Текст книги "Обман"
Автор книги: Софи Уэстон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)
Софи Уэстон
Обман
Глава 1
Стоял теплый летний вечер. Эшли Лоуренс медленно возвращалась домой сквозь длинные тени, скрывающие верховую тропу. Ее собака – Расти умчалась вперед, чтобы тщательно исследовать все кусты по дороге. Эш улыбнулась и остановилась полюбоваться пейзажем.
В маленькой рощице воздух был приятно прохладным. Пахло цветами и свежей листвой. Вдали, едва различимые сквозь деревья, лениво тянулись до самого горизонта типично английские поля. Царил полный покой. Так отчего же мне так беспокойно? – размышляла Эш, энергично растирая шею.
На ощупь длинные вьющиеся волосы казались влажными. И соломы, верно, в них полно, уныло подумала Эш. Сегодня в ветеринарном центре ей здорово досталось, поскольку в качестве добровольной помощницы ей приходилось ловить сбежавших пациентов. В данном случае то был вислоухий кролик. Он рванул на свободу, унося на себе почти всю солому из клетки. Пока Эш его ловила, он умудрился поделиться с ней большей частью этой соломы.
Она выдернула несколько соломинок и ускорила шаг. Ей нравилась ее работа, возможно, еще и потому, что бывать там ей приходилось лишь три раза в неделю. Обычно по дороге домой ее переполнял энтузиазм, и, чем труднее оказывался день, тем больше она получала удовольствия.
Так почему же сегодня все по-другому?
Прекрасно знаешь, сказала она себе. Только признаваться не хочешь.
Вернулся запыхавшийся Расти. Длинношерстного золотистого ретривера ей вручили в ветеринарном центре, где все от него отказались. Она сильно сомневалась, когда Боб Каммингс предложил ей взять Расти.
– А я справлюсь? – засомневалась она. – Мне никогда не приходилось нести ответственность за собаку.
– Стало быть, самое время, – безапелляционно заявил Боб. – Ты же знаешь, как ухаживать за животными. Видит Бог, за то время, что ты здесь, ты перечитала массу брошюр.
– Это совсем другое дело, – возразила Эш.
Он ухмыльнулся.
– Тут ты, без сомнения, права. Теперь узнаешь, что это значит на деле.
Вот так и вышло, что с куда большим трепетом, чем ей хотелось бы признаться, она привезла веселого щенка домой. И с той поры узнала, что это значит на деле. И пришла в восторг.
Теперь он рванулся к ней и прыгнул, припечатав грязными лапами ее майку. Эш погладила его по голове.
– Хорошо, что эта майка и без того настолько грязна, что еще пара пятен от твоих лап ничего не изменит, – сообщила она ему.
Расти залаял.
– Ты прав, – согласилась Эш, будто он заговорил. – Побежали домой.
И оба стремительно бросились вперед.
Особняк в стиле эпохи короля Якова, находившийся между двумя невысокими холмами, был великолепен. В лучах заходящего солнца медового цвета камень светился мягким золотистым светом. Обычно вид его наполнял Эш покоем. Сегодня же ее мучило неясное предчувствие беды: как будто ей недолго осталось жить в этом прекрасном месте.
Все это чепуха, сказала она себе. У тебя просто навязчивая идея, потому что… Но ей не хотелось думать о причинах этой навязчивой идеи.
Она подвела Расти к кухонной двери и заставила стоять, пока тщательно не вымыла его из шланга. Ему процедура ужасно нравилась. Он прыгал вокруг нее, успев основательно вымочить ее, пока она не решила, что стекающая с него вода достаточно чистая. Когда она впускала его в кухню, зазвонил телефон.
На мгновение Эш замерла. Опять ощутила холодок дурного предчувствия. Сердце начало биться чаще.
– Чепуха, – снова сказала она себе. На этот раз вслух.
Прошагала через кухню в дом, где ее встретил запах лаванды, воска и ранних роз. На сердце стало легче. Она сняла трубку.
– Особняк Хейс.
Она давным-давно научилась называть имя дома вместо своего собственного. Если у тебя известное имя и к твоей семье привлечено внимание общественности, хочется по возможности не выставляться. Хотя уже прошло три года со смерти Питера, привычка сохранилась.
На этот раз в этом не было необходимости. Этот голос она знала со школьных лет.
