Текст книги "Искусство Игры"

Автор книги: Скотт Макбейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)

КОЛЛЕДЖ

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Лучшим правитель тот, о ком народ знает только то, что он существует.

Лао-цзы

В сотне километров от западного побережья Шотландии существует одинокий островок Тира, получивший название Земля мудрости. Его можно найти только на очень подробной карте Северной Атлантики. Около двадцати километров в длину и шесть в ширину. Небольшая бухта. В центре маленькое озеро. Об этом ничем не примечательном островке никто бы никогда и не вспомнил, если бы на нем не располагался Колледж.

Более тысячи лет кельты и викинги сражались друг с другом на берегах Шотландии, а на этот островок ни разу не заглянули. Лишь в восьмом веке о нем вспомнил лорд, прозванный Повелителем островов, властвующий в этой части Шотландии. Он повелел воздвигнуть там небольшой замок, который его потомки предали забвению. Шли века, а остров оставался необитаемым. Его посещали бакланы и другие морские птицы на своем пути на север и обратно. Владельцы, похоже, о нем забыли.

И вот в 1165 году у Маргарет, жены Дональда, Повелителя островов, родился сын Джеймс. Тогда в Шотландии не прекращались кровавые междоусобицы, так что Дональд вскоре погиб в одной из битв, оставив безутешную вдову и малого сына. Когда Джеймс подрос, душегубство переместилось на Святую Землю, которую так обильно полили кровью, что ее было бы трудно назвать святой. Участник крестового похода Джеймс, Повелитель островов, был ранен у стен Иерусалима. Лежа в лазарете, умирая от ран, Джеймс поклялся Богу, что если ему суждено снова увидеть суровые берега Шотландии, он создаст на одном из своих островов Колледж мудрецов, чьей единственной целью будет давать советы властителям народов, как жить в мире и не затевать войн.

Милостью Божьей Джеймс, Повелитель островов, выжил и возвратился со Святой Земли на родину. Когда его сын достиг совершеннолетия, Джеймс передал ему правление, а сам удалился в замок на острове Тира. Там в холодный декабрьский день 1217 года был основан Колледж, где первый Магистр, Джеймс, собрал под своим началом двадцать мудрецов, много позднее их стали называть Коллегами. Немногие верили, что дело Джеймса продолжится после его смерти. Однако Господь распорядился иначе. Джеймс умер, причисленный к лику святых, и на его похороны съехалась вся знать Шотландии. В столь редкие минуты единения эти грозные воины, собравшиеся на кладбище при Айонском аббатстве, поклялись на кельтском кресте, что они сами и все члены их кланов будут поддерживать основанный Джеймсом Колледж во имя Шотландии и сохранения мира.

Деньги на Колледж никогда не взимали, их давали добровольно из уважения к святому Джеймсу и его детищу. Сначала в Шотландии, а затем в течение веков средства на остров Тира стекались со всех уголков земли. Повсюду верили в мудрость Магистра и его Коллег.

Джеймс установил правило, согласно которому число Коллег никогда не должно превышать восьмидесяти, чтобы они все были наделены высокими дарованиями, и во главе Колледжа стоял единоличный правитель, Магистр. Этот догмат неукоснительно соблюдался, как и требование, чтобы все происходящее в Колледже держалось в строжайшем секрете. Члены Колледжа с момента его основания никогда не раскрывали своей принадлежности к нему. Можно лишь предполагать, что выдающиеся личности, такие, например, как Иоахим Флорский, Роджер Бэкон, Джейн Гасконская, Дуне Скотт, Пьер Рошель, Исаак Ньютон, Атанасиус Кирхер и Роберт Бойль, скорее всего были Коллегами, а возможно, и Магистрами.

В память основателя Колледжа каждый год в конце декабря устраивают банкет, на него собираются Коллеги в полном составе. В течение года они обычно находятся за пределами Колледжа, хотя имеют там апартаменты, которые могут занимать когда пожалеют.

