Текст книги "ЛСД психотерапия"

Автор книги: Станислав Гроф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 28 страниц)

На основании обнадеживающих результатов работы с алкоголиками команда Психиатрического Исследовательского Центра Мэрилэнда провела исследование эффективности ЛСД терапии у героиновых наркоманов. Все добровольцы, участвовавшие в этой программе, были мужчинами, отбывающими наказание в коррекционных учреждениях Мэрилэнда в основном за кражи, разбой и торговлю наркотиками. Те, кто заинтересовался участием в исследовании, были рекомендованы Комитету по Досрочному Освобождению и Испытательным Срокам как кандидаты для досрочного освобождения, и только те, кто получил досрочное освобождение, смогли принять участие в исследовании. Половина добровольцев имела одну психоделическую сессию с высокой дозой после примерно 23 часов интенсивной психологической подготовки, тогда как другая часть участников проходила стандартную программу наркологического лечения на амбулаторной основе, которая продолжалась примерно такое же время. Отбор кандидатов для экспериментальной и контрольной группы был произведен случайным образом. Членов обоих групп попросили поддерживать регулярный контакт с амбулаторной клиникой после лечения и систематически сдавать мочу на анализ. Результаты этой экспериментальной лечебной программы были опубликованы двумя членами команды Спринг Грув, Чарльзом Сэвэждем и  Лии Мак Кабом (93). В течение шести месяцев после завершения лечения одиннадцать из 34 пациентов из ЛСД группы полностью отказались от наркотиков по сравнению с ни одним в контрольной группе. Хотя этот результат не был поразительным в абсолютном смысле, он все же может считаться очень обнадеживающим в этой исключительно сложной группе пациентов. Краткосрочные последующие исследования наркоманов показывают, что обычно 94-97% пациентов возвращаются к наркотикам в течение нескольких недель после традиционного лечения.

Один аспект психоделической терапии алкоголиков и героиновых наркоманов заслуживает отдельного упоминания. В то время,  как успешное лечение психоневрозов и психосоматических расстройство требует целой серии терапевтических психоделических сессий, в первых двух категориях поразительные улучшения часто наблюдаются после всего одного ЛСД опыта. Мы уже говорили раньше, что это может быть связано с тем, насколько просто многим алкоголикам и наркоманам удается достигать трансцендентальных состояний сознания. В программе Спринг Грув количество сессий на каждого пациента было ограничено структурой исследования. Все героиновые наркоманы и большинство алкоголиков получали только одну ЛСД сессию; некоторые алкоголики получали две или, в качестве исключения, три сессии. Существуют основания полагать, что если бы условия исследования были  чуть более гибкими, мы смогли бы получить намного более впечатляющие клинические результаты. Когда я проводил работу в Праге, где ситуация была более свободной в отношении количества сессий, и мы могли назначать серии ЛСД сессий без всяких ограничений, в нескольких случаях мы наблюдали не только полный отказ от наркотических веществ, но и глубокую позитивную перестройку личности бывшего алкоголика или наркомана.

Следует упомянуть и другую категорию сложных пациентов с плохим клиническим прогнозом, с которой иногда приходится сталкиваться специалистам по ЛСД психотерапии. Существуют некоторые свидетельства того, что ЛСД лечением может оказаться полезным для некоторых индивидов с антисоциальными, асоциальными и преступными наклонностями. Некоторые аспекты психоделического процесса, кажется, позволяют получать хорошие результаты у этих субъектов. Наиболее серьезным препятствием эффективной психотерапии в случае социопатов в нормальных обстоятельствах является их неспособность устанавливать, развивать и поддерживать любые отношения. Это значительно мешает лечебному процессу, так как сильная эмоциональная связь с терапевтом считается важным элементом, необходимым для терапевтических изменений. Хорошо известно, что при психоанализе сама ситуация, при которой можно поделиться с другим человеком очень личным материалом, часто приводит к развитию отношений переноса у большинства субъектов. Этот фактор оказывается намного более сильным в психоделической терапии; одно понимающее и поддерживающее присутствие на чьей-то ЛСД сессии автоматически оканчивается образованием сильной эмоциональной связи. Она может быть позитивной, негативной или амбивалентной, но она возникает почти у всех пациентов без исключений. Хотя эта ситуация является лишь предпосылкой для успешной терапии, а не обязательным терапевтическим элементом per se, она становится основным условием для успешного лечения индивидов с  социопатическими чертами. Кроме того, ЛСД переживания создают эффективные каналы для разрядки и интеграции огромных запасов агрессии и разрушительный чувств, лежащих в основе антисоциального поведения. Переживательный доступ к областям трансцендентальных чувств и связь с системой метаценностей, кажется, являются даже более важными в  этом контексте. В результате этого криминальное поведение часто выходит из узких рамок бунта против человеческого общества и становится нарушением космического порядка.

