Текст книги "Искусство Игры"

Автор книги: Скотт Макбейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Если знаешь врага и знаешь себя, твоя победа несомненна.

Если не знаешь врага, но знаешь себя, можешь в равной степени и победить, и потерпеть поражение.

Сунь-цзы. Искусство войны

Ноябрь. Панама

Еще неделя, и прощай Панама!

Таня стояла на своем балконе у перил. С улицы доносились выкрики пьяных юнцов, возвращавшихся домой. В доме напротив гасли окна. На натянутых между шестами веревках сушилось выстиранное белье, на металлических перилах висели ковры. Панама показалась Тане странной, когда она только приехала сюда, а теперь даже не хотелось уезжать. Она знала, что станет скучать по этой стране. И не в последнюю очередь потому, что тут так много связано с Себастьеном. Бары и рестораны, где они встречались, пляж, где занимались любовью, наконец, эта квартира, куда он приходил тайком по вечерам. Но из Игры Таня выходить не собиралась.

Она вернулась в гостиную. Кошка сидела, довольная, на диване, мурлыкала, видимо, не ведая о судьбе Себастьена.

– Что, Гемма, пора приниматься за работу?

Последние недели Таня по вечерам просиживала дома за компьютером, выискивая сведения о соперниках. С Эндрю в принципе все ясно – бывший военный и прочее, – а вот расшифровать Горана оказалось много сложнее.

Официально он числился ведущим сотрудником престижного Института международных отношений. Его высоко ценили как экономиста и политического аналитика. Таня обшарила все закрытые базы данных института и публикации. Там не было ничего интересного. Несколько раз заходила в базы данных многих академических институтов, с которыми был связан Горан. Тоже пусто. Ей удалось обнаружить лишь маленькую зацепку – номер карточки социального страхования Горана.

Пользуясь им как проездным билетом, Таня проникла в базу данных Британского налогового управления. Там можно было получить любые сведения по налогам, социальным льготам, медицинским страховкам, рождениям и смертям, паспортам, вопросам, связанным с таможней, обороной и так далее. Она копнула глубже, забравшись в файлы полиции и специальной службы. К файлам MI6 добраться было сложнее, но для Тани, которая по заданиям Колледжа свободно путешествовала по компьютерным системам и сетям мира, ничего невозможного не существовало. Она знала способы, как войти и выйти.

Потратив несколько вечеров, Таня наконец докопалась до истины. После окончания университета Горан поступил на службу в отдел дипломатической почты министерства иностранных дел, а спустя три года перешел в Институт международных отношений. Вроде бы ничего особенного, кроме одной странности. В отделе дипломатической почты ему по-прежнему продолжали платить жалованье, хотя официально он там не числился. Ухватившись за эту ниточку, Таня обнаружила, что под ширмой отдела дипломатической почты скрывается британская спецслужба MI6. Дальнейшие исследования показали, что Горану также платит жалованье и спецслужба США.

Вот, оказывается, что это за человек. Очень грозный соперник.

Этой ночью Тане не спалось. Фактически она не раскопала ничего нового. Да, Горан агент двух спецслужб. Ну и что? Какое это имеет отношение к гибели Рекса? Убийство как-то связано с Игрой, но истинные причины ей по-прежнему не были известны.

И самое главное – кто убийца? Может, Рекса убил вообще кто-то неизвестный, по приказу Магистра, чтобы тайна о сути Игры не выплыла наружу? Или это сделал один из соперников, решив отправить Рекса на тот свет первым, чтобы он не успел сделать то же самое, когда появится возможность?

Магистр, Горан, Эндрю, Себастьен. Рекса уничтожил один из них. Кто? Этот вопрос не переставал мучить ее. Себастьен был уверен, что убийца Эндрю, хотя не имел никаких доказательств. Таня тоже полагала, что Магистр тут ни при чем. Она даже сомневалась, участвует ли он в Игре. Да, она видела, как Магистр входил тогда в апартаменты Рекса. Но вероятно, с целью выяснить причины его гибели.

Значит, убийцей являлся кто-то из двоих – Горан или Эндрю. Но ничто из того, что Таня на них накопала, не указывало, что они могли пойти на убийство ради победы в Игре. Талантливые, амбициозные, но ведь и она такая же. Ей нужна хотя бы маленькая ниточка, за которую можно ухватиться и исключить одного. Но такой ниточки у нее нет.