Вот так Колледж продолжал свою деятельность в течение веков, постоянно наращивая влияние, но всегда оставаясь в тени.

После встречи с президентом Соединенных Штатов Магистр по подземному проходу, к которому имел доступ он один, возвратился в свои апартаменты в третьем дворе. Поднявшись по длинной мраморной лестнице в спальню на верхнем этаже, он начал переодеваться для ужина. Вскоре колокол часовни возвестил время начала банкета.

В камине большого зала горел огонь, освещая витражные окна, изящную резьбу по дереву и средневековую стенную роспись. На длинных деревянных столах, сколоченных еще в эпоху Возрождения, были разложены тяжелые серебряные приборы, а на боковых столиках красовались большие плоские бутылки с вином. За прошедшие столетия в этом зале мало что изменилось.

Стали появляться Коллеги в черных мантиях. Они заняли свои постоянные места. Несколько человек отсутствовали. Например, Джек Колдуэлл. По понятным причинам. После того как часы пробили восемь, в наступившей тишине раздался голос Симза:

– Банкет Коллег начинается.

На этом традиционном ежегодном ужине Коллеги могли вдоволь пообщаться друг с другом, обменяться мнениями, побеседовать о жизни. Им было суждено оставаться в Колледже до конца дней, но все равно каждый был посвящен только в детали своего проекта. Более полной информацией о работе Колледжа располагали немногие избранные, их называли Арбитрами. Все знал лишь один человек – Магистр. Загадочная личность. Его имя не принято упоминать в разговоре даже на территории Колледжа. О масштабах его влияния Коллеги могли лишь догадываться.

– Таня! – коротко произнес кто-то рядом.

Магистр, сидевший за почетным столом вместе с пятью Арбитрами, поднял голову. Одна из Коллег-женщин, по имени Таня, весело рассмеялась и послала воздушный поцелуй Себастьену Дефражу, который сидел за другим столом. У них, кажется, любовь. С этими двумя Магистру скоро предстояло серьезно поговорить. Правда, по иному поводу.

Он начал искать глазами еще троих Коллег. Рекса Буна не заметить было трудно. Этот гигант возвышался над всеми за одним из столов, энергично жестикулируя. Видимо, там обсуждали проблемы ядерной физики. В задней части зала Магистр увидел Эндрю Брендона, который с серьезным лицом беседовал с женщиной, экспертом по исследованию космоса. Бедный Брендон, он так и не оправился после гибели жены. А вот элегантный Горан Радич за столом неподалеку от Магистра, где расположились Коллеги, занимающиеся деятельностью спецслужб. Магистр привлек Горана к расследованию заговора против президента Дейвисона. Горан сработал великолепно. Очень помогли его контакты со спецслужбой русских. Этот человек подавал большие надежды.

– Слово предоставляется Второму Арбитру.

Коллеги затихли. Сидящий справа Арбитр поднялся и обратился к собравшимся. Магистр слушал вполуха. Он размышлял. Что бы сказал Повелитель островов Джеймс, увидев все это? Со дня основания Колледжа минуло восемьсот лет, и детище Джеймса ни на мгновение не переставало работать, продолжая и развивая его благородные устремления. Магистр обвел взглядом Коллег. Люди выдающиеся. Каждый в своей области. Многие занимали важные посты в учреждениях различных стран. Все они дали клятву посвятить жизнь Колледжу, трудиться на него тайно, никогда не раскрывая своей принадлежности. И это в дополнение к основной работе.

– Магистр! – К столу наклонился Симз. – Есть сообщение. Через несколько часов президент Соединенных Штатов объявит о своем визите в Россию на следующей неделе. Начнутся переговоры о сокращении ядерных вооружений. Он хочет, чтобы вы знали об этом заранее.

