Текст книги "Финал (ЛП)"

Автор книги: Скарлетт Эдвардс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

– Дело сделано, – говорит доктор Телфэр. Его голос застает меня врасплох. – Все кончено, Лилли. Пятая инъекция сделана и...

Внезапно мир покачнулся. Я пошатываюсь, как будто спотыкаюсь на лестнице. Я резко дергаюсь. Ощущение падения пронзает меня сильными толчками, снова и снова, вниз по этой бесконечной лестнице…

Я останавливаюсь также внезапно. А теперь я невесомая. Я просто плыву. Я не чувствую своих конечностей. Я лишь смутно осознаю свое тело. Мое сердцебиение стучит в ушах. Шипение, похожее на звук разъяренной кошки, вырывает меня из сна. Я открываю глаза. Вместо гладкой мраморной колонны я вижу только черноту. Чернота, которая взрывается яростными потоками красного и белого.

Вокруг меня летают искры. Так будто я – железный слиток, брошенный в жаровню. Толстые искры, тонкие искры, искры большие и маленькие, искры, как снежинки. Они бьют меня, издеваются надо мной слева и справа. Сначала они теплые на моей замерзшей коже, а затем мгновенно становятся горячими, обжигающе горячими, горячими словно дюжины солнц…

Я хватаю ртом воздух и поднимаюсь. Представьте себе мое удивление, мою дезориентацию, когда я обнаруживаю, что могу это сделать. Я диким взглядом оглядываю пустую белую комнату. Теперь это похоже на тюрьму. Настоящую пещеру. Я оглядываюсь, мотаю головой туда-сюда и мельком вижу аппарат МРТ позади себя.

Рядом с ним стоят две фигуры. Доктор Телфэр потрясенно смотрит на меня. И пожилая медсестра, глядящая на меня, но, кажется, ничего не видящая. Затем жгучая боль пронзает затылок. Я кричу. Я кричу всем голосом. Я закрываю глаза и прячу голову между колен, съеживаясь от боли.

Боль...невероятная. Я никогда не испытывала ничего подобного, ни когда была шокирована, ни когда меня били, ни когда меня насиловали. Боль поглощает все мое сознание. Больше я ни о чем не думаю. Я вскрикиваю пронзительным криком. Я кричу и хватаюсь руками за шею, отчаянно пытаясь остановить боль. Отчаянно пытаясь заставить её уйти.

Сильные руки берут мои. Они держат крепко и отказываются отпускать. Я борюсь с ними изо всех сил. Когда я открываю глаза и вижу Джереми, я продолжаю извиваться, продолжаю кричать.

– ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ? – слышу я его крик, перекрывающий мои вопли. – ЧТО ТЫ С НЕЙ СДЕЛАЛ?

Хватка ослабевает ровно настолько, чтобы я смогла вырваться. Я отшатываюсь назад, спотыкаясь на ногах. Я падаю. Моя голова ударяется о холодный твердый пол, и все вокруг становится черным.

Глава 38

Лилли

Я прихожу в себя в крошечной голубой комнате. На одной стене висят дедушкины часы. Маятник раскачивается с каждой секундой. Пошатываясь, я заставляю себя подняться. Я лежу на маленькой кровати. За моей спиной есть маленькое окошко. Я выглядываю наружу и вижу незнакомую лужайку. Где я? Задаюсь я вопросом. Я открываю рот, чтобы зевнуть и обнаруживаю, что мой язык странно толстый и распухший. Нёбо мягкое на ощупь. Как будто оно набито ватой. Я напрягаю челюсть, чтобы уменьшить это ощущение, но не срабатывает.

Я провожу рукой по лбу и по голове. Мои пальцы находят густые золотистые волосы. Я замираю от холода.      Меня охватывает ужас. Я бросаюсь к дедушкиным часам и вижу свое отражение в блестящем металле их корпуса. Я смотрю на свои волосы.      Я дергаю себя за волосы и чувствую боль. О, нет. Я начинаю качать головой. О, нет, нет, нет, нет…

Я опускаюсь на колени. Я съеживаюсь в маленький комок и раскачиваюсь взад-вперед на пятках. Я все время провожу рукой по своим длинным, пышным натуральным волосам и повторяю:

– Нет, нет, нет, нет!

Дверь открывается. Я вскакиваю на ноги. Доктор Телфэр входит внутрь.

– Это вы! – шиплю я. Я сжимаю волосы в кулак и протягиваю ему. – Это вы сделали! Я знаю, что вы это сделали!

