Текст книги "Династия Бернадотов: короли, принцы и прочие…"

Автор книги: Стаффан Скотт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)

Однако фенрик решительно прошел обучение сельскому хозяйству, как в Германии, так и в Швеции, замок отремонтировали, парк расчистили, привели в достойный вид, и мало-помалу он стал перспективной туристической достопримечательностью. У молодой пары родилось четверо детей – Биргитта (р. 1933), Мари-Луиза (1935–1988), Ян (р. 1941) и Сесилия (р. 1944). Поскольку в годы войны семья вернулась в Швецию, двое младших детей родились в Стокгольме.

Средства к существованию давал Леннарту Бернадоту не только Майнау; он был умелым фотографом и киношником, делал как учебные фильмы, так и документальные, в том числе один о своем деде Густаве V. Пробовал заниматься бизнесом, напел пластинку (как приношение Эверту Таубе по случаю шестидесятилетия). Одно время был начальником в «Барненс даг» [202]

[Закрыть]и самолично изображал клоуна, а также непродолжительное время председательствовал у скаутов. В 1952 году Леннарт учинил изрядный переполох, заявив, что уезжает из Швеции насовсем, потому что, хотя налоги тут не больше, чем в Германии, налоговые ведомства совершенно безнадежны, а шведская зависть невыносима. Высказался он слегка необдуманно, водился за ним такой грешок, но отклики затмили его своей глупостью. «Лучше бы помалкивал и не критиковал страну, где вырос и работал. Ведь имя Бернадот ко многому обязывает», – писал не кто-нибудь, но Стиг Альгрен, у которого, как видно, выдался очень плохой день.

Впрочем, скоро это потеряло актуальность. Устраивая встречи нобелевских лауреатов и другие публичные торжества, а также успешно хозяйничая в Майнау, превратившемся в крупное предприятие, Леннарт стал заметной фигурой в Западной Германии, и планы 1969 года выдвинуть его кандидатом в президенты ФРГ были вполне серьезны. Сам он сомневался, возможно ли это вообще для него как шведского гражданина, однако радостно предвкушал, как отправится в Швецию с официальным визитом и старый склочный дядюшка Густи будет принимать его с ротой почетного караула и государственными почестями. Жаль, не привелось нам увидеть такую сцену.

К тому времени Леннарт уже четырнадцать лет был президентом, правда в Немецком обществе садоводов.

Свои чрезвычайно любопытные мемуары он выпустил в свет лишь после кончины дядюшки Густава VI Адольфа.

Брак с Карин, которая помогла ему «выштрафиться» и стать обычным порядочным человеком, продолжался сорок лет. Они развелись, и в ответ на вопросы журналистов Леннарт Бернадот заявил, что жениться снова отнюдь не намерен. Развод состоялся в январе 1972 года, а спустя четыре месяца он женился на Соне Хаунц, которая моложе его на тридцать пять лет; ее семья работала в Майнау, сама она служила у Леннарта секретарем, а когда он решил выйти на пенсию, стала весьма дельным исполнительным директором. По-шведски она говорит превосходно – как покойная Сибилла, так и Сильвия могут ей только позавидовать. С этой красивой молодой женой Леннарт обзавелся еще пятью детьми.

Во втором томе своих мемуаров он, судя по всему, весьма честно описал проблемы, возникшие в первом браке, отметил психические проблемы первой жены и ее озлобленность ввиду развода. Со временем бывшие супруги помирились. Карин Ниссвандт продолжала жить неподалеку от Майнау, умерла она в 1991 году.

В 1951-м Леннарт Бернадот вкупе со своими тоже «выштрафившимися» кузенами Сигвардом и Карлом Юханом получил для себя и потомков графский титул, и не от кого-нибудь, а от великой герцогини Люксембургской – они стали графами Висборгскими. И хотя можно лишь удивляться, какие права Великое герцогство Люксембургское имеет на шведское владение Готланд, где расположены руины Висборга, все же это лишнее напоминание, в сколь специфическом мире вращаются великие герцоги и нынешние и бывшие королевские высочества.

