Текст книги "Игра судьбы (ЛП)"

Автор книги: Скарлетт Сент-Клэр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

Глава XI

Игра для Бога

– Я просил оружие, Гефест.

Аид уставился на маленькую восьмиугольную коробочку, которую протянул ему Бог Огня. Это было красиво – обсидиан, инкрустированный нефритом и золотом, – но это не было похоже на то, что могло бы сдержать бога.

Когда Аид встретился взглядом с серыми глазами Гефеста, он понял, что что-то упустил. Уголок его рта приподнялся, и он уронил коробку к ногам Аида. В следующую секунду тяжелые кандалы сомкнулись на его запястьях, их вес удерживал его руки скованными по бокам, и когда он попытался поднять их, то обнаружил, что это невозможно.

– И поэтому я даровал тебе цепи, – ответил бог.

Аид снова попытался поднять руки, и его мышцы напряглись, вены выступили на поверхности кожи, но казалось, что чем больше силы он прилагал, тем сильнее давили цепи.

– Скажи мне, что ты о них думаешь, – сказал Гефест.

– Блестяще, – ответил Аид, слово сорвалось с его губ прежде, чем он успел подумать, и он вспомнил, о чем просил Бога Огня – об оружии, которое могло бы подавить насилие и вытянуть истину. Аид улыбнулся, несмотря на то, что чувствовал себя лабораторной крысой. Способность Гефеста к творчеству и инновациям никогда не переставала впечатлять.

– Это опасное оружие, – сказал Аид, но когда он посмотрел на Гефеста, он понял, что у бога на уме что-то другое. Его глаза были стальными и угрожающими. Аид напрягся; он знал этот взгляд, он видел его в глазах каждого смертного и бессмертного, которые желали ему смерти.

– Ты трахал мою жену?

Вопрос не соответствовал холодному самообладанию или бесстрастному тону Гефеста, но Аид узнал себя в Боге Огня и знал, что под его спокойной внешностью он бушевал внутри.

– Нет.

– Элефтероз тон, – сказал Гефест, поворачивая свою покрытую шрамами спину к Аиду, когда он освободился от оков, цепи вернулись в черный ящик. Аид потер запястья, когда на него обрушилась вся тяжесть вопроса Гефеста. Он думал, что Аид спит с Афродитой, и он верил в это так основательно, что чувствовал, что ему нужна магия, чтобы узнать правду.

Аид подхватил коробку и выпрямился, уставившись на спину Гефеста.

– Зачем спрашивать меня об Афродите?

Он не мог сдержать разочарования в своем голосе. Он знал, почему Гефест спросил – потому что, несмотря на его притворное безразличие, он заботился о своей жене и о том, с кем она решила переспать. Он любил ее, и все же он предпочел быть несчастным, предпочел быть пассивным.

– Разве я недостаточно раскрыл свой позор? – спросил Гефест.

– Нет ничего постыдного в том, чтобы любить свою жену.

Гефест ничего не сказал.

– Если ты боялся ее неверности, почему ты с самого начала освободил ее от уз брака?

Бог напрягся. Очевидно, он не знал, чем Афродита поделилась с ним. Что накануне своей женитьбы на Богине Любви Гефест освободил ее от всех обязательств этого брака.

– Ее заставили выйти за меня замуж, – сказал Гефест, как будто это все объясняло. Хотя, это было правдой. Зевс устроил их брак, чтобы сохранить мир среди тех, кто хотел взять Афродиту в жены.

– Тебе не обязательно было соглашаться, – сказал Аид.

Мышцы Гефеста напряглись, и Бог Мертвых понял, что разозлил его. И все же, когда он заговорил, его голос был спокоен, лишен эмоций.

– Кто я такой, чтобы отвергать дар Зевса?

Это был простой комментарий, но он красноречиво говорил о том, как Гефест считал себя недостойным счастья, благосклонности, любви.

Аид вздохнул. По правде говоря, это было не его дело вмешиваться в отношения Гефеста и Афродиты. У него и так было достаточно поводов для беспокойства, как это было с Судьбами, Сизифом и Персефоной.

– Спасибо, Гефест, – сказал Аид, поднимая коробку. – За твоё время.

