Текст книги "Зеленый круг"
Автор книги: Стефан Каста
Жанр:
Детская проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)
Стефан Каста
Зеленый круг
Дорогой читатель!
Меня зовут Ганс Энглунд. В детстве меня называли Щеглом. Вряд ли ты когда-нибудь обо мне слышал, и, прежде чем я появлюсь в этой книге, пройдет немало времени. Собственно говоря, я – персонаж второстепенный. В детстве я продавал бумажные цветы к Первому мая. Да, тогда были приняты подобные вещи. Подозреваю, что именно так меня и втянуло в эту историю.
Теперь я человек пожилой. Живу в доме престарелых в пригороде, который когда-то назывался Фогельбу. Раньше поблизости располагалась частная школа-интернат. Полагаю, изначально это была спецшкола, но в духе того времени она приобрела эстетический уклон.
Историю, о которой ты собираешься прочитать, можно смело назвать самой странной из всего, что случилось со мной за всю мою жизнь. Как ты вскоре заметишь, она основана на реальных событиях и по большей части документальна. Однако это не делает ее менее странной. Скорее наоборот!
О том, что произошло, я размышляю до сих пор почти каждый день. Жизнь – сама по себе штука весьма странная. По-моему, люди решаются рассказать о ней, лишь став такими же старыми, как я. Жизнь чудесна, но при этом совершенно непонятна. Я имею в виду сам факт того, что мы существуем. Что мы дышим, засыпаем, просыпаемся. Что там, в вышине, все еще дует ветер. Всё вместе – это словно сон.
Но что касается этой истории… Она меня не отпускает. Мысленно я постоянно нахожусь где-то там, в потоке минувшего. И несмотря на то что все случилось давным-давно, мне до сих пор кажется, что это было вчера. Или происходит сейчас.
Словно время ходит по кругу, возвращаясь вновь и вновь.
Поэтому я прошу тебя, прочти эту историю!
С уважением, Ганс «Щегол» Энглунд, старейший житель Фогельбу
Однажды во вторник, в начале ноября, в пригороде Фогельбу из школы бесследно пропали четверо подростков. Эта книга – попытка реконструировать произошедшие с ними события. В основу легли дневник и видеосъемка, оставленные подростками.
Предыстория
Есть круглый объект
Под названием мир.
Но нет самого круга.
Единственное,
Что могло заставить нас поверить в начало и конец, —
Это эллиптическое изменение курса.
Но сколько адов и взрывов ты бы ни выдумал —
Нет ни начала, ни конца!
И тебя с глумливой и просящей улыбкой —
Нет никакого «я»!
Воскресенье – день Солнца
Сегодня воскресенье.
Этот день недели такой тихий, каким может быть только воскресенье. Не знаю, как объяснить, но я это чувствую. Часы тикают медленнее. Пыль парит, но не падает. Ничего не происходит. Отчетливо слышно, как дует ветер. В ревущие будни его не замечаешь. Этот звук либо нравится, либо нет. Мне он никогда не нравился. Но сейчас к делу это не относится.
Итак, сегодня воскресенье.
Тихо. Мама смотрит по телевизору футбол, а папа сидит и шьет. Ха-ха. Раньше я была бы не прочь пошутить. Но никто не шьет, никто не смотрит телевизор. Не те времена. Накануне снова шел дождь, и улицы затоплены. Все ходят в высоких резиновых сапогах или плавают на надувных лодках, если они есть. Кто-то забаррикадировался в своем доме. По воде туда-сюда шелестят вереницы грузовиков, в кузовах стоят добровольцы и бросают мешки с песком людям, которые взваливают их на плечи и уносят прочь. Некоторые еще не потеряли надежду. Остальные уже на все плюнули. Они поняли, что несколько мешков с песком ничего не изменят.
Да, такое вот воскресенье.
Мой папа лежит на крыше с подзорной трубой и наблюдает за птицами, а мама загорает топлесс на балконе. Вот так мы тогда жили. Рядом со мной были те, кто считал меня бриллиантом. Это слово мне очень нравится. Приятно, когда тебя называют бриллиантом, ведь это – драгоценный камень, алмаз с огранкой.