В 1976 году принцы Сигвард и Леннарт Бернадоты обратились к двору с ходатайством о возвращении им титула принцев, ведь принц Бертиль, женившись на Лилиан Крейг, сохранил за собой титул да еще и ее сделал принцессой Лилиан. Но король сказал «нет», не объясняя причин.

По логике языка они, собственно говоря, принцы, как и Карл Юхан, поскольку являются сыновьями и внуками правящих королей, ведь кесарь над языком не властен. Опять-таки они не должны думать, что могут уйти от своего происхождения, оно всегда с тобой, кто бы ты ни был – еврей, грек или смоландец.

Или принц.

Хотя лучше все-таки «выштрафиться».

Как Леннарт Бернадот размножился и наполнил землю (или хотя бы Майнау)

От двух своих браков Леннарт Бернадот имеет девятерых детей, чем по праву гордится. От первого брака с Карин Ниссвандт, как упомянуто выше, у него четверо детей, от второго, с Соней Хаунц, – пятеро.

Принадлежат дети, стало быть, к 7-му по счету поколению – поколению Карла XVI Густава.

Старшая дочь Биргитта вышла за текстильного фабриканта Фрица Штраля и имеет с ним пятерых детей, которые все родились в Констанце [203]

[Закрыть], а также нескольких внуков (правнуков Леннарта Бернадота); в 1992 году внуков было четверо.

Дочь Мари-Луиза (1935–1988) была замужем за фабрикантом Рудольфом Кауцем, после нее остались трое детей, родившихся в Констанце, и двое внуков.

Сын Ян (р. 1941) женился и разводился четыре раза; бывшие его жены: Гунилла Стампе, Анна Скарне, Аннегрет Томссен и Марита-Эльса Берг. От второго брака у него есть дочь София (родилась в Дандерюде), от третьего – дочь Сиа-Розмари, а также сыновья Александр-Вильгельм и Стефан, все трое родились в Констанце. Одно время Ян Бернадот занимался в Майнау связями с общественностью, собственные же его дела отличались запутанностью. У него рано возникли контры с отцом, а в 1972 году Леннарт вконец рассвирепел и выставил сына за дверь.

Младшая дочь Леннарта Бернадота и Карин Ниссвандт – косметолог Сесилия (Сиа) Бернадот (р. 1944) – семь лет была замужем за фабрикантом Хансом-Йоргом Бенклером из Литцельштеттена. В 1974 году они разошлись. Сиа Бернадот занялась бизнесом с недвижимостью, порой сопряженным с большими неприятностями, потерями и сопутствующими газетными рубриками. Несколько времени она была помолвлена со знаменитым стрелком из пистолета Рагнаром Сканакером (р. 1934).

От брака с Соней Хаунц у Леннарта Бернадота родились Беттина (р. 1974), Бьёрн (р. 1975), Катерина (р. 1977), Кристиан (р. 1979) и Диана (р. 1982).

Граф Леннарт Бернадот скончался 21 декабря 2004 года.

Сигвард, неофициальный принц

Имя Сигварда Бернадота долгое время связывали с одной-единственной сферой – дизайном.

Или «формотворчеством».

Созданные им вещицы служили авторам эстрадных обозрений и фельетонистам постоянной мишенью для шуток, ведь дизайн был делом новым, малоизвестным, а многие дизайнерские произведения носили названия, невольно вызывавшие смешки. Да и шарлатанов хватало с избытком. Все и вся непременно называлось «Дезире», звучит красиво, хотя орфографически непросто – Désirée.

Специалисты, однако, считали (и считают), что Сигвард очень хорош в своей сфере. Нередко высказывают мнение, что он наиболее одаренный в своем поколении рода Бернадотов, а возможно, даже один из троих самых одаренных во всей династии.

Теперь же Сигвард не вполне заслуженно известен совсем другим, что для многих заслонило, если не сказать дезавуировало ранее добрую славу, – упорной борьбой за возвращение титула принца, утраченного в 1934 году.

