Текст книги "Больше, чем игра (СИ)"
Автор книги: Станислав Романов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)
– Какие именно вещи на вас не действуют? – мгновенно отреагировал Копаев. – Угрозы или мечи?
– Угрозы, – сказал Протей, подходя ближе к Копаеву и заглядывая ему прямо в глаза. – Мечи, разумеется, более эффективны, но только в достаточно умелых и сильных руках. А ведь вы, Марк Анатольевич, не сможете даже извлечь свой меч из ножен. Вот попробуйте.
Копаев попробовал – и не смог: руки, вцепившиеся одна – в ножны, другая – в эфес меча, не слушались. Копаев не мог пошевелить ни одним мускулом, хоть и напрягал их изо всех сил. Протей
держал
его.
Потуги Копаева не остались незамеченными; Протей снисходительно усмехнулся:
– Вот видите. Что я вам говорил, а?
– Зачем вам это? – с трудом выдавил Копаев, языком он еще мог шевелить. Рот был словно набит камешками, Копаев выталкивал их по одному: – Зачем… я… вам… нужен?..
– Нужны вы мне, Марк Анатольевич, нужны. – Протей картинно скрестил руки на груди, вздернул подбородок и, глядя вперед и вверх, будто на некую отдаленную высоту, прошелся перед застывшим Копаевым – пять шагов в одну сторону, пять – в другую. Копаев следил за ним взглядом и вспоминал другого университетского профессора, Краснопольского, который на юрфаке читал лекции по праву и которому часто приходилось пересдавать зачеты.
– Я пока не могу объяснить вам вашу ценность для меня, вы еще слишком мало пробыли в нашем городе и многого не видели, многого не знаете… – Протей расхаживал вправо‑влево, увлеченный собственной речью. Копаеву волей‑неволей приходилось выслушивать всю эту бодягу; пошевелиться он по‑прежнему не мог. Лена тоже стояла неподвижно, смахивая на манекен в витрине магазина женской одежды, но не потому, что Протей держал и ее, просто оставшихся в ней сил только и хватало на то, чтобы стоять.
– Вы лишили меня свободы выбора, – уронил еще несколько слов Копаев.
– Марк Анатольевич, – проникновенно сказал Протей, остановившись напротив Копаева, – чтобы иметь свободу выбора, надо знать из чего выбирать. Вы останетесь здесь, и я покажу вам…
Тут начало происходить нечто странное.
– Извини, что я без приглашения. – Это было произнесено голосом, который не принадлежал никому из троих присутствующих в прозекторской. Копаеву этот голос показался знакомым; определенно, он его слыхал и раньше, причем недавно. Протей был удивлен не меньше Копаева. А вот Лена восприняла это как должное; она подняла голову и посмотрела прямо перед собой, как будто видела кого‑то, невидимого ни Протею, ни Копаеву. Впрочем, она действительно видела.
Голосом из пустоты дело не ограничилось.
Это было похоже на трюк с мечом, исполненный Климентом Пряхиным на глазах у Копаева: из ниоткуда, прямо из воздуха вышагнул человек и остановился перед Леной.
– Я пришел за тобой, – сказал он просто.
Лена не ответила, глядя мимо необыкновенного пришельца – на Протея. Человек оглянулся, и тогда Копаев узнал его – это был Егор Трубников собственной персоной. В правой руке он держал небольшой бумажный листок с рисунком, неразличимым издалека, а в левой – что представилось Копаеву совершенно неуместным в данной ситуации – черную пластмассовую трубу чертежного футляра.
Егор, увидев Копаева, тоже удивился.
– Марк Анатольевич, а вы что здесь делаете?
И тут же спохватился: может, это не тот Копаев, может, это совсем другой Копаев – местный какой‑нибудь, хоть и без усов.
– Я здесь некоторым образом в гостях, – ответил Копаев, обрадовавшись появлению Егора – надо же, какой шустрый юнец!
И с огромным интересом на Егора смотрел Протей.