Он телепортировался из похожей на пещеру лаборатории, появившись в небе над океаном, и позволил себе упасть сквозь вздымающиеся облака. Аид приземлился на Земле, на острове Атлантида. Удар сотряс землю и испортил мрамор у его ног. Вокруг него люди Посейдона – смертные, которые называли себя атлантами, – кричали. Потребовалось несколько секунд, чтобы появился его брат с обнаженной грудью и в птеругесе, декоративной юбке из кожаных полос. Золотые браслеты украшали его предплечья, его волнистые светлые волосы были увенчаны короной с золотыми копьями, а из макушки головы торчали два больших спиральных маркахорских рога.

Бог моря выглядел так, словно был готов к битве, и это было справедливо. Аид приходил только тогда, когда ему нужно было свести счеты, и этот раз ничем не отличался.

– Брат.

Посейдон коротко кивнул.

– Посейдон, – сказал Аид.

Последовал момент напряженной тишины, прежде чем Аид спросил:

– Где Сизиф?

Посейдон ухмыльнулся.

– Ты не из тех, кто любит шутки, не так ли, Аид?

Аид склонил голову набок, и в этот момент огромная мраморная статуя Посейдона треснула и раскололась. Когда осколки упали на землю, еще больше последователей культа Посейдона, которые остановились, чтобы поглазеть, с криками побежали в укрытие.

– Прекрати разрушать мой остров! – скомандовал Посейдон.

– Где Сизиф? – снова потребовал Аид.

Глаза его брата сузились, и он усмехнулся.

– Что он сделал? Скажи мне, что это было хорошо.

Гнев Аида был острым, и впервые с тех пор, как он попросил у Гефеста оружие, способное сдержать ярость Посейдона, он понял, что оно так же предназначено для него, как и для его брата. Устав терять время, Аид бросил шкатулку к ногам Посейдона. В следующую секунду Бог Моря оказался закованным в цепи. Несколько секунд Посейдон в шоке моргал, глядя на металл вокруг своих запястий. Он потянул за них, пытаясь сломать изо всех сил, мышцы вздулись, вены лопнули, но, как бы он ни старался, они остались.

– Какого хрена, Аид? – зарычал он.

– Скажи мне, где прячется Сизиф!

Голос Аида был грубым и безжалостным.

– Я не знаю, где твой гребаный смертный, – выплюнул Посейдон. – Отпусти меня!

Аид чувствовал, как сила Посейдона растет вместе с его яростью. Море вокруг острова бурлило, набегая на края суши. Аид только надеялся, что сможет получить ответы, которые искал, до того, как жестокость его брата будет развязано. Посейдон не стал бы горевать о потере своего народа, если бы это означало месть ему.

– Осторожнее, брат. Твой гнев может добавить последователей в мое царство.

Это было единственное, что он мог сказать, что, по крайней мере, заставило бы Посейдона задуматься.

Бог сверкнул глазами, его грудь поднималась и опускалась от гнева, но Аид почувствовал, как его магия ослабевает. Из-за своего разочарования Аид забыл, что цепи вытянули правду из своего похитителя, а это означало, что Посейдон действительно не знал, где находится Сизиф.

Ему нужно было задать другой вопрос.

– Откуда ты знаешь Сизифа де Эфира? – спросил Аид.

Посейдон взревел, явно пытаясь бороться со словами, вырванными магией из его горла. – Он спас мою внучку от Зевса.

Ах. Теперь они к чему-то пришли.

– И ты вознаградил его?

– Да, – прошипел Посейдон.

– Ты оказал ему благосклонность?

– Нет.

– Что ты даровал ему?

– Веретено.

Веретено – реликвия – как и подозревал Аид. Это объясняло, как Сизиф смог украсть жизнь у другого смертного.

– Ты дал смертному чёртово веретено? – Аид зарычал. – Зачем?

Впервые с тех пор, как Аид начал допрашивать Посейдона, он, казалось, говорил непринужденно, когда сказал:

– Чтобы поиметь тебя, Аид. Зачем еще?

Это была мелкая причина, но, тем не менее, очень веская причина.

– Но вот что я тебе скажу. Я заключу с тобой сделку, – сказал Посейдон. – Сделка, как ты это называешь.

– Это смелые слова, исходящие от того, у кого нет сил бороться с магией, удерживающей их в плену, – заметил Аид.