Родился Сигвард Бернадот в 1907-м как второй сын тогдашнего наследного принца Густава Адольфа, впоследствии Густава VI Адольфа. Если бы он не женился так, как случилось со временем, и если бы жена старшего его брата не родила в конце концов пятого ребенка – мальчика, Сигвард сидел бы сейчас на троне. Вы не задумывались об этом?

А вот он, безусловно, задумывался.

Когда родился маленький принц Сигвард, шведский трон все еще занимал Оскар II, и среди крестных были не только Оскар II и София, но и германский кайзер Вильгельм II и британская королева Александра. Сигвард Бернадот – наверняка один из немногих ныне живущих (да и есть ли вообще кто-то еще?), кто находился в дворцовом дворе во время крестьянского похода 1914 года; он сфотографирован в матроске, рядом со старшим братом Густавом Адольфом, принцами Евгением и Карлом и кронпринцем Густавом Адольфом, когда Густав V произносит речь.

Сигвард был маленький, хрупкий и в пятнадцать лет, кажется, хворал туберкулезом. Учился он в закрытой школе в Лундсберге и первый в роду сдал выпускные экзамены на общих основаниях, получив «отлично с плюсом» по английскому языку. Опять-таки первым в роду он стал кандидатом философских наук, ходил в Упсале на балы студенческих землячеств и встречался с хорошенькими девушками. На снимках тех лет мы видим «весьма симпатичную молодую обезьяну с сонным взглядом и лукавой складкой между бровями», – писала позднее одна журналистка, поскольку писания о королевских особах раньше были ничуть не мягче, скорее наоборот. Он влюбился в студентку-медичку и хотел жениться на ней, но папенька-кронпринц его отговорил; этот успех, вероятно, подогрел упорное стремление Густава Адольфа помешать молодым родичам жениться на юных дамах, неподходящих с точки зрения династии.

Между тем голландская королевская фамилия уже деликатно зондировала почву при шведском дворе, выясняя, не заинтересован ли Сигвард в молодой принцессе Юлиане. Вот была бы пара так пара!

Кандидат философских наук Сигвард также играл в студенческом театре и мечтал стать актером, как он доверительно сообщил своему папеньке (с тем же успехом можно мечтать стать мухой на потолке). Вместо этого ему пришлось стать офицером, для чего он окончил ускоренные пятимесячные курсы в стрелковой школе в Русерсберге, где имел отдельную комнату. «Будь я обычным человеком, меня бы определенно освободили от службы по причине слабого здоровья», – отметил Сигвард, но королевской особе мужского пола положено появляться в мундире. Единственный Бернадот в династии, для которого сделали исключение, это несчастный принц Эрик.

С актерством ничего не вышло, зато он полтора года учился в художественном училище и в Королевской высшей школе искусств – благодаря дядюшке Евгению, который благожелательно потолковал с папенькой-кронпринцем, да и сам, кстати говоря, являл собою пример того, что принц может быть художником. Вдобавок молодой принц учился в превосходной мюнхенской Государственной школе прикладного искусства и, в частности, осваивал сценографию.

Сигвард и его кузен Леннарт хорошо ладили друг с другом. Со временем оба они превосходно опишут, каково было ребенку подрастать в королевской семье. Сигвард, в частности, написал о том, каково было учиться в специальной школе для принцев и кое-кого из избранных товарищей, которая предшествовала годам в лундсбергской школе:

«Все было почти как в обыкновенной школе, только нас с Эдмундом всегда называли принцами и на “ты” никогда к нам не обращались. Мы не воспринимали это как странность, хотя между нами и “другими” вырастала незримая стена. Определенная дистанция имелась всегда. Лишь много позже я осознал, как это неправильно и как трудно было перекинуть мостик через этот искусственный, ненужный разрыв».

Сигвард, мальчик весьма наблюдательный, усвоил, как королевской особе надлежит вести себя с подданными, и со знанием дела описывает, как проходит беседа с королевскими особами. Они всегда лишь задают вопросы, а собеседник старается ответить как можно лучше. Таким манером можно без усилия выглядеть заинтересованным.