Некоторые ЛСД терапевты иногда описывают хорошие результаты у отдельных пациентов с антисоциальными наклонностями в контексте более широких клинических исследований, включающих широкий спектр диагностических категорий. В некоторых случаях исследователи проводили специальные исследования, предметом которых были антисоциальные и криминальные индивиды. Арендсен-Хейн (Arendsen-Hein (4)) лечил 21 остро-криминального психопата при помощи регулярных ЛСД сессий с использованием 50-450 мкг. Через 10-20 недель терапии, у двенадцати пациентов были отмечены клинические улучшения, а у двух – серьезные перемены к лучшему.

В начале шестидесятых группа психологов из Гарварда под руководством Тимоти Лири начала исследовательскую программу психоделической терапии с рецидивистами, содержащимися в Государственной Тюреме Конкорд в Массачусетсе (55). Препаратом, использующимся в этом исследовании, был не ЛСД, а родственный ему псилоцибин, активное психоделическое вещество, получаемое из мексиканских священных грибов Psilocybe Mexicana. Уникальной особенностью этого проекта был тот факт, что  психологи принимали препарат вместе с  осужденными, но при этом в помещении всегда присутствовал контролирующий психиатр, находящийся в нормальном состоянии сознания. Результатом этой  работы, в рамках которой с заключенными, осужденными за антисоциальное поведение,  было проведено более двухсот психоделических сессий, стало значительное снижение количества новых преступлений, совершенных индивидами, имевшими псилоцибиновые переживания. Через несколько лет Уолтер Хьюстон Кларк провел неофициальное повторное исследование, которое имело достаточно впечатляющие результаты. Была сделана, по крайней мере, одна интересная попытка интегрировать ЛСД терапию в сложную  терапевтическую систему в условиях исправительного учреждения строго режима. Результаты этого эксперимента, проведенного в подразделении строго режима Психиатрического центра Пенетангуишин, Онтарио, были обнародованы Г.Дж. Майером, Д.Л. Татом и Б.Д. Пэрисом (G.J. Maier, D.L. Tate, B.D. Paris (61)).

Благоприятные клинические результаты иногда наблюдались у пациентов с различными сексуальными отклонениями, которые обычно плохо реагируют на традиционную психотерапию или терапию вообще. Среди них наилучших прогноз имеют индивиды с садистскими и мазохистскими наклонностями. Когда психоделический процесс  достигает перинатального уровня, открываются мощные каналы разрядки и интеграции огромного объема агрессивных и самодеструктивных импульсов. Переживания процесса смерти-возрождения предоставляют уникальную возможность для разрешения тесной перинатальной связи между сексуальностью и агрессией, которая лежит в основе садомазохизма. Среди сексуальных отклонений, которые реагируют не психоделическую терапию, находятся фетишизм, эксгибиционизм и копрофилия. Хотя иногда сообщалось о благоприятных результатах в случае мужского и женского гомосексуализма, сложно делать какие-то обобщения в этой области из-за неоднородности и сложности вовлеченных проблем. Прогноз для пациентов этой категории критически зависит от природы их проблем, их собственного отношения к их сексуальному поведению и к желанию лечиться. Позитивные результаты можно ожидать, только если индивид считает свое отклонение проблемой, имеет сильный внутренний конфликт, связанный с  ним и демонстрирует сильную заинтересованность в лечении.

