Текст книги "Мангуп (СИ)"

Автор книги: Станислав Иродов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 31 страниц)

     Штефан замолчал. Его обычно добродушное лицо покраснело от ярости, а сурово насупленные брови грозили бедой всякому, кто станет у него на пути. Наконец, он сказал:

– Слушайте мой приказ, бояре: завтра утром по всем городам и сёлам Молдовы разослать посланников с окровавленными саблями в знак всеобщей мобилизации. Собрать Великое Народное Собрание. Пусть народ южных цинутов, которым грозит оккупация, сам примет решение о добровольной эвакуации в горы и уничтожении остающегося добра, которое невозможно спрятать. На Собрании должны присутствовать представители всех двадцати четырёх цинутов Молдовы, шолтузы и войты всех городов, а также пыргари – члены городских советов, ватаманы всех сёл.

     Вечером княжич спросил у Марии:

     – С каких это пор Господаря величают Царём?

     – Он считает, что если я, его жена, веду свое происхождение от Палеологов и Асанинов – византийской императорской династии и рода болгарских царей, то и он имеет полное право именоваться Царём. К тому же, если не считать формальный договор с Польшей, над Молдавским господарём нет сюзерена, а значит, он полный властелин своей земли, Царь. Ну, и ещё: по-молдавски цара – земля. Штефан – самый крупный землевладелец в Молдавии.  Значит, он и есть цара – Царь.

     Мария помолчала немного, потом спросила:

     – Почему ты такой грустный?  Случилось что?

     – Я встретил Софию, влюбился в неё окончательно, а потом потерял её навсегда.

     – Она умерла? Вышла замуж? Как ты её потерял?

     – Я случайно встретился на турнире с её отцом и победил его.

     – Ну и что? Влад Дракула человек справедливый. Он ценит силу.

     – Я нарушил правила турнира, и победил его нечестным способом.

     – Ты смошенничал?

     – Нет, я просто не обратил внимания на эти дурацкие правила.

     – Не огорчайся. Всё образуется. Давай я тебе налью отличного молдавского вина из Котнара.

     – В Молдове есть своё качественное вино?

     – Да! Лучшее даёт Котнар из округа Хырлео. Его вкус не знают иностранцы: оно не терпит перевозки. А ещё есть вино из Хуш, Одобешти, Никорешти, Грече. Штефан велел ввезти новые винные сорта винограда. Теперь у нас есть виночерпий – пахарник, который наблюдает за господарскими виноградниками и виноделами. Даже у бояр появились домашние винные подвалы – бечюри. Так что мы не только воюем, храмы строим, коней разводим, но и вино своё делаем.

     Александр выпил чашу – пахар вина, не удержался, похвалил и вино и Господаря.

     Через два дня Штефан вызвал Александра к себе, и они долго совещались, обговаривая план действий.  После этого Александр и Теодорик во главе отряда в триста всадников выехали в южную Молдову.

На полях крестьяне собирали урожай. Женщины вязали снопы, пели песни. Дожди прошли. Земля густо пахла свежескошенной пшеницей, грибами и мхом.

Александр подъезжал по очереди к каждому воину, разговаривал с ним, узнавал его имя, происхождение, семейное положение. В конце похода он уже знал всех. Молодёжи было мало. В основном, закалённые в боях воины. Александр присмотрел троих, которые опытом и сноровкой, как ему показалось, годились на роль военачальников.

Наконец, на одном из привалов княжич велел отряду построиться, и перед строем объявил своё решение о назначении сотников. Каждый из сотников поочерёдно отобрал для себя по сто воинов и назначил десятников. Дальнейшее движение отряд Александра осуществлял в три колонны. Из числа воинов, знающих окружающую местность, были назначены специальные отряды. Они шли впереди, разведывая обстановку, и готовили места для привалов.

     – Ну и как тебе наш отряд?– спросил Александр у Тео.

     – Не кондотьеры. Не рыцари. Но воины опытные, надёжные. Для наезда вряд ли годятся. Да и кони мелковаты. Против рыцарских дестриэ не выдержат, но зато они резвые, хоть и не такие быстрые, как арабские скакуны турок. С этим отрядом хорошо устраивать засады и обрушиваться на врага неожиданно.

