Текст книги "Финал (ЛП)"

Автор книги: Скарлетт Эдвардс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

– Ладно, – говорю я. Я поднимаю обе руки. – Ладно, я не собираюсь подходить близко.

Я медленно поднимаюсь. Я потрясена. Но у меня достаточно опыта с Джереми, чтобы не показывать этого.

– Я сейчас уйду. Хорошо? Тебе не нужно волноваться. От меня нет никакой угрозы.

Он смотрит на меня.

– Ты уходишь?

Он снова касается ошейника. Он опускает глаза. В этот миг он выглядит совершенно подавленным.

– Я слаб, – бормочет он.      – Я слаб. Я потерял все, что имел. Я не могу...я не могу позволить тебе сделать это снова.

– Хорошо, – заверяю я его.      Я понятия не имею, о чем он говорит, но я могу развеять его иллюзии. Ради него. – Не буду. Обещаю, Пол.

– Правда? – замирает он. Он смотрит на меня, но не совсем на меня. Это одно из самых странных ощущений, которые я испытывала. – Ты даешь мне слово?

– Да, – отвечаю я. – Прости, что пришла. Я не должна была...

– Нет! – он вскакивает и бежит ко мне.

Страх исчез, ужас побежден. Он улыбается так широко, с таким энтузиазмом, как будто последних нескольких минут и не было. Может быть, по его мнению, нет. Это полная трансформация. Вместо того чтобы радоваться, я...испытываю отвращение. Такая нестабильность мне не нравится. Не потому, что я боюсь этого, не совсем, а потому, что это подтверждение психического состояния Пола. То, в чем я не хотела признаваться.

– Нет, – говорит он.      – Пожалуйста, останься. Я хочу, чтобы ты была здесь. Я хочу, чтобы ты...

Он смущается.

– ...Останься со мной. Еще немного? Пожалуйста.

Я киваю, боясь заговорить, пытаясь сориентироваться. Он берет меня за руку и ведет к своему месту у окна. Мы садимся.      Он серьезно смотрит на меня.

– Ты выглядишь..., – он протягивает руку и слегка касается моей щеки. – Ты очень похожа на свою мать.

Я быстро моргаю, пытаясь развеять прилив печали, вызванный его прикосновением. В сочетании с этими жалкими словами.

– Все в порядке, – продолжает он. – Все в порядке. Я знаю, кто ты. Я знаю, что ты моя Лилли.

Но знаешь ли ты, что я настоящая? Интересно.

– Я хочу тебе кое-что показать, – говорит он. – Вы все думаете, что я сумасшедший. Я знаю, что ты заодно с д..

Он украдкой оглядывает пустую комнату.

– ... с ним, – шипит он. – Но думаю, пока я могу тебе доверять. Да, думаю, да. Ты дала мне слово. Правда? Ты дала мне обещание?

– Да, – шепчу я.

– Я тоже дал обещание. Себе. Что если я когда-нибудь выберусь отсюда, подальше от голосов, камер, кошмаров, видений...что я приду и найду тебя.

Я с трудом сглатываю.      Неужели у Пола наступило прояснение?

– Вместо этого, ты здесь, пришла ко мне, – говорит он. Он улыбается. – Лилли. Моя Лилли. Я поверить не могу, что ты не мираж.

– Я не..., – говорю я. – Я действительно здесь.

– Но твоя рука!

Он задыхается, как будто видит гипс в первый раз.

– Расскажи мне. Что случилось с твоей рукой? Ты упала? С дерева? Твоя мама всегда говорила,что ты любишь лазать. Ты всегда был безрассудной.

– Нет, – говорю я. – Ничего подобного.

– Ты выпускаешься в следующем году, не так ли? – обрывает он меня. – Я хочу быть там, чтобы увидеть, как ты выходишь на сцену. Восьмой класс, Лилли, вау! Скоро ты перейдешь в среднюю школу. Это будет тяжелая работа. Будут мальчики, новые учителя, новые предметы. Скоро ты станешь взрослой женщиной, красавицей. Как твоя мама. Ты разобьешь сердца всем мальчикам. Ты будешь…

Я позволила ему болтать дальше в то время, как я просто смотрю. Он думает, что я все еще маленькая девочка. Меня охватывает всепоглощающая печаль.      Прояснение Пола – это иллюзия.      Теперь я знаю, кто он. Он шизофреник. Его реальность никоим образом не соответствует тому, что есть на самом деле. Он как-нибудь справится сам, пока ему ничего не угрожает. Он может создать впечатление здравомыслящего. Но только когда он обращается к вещам в мире так, как он их видит.

