Текст книги "Анатомия бабника (ЛП)"
Автор книги: Синди Мэдсен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)
Глава 20
Хадсон
К концу недели я на удивление был полон сил, но, подумав на секунду об учебе, понял, что их было не так уж и много. Перед игрой я проштудировал столько параграфов, что в голове сейчас был полный беспорядок. Определения настолько смешались в голове, что я забыл, к каким терминам они относились.
Поэтому я решил, что откинуться на спинку дивана перед телевизором будет хорошей идеей. Я переключал каналы, но ничего не привлекало мое внимание. В это время суток показывали одну рекламу, и я случайно наткнулся на ту, что демонстрировала гантели фирмы «Шейк». По правде говоря, имея постоянный доступ к более эффективным гантелям, эти были последней вещью, которая мне бы понадобилась. Но я не мог оторваться. На женщинах были облегающие спортивные топики, а их сиськи покачивались при каждом поднятии гири. Движения были довольно таки соблазняющими, но интерес быстро сошел на нет, и я переключил канал…
Слегка подавшись вперед, я улыбнулся забавному совпадению. Мне захотелось написать Уитни, что по телику идет марафон «Звездных войн», и, если она еще не спит, предложить посмотреть его «вместе».
Но затем я вспомнил, что у меня нет ее номера.
Черт, может, я и правда терял хватку. Учитывая, что сегодня она уже мне отказала, я бы в очередной раз услышал что-то о пересечении границ.
В качестве запасного варианта, у меня был запрятан джокер под названием «просто друзья». И это не было бы полной ложью, даже если «просто» звучало обманчиво. Уже и не помню, когда в последний раз у меня был нормальный разговор с девушкой. Разговор, где я не просто кивал в нужных местах и ждал, что мы перейдем к поцелуям. Давненько меня не привлекала личность девушки. Наверно, потому что я тусил не с теми. Но они не доставляли мне особых проблем, а именно это мне и было нужно. Особенно сейчас, когда у меня не было времени на свидания из-за учебы и хоккея.
Свидания? Что за идиотские мысли? Я не собираюсь встречаться с Уитни, и не важно, интересная она личность или нет.
В любом случае, она мне отказала.
Недавно она произнесла хорошую фразу: «переспать с хоккеистом», и неважно, что это было в контексте того, чего делать не надо. Так вот, в данный момент я почему-то думал именно об этом. Мне хотелось прижать ее к себе и целовать в губы, манящие меня целый вечер, пока она не выкинет из головы свои правила.
Дейн ворвался в комнату, хлопнув дверью о стену.
– Чувак, я видел, как ты уходил с Уитни… Так дело в шляпе?
Я мог соврать, и он оставил бы меня в покое. Я начинал узнавать Уитни поближе, и теперь мне становилось тяжело на душе и стыдно за дурацкий спор с Дейном. Но сейчас мне пришлось отбросить все эти чувства куда подальше.
– Еще нет. Видишь ли, в отличие от тебя, я знаю, как не спугнуть девушку, – я огляделся вокруг. – Или ты привел невидимку?
– Смешно. Может я только что от нее. Об этом не подумал?
– Подумал бы, если бы ты не добавил это «может». К тому же, прошло… – я посмотрел на телефон. – Около двадцати минут с тех пор, как я ушел. Так что, если ты все-таки был у нее, тебе стоит потренироваться над выносливостью, чувак. Быстрый секс для новичков.
Если бы мы с Уитни переспали, то еще очень нескоро бы вылезли из постели. В моем сознании всплывали образы того, как я целую ее шею, распускаю пучок, и страсть полилась по венам. Позже, я позволю своему воображению разыграться, но сейчас мне нужно успокоиться, прежде чем у меня встанет.
– Пофиг. Я не буду слушать того, кто вернулся домой один, – Дейн уселся рядом, и подушки на диване немного сдвинулись. – Почему бы тебе просто не принять свое поражение и отдать мне футболку, подписанную Лундквистом, прямо сейчас?