Расстройства личности различного типа, иногда даже острые и сложные случаи, могут быть объектом ЛСД терапии, если в распоряжении врача есть специально обустроенное подразделение и обученный персонал. Обычно несколько пробных сессий позволяют терапевту сделать прогноз относительно перспектив лечения. В ходе ЛСД терапии расстройств личности, которые первоначально являются бессимптомными, можно часто наблюдать временное появление различных невротических и психосоматических симптомов в интервалы между сессиями.

ПОГРАНИЧНЫЕ ПСИХОТИЧЕСКИЕ СОСТОЯНИЯ И ЭНДОГЕННЫЕ ПСИХОЗЫ

Психиатрических пациентов с пограничным и выраженным психотическим состоянием не обязательно исключать из числа кандидатов на прохождение психоделической терапии. Хотя клинические переживания пациентов с шизофренией и другими психозами в ходе лечения с использованием ЛСД  довольно ограничены, можно сделать некоторые общие выводы.  В целом прогноз у психотических индивидов лучше, чем у некоторых невротиков с обостренной защитой, особенно у обсессивно-компульсивных пациентов. Однако это заявление условно и требует прояснения и уточнения. ЛСД работа с индивидами, страдающими от острых нарушений – это очень затратный и напряженный процесс, который требует специальной подготовки и обучения. Никому, у кого нет достаточного опыта проведения ЛСД сессий у «нормальных» и невротических индивидов, не следует за нее браться. Интервалы между сессиями характеризуются резкой экстериоризацией и усилением различных психотических симптомов. В некоторых критических случаях внутренние переживания и поведение клиента во время психоделического процесса могли почти полностью сосредотачиваться на терапевте  в виде какого-то «психоза переноса». Для того чтобы работать с такими случаями абсолютно необходимо специальное лечебное учреждение с обученным персоналом и круглосуточным наблюдением.

Глубокие корни шизофренической симптоматологии можно всегда найти в различных перинатальных матрицах  и в негативных трансперсональных переживаниях. Терапевт, который сопровождает психотического пациента в его сложном путешествии, вызванном ЛСД, должен оставаться спокойным и сосредоточенным во время всего процесса, который временами начинает напоминать  дикие эмоциональные и  идейные американские горки. В силу того, что он (процесс) оказывается исключительно важным не только для ЛСД терапии шизофрении, но и для общего понимания динамики психоза, я проиллюстрирую его историей Милады.

Милада была 38летней женщиной-психологом, которая многие годы до начала ЛСД лечения страдала от сложного невротического расстройства, включающего ряд обсессивно-компульсивных, органо-еневротических и конверсивно-истерических симптомов. Она начала систематическое психоаналитическое лечение, но через четыре месяца ей пришлось лечь в больницу из-за того, что у нее развились острые психотические симптомы. Важной частью ее клинической симптоматологии была эротоманическая бредовая система. Милада была уверена, что ее работодатель был влюблен в нее, и она сама чувствовала непреодолимую страсть и сексуальное желание по отношению к нему. Она ощущала с ним странную эротическую и духовную общность и была уверена, что он разделяет ее чувства, хотя внешне они придерживались формального социального взаимодействия. Через несколько недель у нее появились галлюцинации – голос ее воображаемого любовника. В этих галлюцинациях она слышала, как он подробно описывает его страстное к ней чувство, обещает ей прекрасную совместную жизни в будущем и дает ей советы и подсказки. В вечерние и ночные часы Милада  переживала сильные сексуальные ощущения, которые она объясняла как взаимодействие на расстоянии, волшебным образом совершаемые ее «любовником». Хотя в реальных сексуальных ситуациях она всегда была фригидной, во время этих эпизодов она переживала оргастические чувства космических масштабов.