Что жизнь в обществе адъютантов, домашних учителей и прочего обслуживающего персонала не принесла никакой пользы, он тоже со временем уразумел. «Меня избаловали дома, где все за меня улаживали, но я долго не понимал этого, лишь много времени спустя заметил, до какой степени меня ограждали от практических забот и что все проблемы за меня решали другие. Везде и всюду ждал, так сказать, накрытый стол, и мне в голову не приходило, что кто-то позаботился, чтобы мне было так хорошо и спокойно, насколько это возможно».

Молодой принц разрабатывал сценографию (декорации, как тогда говорили) на уважаемых сценах. Бесспорно, имя хорошо ему помогало – но, получив шанс, он зачастую выказывал чрезвычайную компетентность, вероятно, больше той, на какую смели рассчитывать в театре. «Если член королевской фамилии выступает как любитель, его расхваливают, а как профессионал он слышит, что тому, у кого отец король, все достается легко», – подытожил закаленный Сигвард на склоне лет. Позднее он работал в немецком кино в годы его расцвета, пока Голливуд не подкосил германскую киноиндустрию, а затем – в Голливуде, как ассистент режиссера. Там он встречался с великими – Ирвингом Талбергом [204]

[Закрыть]и Эрролом Флинном [205]

[Закрыть], Дэвидом Нивеном [206]

[Закрыть]и Джонни Вайсмюллером [207]

[Закрыть], в Германии – с менее знаменитыми, но все же вписавшими свои имена в историю кинематографа. Во время путешествия через Атлантику он флиртовал с Гарбо (или она с ним?). Его описания Голливуда при всей их сдержанности роднит с многими другими то, что читатель приходит к пониманию, что гротескно-юмористические книги П. Г. Вудхауса [208]

[Закрыть]о жизни кинофабрики на самом деле чистой воды реализм. Это был безумный мир, где, разумеется, нашлось место для талантливого принца из зачарованной Европы.

В Германии Сигвард познакомился с пикантной и назойливой, но неотразимой девушкой по имени Эрика Патцек. Обычно ее называют берлинкой, чтобы избежать необходимости высказываться по поводу ее национальности: родители были поляки, отец – уроженец городка Елава к востоку от Одера, в Верхней Силезии, которая тогда относилась к Германии, а теперь к Польше, мать же – уроженка Познани, которую немцы называли Позен. Но малышка Эрика родилась и выросла в Берлине, в семье успешного коммерсанта, который выбросил из своей труднопроизносимой фамилии Патшек (Patrzek) букву «г», стал Патцеком и невероятно разбогател на сделках с недвижимостью.

Те, кто владеет славянскими языками, знают, что существует масса онемеченных имен и фамилий, в которых прячутся польские, чешские и прочие красивые слова. Как в Швеции финскоязычные имена не имеют статуса, точно так же в Германии не имели престижа чешские и особенно польские имена, не говоря уже о том, что немцы не всегда умели правильно их произнести. В обоих случаях одинаковая глупость. Ничуть не легче правильно произнести французские или английские фамилии, чем польские, чешские или финские.

Но Сигвард стал первой за триста пятьдесят лет шведской королевской особой, женившейся на польке, после брака Юхана III с Катариной Ягелло.

Папенька-кронпринц пытался, конечно, и на сей раз предотвратить все это, дядюшка Фольке Бернадот приезжал в Берлин с такой же целью, усилий приложили немало, однако они пропали втуне. Сигвард и Эрика (моложе его на четыре года) поженились. И Сигвард пережил то же, что и его товарищ Леннарт: дипломатический паспорт у него изъяли, выдали новый, обыкновенный, содержание аннулировали, связь с двором оборвали. Пришли письма с просьбой вернуть ордена, полученные еще при крещении. Леннарт, понятно, обладал преимуществом: отец поддерживал его и всегда был рядом, а Сигвард после женитьбы не видел своего отца девять лет. Жить ему пришлось на деньги богача-тестя, а это не так весело, как кажется. Сигвард стал считать себя «паршивой овцой в родне». Как-то раз, войдя с молодой женой в одно из каннских казино, он столкнулся с дедом Густавом V и Ингрид, которые демонстративно отвернулись, словно и не видя Сигварда и Эрику.