Он смотрит на меня спокойно, не мигая. В руках у него поднос. На нем стоит один стакан воды. И одна маленькая красная таблетка.

– Пора принимать лекарство, – сообщает он мне.

Меня охватывает отвращение при виде этого подноса.

– Нет, – выдыхаю я.

Он зло улыбается. Улыбка Стоунхарта.

– Да, – говорит он и с силой прижимается ко мне.

* * *

Я со вздохом вскакиваю на ноги. Здесь темно. Кромешная тьма. Я ничего не могу сказать о своем окружении. Из темноты доносится чей-то голос. Это похоже на далекий голос. И все же он наполнен нежностью.

– Возвращайся в постель, милая Лилли.

Джереми. Это говорит Джереми.

– Возвращайся в постель. У меня есть кое что для тебя.

Я поворачиваюсь к нему на его голос в жутком оцепенении. Я стою? С каких это пор я стою? Как я сюда попала?

– А где мы находимся? – спрашиваю я, бесцельно приближаясь к нему.

– Где-то далеко-далеко, – отвечает он.

Он приподнимает простыню с моей стороны кровати и манит меня к себе. Я ложусь.

– А что у тебя есть для меня? – спрашиваю я.

– Член, – отвечает он с рычанием и запихивает его мне в глотку.

* * *

– Нет, нет, нет, нет! – кричу я.

Я поднимаю голову, и внезапно боль в затылке исчезает. Я нахожусь в...операционной. Снова? Нет. Только не сейчас. Я и не уходила. Доктор Телфэр отступает от меня со шприцем в одной руке, кончик иглы в моей крови. Смутно я осознаю жжение в левом плече. Я смотрю на него и вижу след, оставленный иглой.

Джереми присаживается рядом со мной. Кажется, он не решается прикоснуться ко мне.

– С тобой все в порядке? – шепчет он.

– Я...я думаю, что да, – отвечаю я дрожащим голосом.

Я подношу руку к голове и сразу же испытываю облегчение, обнаружив там лишь короткую прядь волос. Я смотрю на доктора Телфэр. Я потираю плечо.

– Что за укол вы мне сделали?

– Кое что от боли.

Он выглядит серьезным.      Угрюмым. Печальным.

У меня достаточно опыта чтения Джереми, чтобы сказать, что произошло  что-то ужасно неправильное.

– Что случилось?

– Ты запаниковала, – говорит он мне.      – Ты начала кричать.

– Я имею в виду операцию, – говорю я.

Я заставляю себя пробиться сквозь огромную пелену страха, которая затуманивает мои самые глубокие подозрения.

– Все пошло не по плану, – сглатываю я.

– Неужели? – выдыхает доктор Телфэр. – Нет, Лилли. Это не так.

Глава 39

Лилли

Несмотря на то, что я нахожусь в сознании, оставшиеся часы дня проходят в темной и пугающей дымке. Мои самые худшие опасения были выдуманы. Пока Джереми и доктор Телфэр кричат и обвиняют друг на друга, я съеживаюсь от страха и ужаса перед тем, что будет дальше. Медсестра, ее зовут Джилл, сидит рядом со мной на кровати.      Она ничего не говорит. Она просто держит меня за руку.

– Что, черт возьми, ты имеешь в виду, говоря, что ее тело отвергло сыворотку? – ревет Джереми. – Ты специально сделал её для нее! Мы потратили на это миллионы! Ты сказал, ты обещал мне, что это сработает!

– Я сказал, что есть шанс! – огрызается в ответ доктор Телфэр.

Эти двое уже давно отказались от попыток вовлечь меня в разговор. Все, что я смогла сделать, как только ужасающая новость была раскрыта, это впасть в состояние полубредового шока. Операция дала обратный результат. Процедура оказалась неудачной. Поглощение лекарства произошло не так, как ожидал доктор Телфэр. Что это значит для меня в будущем, я до сих пор до конца не поняла.

– Есть шанс, – смеется Джереми. Это грубый смех, холодный и резкий. – Есть шанс? А теперь посмотри на нее! Посмотри на нее и скажи мне что ты получил!

Доктор Телфэр бросает на меня короткий взгляд.

– Лилли стабильна, – говорит он. – Вот это сейчас и важно.

– Да, но надолго ли? – взрывается Джереми.

Я шарахаюсь назад от его крика. Джилл крепче сжимает мою руку.

Действительно, на долго ли. Я не знаю. Доктор Телфэр не знает. Джереми не знает. Это явно сводит его с ума. Но не настолько, как скоро будет меня. Я провожу рукой по волосам.      Все еще короткие. Это реально.