– Я помогу тебе найти Сизифа. Черт, я сам заманю его сюда. Если…

Аид ждал, ненавидя то, как медленно говорил Посейдон, сколько времени он потратил впустую.

– Если ты освободишь моих монстров из Тартара.

– Нет.

Аиду даже не нужно было думать. Он не отказался бы ни от одного из существ, живших в глубинах Тартара. Им не было места в современном мире и определенно не было места в руках Посейдона.

Земля начала дрожать, и океан поднялся со всех сторон острова, хлынув через трещины, которые Аид создал в мраморе Посейдона. Он слишком сильно надавил. Аид использовал свою магию, как сеть, окутывая землю тенью, чтобы держать своего брата на расстоянии.

– Ты потерял своих монстров, потому что пытался свергнуть Зевса, – сказал Аид сквозь стиснутые зубы. Магия Посейдона была тяжелой, и он чувствовал, что его хоронят заживо, когда она сражалась с его стеной тени.

– Теперь ты злишься, потому что у твоих действий были последствия. Как по-детски.

Отвращение, которое Аид испытывал к своему брату в этот момент, подпитывало силу его магии, хотя проявление Посейдона не было удивительным. Его жизнь была чередой детских выходок, имевших ужасные последствия для тех, кто в них участвовал.

– Ты утверждаешь, что ты царь, и все же следуешь правилам Зевса, – выплюнул Посейдон.

– Я следую своим собственным правилам, – сказал Аид. – Они просто не согласуется с твоей волей.

Аид не часто соглашался с Зевсом, но, по крайней мере, Бог Неба верил в существование свободного общества. Он верил, что у всех богов есть своя роль в мире, и что они должны поддерживать порядок в рамках своей специальности и не более того.

Посейдон был иного мнения, и если бы он мог править безраздельно, он бы это сделал.

Проблема заключалась в том, что у него было два одинаково могущественных брата, которые могли – и будут, и уже остановили его.

Аидзакрыл глаза и потянулся в свою тьму, в ту часть себя, которая была рождена для войны, хаоса и разрушения. К той части себя, которая отчаянно нуждалась в контроле, порядке и власти. Он черпал это отчаяние, эту волю, эту силу, вытягивая их на поверхность, пока сила, бушевавшая глубоко в его груди, не взорвалась потоком тени. Он прорвался сквозь Посейдона и его стену воды, и бог упал на колени, земля задрожала под ним.

Два бога тяжело вздохнули и уставились друг на друга, и когда вода вокруг них осела, Аид заговорил.

– Я спас твой народ и твой остров. Мне причитается благосклонность.

Был шанс, что Посейдон не согласится, что он отправится в то же самое темное место, что и Аид, чтобы вернуть силу, но Аид надеялся, что Бог Моря поймет, что поставлено на карту – больше, чем просто монстры. Если бы он сражался, это означало бы конец Атлантиды, его народа и, возможно, его свободы.

Зевс уже заключал его раньше. Ничто не помешало бы ему сделать это снова.

– Думай, Посейдон. Ты действительно хочешь, чтобы твоя империя рухнула из-за этого смертного?

Он мог видеть нерешительность, борющуюся в глазах Посейдона. На данный момент речь шла уже не о смертном, а об Аиде и о том факте, что он бросил вызов – и одолел Посейдона перед своим собственным народом.

– Посейдон.

Музыкальный женский голос произнес имя бога.

Взгляд Аида переместился на Амфитриту, жену Посейдона. Глаза у нее были большие и круглые, цвета перидота. Они были жутковаты на вид и располагались на тонком лице. Длинные рыжие волосы окутывали ее соблазнительное тело, как накидка. Она была красива и глубоко любила своего мужа, несмотря на его неверность.

В ее присутствии гнев Посейдона испарился, и его тело обмякло. Аид наблюдал, как Амфитрита поспешила к нему, и Бог Моря схватил ее, гремя цепями при этом. Они крепко обняли друг друга, прежде чем отстранились и посмотрели друг другу в глаза. Что-то произошло между ними, бессловесное общение, рожденное годами брака. Через мгновение Посейдон посмотрел на Аида.

– Тогда благосклонность, – согласился он.