Госпитализация Милады стала неизбежной, когда она начала действовать под влиянием своего бреда и галлюцинаций. Однажды утром она ушла от мужа и вместе со своими детьми попыталась вселиться в квартиру своего работодателя, где подралась с его женой. Ее решение основывалось на его «голосе», который якобы сказал ей, что они оба должны готовиться к разводу, чтобы получить возможность жить вместе. После нескольких месяцев безуспешного лечения различными транквилизаторами и антидепрессантами, а также индивидуальной и групповой психотерапии, она была отобрана для психолитической терапии с использованием ЛСД.

После двенадцати ЛСД сессий психотические симптомы полностью исчезли, и Милада поняла, что в прошлом она действовала иррационально. В более чем тридцати последующих сессиях она проработала множество разнообразных  сложных невротических и психосоматических проблем, пережив травматические воспоминания о различных периодах жизни и проследив свои нынешние проблемы до их источников в несчастливом детстве. Она потратила много времени на свою сложную ситуацию в браке. Ее муж был грубым, бесчувственным и физически жестоким человеком; он был полностью поглощен гонкой за политической карьерой и не находил времени, чтобы эмоционально поддержать свою жену. Оба ее ребенка демонстрировали признаки серьезных эмоциональных расстройств, которые требовали профессиональной помощи.

Затем ЛСД сессии Милады перешли в перинатальную область, и она встретилась с целым спектром переживаний, характерных для процесса смерти-возрождения. Эмоции и физические ощущения, связанные с переживанием ее сложного рождения, во время которого ее брат-близнец умер, были такими беспредельными, что она называла те сессии «психологической Хиросимой». Когда она, наконец, завершила процесс рождения и пережила финальную смерть эго, я ожидал, что у нее будет значительно улучшение, как это было в случаях других невротических пациентов. Однако к моему глубочайшему удивлению я стал свидетелем резкого и полного возвращения всей первоначальной психотической симптоматологии, о которой Милада не вспоминала вот уже несколько месяцев. Единственным отличием было то, что в этот раз объектом ее психотических явлений стал я; в процессе ЛСД психотерапии у нее развился психоз переноса.

В тот момент Милада верила, что она находится под моим гипнотическим влиянием, и чувствовала со мной постоянную связь, как во время ЛСД сессий, так и в свободные интервалы. Она чувствовала, что мы с ней мысленного разговариваем. Интересным было то, что в этих галлюцинациях мы «продолжали психотерапию». Милада «обсуждала» со мной различные аспекты ее жизни и  делала то, что велел ей мой иллюзорных голос, например, купаться несколько часов в день, ежедневно заниматься спортом и выполнять женскую работу по дому. В этих воображаемых беседах я якобы сказал ей, что я решил бросить все эти терапевтические игры и стать ее любовником и мужем; я также разрешил ей использовать свою фамилию вместо фамилии мужа, которую она взяла при вступлении в брак. Этот голос постоянно заверял ее, что я ее люблю, сказал ей, что ее развод уже устроен, и попросил ее приехать с ее детьми ко мне домой. Из содержания ее ЛСД сессий было понятно, что это желательное волшебное мысленное взаимодействие было явлением переноса, отражающим ее раннее симбиотическое отношение с ее матерью.  Среди прочего Милада говорила о «гипнотических сессиях», которые она получала от меня по вечерам и ночью. Она интерпретировала сексуальные ощущения и галлюцинации сексуального взаимодействия как умышленные уроки по сексу, которые я решил дать ей для того, чтобы ускорить терапию.

В это время Милада проводила долгие часы в странных позах, напоминающих кататонию, однако ее всегда можно было вывести из них, просто разговаривая с ней. Тогда она принимала нормальную позу, отвечала на вопросы и логично объясняла свое поведение. Ее эмоционально и психосоматическое состояние в это время зависело от ее позы. В некоторых позах она испытывала экстатический восторг, океанические ощущения и чувство космического единства; в других – глубокую депрессию, тошноту и метафизическую тревогу. Она сама связывала это явление с ситуацией в ходе ее внутриутробного существования, когда ей приходилось физиологически и механически конкурировать с ее братом-близнецом.