– Лилли, – Джереми смотрит на меня. Страх наполняет его глаза. – Лилли-цветочек. Посмотри на меня. Скажи мне, что ты все еще здесь.

– Да, – шепчу я.

Джереми снова поворачивается к брату. Они продолжают спорить. Они уже несколько часов ходят по кругу. А пока я сижу здесь, не зная, сколько еще продлится мое здравомыслие.

– Инъекции? Те, что были раньше. Те, что с противоядием. Мы можем сделать еще. Мы можем дать ей больше!

Доктор Телфэр отрицательно качает головой.

– Нет, – говорит он. – Нельзя сказать, как она отреагирует. У нее в организме слишком много химических веществ. Слишком много химических веществ в ее мозге. Мне нужно понаблюдать за ней, Джереми, черт возьми! Мне нужно понаблюдать за ней и посмотреть, что будет дальше.

Неопределенность лежит в основе всего напряжения. Это то, что заставляет меня чувствовать себя беспомощной и слабой. Пассивная жертва, неспособная хоть как-то помочь себе. И именно эта неопределенность подпитывает эти постоянные споры. Доктор Телфэр не позволит Джереми забрать меня из клиники. Это хорошо, по крайней мере, потому что сейчас я не хочу никуда идти. В сущности, мы все ждем. Мы все на иголках.

Я потираю зудящий затылок. Это был источник первоначальной жгучей боли. Никто не знает, что будет дальше. Неужели я снова поддамся этим видениям? Именно это нас всех и беспокоит. Где я окажусь в конечном итоге? Как сильно яд Хью подействует на мои мысли?

Я снова почесываю затылок. Этот проклятый зуд не проходит. Я прислушиваюсь к продолжающемуся спору, все еще почесываясь, как вдруг рядом со мной раздается ужасающий визг.

– Лилли, прекрати!

Я немедленно поворачиваюсь к Джилл, и когда я это делаю, то замечаю красное пятно на плече моего халата. Я хмурюсь, смотрю на него и вдруг вижу свою руку. Она до самых костяшек пальцев заляпана кровью.

Я кричу. Джереми и доктор Телфэр спешат ко мне. Я смотрю на свою руку, потираю затылок. Каждый раз, когда я это делаю, оказывается еще больше крови.

– Черт возьми! Что ты сделала? – шипит доктор Телфэр.

Он поворачивается к Джилл.

– Ты же должна была следить за ней!

– Я...я...я не знала, – заикаюсь я.

Я в ужасе смотрю на свои руки.

– Я ничего не почувствовала!

Доктор Телфэр крепко сжимает мои руки.

– Перевяжи рану, – говорит он Джилл.

Он смотрит на Джереми.

– Ее нужно будет держать.

– Что? – ахаю я. – Нет! Нет! Это был несчастный случай. Я все еще здесь!

– Она впадает в истерику, – замечает Джереми.

Его голос и лицо совершенно лишены каких-либо эмоций.

– Нет! – кричу я. Я вырываю свои руки из хватки доктора Телфэра. – Нет, я здесь!

Брат Джереми снова их ловит.

– Возьми ремни, – говорит он Джереми.

Джереми – мой будущий муж, любовь всей моей жизни, человек, ради которого я живу, повинуется, даже не взглянув на меня. Он отворачивается и через секунду возвращается с ремнями, привязывая меня к кровати.

– Нет! – говорю я. – Нет, нет, нет! Я здесь! Я полностью в сознании!

Я сражаюсь против доктора Телфэр. Но он очень силен. Следующее, что я помню, это как Джереми привязывает мои руки к кровати.

– Что ты делаешь? – шепчу я ему.

Он не смотрит мне в глаза. Я начинаю плакать. Каким-то образом я обнаруживаю, что лежу на животе.

– Черт возьми, глубокая рана, – бормочет доктор Телфэр. – Мне нужно будет зашить рану. Бинты не годятся.

Я начинаю дрожать от отчаянных рыданий.

Я ничего не чувствую, когда он применяет иголку, а потом нить. Да и как я могу? Я даже не почувствовала, когда расчесывала затылок.

– Она будет представлять опасность для себя, если я снова не сделаю ей укол. Если это вообще возможно, – говорит доктор Телфэр из-за моей спины.

Они говорят так, словно меня здесь вообще нет. Они думают, что я уже сошла с ума. Волны боли обрушиваются на меня, как приливы и отливы на почерневший камень.