     – Так и будем делать. Для этого нас и послали.

     Наконец, отряд прибыл в обусловленное место недалеко от границы c Валахией. Пологие, поросшие лесом холмы, редкие сёла. Александр дал команду на длительный привал и послал отряды для выбора места стоянки.

К вечеру прискакал связной от одного из посланных отрядов. Он вошёл в шатёр Александра и доложил:

     – Нашли мы замечательное место. Поросший лесом холм на берегу реки Серет. С одной стороны осыпающийся неприступный берег, но, при необходимости, с него легко можно спуститься и уйти на лодках или по льду. Другая сторона – крутой склон с единственной подъездной дорогой, которую, при желании, можно перекрыть парочкой пушек. С высоты, наверное, видно всю округу. Дорога, ведущая на холм, проходит через болота, а иной тропы туда нет. Впрочем, зимой болота замёрзнут.

     – Почему ты говоришь: «наверное, видно всю округу»? Вы не поднялись на вершину? – спросил Теодорик.

     – Дело в том, что на холме уже живут люди.

     – Что за люди?

     – Лихие люди. Разбойники.

     Александр и Тео переглянулись.

– Почему вы думаете, что это разбойники?

– Мы видели, как они напали на небольшой обоз, убили возничих и, погрузив на лошадей товар, переправили его к себе на холм, а возы оттащили в лес и сожгли.

     – Сейчас разбойники в своём логове?

     – Да, они на месте. Если кто-то и есть за пределами базы, то это малая часть от шайки.

     – Хорошо, мы подумаем, пусть разведчики продолжают следить за разбойниками,– сказал Александр, и посланник вышел из шатра.

     – Если уничтожим разбойников – совершим богоугодное дело,– сказал Тео.

     – Разве богу угодна кровь? – спросил Александр.

     – Разбойники эту невинную кровь и проливают, а мы лишь орудие возмездия в руках Божьих,– ответил Тео.

     – Меня бог не назначал своим орудием, да и от Штефана у нас нет такого задания: очищать страну от разбойников,– сказал Александр, которому сама мысль опять убивать православных показалась отвратительной. Но потом, подумав немного, спросил:

– Как к ним будем подбираться?

– Что-нибудь придумаем. Я сам поеду вместе с одним из сотников, если шайка выползет из своего убежища.

     На следующий день из отряда, следившего за разбойниками, прискакал всадник. Он доложил Александру, что разбойники, числом до тридцати человек, пешим ходом вышли из болот и направились к ближайшему тракту, вероятно, за добычей.

Княжич вызвал сотенного Романа Рареша. Чернявый молдаванин, молодой человек лет тридцати, вошёл в шатёр и поклонился Александру.

     – Вызывал, княжич?

     – Возьми свою сотню и езжай вместе с бароном Вельцем против разбойников. Задача: уничтожить всех, а их логово захватить. Командир ты. Сам решай, как распорядиться людьми. Но если барон решит взять командование на себя, то приказываю выполнять его указания.

     Роман Рареш, весьма довольный полученным поручением, отошёл в свой шатёр. Скоро отряд из ста всадников выехал на первое задание.

     Теодорик наблюдал за Романом Рарешем, и ему нравилась уверенность, с какой тот отдавал приказы, чёткость плана, дисциплина в отряде. Рареш выслал вперёд разведгруппу. Вскоре от неё стали поступать первые донесения. Из отряда Роман выделил десять человек, и под командованием десятника, отправил их перекрыть путь отступления разбойникам. Остальные, спешившись, начали охват территории, где вдоль тракта затаились бандиты.

 Вскоре Теодорик увидел разбойников. Двое из них просто стояли на краю дороги и разговаривали, наблюдая за проезжающими мимо крестьянскими возами. Другие, как прошептал ему на ухо Роман, находились неподалёку в небольшом овраге, заросшем густым мелким лесом. Время тянулось медленно.