– ...математика, естествознание и обществознание. Это были мои любимые занятия в школе. И не успеешь оглянуться, как будешь поступать в колледж!      Ты думала о том, куда хочешь пойти?

– Папа, – я отрываюсь от него и встаю. – Не могу. Я не могу здесь больше оставаться. Извини. Я должна идти.

– О.

На его лице появляется меланхолическое выражение.

– Я понимаю. Но прежде чем ты уйдешь? Могу я сделать тебе прощальный подарок?

Я смотрю на дверь.

– Пожалуйста? – просит Пол.

Я оглядываюсь на него и киваю.

– Да, – отвечаю я. – Но затем, мне правда... правда нужно будет идти.

– Оно того стоит, – говорит он и вскакивает. – Пожалуйста. Оставайся на месте. Просто оставайся здесь.

Затем он поворачивается и бежит рыться в шкафу у стола. Я наблюдаю за ним. Я вижу его волнение по поводу этого “подарка"... Я вздыхаю и смотрю на улицу. Солнце едва движется по небу.      Я здесь всего несколько минут.      Но кажется, что уже несколько часов.

– Вот, – он пугает меня, появляясь рядом. – Вот, Лилли. Я сделал это для тебя.

Я смотрю вниз.      В руках у него синяя бумажная папка. Я замечаю несколько листков, выглядывающих из папки. Я уже удивлена.      Я предполагала, что его подарок будет такого же характера, как и с чайником.

– Возьми, – умоляет он меня. – Пожалуйста.

Я беру.

– У меня было предчувствие... предчувствие...что я возможно найду тебя здесь, – говорит он. – Поэтому, когда добрый доктор посадил меня на свой самолет, у меня было достаточно времени. И я сделал тебе...это.

Я начинаю открывать папку. Пол хватает мою руку.

– Подожди, – говорит он. – Я не хочу, чтобы ты смотрела это, когда я рядом. Я хочу, чтобы ты открыла её без меня.

– Почему?

– Я знаю, – Пол опускает глаза. – Я знаю, что ты обо мне думаешь. Что вы все обо мне думаете. Вы думаете, что голосов не существует. Вы все думаете, что то, что я вижу, нереально. Но правда в том, что они так же реальны, как ты и я.

Он смотрит мне в глаза.

– И это факт.

О, папа. Хочу пробормотать я. Но я держу рот на замке.

– Ты видишь это, – он показывает на пустые листы бумаги.      – А что ты видишь на них? Ничего. Я прав? Нет-нет.

Он качает головой.

– Не отвечай. Я знаю, что ты скажешь. Если нет нужды отвечать, не нужно приукрашивать правду. Правильно? Но правда...правда, моя милая, юная дочь...в том, что я не так потерян, как ты думаешь. Нет. Ничего не говори. Внешний облик нужно поддерживать, помнишь?

Он загадочно улыбается мне.

– То, что я вижу на них...то, что я вижу на листах...никогда не меняется. Каждый из них имеет свои уникальные образы. Каждый из них имеет свои особенности. Вот почему мне не нужны чернила, когда я рисую.      Я уже вижу линии. Они уже там. Хитрость состоит в том, чтобы заставить других поверить, – он постукивает по папке двумя пальцами. – Это моя попытка.

А потом он вдруг отворачивается и начинает напевать. Секундой позже он возвращается к стене, играя с воображаемыми горшками.

– До свидания, Лилли, – говорит он, не оглядываясь. – У меня предчувствие, что мы больше не увидимся. Пожалуйста, не пытайся доказать, что я ошибаюсь.

– Пока, папа, – шепчу я и отступаю от искаженной реальности, пронизывающей комнату.

Глава 6

Лилли

В коридоре я нахожу дверь в пустую спальню. Захожу вовнутрь. И запираю дверь. Дрожащими руками я беру папку. Так словно она ценный подарок. Хотя я не хочу обнадеживать себя, что-то в откровенности Пола тронуло меня. Я сажусь. Делаю глубокий вдох. Он хотел, чтобы я была одна, когда буду открывать её. Не знаю почему...но скоро узнаю. Я открываю первую страницу, и у меня перехватывает дыхание.