Магистр кивнул и продолжил размышления. В будущем работу Колледжа придется изменить. В наступившем веке возникли новые угрозы, не похожие на прежние. Колледжу будет все труднее противостоять натиску сил, стремящихся сломить это последнее прибежище альтруизма. Тут потребуется Магистр, наделенный большой мудростью и знанием, сознающий сущность власти и ее дьявольское коварство.

Каждый из сидящих в этом зале обладает огромной властью. Тайной, скрытой. Не говоря уже об Арбитрах и самом Магистре, верховном правителе Колледжа. Он наблюдал за Коллегами. Несомненно, они все желали бы занять его место, подняться на вершину и увидеть самые сокровенные тайны человечества. Их можно понять, но в своем стремлении к власти люди совершают ужаснейшие поступки.

Магистр опять обвел глазами зал. Арбитры, Коллеги, преданнейший Симз, другие служащие, работающие в Колледже с тем же усердием, что и их праотцы.

Возможно ли уйти сейчас, в такое время, когда Колледжу необходима помощь? Когда впереди ожесточенная борьба за выживание? Не приведет ли отказ от власти к катастрофе?

Однако решать это предстояло не Магистру.

Второй Арбитр закончил речь. В большом зале наступила тишина. Симз объявил:

– С заключительным словом выступит Магистр.

Магистр поднялся.

После выступления Магистра официальная часть банкета закончилась. Некоторые Коллеги ушли, но большинство остались сидеть за столами, выпивать, закусывать, беседовать. Симз провел Старшего Арбитра по третьему двору к дому Магистра. Они поднялись в одну из гостиных. Старший Арбитр сел в кресло и стал ждать, повторяя в уме свою речь.

Он оглядел комнату. На стенах висели портреты Магистров прошлого. На столиках, в шкафчиках мерцало серебро, различные антикварные вещицы. Внимание Старшего Арбитра привлекла очень красивая китайская шкатулка-головоломка.

Вошел Магистр и молча сел в кресло напротив. Старший Арбитр рассматривал его несколько секунд. Магистр не так уж сильно изменился за те тридцать пять лет, что они знакомы. Ему за семьдесят, но выглядит довольно крепким. Глаза живые, настороженно-внимательные, как прежде. Необыкновенный, замечательный ум.

Магистр молча выслушал то, что сказал Старший Арбитр, и кивнул. Старший Арбитр поднялся и собрался уходить. У двери гостиной он обернулся:

– Мы ждем вашего решения, Магистр. Оно должно быть принято в течение трех дней.

Старший Арбитр прошагал по коридору, со стенами, обшитыми дубовыми панелями. Ему очень хотелось задержаться, поболтать с Магистром, предаться воспоминаниям. Ведь они столько лет вместе. Но ритуал предписывал удалиться.

Старший Арбитр шел и грустно качал головой. Что делать? Ведь в нынешней ситуации Магистр незаменим. Почти.

Асам Магистр тем временем сидел, прислушиваясь к удаляющимся шагам Старшего Арбитра, и тоже невесело размышлял. Сейчас решалась судьба самого Колледжа. Впервые за много лет. Он устало наклонил голову, вспоминая слова, сказанные Старшим Арбитром.

Значит, Игра началась.

ИГРОКИ

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Люди по природе своей существа ненасытные. Мы желаем всего, но, по счастью, не можем всего достигнуть.

Макиавелли.

Рассуждения о первой декаде Тита Ливия

Декабрь. Колледж

Рекс Бун был польщен. Весьма. Его пригласил на ужин Магистр. Он двигался по дорожке к лодочной станции, расположенной в двух километрах от Колледжа, вдыхая морозный утренний воздух. Приятно, когда тебя выделяют из толпы не только благодаря внешности. Потому что внешность у Рекса впечатляющая. Высокий, статный, сложение, как у Арнольда Шварценеггера, его трудно не заметить. При этом он удивительно пластичен и подвижен. Все это вкупе с коротко остриженными белокурыми волосами, волевым подбородком и приплюснутым носом делало его воплощением победителя. Такой идет по жизни не останавливаясь, сметая на своем пути все преграды. Он бы выделялся даже на поле сражения Троянской войны. Под стать физическим данным у Рекса и интеллект.