– У меня еще есть шесть недель, хотя мне не понадобиться столько времени, – и вот я закапываю себя все глубже и глубже, вместо того чтобы выбираться из этой дыры мудаков.
Дверь снова открылась, и вошел Райдер.
– Знаешь что? У него ничего не вышло, – тут же выкрикнул Дейн со своего места. – С чопорной репортершей, – добавил он, увидев растерянное лицо Райдера. – Хотя, сегодня она была довольно крутой. Кто бы мог подумать?
«Я мог», – хотелось сказать мне. Странно, до этого у меня не было инстинктов собственника. Внезапно, ее слова о том, чтобы «переспать с хоккеистом», стали слишком расплывчатыми. Только со мной. Ни с кем больше.
Райдер пожал плечами, кинул ключи на столик и молча пошел в свою комнату. Разочарование на лице Дейна заставило меня рассмеяться.
– Смейся, – сказал он. – Я тоже посмеюсь, когда буду расхаживать в своей новой футболке с автографом рейнджеров.
Здоровая конкуренция, которая обычно помогала мне во время игр, но подводила во всем остальном, всплыла на поверхность. Независимо от того, что Уитни делает с моими мыслями, мне нужно сосредоточиться, наладить дела с учебой. Моя степень по социологии ускользала сквозь пальцы, не говоря уже о том, что меня ждет дома, если я не соберусь. Я не могу так просто отказаться от того человека, которым хотел однажды стать.
Я не могу проиграть это пари.
Глава 21
Уитни
Еще одни день, еще один скучный наряд. Ко всему прочему, прошлой ночью я уснула за столом и теперь почти не могла пошевелить шеей. Добавьте сюда постоянную боль в мышцах от таскания повсюду ноутбука и книг, и вы поймете, каково мне было. Я чувствовала себя ходячим недоразумением. Да что уж там, даже не ходячим, а просто недоразумением.
Я написала Уиллу, специалисту по технике, чтобы узнать, сможет ли он встретиться со мной в офисе пораньше. К счастью, он согласился. Но, когда я вошла внутрь, он не печатал на своем компьютере, как обычно. Его кудряшки были растрепаны, глаза полузакрыты, а лицо ничего не выражало.
– Большое спасибо, что согласился встретиться со мной, – я поставила картонный стаканчик перед ним. – Я принесла тебе чай.
– Преемного благодарен, – произнес он, поднимая его, чтобы сделать глоток, и вздохнул с облегчением.
Сотрудники газеты приходили и уходили по своему личному расписанию, но я никогда не видела офис таким пустым. Новостям не нужен был перерыв, но репортерам, очевидно, он был необходим. И конкретно этот, в данный момент, хотел лечь на стол и вздремнуть.
Ни у кого нет на это времени. Особенно когда у тебя есть занятия, которые нужно посещать, проекты, которые нужно выполнять, и хоккейное мероприятие по сбору средств посреди недели. Линдси настояла на том, что это очень важно. Я не могу его пропустить.
Я положила свою тяжелую сумку на стол Уилла и подкатила другой стул, чтобы сесть рядом. У меня было совсем немного времени.
– В общем, – начала я, когда Уилл пришел в себя. – Оказывается, людям не нравится, когда их останавливают на улице и задают вопросы. Кажется, мне не уделили и половины своего внимания.
Вчера я снова попыталась зайти в библиотеку, надеясь, что в понедельник студенты отдохнут после выходных, но их останавливалось еще меньше, чем в субботу, чуть больше недели назад.
У меня было много материала, но мне хотелось сделать историю более личной, чтобы она имела влияние, а не была очередной статьей, которую прочитаешь разок и забудешь.
Уилл почесал голову, все еще сжимая в другой руке картонный стаканчик.
– У тебя есть какая-то идея, верно?