На странице ясно виден самый сложный узор из линий, завитков и фигур, которые я когда-либо видела. Это мозаика. Каждый дюйм листа покрыт закрученными линиями синих чернил. Это не случайные каракули сумасшедшего, а истинное проявление художественного гения.

Нет ничего неуместного. Это абстрактное, плавное, прекрасное, психоделическое искусство, подобного которому я никогда не видела. Один лишь первый лист мог гипнотизировать меня часами.

Я перехожу к следующему. Так же прекрасно и потрясающе. Но в то же время совсем другое. Нельзя даже сказать, что они нарисованы одной и той же рукой, если бы не одинаковые чернила. Я быстро пролистываю остальное. Они все такие.

Папка полна художественного мастерства.

Тщательность, с которой были нарисованы линии, их идеальное расположение на странице, скрытая уверенность, делает все это...поразительным. Нет ни единого пятнышка или исправления...

Пол сказал, что это то, что он видит. Не то, что он творит, а то, что видит. Это взгляд  мира его глазами. И это не мир сумасшедшего. Это мир гения.

Это заставляет меня сомневаться. Мне пойти к Джереми с этим? Мой отец, мой отец обладает талантом, который нужно развивать. Я не могу позволить Джереми отправить Пола в сумасшедший дом. Мы с Джереми сейчас здесь вместе, составляем единое целое. Я имею на него влияние.      У него есть ресурсы, чтобы позволить миру стать свидетелем таланта Пола.

Единственное, что меня останавливает, это угроза, что если Джереми увидит это, и если он поймет, что Пол более способный, чем он думает, Стоунхарт может показать свое истинное лицо. Стоунхарт, как человек, который схватил Пола и хотел заставить его страдать. Я убираю рисунки. Что, если Пол полностью там, и он осознает, что он делает, но он поддерживает акт заблуждения из-за этой ужасающей фразы: нужно поддерживать внешний облик. Это его способ сказать мне, что он притворяется? Притворство – единственное, что удерживает его в безопасности от гнева Стоунхарта?

Ну, теперь и я могу его защитить. Но опять же, я смотрю на свою сломанную руку, которая начинает чесаться под гипсом, как я могу быть в этом уверена? Джереми непредсказуем. Даже когда у него самые лучшие намерения.      Если я расскажу ему что-нибудь о Поле? Это может быть просто спусковым крючком, чтобы снова его завести. Я оглядываю комнату.      Здесь есть камеры?      Я не знаю. Если я спрячу папку здесь, Джереми узнает?

И тут до меня доходит: мне не нужно ничего скрывать.      Если Джереми должен уважать мои границы, ему достаточно знать, что все, что находится внутри этой папки – мое. И мне не нужно делиться. Я засовываю секретное искусство под мышку и выхожу из комнаты. Мой отец, гениальный сумасшедший. Кто бы мог подумать? Пока никто не должен об этом знать.

Глава 7

Лилли

Я нахожу Джереми с Розой и Чарльзом внизу в гостиной. Он смотрит на меня.

– Ну что? – спрашивает он. – Как все прошло?

Я колеблюсь, глядя на других.

– Как ты и говорил.

– Мне жаль, – он встает. – Лилли, мне нужно кое-что сказать.

– Да?

– Мы уходим. Роза и Чарльз пойдут с нами. Хью останется здесь.

– Что значит "Хью останется здесь"? Разве у него нет работы?

– Нет. Теперь это его дом престарелых. Он не вернется в Стоунхарт Индастриз.

– Но кто займет его место в правлении?

Взгляд Джереми впивается в меня.

– Ты.

Я смотрю на него.

– Ты меня разыгрываешь.

– Нет.

– Я уже говорил тебе однажды: я хочу, чтобы ты была на моей стороне. Это подтверждение факта, – он оглядывается на Чарльза и Розу. – Я только что сообщил им эту новость.

Роза встает, сияя.      Она подходит ко мне.

– Поздравляю, Лилли, – говорит она, протягивая мне руку. – Ты прекрасно справишься с этим.