– Дженкинс, я погребу с часок, – негромко крикнул он тучному смотрителю лодочной станции, стоящему на противоположном берегу.

Тот помахал ему в ответ.

– Хорошо, доктор Бун. Но учтите, там дальше на озере много льда.

Рекс беззаботно улыбнулся. Какой там лед! Он вышел на берег и осторожно втиснул свое внушительное тело в небольшую академическую лодку-одиночку. Затем стряхнул снег с бортов. Конечно, там на озере плавают льдины, но это чепуха. Вообще-то для Рекса все чепуха. Рекс размял мускулистые руки и плечи, настраивая их для работы. Он давно хотел стать Коллегой и достиг этого два года назад. И вот неожиданно вчера, через несколько дней после банкета, Симз передал ему приглашение поужинать с Магистром. Какая честь! Он представлял, что они будут вдвоем. Потрясающий тет-а-тет. Может, Магистр желает обсудить его последнюю статью в журнале «Ядерная физика»?

– Я схожу до Карин-Друр и обратно! – крикнул он смотрителю.

Одиночка стремительно отошла от берега. Солнечные лучи пытались пробить облака. В некоторых местах это им удалось. Вдалеке горы были покрыты снегом. Ледяная вода в озере стояла почти неподвижно. Рекс любил природу севера Шотландии. Он всегда мечтал жить в таком месте. Суровый ландшафт, холодные зимы. Жить и выходить вот так утром для гребли – спорта индивидуалистов.

Одиночка направлялась к центру озера. Рекс оглянулся на лодочную станцию. В душе пели трубы восторга. Он чувствовал себя победителем.

Таня шумно втянула в себя воздух, потом выпустила и часто задышала, содрогаясь всем телом. Вдавила спину в подушки, закрыла глаза. В эти секунды она позволила телу взять верх над сознанием. Чувство времени потеряно. Никаких забот, ничего. Одно блаженство.

Медленно и неохотно она вернулась в действительность, назад, в свои апартаменты в Колледже. Назад к Себастьену. Они вместе более двух лет, и в такие моменты она могла простить ему все.

Таня устало приподнялась и наклонилась над Себастьеном.

– Ты забыл сказать мне кое-что…

– Я люблю тебя.

– Не то.

– Ты лучше всех.

– Не то.

Она дернула его за волосы.

– Ну давай же!

Таня разглядывала лицо возлюбленного, и оно ей очень нравилось. Красивое, выразительное, темно-карие глаза, сбоку на лбу небольшой шрам. Он бы хорошо смотрелся в эротических фильмах. Идеальный любовник.

– Сегодня у нас был потрясающий секс, – проговорил он тоном мученика.

– Совсем не то. – Таня сильнее потянула его волосы.

Себастьен откинул голову на подушки.

– Намекни.

Она хихикнула и отстранилась.

– Сам подумай, дурачок.

Взгляд Себастьена лениво блуждал по телу Тани, лаская ее наготу. Задержался на великолепной груди, прикрытой белой атласной простыней.

– Себастьен! – Таня снова наклонилась над ним, посмотрела в смеющиеся глаза. – Ведь ты забыл рассказать мне кое-что, верно?

– Что значит забыл?

Он продолжал разглядывать ее. Темные длинные волосы, овальное итальянское лицо, чуть смуглое, полные губы, изящные скулы. И глаза, чудные, изумительные глаза. Его возлюбленной тридцать лет. Пик физической привлекательности. Зрелая, опытная, чувственная. И такая женщина его любит.

– Ты получил приглашение на ужин к Магистру?

– Какое приглашение?

– Что, не получил? В самом деле?

– Нет. – Его тон был почти возмущенным.

Ее щеки вспыхнули.

– О, Себастьен! Извини. Я не знала.