– Эш? Радость моя, как ты там?
Десять лет назад Джоан была подружкой на ее свадьбе. С чего бы это, подумала Эш, подружки помнят годовщины свадеб долгое время после того, как ты предпочтешь забыть о них сама? Разумеется, она этого не сказала. Вместо того она сдержанно произнесла:
– Привет, Джо. Довольно бодро, спасибо. А ты?
– Хорошо, – равнодушно сказала Джоан. – Я собиралась сегодня заскочить, но я все еще в офисе.
– Заскочить? – искренне удивилась Эш. – Джо, это же шестьдесят миль от Лондона.
– Полтора часа, самое большее, – спокойно возразила Джоан. Она принадлежала к водителям, обожающим поддразнить дорожную полицию. – Я, правда, собиралась. Только вот это дело объявилось, и мне еще с час не вырваться. Так что раньше половины одиннадцатого я до тебя не доберусь. Что скажешь?
– Даже не думай, – твердо заявила Эш. Но она была тронута. – У меня все нормально. Правда.
– Так ли? – Джоан явно сомневалась.
– Джо, все случилось так давно. Три года назад. И женаты мы были только семь лет. Нельзя же горевать вечно.
– Вот именно, – резко сказала подруга.
Эш вздрогнула.
– Ты о чем?
– Именно это я и имею в виду, – продолжила Джоан, будто Эш ее и не перебивала. – Разумные люди не берут себе в компанию призраков.
– Джо! – возмутилась Эш.
– Что же, извини, – сказала Джоан, слегка смягчив тон. По голосу чувствовалось, что ей немного стыдно. – Я не хотела показаться бесчувственной. Я понимаю, вы с Питером были идеальной парой. Знаю, насколько тебя потряс этот несчастный случай. Поверь мне, это вовсе не значит, что я не сочувствую. Я сочувствую. Но мне тошно видеть, как ты запутываешься в паутине этого огромного дома-сарая.
– Дом замечательный, – обиделась Эш.
– Ну конечно. Для семьи из десяти человек. Не для одинокой женщины.
– Я вовсе не одинока. У меня есть Расти, кошки и разные приблудные звери из центра…
Джоан издала громкий звук, выражая свое отвращение.
– Ты напоминаешь мне лошадь, – невольно призналась Эш.
– А ты мне – особый сорт старой девы, – огрызнулась Джоан. Она явно вышла из себя. – Тебе двадцать восемь, черт побери. Не восемьдесят восемь. Взбодрись. Оглядись вокруг. Получи от жизни удовольствие.
– Я получаю от жизни удовольствие, – попыталась защититься Эш, рассмеявшись.
Но от Джоан нелегко было отделаться.
– Когда ты в последний раз была в городе? Ужинала с мужчиной? Ходила в театр? Танцевала?
– Не такое уж это удовольствие, – заметила Эш. – Но я люблю свой сад и животных…
Ее оборвал крик с другого конца провода.
– Восемьдесят восемь, – радостно возвестила Джоан.
Эш обиделась, но не могла не рассмеяться.
– Ты путаешь меня с собой. Ты же знаешь, меня никогда не привлекали ужины и танцы.
– Так самое время начать. – Джоан резко вздохнула и смягчила тон. – Прости, я не то хотела сказать. Я слегка заработалась. Послушай, я просто думаю, что тебе не стоит все время быть одной. Особенно в день… – Она поколебалась, стараясь подобрать нужные слова.
– Особенно в день годовщины моей свадьбы, – спокойно закончила за нее Эш.
Джоан вышла замуж через несколько недель после Эш, но брак не выдержал и года. Теперь же она заметила с чувством:
– Годовщины иногда бывают – сплошной кошмар.
– Я знаю, – печально согласилась Эш. Болезненными, вызывающими угрызения совести и слишком запутанными, чтобы о них вспоминать, добавила она про себя. Они помолчали.
– И все же тебе не стоит быть одной, – выпалила Джоан.
Эш вздохнула. И честно призналась:
– Это ты так думаешь. Мне же одной лучше, Джо.
– Чтобы иметь возможность сидеть и горевать?
– Да нет, ей-Богу. Все было так давно, я же уже говорила.
– Уж не хочешь ли ты сказать, что больше не переживаешь? – По тону Джоан становилось ясно, что она ей не верит.