Не было ни единого свидетельства, позволяющего что-либо доказать. Таня понимала, что необходимо изменить подход, перестать мыслить прямолинейно. Где-то же должна быть разгадка.

В два часа ночи Таня вскочила с постели, накинула халат и бросилась к компьютеру. Она придумала ход.

Человек, напавший на нее ночью в шале, приходил за сведениями о Стантоне. Откуда он знал, что они могут там быть? Выходит, этот человек выследил их в Бостоне. Для агента ЦРУ Горана подобная задача труда не составляла.

Но как человек отыскал шале Себастьена? Вопрос.

Через несколько минут на экране монитора появился список пассажиров рейса, которым Таня летела из Бостона в Швейцарию. Среди них не было ни Эндрю, ни Горана. Но они могли зарегистрироваться под другими фамилиями, и этого она никогда не узнает. Очередной тупик. Ладно, предположим, Эндрю или Горан не летел с ней в одном самолете, но выяснил, что она летит этим рейсом. Вероятно, ему кто-нибудь помогал. Она вышла из аэровокзала, взяла такси до Кастельна. Можно было сесть ей на «хвост»? Трудно, но выполнимо.

А если человек нашел шале через Себастьена? Но Себастьен приехал туда только утром, после нападения. Может, шале отыскали, потому что оно зарегистрировано как его собственность? Таня задумалась. Через десять минут потянулась к телефону.

– Да, мадам, постараемся вам помочь, – ответила служащая Швейцарского земельного кадастра. – Я сейчас проверю. Пожалуйста, не беспокойтесь. Я уверена, вы оплатили счет. Пожалуйста, подождите минутку, я выведу информацию на экран.

Таня гладила Гемму и ждала. В трубке снова зазвучал голос швейцарской служащей:

– Да, мадам, вы заплатили. Запрос в земельный кадастр кантона Женевы поступил тринадцатого февраля. По недвижимости мсье Себастьена Дефража, как вы и указали. Запрос был, видимо, срочный, потому что плата за проверку составила двести швейцарских франков. Рада вам сообщить, что счет оплачен.

– Ноу меня об этом нет никаких сведений, – сказала Таня.

– Это потому, мадам, что оплату произвела ваша адвокатская фирма «Хайдельберг и Шмидт». Запрос делал сам доктор Шмидт. Адрес фирмы…

Через пятнадцать минут в Женеве в кабинет доктора Шмидта заглянула секретарша.

– Вам звонят, мсье.

Доктор Шмидт оторвался от созерцания безмятежных вод Женевского озера и снял трубку. Женский голос был такой мягкий, предупредительный. Он рад помочь, как всегда. Может, запросить какой-то гонорар? Увы, нет. Запрос мизерный, даже по его меркам.

– Да, счет оплачен. Наличными. Я хорошо это помню. Оплатил мсье Радич. Да, он искал вас и вашего мужа. Ему удалось? О, я очень рад. Если вам понадобится еше какая-нибудь помощь, пожалуйста, обращайтесь без колебаний.

Таня положила трубку. Швейцария не подвела, как всегда. Теперь она знала, кто напал на нее той ночью. Но не убил.

Горан.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Люди похожи на неких хищных птиц, в которых столь сильно желание схватить добычу, которую природа побуждает их преследовать, что они не замечают другой хищной птицы, много большей, парящей над ними, готовой наброситься и убить.

Макиавелли.

Рассуждения о первой декаде Тита Ливия

Ноябрь. Албания

В последние пятьдесят лет новости в Албании неизменно были плохими. Но все равно в последние несколько дней они были особенно угнетающими. Волнения в Тиране и Эльбасане, погромы в Гирокастре, нападение на полицейские участки в Корче и Влоре. Генерал Дуррес отложил военное донесение.

– Ужас!

– Да, но обстановка может стать еще хуже, – произнес генерал Льеши, начальник штаба албанской армии, тощий человек с серыми мешками под глазами и подрагивающими пальцами в табачных пятнах.

– Вы думаете, мне следует приехать в столицу?

