Текст книги "Финал (ЛП)"

Автор книги: Скарлетт Эдвардс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Неубедительная защита. Мужчина пересекает комнату и садится на кровать. Он смотрит на меня. Тишина. Тишина, если не считать воды, все еще капающей из душа. Он похлопывает по месту рядом с собой.

– Иди сюда, – говорит он мне. – Садись.

У меня напрягается спина. Я могу сказать, когда поведение человека меняется, когда берут верх его низменные желания. Я делаю шаг назад. Он смотрит на меня. Ждет. Молчание затягивается. Наконец он тяжело вздыхает.

– Я вижу тебя, – говорит он. – Хочешь увидеть меня?

Я качаю головой, мне холодно и пробивает дрожь. Я не хочу видеть ничего, если только не будет вероятности, что он освободит меня в будущем. Неважно, насколько мал этот шанс.

– Жаль, – говорит он мне. – Потому что я готов показать тебе.

Он протягивает руку и снимает маску, не поднимая головы. Косматая маска кудрей скрывает его лицо.      Он проводит рукой по волосам, откидывает их назад и смотрит на меня.

Я открываю рот.      На правой стороне лица у него ужасный шрам от ожога.      Кожа вся блестящая и покоробленная, как поверхность расплавленной свечи. У него нет верхней губы. Раньше в темной комнате, когда он поднимал маску, чтобы сплюнуть в сторону, я не замечала этого уродства. Я слышу скрежет зубов. Лишь его глаза не тронуты. Он наблюдает за моей реакцией. Он видит отвращение, которое охватывает меня. Этого не остановить.

Он показывает пальцем на свое лицо.

– Это сделала женщина, – говорит он. – Молодая. Она немного была похожа на тебя.

Без предупреждения он бросается на меня. Одна рука обхватывает мое горло. Он толкает мое тело обратно на холодную, твердую плитку.

– Ты не она, – шипит он, облизывая мою челюсть языком.      – Но мне так и не удалось...наказать ее...за то, что она сделала со мной.

Он заставляет меня повернуться, прижимает мое лицо к стене. Он раздвигает мне ноги и сильно шлепает по заднице.      Он хватает меня за грудь, его дыхание прерывистое, хриплое, полное ярости и насилия.

– Вот как я это сделаю, – рычит он и толкает свой член в меня.

Глава 14

Лилли

Ничто из того, что Стоунхарт когда-либо делал со мной, не могло сравниться с тем, что я испытала потом. По сравнению с этим человеком Джереми казался ангелом. Когда он оставляет меня дрожащей, слабой, сломленной и забытой на полу, он плюет мне в лицо и обещает, что сделает это снова. Я ползу к кровати, волоча ноги по лужам воды и крови. Каким-то образом я нахожу в себе силы, чтобы подняться. Я натягиваю простыню на плечи, сворачиваюсь в клубок и рыдаю, пока не засыпаю. В следующий раз, когда дверь открывается, я не двигаюсь. Пусть думают, что я мертва.      Я все равно чувствую себя мертвой.

С меня сбрасывают простыню и кидают что-то мягкое и белое.

– Одевайся, – командует неприятный голос.

Я открываю глаза, дрожа и совершенно опустошенная.      Я уже двенадцать дней в плену, а Джереми все не приходит. Я начинаю думать, что он никогда не придет. Я прижимаю мягкую ткань к груди. Я смотрю на неё. Это халат.

– Одевай, – говорит лидер-насильник. – Быстро. Шевелись, шевелись.

Он говорит что-то на своем языке. Надо мной смеются.

Я медленно сажусь, ошеломленная, онемевшая, сломленная. Стоунхарт, я выдержу. По крайней мере, у меня была цель.      Там у него была цель. Сейчас?      Все это бессмысленная жестокость, без шанса на спасение, без шанса, что станет легче. Это не один человек, а трое. Четверо, считая Эстебана. Я машинально сую руки в рукава. Я встаю, закутываюсь в халат и тупо смотрю на них троих.

Подходит здоровяк и бросает что-то мне под ноги. Я смотрю вниз. Это газета.

– Тебя ищут, – хрипло говорит он, толкая ее ногой. – Смотри.

Я наклоняюсь, беру газету и разворачиваю ее.