– Я подумала, а что если вопросы будут онлайн? Так у нас будет больше шансов узнать мнение студентов. Если я не буду преследовать их с ручкой и блокнотом, они перестанут чувствовать давление. Таким образом, я не смогу склонить их на свою сторону, и все будет честно, – до этого момента статья была направлена против спортсменов, но проведя время с парнями на вечеринке… надо признать, моя защита начала слабеть.
Это доказывало, что мне нужно продолжать придерживаться определенных рамок. Например, не думать о том, как Хадсон помог мне влиться в команду или как подвез меня домой. Не говоря уж о нашем танце и его теплом, накаченном теле, которое прижималось к моему. Температура в комнате поднялась на пару градусов, и мне захотелось включить кондиционер. Так, серьезно, хватит.
Я схватила свой стаканчик с чаем и поднесла к губам. Я решила, что чай вкуснее кофе, особенно с большим количеством меда, но, чтобы получить достаточно кофеина, мне было необходимо выпить двойную дозу.
– К тому же, люди думают, что подойти и ответить на мои вопросы – это пустая трата времени. Другое дело, если они будут делать это онлайн.
– Это правда, – сказал Уилл. – Вот почему в «Фейсбуке» я иногда оказываюсь на страницах с опросами типа «Какой вы злодей герой диснеевская принцесса». А потом думаю, какого черта я тут забыл?
– И кто ты из диснеевских принцесс? – спросила я.
На его лице появилась застенчивая улыбка.
– Рапунцель. Это связано с моей креативностью, оптимизмом и с тем, что я верю в свои мечты.
– Я Белоснежка. Нежная и добрая со всеми живыми созданиями, чуткая и доверчивая, иногда себе же во вред, – опрос предостерег меня опасаться ядовитых яблок, но моей слабостью оказались сексуальные парни.
Именно по этой причине, мне нужно записывать каждой ход Хадсона, чтобы по своей же наивности не попасться на удочку. Мне нужно направить всю свою энергию на написание статьи и построение будущей карьеры. С этой мыслью я сосредоточилась на предстоящей задаче – через двадцать минут я должна быть в противоположной части кампуса. Нельзя терять ни минуты.
– Значит, мы договорились?
– Однозначно, – кивнул Уилл.
– Круто. Только вот не знаю, как все организовать. Не создаст ли это предвзятого отношения к газете, если мы свяжем опрос с ней? К тому же, это может плохо отразиться на моем образе спортивного обозревателя. Ни один хоккеист не захочет разговаривать со мной, если будет иметь что-то против газеты.
Уилл поставил стаканчик на стол, повернулся к компьютеру и начал что-то печатать. Мне показалось, у него появилась идея насчет опроса.
– Есть приложение, где люди могут анонимно делиться друг с другом мыслями. Все разделены по группам, так что я смогу найти чат Бостонского колледжа и запостить опрос там. К концу дня там будет полно посещений. Гарантирую.
Я придвинулась поближе, чтобы посмотреть на то, что он делает.
– Нам не удастся отследить количество студентов, – он одарил меня косым взглядом. – Если только не воспользуемся… радикальными мерами.
Я достаточно проработала в газете, чтобы понять, что Уилл имел ввиду свои хакерские способности.
– Сейчас, это не так важно. Давай сконцентрируемся на том, чтобы узнать, что люди думают на самом деле.
– Блестяще, – сказал он. Я знала, что он имел в виду «круто» или «звучит отлично». Но в тот момент, я чувствовала себя блестяще в суперумном смысле.
* * *
Парта в дальнем углу большой классной комнаты давала мне прекрасную возможность наблюдать за взаимодействием профессора с хоккеистами на занятии. Их было трое, и, я уверена, это не было случайностью.
Я заметила Дейна Ковальски, который сидел, опустив голову, а его огромное тело почти заслоняло всю парту. Очевидно, ему не особо была интересна лекция.