   На Теодорике был русский саадак из кожаного налучья и колчана. Он взял в руки лук из можжевельника, берёзы и сухожилий, набросил петлю тетивы из крученной сыромятной кожи, вынул стрелу из кожаной тулы, прикреплённой к правому боку оперениями вперёд, и изготовился.

Наконец, прокричала птица. Роман ответил таким же криком. Теодорик натянул тетиву, отпустил пальцы. Один из разбойников захрипел, ухватился обеими руками за стрелу, пронзившую его грудь, опустился на землю, удивлённо тараща глаза. Кровь хлынула из горла, и бандит, суча ногами, упал лицом в покрытую жёлтыми листьями траву. Другой разбойник метнулся в сторону, но стрела Рареша настигла его, и он покатился вниз в овраг, подминая мелкие кусты.

Внизу в овраге послышался стук мечей. Теодорик с Романом бросились к месту схватки. Среди деревьев мелькали люди.

Когда Теодорик с Рарешем достигли дна оврага, бой, в основном, закончился. Человек пятнадцать бандитов были сражены массированным ударом из луков и арбалетов. Остальных добили очень быстро. Двое легко раненных разбойников вполне могли быть использованы в качестве проводников. Но человек пять, вырвавшись из окружения, бежали.

Когда отряд вышел на тропу, ведущую к логову разбойников, то на небольшой полянке Теодорик увидел тех самых прорвавшихся через окружение бандитов. Их тела, пронзённые стрелами, лежали среди ворохов жёлтых листьев.

Навстречу отряду из-за деревьев вышли все десять посланных в засаду воинов, и десятник доложил Рарешу о выполнении задания. Роман приказал раздеть разбойников, построил своих людей и подобрал пять человек, внешне похожих на сражённых бандитов. Они быстро переоделись, прицепили мечи, и, следом за пленными разбойниками, пошли по тропе. В сотне шагов позади них Роман отправил своих лучших стрелков из арбалетов.

План сработал блестяще. Пленные, подойдя к сторожевому посту, вступили в разговор со своими товарищами, а когда те вышли из-за укрытия, стрельцы, тайком кравшиеся сзади, положили их всех. Основной отряд двигался далеко позади. Когда сторожевой пост разбойников был уничтожен, отряд остановился в небольшой рощице среди болот, дожидаясь темноты.

Солнце село. Зажглись осенние звёзды. Иногда с неба сыпались искры, которые быстро гасли, не долетая до земли. Под покровом ночи удалось незаметно пройти открытое пространство и, скрытно поднявшись по тропе, приготовиться к атаке.

После условленного сигнала – крика филина, Теодорик бросился вперёд. У костра сидело человек пять. Рогатиной Тео снёс голову ближайшему бандиту. Остальные схватились за мечи, но ударом рогатины снизу в пах, Тео выпустил кишки одному из них. Другой нанёс удар сверху, но Тео уклонился и мощным ударом развалил череп бандита пополам. Третий разбойник бросил меч, поднял руки. Тео опустил рогатину, но Рареш, оказавшийся в этот момент рядом, воткнул свой меч бандиту в грудь.

     – Зачем?

     – Мы пленных бандитов кормить будем и охранять, чтобы они не сбежали? Или отпустим на волю, чтобы они сюда османов привели?

     – Ты прав. Рыцарские традиции не для разбойников. Просто, не привык я убивать пленных.

     Они бросились к ближайшей большой землянке. Тео одним ударом ноги выбил дверь, вломился внутрь, готовясь нанести удар рогатиной. В свете горящего факела он увидел несколько женщин, испуганно жавшихся друг к другу. Теодорик вытаращил глаза и глупо спросил их:

     – Вы кто?

     А они смотрели на него и ничего не говорили. Роман взял Теодорика под локоть и сказал:

     – Пошли отсюда. Завтра разберёмся.

     Короткий бой закончился. Десятники доложили о потерях. Убитых не было. Несколько человек легко ранены. Пленных Рареш приказал заколоть мечами. К Александру были посланы гонцы, и уже утром княжич с двумя сотнями воинов вошёл в лагерь.