Можно только гадать, почему Густав V так обошелся с внуком Сигвардом, хотя внука Леннарта и его молодую жену и во время второго сезона на Ривьере снова взял под свое крыло и вовлек в светскую жизнь. Может, дело тут в присутствии племянницы Ингрид, которая, вероятно, докладывала обо всем блюстителю дисциплины кронпринцу Густаву Адольфу?

К этому времени выпускник Академии Сигвард уже занимался дизайном серебряных украшений для знаменитой датской фирмы Георга Енсена, которая платила ему чуть ли не «королевское роялти»; слово «роялти» в этих обстоятельствах вправду приобретает особенное звучание. Когда киношников перестал забавлять молодой господин Бернадот, который и сам, наверно, рассчитывал на более блестящую карьеру с собственными режиссерскими работами, Сигвард уехал в Данию и опять стал работать с серебром. И добился по-настоящему успешного прорыва – его произведения выставлялись во многих странах. И скоро Сигварда Бернадота стали называть «выдающимся современным серебряных дел мастером» – в классической фирме он был единственным современным дизайнером. И добрая слава не утратилась. В 1980 году, когда он выставлялся в США, его до небес превозносила, в частности, «Вашингтон пост», писавшая, что «впору было связывать публике руки за спиной, ведь так и хотелось потрогать его работы».

Затем Данию оккупировали немцы, и лейтенант с пятимесячной подготовкой за плечами вернулся на родину и внес свою лепту в оборону страны. Пройдя обучение в Карлберге [209]

[Закрыть], он был вполне уместно определен в подразделение обслуживания, а потом спокойно вернулся в оккупированный Копенгаген. Брак с Эрикой Патцек распался, и Сигвард женился вторично на своей ровеснице – датчанке Соне Робберт, которая ранее дважды побывала замужем. Поженились они осенью 1943 года, через двенадцать дней по расторжении брака с Эрикой. С датчанкой Соней у Сигварда родился единственный сын – Микаэль. Летом 1951 года Сигвард вместе с братом Карлом Юханом и кузеном Леннартом получил люксембургский титул графа Висборгского, и жена с сыном стали соответственно графиней и графом.

Сколь ни изысканна и ни престижна специальность дизайнера по серебру, она все ж таки «узкая». После войны Сигвард Бернадот начал новую карьеру и занялся промышленным дизайном вместе с датчанином-компаньоном по имени Актон Бьёрн. Оба работали и в Швеции, и в Дании, им принадлежит дизайн гироскопов фирмы «Фацит» и консервных ножей «Рёда Клара», термосов и столовых приборов, экскаватора типа прямая лопата, кастрюль, не говоря уже о новом автомобиле – перевозчике пива для «Туборга», одежде, подвесных моторах и многом другом, ставшем со временем классикой. Промышленность большей частью оставалась очень довольна.

В пятидесятые годы его имя часто мелькало в прессе, и каждый раз ему приходилось заново разъяснять, что такое дизайн. В целом он поддерживал с прессой добрые отношения, так как люди постепенно прониклись уважением к его искусству. Его воспринимали как человека серьезного, несколько суховатого, но часто подчеркивали, что он все-таки не лишен чувства юмора. Строгий – этим словом постоянно характеризовали и Сигварда Бернадота, и его произведения.

«Я считаю это слово похвалой, – говорил он сам. – Мои дизайнерские работы не должны быть занятными, моя задача – делать настоящие, продаваемые, полезные вещи».

Он привык к газетной писанине, но не любил, когда его называли «кастрюльным Сигге» или когда Лена Ларссон [210]

[Закрыть]заявляла, что от его скучных ковровых узоров затекают ноги. Без заносчивости он неизменно держал заметную дистанцию – он не «свой парень», которого запросто хлопают по плечу.