Газета San Jose Mercury. На первой странице на весь лист размещена моя фотография. Жирный заголовок вверху гласит: "Пропала женщина". Ниже: "Вознаграждение в размере 10 миллионов долларов за информацию о её местонахождении". Крошечное семя надежды оживает во мне. Джереми предлагает десять миллионов долларов в качестве награды!

– Жаль, – говорит великан, – что никто никогда не получит приз.

Все трое смеются надо мной.

Их лидер делает шаг вперед.

– Десять миллионов долларов за ее киску, – насмехается он.

Он касается моего подбородка. Я слишком устала, чтобы отдернуть его. Он качает головой.

– Некоторые люди просто безумны. Я пробовал её вчера вечером. Это стоит не больше, чем киска моей суки собаки!

Опять смех.      Бездушно. Громко. Жестоко.

– Я хочу это увидеть, – говорит здоровяк.

Он приподнимает полы моего халата. Я слишком устала, чтобы защищаться.

– Десять миллионов долларов! Чувак должно быть, думает, что там спрятаны бриллианты?

Раздается смех.      Жестокий, жесткий смех. Лидер отдает команду на своем родном языке. Здоровяк ухмыляется и отступает назад.

– Пора устроить шоу, – говорит он.

Меня берут под обе руки и выводят из комнаты через коридор в белоснежную стерильную операционную. На месте стола, к которому я была привязана, стоит один высокий табурет. Тоже белый, тоже стерильный. Перед ним находятся камера и штатив. Меня усаживают. Я моргаю, не зная, что делать, что думать.

Я полностью во власти этих людей. Эстебан входит в комнату. Он смотрит на меня и улыбается. Его глаза все еще безумно блестят.

– Держи ее, – просто говорит он.

Я вздрагиваю, когда мои руки болезненно скручивают за спиной. Эстебан включает камеру. Мигающий красный огонек смотрит мне прямо в лицо. Эстебан встает рядом со мной. Затем он задумчиво начинает расхаживать вокруг меня. Мое дыхание громкое и отчаянное. Это единственное, что нарушает тишину.

Вдруг Эстебан прыгает на меня. Он прижимается своей щекой к моей и обращается к камере.

– Привет, мистер Стоунхарт, – говорит он. – Видишь, кто у меня здесь? Он поворачивается ко мне и улыбается. – Это твоя драгоценная Лилли. Не так ли? По крайней мере, надеюсь, так до сих пор и есть. Вся Калифорния знает ее лицо, знает ее имя, благодаря твоим объявлениям. – Он подносит газету к объективу. – Но..., – он глубоко вздыхает. – Только я знаю, где она.

Он замолкает, берет камеру и начинает ходить по комнате.      Он направляет её на свое лицо и продолжает говорить.

– Ты наверное думаешь, как ее вернуть. Ты наверно думаешь о том, что от тебя требуется. Продолжай думать.      Со временем, если она будет хорошо себя вести, у тебя появится шанс. Но сейчас, мистер Стоунхарт, я советую тебе: подумай о своих грехах.

Эстебан начинает смеяться.      Звук превращается в безумный смех.

Он ставит камеру на штатив, направляя ее на меня. Он подходит ко мне и гладит по волосам.

– Такая хрупкая вещь. Такая драгоценная вещь. Такая..., – он хватает меня за волосы и крепко тянет. – ...неожиданно ценная вещь.

Он снова поднимает газету и смотрит на первую полосу.      Он смотрит на фотографию, потом на меня, потом снова на камеру.

Он постукивает пальцем по губам.

– Да, – говорит он, – эта женщина...определенно та же самая. Десять миллионов долларов?

Он свистит.

– Это достаточная сумма для ее благополучного возвращения. Достаточная, – он задумывается на мгновение. – Возможно достаточная для искушения одного из моих людей.

Позади меня раздается жужжащий звук. Я пытаюсь дернуться назад, чтобы посмотреть, что это такое. Неподвижные руки удерживают меня на месте, ограничивая мои движения.

– Но мы не можем этого допустить. Не так ли? – Эстебан спрашивает камеру. – Нет. Нет, нет, нет, нет, нет. Хорошо, – говорит он, поднимая палец, – что я знаю, как остановить это искушение.

Краем глаза я вижу, что это. Триммер для бороды.

 – Нет, – я начинаю дрожать. – Нет, пожалуйста, не надо..., – Эстебан игнорирует меня. Он держит мою фотографию в газете. – Красивая девушка, – говорит он. – Такие пышные, красивые волосы. – он делает знак одному из своих людей. – Отрезай.

