мучиться в квартире, на кой черт, не знаю. Из-за горячей любви?.. Просто не знаю, что делать…

– Может быть, поставить на граммофоне «Маленькую женщину»?

– А иди ты, панна Франя, с «Маленькой женщиной». Я не люблю крошек-недоростков, по мне, женщина должна быть, как это говорится, в теле, должна иметь вес.

– Ну в связи с этим, может быть, почитать пану Нарциссу какую-нибудь книжку?

– Читай, панна Франя, посмотрим, может, из этого что-нибудь получится.

Блондинка вскочила с кресла и подбежала к книжному шкафу, но оказалось, что хозяева, уезжая за город, книги заперли. Разочарование, отразившееся на лице панны Франи, через минуту рассеялось. Видимо, она что-то вспомнила, так как быстро побежала в кухню.

Через минуту оно вернулась с прекрасно переплетенной толстой книгой. Блондинка улеглась в соблазнительной позе на тончал и начала читать.

«Зразы а ля Нельсон с грибами. Берете кило фарша, делаете из него зразы, обрызгиваете уксусом, укладываете в кастрюлю и тушите на медленном огне…»

– Хватит! Зразы а ля Нельсон блюдо зимнее, летом оно никого не интересует. Прочитай лучше о раках по-русски.

Блондинка с обиженной миной перевернула несколько страниц и, отыскав желаемый фрагмент, снова начала читать.

Но лицо пана Нарцисса становилось все более мрачным.

– Нет, к черту с таким чтением. Спотыкаешься, панна Франя, заикаешься, тянешь этих раков так, что все внутренности переворачиваются. Да, приготовить то или другое у тебя получается, но для чтения… мало в школе училась.

– Ну, так, может, поджарить пану Нарциссу немного пирожков?

– Человек не лошадь, чтобы целый день жратвой заниматься.

В глазах панны Франп отразилось правдивое огорчение, замигали в них даже бриллианты слез. Но внезапно сквозь слезы она увидела стоящий на письменном столе телефонный аппарат.

– Я знаю, что мы будем делать. Позвоним по телефону.

– Кому?

– Маришке, которая у инженера на втором этаже служит.

– На кой черт? О чем, интересно, мы этой надушенной бульоном даме рассказывать будем? Телефон – необходимая вещь, только если мы хотим кого-нибудь обложить как следует, а лично не имеем храбрости, потому что боимся, как бы он нам по морде не дал. Также, само собой, развлечение в обществе можно иметь через телефон, вызывая пожарную команду или скорую помощь. Но это развлечение небезопасное, за решетку можно за него угодить и даже на штраф налететь.

Но панна Франя ужо не слушала предостережений скучающего мужчины. Она припала к телефону и за десять минут привела в движение все кареты скорой помощи, направив их по самым разнообразным адресам.

Пан Нарцисс посветлел и даже смеялся до слез. Это было действительно мировое развлечение. Они веселились до поздней ночи и расстались в самых дружеских отношениях.

Но на другой день, когда вернулись хозяева, панна Франя потеряла хорошее настроение и место. Скорая помощь отнеслась к шутке серьезно и, выявив телефон остроумных шутников, подала на доктора Р. в суд.

А еще говорят, что поляки обладают чувством юмора.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

1936

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀
Девушка и голубь
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

У Евгениуша Мухи и Флорнана Валендзика были две одинаковые страсти: голуби и первоклассно покрашенная блондинка Аурельция Беднарек.

Девица одинаково охотно поглядывала на обоих соперников, справедливо деля между ними свои свободные минуты и невинные ласки.

Соперники знали друг о друге, косились друг на друга, но в глубине души были рады, что внушительные расходы, связанные с удовлетворением дорогостоящих желаний их подруги, они делят пополам.

И все обстояло бы наилучшим образом в двух милых домиках на улице Розбрат, если бы не случайность, а кто знает, может, желудочное недомогание одного из голубей.

Однажды, находясь с визитом у пана Мухи, панна Аурельция стояла посреди комнаты и, как Зося из «Пана Тадеуша», пухлой ручкой бросала золотые зерна пташкам.

Голуби воркуя, расхаживали по полу, садились на плечи прекрасной гостьи, кружились, трепеща крыльями над ее золотой головкой.

