Текст книги "Эльфогеддон (СИ)"

Автор книги: Станислав Аничкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)

Глава 1. Предчувствие

Небо рыдало кровавыми слезами. Тяжёлые капли падали на землю, окрашиваясь в разные оттенки то от ярко-красных вспышек магической энергии, то от взрывов гранат и снарядов. Эльфы яростно защищали последний рубеж, столицу своих земель – город Аллион, словно надеялись каким-то чудом повернуть близящийся исход противостояния в свою пользу. Словно они разыграли ещё не все козыри. Будто с востока не идёт танковая армада троллей и гоблинов, а с запада – бронированный легион гномов. Несмотря на всё это, старейшины эльфов игнорировали любые попытки организовать переговоры.

Над позициями союзной армии, засевшей в грязных, размытых непрекращающимся дождём окопах, пролетел вертокрыл с символами боевого орочьего клана нар-Гасса – круг из шипов, внутри которого была вписана руна. Едва из него высунулся пулемётчик, как летящую махину пронзил багровый луч, и та начала терять высоту. Через несколько секунд после того, как вертокрыл пропал из зоны видимости солдат, раздался грохот взрыва.

– Ты что творишь?! Пригнись сейчас же! – лейтенант Петер Хорс дёрнул за рукав рядового Ривьера, поднявшегося в полный рост и успевшего выпустить небольшую очередь из своей автоматической винтовки. Тот виновато вернулся в укрытие окопа.

– Но сэр, разве мы не должны сдерживать их? – недовольно спросил Ривьер. Его прислали на замену погибшему Вернеру пару дней назад. Малец ещё явно не участвовал в боях. – Если мы не будем стрелять, эльфы прорвут фронт.

Вместо ответа Петер сунул рядовому под нос хитроумный прибор, изобретение которого заметно повлияло на ход войны. Октометр, переплетение датчиков-уловителей той самой магической энергии, трубочки, колбочки, провода, катушки и прочая техническая ерунда, которая ни о чём не говорила простому вояке. Зато ему о многом говорила стрелка, уже преодолевшая отметку в тридцать процентов.

– Мы этим и занимаемся, если ты не заметил! Но если мы тут сдохнем, это не поможет никому. Всё по моей команде, чтобы больше никакой самодеятельности, понял?

– Так точно, сэр!

– Отлично. Сержант нар-Альзо, готовьте оберег.

Темнокожий клыкастый здоровяк, превосходящий по размерам каждого из отряда, но, тем не менее, считавшийся достаточно хилым для своего народа, достал из рюкзака исписанную рунами табличку.

– Я готов, сэр, – высоким голосом, абсолютно не подходящим внешнему виду, доложил орк.

Орочьи талисманы – единственное, что давало реальную защиту от магии эльфов. Броня спасала от пуль, система ПВО – от вражеской артиллерии. Но магия… То преимущество, которое удалось преодолеть лишь объединившись. Октометр показал пятьдесят процентов, стрелка перешла в красную зону.

– По моему сигналу… Ждём… Давай!

Гойр нар-Альзо провёл рукой по табличке. Работа настоящего мастера, приходившегося орку двоюродным дедушкой. Практически произведение искусства. Тем не менее, солдат безо всякой жалости переломил талисман пополам. Руны, начертанные на обломках, засветились ярким синим цветом и позицию отряда накрыл голубоватый полупрозрачный купол. Снаружи щита начали искрить красные сполохи заклинаний. Их мощь усиливалась с каждой секундой и казалось, что купол вот-вот рухнет под напором бушующей энергии. Но тот уверенно держался. Петер ухмыльнулся.

– Сэр, рунный скелет на исходе. Обновляю? – уточнил сержант.

– Отставить! Стрелка октометра падает! В атаку!

Разношёрстный отряд Петера радостно высунулся из окопа и открыл огонь по позициям противника, как только синий энергетический щит развеялся. Боковым зрением лейтенант Хорс увидел, как голову рядового Ривьера навылет пробивает пуля. Обычная пуля, не обладающая даже минимальным зарядом магии. Новобранец рухнул на дно окопа, добавляя к воде и грязи свою кровь.