– Нет, нет, нет. Нет! – кричу я.

Лезвия врезаются мне в череп. Я начинаю плакать, рыдать, когда падают длинные пряди волос. Эстебан приставляет камеру к моему лицу.

– Видишь? – кричит он. – Видишь, что ты заставил меня сделать?

Меня трясет, когда все кончается. Слезы застилают глаза. Эстебан хватает меня за голову и поворачивает к камере. Потом наклоняется ко мне и улыбается.

– Она уже не так красива, мистер Стоунхарт? – спрашивает он.

Он смотрит на меня мгновение.

– Нет, – говорит он почти про себя. – Что-то еще. О!

Он щелкает пальцами.

– Ее брови. Побрей и их тоже.

Глава 15

Лилли

Меня бросили в мою маленькую белую темницу. Как только дверь закрывается, я падаю на пол. По крайней мере, они не изнасиловали меня снова. По крайней мере – нет. Я не могу. Пока мои трясущиеся руки исследуют выбритый череп, я поддаюсь потоку рыданий. В глубине души я знаю, что в моей ситуации нет спасительной благодати. Ничего положительного. Ни малейшей надежды, за которую я могла бы зацепиться. Мои волосы. Волос больше нет. Это была жизненно важная часть меня, моей личности. Я потираю руки снова и снова над моей голой кожей головы. И брови тоже. Я ползу в угол и провожу пальцем по тому месту, где они были. Там нет ничего, кроме гладкой кожи. Из глубины моей груди вырывается жалобный всхлип, полный тоски и отчаяния.

* * *

День двадцатый. Почти три недели.      Я здесь уже три недели, и ничего не изменилось. Сделав меня лысой и отвратительной, они как будто забыли обо мне. Дверь открывается только тогда, когда кто-то приносит мне еду. Никто не говорит мне ни слова. Я понятия не имею об их намерениях. Я понятия не имею, что происходит во внешнем мире. На мои просьбы о том, чтобы предоставить информацию, они отвечают молчанием.

Я хочу знать, где Джереми. Я хочу знать, видел ли он видео. Я хочу знать, что он делает.      Что он думает.      Что он пытается спасти меня… Пытается ли он спасти меня?

* * *

Через месяц в комнату входит Эстебан.

– Похоже, твой Джереми Стоунхарт – бескомпромиссный переговорщик, – говорит он мне. Потом пожимает плечами. – Ах, хорошо. Мы заставим его найти верный путь.

Он открывает дверь и зовет меня выйти.

– Пошли. Пожалуйста.

Я подчиняюсь.

Я выхожу из комнаты вслед за Эстебаном.

– Все, что захочешь, – говорю я с отчаянием. – Джереми может дать. Я знаю. Пожалуйста. Я знаю. Дай мне с ним поговорить. Скажи мне, чего ты хочешь. Я попрошу его, и ты получишь это. Вот увидишь.

– Маленькая девочка, – смеется Эстебан. – Почему ты так уверена, что у Джереми есть то, что мне нужно?

Это замечание заставляет меня встать как вкопанную. Эстебан бросает взгляд назад.

– Пошли, – говорит он мне. – Плохой тон опаздывать.

Опаздывать? Задаюсь вопросом я. Куда опоздать?

Я поднимаюсь на ноги и следую за Эстебаном мимо входа в операционную, дальше по коридору к месту, где я никогда раньше не была. Это длинная, дубовая столовая. Посередине стоит огромный стол. Все из темного дерева, как в столовых Йеля или Анненберга в Гарварде.

Стоят два стула, расположенные напротив друг друга.      На одном сидит человек. На нем широкополый коричневый цилиндр, который закрывает большую часть его лица. Эстебан указывает на пустой стул.

– Пожалуйста.

Предчувствия гложут меня изнутри, пока я бреду вокруг стола к своему месту.      Другой мужчина в комнате полностью сосредоточен на тарелке с едой. Он не смотрит на меня и не показывает свое лицо из-под широкополой шляпы.

Я сажусь. Потом он смотрит на меня, и я чуть не падаю в обморок.

– Здравствуй, Лилли, – говорит он.

Это Хью. Эстебан громко смеется. Я глотаю воздух, как рыба, в полном шоке.