– По‑моему, к нам в гости пожаловал еще один так называемый принц Янтарного королевства. Что там у вас в руке, молодой человек? Уж не козырь ли?
– Козырь, – подтвердил Егор.
– Можно взглянуть? – спросил Протей алчно.
– Нет, – отрезал Егор, пряча карту с портретом Лены в карман рубашки, к другому эмберскому козырю. Не понравился Егору этот долговязый настырный хмырь, ох, не понравился. Бывают же такие люди, что вызывают безотчетную неприязнь с первого взгляда…
– Ладно, – на удивление легко отступил Протей. – Тогда хотя бы представьтесь, раз уж вы пожаловали к нам в гости.
– Если вам угодно величать меня принцем, то – Мерлин, – сказал Егор холодно. – Но, вообще‑то, меня зовут Егор.
– Егор Трубников? – уточнил Протей и перевел взгляд на Лену. – Неужели тот самый?
Лена промолчала.
– Самый тот Трубников Егор, – с издевкой ответствовал Егор. – Как я погляжу, имя имя известно далеко за пределами родного города.
– Ваше имя известно далеко за пределами вашего родного мира, – заметил Протей со своей ненатуральной приклеенной улыбкой. – Правда, известно лишь немногим: мне, Лене и, пожалуй, еще троим в этом городе.
Копаев сразу догадался, кто эти трое, упомянутые, но не названные Протеем.
– Позвольте узнать, зачем вы пожаловали сюда, Егор? – вкрадчиво поинтересовался Протей.
– Я пришел сюда за Леной, – ответил Егор твердо. – Я хочу забрать ее с собой.
– Вот как? А она хочет, чтобы вы забрали ее с собой? – Голос Протея стал еще вкрадчивее, а сам он стал похож на змею, затаившуюся перед убийственным броском. – Вы спросили ее об этом?
Егор повернулся к Лене.
– Хочешь уйти со мной?
Лена молча кивнула, на Протея она старалась не смотреть.
– Ты хочешь уйти с ним? – Протей повысил голос. – Отвечай!
– Да, – прошептала Лена, закрывая глаза; по ее щекам тели слезы. – Да.
– Смотри на меня! – приказал Протей. – Отвечай: ты хочешь бросить свою семью? Хочешь уйти – теперь?
– Что вы себе позволяете? – вступился за подругу Егор. – Кричите тут, как не знаю кто. Сказали же вам…
– Молчать! – рявкнул Протей. – Никто никуда не уйдет, пока я не позволю!
Неожиданно он сбавил обороты и улыбнулся – холодно‑холодно. Зловеще.
– Существует, однако, небольшая проблема: двое принцев – это слишком, мне нужен только один.
Так, начинается, – подумал Егор, положив правую ладонь на крышку чертежного футляра. – Может остаться только один – это мы уже проходили.
– Так за чем же дело стало, – сказал Копаев. – Один из нас просто уйдет. Меня, например, здесь ничто не держит.
Его и впрямь уже ничто не держало – видимо, Протей не мог контролировать сразу несколько человек.
– Никто никуда отсюда не уйдет! – Протей резанул по Копаеву бешеным взглядом. – Все решится прямо здесь. Вы оба решите это между собой – кто останется… в живых!
Егор, конечно, с первых мгновений своего пребывания в прозекторской обратил внимание на меч, который Копаев стискивал в руках, и теперь, после слов Протея, он быстро свернул крышку с четрежного футляра, выхватил оттуда Сайдвиндер и обнажил клинок.
– Держитесь от меня подальше, Марк Анатольевич, – предупредил Егор Копаева. А Лене, на миг оглянувшись через плечо, сказал: – На всякий случай отойди к стене.
Лена беспрекословно повиновалась, отошла к стене и вжалась в угол.
Протей улыбался; улыбка у него была исключительно мерзкая, выдававшая его радостное предвкушение кровавого зрелища.
Кровь, – подумал Егор. – Ему нужна кровь.