Это была обворожительная картинка: пан Муха, сидя на кровати, с удовольствием смотрел перед собой, не знай кто ему дороже: породистые голуби, среди которых были экземпляры, стоившие по пятнадцати злотых, или панна Аурельция.

Внезапно произошло нечто неожиданное. Девица, поглядев на свое плечо, на котором за минуту до этого сидел красивый голубок, вскрикнула с горечью:

– Ах ты, горохом кормленный, самобрейкой с хвоста подрезанный, что ты натворил! Все платье мне обесчестил! Нет, я его, дрянь этакую, прикончу! Будет из него бульон.

С этими словами Аурельция схватила кочергу и начала гоняться за голубем по комнате.

Евгениуш с минуту боролся с собой, но но выдержал, вскочил с места, схватил девушку за копну золотых волос и подбил ей левый голубой глаз.

– Из кого бульон? Из моего сизого бульон! Не дождаться тебе, чтобы ты голубя-медалиста с макаронами сварила.

И рассерженный голубевод занялся другим глазом Аурельции.

Чтобы стал понятным гнев пана Мухи, следует добавить, что подвергшийся преследованию голубь действительно был награжден когда-то главной медалью на Волувце.

Пораженная поведением пана Мухи, панна Аурельция швырнула кочергу на землю и крикнула:

– Если бы ты, скотина, имел воспитание, ты бы знал, что голубь должен в голубятне сидеть, а не летать по квартире и любимых женщин обделывать! Но раз ты хам и жлоб, то сиди со своими голубями! А я пойду туда, где меня уважают.

И ушла.

Пан Муха знал, что это значит. Его соперник, проживающий напротив, имел красивую зеленую голубятню.

Ничего удивительного, что в ту же ночь пан Евгениуш прокрался во двор пана Валендзика, выпустил всех голубей, а голубятню уничтожил. Пан Валендзик, проинформированный обо всем панной Аурельцией, подал в суд. Будет интересное дело.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

1936

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀
Судья с локонами
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Время от времени раздаются голоса, что должности городских судей нужно предоставлять женщинам.

Противники этого утверждают, что тогда некоторые судебные заседания будут выглядеть так:

Судья быстрым движением тюбика освежил помаду на губах, попудрил носик, поправил непослушные светлые локоны вокруг берета, после чего нажал кнопку звонка.

– Прошу встать, суд идет! – воскликнул курьер прерывающимся голосом и обратился к милиционеру: – Лопнуть со смеху можно, посмотри на клиентуру.

Действительно, на лицах завсегдатаев судебного зала застыло неописуемое удивление.

– Что это! Гражданка вместо судьи?

– Как видно, сам занят и жену прислал: «Сбегай, Маня, – говорит, – или ты, Зося, в суд и разбери там несколько дел, а я попозже подойду». Это хорошо, когда в семье кто-нибудь помочь может.

– А по-моему, липа это, а не суд. Равноправие и дамская конференция, – шепнул обвиняемый в неприличном поведении в общественном месте пан Константы Сметанка свидетелю по своему делу, пану Валерию Беласу.

– Что будет с нами? Как отец семейства, я женщин уважаю и не сумею рассказать, что и как было, – разволновался пал Белас.

– Слушается дело по обвинению Константы Сметанки. Слово имеет свидетель Белас.

– Мы просим уважаемую пани судьиху подождать, пока придет ее уважаемый супруг. Это дело не подходит для дамского суда.

– Может, пока пани судьиха за что-нибудь другое возьмется, – подхватил обвиняемый Сметанка.

– Прошу не возражать! Свидетель Белас, рассказывайте.

– Но пан Сметанка прав, я ничего не скажу, я сгорю со стыда.

– Вызываю свидетеля для показаний в последний раз.

– Если так, вали, но аккуратно, вокруг да около, – согласился обвиняемый.

– Хорошо, если пани судьиха требует, я скажу, но чтобы пани судьиха на меня не обижалась. Значит, шел я мимо «Полонии» и вижу, что там стоит пан Сметанка и… больше я ничего не скажу…

– Ну и что он там делал?

– Не могу сказать… стыдно…

– В суде стыда не бывает.

– Ну, если в суде стыда не бывает, то пан Сметанка… Прошу дамский суд извинить. Все записано в протоколе, а меня вызвали в качестве свидетеля, – закончил с отчаянным усилием свидетель Белас.