Себастьен отвернулся. Ему нравилась ее спальня. На стенах работы представителей современного искусства, богатые, теплые тона. Он знал, что если нажмет вот эту кнопку у постели, шторы раздвинутся и откроется потрясающий вид на гору Муллах-Мор.

– Значит, ты получила приглашение на ужин с Магистром, а мне даже не сказала?

– Себастьен, извини. Я думала, ты тоже получил и дразнишь меня. Честно. – Она провела кончиком пальца по его мускулистой груди.

– Ладно, забудем. – Себастьен зарыл голову в подушку.

– Себастьен, я же извинилась, – расстроенно произнесла Таня. – Я думала, Магистр пригласит тебя тоже.

Он молчал.

Наверное, обиделся. Вот черт, ведь Себастьен очень самолюбивый. Зачем только она начала этот разговор…

Очень скоро Себастьен принялся гладить ее стройные ноги под простынями. После второго раунда занятия любовью Таня отправилась в ванную комнату принять душ. Себастьен лежал, откинувшись на подушки. Улыбался.

– Ты скотина!

Приглашение Себастьену на ужин к Магистру лежало рядом с шампунем. Он его специально туда положил.

День в студии выдался беспокойный. Примадонна германского телевидения Сабина Стрикер тихо выругалась. Через несколько минут должны включить камеры, а самый важный гость передачи еще не прибыл. Рейс задержали. Она отбросила назад свои золотистые волосы и поклялась, что это будет ее последняя передача на «Дойче телефункен».

– Кристиан! – Сабина отстранила гримера и дернула за рукав координатора передачи. – Где наш гость?

– Не знаю, Сабина.

– Так найди его! Не стой здесь! Черт побери, а где продюсер? Где Джордж?

Сабина сорвалась с места. Операторы и прочий телевизионный персонал испуганно расступались перед ней. Лицо примадонны выражало суровую решимость.

«Да я просто убью его! Ну почему у телевизионных продюсеров всегда на первом месте любовные делишки? Я не против делишек, но мой бывший муж Джордж обнаглел. Надо же так прилипнуть к сиськам этой голландской телевизионной дивы, когда у нас идет последняя передача серии! Ну ничего, я Джорджа проучу, обольщу его любимого оператора, поляка с непроизносимой фамилией и голосом как толченое стекло!..»

– Вы Сабина Стрикер?

– Я занята! – бросила она и сразу резко развернулась. Ее лицо мгновенно прояснилось. – О, извините! Вы Горан Радич?

Он более элегантный, чем она ожидала, но в принципе такой же, как на фотографии. Светло-каштановые волосы, усы, тонкие губы, четко очерченное, почти угловатое лицо. Была в нем, правда, небольшая особенность. Небольшая, но для нее важная. Узкое лицо в сочетании с голубыми холодными славянскими глазами. Это намекало на суровую решительность, почти жестокость. Сабине это нравилось. Пикантная острота, как у авангардной мебели тридцатых.

– Мистер Радич…

– Горан.

– Горан. – Она обвила рукой его талию, прикрытую дорогим кожаным пиджаком, и повела к столу в студии. – Извините, но передача начинается через пару минут. Эфир прямой, так что времени что-либо подготовить у нас нет.

– Все в порядке.

Холоден, как наемный убийца.

– Присядьте, я расскажу вам, как пойдет передача. После моей краткой информации мы начнем обсуждение экономики Восточной Европы. На экранах мониторов с вами будут полемизировать профессор Манхеймерского института Лео Тидерман и профессор Венгерского технико-экономического университета Иштван Лакатош.

– Ясно.

Студия мгновенно опустела, приглушили свет, операторы подкатили камеры. Сабина села на стул, оправила кожаную юбку, надула губки и улыбнулась своей знаменитой улыбкой, которая сделала ее самой популярной ведущей политических передач в Германии.