– Ты поможешь мне поймать Сизифа, – сказал Аид. – Поскольку ты несешь ответственность за это бедствие в мире.

Это было все равно что просить помощи у Посейдона, и Аид ненавидел это, но, вероятно, это был самый простой способ убрать Сизифа с пути, а веретено – из рук.

– Порок, – сказал Аид. – Завтра в полночь.

– Сизиф и на милю не приблизится к твоей территории. – сказал Посейдон. – И не так быстро, особенно после твоей… грубой демонстрации силы. Это займет несколько дней, и это будет на моей территории.

Аиду не понравилась идея встретиться на территории Посейдона. Это означало, что в его распоряжении было больше, как власти, так и людей, но Бог Моря был прав. Лучше всего было встретиться в таком месте, которое не вызвало бы подозрений у Сизифа.

– Пусть будет так, – сказал Аид. – Элефтероз тон.

Как только Аид произнес эти слова, Посейдон был освобожден от цепей. Амфитрита помогла богу подняться на ноги, что было почти комично, учитывая, что она была вдвое меньше его. Посейдон притянул ее ближе, его большие руки почти охватили ее талию, и он поцеловал ее. Аид отвел глаза, смущенный их проявлением привязанности. Если его брат так сильно любил свою жену, почему он преследовал других женщин? На мгновение они, казалось, растворились друг в друге, гнев Посейдона на своего брата на мгновение был забыт.

Аид использовал свою магию, чтобы вернуть маленькую черную шкатулку, которую дал ему Гефест. Он ни за что не позволил бы чему-то столь полезному и могущественному ускользнуть из его рук. Когда шкатулка приземлилась в ладони Аида, Амфитрита посмотрела на него. Она могла быть его невесткой, но он очень мало знал о ней, кроме того, что она могла успокоить моря и Посейдона.

Но прямо сейчас Аид почувствовал ее ярость.

– Я думаю, тебе пора уходить, лорд Аид, – сказала она.

Уголок его рта приподнялся, и он кивнул, прежде чем исчезнуть.

Глава XII

Игра с богиней

Аид вернулся в Подземный мир и призвал Илиаса. Он был измотан после того, как потратил столько энергии, сдерживая магию Посейдона, но у него был план, как найти Сизифа. Это был первый раз, когда он почувствовал какой-то успех с начала этого испытания.

Он налил стакан виски и быстро выпил, подойдя к окну, чтобы взглянуть на свое царство, заметив Гекату, прогуливающуюся с Персефоной. Две богини разговаривали, улыбались и смеялись, и Аид не мог не думать о том, как идеально Персефона выглядела в его царстве, как будто она принадлежала ему, как будто она всегда должна была быть здесь.

– Мой лорд? – спросил Илиас.

Аид повернул голову и увидел рядом с собой сатира, приподнявшего бровь.

– Наслаждаешься видом? – спросил он, забавляясь.

Аиду понравилось бы больше, если бы он понял, что прибыл Илиас.

– У меня есть для тебя работа. – сказал он.

– Посейдон дал Сизифу реликвию. Веретено, если быть точным.

Глаза сатира расширились.

– Веретено? Где он его взял?

– Это твоя работа, – сказал Аид. – Отследи это.

– И что бы ты хотел, чтобы я сделал, когда найду это?

Обычно Аид давал Илиасу полную свободу действий в том, как он справлялся с нелегальными торговцами. Сатир устраивал набеги, сжигал магазины, уничтожал товары. В редких случаях он находил кого-то, достойного присоединиться к Пороку.

– Мне нужны их имена, – ответил он. Он собирался навестить их лично.

– Считай, что дело сделано, – поклонился Илиас, но не отошел от Аида. Выглядывая наружу, кивая в сторону Персефоны и Гекаты.

– Она интересуется тобой, – сказал он.

– Она жаждет изучить мои недостатки, – поправил Аид.

Сатир усмехнулся.

– Она мне нравится.

– Я не ищу твоего одобрения, Илиас.

– Конечно, нет, милорд.

С этими словами сатир удалился, Аид наблюдал, пока Персефона не скрылась из виду, но он мог чувствовать ее присутствие в своем царстве, факел, который прожег дорожку по его коже. Он подумывал о том, чтобы разыскать ее, но передумал. Как бы сильно он ни надеялся изменить мнение Персефоны о нем, он также нуждался в том, чтобы она нашла утешение и дружбу в его царстве.