Райдер «Окс» Меддокс сидел рядом с ним. После прошедшей вечеринки, мне пришлось найти его настоящее имя, чтобы сопоставить игроков с их номерами и позициями. Он походил на великана, сидящего за детским столиком. По крайней мере, он хотя бы пытался не заснуть, несмотря на то, что его пустой взгляд тоже не выражал интереса к лекции.
Мой телефон завибрировал, и я незаметно вытащила его, чтобы прочитать сообщение.
Уилл: Зацени.
Я нажала на ссылку, которую он мне прислал. Сначала мне показалось, что он просто показывает образец опроса, но потом заметила, что несколько людей уже ответили.
Я: Круто. Мы набираем обороты.
Уилл: Почитай комментарии. Мы набираем больше, чем просто обороты.
Я обвела взглядом первые ряды. Профессор был занят чтением своей лекции, поэтому я решила, что в безопасности, поэтому пролистала страницу вниз до комментариев. Только начав их читать, я поняла, что мы – онлайн поколение. Нам комфортнее делиться своим мнением, иногда в грубой форме, по ту сторону экрана.
«К спортсменам относятся как к королям. И, когда им что-то нужно, помощь предоставляется бесплатно, если их оценки более-менее нормальные. У меня нет денег на еду, аренду квартиры или медицинские счета, но никого не волнует, что я учусь на хирурга».
«Мы работаем круглосуточно, чтобы наша игра была на высоте. Вдобавок к этому, нам нужно получать достаточно высокие оценки, чтобы иметь возможность играть. Так что мы работаем в три раза больше, чем все остальные. Конечно, черт возьми, мы заслуживаем все, что получаем».
«Кто-то должен объяснить ему, что означает слово «круглосуточно». И пока ему нужно иметь средний бал около 2.3, для обычного студента, надеющегося попасть в медицинскую или юридическую школу, нужно иметь хотя бы 3.4. Не говоря уже о таких экзаменах, как ВИМК». (Примеч.: ВИМК – вступительные испытания в медицинский колледж).
«Спортсмены, по сути, имеют полноценную работу, по совместительству еще учась в колледже. Мы не только должны получать привилегии, но еще и плату за то, что развлекаем вас».
– Вау, – произнесла я.
Несколько студентов оглянулись на меня. Должно быть, я произнесла это громче, чем рассчитывала. Дейн поймал мой взгляд, и я застыла на месте, будто это могло помочь мне остаться незамеченной. Он кивнул, и я кивнула в ответ.
После того, как на меня перестали обращать внимание, я вернулась к просмотру комментариев. Неужели этот человек всерьез считает, что колледж должен платить игрокам зарплату, потому что они «по сути, имеют полноценную работу»?
Серьезно, какая несправедливость. Есть другие студенты, которые тоже работают и которым тоже нужно получать хорошие оценки, но на них всем наплевать, так как они не приносят колледжу денег.
Сейчас я с трудом поспевала за лекциями, учебой и работой. Я волновалась, что мои оценки ухудшатся из-за пренебрежения к учебе. И все для того, чтобы я могла доказать себе, что способна справиться с профессией, которую выбрала, и что однажды смогу раскрывать несправедливости в мире. Чтобы я была голосом людей, которые не могут говорить сами. Почему спортивные развлечения важнее этого? Обратите внимание, слово «развлечение», сильно отличается от слова «работа».
Слово «вас» в последнем комментарии также сильно взбудоражило мою кровь. Да, я училась получать удовольствие от просмотра хоккейных матчей, но также я ходила на два футбольных, чтобы посмотреть на Тревора, когда мы еще были вместе. И я бы точно не назвала эти нескончаемые игры развлечением.
Я громко выдохнула, приказывая себе сохранять спокойствие. Это только начало. А затем, я прочитала последние два комментария.
«Спорт в колледже теперь больше напоминает бизнес. Посмотрите правде в глаза. Спортсмены – работники, а не студенты».