– Делать нечего, – вздохнул Копаев и шагнул вперед, оставив Протея немного позади и слева.
Егор заметил, что Копаев держит меч обратным захватом – большой палец его правой руки был направлен к изумруду в навершии эфеса. Хреново, – коротко подумал Егор; в приемах ведения боя, когда противник держит меч подобным образом, ему практиковаться не приходилось.
А Копаев зачем‑то подмигнул Егору правым глазом. Егор предположил, что это какая‑то военная хитрость, напрягся и приготовился отразить атаку. Копаев же, стремительно выхватив меч, повернулся влево и одним широким движением клинка полоснул Протея по шее. Егор видел выражение крайнего изумления, которые еще успели сформировать лицевые мышцы Протея, прежде чем его тело рухнуло ничком. Отрубленная голова отскочила и покатилась по полу, слегка подпрыгивая, словно свалившийся с овощного лотка кочан капусты; из обрубка шеи рекой лилась темная кровь.
Егор, закаленный зрелищем сэппуку, совершенным Ёсицунэ, на произошедший кровавый эпизод отреагировал относительно спокойно, блевать на пол не стал, только быстро отвернулся. Копаев же словно только тем и занимался, что всю жизнь чужие головы рубил – он взмахнул мечом, стряхивая с клинка капли крови, и вложил его в ножны. Хуже всех пришлось Лене: отрубленная голова Протея подкатилась прямо к ее ногам и уставилась на нее вытаращенными глазами. Заметив, что Лена медленно сползает по стене, и лицо ее белее мела, Егор рванулся к ней, бросив меч. Он едва успел подхватить девушку на руки уже возле самого пола. Лена была в глубоком обмороке.
– Егор? – позвал Копаев.
Егор, держа на руках Лену, осторожно повернулся.
– Что, Марк Анатольевич?
– Ты очень эффекто здесь нарисовался, – сказал Копаев. – Иожешь проделать это еще раз, только в обратную сторону?
– Могу, – сказал Егор. – Только…
Только вот нужно было держать Лену, держать эмберский козырь, и меч, конечно, никак невозможно было бросить. А еще Копаев…
Ну, Копаев, положим, и сам мог держаться за Егора. А меч? Но есть ведь футляр.
– Марк Анатольевич, – попросил Егор, – пожалуйста, возьмите мой чертежный футляр и уберите туда оба меча.
Копаев быстро исполнил просьбу и вопросительно посмотрел на Егора – что дальше?
– Теперь достаньте козырь из кармана моей рубашки… нет, не этот, другой. Да, дайте мне его в правую руку.
Поданную Копаевым карту с рисунком двора, находившегося где‑то в ином мире, Егор зажал между пальцами. И он по‑прежнему держал на руках Лену.
– Держитесь за меня, Марк Анатольевич, держитесь крепче.
Копаев вцепился в левую руку Егора чуть повыше локтя; пальцы у него были как клещи.
Егор вглядывался в карту и чувствовал, как она холодеет, студит кончики пальцев. Все было как раньше: рисунок – оживающий, расцветающий, разворачивающийся вширь и вглубь… И один короткий шаг, похожий на падение в бездну…
Егор стоял в тихом городском дворе, возле дома своего местного двойника, держал на руках Лену, так и не очнувшуюся от обморока; Копаев за его левым плечом шумно выдохнул и ослабил хватку.
Про себя Егор отметил одну странность: он уходил отсюда вечером, пробыл в другом мире всего несколько минут, а вернувшись, увидел, что здесь уже снова утро. Утро следующего дня.
12
Егор‑хозяин и Копаев сидели на кухне вдвоем и пили только что сваренный хозяином кофе. Даже после почти получасовых водных процедур в ванной Егор‑хозяин выглядел хмурым и невыспавшимся. Он и был хмурым и невыспавшимся; накануне он просидел за компьютером до глубокой ночи, лег поздно, а внезапно нагрянувшие гости выдернули его из постели ни свет ни заря.