– Ну, переживания переживаниям рознь. Кое-что забывается. И ты взрослеешь. Я не могу сказать, что сейчас меня все это волнует так же, как когда-то, – осторожно заметила Эш.
Снова помолчали.
– Ох, Эш, – сказала Джоан. – Никто так не переживал, как ты. – Голос был полон жалости.
Эш не хотелось лезть так глубоко. Она хотела что-то сказать, но горло перехватило. Она с трудом сглотнула.
Последовала еще одна длинная пауза. Джоан начала было говорить, но передумала. Эш почти могла слышать, как подруга делает попытку сказать нечто более легкомысленное и конструктивное.
– Ну что же, по крайней мере, все эти животные хоть какая-то компания, – наконец произнесла Джоан.
– И куча проблем, – беспечно согласилась Эш. Почувствовала, как потеплело на сердце. То была благодарность за то, что Джоан дала им возможность снова выбраться на мелкое место. – Расти обожает самые грязные канавы и самую светлую обивку на мебели. Самое главное не дать ему прямиком перескочить непосредственно с одного на другое.
– Надо воспитывать собаку, – неодобрительно заметила Джоан.
– Просто почаще мыть.
– Это я предоставляю тебе, – с чувством сказала Джоан.
– Именно потому я здесь, а ты там, – согласилась Эш. – Я бы не смогла каждый день иметь дело с незнакомыми людьми.
Джоан хмыкнула.
– Те дни в далеком прошлом. Теперь я посылаю других с блокнотами. Я вижу, ты и не заметила, что я в некотором роде теперь босс.
Эш промолчала. Было бы неправдой сказать, что она не заметила. Об этом можно было догадаться хотя бы по тому, как секретарша Джоан каждый раз, когда Эш звонила, извиняющимся тоном объясняла, что она на совещании, и по тому, насколько сложно стало Джоан выбраться из Лондона. Если бы Джоан обвинила ее в том, что она не хочет в этом признаваться, она не слишком погрешила бы против правды.
Эш не любила большого бизнеса. На то у нее были веские причины. Джоан Ламберт была ее самой давней подругой. По мере того, как Джоан добивалась успеха в том настырном мире пиратов, каким Эш казался Сити, Эш в известной степени теряла ее. А ей не хотелось потерять Джоан. Слишком через многое им пришлось пройти вместе.
Джоан уже довольно сухо говорила:
– Нет нужды впадать в траур, Эш. Тебе это не идет, я знаю. Но у меня чертовски интересная жизнь. Тебе тоже следует когда-нибудь попробовать.
– Заняться бизнесом? – возмутилась Эш. Джоан рассмеялась.
– Зачем сразу бизнесом? Но ты могла бы выбраться из своей деревни. Потусоваться.
– Я работаю на общественных началах в ветеринарном центре. Больше я ничего не хочу, – твердо заявила Эш.
Джоан снова издала тот же самый насмешливый звук.
– Ах, не хочешь. Как насчет того, что было бы тебе полезно?
Эш фыркнула.
– Ты напоминаешь мне мисс Первес. Может, еще порекомендуешь нетбол в восемь часов, Джо?
Джоан тоже рассмеялась.
– Ладно, ладно. Не буду больше изображать из себя заботливую тетушку. Делай, что хочешь, и я буду делать, что хочу. И обе будем получать удовольствие от убеждения, что другая совершает ошибку.
– Идет, – быстро согласилась Эш.
Так они часто говорили еще в школьные годы, когда спорили.
– Идет. – Эш почувствовала, что Джоан усмехается. – Больше никаких нравоучений. Лучше расскажи мне, что там у вас происходит, кроме, разумеется, преступлений твоего пса.
Эш порылась в памяти. Вряд ли Джоан будет интересно услышать о раненом барсучонке, находящемся на излечении в ее гараже, или приготовлениях к деревенскому празднику. Джоан, как она часто провозглашала с особенной ядовитостью перед теми, кого недолюбливала, была существом городским.
– Ну, за моим отцом гоняется вдовушка. Он вернулся с Багамских островов раньше времени и хоть и не признается, но она никак от него не отстает.
– Обожаю твоего отца, – с удовольствием возвестила Джоан. – Успеха ему. Что еще?