На основе моего опыта работы с другими пациентами я продолжил еженедельное назначение ЛСД несмотря на сохраняющиеся психотические симптомы. Эти сессии почти полностью состояли из негативных переживаний трансперсональной природы. Она постоянно возвращалась к неприятным внутриутробным воспоминаниям, которые она соотносила с эмоциональным расстройством и болезнями ее матери во время беременности, различными эмбриональными кризисами и механическим дискомфортом из-за присутствия в матке близнеца. Она также пережила несколько неприятных кармических последовательностей и архетипических переживаний демонической природы.

 

Переживание элементов коллективного бессознательного во время трансперсональной сессии. Пациентка стала членом древней культуры, чье название, время и место существования она не знала. Однако она могла нарисовать картину в ее художественном стиле.

Архетипические демонические существа, увиденные во время трансперсональной сессии.

Вверху: стилизованных дракон космического масштаба, представляющий собой принцип метафизического зла.

Внизу: образ крылатого демонического существа, которое ищет источник божественного света и мешает субъекту достичь его и слиться с ним.

На последней фазе лечения проявился совершенно необычный феномен: неожиданно ЛСД сессии вызвали явно парадоксальный эффект. Под действием ЛСД Милада казалась абсолютно нормальной и отлично понимала и могла критически оценивать свою ситуацию; когда действие препарата ослаблялось, симптомы психоза переноса возвращались. В конце концов,  в своей 19 сессии она провела несколько часов в глубоком эктатическом состоянии, в котором превалировало ощущение космического единства. К моему удивлению, когда она закончила сессию, у нее не осталось никаких прежних психотических и невротических симптомов, а ее структура личности полностью восстановилась.

По ее описанию, она смогла взглянуть на мир и на саму себя совершенно по-новому. Она обрела жажду жизни, умение восхищаться природой и искусством, полностью изменила отношение к своим детям и смогла отказаться от прежних нереалистических амбиций и фантазий. Она смогла вернуться на работу и выполнять ее хорошо, развелась с мужем и стала жить одна, заботясь о двух своих детях. Насколько я знаю, на протяжении следующих двенадцати лет с момента окончания лечения она больше не нуждалась в психиатрической помощи.

У нескольких других шизофренических пациентов, которых я лечил при помощи ЛСД терапии, процесс был сходным, но менее драматичным, чем описанный выше. 3 Американский психиатр Кеннет Годфри (Kenneth Godfrey) также занимался этой сложной задачей и сообщал об успешном лечении психотических пациентов при помощи серий ЛСД сессий. (31)

Даже в наилучших условиях пациенты с выраженными параноидальными наклонностями не должны проходить лечение с применением ЛСД в силу того, что они включают терапевта в свою параноидальную систему и начинают воспринимать его или ее как преследователя. Хорошие терапевтические отношения, основанные на базовом доверии, являются наиболее важным условием  успешного психоделического лечения. Для гладкого течения терапии  абсолютно необходимы информированное согласие, активный интерес и сотрудничество. Этого очень трудно добиться при работе с параноидальными пациентами: даже в наиболее простых случаях требуется долгая и интенсивная немедикаментозная работа. Если ЛСД назначается параноидальному пациенту, он или она обычно  проводят сессию в полной психологической изоляции и винят во всех эмоциональных и психосоматических трудностях терапевта. Необычная природа и разнообразие психоделических переживаний при этих условиях может только усилить и оправдать подозрения пациента в том, что замыслы терапевта нечисты, что сделает его  в глазах пациента  представителем зла космического масштаба.