«С особым подходом к спортсменам, администрация и учителя только укрепляют их веру в собственную исключительность. Это нечестно и вредит нашему обществу».
Что ж, я, действительно, задела их за живое. Во мне поднялось чувство гордости. Я всегда хотела расширять границы и выводить людей на эмоции. Все журналисты этого хотят.
Профессор объявил окончание лекции, и несколько студентов встали с мест и покинули класс с деловыми лицами. Нам, простым смертным, нужно было спешить, чтобы успеть к следующему занятию.
Ручка моей сумки, каким-то образом, обвилась вокруг ножки стула. Я наклонилась, приподняла стул и высвободила ее. В этот момент мою шею пронзила боль. А я-то думала, что это утром было больно. Попытки держать голову прямо не сравнятся с непрерывным покалыванием, из-за которого мне было страшно двигаться.
Когда мне удалось вернуться в вертикальное положение, я увидела в проходе Дейна.
– Привет, Уитни. Не знал, что ты тоже посещаешь эту пару. Не могу поверить, что никогда тебя не замечал.
Наверное, потому что ты был занят, спав на парте.
Ну, и потому что у меня не было этой пары до сегодняшнего дня, но это не важно.
– О, на самом деле не посещаю.
Полное замешательство, которое исказило его черты лица, почти заставило меня рассмеяться. Но потом я поняла, что мне нужно как-то оправдать свое присутствие здесь.
– Мне просто нужно поговорить с профессором. Насчет статьи в газете.
– О. Так ты пишешь не только про спорт?
Я неопределенно покачала головой.
– Что ж, профессор Си крутой, – Дейн наклонился вперед. – Если тебе понадобится помощь с математикой, дай мне знать. Я могу все устроить.
– Каким образом? – невинно спросила я.
– Зависит от того, что тебе нужно, – его взгляд опустился на часы, стоявшие в передней части комнаты. – Черт, мне пора. Увидимся позже.
В следующий раз, нужно разузнать об этом побольше, даже если это и связано с мошенничеством или выполнением работ за деньги. Я посмотрела на дверь, за которой он только что исчез.
Хотя, это было мило с его стороны… я мысленно отругала себя за лесть, которой поддалась на пару предательских секунд. Обман есть обман, а несправедливость – это, ну, нечестно. Если кто-то повел себя мило, это не оправдывает его другие поступки.
Отбросив все намеки на вежливость, я надела маску наглой репортерши и подошла прямо к столу профессора.
– Интересно, как вы будете оправдываться, прежде чем правда о том, сколько поблажек вы даете хоккеистам, выйдет в печать?
Глава 22
Хадсон
– Сегодня я видел Уитни в кампусе, – сообщил Дейн, когда мы зашли в качалку. – Она была так добра ко мне. Кажется, у тебя появился соперник.
В желудке образовалось жжение, и я внезапно остановился. Сегодня я итак был не в настроении, и последнее, что мне нужно, это найти повод еще больше выйти из себя.
– Чувак, я пошутил. В смысле, она была милой, но не настолько. Ты бы видел свое лицо.
– Хочешь мудрый совет? Не зли своего страховщика перед поднятием штанги, иначе без несчастных случаев не обойдется.
В ответ Дейн лишь рассмеялся, как делал почти всегда. Он подошел к скамье, зафиксировал диски на грифе и лег, ухватившись за штангу. Делая передышку в промежутках между ее поднятием, он пытался разговаривать, но слова выходили отрывисто.
– Так… как там дела… с твоим… предметом?
Его руки тряслись, пока он поднимал штангу последние два раза, и я следил за тем, не требуется ли ему помощь. Он поднял ее до перекладины, и металл издал звук, ударяясь друг об друга.
– На этой неделе у нас контрольная, но я много читаю и хотел сходить сегодня на дополнительные занятия, так что все путем, – во всяком случае, я надеялся на это. У меня уже не было сил что-то зубрить. Учитывая, что мне с трудом удавалось за всем поспевать, времени на другие предметы практически не хватало. А это означало, что скоро остальные мои оценки тоже начнут падать.