– Добрый вечер! Сегодня последняя передача из нашего цикла, посвященного мировой экономике. Мы обсудим состояние финансов стран Восточной Европы и то, как на него повлиял кризис в Юго-Восточной Азии. Но вначале репортаж о волнениях в Румынии.

Пошел ролик. Сабина бросила взгляд на Горана, сидевшего напротив. Она забыла спросить, насколько хорошо он владеет немецким. Ролик закончился. На экране появился Тидерман. Через несколько минут Сабина пожалела, что решила начать передачу с этого зануды.

Профессор продолжал бубнить, и она не выдержала:

– У нас в студии Горан Радич, эксперт Института международных отношений. Господин Радич, вы согласны с профессором Тидерманом относительного того, что дефицит торгового баланса в Болгарии и Чехии станет увеличиваться?

Возникла пауза. Глаза Сабины расширились. «Может, он едва говорит по-немецки? Катастрофа! Я попытаюсь переводить…» Она открыла рот, но заговорил Горан. На безупречном немецком, без акцента. Очень скоро обнаружилось, что он превосходно владеет материалом. Всеобъемлюще.

Сабина откинулась на спинку стула и слушала. Действительно слушала, а не притворялась, будто слушает. Она с удивлением обнаружила, что получает удовольствие. Зрителям передача понравится. Тидерман – зануда, но он самый крупный немецкий эксперт по экономике. И вот сейчас человек на много лет моложе спокойно, без суеты и рисовки, показал изъяны его анализа и детально разобрал их. Как эротично! Сабина пошевелилась, юбка приподнялась. Теперь зрители могли созерцать ее ноги во всей красе. Им нравилось, когда она их показывала. Повышало рейтинг.

– Так вы считаете, господин Радич, – Сабина жеманно округлила глаза, – что профессор Тидерман при рассмотрении военного сектора экономики Болгарии слишком много внимания уделил макроэкономическим факторам?

– Да, я так считаю.

Сабина продолжала слушать. Мягкий успокаивающий тон, аргументы настолько основательны, что с ними нельзя не согласиться. Сабина опять пошевелилась на стуле и поправила юбку.

Она не могла вспомнить, надела ли трусики. Впрочем, какая разница? Ведь зрителям, наверное, интереснее всего именно это.

– Спасибо, господин Радич. – Сабина была готова расцеловать его. Она повернулась к монитору. – Ваши комментарии, профессор Лакатош?

Тот изложил свое мнение. Сабина ликовала, передача шла как по маслу. Она посмотрела на Горана. Тот внимательно слушал венгерского экономиста.

– Господин Радич, вы согласны с профессором Лакатошем?

– Боюсь, что нет.

– В самом деле? – Сабина широко раскрыла глаза и вспыхнула улыбкой. – Пожалуйста, объясните почему.

Она внутри смеялась, когда Горан камня на камне не оставил также и от анализа Лакатоша. Превосходное окончание серии экономических передач. Один гений и два идиота, которые считали себя гениями. Интересно, каков он в постели? Похоже, потрясающий. Она не сомневалась. Плюс ко всему ей нравился его пиджак. Он так удачно подходил к ее юбке.

– И последний вопрос, господин Радич. Прокомментируйте, пожалуйста, снижение на двадцать процентов добычи угля в Словакии в течение последних четырех месяцев.

Надо пригласить его куда-нибудь после передачи. Сабина бросила взгляд на приземистую фигуру Джорджа за телевизионными камерами. Одна его рука покоилась на спине этой голландки. Черт бы его побрал! Сабина кокетливо провела пальцами по своим волосам, с обожанием глядя на Горана. Будет о чем написать в следующих выпусках желтых таблоидов. Она хотела Горана. А то, что Сабина хотела, она неизменно получала.

Передача закончилась. Сабина и Горан встали и пожали друг другу руки.

– Спасибо, вы изумительно провели передачу.

Может, он Коллега? Спрашивать бесполезно, все равно не скажет.