– Этого будет достаточно, мой мальчик, – говорит Хью. Он щелкает пальцем, отпуская Эстебана. – Не забудь принести еды для нашего гостя. Она голодна.

Эстебан ухмыляется, надувает жвачкой большой розовый пузырь и уходит.

– Т...ты, – заикаюсь я.

Хью вежливо улыбается мне.

– Да, Лилли, – говорит он. – Это я. Ты действительно думала, что пенсия удержит меня?

– Чего ты хочешь? – шиплю я. – Как...как ты мог?

– В свое время, – отвечает Хью. – Карты будут раскрыты в свое время. А сейчас у меня к тебе вопрос. Что ты хочешь? Курицу или свинину?

Я смотрю на него.

– Что?

– Курица или свинина, – спокойно повторяет он – Твой выбор мяса. Что ты предпочитаешь?

Я не отвечаю. Он вздыхает и кладет шляпу на стол.

– Это простой вопрос, Лилли, – говорит он мне. – Я думал, что у того, кто занял мое место в компании моего сына, будет достаточно мозгов, чтобы ответить.

– Так вот в чем дело? – шепчу я. – Ты привез меня сюда, потому что тебя... несправедливо убрали?

– О нет, – качает головой Хью. – Это случилось гораздо, гораздо раньше. По правде говоря, – говорит он, – Мне жаль, что тебя пришлось во все это втянуть.

Кто-то еще входит в комнату. Я слышу звон посуды.      Я даже не смотрю, кто это, когда передо мной ставят еду. Все, что я делаю, это смотрю на Хью.

– Спасибо, Роза, – говорит он.

Я моргаю и смотрю вверх. Худший вид страха охватывает мои внутренности. Роза стоит рядом, улыбается мне, сложив руки перед фартуком, серый пучок на макушке.

– Думаю, ей было намного лучше с волосами, – говорит Роза Хью. – Согласен, дорогой?

– Возможно, парик подойдет, – отвечает он.

Она кивает и отступает.

– Я посмотрю, что можно сделать.

Она выходит из комнаты. Я ошеломленно смотрю на ее удаляющуюся фигуру.

– Курица, – говорит Хью.

Я качаю головой и смотрю на него.

– Что?

– Правильный ответ на вопрос, который я задал? Это курица.

Он улыбается.

– Свинина не кошерная (разрешённый законами иудаизма, приготовленный с соблюдением правил), и мы должны уважать убеждения нашего хозяина, если у нас есть право приглашать гостя к себе домой.      Хотя..., – Хью замолкает и на мгновение выглядит смущенным, – ...это может быть и не курица. Если глаза не обманывают меня, то это голубь.

Я смотрю на свою еду. Голубь? Отвращение охватывает меня, когда я вижу маленькую белую птицу, зажаренную передо мной. Я немедленно мыслями возвращаюсь к ужину со Стоунхартом. Хью смеется.

– Теперь все сходится. Не так ли? – он отрезает тонкий ломтик мяса на своей тарелке и указывает на меня. – Давай же. Ешь. Готовят здесь неплохо.

– Это не Чарльз, – добавляет он, видя мое недоверие.      – Но я мог бы это устроить. Все персонажи из твоей жизни были бы собраны в одном месте. Вот только..., – он поднимает палец. – За исключением, конечно, твоего драгоценного Джереми.

– Р-Роза? – заикаюсь я. – Как?

– О, – говорит Хью. – Это просто. Видишь ли, Роза всегда была предана мне. Она всегда была и будет моей женщиной.

Он пьет и смеется.

– Я хочу, чтобы ты кое-что поняла, Лилли. Самым большим недостатком моего сына всегда было то, что он слишком доверчив. Я пытался отучить его от этого.

Он качает головой.

– Но он оставался упрямым до самого конца. Также, как и ты.

Он ставит стакан.

– Может быть, это и было твоей главной приманкой для него.

Хью снова показывает на еду передо мной.

– Пожалуйста, – говорит он. – Не бойся. Ешь. Я не шутил, когда сказал, что ты выглядишь голодной.

Он складывает руки перед собой.

– Наешься досыта. Я подожду. Кроме того, – его глаза мерцают, – Наша следующая тема обсуждения потребует полного желудка.

– Что значит "до самого конца"? – спрашиваю я. – Джереми. Ты не...

– Он жив и здоров. Не волнуйся. Но его снедает страх за тебя.

