сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 28 страниц)
В комнату влетают еще двое. Черт. Я силен и могу постоять за себя, но пятеро против одного точно не в мою пользу. Не считая Девлина, который сидит в своем кресле, наблюдая за перепалкой, как будто мы делаем это только, чтобы его повеселить.
Я умудряюсь освободиться, и несколько минут даже защищаться, перед тем, как двое парней нападают и откидывают меня на стену. Я оглушен ударом, и не успеваю ничего сделать прежде, чем один из них начинает избивать меня. Это может быть Родригез, или кто-то из четверых. У меня перед глазами все расплывается.
Я пытаюсь сопротивляться у стены, но каждый удар в живот чертовски силен и ослабевает меня.
Когда чей-то кулак ударяет меня в челюсть один, два, затем три раза, я чувствую привкус крови. Я становлюсь их гребаной грушей.
Я собираю всю свою энергию, игнорируя интенсивную боль, и освобождаюсь. Я вырываюсь вперед, сталкиваясь со всего размаха с одним из них. Я не сдамся без боя, даже если у меня нет ни единого шанса победить.
Но моя маленькая удача быстро меняется. Меня оттягивают от того с кем я столкнулся и отбрасывают на покрытый ковром пол. Если я поднимусь, я смогу еще что-то сделать, но меня начинают пинать со всех сторон, и я чувствую, как быстро иссякает моя энергия. Чрезмерно болезненный удар в спину говорит мне, что у одного из них ботинки с железными носами. Из последних сил, я хватаю за ногу того, кто меня пинает. Он падает вперед, но это не важно. У меня больше не осталось ничего. Ни боевого духа, ни энергии… только пронзающая боль с каждым моим движением. Единственное, что я могу, это молиться о том, чтобы как можно быстрее потерять сознание… или умереть. К этому моменту, любой вариант будет спасение.
Когда я прекращаю сопротивляться, Девлин кричит, чтобы они остановились.
— Поднимите его, — приказывает он.
Меня сажают на стул напротив Девлина, который все еще выглядит как властный ген. директор, в своем безупречном костюме. Моя футболка разорвана в нескольких местах и вся измазана в крови.
Девлин откидывает мою голову назад.
— Считай это прыжком от Геррерос дель баррио в семью Девлин. Я знаю, ты меня не разочаруешь.
Я не отвечаю. Я даже не знаю, могу ли что-то сказать, если захочу. Одно я знаю точно, я не Девлин, и никогда не буду одним из Девлинов.
— Я уважаю твой дух, но не вздумай снова драться с моими парнями или наводить хаос в моем доме, иначе ты труп. — Он выходит из комнаты, но сначала приказывает своим парням навести порядок в офисе до того, как он вернется.
Меня поднимают со стула. И следующее, что я знаю, меня запихивают на заднее сидение джипа.
— Не бунтуй против меня или Девлина, — говорит Родригез, пока мы едем обратно. — У нас большие планы, и ты мне нужен. У Девлина нет тех связей в Мексике, какие есть у нас. Это делает нас чрезвычайно ценными.
В данный момент я не ощущаю себя слишком ценным. Я чувствую так, будто моя голова сейчас взорвется.
— Останови машину, — приказывает Родригез, когда мы находимся в нескольких домах от Уэстфордов. Он открывает дверь и вытаскивает меня из машины наружу. — Позаботься о девчонке, с которой ты живешь. Мне бы не хотелось, чтобы с ней что-нибудь случилось. — Он забирается обратно в машину и кидает конверт с деньгами мне под ноги. — Через неделю ты будешь как новый. Я с тобой свяжусь, — говорит он и уезжает.
Я еле стою, но заставляю себя дойти до входной двери Уэстфордов. Поспорю, что я выгляжу так же, как чувствую: как полное дерьмо. Внутри, я пытаюсь проскользнуть в наверх, чтобы никто не заметил какое я кровавое месиво, осторожно закрывая футболкой нос, чтобы кровь не капала на ковер.
Я направляюсь прямиком в ванную, но проблема в том, что как раз как я пытаюсь зайти внутрь, из нее выходит Киара.
Она кидает на меня один взгляд, ахает, и закрывает рукой рот.
— Карлос! О Боже мой, что случилось?
— Ты все еще узнаешь меня с набитой мордой. Это хороший знак, так?
Глава 42
Киара
Мое сердце колотится в груди от страха и шока. Карлос протискивается мимо меня и наклоняется над раковиной.
— Закрой дверь, — говорит он, издавая стон от боли, сплевывая кровь. — Я не хочу, чтобы твои родители меня видели.
Я запираю дверь и подхожу к нему.
— Что произошло?
— Мне надрали задницу.
— Это я вижу. — Я хватаю полотенце с крючка и мочу его под краном. — Кто это сделал?