Примерно в 1960-м Сигвард Бернадот покинул Копенгаген, оставив и работу, и семью. Весть о разводе добралась одновременно и до общественности, и до жены Сони. «Векку-журнален» сообщил о некоем приеме, где «среди гостей были граф Сигвард Бернадот и его будущая супруга Марианна, урожденная Линдберг», – он сам попросил сформулировать это именно так.

Графиня Соня Бернадот позвонила из Копенгагена и потребовала опровержения. Главный редактор Густав фон Платен ответил, что это невозможно, и услышал в ответ датскую фразу, которая произвела на него впечатление, – старинный сконский аристократ, он понимает по-датски, а услышанное звучало так, как «базарная торговка рыбой облаивает покупателя».

Впрочем, реакцию графини Сони понять нетрудно. Развод состоялся летом 1961 года.

Сухой и серьезный экс-принц явно отдавал предпочтение очень решительным дамам. Эрика Патцек, говорят, была из тех, кто знает, чего хочет, и на заре влюбленности юный Сигвард пережил массу сцен, разрывов и примирений. Датчанка Соня оказалась чрезвычайно речистой. Но их обеих превзошла третья жена – Гуллан Марианна Линдберг, 1924 года рождения, ранее состоявшая в браке с Габриэлем Чангом. Одиннадцать лет она служила актрисой в Драматическом театре, играла во многих классических постановках, в том числе у Альфа Шёберга [211]

[Закрыть], вместе с многими крупнейшими нашими актерами и актрисами.

С Сигвардом Бернадотом Марианна Линдберг познакомилась, уже когда возглавляла отдел подарков в «НК» [212]

[Закрыть]и выглядела соответственно. В 1985-м она попала в мировую десятку наиболее элегантно одетых дам. На фото она всегда выглядит изумительно, так что все дамы сгорают от зависти и мечтают выглядеть как она, а все мужчины со вздохом облегчения думают, что, слава Богу, их жены не относятся к сей категории. На старости лет Марианна Бернадот стала кандидатом философских наук и потому в справочнике «Кто есть кто» числится как «культуролог, принцесса, графиня Висборгская». В ее весьма сумбурных мемуарах постоянно чувствуется нередкая у актеров неуверенность, профессиональная болезненная тревога, заставляющая их одним ухом все время прислушиваться, реагирует ли публика и если да, то как.

С тех пор как граф Сигвард Бернадот в 1961 году женился на ней, его образ в глазах общественности полностью изменился. Теперь он стал стариком Бернадотом, который вознамерился вернуть себе титул принца, а вдобавок рассорился с родными братьями и сестрами и с остальными родственниками. По единодушному мнению того Стокгольма, который посещает вернисажи и различные торжества, за всем этим стоит его жена. Супруги, разумеется, неоднократно выступали с опровержениями. Может быть, ее характер выманил все это в нем на свет Божий? Вправду ли муж и жена одна сатана, в принципе совсем не интересно. Бесспорно одно: до брака с Марианной он был дизайнером и художником Сигвардом Бернадотом, а после свадьбы сделался экс-принцем Кихотом, жаждущим вернуть себе титул принца.

Как и его кузен Леннарт, Сигвард Бернадот выпустил свои мемуары лишь после кончины Густава VI Адольфа. Весьма любопытные мемуары (суховатые, строгие, серьезные, а как же иначе?) опубликованы в 1975 году, но заканчиваются годом 1961-м. Писать о своей жене Марианне он, видимо, не захотел или не решился.

Дальнейшие события, связанные с возвращением титула, достаточно сентиментальны и вызвали интерес разве только у репортеров вечерней и дамской прессы, но вообще-то это человеческая драма. Ниже несколько слов об этапах ее развития.