Хью смеется.

– Было бы довольно жутко, если бы кто-нибудь из нас оказался в таком положении. Увы, мы здесь, – он обвел рукой комнату, – где никто не может до нас добраться.

Глава 16

Лилли

Я отодвигаю тарелку с едой. Роза...эта подлая сука! Она пробралась в дом Джереми, добилась его доверия, добилась моего доверия, а потом...потом сделала все это. Она действовала не одна. Конечно, нет! Но кто и держал всё под контролем, так это она. Смешно. По какой-то причине встреча с Розой, не с Эстебаном, не с Хью, вызывает у меня решимость. Я чувствую, как она овладевает мной, вместе с моей забытой силой, как в тот раз, когда я обязалась подписать грязный контракт Джереми.

Сейчас другие обстоятельства. Актерский состав изменился.      Но моя мотивация, мое внимание сосредоточены на одном и том же. Я должна отомстить им. Всем им. Пусть делают с моим телом, что хотят. Я уже эксперт в абстрагировании. Я почти позволила им завладеть моим разумом. Почти. Но увидеть Розу, найти Хью, я знаю, что больше не подвергаюсь бессмысленной жестокости. Всему есть причина. А если есть причина, значит, есть и повод. И этот повод делает мою ситуацию менее бесполезной. Я чувствую, по крайней мере, немного, что у меня есть шанс стать хозяйкой своей судьбы.

Все, чему Джереми научил меня, намеренно или нет, всплывает снова. Я вытягиваюсь. Поправляю халат на плечах.      Я даже возвращаю тарелку, беру нож и вилку и режу жареную птицу. Я откусываю первый кусочек и улыбаюсь Хью, жуя резиновое мясо. Я сглатываю.

– Не так хорошо, как мог бы приготовить Чарльз, – замечаю я.

Хью смеется. Он поднимает бокал в насмешливом тосте.

– Молодец, Лилли, – говорит он. – Выпьем за твою возвращенную силу. Я предупреждал Эстебана, что тебя будет трудно сломить. Он заверил меня, что у его людей есть средства. Кажется, мой ученик ошибся.

Я вспоминаю все, что знаю, все, что мне когда-либо говорили о Хью. Он работает из тени. Он хитрый, ненормальный и никогда не подвергает себя опасности. Он должен быть абсолютно уверен, что мы здесь в безопасности, чтобы открыться мне.

– Ты планировал это долгое время. Не так ли? – спрашиваю я.

Хью пожимает плечами.

– Фундамент закладывался в течение многих лет. Только твое появление в жизни моего сына сделало это возможным.

– Как долго ты притворялся доверенным лицом Джереми? – задаю вопрос я. – Ты заставил его поверить, что он верен тебе.

– Какое-то время был, – говорит Хью. – Конечно, я разозлился, когда он захватил мою компанию. Сердитый, но гордый. Как и подобает отцу. Но я предусматриваю всё на случай, если что-то изменится.

Он оглядывает комнату.

– Ты была этим изменением, Лилли.

– Видишь ли, – продолжает он, – отставка...меня не устраивает. Когда мне нечем заняться, мои мысли становятся коварными. Вернемся ко всем несправедливостям, которые мне доставили. Самой большой ошибкой Джереми, – размышляет Хью, – было приглашение меня на ужин в тот роковой вечер. Увидев Розу, я почувствовала всю мою забытую злость. Нет, – поправляет он. – Не забытая, а подавленная.

Он встает и идет, чтобы рассмотреть картину на стене.

– Необыкновенная вещь. Тебе так не кажется? – спрашивает он. – Твой отец, будь у него такая возможность, мог бы создать нечто подобное.

Я смотрю на него, застигнутая врасплох.

– Что?

– Твой отец, – спокойно повторяет Хью, протягивая руку, чтобы обвести золотую границу, не глядя на меня. – Пол. Тот, кто виновен в смерти моей дорогой жены.

Он поворачивается ко мне.

– Что? Думаешь, я не знал? Конечно, я знал, что эта сука-шлюха скрывается за моей спиной. Долгое время я позволял ей думать, что она в безопасности. Верить в иллюзию. Потому что, в конце концов... – он смеется, – все, что потребовалось, это одна маленькая спичка, чтобы погасить ее пламя.

Мои глаза расширяются.

– Это ты организовал пожар?