Эш постаралась припомнить:
– Кто-то, наконец, купил Гейт-хаус. Теперь у меня есть сосед всего в трех милях. – И добавила со злорадством: – Эм в восторге. Похоже, у него нет жены.
На Джоан сообщение впечатления не произвело.
– Тогда у него есть дружок, или он платит жуткие алименты. Или у него аллергия на брак.
– Тут он не одинок, – не сдержалась Эш. Джоан с шумом втянула воздух. Эш сразу же захотелось дать себе пинка. Зачем она это сказала, черт побери? Пусть это и правда, но Джоан снова может приняться за свои нравоучения.
Чтобы опередить Джоан, она быстро сказала:
– И еще мне тут надоедают какие-то ковбои, пытающиеся купить дом.
В качестве отвлекающего маневра это сообщение сработало блестяще. Джоан тупо переспросила:
– Купить дом? Ты хочешь сказать, твой дом? Особняк Хейс? Кто бы это мог быть? И зачем?
– Некая компания под названием «Недвижимость Дейр». Вроде бы им нужен лес при усадьбе. Когда я отказалась, они предложили мне громадную сумму за все поместье.
– Они что?
– Предложили абсолютно неотразимую сумму, – совершенно серьезно сообщила Эш.
– Бог ты мой, – снова тупо сказала Джоан. – Неотразимую для кого?
– Вот здесь ты добралась до сути, – сухо заметила Эш. – Тот щеголь, которого они прислали ко мне, был явно ослеплен.
Джоан начала смеяться.
– Но не ты. О Господи, здесь они явно не на ту напали.
– Да, мне тоже показалось это несколько странным, – серьезно согласилась Эш.
– Они могли бы получше разузнать, что и как. Разве они не знали, что тебе плевать на деньги? И если тебе вздумается, ты можешь запросто скупить все графство?
– Полагаю, – сдержанно заметила Эш, – что эту компанию мало интересует, что представляют из себя другие люди. Они просто решают, что надо компании, и лезут напролом с дубиной. Ну и, разумеется, чековой книжкой.
– Что ж, теперь им придется посмотреть на вещи несколько по-другому, – хмыкнула Джоан. – Догадываюсь, ты сообщила им взгляды Эшли Лоуренс на жизнь, весь мир и человеческую жадность. – И задумчиво добавила: – Знаешь, мне даже немного жаль их, кто бы они ни были.
Эш улыбнулась.
– Да, я была несколько резка, – согласилась она охотно. – Думаю, они не вернутся.
Лондонская квартира находилась на верхнем этаже здания в стиле эпохи короля Эдуарда. Декораторы ободрали все внутри, оставив лишь лепные высокие потолки и огромные камины. Инкрустированный пол был сделан из дерева, доставленного со всех концов мира. Кресла глубокие и удобные. Массивный письменный стол, выполненный из скандинавского дуба, освещался лампой, напоминающей робот работы Джиакомметти. Кругом идеальная чистота и безошибочно мужская атмосфера, которой полностью соответствовал единственный жилец этой квартиры. В круге света он выглядел отстраненным, вроде принца времен Возрождения. Но даже когда он сидел над бумагами, в нем чувствовалась физическая мощь, мужская сила, собранная и сдерживаемая, но от того не менее опасная. Вам не захотелось бы схлестнуться с этим человеком. Ни в какой области. Так что приходилось лишь удивляться, насколько многие лезли на рожон.
Во всяком случае, именно так думал человек, приближавшийся к столу, слегка постукивая каблуками по натертому полу. Высокий, подтянутый, лет шестидесяти. Мгновение он смотрел на склонившуюся над столом фигуру. Поскольку фигура не двигалась, он кашлянул.
– Простите, сэр. К вам пришел гость. Он уже поднимается.
Джейк Дейр поднял голову от стола. У него было худое умное лицо с внимательными темными глазами. Несмотря на здоровый загар, он имел утомленный вид, как будто окончательно вымотался или неважно себя чувствует.
– В чем дело, Мариотт?
Лицо Мариотта было непроницаемым.
– Его высочество, сэр. Он уже здесь.
– Что? Разве уже так много времени?
Джейк потер глаза и взглянул в окно. Удивился, что, пока он работал, почти совсем стемнело. Вечернее небо за окном пентхауса посерело в густых английских сумерках. Работая с настольной лампой, он совсем этого не заметил. Интересно, что часто в последние дни он не замечает, как быстро бежит время, мелькнула мысль.