– Теперь ты понимаешь, почему я не могу позволить ей уйти? Почему она должна оставаться здесь, пока мы не узнаем о ее состоянии?

– Да, – соглашается Джереми.

– На одиннадцатом этаже есть свободная комната, – говорит Джилл. – Она может остаться там на ночь.

– Джереми? – спрашивает доктор Телфэр. – Все зависит от тебя. Теперь ты действуешь как ее опекун. Ты позволишь нам забрать ее с собой?

Джереми долго не отвечает. Наконец он говорит:

– Да.

* * *

В маленькой комнате на одиннадцатом этаже я теряю рассудок. Мои руки завернуты в мягкие хлопчатобумажные варежки, застегнутые на запястьях чем-то вроде молнии. Их невозможно снять зубами. Несмотря на все мои протесты, что я все еще полностью в сознании, никто не верит мне на слово. Джереми даже не смотрит на меня. Его брат наблюдает за мной с клинической отстраненностью. Один раз Джилл подходит ближе.

Она проводит первую ночь со мной. Когда приходит время ложиться спать, она выключает свет и запирает дверь. Я ворочаюсь и хожу маленькими кругами вокруг своей кровати, пока не наступает утро. Затем дверь открывается. Джереми и доктор Телфэр входят в комнату. Я сижу на краю кровати. Я смотрю на двух мужчин, на двух братьев, на двух близнецов. Я чувствую слезы в своих покрасневших глазах.

– Пожалуйста, – умоляю я. Я протягиваю к ним руки. – Пожалуйста, снимите это. Я больше не буду...не буду делать ничего подобного.

Я дотрагиваюсь до своего затылка. Доктор Телфэр обменивается с братом долгим оценивающим взглядом. Затем он смеется и расплывается в улыбке.

– Ей-богу, – говорит он, – я действительно верю, что она говорит правду.

И он идет вперед и снимает варежки. Я с благоговейным трепетом смотрю на свои руки. Они свободны! И это все, что для этого требовалось?

Я подпрыгиваю от радости и обнимаю Джереми. Он обнимает меня так, словно его тело идеально соответствует моему. Он откидывает мои волосы в сторону, нежно покусывает мочку моего уха и шепчет:

– Мне нравятся твои длинные, роскошные  локоны.

Я безумно смеюсь от похвалы и легко провожу по ним рукой. Они спадают красными локонами до самой талии.

– Я так и думала, – я хитро прикусываю губу. – Любовник.

Он хватает меня за талию и притягивает к себе. Наши бедра соприкасаются. Его твердый член упирается мне в живот.

– Не обращайте на меня внимания, – говорит доктор Телфэр. Он поправляет галстук и начинает расстегивать рубашку. – Лилли. Я слышал, что ты неравнодушна к близнецам.

Я радостно смеюсь и плыву к нему, как похотливая сирена. Я провожу руками по его широкой гладкой груди, обвожу выпуклости его пресса, а затем поднимаюсь и целую его.

Джереми разворачивает меня сзади.

– А почему все веселье достается ему? – ворчит он.

Потом он наклоняет меня назад и тоже целует долго и крепко. Я плыву по течению. Я насыщаюсь этим поцелуем, ощущая горячие губы Джереми напротив своих. Я чувствую, как кто-то тянет меня за затылок. Я не обращаю на это внимания, но потом это происходит снова. На этот раз сильнее.

Раздраженная, я вырываюсь и оглядываюсь через плечо. Доктор Телфэр лежит обнаженный на кровати, поглаживая свой член под тонким покровом белого одеяла. Он обматывает мою длинную светлую косу вокруг запястья и теребит ее. Я вздыхаю и обращаю свое внимание на него.

– Лилли, подожди, – голос моей матери доносится из-за спины.

Я снова оборачиваюсь, удивленная, но не совсем шокированная тем, что вижу ее здесь.

– Разве я тебя ничему не научила, глупая девчонка? Мужчины ненавидят стриптизерш, но любят дразнить.

Она проводит обеими руками от головы по своему пышному телу. Она останавливает их на груди и прижимает их друг к другу, чтобы подчеркнуть свой внушительный бюст.

– Вот, я покажу тебе, как это делается.