Еще при жизни отца Сигвард, видимо, время от времени высказывал по телефону упомянутое желание, чем неизменно удручал папеньку-короля. Через три года после смерти отца он написал новому королю, своему племяннику, однако за несколько дней до Рождества 1976 года через коммюнике Шведского телеграфного бюро его известили об отказе двора. Он начал штудировать своды законов, консультироваться с юристами и затеял полемику, в частности, с Микаэлем Егерблумом из «Векку-журнален», который, получив информацию двора, откомментировал интересное, хоть и слегка натужное заявление: «Король не имеет возможности вернуть Сигварду титул принца» – нижеследующим образом.

В 1888 году принц Оскар, женившись на Эббе Мунк из Фулкиля, утратил титул принца, а затем получил новый титул принца от отца, учредившего тем самым в Швеции новый дворянский титул – «принц» без права наследования престола. Позднее правительство дало понять, что король вообще не вправе наделять кого-либо новыми дворянскими титулами, а потому Сигвард получить титул принца не может.

На это Сигвард возразил, что новый титул ему не нужен, он просто хочет отмены незаконного, по его мнению, решения 1934 года, которое лишило его титула принца. Наверно, он совершенно прав. Но, как известно, нередко правота – одна из худших ошибок, какие только можно совершить.

В 1979 году Сигвард Бернадот выдвинул единственную причину, по которой ему должно вернуть титул принца и которую уже наскучившая всем этим общественность могла понять: не являясь членом королевской фамилии, он вынужден платить куда больший налог на наследство, чем Бертиль, член королевской семьи, а ведь Бертиль тоже состоит в браке с женщиной некоролевской крови. Речь шла о нескольких миллионах наследства после Густава VI Адольфа, так что на сей раз Сигвард Бернадот имел искреннюю поддержку общественности. В той мере, в какой общественности было не лень читать о борьбе супругов Сигварда и Марианны за титул. О них и без того много писали в газетах, ведь они ходили на несчетные торжественные открытия, вечеринки знаменитостей и прочие события такого рода. Наверняка же веселее, чем сидеть дома. И угощение зачастую вполне приемлемое.

В данной ситуации Сигвард по-настоящему рассорился с братом Бертилем, который, когда король устраивал обед по случаю семидесятипятилетия своего старшего дядюшки Сигварда, предпочел отправиться на обед АСЕА [213]

[Закрыть]в Вестеросе. Месяцем ранее была отозвана направленная принцессе Лилиан просьба открыть выставку Георга Енсена – по настоянию Сигварда (в фирме Георга Енсена Сигвард Бернадот сделал карьеру ювелирного дизайнера).

Когда-то давным-давно искусный свистун Бертиль развлекал друзей целыми концертами, нередко в паре с Сигвардом, не меньшим энтузиастом свиста. Теперь меж ними царили большей частью диссонансы. Хотя Бертилю, видимо, хватило ума не высказываться перед прессой по этому поводу. Предположение о причинах разрыва между братьями, мелькнувшее в печати, таково: сетуя на неодинаковое отношение к его жене и жене Бертиля, Сигвард якобы ненароком позволил себе неблагоприятный отзыв о принцессе Лилиан. Но как обстоит на самом деле, мы, вероятно, не узнаем никогда.

В 1983-м состоялся визит в Швецию английской королевы Елизаветы II, и близкого родственника Сигварда пригласили на шведский обед, а на английский не пригласили, только на послеобеденный прием. Узнав об этом, он, как доложила жена, «побелел лицом». Примечательно, что сама она пошла на этот прием одна. 28 мая Сигвард позвонил в Шведское телеграфное бюро и уведомил, что явочным порядком возвращает себе титул принца. «Мой брат принц Бертиль, женившись, сохранил и титул, и статус. Все сестры короля также сохранили свои титулы», – подытожил самозваный принц, а шведский народ молча подивился вслед за тезкой принца Сигвардом Хаммаром из «Стокгольмс-тиднинген»: «Этот человек во многих отношениях новатор, так какое имеет значение, принц ли он, граф или простой гражданин?»

Заодно принц Сигвард заявил: «Мы не станем злиться на короля. Наверно, ему нелегко было подрастать в окружении полудюжины баб».