Он встал.
– Спасибо, Мариотт. Ладно, уже иду.
Мариотт склонил голову и ретировался.
Джейк потянулся. Плечи сводило судорогой. Виной тому его дурацкий образ жизни, невесело подумал он, выключил лампу и направился поприветствовать гостя.
Послышался тихий гул, и лифт остановился на этаже. Мариотт широко распахнул дверь и отступил в сторону.
– Его королевское высочество принц Ахмед, – возвестил он.
Джейк пошел навстречу гостю, худое лицо осветилось приветливой улыбкой. Казалось, у потомка аристократов пустыни и мальчишки, родившегося в захолустных кварталах Мемфиса, не должно быть ничего общего. Тем не менее, они подружились с того самого раза, когда Джейк подрядился выполнить заказ отца Ахмеда. Оба не совсем понимали, почему именно это произошло, разве что причиной послужила их общая страсть к альпинизму.
Они не виделись уже полгода. Зима выдалась на редкость сложной в деловом смысле, но когда Ахмед вышел из лифта, Джейк понял, как ему не хватало друга с его ироничным отношением к жизни.
– Ахмед, до чего же приятно тебя видеть. Что ты делаешь в Лондоне?
Принц презирал англосаксонские рукопожатия. Вместо этого он с энтузиазмом обнял Джейка.
– Заскочил, чтобы увидеться с тобой. Был в Париже. Мы там разминулись, так я понял. – Он отстранился от Джейка и внимательно вгляделся в него. – Только что из Бразилии, так? Сразу видно.
– Это что, комплимент моему загару? Или ты про мешки под глазами? – ухмыльнулся Джейк.
Мариотт вежливо кашлянул. Он уже отошел к бару и давал понять, что готов принять заказы. Но в этом его покашливании явно сквозило неодобрение.
– Мистер Дейр слишком много разъезжает, сэр. Возможно, чересчур для его здоровья и благополучия.
Джейк застонал.
– Не начинай. – Он повернулся к Ахмеду. – Я-то думал, что английские дворецкие отличаются высокомерным и наплевательским ко всему отношением. А тут промахнулся в выборе.
Мариотт наклонил голову, явно не обидевшись.
Джейк смягчился.
– А вообще-то он не так уж не прав, – вздохнул он. – Слишком много самолетов и слишком много городов. А дней маловато.
– Что тебе требуется, – заявил Ахмед, – так это влезть на трудную гору.
– В данный момент ничего не выйдет, – печально сказал Джейк. – Во-первых, я явно не в форме. Во-вторых, взгляни на эту гору бумаг. Нет, придется нам обойтись вечером воспоминаний.
– Вы уже больше года не отдыхали, сэр, – заметил Мариотт, ни к кому не обращаясь.
– Отдых порой более трудная работа, чем сама работа, – ответил Джейк. Он повернулся к Ахмеду. – Понял, что я имел в виду? Постоянные укоры. Все равно, что жить с матерью.
Ахмед был знаком с матерью Джейка. Потому его брови поднялись. У него создалось впечатление, что она не только не в курсе, когда ее единственный сын отдыхал, но ей это глубоко безразлично. Ахмед полагал, что в Джейке ее интересует только его способность обеспечивать ей весьма экстравагантный образ жизни.
– В самом деле? – пробормотал он. Джейк криво усмехнулся.
– С мамочкой, какой у меня никогда не было. Такой старомодной любительницей печь яблочные пироги. Сейчас же у меня вполне адекватная замена. Так ведь, Мариотт?
Мариотт пропустил вопрос мимо ушей. Он обратился к Ахмеду:
– Могу я предложить вам что-нибудь выпить, сэр?
– Апельсиновый сок с содовой, пожалуйста.
Мариотт подал ему требуемое, налил в стакан Джейка виски с содовой и величественно удалился на кухню. Ахмед пожевал губами.
– Надежный малый. Если он считает, что ты должен расслабиться, я на его стороне. – Он опустился в одно из кресел и поднял свой стакан. – Наше здоровье!
– Наше здоровье! – Джейк сделал большой глоток и почувствовал, как по жилам побежало тепло. Сел на диван и с удовольствием оглядел друга. – Ну и как твои дела? Что ты делал в Париже?