Потом подходит Чарльз. Он берет мою руку в свои. Он оглядывается через плечо на остальных, смотрит на меня и подмигивает.      Он ничего не говорит. Его широкой улыбки достаточно. Он отходит. Следующим подходит Джереми.

– Ты наконец-то готова стать моей настоящей женщиной, – в его глазах вспыхивает свирепое собственничество. – Для жизни.

* * *

Наступает утро понедельника.

– Готова? – спрашивает Джереми. Он смотрит на меня из дверного проема ванной. – Ты выглядишь потрясающе.

– Я не чувствую себя потрясающе, – бормочу я. – Я чувствую себя по-идиотски.

Джереми входит и обнимает меня.

– Всё будет хорошо, – шепчет он мне на ухо.

– Я буду самой молодой за два десятилетия! Четыре, если бы не ты! Что, черт возьми, я знаю? Что подумают остальные?

– Что ты молода, амбициозна и очень этого хочешь.      Кроме того, – он разворачивает меня. – Какое тебе дело до того, что подумают другие? Я единственный, кто имеет значение. И ты уже вдохновила меня.

– Ты это не просто так говоришь? – шепчу я.

– Нет, – твердо отвечает он. – Я люблю тебя, Лилли. Но эта любовь не повлияла на мое решение включить тебя в правление. Ты способная. Это самое главное. Ты можешь смотреть на вещи объективно. Ты не ослеплена страстью, эмоциями или чувствами. В каком-то смысле, – он усмехается, – ты можешь быть такой же бессердечной, как я.

– О, я чувствую себя звездой, – ворчу я. – Я войду туда раньше, чем все эти успешные бизнесмены с рекомендациями, дипломами и степенью мастера-бизнеса администрации...как кто? Маленькая девочка со сломанной рукой?

Я отталкиваю Джереми.

– Это смешно. Это не сработает.

Он прищуривает глаза.

– Я уже принял решение.

– Да? Ну так отмени его, – огрызаюсь я. Я расхаживаю взад-вперед. – Джереми, это уже слишком. Я чувствую себя мошенницей.

– Это не так.

– Я не могу нести ответственность за миллиардную компанию. Я не могу, Джереми! Я не ты.

– Ты больше похожа на меня, чем думаешь, – медленно произносит он. – Ты просто еще не поняла этого.

Я качаю головой.

– Ты бредишь.

– Или может быть я реалист. Не думай, что я не знаю, куда я тебя отправляю. Давление будет огромным. Но я уверен, что ты справишься.

– Почему ты так уверен? – бросаю вызов я. Он усмехается.

– Например, то, как ты ведешь себя со мной. Каждый вызов, каждая угроза, исходящие от меня, ты преодолела и стала сильнее. Это едва ли самая страшная ситуация, с которой ты сталкивалась.

– Одно дело с тобой, – говорю я. – Теперь будет публика.

– Да. Будет.

– Тебе не кажется, что это немного пугает?

– Я думаю, это может быть просто ужасно..., – он наклоняет голову в сторону. – ...для человека слабее тебя.

– Джереми, я не знаю, откуда у тебя такое искаженное представление обо мне, но, честно говоря, я не готова к этому!

– Если я так говорю, значит, так оно и есть. Это моя компания. Помнишь? Её успех – жизненно важная часть того, кто я есть. Думаешь, я бы упустил такую возможность?

– Кто знает, – бормочу я.

– Что?

Я резко отвечаю:

– Ничего.

– Хорошо. А теперь, Лилли...

Джереми подходит ко мне. Он берет меня за руку и заставляет посмотреть ему в глаза. Другой рукой он приподнимает мой подбородок.

– Почему бы тебе не рассказать мне, что тебя беспокоит? – он понижает голос. – Я знаю, что дело не в других членах правления. Ты встречалась с ними раньше. Я видел тебя в работе. Ты бесстрашная.      Значит, это не они. Это что-то другое.

Он смотрит мне в глаза.

– Скажи мне, чтобы я мог тебе помочь.

Я колеблюсь.

– Что, если я..., – я сглатываю. – Что если я разочарую тебя?

Он шокирует меня своим смехом. Это удар по моему эго.

– Ты возлагаешь на меня большие надежды, – бормочу я. – Твое давление пугает, Джереми. Как будто ты пытаешься превратить меня в того, кем я не являюсь.