Итак, меня отпустили домой на выходные. Я должна вернуться в школу в воскресенье после обеда или в понедельник утром, в зависимости от погоды. Хотя похоже, что раньше вторника я не вернусь.
Я сижу и смотрю на грузовики, пытаюсь их сосчитать. Они похожи на пчел, то подлетающих к улью со своим грузом, то вылетающих из него. Не на муравьев, а именно на пчел. А вот добровольцы больше напоминают муравьев: тащат на плечах мешки с песком, пошатываясь под тяжестью своей ноши.
Никто не может сказать, как долго все это продлится. Чем закончится – тоже. Все мысли, приходившие в голову раньше, остались в прошлом. Настало время безмолвия.
Я лежу на кровати и вторые сутки без устали играю на компьютере, потому что меня достал этот покой, это тяжкое бездействие. Но я уже чувствую, что не могу погрузиться в виртуальный мир, выскальзываю из своего аватара, как змея, сбрасывающая кожу, и меня опять засасывает реальность.
Я думаю о Дэвиде Бекмане (или Бекхэме, как мы его называем). Я в него влюблена. Надеюсь, что он вернется в школу.
У Дэвида длинные темные волосы и карие глаза. Он загорелый, почти шоколадный, и в меру волосатый – в общем, настоящий мачо. Если представить себе обезьяну, но саму обезьяну убрать, то получится Дэвид. В него влюблены многие девчонки, но ему нравлюсь только я. Собственно говоря, это долгая история. Мы вместе с самого детства. Мы ходили в один детский сад. Когда я была маленькой, взрослые говорили, что я разговариваю со всеми на собственном языке. И я говорю на нем до сих пор, но теперь гораздо реже. Похоже, от моего языка все устали. Но мне кажется, это круто и смешно.
Слышу, как Пуфф, мой кот, почти бесшумно подкрадывается и запрыгивает ко мне на кровать. Я устала лежать в одиночестве, наедине со своей воскресной тревогой. После Дэвида я сильнее всего люблю Пуффа. Конечно, помимо мамы с папой, но они – другое. Ну ладно, я одинаково сильно люблю всех четверых. Это те существа, которые для меня что-то значат, – они словно скрепляют и удерживают мой мир.
Я почесываю коту переносицу, так ему нравится больше всего. Он мурлычет и укладывается мне на грудь. Черно-белый Пуфф с детства носит красную ленточку с бубенцом, чтобы распугивать воробьев. Но Пуфф этого не понимает и упорно на них охотится. Даже у кошек бывают свои странности. Смешно наблюдать, как толстяк Пуфф бежит, звеня бубенцом, словно грузовичок с мороженым, а воробьи уже давным-давно разлетелись. Сейчас птиц почти не осталось. Кроме лебедей. Но их Пуфф боится. Да и я тоже, честно говоря.
Пуффу тринадцать с половиной лет. Это я придумала ему имя. Оно как нельзя лучше ему подходит.
Понедельник – день Луны
Я чувствую приход понедельника каждой клеточкой своего тела. Этот день начинается землетрясением и заканчивается похоронами, как я говорю. В тот момент, когда позабыты все дела и под утро спится особенно сладко, приходит этот день и орет прямо в ухо: «Подъем!» А я ему в ответ: «Зад с постели подними! Чисти руки! Вымой зубы! В воду ляжки! Причеши кудряшки!» Эти рифмовки я придумала, чтобы запутать и обмануть понедельник. Он подкрадывается, поверив, что я расслабилась так, что забыла собственное имя, – а я вскакиваю с кровати и кричу ему эти рифмовки. «Дрыхнешь как свинья», – говорит мне тогда понедельник. «Му-у-у», – отвечаю я ему. Понедельник смеется. Хотя иногда я говорю: «И-и-го-го!», – совсем как лошадь, но у меня получается не очень-то похоже.
Самый лучший понедельник из всех, что я помню, был, когда в школу-интернат Фогельбу пришла Дина. Она приехала на такси. Ее мама была так занята, что не смогла ее привезти. Мама Дины – хирург, оперирует раковых больных, и в тот день у нее было несколько операций. Дина в черных джинсах и шикарной черной кожаной куртке. Я почти сразу же спросила, где она ее купила, но Дина рявкнула:
– А тебе не все равно, соплячка?