     Место было великолепное. С высокой, поросшей лесом горы открывался вид на всю округу. Внизу круто изгибалась слегка подёрнутая у берегов первым тонким льдом река. За рекой в сизой пелене от тумана и дыма печных труб редких деревень – Валахия. Позади – болота, а за болотами – жёлтый осенний лес.

Скоро под руководством сотников закипела работа. Воины копали новые землянки, обкладывали их изнутри стволами срубленных деревьев. Женщины, в землянку которых вчера вечером так неожиданно ворвался Теодорик, готовили баранину на кострах.

К вечеру основные строительные работы были закончены. На подступах выставлена стража. Александр, Теодорик, Роман Рареш и ещё два назначенных сотника: боярский сын Богдан Раковица и Димитрий Урекяну, собрались в землянке на военный совет.

Александр поблагодарил Рареша за успешное выполнение задания и сказал:

     – Теперь мы имеем базу, с которой нам необходимо наблюдать за всей округой и ждать неприятеля. Задание каждому из сотников до подхода турок будет следующее: Роман Рарешь со своей сотней обеспечивает внешнюю разведку, связь с другими отрядами, с господарём, с местным населением. Пока не замёрзла река, добыть лодки и под видом обычных рыбаков постоянно контролировать границу с Валахией. Наладить связь с мунтянами, от которых можно получать разведывательную информацию. Послать разведчиков вглубь Мунтении. Исследовать все дороги между Валахией и Молдавией, наметить места будущих засад. Вы наши глаза и уши, наша связь с внешним миром. Богдан Раковица. Ты со своей сотней обеспечиваешь снабжение отряда продовольствием, фуражом для лошадей, необходимым имуществом: тёплой одеждой, сбруей, оружием. В ваши обязанности входит наблюдение за местным населением. Задача: эвакуировать всех людей из округи, а имущество, которое они не увезут с собой и не нужно нам, сжечь.  Ещё одна ваша задача – найти место для будущей базы на расстоянии дневного перехода отсюда. Оборудовать эту базу и обеспечить её запасами. Оставить на ней несколько человек для охраны. Вы наш запасливый кормилец и спаситель. Димитрий Урекяну. Твоя задача – обеспечение охраны нашей стоянки. Твоей сотне надлежит находиться в постоянной боеготовности, и, при необходимости, нанести удар по противнику. На ваши плечи ложатся также все внутренние работы в лагере. Необходимо подготовиться к зиме, утеплить и достроить землянки, обеспечить возможность спуска с обрыва и ухода на лодках или на снегоступах, когда замёрзнет река, если неприятель начнёт штурм нашей базы. Вы наш щит и ударный кулак, наш уютный дом и безопасность.

     Александр посмотрел на всех, помолчал немного, потом сказал.

     – Мой заместитель – Теодорик Вельц. Он православный боярин княжества Мангупского, мой верный друг, опытный воин, сражавшийся на стенах Константинополя. Прошу выполнять его указания как мои.

     Потекли дни ожидания. Все воины были заняты работой и несением службы. Скоро поселения в округе опустели. Горели оставленные крестьянами дома. Дым стлался по обнажившемуся лесу и долго не выветривался, потому что стояла тихая погода.

Однажды утром Александр проснулся от холода, распахнул двери землянки, поднялся по ступеням и вошёл в новую страну. Зимняя сказка. Сугробы, снежные шапки на ветвях сосен и елей, глухая тишина. Только чуть слышен шорох падающего снега. В душе проснулось что-то юное, неудержимое: броситься бы в снег, как это делал любимый пёс Пиня. Александр вспомнил детство, вспомнил Пиню, так радостно встречавшего первый снег. Острая тоска по Мангупу, по маме сжала его сердце. Потом вспомнил Софию, её зелёные глаза. Если бы она была рядом! Если бы они были вместе! Но никогда, никогда не суждено больше встретить ему свою любовь. И только в это мгновение Александр с ужасом понял, что не будет у него больше в жизни любви. Он подошёл к обрыву. Снежная бездна. Не было видно ничего, кроме кружащегося снега. Шагнуть бы в эту немую пропасть, закончить жизнь, которая, вдруг, потеряла смысл.