– Ерунда, – говорит он. – Ты та, кто ты есть. Вот почему ты не можешь разочаровать меня, Лилли. Мои ожидания полностью соответствуют твоим способностям.

– Да, думаю, что так.

– Ну что, мы закончили? – спрашивает он. Он смотрит на часы. – Уже половина седьмого. Саймон ждет.

Он берет меня за руку и выводит наружу.

– Поехали.

* * *

Знакомство с правлением прошло именно так, как я себе и представляла. Ужасно. О, они все были вежливы и любезны.      Но я чувствовала на себе взгляды всех до единого. Наблюдающие. Взвешивающие.      Осуждающие. Еще до того, как я вошла в кабинет, они уже приняли решение. Это было проявлением панибратства, и ничего больше. Я видела взгляды, которыми они обменялись, когда Джереми представил меня на моем официальном посту.

К тому времени, когда все они покинули кабинет, а я осталась наедине с Джереми, я почувствовала себя так, будто меня переехал поезд. И не раз. Джереми, с другой стороны, выглядел чрезвычайно довольным.

– Все прошло хорошо, – говорит он мне.

Я смотрю на него.

– Ты, блядь, издеваешься надо мной.

Он смеется.

– Я знаю этих людей, Лилли. Я сам их выбирал. Мы работали вместе много лет.

– Разве не ты мне говорил, что против тебя формируются группировки?

– Возможно, – размышляет он. – Но возможно и нет. Возможно, слухи об этом повлияли на публичную продажу акций.

Я морщусь.

– Что?

– Стоунхарт Индастриз представляет собой мощную компанию, Лилли. Я её лицо. Мир бизнеса знает меня. Они знают, чего ожидать, когда я у руля. Они знают, что я безжалостный переговорщик, невольный союзник и сторонник секретов. Они знают, что пока я возглавляю эту компанию, она останется неприкосновенной. Но новости о раздорах, беспорядках, недоверии? От этого они исходятся слюной. Может меня заменят. Может меня заменит кто-нибудь послабее. Возможно мой преемник с большей вероятностью будет разглашать секреты, заключать союзы, делиться интеллектуальной собственностью. Стоунхарт Индастриз владеет невероятной коллекцией межсетевых протоколов.      Я защищаю их ценой своей жизни. Но если кто-то менее сообразительный заменит меня? После того, как компания перешла в публичные руки? Интеллектуальная собственность будет раскрыта. Кому? Крупнейшему акционеру.

– Ты сделал это, чтобы развязать аукционную войну? (термин относится к ситуации, когда двое или более потенциальных покупателей или продавцов борются друг с другом за право приобретения товара/получения заказа, напр., ситуация, когда несколько участников аукциона постепенно повышают цену в борьбе за право получения товара) – шепчу я.

Джереми улыбается самым коварным образом.

– Да, – говорит он. – Да. Именно так.

– И все это было ложью? Все эти разногласия?

– Конечно. Компания в безопасности, как никогда. Я держу всё под контролем. Этим мужчинам и женщинам сейчас, благодаря тебе, я полностью доверяю. Иначе их бы здесь не было.

Джереми подходит к окну и смотрит на горизонт.

– Весь этот город, – говорит он. – Я мог бы контролировать все это, если бы захотел. Если хочешь, Лилли, просто скажи. Я все устрою.

– Ты можешь убрать камеры и папарацци?

Он смотрит на меня через плечо и улыбается.

– Увы, этого я сделать не могу. Я могу обеспечить твою безопасность на моей территории, но не более того, – он пожимает плечами. – Репортеры повсюду.

– Тогда мне больше ничего не нужно, – говорю я ему, – кроме того, чтобы ты мной гордился.

– Уже горжусь, Лилли, – говорит он. – Уже горжусь.

* * *

Следующая неделя пролетает очень быстро. Затем две. А потом и три. Моя рука замедляет мою работоспособность, но только немного. Быть членом правления на самом деле не так сложно, как я думала.      Не в компании Джереми. Здесь всем заправляет он один. Он консультирует нас по некоторым вопросам, в основном тривиального значения. Компания работает бесперебойно. Нет необходимости в чрезмерном надзоре.