Не нуждался.

Хотел.

Он хотел, чтобы она нашла утешение в его садах, ходила по тропинкам Подземного мира с Гекатой, праздновала с душами. Он хотел, чтобы однажды она подумала о Подземном мире как о своем доме.

Его охватило странное чувство, которое было ему знакомо и которое он ненавидел, – смущение. Если бы кто-нибудь мог услышать его мысли, они бы рассмеялись. Бог Мертвых, надеющийся на любовь, и все же он ничего не мог с этим поделать. Когда он заключил Персефону в объятия в саду, когда поцеловал ее, он внезапно понял, какой может быть их жизнь – страстной и могущественной. Он отчаянно этого хотел.

И, несмотря на свою неприязнь к нему и его сделкам, она не могла отрицать своего желания. Он почувствовал это в том, как она запустила пальцы в его волосы, как ее мягкое тело прижалось к его телу, и в отчаянии в ее поцелуе.

Его голова начала кружиться, и по нему разлилось тепло, которое направилось прямо к его члену. Он застонал; ему предстояло выпустить часть этой энергии.

Он сбросил куртку и рубашку и направился к Асфодельным полям.

– Цербер, Тифон, Ортрус, вперед! – позвал он и повернулся в направлении приближающихся к нему доберманов. Они бросились через траву, решительные в своем шаге.

– Стоять – скомандовал Аид, когда они приблизились, и все трое повиновались и сели. Цербер сидел посередине, Тифон справа, а Ортрус слева. Это были красивые собаки с блестящей черной шерстью, заостренными ушами и клиновидными головами.

Эти трое никогда не расставались, всегда путешествовали в стае, охраняя Подземный мир от незваных гостей или нежеланных божеств, которые жили за воротами его царства. Иногда Геката нанимала их для различных наказаний, приказывая им пожирать внутренности или растерзать заслуживающую душу.

Аид предпочитал играть.

– Как поживают мои мальчики, а?

– спросил он, потрепав их по ушам. Их поведение изменилось с свирепого на игривое. Хвосты собак виляли, а языки вываливались изо рта.

– Наказали сегодня много душ?

Ему потребовалось некоторое время, чтобы почесать их за ушами.

– Хорошие мальчики, хорошие, очень хорошие мальчики.

Он вызвал красный шар из воздуха. Когда собаки увидели его, они сели прямо, тяжело дыша от предвкушения. Аид ухмыльнулся, подбрасывая мяч в воздух, раз, другой, собачьи глаза следили за ним с пристальным вниманием.

– Кто из вас самый быстрый, а? Цербер? Тифон? Ортрус?

Когда он называл каждого добермана по имени, они издавали рычащий лай, нетерпеливо ожидая погони.

Аид ухмыльнулся, чувствуя себя немного дьявольски.

– Стоять, – скомандовал он, а затем бросил мяч.

Фас с Цербером, Тифоном и Ортрусом не был похож на фас с обычными собаками. Сила Аида была велика, и когда он бросал мяч, он разлетался на мили, но его доберманы были неестественно быстрыми, способными пересечь Подземный мир за считанные минуты.

Аид подождал, пока мяч исчезнет, прежде чем повернуться к собакам.

– Фас.

По его приказу собаки рванули с места, мощно работая мускулами. Аид рассмеялся, когда все трое бросились на поиски мяча. Они вернулись в мгновение ока, бежали синхронно, красный шар был зажат во рту Цербера, который послушно принес его Аиду и бросил к его ногам. Он продолжал играть со своими собаками, бегать кругами по лугу, отрабатывая свое разочарование и похоть, пока не почувствовал, что задыхается и потеет.

Он бросил мяч еще раз, освободившись от бремени своих чувств, когда повернулся и увидел Персефону, стоящую на поляне и наблюдающую за ним широко раскрытыми глазами.

Блять.