Дуррес сидел с гостем на веранде, как обычно, созерцая город Саранду, греющуюся на утреннем солнце.

– Непременно, – сказал генерал Льеши. – Вы там нужны, генерал. Страна начинает разваливаться на части.

– А что говорят политики?

Генерал Льеши вскинул глаза к небу, затянулся сигаретой.

– Да что они могут говорить! Кругом царит хаос. Никто больше никому не верит. Я прощупал почву. Против вас может выступить лишь этот чертов демократ Пеза. Остальные поддержат.

– В самом деле? – Дуррес был очень доволен, но не подавал виду. – Меня только смущает, а не слишком ли мы остро реагируем?

– Нет, – хрипло возразил Льеши и стряхнул пепел на кофейный столик. Затем шлепнул на него смятую папку. – Положение много хуже, чем вы думаете. – Он нервно раскрыл папку. – Вот список коллаборационистов. Среди них двое в правительстве. Это уже знают все. Контроль над страной может быть потерян. Большинство предателей давно лежат в могилах, но это ничего не значит. Остались родственники и у предателей, и у их жертв.

– Да, – сочувственно кивнул Дуррес. – Ужас что могут наделать слухи.

– Генерал, – в отчаянии воскликнул Льеши, – это серьезнее, чем слухи! Подлинность списка подтвердили в лондонском Институте международных отношений. Заключение подписал их главный эксперт Горан Радич.

– Наверное, вы правы. – Дуррес старался говорить как можно спокойнее, чтобы не выдать заинтересованности. – Вы знаете, я не склонен вовлекать в политику спецслужбу в нашем новом демократическом обществе. Но… – долгая пауза, – видимо, я недооценил ситуацию. Нам нужно объединить усилия, чтобы не допустить трагедии. Никогда не предполагал, что обнародование списка предателей Второй мировой войны взорвет страну. Действительно, в Албании могут начаться большие беспорядки.

– Они уже начались! – буркнул начальник штаба.

Генерал Дуррес неожиданно посуровел:

– Вам нужно привести армию в полную готовность и двинуть войска на Тирану. Я со своей стороны мобилизую личный состав спецслужбы. – Он внимательно посмотрел на начальника штаба. – Хочу поделиться с вами полученной недавно совершенно секретной информацией. – Дуррес прекрасно знал, что она станет общеизвестной, как только Льеши вернется в столицу. – Есть еще список. Второй. Сегодня сюда должен прилететь эксперт Института международных отношений, чтобы проверить его подлинность. Если это случится, нас ожидает серьезный кризис. В этом втором списке есть фамилия нашего президента.

Генерал Льеши чуть не проглотил сигарету.

– В таком случае власть в стране должны взять военные. И как можно скорее.

– Боюсь, без этого не обойтись, – согласился Дуррес. Он выжидающе посмотрел на начальника штаба.

– И возглавить страну придется вам, – продолжил тот. – Я не смогу. У меня плохо со здоровьем. Кроме того, у вас есть опыт работы в правительстве.

– Вы думаете, я справлюсь? – смущенно проговорил Дуррес. – Ведь одно дело руководить спецслужбой, и совсем другое – государством. К тому же я человек простой, из народа.

– Мы вам поможем.

– Ну, в таком случае… – Дуррес вздохнул.

У двери, когда они прощались, генерал Льеши добавил:

– Генерал Дуррес, как начальник штаба вооруженных сил Албании, я приказываю вам не позднее чем через два дня прибыть в Тирану и приступить к обязанностям президента. Надо спасать нацию.

Генерал Дуррес улыбнулся:

– Буду стараться.

– С моей подачи британская и американская спецслужбы также подтвердили подлинность списков. – Горан улыбнулся. – Так что никаких проблем нет.

Генерал Дуррес кивнул.

– Как мы договоримся об оплате?

– Через адвокатскую фирму в Швейцарии. Вот реквизиты счета. Вы передаете доктору Шмидту квитанцию об оплате, а он вам конверт с оригиналами списков. – Горан на секунду замолчал. – К сожалению, генерал, я не могу присутствовать в Тиране на торжествах по случаю вашего назначения. Сами понимаете, мне лучше не засвечиваться.