Хью улыбается и потирает руки.

– Видишь ли, я должен был найти способ избавиться от нее. Но только шшш, – он прижимает палец к губам. – Не говори Джереми. Он все еще верит, что в этом виноват Пол.

– Ты...ты его подставил!

Хью смеется.

– Он был идеальным козлом отпущения. Тебе так не кажется?      Я знал все, что происходило в моем доме. Думаешь, я не видел любви и преданности, которые мой маленький Джереми проявлял к своей матери? Я не дурак. Я знал, что он будет охвачен ненавистью к человеку, которого считал виновным за это. Черт, если бы он знал, что я убил ее, он мог бы даже напасть на меня в гневе.

Работает из тени. Тянет за скрытые ниточки. Мои мысли повторяются, прежде чем прийти к ужасающему выводу: Хью был кукловодом все это время!

– Прости, Лилли.      Но, кажется, я втянул тебя во все это, хотя и непреднамеренно, давным-давно. Я рад, что ты больше не винишь моего сына. Он этого не заслуживает. Я еще больше рад, что ты сама пришла к такому решению, не дожидаясь моего откровения. Итак, я знаю о твоем отце больше, чем ты думаешь. Я знаю больше, чем Джереми. Ты поверила ему, что наркотическая зависимость Пола вызвала иллюзии? Ха.

Хью усмехается.

– Наркотики не имеют такой силы. Чтобы нанести такой непоправимый ущерб, требуются серьезные химические вещества. А знаешь ли ты, что в свое время я контролировал одного из крупнейших поставщиков медицинских услуг в стране?

Удивление, промелькнувшее на моем лице, должно быть, очень заметно. Хью замечает его и улыбается.

– Нет? Джереми никогда не делился с тобой этой информацией? Ну что ж.

Он возвращается на свое место и барабанит пальцами по столу.

– Это интересное развитие событий. Я отвечал за все виды опасных грузов. Моя компания снабжала сырьем всех ученых и лаборатории по всей Америке. Химикаты, необходимые для разработки новых препаратов до утверждения Управлением по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов. Где-то в моем арсенале, уверен, можно найти что-то, что вызовет...шизофрению на всю жизнь. Тебе так не кажется?

Он садится.

– Так что да.      Я знаю о Поле и его художественных талантах. Это я навещал его в Сидар-Хиллз и убедил, что он должен это скрывать. Но после того, как Джереми, Роза и Чарльз ушли, я нашел в доме несколько его рисунков. Я подумал, он мог показать их тебе. Похоже, мои подозрения оправдались.

– Ты все это спланировал. Не так ли?

– Как я уже сказал, фундамент был заложен давным-давно. Мне просто нужна была надлежащая мотивация, чтобы привести все в движение. Всё завертелось при виде Розы. Насколько проще строить планы с женщиной, когда третий член твоей компании глух? – он смеется. – Бедный Чарльз. Этот человек никогда не имел ни малейшего понятия.

– Чего ты хочешь? – спрашиваю я.      – Зачем ты мне все это рассказываешь?

Он наклоняет голову.

– Ну, – размышляет он, – во-первых, мне нравится, когда мои достижения известны и оценены всеми участниками. Ты представляешь абсолютную вершину этого. Ты важна для моего сына. За все, что он сделал со мной, ты стала подходящим объектом для моей мести.

Он смеется.

– Послушай меня. "Месть". Какое смешное слово. Это определило твои отношения с Джереми на долгое время. Не так ли?      И только теперь, когда эта часть твоей жизни подошла к концу...слово всплывает снова. Ах.

Он смотрит вверх. Справа от меня раздаются шаги. Вместо того чтобы смотреть туда, я смотрю на Хью.

– Спасибо, Роза. Он ей подойдет.

Я напрягаюсь, но все еще не поворачиваю головы. Как вдруг мне на голову одевают парик. Ярко-фиолетовые пряди латекса падают мне на глаза.

– Шлюха моего сына, – объявляет Хью. – В парике стриптизерши, который ей больше подходит. Очень хороший выбор цвета, Роза.

– Я тоже так думаю, – слащаво говорит она и снова выходит из комнаты.

Я заправляю волосы за ухо, когда она уходит, и смотрю на Хью, непоколебимо, безразлично.