Она поворачивается в сторону Джереми, который смотрит на нее с таким греховным желанием в глазах, что я начинаю ревновать. Она целует его так, как позволено целовать только мне. В эту игру можно играть вдвоем. Чтобы доказать свою точку зрения, я неторопливо направляюсь к доктору Телфэр…

Я никогда до него не доберусь. Я вскрикиваю и падаю, когда мои ноги цепляются за длинный, похожий на змею клубок черных как смоль волос. Они начинают обвиваться вокруг меня, сжимаясь вокруг моих икр и бедер, как голодный питон. Я дергаю их и тяну, пытаясь увидеть источник. В ужасе я понимаю, что это мои собственные волосы. Тут до меня доходит, что все это нереально. Все это происходит у меня в голове. Я открываю рот, чтобы закричать. Как только я это делаю, пучки моих волос извиваются внутри, заглушая все звуки, отрезая мой голос, мой воздух и мое зрение. Всё становится черным.

Глава 40

Лилли

Я открываю глаза и задыхаюсь. Мое сердце колотится, как отбойный молоток. Грязный, липкий пот покрывает все мое тело. Я оглядываюсь вокруг. Я нахожусь в кабинете магнитно-резонансной томографии. На...на полу? Мои руки свободны. Я провожу пальцами по голове. Меня охватывает облегчение, когда я касаюсь коротких волос. Джереми и доктор Телфэр склоняются надо мной. Джилл держит мою голову высоко поднятой.

Я моргаю, чтобы разглядеть лица. Чтобы посмотреть, будут ли они меняться или смещаться. Но они этого не делают.

– Лилли? – спрашивает доктор Телфэр. – Расскажи мне, что случилось.

– Э-э..., – заикаюсь я. Я перевожу взгляд с Джереми на его брата. – Я думала, что поранилась, а вы меня связали, и все тут.…

Я замечаю слабый намек на красный цвет на кончиках моих пальцев. Мои глаза расширяются.

– О Боже! – ахаю я. – Я действительно сделала это.

Джереми берет мою руку и подносит к губам. Он целует кончики пальцев.

– Всего лишь царапина, – мягко говорит он мне.

Я хмуро смотрю на него и доктора Телфэр, а потом в пол.

– Как же я здесь оказалась?

– После того как Джилл застукала тебя за почесыванием, – тяжело говорит доктор Телфэр, – ты начала кричать.      Ты все кричала и кричала, чтобы тебя отпустили, чтобы мы тебе поверили. А потом ты упала.

– Ты начала бормотать какую-то ерунду на полу, – говорит Джереми. – Я очень боялся за тебя.

– И...и что потом? – шепчу я ему.

– Ты успокоилась, как только Джереми подошел к тебе, – говорит доктор Телфэр. – Джилл приподняла тебе голову. Ты закрыла глаза и сразу же уснула.

Он бросает взгляд на часы.

– Это было две минуты назад.

– Две минуты? – поражаюсь я. – Доктор, я видела, я пережила...целую ночь и целый день!

– Когда ты спишь, время течет по-другому, – говорит он.

– Как же вы меня вернули? – шепчу я ему. Я дотрагиваюсь до затылка и нахожу там небольшую повязку. – И вы меня не зашили?

Доктор Телфэр отрицательно качает головой.

– Так вот что ты думала я сделал?

– Это то, что я... то, что я пережила, – признаюсь я самым мягким тоном.

Рука Джереми крепче сжимает мою.

– Моя бедная Лилли-цветочек, – говорит он. – Я все исправлю. Я обещаю тебе, что найду способ, – он мертвой хваткой вцепляется брату в плечо. – Мы с Аттикусом. Вместе.

Я выдыхаю и откидываю голову назад. Джилл одаривает меня ободряющей улыбкой.

– Мои волосы!

Я задыхаюсь и вскакиваю. Я двигаюсь так быстро, что пугаю обоих братьев.

– Мне нужно избавиться от своих волос.

– Что? – шипит Джереми. – Зачем?

Доктор Телфэр смотрит на него.

– Это ее якорь. Способ отличить иллюзию от реальности, – он кивает Джилл. – Беги и принеси бритву.      Скорее!

Джилл выбегает из комнаты. Через полминуты она возвращается с ручной бритвой на батарейках.

– Позволь мне, – говорю я. Я протягиваю руку, чтобы взять её у нее. – Я должна сделать это сама. Чтобы убедиться, что все это реально.

Джереми ловит Джилл за руку как раз в тот момент, когда она протягивает ее мне.

– Лилли, – говорит он. Он выглядит неуверенным. – Ты уверена?

– Да! – восклицаю я.

Я выхватываю бритву из протянутой руки Джилл. Включаю её. Крошечные вибрации, проходящие через мою руку, дают мне обнадеживающий комфорт.