***

Петер проснулся и резко поднялся на кровати. Сердце колотилось. Дышать было тяжело. Мужчина быстро заморгал, вырываясь из наваждения сна, и огляделся. Марчианна, его жена, мирно спала рядом. Ну что же, это успех, на этот раз кошмар обошёлся без ночных криков. С другой стороны, какого чёрта ему опять приснилась проклятая война? В последний раз это случилось лет десять назад. И да, криков тогда было много. Восьмилетний Дамиан заикался после этого с месяц. Чёртова война. Двадцать лет прошло, а её отголоски по-прежнему не покидают подсознание. Хорс взглянул на часы. Половина восьмого. До звонка будильника оставалась четверть часа. Петер помотал головой, стараясь прогнать нахлынувшие воспоминания, но перед глазами уже начали появляться мёртвые, искалеченные тела боевых товарищей. Мужчина потянулся за стаканом воды, неизменно стоящим на тумбочке у изголовья широкой двуспальной кровати. Тот был пуст.

Выругавшись про себя, Петер осторожно, стараясь не разбудить супругу, поднялся с кровати и отправился на кухню. Там доедал приготовленный на скорую руку завтрак его сын. Яичница с сосисками. Половина всё ещё на сковороде. Вроде бы даже не пережарена.

– Привет, пап, – бодро поздоровался парень, привычным жестом откинув непослушную прядь длинных тёмных волос со лба. В голосе чувствовалась неуверенность.

– Доброе утро, Дамиан. Куда это ты так рано собрался? Разве ты не должен сегодня готовиться к экзамену? – нахмурился Петер.

– Должен. И буду. Кстати, угощайся, я специально на двоих делал, знал же, что ты тоже скоро встаёшь.

– Спасибо. Но ты так и не ответил на мой вопрос.

– Ну… Как бы сказать…

– Просто скажи честно. Ляпнешь, что идёшь в библиотеку – останешься без карманных денег.

– Понял. Честнее честного. Сегодня второй квалификационный заезд мотораннеров. Я участвую. Дорман вылетел на прошлом этапе и даст мне свой ран за пару бутылок пива.

– Ого. И давно ты в этом? – искренне удивился Хорс-старший. Об очередном хобби сына, по всей видимости, пришедшем на смену рукопашному бою гномов, он ещё не слышал.

– Полгода, наверное. Не хотел вам говорить до того, как что-то начнёт получаться. Да и мама, как всегда, будет против. Мол, опасно, нужно учиться. Я понимаю, что нужно. Но пап, это очень важно для меня. Я уже пообещал всем, что буду. И Хель тоже там будет.

– А. Ясно. Ну, раз Хель, то вопросов нет. Что ж там за Хель такая, уже самому интересно. Ладно, сын, матери скажу, что в библиотеку. А если сдашь все экзамены на отлично, к следующему учебному году куплю тебе твой личный мотораннер.

– Ты серьёзно? – воскликнул Дамиан.

– Тише! – шикнул отец. – Разбудишь мать и Джеки. Сам потом убаюкивать будешь.

– Извиняюсь, – пробормотал парень. По глазам было видно, что он не верил своему счастью. Только что юноша переживал, что из-за завтрашнего экзамена его оставят без заезда, а теперь готов был прыгать от счастья. Собственный ран! И явно не старая рухлядь, как у Дормана!

– Рано радуешься. Все пять экзаменов на отлично, запомнил?

– Пап, можешь не сомневаться!

– Тогда удачи. Смотри не опозорь фамилию!

– Ни в коем случае! Можешь на меня рассчитывать!

Дамиан закинул в рот остатки завтрака, крепко пожал протянутую отцом руку и выбежал из дома, накидывая на ходу куртку и, спохватившись лишь в последний момент, чтобы не хлопнуть дверью, аккуратно прикрыл её. Убаюкивание младшего брата было самым последним пунктом в его списке дел на сегодня.