– Как дела у твоей мамы? – Дейн сел и вытер лицо краем футболки.
– По-старому, – сказал я, меняясь местами. Чтобы доказать, что я могу взять больше, я прибавил вес к штанге, прежде чем лечь на спину.
– Лжец, – Дейн подождал, пока я почти исчерпаю свои возможности, и добавил: – Я знаю, что произошло.
Я медленно поднял штангу еще два раза, положил на место и, выдохнув, сел.
– Она выходит замуж.
Сказав это вслух, я, в какой-то мере, почувствовал облегчение. Но злость все еще переполняла меня, пожирая изнутри.
Дейн моргнул, сравнивая все, что он предполагал, с услышанными новостями.
– Оу. А я переживал, что она снова начала пить. Может брак поможет ей сойти со скользкой дорожки…
– За Реймонда, – я жестче сжал кулаки. – Она выходит замуж за Реймонда. Сразу после Рождества.
Дейн сжал челюсть, и я осознал, что делаю то же самое. Сжимаю так сильно, что она начинает болеть.
– Как она может…? Черт, чувак.
– Сначала я пытался отговорить ее, но она как обычно меня не слушала. Уверяла, что он изменился. Мало того, что ей нужна моя поддержка. Во время одного из своих телефонных звонков она сказала, что хочет, чтобы я проводил ее к алтарю.
Несомненно, это еще один из способов манипуляции. Она умоляла меня дать Реймонду второй шанс, хотя у него было уже сотни таких шансов. До сих пор помню тот день, когда она сказала мне: «Поверь мне, Хадсон, между нами все кончено, и я никогда не вернусь к нему. Обещаю».
Я испытал огромное облегчение, но спустя две недели пришел домой со школы и обнаружил, что он лежит на диване, словно и не уходил.
Я больше не верил ей. И уж точно не верил ему. Никогда не поверю. С тех пор, как я отказался принимать участие в подобии свадьбы, она придумала новый способ заставить меня передумать. При каждом звонке спрашивала, согласен ли я отдать ее за него. Будто ее когда-нибудь волновало мое мнение. Я всегда был обузой, стоящей у нее на пути.
– Как насчет боксерской груши? – спросил Дейн, качнув головой в сторону стокилограммовой груши в углу.
– Давай.
Мы кружились по комнате, тренируясь, пока наши руки и ноги не почувствовали себя словно мокрая лапша.
Хоть доведение себя до предела и помогло охладить ярость, раздражение и тревога остались. Мама сказала, что даст мне время обдумать ее просьбу. Она надеялась, я пойму насколько это для нее важно и что буду там в ее большой день.
И плевать на мое мнение, что, в конце концов, эта затея обернется трагедией. На этот раз меня не будет рядом, чтобы подбирать разбитые кусочки. Неоднократно я думал, что придется забыть о школе и хоккее, и следить за тем, чтобы она снова не начала пить. Но я не могу вернуться. Я погрязну в драме. Возможно, меня посадят за драку. Моя жизнь пойдет под откос вместе с ее.
В какой-то момент она должна повзрослеть, даже если ее поступки доказывают, что этого не произойдет.
Чем беспорядочнее становились мои мысли, тем сильнее становилось мое беспокойство. Мне нужно было отвлечься. И блондинка, которая цитировала «Звездные войны» и смеялась так, что казалось, все будет хорошо, прекрасно для этого подходила.
Вместо того чтобы ждать следующей игры или удачи, я решил взять все в свои руки. Я подвез ее вчера вечером и знал, где она живет. Поэтому я принял решение: после душа поехал к ней.
Поднимаясь на второй этаж, я чувствовал прохладу в воздухе – признак надвигающейся метели. Готов поспорить, завтра Бостон проснется в снегу.