Я подношу её к своему лицу и несколько раз моргаю, когда понимаю, что именно собираюсь сделать. Затем я прикладываю её к своей голове. Волосы падают с меня волнами. Я вздрагиваю от неприятного ощущения, но заставляю себя сохранять спокойствие. Я делаю это исключительно наощупь. Один ряд посередине. Еще один, рядом с этим. А потом еще один. И снова, и снова, и снова я провожу бритвой по своей голове, пока нигде не остается ни единого волоска. Затем, без всякой мысли и полностью на автопилоте, я провожу лезвиями по бровям. Джереми хватает меня за руку и пытается остановить, но я поворачиваю лицо в противоположную сторону, чтобы закончить бритье.

– Что ты делаешь? – шипит он, в его голосе звучат одновременно гнев и ужас.

Я снова моргаю, выходя из ступора. Моя хватка на ручке ослабевает. Бритва со стуком падает на пол.

– Я...я не знаю, – бормочу я.

И вдруг я чувствую себя такой слабой и очень, очень испуганной. Я поддаюсь своим эмоциям и плачу. Джереми тут же заключает меня в объятия. Он прижимает мою голову к своей груди, а я плачу, подавленная, испуганная, окаменевшая.

Ощущение его руки на моей недавно выбритой голове, по крайней мере, говорит мне, что этот...этот кошмар...все еще реален. Вместе мы поднимаемся на ноги. Я прижимаюсь к нему, ища поддержки.

– Здесь есть комната, где вы можете переночевать, – сообщает нам доктор Телфэр. – Свободная, на одиннадцатом этаже.

Меня пробирает дрожь. Одиннадцатый этаж. Совпадение? Или...предчувствие?

* * *

В ту ночь мы с Джереми лежим вместе в незнакомой постели. Комната светлая и просторная. Доктор Телфэр сказал нам, что её используют для послеоперационного восстановления. По-моему, вполне подходяще.

– Я не собираюсь отпускать тебя, – говорит Джереми, крепко обнимая меня. – Я никогда тебя не отпущу. Ты меня слышишь?

Он берет меня за руку.

– Сегодня был сделан неверный шаг. И всё. Мой брат обязательно что-нибудь придумает. Я верю в него.

Да, пожалуй. Но кто же верит в меня?

* * *

Первое, что я делаю, когда просыпаюсь – это провожу рукой по волосам. Когда мои пальцы не находят ничего, я вздыхаю с облегчением. В безопасности. Пока. Мое движение будит Джереми. Он открывает глаза и смотрит на меня.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает он.

– Все еще здесь, – бормочу я. – Все еще в здравом уме.

– Лилли..., – Джереми садится и серьезно смотрит на меня. – Я не собираюсь тебя бросать. И ты это прекрасно знаешь. Так ведь? Я всегда буду здесь рядом с тобой.

Он проводит пальцем по моей щеке.

– Я люблю тебя.

– Даже вот такой?

Я собираю силы. Печаль переполняет меня, когда я вспоминаю, как трудно было говорить с Полом. Становится еще печальнее, когда я вспоминаю, что он мертв.

– Я люблю тебя, – говорит Джереми с предельной убежденностью. – Несмотря ни на что. Ничто не может заставить меня перестать любить тебя, Лилли.

Он говорит так искренне и твердо, что это только усиливает эту мрачную печаль.

– Я не думаю, что заслуживаю твоей любви, – тихо говорю я.

Глаза Джереми сужаются. Он подносит обе руки к моему лицу и крепко держит меня за подбородок. Он наклоняется ближе.

– Не говори так, – говорит он. – Никогда так не говори. Никогда так не думай. У тебя есть моя любовь в полном объеме, всегда и навсегда. Понимаешь? Несмотря ни на что!

Он крепче сжимает мое лицо.

– Ты меня слышишь? Ты слышишь меня, Лилли Райдер? Ты меня понимаешь? Во всем этом мире нет никого и ничего, кроме тебя.

– Даже если я сумасшедшая? – шепчу я ему.

Несмотря на силу Джереми, несмотря на его убежденность, ничто из этого не передается мне. На самом деле, я чувствую, что так его за собой, обманом заставляя любить меня, тогда как он должен отвернуться.

– Ты не сумасшедшая, Лилли, – говорит Джереми. – Вчера произошел регресс. Мы пройдем через это. У нас есть, буквально, все ресурсы в мире. И время тоже, Лилли. У нас есть время.