Петер же потянулся за тарелкой, хмыкнул и достал вместо неё подставку для горячего. Поставил её на стол, наверх опустил сковороду и начал завтракать. Яичница ещё была тёплой. Слегка пересолена, но это мелочи, когда кто-то готовит тебе завтрак и не приходится тратить время самому. Петер гордился сыном. «Возможно, стоит показывать это чуть чаще», – подумал он. Единственный за последнее время конфликт у них вышел перед поступлением в университет, когда Дамиан ни с того ни с сего заявил, что задумывается о карьере военного, как отец. И упёрся рогом, не желая слушать разумных доводов. Именно в тот день Петер впервые за всё время рассказывал о войне в течение нескольких часов. Красочно, с подробностями. «Я воевал для того, чтобы вы с Джеки и мамой жили в мире и не знали этих ужасов. Не позволю, даже не мечтай», – сказал он тогда и хлопнул дверью.

Дамиан подулся пару дней и подал документы на исторический факультет. Не лучший вариант, по мнению Петера и Марч, но и не армия.

Хорс дожевал последний кусок и налил себе молока. Больше всего хотелось выпить стаканчик виски: сон и не думал выходить из головы. Но предстоящий рабочий день обещал быть не самым лёгким, так что придётся рассчитывать на силу воли. В надежде переключиться на другие мысли, Петер включил телевизор, сразу же снизив громкость до минимума. Рёв проснувшегося младшего сына не входил и в его планы.

«На юго-западных границах Федерации Свободных Анклавов вновь зафиксирована подозрительная активность элливейро. Отряд численностью не менее двадцати единиц был замечен автоматической системой радаров у Восьмой дозорной башни. Впрочем, главнокомандующий наземными вооружёнными силами Алистер Вренн утверждает, что нет никаких причин для беспокойства. Однако стоит отметить, что в случае возникновения любой опасности для вас была создана система подземных бункеров, защищённых не только несколькими слоями стали, но и мощнейшими оберегами наших союзников ороконеру. Теперь к новостям науки и техники…»

Петер Хорс со злостью вдавил кнопку пульта, выключая телевизор. Если придурок Алистер говорит, что для беспокойства нет причин, то стоит достать из кладовой винтовку и протереть от пыли. Тем более, если диктор заговорил о бункерах. «Эх, жаль, что мы не добили длинноухих тварей в пятьдесят втором», – подумал мужчина. Его мысли были где-то там, в прошлом, когда он ещё вёл за собой один из смешанных штурмовых отрядов, наступавших на столицу эльфов, или как они называли себя сами на своём древнем наречии, элливейро. Командование союзников решило, что принять безоговорочную капитуляцию – наилучший из вариантов. Что эльфийская магия, совмещённая с нашей электроникой и гномьей техникой способна изменить мир к лучшему. Петер искренне верил, что лишь вопрос времени, когда поверженный враг поднимется на ноги и покажет острые как бритва зубы.

Позавтракав и сложив посуду в раковину, Петер переместился в ванную. Там он взглянул в зеркало на своё отражение. Печально сказал своему двойнику: «Как же ты зарос, дружище!» Взял в руки бритву, подержал немного, но передумал и положил обратно. «В другой раз». Сон всё ещё давал о себе знать и кисти едва заметно подрагивали. По этой же причине Хорс передумал садиться за руль своего любимого дизельмобиля «Альфредо», чтобы быстро и с комфортом добраться до работы, а отправился на остановку общественного транспорта. По пути он обратил внимание на огромный транспарант.

«Подземные бункеры. Ультрасовременный проект, созданный для уверенности в завтрашнем дне. Мест хватит всем». И тут эти бункеры. Петер сплюнул на землю. Убежища начали разрабатывать пять лет назад и совсем недавно объявили о полной готовности. Катализатором для старта этого амбициозного проекта послужило происшествие на приграничных землях. До сих пор неизвестно, что там произошло, но вместо деревушки Кариф осталась лишь выжженная земля. Никто не выжил. Взносы за место в убежище были пустяковыми, так что мало кто проигнорировал предложение. На Петера было зарегистрировано четыре места. И два бонусных, как ветерану Войны Эпохи.

Настроение стремительно портилось, хотя, казалось бы, что могло сделать его хуже после такого пробуждения.

– У меня ничего нет, оставьте меня в покое, – послышался низкий старческий голос где-то неподалёку.