Зал взорвался смехом. Судья с румянцем на щеках пишет приговор, согласно которому обвиняемый подвергается штрафу в размере ста злотых.

Свидетель Белас сочувственно пожимает руку осужденному.

– Если бы нормальный судья судил, он бы не оштрафовал человека за канализационную неморальность…

– Что говорить! Женщина мужчину никогда не поймет. Телесная автономия у нее не такая…

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

1946

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀
Воздушная катастрофа
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

– Каждая моментальная фотография – только сто злотых, все равно, отдельно или с семьей!

– На декорации свободно умещаются двенадцать особ и четверо детей!

– Фотография – это память, которая остается на вечные времена. Уважаемого пана, очень возможно, возьмет холера, супругу тоже гробовщик прихлопнет лопатой на Бродне, а карточка для сирот останется!

– Сотенка не состояние, а подобный ландшафт – штука приятная и посмертная!

Приблизительно такими словами поощрял клиентов моментальный фотограф Ипполит Нужка, содержавший предприятие на свежем воздухе в Варшаве на Грохове.

Великолепные декорации, захватывавшие богатством красок и смелостью рисунка, изобретательные приставки в виде самолетов, истребителей и бомбардировщиков, автомобиля, мотоцикла, танка и даже подводной лодки привели к тому, что предприятие пана Нужки пользовалось в широких общественных кругах Грохова и Камьонка установившимся реноме и рекордным успехом.

Поэтому ничего удивительного, что пан Зенобиуш Рассолкевич, тамошний гражданин, после женитьбы, сразу от алтаря поспешил со своей возлюбленной в ателье популярного фотографа.

– Пан шеф, в каком фасоне вы нам посоветуете сняться? – спросил он, после того как финансовая сторона была улажена.

– Свадебная фотография в бомбардировщике. Пусть молодожены станут на скамеечку позади декорации и только просунут головы в дырки на полотне. Такой вид послать знакомому – это действительно большая честь. Никто не узнает, что это липа, и все полопаются от зависти, что семейство отправилось в свадебное путешествие в город Лодзь воздушной коммуникацией, в то время как другие вынуждены тащиться из костела домой пешком. На декорациях, как вы видите, в натуральном цвете, кроме самолета, на котором будет фигурировать клиент с супругой, имеется еще река Висла, мост Понятовского и даже в синей дали дом Алкогольной Монополии на Зомбковской улице.

Молодожены, выслушав речь фотографа, улыбнулись друг другу и уже через минуту стояли на скамеечке за декорацией, просунув головы в отверстия.

Пан Нужка подготавливал аппарат, а молодой супруг в это время оглядывал виды, открывающиеся из кабины самолета.

Внезапно он побледнел, судорожно схватился за подрамник и весьма отчетливо начал проявлять признаки воздушной болезни. Увидев происходящее, фотограф отскочил от аппарата и стал кричать:

– Живо вылезай!

Но было уже поздно, воздушная болезнь с неслыханной силой овладела паном Рассолкевичем. Измотанный бурными судорогами, он, сколько ни старался, не мог вытащить голову из отверстия в полотне и залил весь правый берег Вислы от Саской Кемпы до Торговой. Затем он болезненно рванулся и рухнул вместе с декорацией и молодой супругой, погребя под останками самолета фотоаппарат, самого фотографа и около тридцати любопытных.

Эта неприятная история отозвалась громким эхом в суде, куда пан Нужка предъявил иск к пану Рассолкевичу, потребовав возместить расходы в сумме двух тысяч злотых.

Молодой супруг объявил, что его организм не выносит воздушных путешествий, но фотограф доказал, что виною всему была последняя холостяцкая выпивка пана Зенобиуша, и получил удовлетворение на всю сумму.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

1948

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀
Вторую ножку
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

У моего приятеля, некоего Утопленнпка Алоизы, была невозможная мозоль на правой ноге. И такая, что ничем ее нельзя было пронять, никакими там мазями и средствами из аптеки или с базара Ружицкого.