– Не надо..., – он дотрагивается до глаза и вытирает слезу. – Не грусти. Я с тобой, Лилли. Ты не одна. Больше не одна.      Ты как-то сказала мне, что ты здесь ради меня, что ты хочешь, чтобы я доверял тебе и верил в тебя. Помнишь? Ну а теперь я прошу о том же самом. Поверить в меня. Верь, что я никогда не брошу тебя.      Верь в нас. Поверь тому, что у нас есть.

Он кладет свою ладонь на мою. Тепло от его прикосновения растекается по моей руке.

– Наша любовь преодолеет любые препятствия, которые стоят на нашем пути. Мы их одолеем. Ты сильная. Я это знаю. Я видел. Так что не отчаивайся. Я никогда не оставлю тебя, Лилли. Ты меня слышишь? Никогда. Ты – все, что мне нужно. Ты – все, что у меня есть. Эта ... болезнь..., – его губы кривятся от отвращения. – ...ничего не меняет. Мы пройдем через это, ты и я. Это сделает наши отношения, это сделает нас еще сильнее. Это, Лилли-цветок, я тебе обещаю.

Он встречается со мной взглядом.

– Ты знаешь, что я не даю обещаний, которые не могу сдержать.

– С-спасибо, – заикаюсь я.

Я плачу навзрыд, но это счастливые слезы. Слова Джереми тронули мою душу. Он целует меня в лоб.

– Пойду найду своего брата, – говорит он, вставая и надевая вчерашнюю одежду. – Сомневаюсь, что он возвращался домой вчера вечером. Он наверняка анализировал то, что произошло. А хотя кто его знает?

Джереми подмигивает.

– Если повезет, у него уже могут быть хорошие новости.

– Давай не будем слишком надеяться, – говорю я себе под нос.

Джереми смотрит на меня.

– Что это было?

– Ничего.

– А ты не хочешь пойти со мной?

Я оглядываю ярко освещенную комнату. В окно светит утреннее солнце.

– Пожалуй, я пока останусь здесь, – говорю я.

– Хорошо. Я скоро вернусь. Попросить принести тебе завтрак?

– Конечно, – говорю я. – Спасибо.

Джереми кивает.

– Помни, – добавляет он, прежде чем выйти из комнаты, – Я люблю тебя, Лилли. Ничто и никогда этого не изменит.

– Но что, если я изменюсь? – задаюсь вопросом я, когда он закрывает дверь.

Глава 41

Лилли

Через десять минут в комнату входит Джилл. Она несет небольшой поднос с едой.

– Вот, пожалуйста, мисс Райдер, – говорит она, приподнимая ножки подноса и ставя его мне на колени. – Может быть, вы хотите чего-нибудь еще?

Я смотрю на предметы на подносе и подавляю неожиданную дрожь. Там лежат тосты. Стакан молока. И еще одно яйцо-пашот. Скудная еда напоминает мне о том времени, которое я провела в темноте у колонны.

– Мисс Райдер?

Я смотрю на нее снизу вверх.

– Что? – говорю я. И тут я вспоминаю ее вопрос. – Нет. Нет, спасибо. Всё в порядке.

– Сегодня вы выглядите гораздо здоровее, – замечает она. Она добродушно улыбается. – Гораздо более живой. Отдых пошел вам на пользу.

Я моргаю, удивленная этим наблюдением, а затем благодарю ее улыбкой.

– Если вам еще что-нибудь понадобится, – говорит она, – у вашей кровати есть кпопка. Нажмите, и я приду.

– Спасибо.

Я обращаю внимание на крошечную красную кнопку. Джилл еще раз оглядывает меня и тихо повторяет:

– Гораздо здоровее.

А потом она оставляет меня. Закрыв за собой дверь, я беру первый кусочек тоста. Я поднимаю его, рассматривая крошечные зернышки на свету. Потом пожимаю плечами и откусываю кусочек. Я жую его тщательно и медленно. Сглатываю. Я чувствую, как хлеб опускается мне в горло. Он оседает у меня в животе.      После того, как мне запретили есть в течение тридцати шести часов до операции, у меня странное ощущение.

Я съедаю остаток тоста в том же размеренном темпе. Это методичный, ритмичный процесс, почти медитативный. Я кусаю, жую и сглатываю. Жду. Кусаю, жую и сглатываю. Жду. Кусаю, жую, и всё вокруг кружится.

Я вытягиваю руки, чтобы удержаться на ногах. Я переворачиваю поднос. Стакан молока проливается на простыни. Яичный желток размазывается по матрасу.