– Бабуль, гони кошелёк. Мы видели, какую сдачу тебе дали в магазине. Давай, смелее, и никто не пострадает, – ответил другой голос, чуть шепелявый. Говорящие, судя по звуку, находились за углом арки жилого дома.

«Да твою ж мать».

Петер свернул со своего маршрута. Зайдя во двор, он увидел двоих плохо одетых мужчин-людей и престарелую гномку в цветастом шарфе, дрожащими руками вцепившуюся в сумку.

– Леди, у Вас какие-то проблемы? – Хорс хрустнул пальцами, показательно разминая их. Да, хорошая драка сейчас – то что нужно. Марч будет ругаться, но это поможет отвлечься.

– Да что Вы, юноша. Молодые люди меня с кем-то спутали, – улыбнулась гномка.

В руках одного из мужчин, который был чуть выше ростом, сверкнул нож. Обычный нож, из тех, которыми хозяйки на кухне режут продукты. Возможно, чуть более острый, но не факт. Ничего такого, что нельзя выбить из рук и всадить под рёбра…

– Господа! – ради приличия Петер решил начать с дипломатии. Да и жене потом не придётся врать, что не попробовал договориться. – Неужели вы не в курсе, что кожа гномов выдержит удар этой железяки?

– Дурила, ещё мы знаем, что с возрастом эта хрень теряется. Так что иди, куда шёл, – возразил второй, пониже, с красной банданой на голове. На ней было изображено название какой-то модной музыкальной группы. Хорс, в отличие от сына, в них не разбирался.

– Вынужден отказать.

Петер недобро улыбнулся, и что-то в его взгляде выдало в нём человека, не просто способного постоять за себя, но и того, кому доводилось в жизни убивать. Неоднократно. Безжалостно. В том числе и голыми руками. Парочка выругалась и спешно ретировалась.

– Спасибо, но я и сама бы справилась, – гномка приоткрыла сумочку. В ней виднелся легендарный револьвер «Орсон», об убойной силе которого ходили жуткие слухи.

– Пятая когорта? – узнал знаменитое оружие Петер. Он видел его в действии. И видел то, что оставалось от мишеней после применения.

– Да… Не за это я воевала, ох не за это. Иди, сынок, со мной всё будет в порядке.

Мужчина кивнул, не став спорить. Сынок… Пятидесятилетний Петер Хорс, продолжая свой путь к остановке, задумался. «Сколько же ей лет? Гномы легко доживают до сотни. Нужно будет невзначай спросить у Гарихурдина за субботним пивом, не встречал ли он кого в городе из пятой когорты».

До завода ветеран доехал без происшествий. Без них же простоял за станком первую половину рабочего дня. А потом кто-то включил радио, откуда гнусавый голос Алистера Вренна говорил о том, как важно сохранять бдительность даже во времена спокойствия и процветания. Петер переключил волну и заиграл странный электронный мотив. Ещё на той неделе мужчина бы принялся ругать музыкальные вкусы молодёжи, но сегодня, притоптывая в такт ритму, вернулся за рабочее место.

Ему почти удалось расслабиться и погрузиться в процесс формирования сложной детали для местного мясокомбината, как кто-то из коллег затянул разговор о бункерах.

– Хватит! Хватит, боги, сколько можно этого дерьма? У вас нет других тем? Сегодня Ровенские Орлы играют против Вестхальтских Ящериц. Почему бы вам об этом не поговорить? Или о погоде! О дизельмобилях! Загга, да о чём угодно! – взорвался мужчина.

– Мистер Хорс, я попрошу без гномьих ругательств на рабочем месте, – начальник смены грозно смотрел на покрасневшего Петера.

– Прошу прощения. У меня сегодня с утра день не задался, – начал остывать Хорс, понимая глупость ситуации. Обычный разговор. Вероятно, вырванный из контекста.

– Иди домой. Я знаю, что у твоего сына завтра экзамен. Побудь с семьёй. Отработаешь в другой раз.

– Спасибо шеф. Правда, спасибо. Эрик, Давид, я не со зла, что-то нашло…

– Да всё путём, Петер. Бывает, – беззлобно ответил один из коллег. Второй лишь махнул рукой.