     Княжич повернулся, и, продрогший, мокрый, вошёл в землянку, набросал дров в печку и зажёг огонь. Начался ещё один день. Ещё один бессмысленный день вдали от дома, вдали от любимой.

     Наконец, прискакал калараш, и сообщил: османы идут по дорогам Мунтении. Впереди разведывательные и диверсионные группы. Уже был контакт наших разведчиков с одной из таких групп на территории Мунтении. Пока без потерь.

Александр велел посланнику вернуться и передать приказ: всей сотне Рареша оттягиваться к базе, не прекращая наблюдения за противником. В боевые столкновения не вступать.  Следов за собой к лагерю не оставлять.

     Прискакали связные от соседнего отряда и сообщили, что главные силы турок переправились через Дунай. Через Мунтению и Серет наступает вспомогательная колонна, в которой много мунтян.

Прошло два дня. Турки и мунтяне начали форсировать Серет. С вершины горы Александр мог наблюдать за пересечением реки одной из колонн противника.  Наступил декабрь. Стояла ясная зимняя погода. Тонкий лёд отражал лучи солнца, но ещё ярче блестело оружие вражеских отрядов. Цепочка османов проходила по деревянным настилам сооружённого моста, и длинной сверкающей гусеницей вползала в засыпанный снегом лес.

     – Ударить бы,– сказал Александр.

     – Очень опасно. Снег свежий, и турки тут же по следам обнаружат нас. Пусть основные силы уйдут. А мы перережем пути.

     – Я всё понимаю, но уж больно руки чешутся.

     – Почеши об сосну, рассмеялся Теодорик.

     На следующий день усилился мороз и опять пошёл снег. Александр собрал отряд для первого удара. Разведчики донесли о движущемся обозе в двадцать телег.

Дорога проходила мимо густого хвойного леса. Когда обоз поравнялся с засадой, ударили стрельцы из луков и арбалетов. Первыми пали верховые. Возничие стали нахлёстывать плетьми лошадей, но впереди рухнуло подпиленное дерево. В тиши снегопада с лёгким шумом летели стрелы, совершая свою обычную смертельную работу. Когда, наконец, пал последний турок, то, отгибая лапники, из-за сосен вышли молдавские воины и мечами добили, раненых. На повозках и санях был провиант: лук, сушёная баранина, сухари – пексимед, крупы, и много чего другого. Всё это перегрузили на лошадей, а повозки сожгли. Провианта было настолько много, что теперь отряд мог больше не утруждать себя заботой о еде.

     В связи со сменой обстановки, Александр перераспределил обязанности. Отряд Рареша продолжал обеспечивать дальнюю разведку, связь и одновременно взял на себя защиту лагеря. А два остальных отряда перекрыли обе идущие мимо лагеря дороги. В течение десяти дней они разгромили несколько малых обозов, уничтожив до сотни османов. Но однажды разведка доложила о приближении большого обоза, который охраняло большое количество турок.

     Александр устроил засаду на излучине дороги. Основную часть воинов Александр поставил перед поворотом, пятьдесят лучников после поворота и пятьдесят всадников находились в ближайшем овраге после поворота  в качестве засады.

 Снегопад не прекращался. Некоторые воины просто зарылись в снег, Другие наломали лапник и замаскировали себя у стволов сосен. Скоро падающий снег укрыл всех. Шло время. Наконец, в тишине падающего снега послышался глухой топот лошадей. По дороге мимо воинов Александра верхом медленно проехал отряд разведчиков, человек десять. Турки внимательно всматривались в окружающий лес, но сквозь густой снег ничего не заметили. Прошло ещё немного времени, и по дороге опять застучали копыта, заскрипели колёса обоза. Из снежной мглы показались всадники авангарда охраны обоза. За ними из-за поворота потянулись подводы. На нагруженных возах сидели лучники и пешие воинники, вооружённые копьями и мечами. Когда половина турецкого обоза прошла поворот, по сигналу – крику птицы из-за сосен полетели стрелы на заднюю половину обоза. Стрелы ударили так неожиданно, и с такой высокой плотностью, что основная часть арьергарда турок пала практически в первое мгновение. Крики раненых утонули в снегу.