Она была прекрасна, и его глаза бесстыдно блуждали по ее телу. В волосах у нее были цветы – камелия, если ему нужно было угадать, – и они вплетались в длинные пряди вьющихся светлых локонов. На ней была синяя майка с глубоким V-образным вырезом, привлекающим внимание к ее груди. Ее шорты были белыми, открывая ее длинные ноги – ноги, которые он застегнул вокруг талии всего несколько дней назад. Когда его глаза снова прошлись по ее телу, он обнаружил, что ее взгляд проделал то же самое, и он ухмыльнулся.

Он мог бы бросить ей вызов, чтобы она отрицала свою заинтересованность, если бы Богиня Колдовства не была здесь и не направлялась прямо к нему.

– Ты же знаешь, что они никогда не ведут себя со мной хорошо после того, как ты их балуешь, – говорила она, протягивая руки в направлении, где исчезли Цербер, Тифон и Ортрус. Ее жалоба была шутливой, главным образом потому, что все трое были готовы выслушать ее, особенно если им было приказано вернуться к своему заданию.

Он ухмыльнулся.

– Они становятся ленивыми под твоей опекой, Геката.

И толстыми. Ей нравилось кормить их.

Взгляд Аида скользнул к Персефоне.

– Я вижу, ты встретила Богиню Весны.

Он не упустил из виду, как она напряглась при этом звании.

– Да, и ей очень повезло, что я это сделала, – сказала Геката, сверкая глазами. – Как ты мог не предупредить ее, чтобы она держалась подальше от Леты!

Его взгляд метнулся к Персефоне, которая изо всех сил старалась не улыбаться. Казалось, ей нравилось слушать, как Геката ругает его, но Геката была права, он должен был предупредить ее, чтобы она не приближалась ни к одной из рек в Подземном мире. Леты, в частности, была могущественна, вытягивая воспоминания из душ, как воздух.

Что бы он сделал, если бы она прикоснулась к ней? Пила из неё? Он отогнал эти мысли прочь.

– Кажется, я должен перед вами извиниться, леди Персефона.

Она была удивлена. Возможно, она не ожидала, что он извинится, но она уставилась на него своими огненно-изумрудными глазами и приоткрытыми губами, и он почувствовал, что его желание к ней возобновилось.

Затем прозвучал Рог Тартара, и они с Гекатой повернулись в его направлении.

– Меня вызывают, – сказала Геката.

– Вызывают? – спросила Персефона.

– Судьям нужен мой совет.

Судьи, Минос, Радамант и Эак, часто вызывали Гекату, чтобы приговорить определенные души к вечному наказанию, в основном тех, кто совершил преступления против женщин.

– Моя дорогая, – сказала Геката Персефоне, – позови в следующий раз, когда окажешься в Подземном мире. Мы вернемся в Асфодель.

– С удовольствием, – сказала Персефона с улыбкой, и это заставило сердце Аида биться сильнее.

Ей нравилось проводить время с душами. Хорошо.

Когда они остались одни, Персефона повернулась к Аиду.

– Зачем судьям понадобился совет Гекаты?

Он склонил голову набок, заинтересованный ее требовательным тоном, и ответил:

– Геката – Владычица Тартара и особенно хороша в определении наказаний для нечестивых.

– Где находится Тартар?

– Я бы сказал тебе, если бы был уверен, что ты воспользуешься этим знанием, чтобы избежать его.

Но, учитывая ее историю, он не доверял ей.

– Думаешь, я хочу посетить твою камеру пыток?

– Думаю, тебе любопытно и не терпится доказать, что я именно такой, каким меня считает мир, – бог, которого следует бояться.

Все это, вероятно, подтвердилось бы, если бы она нашла дорогу в его вечную камеру пыток.

Она бросила на него вызывающий взгляд.

– Ты боишься, что я напишу о том, что вижу.

Это заставило его усмехнуться.

– Страх – не то слово, милая.

Он боялся за ее безопасность. Он боялся ее предположений.

Она закатила глаза.

– Конечно, ты ничего не боишься.

«О, дорогая, ты ничего не знаешь», – подумал он, протягивая руку, чтобы сорвать цветок с ее волос. Он покрутил стебель между пальцами и спросил:

– Тебе понравился Асфодель?

Она улыбнулась, и от ее искренности у него перехватило дыхание.

– Твои души…они кажутся такими счастливыми.

– Удивлена?

– Ну, ты точно не известен своей добротой.