Двор, со своей стороны, заявил, что кто угодно может называть себя принцем и, если это не будет делаться официально, никаких возражений не воспоследует; но своей санкции двор не дает.

Самовольно вернув себе титул принца, Сигвард начал торжественно открывать мотели и выступать как принц также и по другим случаям. Раздоры в кругу братьев и сестер еще обострились. Принцесса Лилиан, регулярно звонившая графине Марианне, прекратила звонки, как только эта последняя заделалась принцессой. Когда же Марианна Бернадот должна была вручать приз Королевы на конных соревнованиях, вмешался двор, и ей сообщили, что ее участие более не желательно. В 1984 году Сигвард Бернадот не смог вписать в новый дипломатический паспорт, что он принц, и это привело его в бешенство. «Смешно, что я, по рождению шведский наследный принц, должен пользоваться люксембургским графским титулом», – сказал он.

В 1985 году братья Карл Юхан и Сигвард с женами (точнее, пожалуй, Марианна и Черстин Бернадот с мужьями) поссорились из-за слепой английской борзой по кличке Бамсе, которой предстояло оперировать катаракту. Карл Юхан и Черстин Бернадот хотели оплатить операцию и возмутились, когда с пациенткой сфотографировались Сигвард и Марианна. Черстин Бернадот, которой оставалось жить всего два года, и прежде отзывалась о девере весьма язвительно: он-де выставляет себя на посмешище, требуя титул принца, – а Карл Юхан говорил, что «незачем полсотни лет оплакивать пролитое молоко, если сам его и пролил». Все это обернулось нелепой склокой. После публикации фотографий Сигварда и Марианны со слепым Бамсе Черстин заявила: «Они много чего натворили, но это уже за пределами добра и зла. Такая наглость! Они на все пойдут, лишь бы привлечь к себе внимание. У Марианны был пудель, а я держала сотню собак…»

Шведский народ не верил своим ушам и глазам: неужели это взрослые люди?! А Общество защиты животных отослало назад тысячные купюры, предназначенные на оплату операции Бамсе.

В 1986 году СИФО [214]

[Закрыть]по поручению «Хент и веккан» провел опрос общественности насчет того, позволительно ли Сигварду титуловать себя принцем в официальном контексте. Большинство ответило отрицательно, довольно значительная группа вообще плевать хотела на то, как он себя именует, а сам принц Сигвард заявил, что вопрос был сформулирован неправильно.

Возможно. Хотя и при другой формулировке результат вряд ли бы сильно изменился.

Когда-то давно Сигварду Бернадоту пришлось продать унаследованные от матери драгоценности. Они всплыли в Нью-Йорке в одном из ювелирных магазинов, где их обнаружил Карл Юхан, который занял денег у Густава Валли (Валленберга) и вернул их в семью, не преминув упомянуть об этом в своих мемуарах. Сигвард надумал выкупить маменькино наследство, оказавшееся в руках короля, но король отказал, и даже это неудовлетворенное намерение неоднократно обсуждалось в прессе – с большими фотографиями.

В марте 1989-го Сигвард выставлял свои работы на художественной выставке, и король отменил свой визит на эту выставку, предупредив всего за несколько часов. «Дядюшка выставился, а племянник отставил визит». В мае 1989 года принц направил двору новое ходатайство с пятьюдесятью страницами разъяснений и вспомогательных материалов, подготовленных, в частности, лундским профессором-правоведом Гуннаром Брамстонгом. Король опять сказал «нет», что Сигвард посчитал «весьма пренебрежительным и ребячливым». Годом позже вдовствующая датская королева Ингрид пригласила на свое восьмидесятилетие братьев Карла Юхана и Бертиля, но не Сигварда – «а ведь до 1984-го я был ее любимым братом», с обидой заметил бывший любимец.

В 1992-м он сказал: «Я хочу умереть принцем».

Любопытно, что его племянник выказал дружелюбное терпение, предоставлял дядюшке-дизайнеру королевские дворцы для торжеств по случаю дней рождения, а с недавних пор – апартаменты во дворце Ульриксдаль для проживания.