Психотические проявления маниакально-депрессивного психоза можно лечить при помощи ЛСД психотерапии, хотя в этой категории пациентов можно столкнуться с особыми проблемами. Единичная ЛСД сессия часто может привести к полной ремиссии депрессивного или маниакального эпизода. Так же единичное назначение препарата может изменить фазу заболевания, переводя депрессию в манию или наоборот. В этом смысле эффект ЛСД сравним с эффектом электрошоковой терапии. В рамках концепции, представленной в этой книге, такие переходы можно понимать как трансмодуляции СКО или БПМ – химически запущенные сдвиги в динамических управляющих системах, влияющие на эго пациента. Кажется, что при маниакально-депрессивных психозах ЛСД может вызывать такие смены легче и чаще, чем в других диагностических категориях. Причиной этого может быть нестабильность и периодичность, которые типичны и характерны для этого заболевания.

Трансмодуляции СКО и БПМ не следует путать с излечением этой болезни. Всегда есть возмолжноть того, что в будущем депрессивная или маниакальная фаза повторится, когда спящая негативная система будет активированная различными физическими возбудителями, особенно психологическим стрессом или физиологическими изменениями в организме. Однако в некоторых случаях, кажется, возможно повлиять на психологические корни и механизмы, лежащие в основе заболевания, при помощи систематической интрапсихической работы в ходе серии ЛСД сессий. Эта процедура связана с особыми рисками, главным из которых является возможность спровоцировать глубокую депрессию с суицидальными наклонностями после нескольких сессий. Как и в случае с пограничными психотическими состояниями и шизофреническими психозами, ЛСД психотерапия маниакально-депрессивных психозов должна проводиться только в условиях госпитализации, или, по крайней мере, должны быть созданы условия для того, чтобы в случае необходимости можно было поместить  клиента под временный надзор.

ЭМОЦИОНАЛЬНЫЕ И ФИЗИЧЕСКИЕ СТРАДАНИЯ УМИРАЮЩИХ ИНДИВИДОВ

Возможно,  наиболее интересным и многообещающим показанием для ЛСД психотерапии является его назначение серьезно больным людям, которым грозит смерть. Хотя этот подход был систематически изучен на раковых больных, он применим и к другим людям со смертельными заболеваниями. Использование психоделической терапии в этом случае детально обсуждалось в предыдущей книге4, и здесь мы дадим лишь краткий его обзор.

Идея того, что психоделическая терапия может быть полезной для смертельно больных пациентов, была независимо предложена американских педиатром русского происхождения Валентиной Павловной Вассон и писателем и философом Олдосом Хаксли. Вассон пришла к этому заключению на основе своих экспериментов с мексиканскими священными грибами, а Хаксли – в результате своих психоделических сессий с использованием мескалина и ЛСД. Первая клиническая работа с раковыми пациентами была проведена в начале шестидесятых в медицинской школе Чикаго Эриком Кастом (Eric Kast), который первоначально интересовался возможностью использовать ЛСД в качестве обезболивающего препарата. Систематическое сложное исследование действия психоделической терапии на раковых больных в связи с их эмоциональным состоянием, физическими болями, понятием смерти и отношением к умиранию было проведено командой психиатрического исследовательского центра Мэрилэнда. Инициатором и главой этого проекта был Уолтер Панке (Walter Pahnke), а после его смерти я стал руководителем этой работы и завершил ее в сотрудничестве с Уильямом Ричадрсом (William Richards).  В рамках этой  программы психоделическую терапию с использованием ЛСД и сходного по действию, но имеющего более короткое время действия DPT(dipropyltryptamine)  в течение многих лет прошли более ста раковых больных.  Позитивные изменения наблюдались достаточно постоянно в нескольких различных областях. Многие пациенты демонстрировали очевидное облегчение различных эмоциональных симптомов, таких как депрессия, общее напряжение, нарушения сна и психологическая замкнутость. ЛСД терапия также имела поразительное, хотя и непредсказуемое действие на сильные физические  боли. У некоторых пациентов, которые не реагировали на анальгетики и наркотики, боли уменьшились или даже полностью исчезли на периоды от недель до месяцев после единичной  ЛСД сессии. Наиболее поразительным изменением, которое происходило у пациентов, было изменение их отношения к умиранию и понятию смерти вообще. Те пациенты, которые имели перинатальные или трансперсональные переживания, обычно демонстрировали заметное уменьшение страха смерти. Их понимание процесса умирания обычно смещалось в сторону древних и не-западных систем верований, согласно которым сознание или какое-то существование сохраняется и после того, как физическое тело разрушается.