– Вы прекрасно сработали, – похвалил Дуррес, пожимая ему руку. – Добавили в список фамилии, которые я вам назвал. Лучше очистить правительство одним махом.

– Именно так и советовал Макиавелли: «Тот, кто берет власть в государстве, должен решить, насколько необходима жестокость, чтобы применить ее одним разом, а не изо дня в день». – Горан взялся за ручку двери. – Поздравляю, генерал. Уверен, на посту президента вас ждет большой успех.

Генерал Дуррес улыбнулся:

– До свидания, Горан. Было приятно вести с вами дела.

Он подошел к окну. Проводил взглядом скрывшийся вдали автомобиль. Затем вызвал майора Лефа, который в первый раз встречал Горана в аэропорту.

– Эта неделя у нас будет напряженной, – сказал он. – Закажи себе другую форму. Тебе присваивается звание полковника. А в пятницу в Албании произойдет смена власти.

Леф улыбнулся:

– Я могу идти, генерал?

– Нет. В пятницу ты отправишься в Швейцарию, переведешь деньги на этот счет. Потом посетишь вот эту адвокатскую фирму и заберешь конверт со списками.

– Будет сделано, генерал.

– А затем, – продолжил Дуррес, – ты найдешь Горана и убьешь его.

Генерал Дуррес не любил оставлять следы. Горану следовало бы помнить еще один совет Макиавелли: «Истреби всех, кто имеет волю или власть тебе навредить».

30 ноября. Женева

Доктор Шмидт не уставал любоваться идиллическим пейзажем в окне. Женевское озеро успокаивало, внушало уверенность. Оно такое надежное. Вчера снова обратился в фирму давешний клиент, Горан Радич. Оставил очень простое распоряжение. Получить квитанцию и передать конверт с документами. Обошлось ему это в две тысячи долларов. Одно удовольствие иметь дело с такими клиентами.

В дверь заглянула секретарша.

– Вас хочет видеть человек, мсье. Он себя не назвал…

– Да, да, пожалуйста, пригласите его сюда.

Доктор Шмидт обменялся рукопожатием с темноволосым молодым мужчиной, попытался завести вежливый разговор, но полковник Леф к беседе не был расположен. Так что доктор Шмидт взял у него квитанцию о переводе на счет его фирмы двадцати миллионов долларов, позвонил в банк, получил подтверждение и протянул ему запечатанный конверт.

– Пожалуйста, откройте и убедитесь, что все документы в порядке.

Леф распечатал конверт. Оригиналы списков албанских предателей вместе с расшифровкой были на месте. Он кивнул.

– Рад вести с вами дело, – произнес доктор Шмидт. Этот человек показался ему русским, но разве точно определишь?

Леф ушел, не сказав больше ни слова.

Доктор Шмидт снова позвонил в банк и поручил перевести деньги в соответствии с распоряжением клиента.

Двадцать миллионов долларов отправились на счет Колледжа, а доктор Шмидт опять откинулся на спинку кресла. За полчаса заработал два тысячи, теперь можно отдохнуть. Он взял газету, просмотрел заголовки на первой полосе. Большой подъем на фондовой бирже США… банкротство крупного автозавода во Франции… забастовка португальских докеров… военный переворот в Албании.

Горан проследил, как Леф вышел из офиса адвокатской фирмы, и убедился, что двадцать миллионов переведены на счет Колледжа. Все было в порядке. Он поездил по Женеве, чтобы сбить со следа потенциальных соглядатаев, после чего отправился поездом в Париж. Поездка была приятной. Горан выпил бокал шампанского и предался размышлениям. Все удалось как нельзя лучше. А с генералом Дурресом он еще встретится, став Магистром. Можно представить, как тот удивится.

В конце дня Горан сошел с поезда и спустился в парижское метро, затерявшись в людской массе. Он никого не видел, ничего не слышал, погруженный в мечтания.

Но вдруг, уже поднимаясь по ступеням на улицу, Горан почувствовал что-то неладное. Он резко развернулся. Этот человек внизу… его трудно было разглядеть, но… Его лицо показалось Горану знакомым. Невероятно. Его не могли выследить. Он же спутал следы.