Но Ахмед не собирался терять время, рассказывая о себе. Ответил безразличным тоном:
– Переговоры по поводу Фонда. Обычное дело. А у тебя как? Несмотря на загар, ты выглядишь – краше в гроб кладут.
– Благодарю покорно. – Джейк даже вздрогнул.
Ахмед поболтал напиток в стакане. Не глядя на Джейка, спросил:
– Это из-за Рози?
Джейк удивился еще больше.
– Рози? – тупо переспросил он.
Ахмед был не из тех, кто лезет в душу. Помимо всего прочего, подобное любопытство никак не вязалось бы со странным характером их взаимоотношений. В качестве главы Благотворительного фонда у Ахмеда было слишком много забот во время нечастых визитов в Англию, чтобы заниматься любовной жизнью своего приятеля.
Ахмед нахмурился, не поднимая глаз.
– Я знаю, что вы расстаетесь.
– Откуда ты об этом узнал, черт побери? – спросил Джейк, одновременно и раздражаясь и забавляясь.
Ахмед пожал плечами.
– Ты мой друг. Люди знают, что мне интересно. Намекают. Тогда я спрашиваю.
– В самом деле?
Ахмед наконец поднял голову. Он выглядел рассерженным.
– Ну, разумеется. Тот безумный день. Я чувствую себя ответственным.
Полтора года назад Ахмед пригласил Джейка на поло. День выдался чудесным, игры захватывающими. Но оба запомнили этот день не из-за погоды или интересных матчей. Все дело было в том, что дама, пришедшая с Ахмедом, бросила один взгляд на Джейка и, казалось, сразу перестала замечать всех остальных мужчин вокруг.
Вне сомнения, некоторое время из-за этого их отношения были несколько натянутыми. Ахмед не был серьезно влюблен в Розалинд Ньюман, но он был красив, богат и очарователен, так что привык к женскому поклонению. Ему еще ни разу не приходилось таким образом терять подружку. Во всяком случае, не на глазах у изумленной публики.
Вначале Джейк и Ахмед встречались время от времени наедине, чтобы поиграть в теннис. Они говорили обо всем, кроме своих личных дел, и каждый раз расставаясь, думали, что, вряд ли, встретятся снова. Но тут Джейк и Рози объявили о помолвке. Джейк даже начал переговоры о слиянии своей фирмы с фирмой отца Рози. Ахмед послал им великолепный подарок по случаю обручения и повел их ужинать. С той поры он начал себя вести, по словам Джейка, так, будто именно он все придумал.
Теперь же Джейк ответил коротко:
– Безумный день, безумные отношения. Бывает. Забудь.
Ахмед мрачно взглянул на него.
– Как ты забыл?
Джейк улыбнулся, показав зубы.
– Еще кое-что надо сделать – и тогда забуду.
– Так ли?
– Обязательно. – Он нетерпеливо пожал плечами. – И начинать не стоило, а теперь все закончилось. Конец истории.
Глаза Ахмеда превратились в узкие щелочки.
– Значит, расстались не по-доброму?
Эти слова вывели Джейка из себя. Он отмахнулся от вопроса.
– Не ввязывайся. Ты тут ни при чем.
– Я вас познакомил.
Джейк невесело рассмеялся.
– Об этом не думай. Рози нашла бы способ, так или иначе, добраться до меня. Она к этому стремилась. А Рози Ньюман всегда добивается того, к чему стремится.
Ахмед поднял брови.
– Явно не по-доброму. Значит, вы расстаетесь врагами.
– Неправильное время. Мы расстались уже несколько недель назад. Осталась одна неприязнь.
Ахмед обеспокоился.
– Извини. Я не знал.
Джейк пожал плечами.
– Нечего тебе извиняться. Все уже давно сходило на нет. Еще на Рождество все почти закончилось. Мне просто не хотелось, чтобы об этом узнали раньше времени. – Он отпил глоток виски. – Могло повлиять на стоимость акций.
Он осушил стакан и направился к бару. Наполнил стакан льдом и принялся отвинчивать пробку бутылки. Ахмед наблюдал за ним с серьезным видом.
– Стоимость акций Ньюмана или твоих?
Джейк с одобрением взглянул на него через плечо.