Я уже упоминал выше, что психоделическая трансформация, наблюдаемая после ЛСД сессий с трансцендентальными переживаниями, включает в себя резкие изменения в системе ценностей. Пережив смерть и возрождение и/или чувство космического единства, ЛСД субъекты обычно начинали придавать меньше эмоционального значения прошлому и будущему и приходили к тому, чтобы больше ценить настоящее.  Озабоченность мрачными перспективами будущего сменялась желанием как можно лучше прожить каждый день. Способность получать удовольствие от простых и обыкновенных вещей в жизни сопровождалась острым пониманием тщетности погони за статусом, властью или собственностью. Не трудно понять, что вышеописанные изменения в ценностях и жизненной стратегии может сделать ситуацию смертельного заболевания более приемлемой. Психологическая работа с пациентами и их семьями также, кажется, хорошо влияет на родственников. Это не только облегчает их реакцию на смерть их близкого, но и помогает им преодолеть их горе и конструктивно принять эту потерю.

По клиническим данным в среднем тридцать процентов раковых больных продемонстрировали радикальные улучшения в вышеуказанных областях после всего одной ЛСД сессии, а еще сорок процентов – среднюю степень позитивных изменений. У оставшихся тридцати процентов не наблюдалось никаких значительных изменений, позитивных или негативных, согласно оценке до и после процедуры. Результаты DPT-психотерапии были сходными,  но менее резкими и устойчивыми.

Из всех показаний к ЛСД психотерапии его использование для работы с умирающими кажется наиболее интересным и наименее спорным или проблемным. Возможность облегчить или сравнительно уменьшить время эмоционального или физического страдания у людей, находящихся перед лицом последнего кризиса человеческой жизни, может представлять для всех нас большой интерес. Большинство возражений против использования ЛСД в этом случае имеют малую релевантность, особенно те, которые связаны с наследственностью и хромосомами. Кроме того, недавние исследования, показывающие, что в развитии рака психологические факторы, возможно, играют значительную роль, равно как и наши собственные наблюдения на эту тему, кажется, наводят на мысль, что, по крайней мере, в случаях с некоторыми раковыми больными ЛСД психотерапия может стать фактором, способствующим исцелению, а не только помогающим подготовиться к смерти.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Заинтересованный читатель найдет более детальную информацию по поводу близости идей квантовой и релятивистской физики, мистицизма и современных исследований сознания в книгах Ицака Бентова (Itzak Bentov (11)), Фритьофа Капры (Fritjof Capra (18)), Ника Герберта (Nick Herbert (37)), Кеннета Пеллетьера (Kenneth Pelletier (78)), Боба Тобена (Bob Toben (101)) и Артура Янга (Arthur Young (105)).

2. Примером радикального и устойчивого улучшения при остром компульсивном неврозе может быть случай, опубликованный в журнале «Психиатрическом скандинавском журнале» Е. Брандрупом и Т. Вангаардом (E. Brandrup, T. Vangaard) (16). На странице 185 описываются поразительные улучшения у пациента с обсессивно-компульсивным синдромом, который не поддавался фрейдистскому психоанализу на протяжении 18 лет. К сожалению, структура исследования не позволила провести больше трех сессий, и терапия оказалась незавершенной.

3. Краткая история другого нашего пациента, Майкла, представлена в моей первой книге, «Области человеческого бессознательного» (32) стр. 66 и 235.

4. Станислав Гроф и Джоан Халифакс: «Встреча человека со смертью» (34). В списке литературы в  этой книге есть все специальные ссылки на первоисточники в этом вопросе.