Чувство вины накрыло меня, и я остановился. Больше никаких споров. Тот, что существует, уже съедает меня изнутри.
Я заколебался возле первой двери, не помню, за этой скрылась Уитни или за следующей. Я присмотрелся ко второй и, решив, что это она, постучал.
Минуту спустя, Уитни открыла дверь, и я мысленно дал себе пять за удачную попытку и широко улыбнулся.
– Привет.
Она нахмурила брови.
– Что ты здесь делаешь?
Я надеялся на менее холодный прием. После вчерашнего вечера, я решил, мы уже прошли этот этап, но, видимо, ошибся. Теперь, в мыслях был Дейн, который трепался о том, как она была к нему дружелюбна. Я тут же почувствовал укол ревности. Внезапно мне захотелось протиснуться в дверь и посмотреть, нет ли у нее парня. Знаю, это безумие.
– Просто захотел заглянуть. Подумал, мы могли бы сходить куда-нибудь перекусить, – я еще раз улыбнулся, но она продолжала хмуриться. На ней не было очков и, несмотря на угрюмость и усталость в глазах, глубина открытых голубых глаза меня так и манила.
– Я тут… занимаюсь кое-чем, – сказала она, поглядывая назад. Я старался оставаться приклеенным к бетонному полу. – И я только что заказала пиццу.
Я вытянул шею, чтобы заглянуть внутрь, боясь утратить контроль, если она окажется там не одна. Единственное, что я мог увидеть, был диван и кофейный столик, заваленный стопками газет.
Она уперлась руками мне в грудь, оттолкнувшись от входа.
– Просто… дай мне минутку.
Прежде чем я успел сказать: «Конечно», она закрыла дверь прямо перед моим носом. Я сунул руки в карманы и расправил плечи, чтобы защититься от холода. К несчастью для меня моя куртка была в машине, но я зашел слишком далеко, чтобы возвращаться за ней.
Наконец, дверь снова отворилась.
– Дело вот в чем. У меня был тяжелый день, и я просто хочу расслабиться и посмотреть передачу, которую ждала дольше, чем могу признать. Поэтому ты можешь зайти, если, во-первых, не будешь смеяться над тем, что я смотрю и, во-вторых, заплатишь за пиццу, – Уитни скрестила руки и вздрогнула, будто это движение далось ей с трудом. – Таковы мои условия.
– Я согласен со вторым, но тебе лучше заказать вторую пиццу. А что касается передачи, я сделаю все возможное, – будь моя воля, мы бы все равно долго ее не смотрели. Я шел медленно и ждал своего часа, но в последние несколько дней я много думал о том, чтобы поцеловать ее. Пришло время сделать первый шаг, прежде чем я, и вправду, не окажусь во френдзоне. Если попадешь туда, вряд ли уже выберешься обратно.
Не то, чтобы у меня был большой опыт в этом вопросе. Не часто я оказывался в подобных ситуациях, еще со времен старших классов. Но видел достаточно, чтобы знать, как это случается.
Теперь, оказавшись в квартире, я заметил, что несколько прядей волос Уитни выпали из пучка. Узел на голове был свободнее и неряшливее, чем обычно. Это придавало ей мягкий и расслабленный вид, даже если выглядела она уставшей.
С дивана убрали газеты, но взгляд Уитни метался по комнате, будто она прятала парня и была уверена, что я найду его. Затем она подняла руку и потерла шею.
Я легонько положил руки ей на плечи.
– Выглядишь уставшей, – я подумал о том, чтобы сделать ей массаж, но скорее всего она решит, что я извращенец, во всяком случае, если я сделаю это без разрешения. – Знаешь, я мог бы помочь с этим.
Ее мышцы напряглись еще больше, и я понял, что прозвучало это как подкат, хотя у меня и в мыслях не было ничего подобного.