***

Уже дома, сидя на диване с бокалом виски со льдом и смотря тот самый матч, Петер понял, что ещё его беспокоило весь день. Осознание этого факта лишь прибавило сил общему чувству тревожности, не покидающего ветерана с самого момента пробуждения, как он не пытался отмахнутся от него.

У Петера болели ноги. В том самом месте, чуть ниже колен. Он получил это ранение на войне, в последний её день, за несколько часов до капитуляции элливейро. Магическое ранение, пробившее истощённую защиту личного амулета. Звонок в дверь прервал погружение в воспоминания. Мужчина поднялся и чуть не рухнул на колени – настолько сильной стала боль. Стиснув зубы, Петер доковылял до двери и открыл её. Там стоял Дамиан, довольный и счастливый. Он заговорщицки подмигнул отцу.

– Я прошёл в следующий этап! – прошептал он.

Отец не нашёл сил ничего ответить, только попытался изобразить улыбку. Дамиан был слишком возбуждён, чтобы заметить скрывающиеся за ней страдания. Парень прошёл в дом, поздоровался с матерью и отправился в свою комнату готовиться к тесту. Петер некоторое время постоял у входа, после чего из последних сил добрался до дивана и упал на него.

– Марч! – позвал Хорс жену, возившуюся с младшим в детской.

– Да, солнце? Что случилось? Твои Орлы опять проиграли матч? – с деланным сочувствием крикнула супруга.

– Да к чёрту Орлов. Запусти октометр, будь добра, у меня дурное предчувствие.

– Петер, о чём ты говоришь? В этом нет никакого смысла. Тебе опять снился этот сон?

– Просто сделай, что я говорю. Пожалуйста. Я бы включил его сам, но у меня опять разболелись ноги, – Петер начинал снова раздражаться.

Супруга, видимо, почувствовав это, молча принесла ребёнка в гостиную и с недовольной миной оставила его на коленях у Петера, а сама полезла на чердак. Спустя некоторое время она вернулась, держа в руке покрытый пылью прибор с зелёными цифрами на табло и глядя на мужа с победным видом.

– Вот видишь! Ноль целых, ноль десятых процентов октонов. Никакой магией даже не пахнет. Ложился бы ты спать.

– Хорошо. Убедила. Даже возьму эту вонючую мазь, что ты купила в том году.

– Вот и славно. Только проверь сроки. Я помогу Дамиану с математикой и тоже буду укладываться.

– Марч.

– Ну что ещё?

– Давай завтра все вместе останемся дома.

– Ты с ума сошёл?! Об этом не может быть и речи! У Дамиана экзамен, ты забыл? И если он будет продолжать усердно заниматься, то окончит университет и станет уважаемым человеком, в отличие от нас с тобой. А я иду в поликлинику с Джеки. Талончик лежит уже две недели, а получить его было не так-то просто. Я не собираюсь пропускать приём только потому, что тебе что-то померещилось.

Петер ничего не ответил. Уйдя в спальню, не без помощи Марч, он послушно размазал едко пахнущую смесь по больным ногам, проглотил таблетку снотворного и относительно быстро уснул. Снилась ему вновь та самая ночь последней решающей битвы. Тогда, в далёком три тысячи пятьдесят втором году понадобились то, что раньше казалось невозможным: силы пяти разумных рас объединились, чтобы дать отпор жестоким элливейро, решившим, что лишь они достойны править на всём материке. Кто бы мог подумать, что в один прекрасный день человек будет ехать на гномьем танке, орк – лететь на людском вертокрыле, а гном – использовать орочьи амулеты? Что гоблины и тролли перестанут тратить патроны друг на друга и станут в один строй? Вот и эльфы так не думали. А зря.

Он снова и снова видел, как гибли бойцы его отряда. Как он разряжал обойму за обоймой в худощавые вытянутые тела с кожей цвета пепла. Как бледная кровь попала ему в глаза, и, вытирая лицо рукавом, он упустил из виду ещё одного остроухого. Заметил лишь мелькающие на длинных окровавленных пальцах противника красные октоэнергетические всполохи. Закованная в технодоспехи девушка-орк отбросила ублюдка мощным ударом силового молота, но заклинание успело сорваться с рук эльфа и попало Хорсу по ногам. Дальше во сне всё, как правило, было сумбурно. Но в этот раз Петер словно перенёсся с места сражения куда-то ещё. Он стоял в каком-то подземелье рядом с кругом из свеч. Напротив него, образуя ровный треугольник, стояли ещё две фигуры с лицами, скрытыми за масками. Один из них был эльфом, второй – орком. Откуда-то сверху прозвучал властный голос, раскатываясь эхом по помещению:

– Приступайте!