Беспокойство, растерянность и волнение постепенно стали распространяться среди основной массы турок. Они что-то слышали, но крики были неясными. Обоз остановился. Верховые поскакали назад, чтобы выяснить обстановку. И тогда по ним и по сидящим на повозках пехотинцам из-за засады ударили стрелки из лука и арбалетчики. Всё повторилось. Воины Александра бросились к возам, добивая раненых. Возы развернули поперёк дороги.

Через некоторое время авангард турок развернулся и, обнажив сабли, поскакал к обозу, но воины Александра сбили в кучу все захваченные повозки и сани, полностью перегородив ими дорогу. Прячась за повозками и санями, молдаване из луков, арбалетов ударили по атакующим всадникам. Дорога была неширокая, запруженная повозками, и каждая стрела находила себе цель.

 Сгрудившись у перегородивших дорогу подвод, турецкие всадники напрасно махали саблями, не будучи в состоянии пробиться через преграду. Стрельцы Александра в упор, тщательно выцеливая, разили османов. Поняв бессмысленность попыток преодолеть преграду из повозок и лошадей, турки попытались объехать её лесом. Но лес был достаточно густым, засыпанным глубоким снегом. Лошади увязли по брюхо. А со всех сторон из-за густого лапника летели молдавские стрелы.

     Скоро всё было кончено. Александр приказал сотне Рареша обеспечить защиту отряда, учитывая возможность возвращения турецких разведчиков. После этого по засыпанным снегом лесным  дорогам весь обоз был переправлен в лагерь и Александр лично осмотрел трофеи. Это было оружие. Сабли, аркебузы, порох, маленькие пушки «шайки» с запасом мраморных ядер. Всё то, чего так не хватало отряду.

     Подошёл Богдан Раковица.

     – Что с пушками и аркебузами будем делать, княжич? Зачем нам столько? Может, в реке утопим?

     – Нет, я придумал лучше. Возьмём турецкие сани, облегчим их, укрепив задний борт, и установим на каждой по несколько пушек сразу. Пусть кузнецы прикрепят их к саням железными обручами.

     – Это как гуляй-город чешских таборитов? Но у таборитов укреплены борта, повозки перед боем располагаются боком к неприятелю, а пушки устанавливают между повозками на земле.

     – Может быть, когда-нибудь сделаем как у таборитов, но сейчас сделайте, как я сказал. Пушкари у нас есть?

     – Есть пару человек. Остальных они научат.

     – И плотников с кузнецами собери, пусть поработают.

     – Будет сделано, княжич.

     Через несколько дней двенадцать саней были готовы. Александр осмотрел их и велел испытать. Крестьянские лошади не переносили гром выстрелов, но молдаване скоро с этим справились.

Сани отъехали в лес подальше от лагеря, и там испытали пушки. Звуки выстрелов долетали до лагеря. Скоро сани вернулись. Раковица доложил, что все пушки испытаны, несколько человек обучены стрельбе и перезарядке пушек. Ни одна пушка не разорвалась. Литейщики турок, наученные венгром Орбани, добросовестно выполнили свою работу. Сани были готовы к использованию.

Александр собирался применить их для борьбы с крупными отрядами турок, которые перемещались по дорогам. Иногда такие отряды насчитывали до тысячи и более человек. Это было пополнение турецкого войска, идущего вглубь Молдовы. Вместе с ними проскакивали и обозы с продовольствием, оружием.

Однажды разведка донесла о крупном отряде врага, Александр решил действовать. Засаду устроили на той же излучине, где разгромили обоз с оружием. Только на этот раз всё было иначе. Сначала мощным ударом более чем ста стрельцов из луков, затаившихся верхом среди деревьев, уничтожили весь разведывательный отряд турок, выехавший из-за поворота. Ни одного живого турка не осталось. Мёртвых оттащили от дороги, присыпали снегом кровавые следы, коней отвели вглубь леса. Потом показался верхом авангард турецкого отряда. Опять ударили стрельцы. Турки рванулись вперёд в атаку, и всадники Александра обратились в бегство. Казалось, турки вот-вот настигнут молдаван. Но, вдруг, молдавские всадники обогнули несколько стоявших у обочины запряжённых саней, и турки оказались прямо жерлами нацеленных на них пушек. Картечь скосила передние ряды турок. Чёрный дым скрыл всё вокруг. Лошади вздыбились, сбрасывая всадников, а молдавские повозки рванулись вперёд.