Горан внимательно рассматривал прохожих. Ничего подозрительного. И все же. Все же…

Он прибавил шаг, затем быстро оглянулся, и на миг в толпе опять мелькнуло то же лицо. Теперь сомнений не было. Расталкивая людей, Горан побежал. Надо поскорее попасть домой, где его никто не достанет. Он мчался и быстро соображал, как шахматист, попавший в цейтнот.

«Я допустил какую-нибудь ошибку? Прокол? Нет же, никакой ошибки быть не могло. Это невозможно!»

Он свернул в переулок и остановился. Прислушался к тишине. Наверное, показалось. И в тот момент, когда он это подумал, стали отчетливо слышны шаги.

Горан выбрался на набережную Сены. Единственная надежда – квартира.

Когда до дома оставался квартал, он осознал, что никакой ошибки не совершал. Просто это судьба. Такое случалось в истории с самыми изощренными игроками. Макиавелли при написании своего блестящего труда «Государь» вдохновлялся примером Чезаре Борджиа, одного из самых безжалостных правителей позднего Средневековья, стремившегося стать правителем Италии, используя любые средства – убийства, обман, пытки. Он почти добился успеха, но умер в тот момент, когда был готов захватить власть. И вот сейчас Горан с ужасом почувствовал, что его ожидает та же участь. Он учел все возможности. Исключая одну – случай. Его выследили через Хэдли. Бедного глуповатого Джеймса. Но ничего, он еще поборется.

Через пять минут Горан ворвался в подъезд своего дома. Игнорируя лифт, бросился вверх по лестнице. Внизу дверь распахнулась, кто-то начал подниматься по ступеням. Но ему уже было не страшно. Скоро он окажется у себя. Там есть пистолет и кое-что еще.

Горан выбежал на площадку перед своей квартирой. Шагнул к двери и вдруг подумал о Тане. Теперь он знал, каково чувствовать себя бабочкой, пойманной в сачок, и благодарил провидение за то, что остановило его в ту ночь в шале, не позволило убить. Не во всем надо слушаться советов Макиавелли. Горан в своем стремлении к власти мог пойти на многое. Но убить человека, не причинившего ему никакого вреда? Нет. Это злодейство, на которое его не соблазнит никакая власть в мире.

Запал сработал, как только он открыл дверь. Дом сотряс мощный взрыв. Горан погиб мгновенно, вместе с двумя дипломатами, жившими на этом этаже. Через несколько минут на задымленной улице появились первые пожарные машины. Завыли сирены.

Кто это сделал, так и осталось неизвестным. Террористы с Ближнего Востока, боевики из наркокартеля, итальянская мафия? Мировая пресса склонялась к последнему варианту с учетом погибших итальянских дипломатов. А потом, как водится, шум затих, поскольку никаких улик обнаружить не удалось. О гибели выдающегося экономиста, разумеется, стало широко известно. Многие газеты поместили некрологи. Появились и статьи с размышлениями на данную тему. Все склонялись к тому, что Горан Радич случайно оказался дома в неудачное время.

Магистру сообщил и о его смерти вскоре после случившегося.

На следующий день, утром, в кабинет президента Дурреса вошел Леф.

– Я уже слышал о гибели Горана Радича. – Генерал сделал кислую мину. – Но зачем ты наделал столько шума? Неужели нельзя было как-то по-иному?

– Генерал, это не я. Меня кто-то опередил.

– Вот как? Значит, у нашего приятеля имелись серьезные враги. Надо же, как подставился. А мне показалось, он умный. – Дуррес усмехнулся. – Ладно, Леф, отправляйся домой. Сегодня можешь отдохнуть.

Итак, после гибели Горана в Игре остались лишь два участника – Таня и Эндрю.

Или все-таки три?

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Поэтому добродетельный является учителем недоброго, а недобрый – материалом, на котором учится добродетельный.

Лао-цзы

Ноябрь. Тайвань

Дэвид Чен обнял друга за плечи.

– Ты заработался, Эндрю. Мы тебя совсем не видим. Второй раз встречаемся после твоего приезда на Тайвань. Что случилось?

Они сидели на бархатном диване с бокалами в руках в гостиной большого пентхауса с видом на реку, который занимала семья Чена. Дети уже легли спать, а жена Дэвида пошла к соседям поболтать, обсудить подготовку к праздникам.