Кто-то ему посоветовал, чтобы он прикладывал свежее сало от молодого борова. Но из этого тоже ничего не вышло. Сало вытекало сквозь дырки для шнурков, а мозоль оставалась на месте и мучила, как несчастье. Мало того, что человек страдал, ему еще со всех сторон грозили разные неприятности, потому что стоило в трамвае кому-нибудь даже легонько задеть за мозоль, как неосторожный тут же получал в ухо. Потом судебное дело и отсидка. Сколько раз, как ребенок, жаловался мне Утопленник на свою горбатую судьбу. Наконец меня это растрогало, и я говорю ему:

– Н ты не можешь справиться с этой дрянной мозолью? Если бы я был на твоем месте, я бы отправился на педикюр. Там раз-два, и все в порядке, вырвут ее до кости и конец крику.

Долго мои приятель раздумывал, все боялся идти под нож, но, когда однажды он набросился в автобусе на милиционера и ему грозило дело об оскорблении властей, бедняга сам попросил меня, чтобы я отвел его к педикюрше.

Пошли мы на Хмельную в парикмахерскую. За десять минут Алойзы превратился в заново рожденного. Только крикнул, и мозоли как не бывало. Педикюрша помассировала потом ему ножку, надушила даже и говорит:

– Пожалуйста, другую.

– А на другой нет мозоли, – отвечает Утопленник.

– Это неважно, приведем в порядок и ее.

А он уперся и ни за что на свете не хочет снять ботинок. Ну, тогда и я начинаю его уговаривать:

– Не упрямься, покажи другую ножку.

А он нет и нет. Рассердил он меня в конце концов, и я замечаю:

– Что, у тебя там шесть пальцев, и ты стыдишься? Это, конечно, многовато, но что из этого? Эта гражданочка еще не такие вещи видела. Самое большее, чем ты рискуешь, – это еще двумя злотыми за дополнительный палец. Я тебя субсидирую. Снимай ботинок.

Но он уперся как стена. Быстро оделся, и мы вышли. На улице я его спрашиваю:

– Между нами, мужчинами, скажи откровенно, почему ты не дал другую ногу в обработку? Двусмысленное слово на ней отпечатано, как, у матросов, или какой-нибудь брачный рисуночек?

– Не о том речь. Другую, понимаешь, я не мыл.

– Давно?

– Не менее, не более, как от пасхи.

– Ну, это порядочно. Но почему?

– Не знал, что потребуется.

– А таз у тебя дома имеется?

– Даже ванна.

– Так ты что же, в ванне свиней держишь?

– С чего ты взял! Шампиньоны выращиваю.

– Зачем?

– Имею такую слабость, а чулан тесный, еле-еле уголь в нем помещается. Ванная без окна, шампиньон это любит. Даже света не зажигаю, потому что шампиньон света не любит.

Он был так доволен избавлению от мозоли, что пригласил меня к ларьку на пол-литра, а потом в кино.

Но, принимая во внимание его другую ножку, я отказался. Я подумал: в кино она даст себя чувствовать, а люди будут на меня коситься.

Насколько я помшо, даже древние римляне пользовались ваннами и купались каждый день, как же тут не огорчаться, если теперь в ваннах мы развиваем сельское хозяйство.

А в Риме доходило до того, что, например, жена Нерона в ослином молоке купание себе устраивала. Входит раз Нерон в квартиру, потягивает носом и говорит: что-то тут молочным баром попахивает. Все тут и открылось, а как раз в этот день на завтрак было кофе с молоком. Нерона стошнило, он разнервничался и дал указание жену придушить.

Ясное дело, что каждое преувеличение ни к чему хорошему не приводит. Совершенно не обязательно купаться в молоке, даже в коровьем, достаточно воды.

А уж ножки нужно учитывать как можно чаще и обе, даже еслп и не собираешься на педикюр, в кино или в гости.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

1962

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀
На Запад!
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Встретились мы с шурином Пекутощаком, чтобы на Запад ехать. Чего действительно в Варшаве сидеть, когда на Западе, как известно, свежий воздух и несколько тысяч прудов с рыбами, а ловить ее некому.

Геня поначалу не хотела дать разрешение, но мы взяли ее в оборот, и под конец она согласилась. Мы обещали, что только пронюхаем что и как там, самое большее через неделю за ней приедем.