— Ты не хочешь это знать.
Он поласкает рот, затем смотрит на себя в зеркало.
Его разбитая губа все еще кровоточит, а левый глаз заплыл. Судя по тому, как он опирается на раковину, я только представить могу, как выглядит все его тело.
— Я думаю, что тебе надо пойти в больницу, — говорю ему я. — И позвонить в полицию.
Он поворачивается ко мне и кривится от боли, ему очевидно больно двигаться.
— Никакой больницы. Никакой полиции, — говорит он. — Утром мне станет лучше.
— Ты не веришь в это, — когда он снова кривится, я чувствую его боль, как будто она моя собственная. — Садись, — говорю я, показывая на край ванной. — Я помогу тебе.
Карлос, должно быть настолько же эмоционально вымотан, насколько же, как и физически, потому что он садится на край ванны и не двигается, пока я снова мочу полотенце и нежно вытираю кровь с его губ, которые только вчера улыбались, когда я его целовала. Сейчас они не улыбаются.
Я осторожно промокаю его открытые порезы, до боли чувствуя, насколько близко мы сейчас друг к другу. Он останавливает мою руку, когда я провожу полотенцем по его опухшему лицу.
— Спасибо, — говорит он, когда я смотрю в его грустные глаза.
Мне нужно прервать этот интенсивный взгляд, поэтому я снова мочу и выжимаю полотенце. —
Я только надеюсь, что второй парень выглядит хуже.
Он издает тихий смешок.
— Их было пятеро. И все они выглядят лучше меня, хоть я и пытался это изменить в начале. Ты бы мной гордилась.
— Я сомневаюсь. Это ты начал это?
— Я не помню.
Пятеро? Я боюсь даже спрашивать про подробности, потому что меня мутит от одного взгляда на его раны. Но я хочу знать, что с ним случилось. На раковине лежит конверт. Я поднимаю его и замечаю, выглядывающие из него деньги. Стодолларовые купюры. И их много. Я показываю это Карлосу.
— Это твое? — спрашиваю я осторожно.
— Типа того.
Миллион различных сценариев того, как Карлос достал деньги, прокручивается у меня в голове. Среди них нет ни одного хорошего, но сейчас не время пилить его о том, почему и зачем он носит с собой кучу наличных. Его избили, и вполне возможно мне стоит настоять на походе в больницу.
Я поднимаю вверх палец.
— Следи глазами за моим пальцем. Я хочу удостовериться, что у тебя нет сотрясения мозга.
Я внимательно слежу за его зрачками, когда он следует за моим пальцем. Все выглядит нормально, но то, что он беспрекословно следует каждому моему слову, пугает меня. Я чувствовала бы себя лучше, если бы его осмотрел профессионал.
— Сними футболку, — говорю ему я, пока роюсь в ящичке с таблетками в поисках Тайленола.
— Зачем, ты хочешь закончить то, что мы начали вчера?
— Не смешно, Карлос.
— Ты права. Но предупреждаю, если я подниму руку выше головы, я, возможно, потеряю сознание. Мой бок меня просто убивает.
Зная, что его футболка и так уже разорвана и испорчена, я достаю ножницы из одного из ящиков и разрезаю футболку спереди.
— Как закончишь, можно я сделаю то же самое с твоей? — шутит он.
Я пытаюсь вести себя, как будто мы просто друзья, но он продолжает делать все эти намеки, что приводит меня в замешательство.
— Я думала, ты не хочешь отношений.
— Я и не хочу. Я хочу забыть о боли, и возможность, увидеть тебя голой, может помочь.
— Вот, — говорю я, втискивая ему в руки Тайленол и стаканчик с водой.
— Есть что посильнее?
— Нет, но я уверена, если бы ты позволил отвезти себя в больницу, там бы могли дать тебе что-нибудь посильнее.
Не отвечая, он откидывает голову назад и проглатывает таблетки. Я стаскиваю с него обрывки футболки и пытаюсь не ахать, когда осматриваю его раны. Я замечала раньше несколько старых шрамов на его теле, но то, что сделали на его груди и спине сегодня просто ужасно.
— Я и раньше бывал в драках, — говорит он мне, как будто это могло заставить меня чувствовать себя лучше.
— Может тебе стоит совсем их избегать, — предлагаю я, нежно протирая его спину и грудь. — У тебя порезы и синяки на спине, — говорю я. От вида каждой отметины мне хочется плакать.
— Я знаю, я чувствую каждый из них.
Закончив вытирать кровь, я делаю шаг назад. Он пытается улыбнуться, но его губа настолько опухла, что улыбка получается кривоватой.
— Я выгляжу лучше?
Я мотаю головой.
— Знаешь, ты не сможешь это скрыть от моих родителей. Один взгляд на тебя и они станут задавать вопросы.