– Черт, – ругаюсь я. – Черт, черт, черт!

Я начинаю прибираться, сгибая простыню, чтобы уменьшить беспорядок. Темные волосы падают мне на глаза. Я отмахиваюсь от них раздраженно и продолжаю уборку. Дверь открывается, и входит Стоунхарт.

Я замираю, когда вижу его. Весь мой организм переходит в состояние шока. Мои глаза расширяются. Я ахаю.

– Ты!

Он наклоняет голову набок и улыбается.

– Да, я, – говорит он. – А кого ты ожидала увидеть? Я нашел своего брата. У него хорошие новости. Он…

– Нет! – вскрикиваю я и соскакиваю с кровати, подальше от него.

Мои глаза ищут выход. Он загораживает выход. Отсюда нет спасения.

– Лилли? – спрашивает Стоунхарт. Он делает шаг ко мне. – Лилли, что случилось?

– Нет! – кричу я. Я указываю на него дрожащим пальцем. – Это ты! Держись от меня подальше! Держись от меня подальше!

Моя спина упирается в стену. Проклятые волосы все время падают мне на лицо. Черт, я должна была убрать их назад! Но Стоунхарт не допускает такой роскоши. Он любит, чтобы они были распущены и были длинными...

Он делает еще один шаг в мою сторону.

– Лилли..., – начинает он.

– Нет! – кричу я. – Держись от меня подальше, чудовище! Держись от меня подальше! НЕ ПРИКАСАЙСЯ КО МНЕ!

Его темные глаза впиваются в мои. Я чувствую за ними агрессию. Всё вокруг кружится. По краям начинают мелькать искры, которые то вспыхивают, то исчезают. Они заставляют меня нервничать. Он заставляет меня нервничать, и все равно никуда не уходит! Я сворачиваюсь в маленький комочек в углу комнаты. Я съеживаюсь от ужаса.В ужасе от Стоунхарта, в ужасе от того, зачем он пришел сюда. Я не вынесу еще одного изнасилования. Я не могу, не могу! Я сойду с ума, если он прикоснется ко мне. Я сойду с ума...первые семена тьмы начинают пускать корни. Я тяжело дышу.

– Нет, нет, нет, нет, – повторяю я снова и снова.

Я закрываю глаза и крепко сжимаю их. Чернота манит меня. В темноте чувствуешь себя в безопасности. Стоунхарт касается моего плеча. Я кричу и дергаюсь.

Он отстраняется, как будто его пальцы только что задели край кипящего чайника. В отчаянии я верчу головой в поисках выхода. Мои волосы продолжают мешать. Проклятье! Мне давно следовало сбрить их, и тогда посмотрим, как я понравлюсь мистеру Стоунхарту! Я вижу место. Укрытие. Оно маленькое, но компактное и достаточно близко, чтобы я могла дотянуться до него прежде, чем Стоунхарт снова коснется меня. Если я услышу ужасающий, зловещий звук расстегиваемой им молнии, я потеряю его…

Со всей силой, смелостью, решимостью и скоростью, на которые я способна, я крадучись пробираюсь к укрытию под кроватью. Облегчение. Облегчение захлестывает меня, когда я достигаю его. Мне даже не верится. Я пробежала мимо Стоунхарта так быстро, что он даже не успел схватить меня. Я слышу, как открывается и закрывается дверь. Я осторожно поднимаю голову. Я выглядываю из своей защитной пещеры. В комнате никого нет. Стоунхарт ушел?

Я хмурюсь, внезапно озадаченная. Стоунхарт никогда не уходил, пока не получал то, что хотел. Он никогда не оставлял меня без контроля над моим телом… Затем меня охватывает чистый ужас. Единственная причина, по которой он мог бы уйти, это то, что я его сильно разозлила. А Стоунхарт, который недоволен мной? Он выказывает свое зло грубыми и необычными способами.

Мое сердце бьется так быстро. Я продолжаю проводить рукой по волосам, снова и снова, почти одержимо. Я щелкаю языком и останавливаюсь. Чертовски плохая привычка. Я не знаю, где я научилась этому.

Я жду, пока мое сердцебиение замедлится. Мое дыхание успокаивается. Я чувствую себя более...уверенно. Увереннее в себе. Вот дерьмо. Мне не следовало паниковать. Почему я запаниковала? Я уже имела дело со Стоунхартом раньше. Ничто из того, что он делает сейчас, не может быть хуже. И тут меня осеняет. Стоунхарт не любит слабых женщин. Он любит дерзких, тех, кто может дать отпор.