Губы Аида сжались.

– Я не известен своей добротой к смертным. Есть разница.

– Так вот почему ты играешь в игры с их жизнями?

Он изучал ее, расстроенный ее вопросом и тем, как она его задала – как будто она забыла, что смертные приходят к нему, чтобы торговаться, а не наоборот.

– Помнится, я советовал больше не задавать вопросов.

Манящие губы Персефоны приоткрылись.

– Ты же не серьезно.

– Серьёзен как мертвец.

– Но… как я узнаю тебя получше?

Уголок его рта приподнялся.

– Ты хочешь узнать меня получше?

Она отвела взгляд, сверкая глазами.

– Меня заставляют проводить здесь время, верно? Разве я не должен получше узнать своего надзирателя?

– Так драматично, – пробормотал он и замолчал, размышляя. Он хотел ответить на ее вопросы, потому что хотел, чтобы она поняла его точку зрения, но он хотел контроля. Он хотел иметь возможность ограничивать, объяснять до тех пор, пока не будет достигнуто понимание, он тоже хотел иметь возможность задавать ей вопросы.

– О, нет.

Голос Персефоны привлек его внимание, и он приподнял бровь.

– Что?

– Я знаю этот взгляд.

– Какой взгляд?

– Ну этот взгляд, – объяснила она и сделала паузу, как будто не совсем знала, как объяснить. Ему нравилось наблюдать, как она подыскивает нужные слова, как хмурятся брови над ее красивыми глазами. – Когда ты знаешь, чего хочешь.

– Правда? – спросил он и не смог удержаться, чтобы не поддразнить ее. – Ты можешь угадать, чего я хочу?

– Я не умею читать мысли!

Его вопрос взволновал ее, ее щеки стали пунцовыми. Возможно, она лучше умеет читать мысли, чем думала.

– Жаль, – сказал он. – Если хочешь задавать вопросы, тогда предлагаю игру.

– Нет, – решительно сказала она. – Я больше на это не куплюсь.

– Никакого контракта, – пообещал он. – Никаких одолжений, просто ответы на вопросы. Как ты хочешь.

Она подняла подбородок и прищурила свои прекрасные глаза, и у него мелькнула мимолетная мысль, что он хотел бы, чтобы она смотрела на него так, пока скакала на его члене, жестко и быстро.

«Трахни меня», подумал он.

– Хорошо, – согласилась она наконец. – Но я выбираю игру.

Его инстинктом было отклонить ее предложение, и слова вертелись у него на кончике языка. Нет, карты на руках у меня. Но, обдумав последствия, он подумал, что это может быть шансом показать ей, что он может быть гибким.

Наконец, он усмехнулся.

– Очень хорошо, богиня.

Он повел Персефону в свой кабинет, где ранее наблюдал, как она прогуливается с Гекатой. Он оставил ее одну на несколько минут, достаточно долго, чтобы переодеться, а когда вернулся, она стояла у окна. При его появлении она посмотрела на него через плечо.

Его шаги замедлились, и он остановился в дверном проеме, пристально вглядываясь.

Она была прекрасна, окутанная пейзажем Подземного мира.

– Это прекрасный вид, – сказала она.

– Очень, – выдохнул он, а затем прочистил горло.

– Расскажи мне об этой игре.

Она ухмыльнулась и полностью повернулась к нему.

– Называется камень, ножницы, бумага.

Она объяснила суть игры, продемонстрировав различные формы – камень, ножницы и бумагу – своими руками. Несмотря на ее энтузиазм, Аид не был впечатлен.

– Эта игра звучит ужасно.

– Это потому что ты ещё не играл, – возразила она. – Что не так? Боишься, что проиграешь?

Аид рассмеялся на этот вопрос.

– Нет. Звучит достаточно просто. Камень бьет ножницы, ножницы бьют бумагу, а бумага бьет камень. Как именно бумага побеждает камень?

– Бумага покрывает камень, – сказала Персефона.

– Это не имеет смысла. Камень явно сильнее.

Персефона пожала плечами.

– Почему туз подстановочная карта?

– Потому что таковы правила.

– Ну, таковы правила, что бумага покрывает камень, – сказала она.

Аид улыбнулся ее ответу. За последний час он улыбнулся больше, чем за всю свою жизнь.