Руки Петера поднялись. Он попытался сопротивляться, но его тело будто не принадлежало ему. Он мог только наблюдать за происходящим. Внезапно между кончиков пальцев правой руки проскочила ярко-зелёная искра. Спустя несколько секунд то же самое повторилось на левой. А затем из ладоней вырвался ослепительно яркий изумрудный свет.

Глава 2. На всех парах

Мужчина проснулся в поту. Остатки сна обволакивали его густым туманом. Петер зажмурил глаза, досчитал до десяти и снова открыл их. Соображать стало чуть проще. Мазь предсказуемо не помогла – боль в ногах никуда не исчезла. Более того, это была не просто ставшая привычной боль, это были некие покалывания, вызывающие, помимо всего прочего, противоречивое чувство неправильности происходящего. Петер, собрав все силы в кулак, поднялся с кровати и, хромая, вышел из спальни. Октометр лежал на том же месте, где его оставили прошлым вечером, на журнальном столике рядом с телевизором. Прибор был перевёрнут монитором с данными вниз. В одно мгновение мужчина преодолел разделявшее их расстояние и схватил устройство. А затем медленно, словно боясь того, что он может увидеть, развернул его. Зелёное табло равнодушно показало число, совсем не обрадовавшее Хорса.

– Одиннадцать процентов! Проклятье!

Вторя его крику, протяжно завыла сирена, исключая все шансы на то, что несколько лет не использовавшийся прибор попросту сломался.

– Марч! Марч! Просыпайся! Быстро хватай детей и беги к дизельмобилю! – Петер уже тряс спящую супругу. Подскочивший адреналин моментально заглушил все остатки боли в ногах.

– Но Дамиан ушёл в университет рано утром… – растерянно проговорила не до конца проснувшаяся женщина.

– А я же говорил! Я говорил! Вот почему нельзя хоть раз просто довериться моей интуиции?

– Петер, что происходит? – испуганно спросила Марчианна.

– Пока не знаю. Но октомагическое число растёт. Уже тринадцать. И это в доме! В центре города! И сирена, ты что, не слышишь? Сигнал такой длины означает максимальный уровень опасности. Времени нет, нужно ехать в убежище. По крайней мере, мы не зря платили взносы…

– Мне нужно собрать вещи, я не могу всё оставить!

– Какие, к чёрту вещи? Быстро в машину! – рявкнул Петер, но увидев слёзы, появляющиеся в уголках глаз жены, сжалился, – Пять минут. Только самое необходимое. Я буду ждать снаружи. Не больше десяти минут, понятно?

Из детской комнаты послышался плач маленького Джеки. Проводя взглядом бросившуюся к нему жену, Петер наспех оделся и направился к кладовке. Старую верную винтовку, прошедшую с хозяином огонь и воду – за спину, защитный амулет и папку с документами – в рюкзак. Всё остальное найдётся в бункере, куда они поедут, как только заберут Дамиана. По крайней мере, так говорилось в подписанных Петером договорах. Четырнадцать процентов. Октометр отправился в рюкзак вслед за остальным. Казалось, что даже дышать становилось труднее. Хотя это, скорее всего, были лишь нервы.

Мужчина вышел из дома и ужаснулся. Вновь вернулась боль, и Петер едва смог устоять на ногах. Самый ужасный из всех возможных кошмаров становился явью. Всё небо пылало красными всполохами. Такими же, как во сне. Такими же, как двадцать лет назад у стен Аллиона. Покрытое тяжёлыми тучами небо было пронизано красными извивающимися линиями, напоминающими не то паутину чудовищного паука, не то кровеносную систему древнего, давным-давно забытого божества. Казалось, что ещё мгновение, и всё это рухнет на землю, обращая город в пыль и пепел. Петер заставил себя оторвать взгляд от страшного зрелища. Всё было даже хуже, чем двадцать лет назад. Проклятая магия эльфов.