– А я вас знаю, – вдруг сообщил Егор‑хозяин Копаеву. – Я вас видел однажды вместе с Ворониным.
– Это был не я, – сказал Копаев. Другой Егор уже успел объяснить, что хозяин квартиры отнюдь не доводится ему братом‑близнецом, и что они, вообще, пока не дома, а так сказать, на полпути.
– Так вы тоже пришелец из параллельного мира? – спросил Егор‑хозяин.
Копаев устало усмехнулся и кивнул:
– Тоже.
– У вас одежда кровью запачкана, – со старательным безразличием заметил Егор‑хозяин.
– Это не моя кровь, – сказал Копаев с безразличием неподдельным.
– Чья же?
– Одного зловещего упрямца.
На кухню вошел Егор‑гость; привычно, как у себя дома, достал из стенного шкафчика большую кружку, налил себе кофе, сел за стол и принялся сооружать сложный бутерброд из хлеба, масла и сыра.
– Ну, как она? – поинтересовался Егор‑хозяин.
– Плохо. – Егор‑гость поморщился. – Не разговаривает, не шевелится, смотрит в одну точку. Посадишь – сидит, положишь – лежит. Словно кукла какая‑то.
– Кататонический ступор, – констатировал Егор‑хозяин со знанием дела. – Не стоило ее нашатырем в чувство приводить.
– Стоило, не стоило – откуда знать? – раздраженно сказал Егор‑гость. – Хотели как лучше.
– Ну и нечего было лезть с нашатырем, если не знаешь, что нужно делать, – тоже раздражаясь, сказал Егор‑хозяин. – Выискался тут… доктор Грюнштейн.
Егор‑гость, оскорбившись, собрался ответить резкостью. И Егор‑хозяин, несомненно, нипочем не остался бы в долгу. В общем, между двойниками могла выйти крупная ссора, если чего не похуже. Но Копаев, как видно, тоже читавший и хорошо помнивший Похождения бравого солдата Швейка, услыхав про доктора Грюнштейна, громко хмыкнул и покрутил головой. И Егор‑гость, вместо того, чтобы произнести ответную резкость, улыбнулся. И Егор‑хозяин улыбнулся тоже.
– А отчего у тебя такие красные глаза? – поинтересовался Егор‑гость у Егора‑хозяина. – Чрезмерно компьютерными играми увлекся?
– Ага, – кивнул Егор‑хозяин. – Понимаешь, вчера вечером, только ты ушел, позвонил Денис и сказал, что из нашего Swordworld можно выйти в один любопытный квест наподобие Waterworld. Там такой наполовину утонувший в море город, масса всяких загадок и множество персонажей: и люди‑амфибии, и какие‑то злобные рыбаки, и полиция, и простые горожане, которые как бы ни то ни се. Кроме того, там есть еще три совершенно отдельных типа, которые все время сидят на одном месте и вроде бы ничего не делают… Я полночи с этой игрой возился, но так и не понял, для чего там нужны эти трое.
– Хм, интересно, – сказал Копаев; у него‑то возникли кое‑какие мысли и ассоциации по данному поводу, но он оставил все при себе… Сперва следовало во всем разобраться самому, а там – там будет видно…
Егор‑гость кивал, жуя бутерброд и прихлебывая черный кофе; чужая игра его волновала мало.
– Теперь ваша очередь рассказывать о своих приключениях, – сказал Егор‑хозяин и облокотился на стол, подперев рукой щеку. – Поведайте же мне историю о славных подвигах своих…
– Марк Анатольевич, расскажите вы. – Егор‑гость допил кофе и поднялся. – У вас подвигов и приключений было больше.
– А ты куда? – спросил Копаев.
– А я пойду в комнату, сяду за стол, возьму бумагу, тушь и перо, – сказал Егор‑гость. – Я ощущаю в себе настоятельную потребность немножко порисовать…
13
Художники опять не пришли. Никого не было в группе, и стен ее второй день подряд никто не касался кистью.