– Замечательно. – Широким шагом к ним двигался Джордж. С ним рядом семенила длинноногая блондинка. У нее были определенные трудности с поддержанием равновесия. Во-первых, непомерно высокие каблуки, а во-вторых, огромные силиконовые груди. Покачиваясь, они тянули ее куда-то вбок. – Обсуждение прошло просто великолепно! – Джордж похлопал Горана по спине. – Вы, мистер Радич, говорили необыкновенно интересно. Мы обязательно пригласим вас еще. А теперь пойдемте и отметим успех.

Горан любезно улыбнулся:

– Боюсь, не получится. Я должен немедленно лететь в Лондон. Дела.

Сабина проводила его до двери. Даже вышла вместе с ним, хотя воздух был холодный. Горана ждал лимузин, чтобы отвезти в аэропорт. Она поежилась, небольшие соски под атласной блузкой отвердели.

– Спасибо еще раз. – Сабина хихикнула. – Знаете, а профессор Тидерман никогда вам этого не простит.

Глаза Горана заискрились.

– Жаль. Я просто не мог согласиться с его доводами. Профессор пренебрег некоторыми фактами.

Сабина легонько удержала руку Горана, когда он садился в автомобиль.

– Может, останетесь?

– Очень хотелось бы, но мне действительно необходимо срочно лететь. – Горан нежно улыбнулся ей.

– Тогда в другой раз?

– Обязательно.

Лимузин отъехал от тротуара. Горан помахал Сабине на прощание. Симпатичная девушка. И правильно, что избавилась от такого мужа. Она заслуживает лучшего. Однако были две причины, почему Горан не мог сегодня вечером развить отношения с Сабиной.

Первая: Горан – гомосексуалист.

Вторая: ему действительно надо лететь. Магистр пригласил его на ужин.

– Полагаю, их держат здесь, на берегу реки, что существенно затрудняет ситуацию. Доставка войск на самолетах невозможна.

Капитан миротворческих сил ООН Гарно постучал пальцем по разложенной на столе карте Демократической Республики Конго, бывшего Заира. Они находились в разрушенной хижине с провалившейся тростниковой крышей, где было удушающе жарко. Над ними роились мухи. Эндрю Брендон и капитан старались не смотреть на пол, усеянный бляшками засохшей крови. По запаху можно было определить, что трупы отсюда убрали вчера.

– Сколько, вы думаете, они захватили?

– Около десяти женщин и двадцать детей. – Капитан Гарно отмахнулся от мух. – Скверно. Мятежники обещали всех их перерезать, если президент к пяти часам не освободит их главаря Мусавену. Они свое обещание выполнят.

– Конечно. – Эндрю смотрел на тощего француза, капитана. Угол рта подрагивает. Нервный тик. Курит беспрерывно. Подрагивают и руки. В джунглях Конго наверняка не более трех месяцев. Еще три, и капитан Гарно сойдет с ума или погибнет. Нужно написать рекомендацию, чтобы его отозвали. – Значит, сколько времени осталось?

Гарно взглянул на часы.

– Сейчас четыре тридцать. Так что жить им еще тридцать минут. Президент никогда не отпустит Мусавену. Несчастные. – Француз бросил окурок на землю и свернул карту.

Эндрю встал на пороге хижины. Несколько дней назад в этой деревне кипела жизнь, а теперь вот одно пепелище. Тут жили двести человек, которые почти все лежат сейчас в наспех вырытой братской могиле. Головорезы выжидали неподалеку в джунглях, пока дети вернутся из школы, потом согнали жителей деревни в церковь и методично всех перерезали. Даже женщину, у которой начались родовые схватки. Убили ребенка, прежде чем он вдохнул в себя этот теплый, пронизанный солнцем воздух.

– Ничего нельзя сделать, – произнес капитан Гарно.

Так оно и было. Взяв заложников, мятежники предупредили, что убьют любого, кто приблизится к их лагерю. В том числе и миротворцев ООН. Кончать жизнь самоубийством в планы капитана не входило. Тем более на этой забытой Богом земле.