Я даже забыла, что это – понедельник. У Дины черные волосы, коротко подстриженные по бокам, и длинная челка, как штора, спадающая на глаза. У нее такая грудь, что, по словам Дэвида, хватило бы на всю школу. У него вообще пунктик на груди. Но у Дины не сиськи, как в желтой прессе, а скорее баклажаны, если вы знаете, что это такое. Это мои любимые овощи.
– Тебе придется дрессировать их, чтобы стояли торчком, – сказал Дэвид, уставившись на баклажаны.
– Ты, мелочь, лучше похвались тем, что у тебя в штанах, – ответила Дина.
Дэвид долго молчал, пока остальные рыдали от смеха. Возможно, тогда он уже понял, что за птица наша новенькая. Хотя на мгновение я поверила, что сейчас он это сделает – достанет и покажет, потому что Дэвид всегда отличался непредсказуемостью. Уж я-то знаю, ведь мы встречаемся. Вскоре пришла Гун-Хелен, наша энергичная директриса, обняла Дину, и они обе исчезли в приемной. Я сразу поняла, что Дина немного особенная.Хотя здесь почти все, кроме Дэвида, ну о-о-чень особенные.
Дэвид остался у дверей приемной. Я знала, что он будет стоять до тех пор, пока Дина не выйдет. Потому что упрям как осел.
– Пошли, Дэвид, – сказала я и потащила его в класс. – Урок вот-вот начнется.
Но я никак не ожидала, что так начнется какой-нибудь понедельник. Этот больше напоминал среду или пятницу. И я поняла, что это из-за Дины. Поживем – увидим, что она такое.
Когда она вошла в класс, Бендибол посадил ее рядом со мной. Нам с Дэвидом больше не разрешают сидеть вместе, потому что мы не отлипаем друг от друга. По этой причине место рядом со мной свободно. Обычно Дэвид все равно садится со мной, но Бендибол сразу же подходит и стоит перед нами, скрестив на груди руки. Если он чертовски зол, его лицо становится пунцовым. Он стоит до тех пор, пока Дэвид не сдается, встает и ковыляет обратно за парту.
Это я придумала прозвище Бендиболу. Вы когда-нибудь видели мячик для бенди, хоккея с мячом? Тогда вы должны знать, что он ярко-красный. Таким же становится лицо нашего учителя, когда он злится. Собственно говоря, его зовут Эгон, он наш завуч и преподает шведский язык. Это один из моих самых любимых предметов.
Когда Дина села рядом со мной, я почувствовала, что от нее пахнет дымом. Я сказала, как меня зовут, поскольку считаю, что если люди не знакомы, то обязательно нужно представиться.
– Меня зовут Юдит Касперсон, – сказала я и протянула ей руку.
– Дина, – ответила она, но руки не подала. – Зови меня просто Дина. Мне так нравится. Так что, Юдит, ты встречаешься с этим малолеткой?
Не понимаю, как она нас так быстро вычислила, но Дина не такая, как все. Она очень умная. Я это знаю, ведь мы сидим вместе.
– Он красавчик, правда? – сказала я, но Дина так и прыснула. К ней сразу же подошел Бендибол.
– Если хочешь сидеть с Юдит, веди себя как следует, – прорычал он.
– Я хочу сидеть здесь, – сказала Дина. – Мне нравится Юдит.
Услышав это, я жутко обрадовалась. Так с этого дня мы стали подругами.
Дома у Дины жила собака, золотистый ретривер Плуто.
– А у меня кот по имени Пуфф, – сообщила я. – И я без него очень скучаю.
Но Дина сказала, что для нее это не проблема, потому что за Плуто есть кому присмотреть.
– Твой папа, да?
Но Дина покачала головой, и я на секунду увидела ее глаза за длинной челкой.
– Он работает в Жирапе, – сказала она.
Как вы можете догадаться, я ничего не поняла. Взглянув на мое вытянувшееся лицо, она рассмеялась и объяснила, что Жирап – это Париж наоборот. Тогда я тоже рассмеялась, а Бендибол вернулся и долго сверлил нас взглядом. Какая же она молодец, эта Дина!