Получили от нее на дорогу длинное благословение и пятьсот злотых. Захватили с собой две удочки, коробочку с мухами – и в восемь утра в дорогу! С самого начала путешествие сложилось очень удачно. В тот же самый день перед вечером мы уже были на Западном вокзале, но тут встретилось первое препятствие. Билеты на Запад стоили шестьсот злотых, а у нас оставалось только четыреста с какой-то мелочью, остальное разошлось на расходы по прощанию со столицей.

«Что тут делать?» – подумали мы и сидим грустные, как большое несчастье. Но тут шурин вспомнил, что во Блохах живет его приятель, некий Орпишевскпй, который там имеет собственный дом. Решили поехать к нему. Конечно, это еще не настоящий Запад, но, во всяком случае, уже ближе.

Так и сделали. Приятель шурина принял нас, как это говорится, с открытым сердцем. Пробыли мы у него целую неделю и все время только и разговаривали, что о Западе, какие фактически рыбы лучше в тамошних прудах разводить. Я держал сторону фаршированной щуки, шурин хвалил карасей в сметане, а этот Орпишевский утверждал, что на Западе лучше всего получается заливной угорь, и уведомил, что одних нас он на Запад не пустит, поедет с нами, потому что как мы есть неспециалисты, мы можем всю рыбыо расу покалечить.

Но тут появилось еще одно препятствпе. Мы не могли тронуться в путь, так как на рыбные пробы у нас разошлась вся галантерея. У меня не хватало штиблет и брюк, а шурин Пекутощак остался в одной жилетке.

Вдобавок до нас дошли слухи, что Геня по всему району нас ищет. И под мышкой у нее что-то завернутое в газету, очень может быть, это скалка.

Тогда наш хозяин, так сказать, с целью охраны стекол домашнего очага, написал на доске: «Внимание! Не входить. Мины!» и поставил объявление в саду перед окнами. А мы стоим за занавеской и смотрим, что будет дальше. Вскоре появилась Геня, открыв калитку, прочитала рекламу и отскочила как ошпаренная.

Но через час вернулась и привела с собой отряд саперов с драгами. Саперы обшарили шаг за шагом весь садик, написали на стене, что мин нету, и ушли. А мы остались.

Если говорить о деталях, то в свертке скалки не оказалось, там был пест от ступки. Только для нас это не составляло разницы, потому что и так нас увезли домой в больничной карете.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

1946

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀ ⠀
Четырнадцатый конец света
⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

В последние дни Геня очень обеспокоена в связи с концом света, который запланирован на февраль. Подружки Гени сообщили ей под строгим секретом, что какие-то там три звездочки, которые должны стоять каждая на своем месте, в феврале самовольно станут одна за другой, как барьеры на гимнастическом стадионе. Луна в потемках за них обязательно заденет, споткнется и завалится насмерть. Это значит – нам насмерть. Лично я, конечно, этого не боюсь. Я старый специалист по концам света. На моей памяти Генины подруги обещали конец света около четырнадцати раз. И каждый раз конец был один: я получал от Гени хорошую взбучку. Правда, каждый раз чем-нибудь другим. После первого конца света Геня прибегла к помощи скалки для теста. Во второй, так как скалки к тому времени вышли из моды, моя жена, которая всегда идет в ногу с прогрессом, воспользовалась жестяным роботом для приготовления макарон. Робот был отечественной конструкции. Макароны приготовлять не хотел, и Геня разбила его о мою голову. О других случаях мне бы не хотелось вспоминать. Скажу только, что каждый раз я получал взбучку из-за того, что конец света откладывается. Как будто это зависело от меня.

Дело в том, что мы с шурином Пекутощаком были жертвами науки и верили, что это косметическая, нет – космотическая, нет – космическая катастрофа действительно наступит. Перед первым концом света мы продали Генино пуховое одеяло на верблюжьей вате. Шурин мне объяснил, что в раю оно нам не потребуется, потому что там тепло. А в аду тем паче.

Перед вторым концом света мы спустили швейную машину. Поскольку на том свете Геня не станет обшивать ангелочков, ей такая мебель ни к чему. Но больше всего Геня оплакивала телевизор, который мы пустили в дело года два назад, когда на солнце появились какие-то пятна. Пятна на солнце исчезли, но у нас с шурином они долгое время красовались под глазами.

Так что теперь я стал неверующим.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