Наконец, турки пришли в себя, и опять пустились в погоню. Снова ситуация повторилась. Только турецкие всадники стали настигать молдаван, как прямо перед ними оказались другие шесть саней, стоявшие у обочины, и опять залп, скошенные картечью ряды, сумятица.

Молдавская конница вдруг остановилась, развернулась, и яростный копейный удар разметал, разорвал оставшихся в живых османов. Несколько человек бросились убегать, но их настигли и изрубили в куски. Вся дорога была залита кровью и усеяна телами турок. Отряд Александра, не понеся почти никаких потерь, рассыпался по лесу.

Основной отряд турок, увидев кровавое месиво, оставшееся от их товарищей, пришёл в шоковое состояние. Страх охватил молодых новобранцев. Но их командиры заставили отряд остановиться, и приступить к захоронению погибших османов по мусульманской традиции. Темнело. На небольшой поляне турки разбили лагерь. Горели костры. Пахло жареной бараниной.

Как только наступила полная темнота, спешившиеся воины Александра нанесли ночной удар по лагерю. Во тьме было вырезано охранение, выставленное турками, а на тени у костров обрушились сотни стрел. Турки быстро закидали костры снегом, легли на землю.

Всю ночь свистели стрелы и перекликались во тьме молдаване. Всю ночь турки лежали в снегу и не могли сомкнуть глаз.

Когда утром пошёл снег и забрезжил серый рассвет, продрогшие, промокшие и голодные турки обнаружили, что отряд, охранявший лошадей, вырезан, а самих лошадей нет. Бросая имущество, вышли оставшиеся турки на дорогу, пошли в густо сыпавший снег, пока не встретили на своём пути забор из досок. Они не сразу поняли, что это стоят двенадцать саней с высокими задними бортами. Турки, недоумевая, подошли почти вплотную, прячась за щитами, держа оружие наготове, когда откинулись мешковины, и в проёмах деревянной стены прямо в лицо туркам блеснула бронза орудий. И был залп. И было море турецкой крови. А на тех, кто после залпа остался в живых, обрушился дождь смертоносных стрел.

В этой бойне, спланированной Александром, погиб почти весь турецкий отряд численностью до тысячи человек.

Воины Александра подбирали себе лучшее оружие из трофеев, все были сыты, обуты и одеты. Но в Молдавию вторглись более ста тысяч турок и у каждого молдаванина тревога грызла сердце.

     Однажды поздно вечером к Александру подвели захваченных поблизости в лесу двух человек. Они были в крестьянской одежде верхом на крестьянских лошадях. У них отобрали луки и длинные ножи.

     Десятник, захвативший пленных, доложил Александру:

     – Вот, в гости к нам пожаловали. Наверно, из тех разбойников, что тут жили.

     – Вы разбойники?– спросил Александр.

     – Нет, боярин, не разбойники мы, а вечины. Охотились, чтобы добыть себе чего-либо на пропитание. Турки всю еду отобрали, не помирать же нам?

     Подозрительным показались Александру эти крестьяне, и он засомневался, что с ними делать. А пока велел накормить и охранять до рассвета.

Утром ему доложили: пойманные крестьяне исчезли, зарезав молдаванина, которому было поручено их охранять. Следы вели к обрыву. Беглецы воспользовались одной из верёвок, привязанных к дереву молдаванами на случай отступления при осаде. Спустившись с горы, беглецы пересекли по льду реку, и ушли в Мунтению.  Александр велел позвать сотников. Когда все собрались в землянке, Александр сказал:

     – Как вы, наверно, слышали, сегодня ночью бежали два человека, пойманные вчера вблизи лагеря. Какие будут ваши мнения на этот счёт?