– Хм, – он смотрит на меня. – Сомневаюсь, что Джереми счел бы тебя такой привлекательной. Ты бледная и худая, и... что-то не так с твоими глазами. Разве нет? Они выглядят загнанными. С таким же успехом ты можешь быть призраком.

Я не поддаюсь на насмешки. Я прекрасно знаю, как выгляжу без бровей.

– Не волнуйся, скоро ему представится возможность показать тебе это, – говорит Хью. – А теперь, Лилли, еще одна причина, по которой я рассказываю тебе все эти вещи...которые, я уверен, ты оценишь...заключается в том, что я должен установить с тобой связь. Эстебан очень любил свое предприятие. Знаешь, поглощение ему не понравилось. Кто бы мог подумать, что он найдет такого добровольного союзника в члене Совета директоров Стоунхарт Индастриз? А я в нем? Иронично, не правда ли? Джереми посадил меня в совет, потому что думал, что сможет таким образом контролировать меня. И да, в течение долгого времени он имел влияние на меня. Я делал так, как мне говорили, поддерживая его против других, когда меня просили. Я даже помог ему добраться до тебя в аэропорту Бостона. Ты помнишь? Конечно. У тебя такой острый ум. Но ты тоже просчиталась, Лилли. Помнишь, как ты оттолкнула меня, когда я подошел к твоей двери и попросил взять письмо?

Он лезет в карман пальто и достает запечатанный конверт. Он бросает его на стол.

– Можешь взять его. Возможно, это помогло бы предотвратить..., – он с отвращением показывает на меня, – ситуацию, в которой ты сейчас находишься.

– Что это? – спрашиваю я.

– Письмо от Эстебана, – говорит Хью, – которое, как я сказал ему, было передано Джереми давным-давно. Это было предложение с очень разумными условиями вернуть Декстран обратно. К сожалению, Джереми потребовались недели, чтобы ответить. Ответ, который так и не пришел. Эстебан расстроился, потом пришел в отчаяние. И все вылилось во...все это.

Хью снова улыбается, немного грустно.

– Как жаль. Если бы Джереми увидел письмо, а Эстебан получил какой-то ответ, тебя бы не взяли в плен. Более того – о, и это должно быть неприятно, теперь ты понимаешь, как попала сюда. Из-за твоего отказа принять мою помощь. Я тебя предупреждал. Не так ли? Ты усмехнулась и отвергла меня, – он смеется. – Посмотри, к чему это привело.

Я смотрю на Хью, пытаясь придумать какой-нибудь план.      Я до сих пор не знаю, чего он хочет. Эстебан хочет вернуть свою компанию. Может быть он пошел дальше. Я видела безумие в его глазах. Хью, по сравнению с ним, совершенно нормален. В здравом уме и в то же время безумен. То, что Джереми делал со мной, когда был Стоунхартом, по крайней мере, делалось с какой-то целью. Сейчас? Здесь? Я не вижу развязки. Это немного пугает.

– Теперь, когда ты все это знаешь, – говорит Хью, – ты стала ненужной. Я не могу просто отпустить тебя. Но, моя дорогая, как это ни печально, отпустить тебя никогда не было возможным. Ты...приманка. И ты должна знать, Лилли, чтобы поймать самую большую рыбу, приманку нужно проглотить целиком.

Глава 17

Лилли

Пара грубых рук толкают меня обратно в мою маленькую белую тюрьму. Я спотыкаюсь, падаю. Но как только дверь закрывается, я, вместо того чтобы лечь, поднимаюсь. Гнев и ярость пульсируют во мне.      Они подавляют то отчаяние, которое было раньше. Я иду в ванную и включаю холодный душ нажатием кнопки. Льется ледяная вода. Я вхожу в нее, больше не испытывая страха. От холода у меня перехватывает дыхание, но и оживляет  меня.

Я выхожу, вытираюсь и надеваю тот же самый халат. Ко мне пришла решимость. Я нашла свою цель. Я может быть и в клетке, но я отказываюсь чувствовать себя беспомощной. Я найду выход. Так или иначе, я это сделаю. Или, если это невозможно, если я действительно должна встретить свой конец здесь, тогда я сделаю это таким концом, что я умру, зная, что моя жизнь имела смысл. Но я не собираюсь умирать. Пока все, что я могу сделать, это ждать. Ждать, ждать, ждать, пока мне не представится возможность извлечь выгоду из того, что будет дальше.