* * *
После того как мы с Диной подружились, Дэвид снова стал проводить больше времени с Габриэлем, чему тот очень обрадовался. Мне было жаль Габриэля. Он ходил в одиночестве и просил всех оставить его в покое. Но мне-то известно, что все дело в его стеснительности. На нем почти всегда коричневый берет и коричневая вельветовая куртка, придающие ему несколько старомодный вид. Порой кажется, что он из другой эпохи, века из девятнадцатого. Габриэль и Дэвид такие разные, но, видимо, поэтому они и подружились. Когда они вместе, все вдруг становится на свои места: Габриэль меньше стесняется, а Дэвид успокаивается.
– Вам стоит пожениться, – сказала Дина однажды, когда Дэвид и Габриэль шли, болтая о чем-то своем. Они вечно заняты обсуждением каких-то жутко важных, по их мнению, дел.
– Мы собираемся спасти мир, – обычно заявляет Дэвид, а Габриэль краснеет и кивает, подтверждая его слова.
Габриэль учится в Фогельбу так же давно, как и мы с Дэвидом. Животных у него дома нет. Мне его жаль. Он наверняка хотел бы завести какую-нибудь зверюшку. Ему бы подошли рыбки или черепаха. Я говорила ему об этом. Но, как выяснилось, проблема была в родителях.
– Мы не можем держать животное в квартире, сказал Габриэль.
Его мама с папой вместе ездят на грузовике и работают дни напролет, а иногда и ночи. Но я считаю, что черепаха или рыбки не требуют особого ухода, ведь с ними не нужно гулять. У Габриэля есть младшая сестра Тора, она учится в городской школе. Тора помогала бы ему ухаживать за рыбками.
Габриэль мечтает стать режиссером. Его кумир – Ингмар Бергман. Слыхали такое имя? Габриэль смотрел все его фильмы по многу раз. В комнате у Габриэля стоит целая коробка с интервью Бергмана, в которых анализируются его фильмы. Иногда Габриэль вдруг останавливается и показывает пальцем на что-то, чего никто из нас не видит. Затем подносит к лицу сложенные в кулак пальцы и смотрит сквозь них, словно снимает на видеокамеру. Через некоторое время он вскрикивает, пытаясь подражать голосу Бергмана и его манере говорить:
– Это было чертовски здорово, сорри.
Сначала мне было как-то неловко. Но теперь меня это не смущает. Пусть делает что хочет.
В этом семестре мы должны подготовить видеопроект, и Габриэль нам помогает. Он изучил сотни сайтов, выбрал профессиональную видеокамеру, и школа заказала ее для нашей работы.
Комнаты Габриэля и Дэвида расположены в Синем крыле, но из-за ремонта Гун-Хелен предложила им пожить вместе. После ремонта у нас появится совершенно новое жилое крыло с бассейном, спортзалом и огромной террасой снаружи, где мы сможем отдыхать вечерами.
Нам показали проект пристройки и разрешили выбрать цвета комнат. Моя комната будет зеленой. Это мой любимый цвет. Но только не темно-зеленый, а светлее. Мне не приходилось ни с кем делить комнату, хотя я бы с удовольствием пожила с Диной. Ей и еще двум девочкам-художницам поручили расписать центральную стену в новом холле; эскизы почти готовы.
Сначала Дэвид с Габриэлем все свободное время проводили со строителями, пытаясь им помочь. Оба были уверены, что приносят пользу, хотя всем остальным было ясно, что они лишь путаются под ногами. Им позволяли носить зеленые доски для просторной террасы. Но когда Дэвид задел доской автомобиль Гун-Хелен, их выгнали со стройки. Теперь им остается лишь сидеть неподалеку, делая вид, что они разбираются в вещах, о которых мы понятия не имеем. Мне кажется, они заранее выдумывают шутки, связанные с сексом.