Эндрю слабо улыбнулся:

– Придет время, Дэвид, и я все расскажу. А пока у меня к тебе две просьбы.

– Давай говори.

– Первая простая. Мне надо открыть счет в твоем банке и провести через него транзитом крупную сумму.

– Нет проблем.

– Вторая сложнее. Есть на Тайване один человек, с которым я хотел бы встретиться. Может, ты или кто-либо из твоих знакомых знает, как с ним связаться.

– Конечно. На нашем острове я знаю почти всех значительных людей. Кто он?

– Хью Ли.

Дэвид поперхнулся виски. Достал платок, откашлялся и тревожно посмотрел на Эндрю.

– Зря ты в это ввязываешься. Не надо играть с огнем.

– Но ты с ним знаком?

– Нет! – отрезал Дэвид. – И не собираюсь. От таких людей лучше держаться подальше.

– Почему?

Дэвид помрачнел.

– Потому что Хью Ли – глава тайваньской триады. Очень опасный человек. О его жестокости ходят легенды.

– Откуда он появился?

Дэвид понизил голос:

– До прихода к власти коммунистов он орудовал в Южном Китае. Вместе с братом верховодил в преступном мире в Гуанчжоу. Там были и наркотики, и проституция, и продажа людей в рабство, и игорный бизнес, и еще много чего. Они двое фактически правили городом. Когда же в Китае стал верховодить председатель Мао, Хью Ли сбежал и пристроился на Тайване. А вот брату не повезло. – Дэвид подлил им еще виски. – Его арестовали, и, насколько мне известно, он до сих пор сидит где-то в тюрьме в Китае. Хью Ли же за короткое время создал на Тайване мощное отделение триады. В основном контролирует игорный бизнес и проституцию. А также занимается контрабандой в Китай разных товаров и наркотиков. И до сих пор уцелел, потому что очень мудрый.

– Мудрый?

– Не то слово, – усмехнулся Дэвид. – Он приручил тут почти всех. Кого не удалось запугать, купил. Поэтому полиция ничего не может с ним сделать. К Хью Ли на Тайване не подступишься. У него много влиятельных защитников. Стоит полиции завести дело, как оно сразу разваливается. Свидетели умирают, улики исчезают, присяжных подкупают, а он сидит как ни в чем не бывало, притаившись в тени, как крокодил. Высматривает добычу. Одно время нацелился на наш банк. Мы переполошились, но у президента банка есть родственник на самом верху, так что Хью Ли не захотел связываться. Я же говорю, он очень мудрый.

– Но если так, почему не вызволит брата из тюрьмы? – спросил Эндрю. – Не хочет?

– Как не хочет? Говорят, он до сих пор мучается этим. Ты же знаешь, насколько важны для китайцев родственные связи. А Хью Ли, несмотря на свое богатство и влияние, не способен вытащить брата на свободу. Это же позор. Добраться до Китая у него оказались руки коротки. Да и вообще, возможно, его брат уже умер.

Входная дверь щелкнула. Вернулась жена Дэвида.

Он наклонился и прошептал:

– Советую тебе, как старый друг, не связывайся с ним. Опасно.

Эндрю кивнул.

– Последний вопрос: где обитают люди из его триады?

Дэвид обреченно вздохнул:

– Зачем это тебе?

– Нужно.

– Поищи в Запретном квартале, – пробормотал Дэвид и посмотрел на стоящую в дверях жену.

– Как? – спросила она улыбаясь. – Хорошо поговорили? Вспомнили старые времена?

– Да, вспомнили. – Эндрю тоже улыбнулся.

Они посидели еще часок втроем. Потом Эндрю собрался уходить. Жена Дэвида обняла его у двери.

– Пожалуйста, приходи почаще, не пропадай. Мы всегда тебе рады.

Дэвид проводил его до лифта. Он был очень расстроен.

– Эндрю, мы были друзьями много лет, и… я очень боюсь тебя потерять.

– Все в порядке, не беспокойся, Дэвид. Я буду звонить.

Тот на секунду задержал его руку.

– Очень прошу тебя, Эндрю, будь осторожен. Очень осторожен.