Что мне остается делать? Отчаянно пытаться быть полезной. У всех остальных членов правления есть отделы, за которые они отвечают. А я? Мне просто поручено присутствовать на встречах. Я даже не вижу Джереми на работе. Он всегда занят, всегда звонит или проводит встречи. Всегда делать то, что требуется делать. Я осталась одна, чтобы найти себе место.      Вернее, найти себя в том месте, которое мне дали. По вечерам, когда мы дома, Джереми проводит время со мной. Мы вместе ужинаем и спим. Хотя его аппетит к сексу такой же ненасытный, как и раньше, я начинаю чувствовать, что между нами растет пропасть.

Никаких ссор. Я думала, что хочу обрести покой, но это заставляет чувствовать себя слишком комфортно. Слишком обычно. Так непохоже на нас. Когда все наши демоны раскрыты, все источники разногласий исчезли, я чувствую, что мы начинаем погружаться в нечто очень рутинное.

Я вижу, что и Джереми это ощущает. Я также понимаю, почему Роза сказала мне, что до меня Джереми мало общался. Просто нет времени. Восемнадцать часов в офисе, затем быстрый трах и немного сна – это норма. Промыть, вспенить, повторить и делать все это сначала.

По крайней мере, ему это нравится. И мне нравится наблюдать за ним, когда есть возможность.      Мне все еще нравится, как он завоевывает комнату. Это так естественно для него. И, конечно, мне нравятся скандальные перешептывания и вытаращенные глаза, которые следуют за нами, когда он ведет меня под руку во время прогулок по городу. Но жизнь теперь не совсем такая, какой я ее себе представляла. По-прежнему есть одежда, драгоценности и роскошные автомобили. Джереми говорил о недвижимости в городах по всему миру.      Я её еще не видела.

Самое смешное, что это именно то место, в котором я думала я хочу быть. Когда я еще боролась за месть. Сейчас? Сейчас все это немного бессмысленно. Примерно через месяц после того, как сняли гипс, и я более менее освоилась в Стоунхарт Индастриз, я решила найти цель.

Я не хочу, чтобы Джереми думал, что я бесполезна, даже если это именно то, что я чувствую. В компании с тысячами сотрудников, встанет ли всё, если я внезапно исчезну? Нет.

Нет, и это пугает меня больше всего. Поэтому я решила стать незаменимой. Отделы, за которые раньше отвечал Хью, не перешли ко мне. Их передали кому-то другому. Но это всего лишь управленческий, исполнительный надзор. Должно быть были вещи, за которые он отвечал изо дня в день. Если не считать того, что он донимал меня. Но когда я спрашиваю Джереми об этом, он смеется и говорит: "Лилли, как ты думаешь, какое влияние я бы позволил отцу иметь в моей компании?"

Это положило конец нашему разговору.

Джереми не единственный, перед кем я в ответе. Есть еще один человек, Грегори, с которым меня познакомили. Он помог мне разобраться со всем этим. Он наверное единственный член правления, который мне симпатизирует. Поэтому я ищу его после разговора с Джереми. Он сидит в своем кабинете рядом с моим, рядом с кабинетом Хью. Он разговаривает с командой юристов, когда я прихожу.

Я жду, стоя в стороне, чтобы дать им закончить разговор.      Они уходят. Грегори смотрит на меня.

– Привет, Лилли. Что случилось?

– Не мог бы ты показать мне некоторые из тех файлов, о которых мы говорили? Те, на которые, по твоим словам, Хью обратил особое внимание перед отъездом?

Грегори смеется.

– Наконец-то ты готова взяться за большую рыбу?

– Думаю, пришло время доказать, чего я стою, – я пожимаю плечами. – Кроме того, мне интересно. Что он там такого важного нашел?

– Я уже говорил тебе. Это просто финансовые отчеты. Мы уже их проверили. Их согласовали.

– Но ты также сказал, что Хью защищал их с непоколебимым рвением, – говорю я. – Почему?

Грегори встает из-за стола и идет к задним шкафам.

– Понятия не имею, – говорит он, открывая ящик.

Он перелистывает содержимое и достает толстую, тяжелую папку.

– Вот. Это все, что у нас есть. Предупреждаю тебя, Лилли, это довольно скучное чтиво.

– Уверена, я справлюсь, – говорю я с улыбкой, забирая у него папку. – Спасибо, Грег.