– Не в том смысле, о чем ты подумала, – я нежно сжал ей плечи. – Я имел ввиду массаж, чтобы убрать напряжение в шее и плечах. Это мое второе призвание, после впечатывания парней в лед. Но, уверен, тебе покажется это таким же расслабляющим, как и мне.
Теперь все, о чем я мог думать, это секс и ее мягкая кожа подо мной. Это был бы убийственный способ снять стресс.
– Я в порядке, – сказала она, а затем повернула шею, издав громкий треск.
Я посмотрел на нее, давая понять, что все слышал, но она проигнорировала это и схватила телефон.
– Мне нужно добавить еще одну пиццу к заказу. Есть какие-то конкретные пожелания?
Я попросил большую королевскую пиццу. Она сделала звонок, и мы уселись на диван.
– Так, о чем твоя передача? – спросил я, махнув головой в сторону экрана телевизора.
– Это документальный фильм о собаках, которых бросили или подвергли жестокому обращению. Они находятся в тюрьме, где заключенные заботятся о них. Это как реабилитация и для собак, и для заключенных.
– Звучит круто.
– Вон тот парень… – она показала на мужчину в бейсболке, который говорил что-то в камеру, пока гладил черного лабрадора, – …спасает обиженных и брошенных собак, над которыми издевались. Я смотрю эту программу всего минут десять, но уже влюбилась в него.
– Значит, секрет завоевания твоего сердца кроется в том, чтобы спасти собаку?
Она медленно взглянула на меня, в ее глазах мелькнуло недоверие.
– Вообще-то он спас больше тысячи, – в голосе явно слышалось восхищение, за которым скрывался вызов.
– Что ж, мне есть к чему стремиться, – по какой-то причине фраза, которую я обронил в шутку, поразила меня в самое сердце. Когда я только поступил в колледж, у меня горели глаза. Я представлял, что смогу сделать, имея такое образование. Моей целью было спасать детей.
Сейчас же эта цель казалось такой же, как и полет на Марс. Недосягаемой. Следующие полчаса я сравнивал себя с собаками и заключенными. Этот фильм сводил меня с ума.
Уитни поглощала каждую секунду. Беспокойство и восхищение вспыхивали на ее лице. Она была из тех, кто делает добро. Уверен, она не давала какой-то лекции или семинару стоять у нее на пути. У меня не было сомнений, что она хорошо справлялась со своими занятиями.
Пицца прибыла, и, так как Уитни пыталась встать и смотреть программу одновременно, я легонько посадил ее обратно на диван и сам открыл дверь.
За следующие полчаса я съел всю пиццу и последний кусок ее. Вообще-то то, сколько она съела сама, было впечатляюще.
Фильм подходил к концу, и внезапно Уитни сказала:
– Окей, теперь не смотри на меня, – ее голос показался немного писклявым, и я повернулся к ней. Она вытянула руки и закрыла мне глаза. – Сказала же, не смотри.
– Ладно, ладно.
Когда я снова посмотрел вперед, она убрала руки. Спустя пару секунд я искоса взглянул на нее, чтобы она не заметила. На экране показали тюремщика с дредами, который слезно рассказывал о том, как собака спала ему жизнь. И Уитни плакала вместе с ним.
Так как я связывал себя с собаками слишком сильно, я испытал небольшое потрясение, видя, как все сложилось у этих двоих.
Уитни вытерла слезу, и ее рука опустилась на колени, всего в нескольких сантиметрах от моей.
Я вытянул палец и провел им по тыльной стороне ее ладошки. Я ждал, что она накричит на меня за то, что я снова посмотрел на нее, но вместо этого она тяжело выдохнула. Поэтому я провел пальцем по костяшкам ее пальцев, а затем взял ее маленькую ручку в свою.
Легкий поворот запястья, и наши ладони встретились. Что-то сжало мою грудь. Ощущение такое неизвестное, что я не мог понять, что оно означает, но знал, что хочу чувствовать его как можно дольше.