Прошлой ночью Татьяне Георгиевне приснился сон, что Егор как ни в чем не бывало пришел в детский сад и рисует на стенах сюжеты из своего любимого Толкина. Татьяна Георгиевна верила в вещие сны.
А теперь она просто не знала, что делать.
Ждать. Ждать и надеяться…
В двери группы боком протиснулась завхоз Амалия Михайловна, она явно была чем‑то недовольна.
– Амалия Михайловна, вы не видели сегодня наших художников? – без особой надежды спросила Татьяна Георгиевна.
– Видела одного, – сурово поджав губы, ответила Амалия Михайловна. – Приходил сюда этот маленький, Леонид. Пробыл здесь с полчасика и ушел. И опять ничего не сделал.
То же самое было вчера. Леонид в одиночестве работать то ли не желает, то ли не может. А Егора по‑прежнему нет…
– Не понимаю, зачем он тогда и приходил, если ничего не собирался делать, – нудела завхоз. – А этот ваш Егор и вовсе перестал сюда являться. Уж лучше бы вы взяли художников с моторного завода, из отдела промэстетики. Татьяна Георгиевна, с этим надо что‑то делать, так же нельзя в конце концов…
– Вы совершенно правы, Амалия Михайловна, – согласилась Татьяна Георгиевна. – С этим надо что‑то делать.
В свой кабинет Татьяна Георгиевна возвращалась с твердым намерением позвонить Воронину и узнать у него, ищет ли он Егора, и каковы результаты этих поисков. В самом деле, уже сколько времени прошло, должны же быть хоть какие‑нибудь результаты?..
Еще находясь за дверью, Татьяна Георгиевна услышала, как в кабинете надрывается телефон, и, должно быть, шестое чувство подсказало ей, что звонок важный. Она, торопясь, распазнула дверь, подбежала к столу и сняла трубку.
Легок на помине, звонил Воронин.
– Егор вернулся, – сообщил он радостно.
– Где он? – быстро спросила Татьяна Георгиевна.
– Дома, надо полагать, если не в больнице, – ответил Воронин.
– В больнице? – встревоженно переспросила Татьяна Георгиевна. – Что с ним случилось?
– Если ты волнуешься за его здоровье, то ничего не случилось, – поспешил успокоить Воронин. – Это его девушка больна.
– Хорошо, – с облегчением вздохнула Татьяна Георгиевна. И тут же поправилась: – То есть девушку его жаль, конечно…
– Она поправится, – сказал Воронин.
– А ты сам откуда звонишь? – спросила Татьяна Георгиевна. – С работы?
– Нет, – ответил Воронин, – я сейчас у Дворжецкого. Тут, понимаешь, такая маленькая незапланированная семейная встреча: сам Дворжецкий, я, Ерофеев и – представь себе! – Копаев. Я сейчас всех наших обзваниваю, зову присоединиться.
– Копаев, значит, тоже нашелся.
– Да. Егор его и нашел.
– И где же пропадал блудный принц Брэнд?
– Далеко, так далеко, что никто из нас даже представить себе не мог. Он нам такое порассказал… по телефону я тебе не передам. Короче, если можешь, приезжай и сама все услышишь, из первых уст.
– А Вершинин там будет?
– Вершинину до нас дела нет.
14
– Скажите, Сай, вы когда‑нибудь задумывались над тем, что игра, в которую мы играем, возможно, оказывает некое влияние на события в мире, нас окружающем? – спросил Вершинин.
– О да, думал, причем много раз, – ответил Сай Нагаясу. – И я пришел к выводу, что влияние игры на мир, отражением, подобием и частью которого она является, должно быть не просто возможным, но обязательным.
– Но тогда эта игра может быть опасна, – сказал Вершинин.
– Конечно, – согласился Сай Нагаясу. – Как и любая другая игра.
Загадочно улыбнувшись, японец выложил на доску черный камень и сказал:
– Ваш ход.
© Copyright Романов Станислав ([email protected]).