– А я все же попытаюсь, – произнес Эндрю. – Схожу к ним. Один.

Капитан Гарно остолбенел.

– Вы сумасшедший! Они убьют вас. Это же не люди, а кровожадные монстры! Хищные звери по сравнению с ними ангелы. – Он воздел руки к небу. – Зачем это вам нужно? Заложники погибнут в любом случае.

– Вероятно. – Эндрю пожал плечами. – Но я схожу.

Он подошел к своему джипу, достал спутниковый телефон. Затем, забросив на плечо куртку, направился в джунгли.

Капитан Гарно смотрел ему вслед, качая головой. Безумец. Два часа назад он позвонил на базу миротворцев ООН в Капанге, доложил дежурному, что мятежники взяли заложников и отказываются вести переговоры. Дежурный сказал, что пришлет помощь. Через полчаса прибыл один человек на военном джипе. Капитан Гарно удивленно рассматривал его. Среднего роста, австралиец, рыжеволосый, крепкого телосложения, примерно лет тридцати пяти. В общем, непонятно кто. Капитан Гарно вежливо приветствовал Эндрю, как положено, но в душе возмущался. От него отмахнулись. Прислали консультанта, просто так, для проформы. Тут даже пятьдесят легионеров не смогли бы освободить заложников. И вот теперь этот Эндрю отправился на верную смерть. Да, в Конго у многих съезжает крыша.

После ухода Эндрю капитан Гарно сел на скамейку и стал ждать. Рядом сели его четверо подчиненных. Капитан закурил очередную сигарету. То же сделали и остальные. Сидели, болтали, убивали время. То, что мятежники прикончат Эндрю, он не сомневался. Но как? Разрубят голову пополам? Пристрелят? Скорее первое. Они не станут зря расходовать патроны. Не такие это ребята.

Ждать оставалось еще пятнадцать минут.

Через двадцать минут появился Эндрю. Позади него шли восемь женщин и много детей. Эндрю вел одного мальчика за руку. Процессия остановилась у скамьи.

– Пожалуйста, переправьте их в лагерь перемещенных лиц в Капанге, – произнес Эндрю. – Этого мальчика, его зовут Обеди, надо поместить в госпиталь. У него легкое ножевое ранение. А мне сейчас нужно ехать. Вернусь через пять дней.

Эндрю положил спутниковый телефон на заднее сиденье джипа и отъехал, оставив потрясенных капитана и его подчиненных наблюдать клубы пыли, поднятые автомобилем.

Вечером капитан Гарно отправился в лагерь перемещенных лиц в Капанге во второй раз. Он знал, что с женщинами разговаривать бесполезно. Они ничего не расскажут. Так что сел в госпитале у койки семилетнего Обеди. Ему уже перевязали руку. В брезентовом шатре, освещенном несколькими фонарями «молния», было душно. Обеди лежал, смотрел в потолок. Когда появился капитан Гарно, взглянул на него без интереса.

Гарно начинать разговор не спешил. Он извлек из кармана шоколадку и дал ее Обеди. Поболтал с дежурной сестрой. Наконец уселся и перешел к делу. После второй шоколадки Обеди сообщил, как все случилось. Этот белый человек, Эндрю, вышел на берег реки. Сел на землю перед мятежниками. Достал телефон и начал звонить. Один раз, другой. После третьего звонка белый человек увел с собой женщин и детей.

– Любопытно! – усмехнулся капитан Гарно. – Так кому звонил белый человек? Может, ты вспомнишь?

Обеди не вспомнил даже после еще одной шоколадки. Однако, как ни странно, он запомнил, какими словами белый человек закончил первую телефонную беседу. Он сказал: «Спасибо, Магистр».

Эндрю смотрел в окно. В салоне стоял ровный гул самолетных двигателей. Под ним простирались африканские джунгли. Завтра он будет далеко отсюда.

Завтра он будет ужинать с Магистром.