«Я покажу тебе страдания, покажу и конец страданий». Так сказал Будда.

«Сохранил бы Будда свой оптимизм после посещения Запретного квартала?» – подумал Эндрю.

В этом районе на окраине Тайбэя царили преступность и порок в чистом виде. Здесь, в обнесенном высокой стеной огромном гетто, обосновалось отделение триады, предводимое Хью Ли. Рядом обитали также и субъекты его грязного бизнеса. Девочки и мальчики, женщины и мужчины на любой вкус, пребывающие в подлинном рабстве, их сутенеры, разнообразные гангстеры, наемные убийцы, мелкие воришки, владельцы ночных клубов, казино – все их существование направлялось злой волей этого небожителя, которого они никогда не видели, так же как не видели его и живущие на другом берегу реки банкиры, адвокаты, судовладельцы, хозяева магазинов, биржевые маклеры, которые постоянно ощущали исходящую от него угрозу и часто подчинялись его приказам.

О месте пребывания владыки не ведали даже многие приспешники. Где-то за мерцающими неоновыми вывесками, дешевыми барами с караоке и борделями, в самом сердце Запретного квартала свил себе гнездо Хью Ли, окруженный невероятной роскошью. Гостиная размером с оперную сцену, бассейн олимпийского класса, личный кинотеатр в саду, обширная библиотека порнографии, богатейшая коллекция нефритовых скульптур, одна из лучших на Дальнем Востоке, – все это предназначено только для одного человека, ему на потребу. Но никто не знал, что Хью Ли тоже живет в страхе. Он не решался признаться даже самому себе, что живет в тревожном ожидании непрошеного гостя, которого невозможно ни запугать, ни купить. Он жутко боялся смерти и, чтобы оградиться от нее, предпринимал все мыслимые и немыслимые меры. К его услугам была многочисленная изощренная охрана, самые лучшие врачи, китайские народные целители. Основными продуктами его питания являлись женьшень, медвежьи лапы и львиные пенисы. Вот так и жил Хью Ли, как крокодил, старея и становясь все более злобным.

Произведя изыскания в Запретном квартале, Эндрю снова поехал в Пекин к профессору Вану. Они опять беседовали во дворике. Когда Эндрю рассказал, зачем ему нужен Хью Ли, профессор помрачнел.

– Это очень влиятельный злодей. На юге страны его до сих пор помнят и говорят о нем с ненавистью и страхом.

– А можно что-нибудь выяснить о его брате?

Профессор Ван посмотрел на Эндрю и сделал несколько глотков чая.

– Как вам известно, я пострадал во времена «культурной революции». Со мной в ссылке были несколько человек, которые теперь занимают в стране высокое положение. Попробуем узнать у одного из них.

Они прошли в кабинет профессора. Он сел за письменный стол, написал записку и протянул Эндрю.

– Много лет назад этот человек был в большой беде, и я помог ему. Вероятно, сейчас он поможет вам.

У двери, прощаясь, профессор Ван добавил:

– Эндрю, хочу напомнить вам одну строчку из дао, которую вы, наверное, забыли: «Если не можешь чего-то сделать, остановись вовремя».

Проводив Эндрю, старик профессор посидел несколько минут в глубоком раздумье и отправился звонить Магистру.

На следующий день Эндрю на черном седане отправился в район Чжун-нань-хай, где жили китайские руководители. Автомобиль въехал в массивные, обложенные красным кирпичом ворота с изречением председателя Мао наверху – «Служи народу» – и остановился у скромного дома. Через десять минут Эндрю беседовал с человеком, от воли которого зависели судьбы миллионов китайцев.

Затем Эндрю вылетел обратно на Тайвань, где утром посетил известного политика. После непродолжительного вежливого разговора о пустяках он протянул ему конверт.

– Пожалуйста, передайте это Хью Ли.

Улыбка на лице политика растаяла.

– Почему вы решили, что я с ним знаком?

Эндрю внимательно посмотрел ему в лицо.

– Просто передайте, и все.

Через три дня, когда Эндрю поздно вечером вернулся к себе в квартиру, с дивана в его гостиной поднялся пожилой хорошо одетый китаец среднего роста, похожий на доброго дедушку, и объявил:

– Я Хью Ли.