На улице царила паника, жители ближайших домов выбегали, одетые кто во что, показывали пальцем в небо и снова убегали, чтобы вернуться с наспех собранными сумками и испуганными взглядами. Далеко не все из них застали Войну Эпохи в сознательном возрасте. Никто не знал, чего ждать от пугающего неба. Никто не хотел проверять. Из оговорённых десяти минут прошло уже пятнадцать. Хорс нервно выстукивал ритм приевшейся ещё со вчерашнего дня глупой песни, казавшейся сейчас максимально неуместной. Вокалист пел о дружбе между всеми народами. О том, что всем пора забыть давние обиды и разногласия. Внезапно внимание Петера привлёк пожилой мужчина, вышедший прямо на проезжую часть и нелепо размахивающий руками.

– Вот и пришла пора ответить за наши грехи! За все злодеяния, которые мы причинили звёздному народу!

Присмотревшись, ветеран понял, кто это. Сосед из дома напротив. Антуан Коф. Он всегда был со странностями, но не до такой степени. Даже несколько раз заходил к Хорсам на барбекю и угощал всю семью домашней выпечкой. Всё рассказывал о звёздах. Вот оно что, оказывается.

– Антуан! – крикнул ему Петер. – А ты ничего не путаешь? Разве это мы начали войну?

– Мы должны были склониться перед мудростью достойнейших! Должны были покориться им, познать их благость и величие! Я всегда верил, что возмездие настанет, я был готов к этому! Меня это не затронет, я не боюсь грядущего! Как может не бояться каждый, кто покается вместе со мной! Люди! Услышьте меня! Ещё есть шанс спастись!

– Заткни пасть, проповедник хренов! – заорал ещё один из соседей, загружая барахло в свой дизель.

Коф продолжил речь, не обращая внимания на недовольные выкрики и плевки проходящих мимо. Не обратил он внимание и на летящий в его сторону огромный чёрный вездеход с правительственными номерами. Кто-то из чиновников тоже спешил укрыться в безопасном бункере.

– Эй, уйди с дороги! – попытался предостеречь безумца Петер, но не успел. Тот как стоял, так и продолжил стоять, а дизельмобиль даже не дёрнулся в сторону, не сделал ни малейшей попытки уйти от столкновения. Мощнейшим ударом Антуана отбросило метров на двадцать в сторону его родного дома, где он прожил всю свою незаурядную жизнь, пережив как жену, так и троих детей, оставшись совсем один под конец. О том, что это был именно конец, наглядно говорили кусочки мозга, разлетевшиеся по всей траектории полёта, и растекающаяся лужа крови под обмякшим телом.

Из соседнего дома выскочил всклокоченный гном и встретился взглядом с Петером.

– Это вторжение? – спросил он с недоумевающим взглядом. – Загга! Опять война? Как это могло случиться? Говорил же мне брат, оставайся в коммуне…

– Боюсь, что что-то похуже. Гарихурдин, мне понадобится твоя помощь.

– Что угодно для боевого товарища!

– Отвези мою жену и сына к бункеру на Промышленной. Ты же, если я не ошибаюсь, тоже там бронировал место. Мне нужно забрать старшего, но я боюсь, что могу опоздать.

– О чём ты говоришь? – из-за спины послышался голос наконец-то подошедшей Марч. Петер, обернувшись, с долей недовольства отметил, что супруга успела накрасить глаза и сделать некое подобие причёски.

– Сделаю. Мадам, прошу, – гном галантно открыл заднюю дверцу своего транспорта.

– Не переживай. Мы с Дамианом скоро присоединимся к вам, – попытался успокоить Петер жену.

– Нет, я поеду с тобой! – запротестовала Марч.

– Не поедешь. Это опасно. Умоляю, послушай меня.

– Нет, нет и ещё раз нет! Мы едем все вместе, и точка.