Глава 8

Лилли

Остаток дня я провожу взаперти в своем кабинете, просматривая бумаги в папке в поисках намека на то, над чем работал Хью. Все это финансовые отчеты: электронные таблицы и диаграммы, показывающие расходы, счета-фактуры, оплаченные счета и тому подобное. Квитанции от подрядчиков, схемы движения денежных средств за предыдущие годы.

На первый взгляд в этом нет ничего странного. Цифры сходятся.      Но когда я впервые спросила Грегори о прежних обязанностях Хью, он сказал мне то же самое, что и Джереми...прежде чем добавить, что эти файлы стали последней навязчивой идеей Хью. Грегори называл это одержимостью. Он употребил именно это слово. Джереми не мог сказать, почему. Через несколько дней после того, как Хью был освобожден от своих обязанностей, пришли аналитики и аудиторы и проверили записи на предмет несоответствий. Они ничего не нашли. Эти данные, как утверждается, совпадают с обнародованными бюджетными отчетами. Никто не мог сказать, почему Хью держал эти распечатки так близко к груди.

Тайна взывает меня. Это делает головоломку стоящей решения. Хью не был глупым. Он знал, что делает. Должна быть причина, по которой он их собирал. Кроме того, несмотря на всю власть Джереми над отцом, пока они работали вместе, старик был хитер. Джереми назвал его крысой, работающей из тени, прячущейся на заднем плане. Делать что-то для своих целей в своей собственной, скрытной манере.

Я отказываюсь верить в то, что Хью просто принял власть Джереми над ним, даже если Джереми имел полный контроль.      Хью, должно быть, делал что-то...планировал что-то...ради собственной выгоды. Я помню их общение в международном аэропорту Логан. Хью все еще имел влияние и связи в мире. Связи, которые Джереми считал ценными. Что, если Хью что-то сделал, посеял семя, породил какой-то коварный план, который разрушит "Стоунхарт Индастриз" изнутри? Если так, я хочу выяснить, что это было. И прекратить это.

В начале года я бы всё отдала, чтобы оказаться на месте Хью: уничтожить "Стоунхарт Индастриз" изнутри. Теперь я стараюсь изо всех сил защитить её. Защитить от чего? Существует ли вообще реальная угроза? Кажется, никто так не думает. Но Хью был хитер. Должно быть он почувствовал, что срок его пребывания в должности подходит к концу. Должно быть он рассчитывал на непредвиденные обстоятельства. Однако после долгих часов, проведенных за изучением отчетов, я ничего не нахожу. Джереми приходит, чтобы забрать меня домой. Я рявкаю на него и говорю, чтобы он отвалил.

Он оставляет меня в покое. Но прежде чем он это делает, что-то пугающее появляется в его глазах. Все равно, думаю я. Я разберусь с этим позже. Джереми хотел, чтобы я стала частью его компанию, и я делаю это сейчас. В моем кабинете бардак.      Бумаги из досье Хью разбросаны по всему полу, по всему моему столу. Хотя я ничего не вижу, интуиция подсказывает мне, что что-то в них скрыто. Это что-то лежит под аккуратными рядами финансовых показателей.

Я беру первый попавшийся лист бумаги. Это инвентаризация медицинского оборудования, отправленное в Норвегию, в одну из дочерних компаний Стоунхарт Индастриз. Оттуда английская маркировка будет удалена, устройства будут переименованы и проданы под другим названием компаниям по всей Европе. Компании, которые никогда не будут иметь дело со Стоунхарт Индастриз напрямую, поскольку они являются конкурентами. Но представить им устройства как гениальное изобретение, придуманное молодым стартапом? Ну, тогда у них нет никаких сомнений. И никакая должная осмотрительность не смогла бы раскрыть первоначального поставщика. Вот насколько запутана связь.

Все это известно только руководителям "Стоунхарт Индастриз". Пункт о раскрытии секретов ведения бизнеса находится в соглашениях о неразглашении, конфиденциальности и другими подобными контрактами. Вся компания управляется таким образом. Превращение её в публичную корпорацию не раскрывает таких связей. Оно просто делает акционеров богаче. Вопрос в том, почему у Хью была распечатка именно этой поставки? Чем она отличается от других? Их сотни. Черт, их могут быть тысячи! Такие происходят каждый день. Она более чем годичной давности: апрель 2013 года. Что в ней такого особенного?