— Я не хочу об этом думать. По крайней мере, не сейчас. — Он поднимается, хватается за живот и рычит от боли. — Я иду в кровать. Зайди ко мне утром, чтобы проверить, жив ли я еще.
Карлос поднимает свою футболку и конверт, заходит к себе в комнату и падает на кровать. Когда он поднимает взгляд, он замечает, что я последовала за ним.
— Я сказал тебе спасибо?
— Несколько раз.
— Хорошо. Потому что я признателен, хоть и редко это говорю.
Я накрываю его избитое тело одеялом.
— Я знаю.
Я начинаю уходить из комнаты, но слышу, как он начинает паниковать и его дыхание сбиваться. Он тянется ко мне.
— Не уходи. Пожалуйста.
Я сажусь рядом с ним на кровати, думая о том, боится ли он оставаться один или это что-то другое. Он просовывает руку мне под ногу и кладет голову на колено.
— Мне нужно тебя защитить, — говорит он мягко.
— От кого?
— El Diablo[75] .
— El Diablo. Кто это?
— Все очень запутано.
Что это значит?
— Постарайся отдохнуть, — говорю я.
— Я не могу. Все мое тело болит.
— Я знаю. — Я нежно провожу по его руке, которая меня обвивает, пока его дыхание не становится более размеренным. — Как бы мне хотелось тебе помочь, — шепчу я.
— Ты мне помогаешь, — мямлит он мне в колено. — Только не оставляй меня, ладно? Все меня оставляют.
Как только я смогу улизнуть из его комнаты, я собираюсь позвонить Алексу и рассказать ему и моему отцу, что произошло. Я знаю, что Карлос меня не поблагодарит за это. Он будет очень сильно разозлен.
Глава 43
Карлос
Я цепляюсь за Киару, чувствуя острую необходимость защитить ее. Если бы я только мог двигаться и не ощущать эту чертову боль, я бы не засыпал сейчас от ощущения ее пальцев на коже моей руки.
Хоть мне и хочется заснуть, я не хочу выпускать Киару из поля зрения. Родригез может ей навредить, и я не могу этого допустить. Пока Киара в безопасности, все хорошо. Мне нужно предупредить маму и Луиса тоже. Мне просто надо перетерпеть эту боль. Пальцы Киары проводят линии вверх и вниз по моей руке, и это утешает острую боль. Я закрываю глаза. Ничего страшного, если я засну на несколько минут.
Звук открывающейся двери, заставляет меня открыть глаза. Внезапно, я понимаю, что Киара больше не сидит рядом со мной. Не то, чтобы я ожидал, что она будет приглядывать за мной, пока я сплю. Я пытаюсь сесть, но каждый мускул, каждая кость и сустав в моем теле протестуют. Расслабляясь, я остаюсь лежать на боку под одеялом, в надежде на то, что в комнате Киара, а не нее родители... или Брендон. Если мелкий прыгнет на меня, результат будет плачевный.
Я закрываю глаза.
— Киара?
— Да.
— Пожалуйста, скажи мне, что ты одна.
— Не могу.
Черт. Я зарываю голову глубже в подушку, в жалкой попытке спрятать улики на моем лице.
— Карлос, скажи мне что происходит. Сейчас же, — приказывает Уэстфорд резким и очень армейским голосом. Обычно он такой беспечный и спокойный… но не сейчас.
— Меня избили, — говорю я ему. — Я поправлюсь через пару дней.
— Ты можешь идти?
— Ага, но пожалуйста, не заставляй меня доказать это сейчас. Может попозже. Может завтра.
Уэстфорд откидывает мое одеяло и выругивается. Я не знал, что он это умеет.
— Как бы мне хотелось, чтобы ты этого не делал, — говорю я ему. На мне нет футболки, и он видит все мои синяки. Я смотрю на Киару, стоящую у кровати. — Ты предала меня. Я же сказал не говорить им.
— Тебе нужна помощь, ты справишься с этим одиночку.
Уэстфорд наклоняется ко мне, чтобы мы были лицом к лицу.
— Мы едем в больницу.
— Ни за что, — отвечаю я.
Я слышу еще шаги в комнате.
— Как он? — спрашивает мой брат.
— Ты позвала всю кавалерию, или только половину? — спрашиваю я Киару.
Мой брат кидает на меня один взгляд и качает головой, проводя рукой по лицу, полному раздражения, злости и ответственности. Это не его вина, это моя. Хотел я этого или нет, но я в это вляпался, и сам из этого выберусь. А сейчас я просто хочу, чтобы все оставили меня в покое, потому что я не хочу говорить о том, кто был в драке и почему это вообще случилось.
— Я в порядке, или, по крайней мере, скоро буду, — говорю я ему.
Профессор смотрит на меня таким волнующимся взглядом, что я мог бы подумать, будто он расстроен по поводу своего собственного сына.