– Ахмед, дружище, ты проницательный малый. Моя помолвка никак не могла повлиять на стоимость акций моей компании. Большинству держателей акций невдомек, человек я или машина. Им уж точно наплевать, женат я или холост.
– Старик Ньюман использовал тебя в качестве гаранта для своих займов?
Джейк с иронией взглянул на него.
– Ничего такого откровенного. Никто меня не просил ничего подписывать.
Ахмед разглядел настоящий гнев и горькую насмешку над собой в лице друга.
– Но…
Джейк налил себе виски и вернулся.
– Ну, ты знаешь, как это бывает. – Неожиданно он показался Ахмеду бесконечно усталым. – Вечеринки для избранных. Разговор переходит на проекты Ньюмана. Я никогда не слышал никаких подробностей, да и не интересовался в достаточной степени, чтобы расспрашивать. Но за столом куча банкиров. Все знают, что я – будущий зять. Решают, что я тоже в деле. Но чересчур вежливы, чтобы спросить прямо. Так и ползут слухи, основанные на ложных предположениях. – Он посмотрел на жидкость в своем стакане, как на злейшего врага. – Так что последним узнает тот дурак, которого и сбивают с ног.
Ахмед терпеливо ждал.
– Господи, до чего же ненавижу англичан. Так чертовски хорошо воспитаны и такие лжецы, черт бы их побрал. И ты вышел из игры?
Джейк пожал плечами. И больше ничего не сказал.
– Но никто еще ничего точно не знает? Ваш разрыв все еще держится в секрете? Никто не говорил мне, что об этом сообщалось в газетах.
Джейк посмотрел на потолок. Лицо сохраняло выражение крайней скуки.
– Это дело Рози. Видно, еще не собралась.
Ахмед поколебался.
– Хочешь поговорить об этом?
Джейк поморщился.
– О чем тут говорить? Я вел себя как последний дурак. И я не первый и не последний. По крайней мере, мне удалось унести ноги, пока не начали капать алименты.
Принц был явно шокирован, хотя и попытался это скрыть. Джейк это видел. Он усмехнулся. Усмешка вышла довольно ироничной.
– Не слишком галантно для тебя, старина, – пошутил он.
– Не слишком галантно для тебя, – спокойно поправил его Ахмед. – Я никогда тебя таким не видел. Что же случилось, скажи ради Бога? Действительно ли все потому, что отец Рози—старая лиса?
Но Джейк уже поднял руки.
– Недостойная тема для джентльмена. Давай лишь скажем, что теперь я знаю куда больше о женщинах-обманщицах. Дураков надо учить, как говаривал мой дедушка.
Ахмед еще больше разволновался. Начал требовать объяснений. Но тут вошел Мариотт и объявил, что ужин подан, так что удобный момент прошел.
И только значительно позже Ахмед снова заметил странную перемену в Джейке. Они обсуждали возможность восхождения во время отпуска, как Джейк неожиданно отодвинул стул и встал.
– Ох, это невозможно. Я совсем не в форме.
– Тогда обрети форму, – миролюбиво предложил Ахмед.
– Нет времени. – Джейк говорил отрывисто. – Слишком много проектов.
Ахмед рассмеялся.
– Поручи кому-нибудь. Ты теперь большой босс. А боссы так и поступают.
– Если им есть кому поручить. У моего менеджера по застройке нет ни капли инициативы, а у моего прораба – избыток. К тому же у меня помощник, чей интеллектуальный уровень равен однозначному числу, и заведующий отделом рекламы, который только и делает, что толкает речи в школах.
Он говорил сухо, но за этим скрывалось настоящее раздражение. Знавший его хорошо Ахмед видел это очень ясно. По напряженным плечам, блеску в глазах.
– Такое впечатление, что ты вот-вот выйдешь из себя.
Джейк провел рукой по волосам. Вздохнул с явной злостью.
– Какой смысл? Им всем требуется пересадка мозгов. Мне иногда кажется, что я один на что-то способен.
– Опасная мысль, – пробормотал Ахмед. Но Джейк его не расслышал.
– Возьми хотя бы это дело Лоуренс. Полный провал.
– Что за дело Лоуренс? – послушно поинтересовался Ахмед.
Джейк на мгновение удивился, как будто забыл, что у него есть собеседник. На губах появилась печальная улыбка, и тон стал более сдержанным.