Мы с Диной обе живем в Красном крыле, но довольно далеко друг от друга. По вечерам мне нравится сидеть у Дины в комнате, слушать музыку и наблюдать, как она работает над эскизами. Я не понимаю, как ей удается так здорово рисовать, и часто говорю, что ей точно суждено стать великой художницей. Дина поднимает на меня глаза и пожимает плечами. На уроках рисования она нередко сидит, скрестив на груди руки, жуя жвачку и уставившись прямо перед собой. Словно все, что происходит в классе, ее не касается. Словно она где-то далеко. Когда я впервые увидела Дину в таком оцепенении, то порядком испугалась. Но теперь я знаю, что со временем это проходит. Просто ее нужно оставить в покое, наедине с самой собой. Именно так поступает наш учитель, Гусь. Но мне кажется, он просто понятия не имеет, что делать с Диной.
По-моему, Габриэль влюблен в Дину. Завидев нас, он столбенеет и глазеет на нее. Как только он не понимает, что это заметно? Или воображает себя невидимкой?
– Кончай пялиться, ты, сорри! – шикнула я на него однажды, но до него не дошло. Парни вообще туго соображают. Габриэль хороший парень, но он должен понять, что Дина не желает с ним встречаться. Дина вообще не хочет общаться ни с кем, кроме меня.
Пятница – день Венеры
Самый мощный день недели – это пятница. «П» – это «полет», «приволье», «праздник». Дэвид знает кучу слов на букву «п».
– Проклятая пятница! – кричит он в коридоре. Пятница, воскресенье и понедельник – это яркие дни. О других можно и не упоминать. Обычно в пятницу я езжу домой. Домой к Пуффу! Он встречает меня у двери, трется о ноги, а я едва не роняю на него сумку. Дорогой мой Пуфф, не знаю, как бы я жила без тебя! Я бы обошлась без Дэвида, но не без Пуффа. Однажды я сказала об этом Дэвиду, и он сильно расстроился. Для него Пуфф – просто кот. Но это умный кот, поскольку иногда впивается когтями в руку Дэвида, когда тот пытается его погладить. Дэвид орет во все горло, прибегают мама с папой и начинают читать мне нотации. Дэвид часто гостит у меня по выходным. Но, бывает, он не может остаться. Говорит, что должен репетировать.
У Дэвида замечательный голос, он поет в хоре. Обычно этот хор выступает в церкви, а летом участвует в фестивалях. Но Дэвид нос не задирает. Своему таланту он почти не придает значения и воспринимает собственный голос как естественную часть себя. Мне кажется, он вообще петь не любит. Во всяком случае, не так сильно, как играть в футбол. Мы с родителями Дэвида с трудом уговорили его подать документы в интернат Фогельбу. Но в музыкальный класс он поступать отказался и просто репетирует с хором по пятницам после обеда.
Наши учителя тоже любят пятницу. Наверное, в учительской они едят торт или принимают наркотики, потому что выглядят веселее и спокойнее, чем обычно. Заметнее всех радуется Гусь. Я придумала ему это прозвище, потому что его зовут Мартин! [2]2
Гусь Мартин – персонаж мультипликационного сериала о Дональде Даке.
[Закрыть]Он самый популярный учитель в школе, потому что работает недавно и постоянно придумывает что-нибудь интересное и веселое. Он общительный, спортивный, коротко стриженный, с загорелым лицом. У него есть девушка. Она иногда ждет Гуся у школы. Обычно они уезжают вместе на его джипе. Девушку зовут Анн-Катрин, но я зову ее Ан-Ка, Анка [3]3
En anka (шв.) – утка. Бабушка Утка – персонаж мультипликационного сериала о Дональде Даке.
[Закрыть]. Гусь Мартин и Бабушка Утка! Ну и парочка!
Из учителей Гусь нравится мне больше всего после Бендибола. Но это другой случай. Бендибол – образцовый учитель, а Гусь – скорее хороший товарищ. Он ведет у нас рисование и искусство кино. Иногда он обнимает меня и говорит, что я его лучший друг. Я отвечаю, что у него ведь есть Бабушка Утка, и Гусь громко смеется – почти так же громко, как в первый раз, когда услышал мою шутку. А теперь у него есть еще и Дина. Но он ее словно не замечает. Изобразительное искусство не его конек. А еще мне кажется, что он слегка старомоден. Из-за того, что любит фильмы. К тому же, по-моему, он Дину побаивается.