     –  Я полагаю, что необходимо выслать за ними погоню, настичь и отсечь головы,– сказал Рареш.

     –  Всё правильно, но в Мунтении мы не у себя дома. Если они мунтяне, то мы можем встретиться с отпором мунтянских румын-крестьян. Нам это надо?–  сказал Раковица.

     – Скорее всего, они просто разбойники, которые возвращались домой или с задания, – сказал Урекяну. – Убежали, ничего страшного не произошло. Вряд ли разбойники дружат с турками.

     – Так какое будет окончательное мнение нашего совета, что будем делать?– спросил Александр.

     –Усилим охрану, зарядим и установим пушки на подходах к лагерю, пошлём разведотряды к границам Мунтении, чтобы они смогли нас вовремя предупредить, если появятся турки. А вслед беглецам пошлём небольшой отряд, человек шесть. Пусть их поймают и отрубят головы, – сказал Рареш.

     Все согласно закивали головами. Только Теодорик скептически скривился и отрицательно покачал головой.

     – Я выслушал ваше мнение  и принимаю решение,– сказал Александр. – Вам всем не хочется ради такой, казалось, мелочи, покидать тёплый благоустроенный лагерь и идти в снег, в мороз, терпеть неудобства. Это я по-человечески понимаю.  Но считаю, что мы не имеем права рисковать, надеяться на «авось». Итак,  шестьдесят человек из сотни Богдана Раковица с сотником во главе остаются в лагере, организуют его оборону: одна смена спит, две другие постоянно на страже. Пушки остаются с вами. Их установить, перекрыв путь к базе, укрепить, зарядить и фитили держать сухими. Из сотни Рареша сорок человек продолжают разведку территории, сообщая мне обо всех перемещениях турок. Все остальные выходим из лагеря немедленно. Идём кружными дорогами. Следов не оставлять. Собираемся у волчьей горы. Вопросы есть?

     – А как с запасами? Всё оставим или возьмём с собой?– спросил Урекяну.

     – Запасы брать всегда! Хотя бы на несколько дней. Ещё раз повторяю: мы никогда не должны рассчитывать на «авось». Продуктов и фуража у нас в три раза больше, чем мы можем съесть, поэтому, беречь запасы нет особого смысла. О стрелах я вообще не говорю.

     К обеду отряд снялся и рассыпался по лесам. Вечером все собрались у Волчьей горы. Лагерь разбили в глубоком овраге. Устроились, как могли: некоторые выкопали временные землянки в мёрзлой земле, другие просто соорудили шалаши из веток елей и сосен. Наверху выставили охранение. Костры жгли небольшие в выкопанных ямах, чтобы снаружи никто ничего не мог заметить. Ночь прошла спокойно. Падал снег, и Александр, продрогнув в кожаной палатке, укрытой лапником, вышел в чёрную ночь, попрыгал и постоял среди кружащегося в темноте снега, слизывая с губ тающие снежинки. Вернулся в тесную палатку и разжёг маленький костерок из палочек в глиняном котелке. Удалось согреть пальцы. Теодорик тоже проснулся и приложил ладони к котелку с огнём. Холод мешал уснуть.

     – Я совершил ошибку,– сокрушался Александр. – Надо было этот лагерь организовать заранее.

     – Но ведь мы организовали запасной лагерь. Там нас ждут вполне благоустроенные землянки,– сказал Тео. – Не можем же мы по всей стране организовывать лагеря.

     – Сегодня или завтра, в любом случае, даже если беглецы не сообщат туркам о нашей базе, снимаемся, переходим в запасной лагерь, здесь мы достаточно засветились. Турки, наверняка, уже нас ищут,– ответил Александр.

     Под утро, когда серый рассвет разбудил продрогших воинов, прибыл связной от разведгруппы и сообщил о движущихся по дорогам турецких войсках. Куда они направлялись – он не знал. Потом прискакал ещё один связной и сообщил, что крупный отряд турок неожиданно повернули в сторону базы. Александр тут же приказал поднять воинов и седлать коней.