— Он не хочет ехать в больницу, — говорит он Алексу.
— Он не может, — отвечает Алекс.
— Это сумасшествие, Алекс. Что за люди не идут в больницу, когда им нужна медицинская помощь?
— Мы, — говорю ему я.
— Мне это не нравится. Совсем не нравится. Мы не можем просто сидеть здесь сложа руки. Посмотри на него, Алекс. Он практически скрючен пополам. Нам надо что-то сделать. — Я слышу, как Уэстфорд ходит туда-сюда по ковру. — Окей. У меня есть друг, Чарльз, он врач. Я могу позвонить ему и спросить, если он сможет заехать сюда и посмотреть на раны Карлоса. — Уэстфорд становится передо мной на колени. — Но если он скажет, что нужно ехать в больницу, — говорит он, грозя мне пальцем, — мы едем в больницу, даже если мне придется заставить тебя пинками.
Кстати о пинках…
— А где Брендон? — спрашиваю я. Я не хочу, чтобы он меня видел, пока не спадет опухоль.
— После того, как Киара сказала нам, что произошло, Коллин забрала его в дом своей матери. Он останется там на пару дней.
Вся их жизнь превращается в хаос по моей вине. Мало того, что я ем их еду и занимаю место в доме. Теперь из дома увезли мальчишку.
— Мне жаль, — говорю я ему.
— Не переживай. Киара, я пойду, позвоню Чарльзу, давай-ка оставим пока Карлоса и его брата наедине.
О, черт. Я хочу этого меньше всего.
Когда дверь закрывается, Алекс подходит к кровати.
— Ты выглядишь дерьмово, братец.
— Спасибо.
Я смотрю в его, налитые кровью, глаза и думаю, он, что плакал, когда узнал, что меня избили. Я никогда даже не видел Алекса плачущим, хоть мы и многое пережили вместе.
— Ты тоже.
— Это были парни Девлина, да? Киара сказала мне, что ты упоминал El Diablo.
— Это они подставили меня в школе. Прошлой ночью они завербовали меня против воли. Сказали, что теперь я Девлин.
— Это полная фигня.
Даже притом, что мне больно двигаться, я не могу не засмеяться.
— Скажи это Девлину.
Хотя, если подумать…
— Я шучу. Держись подальше от Девлина. Ты вышел из этой игры. Пусть так и будет. Я серьезно.
Я начинаю подниматься, чтобы удостовериться, что Алекс меня слушает. Он мой брат, моя кровь.
Хоть он постоянно и действует мне на нервы, я все же хочу увидеть, как он закончит колледж и заведет себе в будущем, бегающих повсюду, мини-Алексов и мини-Бриттани. Это дело с Девлином… я не могу гарантировать, что выберусь из этого живым. Я кривляюсь от боли и задерживаю дыхание, пытаясь принять сидячее положение, страстно желая быть сильнее и притвориться, что мне не больно. Ненавижу чувствовать себя слабаком и показывать всем, что я мучаюсь.
Алекс кашляет несколько раз, затем отворачивается, чтобы не приходилось видеть моих мучений.
— Не могу поверить, что это снова происходит. — Он прочищает горло и поворачивается ко мне. — Что сказал Девлин? Он должен хотеть тебя по какой-то особой причине.
Чем больше он знает, тем глубже он будет в этом повязан. Я не могу этого допустить.
— Я с этим разберусь.
— Черта с два, ты с этим разберешься. Я не уйду отсюда, пока ты не расскажешь мне все, что знаешь.
— Тогда ты будешь долго тут сидеть. Устраивайся поудобнее.
Уэстфорд стучит в дверь и заходит обратно.
— Я позвонил Чарльзу, он едет сюда.
Следом за ним заходит миссис У с подносом в руках.
— Бедненький, — говорит она, ставя поднос на стол и торопясь ко мне. Она осматривает мою разбитую губу и синяки. — Как это случилось?
— Вам не хочется знать подробности, миссис У.
— Я ненавижу драки. Это ничего не решает. — Она ставит поднос мне на колени. — Это куриный суп, — объясняет она, — моя бабушка говорила, что он лечит все.
Я не голоден, но миссис У так горда своим супом, что мне ничего не остается, как зачерпнуть полную ложку, только ради того, чтобы она перестала на меня смотреть с таким беспокойством.
— Как тебе? — спрашивает она.
К моему удивлению, теплый, солененький бульон с лапшой идет хорошо.
— Замечательно, — говорю я ей.
Они все смотрят на меня, как курицы-наседки. Я нормально себя чувствовал с Киарой, а теперь я чувствую себя уязвимо, и не хочу никого видеть. Ну, кроме Киары. Кстати, где она?
Когда приехал доктор, он с полчаса осматривал мои раны.