– Готов? – спросила она, поднимая руку и сжимая ее в кулак. Аид повторил ее движения, и она захихикала. Очевидно, это было забавно для нее, и он внутренне застонал. Вещи, которые он готов был делать ради нее.

– Камень, ножницы, бумага, раз-два-три!

Она произнесла эти слова с жаром. Ей определенно было весело, и Аид был рад этому.

– Да! – взвизгнула она, всплеснув руками в воздух. – Камень бьет ножницы!

Аид нахмурился.

– Черт. Я думал, ты выберешь бумагу.

– Почему?

– Потому что ты только что пела дифирамбы бумаге! – объяснил он.

Она хихикнула еще немного.

– Только потому что ты спросил, почему бумага побеждает камень. Это не покер, Аид, здесь обман не прокатит.

– Неужели? – не согласился он. Он был уверен, что если поиграет в эту игру достаточно долго, то усвоит ее склонность предпочитать один из трех вариантов другим. Это был алгоритм, и у большинства людей был шаблон, даже если они этого не осознавали.

На мгновение между ними воцарилось молчание, прежнее возбуждение Персефоны улеглось. Атмосфера менялась, и Аиду это не нравилось. Он хотел вернуть их прежние грезы, а не исследовать более темные секреты.

Внезапно он подумал, не мог бы он отвлечь ее, сократить расстояние между ними и прижаться губами к ее губам, но она отвела взгляд, вздохнула и спросила:

– Ты сказал, что добился успехов со своими сделками. Расскажи мне о них.

Аид поджал губы, прежде чем отступить к бару в другом конце комнаты, чтобы налить себе выпить. Алкоголь поможет ему расслабиться и помешает ему сказать что-то, о чем он будет сожалеть.

«Я хотел получить шанс объясниться», – напомнил он себе.

Он сел на свой черный кожаный диван, прежде чем ответить.

– А что тут рассказывать? На протяжении многих лет я предлагал многим смертным один и тот же контракт – в обмен на деньги, славу, любовь – они должны отказаться от своего порока. Некоторые смертные сильнее других и побеждают свои слабости.

Это было немного сложнее, и пока он говорил, он чувствовал, как нити, покрывавшие его кожу, горят от каждой неудачной сделки, которую он заключил с Судьбами.

– Победа над болезнью-это не сила, Аид, – сказала она, садясь напротив него и поджимая под себя ногу.

– Никто ничего не говорил о болезнях.

– Зависимость-это болезнь. Это невозможно вылечить. Этим нужно управлять.

– Это управляется, – утверждал он.

Он добился этого, заставив смертных соблюдать их соглашения, напомнив им о том, что они потеряют, если потерпят неудачу, – свою жизнь.

– Как? Большим количеством контрактов?

– Это другой вопрос – отрезал он, но она казалась невозмутимой и подняла руки, давая понять, что готова к следующему раунду. Аид отставил свой бокал в сторону и повторил ее позу. Когда у неё вышел камень, а у него ножницы, она спросила:

– Как, Аид?

– Я не прошу их отказаться от всего сразу. Это медленный процесс.

Он не хотел признавать, что не дал смертным возможности справиться со своими пристрастиями. Это было их дело – найти способ справиться со своей зависимостью. Когда он не стал вдаваться в подробности, они сыграли еще один раунд.

На этот раз, к облегчению Аида, он победил.

– Что бы ты сделала? – спросил он, потому что ему было любопытно, и у него не было ответов.

Она моргнула, нахмурив брови.

– Что?

– Что бы ты изменила? Чтобы помочь им?

И снова он почувствовал укол разочарования, когда ее рот удивленно приоткрылся от его вопроса, но выражение ее лица быстро изменилось, став решительным.

– Во-первых, я бы не позволила смертному рисковать своей душой.

Он фыркнул на ее критику, но она продолжила.

– Во-вторых, если ты собираешься заключить сделку, попроси их пойти на реабилитацию, если они наркоманы, еще лучше – заплати за это. Если бы у меня было всё богатство мира, как у тебя, я бы потратила его, помогая людям.

Она понятия не имела о его влиянии или о том, как он поддерживал равновесие, торгуясь с худшими в мире, чтобы накормить обездоленных.