* * *

Несколько дней спустя Хью навещает меня в моей комнате.      И Роза приходит с ним. Её совершенно не мучает чувство вины. Она отступает в сторону и позволяет Хью контролировать разговор. Но я вижу гордость, сияющую в ее глазах. Ненависть. Ненависть, которую я никогда не испытывала, даже с Джереми, даже когда он был Стоунхартом, прожигает мое тело.      Все это направлено на нее. Ее обман, ее хитрость. Преступления, которые она совершила против Джереми, когда он был еще мальчиком.

Она плохой человек. Она мразь. Верность, доверие, сострадание ничего не значат для Розы. Если я умру...я хочу забрать ее с собой. Хью привлекает мое внимание щелчком пальцев.

– Сюда, Лилли, – говорит он. – Смотри сюда. Не на Розу. Тебе нельзя с ней разговаривать.

Я отрываю глаза, охваченная ненавистью. Я никогда не испытывала ничего подобного со Стоунхартом. Ни разу.

Хью улыбается.

– Очень хорошо, – говорит он. – Мне нужна твоя помощь.

Я вздергиваю подбородок.

– Что?

– Мне нужно, чтобы ты написала моему сыну. Для этого есть причина, – он пожимает плечами, а его проницательные глаза продолжают танцевать. – Твой Джереми не так верит видеозаписям, в отличие от других.

– Что ты хочешь от меня услышать? –  спрашиваю я сквозь стиснутые зубы.

Я сжимаю кулаки, делая все возможное, чтобы не поддаться искушению напасть на Розу на месте. Я вырву ей глаза. Манипулирующая сука! Я знаю, что могу схватить ее и Хью, даже в моем истощенном состоянии.

Но двое охранников, заглядывающих в комнату? Они уничтожат меня. Я не хочу, чтобы меня еще раз изнасиловал их лидер.

– Напиши ему, что о тебе заботятся. Напиши Джереми, что ты в безопасности на данный момент, – он лезет в карман и достает пакет с моими темно-каштановыми волосами. – Твое письмо будет сопровождаться вот этим.

Роза делает шаг вперед и кладет рядом со мной листок бумаги и кусок темного угля.

– Мы не могли рисковать тем, что ты поддашься искушению с ручкой, – говорит она, улыбаясь своей материнской улыбкой. – Я вижу ненависть в твоих глазах, Лилли Райдер.

Она смеется.

– Все мы знаем, ты могла попытаться напасть на меня с ней.

Абсолютная правда. Я думаю, поднимая кусочек затвердевшего пепла.

– Джереми не поверит мне, пока я не узнаю, чего ты хочешь, – говорю я Хью. – Как он может поверить в то, что я в безопасности? Он не идиот. Я здесь уже больше месяца!

– Возможно, выбор слова "в безопасности" было неудачным. – признает Хью. – Как насчет "еще жива"? Станет ли от этого лучше?

– Более реалистично, – ворчу я, впиваясь в них взглядом.

Роза делает шаг вперед. Она обращается к Хью.

– Можно? – спрашивает она.

– Да пожалуйста.

– Лилли, – улыбается мне Роза. – Ты всегда хотела, чтобы я называла тебя по имени. Не так ли? Похоже, твое желание наконец исполнилось.

Она подходит ближе к кровати и садится на корточки, глядя на меня большими невинными глазами.

– Ты действительно должна понять. Я не испытываю к тебе злобы. Я тебе не враг. Я твой друг.

Она протягивает руку и касается моего колена. Я отстраняюсь.

– Разве ты не помнишь?

– Как ты можешь так говорить? – шиплю я.

Ненависть и отвращение сжимают мои внутренности, как огненная челюсть дракона.

– Все это время это была ты. Вот кого я не должна была упускать из виду. Ты была причиной всего этого, – внутри меня всё кипит. – Это из-за тебя Джереми вырос таким. Полный отвращения. Полный ненависти.      Ты разрушила его детство, забрала его дом.

Она смеется и прижимает руку к груди.

– Кто? Жалкая старуха как я? Нет, Нет, нет, Лилли, – она качает головой. – Я помогла Джереми стать мужчиной. Ты должна быть благодарна мне.      Без меня ты никогда бы не испытала богатства жизни, которую ведешь.

– Жизнь, которую я вела, – возражаю я.

Она снова улыбается и похлопывает меня по ноге.