– Да пойми ты меня. Отсюда до бункера десять минут езды, до университета – полчаса, столько же обратно. Кто знает, что сейчас творится в городе. Я не могу рисковать тобой и Джеки. Езжай с Камнеглядом и жди нас. И не бойся, я знаю, как за себя постоять. Дамиан тоже. Но только при одном условии: я должен быть уверен, что вы в безопасности. Вы – самое дорогое, что у меня есть. Вы и Дамиан.

Марч неохотно кивнула и помогла сыну залезть в ярко-оранжевый дизельмобиль Гарихурдина «Стрела Хайар» с нарисованными молниями по бокам. Малыш Джеки испуганно прижимал к себе игрушечного зайца размером в половину себя, абсолютно не понимая, что происходит. Звуки сирены пугали его, но мальчик держался. Хорс едва заметно покачал головой. Так уж и быть, пусть берёт игрушку, лишь бы не плакал. После чего мужчина подошёл к супруге и, крепко обняв её, поцеловал на прощание. Марч криво улыбнулась. Было видно, что она не хотела расставаться, но аргументы мужа были достаточно убедительными.

Петер отсалютовал приятелю-гному, побежал к гаражу и запрыгнул на водительское сиденье своего вездехода. Мотор заревел, принимаясь жадно пожирать топливо из бака, и ветеран понёсся в сторону университета, нарушая все существующие правила дорожного движения. Собственно, в творившемся вокруг хаосе по-другому было невозможно. Люди и гномы, составлявшие большую часть населения анклава Ровен, ехали, шли и бежали к своим убежищам.

Мало кто выбирал бункер, исходя только из местоположения. Кто-то клюнул на объявленную скидку. Кому-то была нужна комната с дополнительным комфортом, а кому-то апартаменты на десять спальных мест. Кто-то прибивался к знакомым, ухватившим несколько бонусных. И, естественно, сейчас, под пристальным взглядом кровавого неба, каждый думал исключительно о себе, в лучшем случае – о своих близких. Поэтому приходилось ехать по встречной полосе и тротуарам, по газонам и через парк. Лишь бы успеть.

Сирена истошно выла, но и без неё всё было понятно. Это не просто вторжение. В чём-то старый Коф был прав. Это чудовищный акт возмездия за разбитую союзной армией мечту о мировом господстве. Можно было только догадываться, как такому количеству колдунов-эльфов удалось проникнуть в город. В столицу. Как все возможные разведчики и контрразведчики пропустили всё это мимо своих коротких человеческих ушей. Слишком много вопросов, на которые в ближайшее время ответа не получить. Да и не это сейчас было важным.

Хорс молился всем богам, которых знал и в которых не верил, чтобы Дамиан ждал его у входа. Петер не раз отрабатывал со старшим сыном подобный сценарий, не обращая внимание на ворчание жены, искренне убеждённой, что мирное время будет длиться вечно. Настроенный более реалистично ветеран так не считал. Увидев знакомую лохматую голову, мужчина впервые за утро позволил себе улыбнуться. Параноидальные уроки не прошли даром.

– Папа! – Дамиан подскочил к показавшемуся из-за угла дома дизелю, как только увидел его. – Я знал, что ты приедешь! А где мама и Джеки? Почему они не с тобой?

– Они с Гарихурдином. Уже должны быть в бункере. Залезай, едем к ним, пока не поздно, – Петер похлопал по свободному сидению рядом с собой.

– Пап, мы должны ещё кое-кого взять с собой.

– Исключено. Нужно ехать, ты что, не видишь, что творится? – мужчина поднял взгляд на небо. Оно рвалось на части красными потоками октоэнергии, подтверждая слова Петера.

– Жаль. Тогда я никуда не еду, – парень скрестил руки на груди.

– Да чтоб тебя. И в кого ты только такой упёртый?

– Сам знаешь.

– Знаю. Ладно, говори куда и за кем?

– Недалеко отсюда. Пересечение проспекта адмирала Пирагиса и Парковой.

– Общежитие?

– Да. Там живёт моя девушка. Помнишь, я говорил тебе вчера про неё. Она сирота. Совсем одна здесь. Я переживаю, что ей не найдётся место в бункере, но ты же договоришься?

– Договорюсь. Как там её зовут?

– Хель нар-Вейгу. Бать, ты лучший!