– Это касается проекта в Оксфордшире. Ничего существенного. Крошечный проект. Не должно было быть никаких осложнений. В масштабе компании этот проект – капля в море. Но разве они могут справиться? Все равно, что спросить – могут ли они слетать на Луну.
Ахмед с любопытством следил за другом.
– И ты вынужден заняться им сам, – догадался он. – Несмотря на его незначительность?
Зубы Джейка сверкнули в некотором подобии его старой, бесшабашной улыбки.
– Незначительно в масштабах компании, – поправил он. – С точки зрения моего чувства собственного достоинства этот проект побил все рекорды.
– Ты, по крайней мере, честен, – сухо сказал Ахмед.
Джейк дернул одним плечом.
– Себе я никогда не вру, других я могу, как бы это сказать, вводить в заблуждение. Но не себя. Нет смысла.
Ахмед кивнул, соглашаясь с ним. Это был тот Джейк, какого он знал.
– А почему тут затронуло твое самолюбие?
– Моя компания – мое самолюбие, – просто объяснил Джейк. – Кроме того, противостоит мне маленькая старая дева преклонных лет, собирающаяся превратить то место в рай для кошек.
– Что? – удивился Ахмед.
– То, что слышал. Лет девяносто, не меньше, и разговаривает со всяким зверьем. Господи помилуй. Судя по всему, она считает, что загородные торговые центры противоречат законам природы.
Ахмед откинул голову и громко расхохотался. Джейк лишь развел руками.
– Ты должен меня понять, – взмолился он. – Я не могу позволить древней, выжившей из ума старухе обойти «Недвижимость Дейр». Ты должен понять. Дело не только в самолюбии, тут вопрос самоуважения.
Ахмед перестал смеяться.
– А как насчет самоуважения маленькой старушки, друг мой?
– Переживет. Я дам ей столько денег, что на них можно будет построить самый большой приют для кошек в западном полушарии, – безразлично заметил Джейк.
Ахмед не успокоился.
– И все из-за сделки, по твоим же словам, новее для тебя несущественной? Просто чтобы победить? Тебя теперь что-нибудь, кроме победы, трогает, Джейк?
Улыбка исчезла с красивого лица, ее сменило жестокое выражение.
– Не могу себе позволить, – коротко ответил Джейк. – Все эти волнения – для неудачников.
– Привязанность, – вслух произнесла Эш. – Какая глупость.
Свернувшись в большом кресле в стиле королевы Анны, она рассматривала свадебные фотографии. Как хорошо она помнила тот день: упакованная в жесткий атлас, накрашенная, волосы покрыты лаком так, что ни одна прядь не выбивается. Она изо всех сил старалась никого не подвести, так была за все благодарна. И слов нет, все происходящее трогало ее до глубины души. Она была слишком привязана к Питеру, семье, всем-всем. Она отдавала им всю свою душевную теплоту, нимало не заботясь, что ничего не оставалось для нее самой. За окном уже окончательно стемнело. Над деревьями виднелись смутные очертания луны. В комнате тишина, нарушаемая лишь сопением спящего Расти. Пес забрался под стол и там заснул, положив морду на лапы. Несмотря на сопение, Эш радовалась его присутствию. Не так ощущалось одиночество.
– И почему я была такой дурой?
Она неподвижно сидела в свете маленькой настольной лампы. Фотография лежала на коленях, но она уже не смотрела на нее. Эш поежилась. Почувствовала, как похолодели пальцы рук. Они занемели, с такой силой сжимала она глянцевую фотографию.
Ведь он даже никогда не говорил, что любит ее. Ни до свадьбы. Ни даже когда делал ей предложение. И уж, разумеется, после свадьбы. Несмотря на снисходительное отношение к своей девочке-невесте, как он ее называл…
– Уф, – произнесла Эш, содрогаясь от стыда при этих воспоминаниях.
Конечно, он говорил всем, какое она прелестное создание. Такая молодая и, разумеется, наивная. Послушать Питера, так без заботливого мужа она была бы совершенно беспомощной. И он утверждал, что ему выпала честь о ней заботиться. В доказательство он всюду держал ее фотографии – в бумажнике, в лондонской квартире, в большой рамке на столе в своем кабинете в банке.