Я кладу лист обратно. Хотела бы я, чтобы была какая-нибудь подсказка: комментарий, штрих, стрелка, подчеркивание.      Что-то, что намекало бы на то, почему Хью хранил то, что он делал. Но их нет.      Все листы чистые, как в тот день, когда они были напечатаны. Может всё это бессмысленно. Может быть в своем отчаянном желании казаться полезной, я вижу вещи, которых на самом деле нет. Может у Хью ничего и не было. Ни плана, ни скрытых мотивов. Может быть он просто застрял в узких рамках роли, которую Джереми выбрал для него.

Но, черт возьми, мое чутье говорит мне совсем другое. Инстинкт подсказывает мне, что там что-то есть.      Я убеждена, что если я потрачу достаточно времени на анализ всего этого, я смогу что-то обнаружить. Разве Джереми не гордился бы мной?      Я делаю все это для него. Роза была любовницей его отца. Она продвигалась по служебной лестнице в компании его отца и очаровывала его своим интеллектом, своей энергией, своей страстью. Она также приставала к Джереми снова и снова.

Но если подумать, а это неприятная мысль. Возможно, я смогу понять, как назначение Джереми меня в Стоунхарт Индастриз, отражает то, что его отец сделал с Розой. Такого рода ассоциации могут быть только подсознательными. Черт, Джереми, вероятно, слеп к этому. Но это не так.

Так что, возможно, это желание казаться полезной связано с желанием быть непохожей на Розу. Чтобы быть больше, чем Роза. В душе Джереми есть какое-то очень глубокое, очень пугающее дерьмо. Все, что он делает, является проявлением этого.      Теперь я появилась в его жизни и скорее всего останусь навсегда. Я не хочу, чтобы он связывал меня с Розой. Ни на каком уровне. Отсюда и мое стремление к самодостаточности. Если я найду то, что Хью, возможно, скрывал, ну...это приблизит меня на один шаг к этой цели.

Глава 9

Лилли

– Лилли?

Голос Джереми будит меня. Я сонно открываю глаза. Я поднимаю глаза. Джереми стоит рядом со мной, положив руку мне на плечо. В окно кабинета проникает бледный утренний свет.

– Ты не пришла домой вчера вечером, – говорит он.

Я оглядываюсь вокруг. Кабинет превратился в нечто ужасное. Все поверхности завалены бумагами. Все файлы Хью свалены на пол в беспорядочные стопки.      Я встаю из-за стола.      У меня резко сводит шею оттого, что я спала в такой неудобной позе.

– Который час? – бормочу я.

– После восьми, – говорит Джереми.

– Черт! – поднимаюсь я.

– Расслабься, – говорит он, беря меня за плечи и опуская обратно. – Расслабься, Лилли. Никто тебя не побеспокоит. Я об этом позаботился. Во сколько ты заснула прошлой ночью?

Я качаю головой.

– Понятия не имею. Три? Четыре?

– Всем этим..., – Джереми оглядывает кабинет. – ...ты занималась так долго?

– Мне нечего особо показать, – бормочу я.

– Я не собираюсь спрашивать, – уверяет меня Джереми. – Я пришел проведать тебя, Лилли. Но я не хотел тебя будить. У меня было ощущение, что ты не спала большую часть ночи.

Он расчищает небольшое пространство сбоку от стола и прислоняется к нему.

– Хочешь принять душ? Я принес тебе чистую одежду.

Я киваю.

– И кофе, – бормочу я, вставая.

Джереми обнимает меня и притягивает к себе.

– И трахаться, – шепчет он мне на ухо.

* * *

Час или два спустя я снова сижу за столом взбодрившись. Кофе этого не сделал. Джереми сделал. Он обнял меня в душе и вымыл мне голову. Я прильнула к нему, усталая, все еще полусонная. Он поцеловал меня в шею и намылил спину. Вода была холодной и бодрящей. Джереми опустился на колени, нежно целуя мое тело, намереваясь потереть каждый дюйм кожи. Когда я посмотрела вниз, и он посмотрел на меня, я увидела такую заботу, такое сострадание в его глазах... И что-то внутри щелкнуло.