Эта пятница выдалась дождливой. Вода в реке, текущей невдалеке от школы Фогельбу, все прибывала, и Гун-Хелен все утро провела внизу, наблюдала за уровнем воды и беседовала с пожарной командой. По ее словам, школе ничего не угрожало, но одна из галерей, расположенная ниже по течению, подверглась нашествию крыс и поэтому была закрыта на санитарную обработку.
Строители, заливавшие фундамент для террасы, были вынуждены прекратить работу. Дэвид и Габриэль, глазевшие на бетономешалку, вернулись в здание. Они промокли до нитки.
Узнав, что я пригласила Дину к себе на выходные, Дэвид не на шутку встревожился.
– Ты можешь побыть с Габриэлем, – предложила ему я. – Вдруг вы придумаете, как остановить дождь?
Дэвид просиял и оживился. Когда умеешь обращаться с парнями, понимаешь, что с ними еще проще, чем с животными, поскольку они соглашаются на все что угодно. Дина предложила им придумать зонтик, но Дэвид, поразмыслив минутку, сказал, что зонтики уже изобрели.
– Я имела в виду большой зонтик, – сказала Дина, – такой, чтобы укрыть им всю землю.
Глаза Дэвида заблестели.
– Проклятая пятница! – завопил он и помчался искать Габриэля.
В эту пятницу Гусь хотел провести урок рисования на улице и сделать наброски деревьев, но увидев, как льет за окном, пожал плечами и сказал, что мы лучше останемся в школе и посмотрим хороший фильм. Габриэль просиял.
– Вау! – взвыл Дэвид и посмотрел на меня.
Мне тоже захотелось крикнуть «вау!», хотя, в отличие от Дэвида с Габриэлем, я не очень люблю кино. Мне вполне хватает реальной жизни. Но делать что-нибудь не по расписанию – это такое удовольствие!
Фильм, который мы смотрели в этот день, был особенным – одна из самых ранних картин Бергмана, «Седьмая печать». Действие происходит в Средневековье. Главные герои – рыцарь и его оруженосец – возвращаются домой из крестового похода и видят, что их страна поражена чумой – ужасной болезнью, которую переносят крысы. От нее умер каждый третий житель. В поисках воды оруженосец отправляется в заброшенную усадьбу. Единственная выжившая там – служанка. Рыцарь позволяет ей отправиться вместе с ними в путь по опустошенной стране. Пытаясь отсрочить свой конец, рыцарь бросает вызов самой Смерти. Они сидят напротив друг друга и разыгрывают жуткую партию в шахматы.
Я не уверена, что поняла это кино. Скорее, он наполнил меня тяжелыми размышлениями. Голова у меня совсем закружилась. Я заметила, что Дина и Габриэль сидят словно в каком-то пузыре, – обсуждают фильм, естественно. Габриэль, активно жестикулируя что-то объясняет. Дина склонила голову набок и время от времени кивает.
– Другой фильм, Габриэль, – говорю я громким голосом.
Габриэль вздрагивает и растерянно озирается вокруг.
– Дина, какая же ты классная! – шепчу я ей.
– Это Габриэль классный, – отвечает она.
– Но он не настолько хорош собой, как Дэвид.
Дина смеется и смотрит на Габриэля – тот тоже смеется, я думаю, что уже давно не было такой замечательной пятницы.
Мы с Диной едем ко мне домой на такси, потому что мамы нет времени приехать и забрать нас. Дина впервые меня в гостях, и я жутко боюсь, что наш дом ей не понравится. Дом, в котором живет сама Дина, гораздо просторнее.
Но по этому поводу она ничего не говорит. Здороваясь с папой, Дина не подает ему руки. Теперь-то я знаю, что она никогда не пожимает руку, но тогда это казалось странным. Затем она берет Пуффа – тот мурлычет и устраивается у нее на руках.
– Ты ему нравишься, – говорю я. – Иначе он бы не позволил взять себя на руки.
Дина уткнулась лицом в шерсть Пуффа.
– Я ненавижу людей, – говорит она.
– Что ты имеешь в виду? – удивленно спрашиваю я.
– То, что сказала, – отвечает она. – Я просто ненавижу людей.