– Итак, что заставило вас искать встречи со мной, жалким стариком? – проговорил Хью Ли, предлагая жестом Эндрю садиться. В его собственном доме.

– Это так любезно с вашей стороны откликнуться на мое письмо, – сказал Эндрю. – Могу я предложить вам выпить?

– Нет.

– Желаете что-нибудь поесть?

– Нет.

Эндрю представлял Хью Ли совсем не таким. Его можно было принять за дипломата высокого ранга или министра. Изящное точеное лицо, изысканные манеры, грудной, чуть хрипловатый голос, чрезвычайная любезность, но глаза… его глаза словно принадлежали другому человеку. Малоподвижные, точно покрытые глазурью, они были сосредоточены на собеседнике и пронизывали его насквозь. Так кобра смотрит на добычу.

В этом человеке будто не было ничего ужасного, но он внушал страх. Подсознательный, инстинктивный. Ощутив на себе его ауру, Эндрю понял, что это действительно злодей невиданных масштабов.

– Вы пишете, что знаете, где находится мой брат. Это действительно так?

– Да. Его перевели в рабочий лагерь в провинции Юнань.

– И как он себя чувствует?

– Удовлетворительно. С учетом возраста. Ведь ему почти восемьдесят.

– Откуда вы получили информацию? Сколько заплатили?

– Я не платил ничего, – ответил Эндрю. – Информация получена от начальника лагеря. Вот его рапорт.

Хью Ли взял листок и просмотрел.

– Если вы за это не платили, тогда у вас, наверное, очень хорошие связи. – Хью Ли улыбнулся. – Очень хороший гуанси. [19]19
  Так китайцы называют обмен услугами, когда первостепенны личные отношения, а не законы и письменные соглашения.


[Закрыть]

– Да, – подтвердил Эндрю. – Рапорт начальник лагеря написал вот этому человеку.

Хью Ли прочитал фамилию и тихо охнул. Его узкие глаза впились в лицо Эндрю.

– Должен вам сказать, молодой человек, что, несмотря на преклонный возраст, я по-прежнему могу открыть многие двери. Но эту даже не пытался. Я ничего не слышал о брате больше года, боялся, что он умер. – Хью Ли замолчал, внимательно глядя на Эндрю из-под прикрытых век. Сидящая внутри его кобра начала проявлять интерес и подняла голову, чувствуя, что в норе есть дичь. – Что вы хотите? – наконец спросил он. – Ведь все это не просто так, верно?

– Я слышал, вы мечтаете освободить брата.

Хью Ли усмехнулся:

– Да, но это невозможно. Коммунисты никогда не освободят его. Вы думаете, я не пытался все эти годы?

– Пытались. Но теперь у вас появилась реальная возможность. Я берусь доставить вашего брата на Тайвань.

Глаза Хью Ли вспыхнули.

– Как?

– В обмен на двадцать миллионов долларов.

Хью Ли безнадежно махнул рукой:

– Ха! Я предлагал китайскому правительству огромные суммы и всегда получал отказ. Люди, от которых это зависит, ненавидят нас с братом. Так что я сомневаюсь, что это может получиться даже у шустрого бывшего члена Колледжа. Не теряйте времени.

У Эндрю перехватило дыхание. Поразительно. Хью Ли знал даже то, что он больше не член Колледжа.

– Это действительно возможно, – произнес он. – За двадцать миллионов долларов. Вот фотография вашего брата.

Хью Ли долго рассматривал ее. И его вновь посетила острая тоска. Он до сих пор не исполнил клятву, которую дал родителям свыше четверти века назад. Не освободил брата. Сумеет ли его освободить этот человек, бывший член знаменитого Колледжа? Может, эту информацию он похитил оттуда, и его за это исключили?

– Мистер Брендон, я бы не советовал вам со мной шутить, – заявил он.

– Я и не думаю. Если вас это интересует, то готов взяться.

Хью Ли был заинтригован. Эндрю представил рапорт начальника лагеря, где содержится его брат, адресованный одному из самых крупных руководителей Китая. А также фотографию. «Ясно, что у него есть связи в самых верхах. Неужели коммунистам понадобились деньги и они решили заключить со мной тайную сделку?»