Текст книги "Покидая рай (ЛП)"

Автор книги: Симона Элькелес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Глава 25. Калеб.

– Калеб, телефон! – кричит мама из кухни.

Я был у себя в комнате, пытаясь разобраться с этими запутанными мыслями, которые у меня возникли с вторника, когда Мэгги и я были заперты на чердаке. Мы сидели там, наверное, сорок минут. И за этот короткий период времени, я, скорее всего, рассказал ей больше, чем Кендре. Вообще когда-нибудь.

В данный момент у меня серьезные неприятности. Я беру трубку и направляюсь в комнату.

– Алло?

– Привет, КБ. Это Брайэн.

– В чем дело?

– Сегодня воскресенье, – говорит Брайен чересчур веселым тоном.

– И? – произношу я.

– Да ладно, чувак, не говори, что ты забыл о нашем ритуале. Ты, я, Дрю и Тристан…

Я помню. В воскресенье днем просмотр футбола – я, Брайэн, Тристан и Дрю. “Никаких цыпочек” -гласил наш девиз.

– Я выезжаю к Тристану в десять. Будь готов, – говорит Брайэн,а затем связь обрывается.

Я в брифах. Я поклялся себе, что буду спать весь день. Но если я хочу вернуться к нормальной жизни, то воскресный футбол нельзя игнорировать.

Я по-быстрому принимаю душ – поверьте мне, я уже привык к этому. И когда натягиваю старые штаны и майку, слышу внизу маму, которая любезничает с Брайеном.

– Я так рада, что ты позвонил Калебу. Ты такой хороший друг. Вот немного китайской еды, оставшейся с прошлого вечера, – я клянусь, она как неуправляемая машина.

Когда я спускаюсь вниз, Брайен говорит мне:

– Твоя мама отпад, КБ. Посмотри на всю еду, которую она упаковала для нас.

Я смотрю в большую сумку для продуктов. Мама, должно быть, положила половину еды из нашего холодильника туда. Я собираюсь обнять её, но она берет кухонное полотенце и начинает вытирать стол, когда я подхожу ближе.

– Иди, – говорит она, – Проведи хорошо время.

Дома у Тристана мы ждем начала игры. Это Пэйкерз против Медведей. До моего ареста, я мог сказать вам каждую дату каждой игры и какой соперник у Медведей в каждой игре.

Я устраиваюсь на диване в подвале и откидываюсь на спинку. Я не могу дождаться, когда мы начнем смотреть. Другие парни понятие не имеют, как много я пропустил.

Черт, я даже представить себе не могу, как много всего пропустил.

Я вернул Кендру и друзей. Я должен забыть о Мэгги. Я уверен, что просто думаю о ней так много, потому что мы работаем вместе. Я приехал обратно в Рай с миссией: вернуть жизнь в нормальное русло. Сидеть и смотреть игру – это помогает осознать мое существующее положение, и все не так уж и плохо.

До того как Тристан начинает бросать банки Микалэуб каждому из нас.

– Откуда у тебя пиво? – спрашивает Дрю.

– С четвертого июля. Я стащил ящик с родительской вечеринки и спрятал. Мама даже не узнала об их пропаже.

– Так держать, парень, – говорит Брайен, – Брось одну из этих штук сюда.

Брайен и Дрю ловят и сразу открывают их. Я ловлю одну, брошенную мне.

Тристан поднимает банку.

– За новый футбольный сезон Медведей.

– За защитника, который может по-настоящему бросать мяч, – говорит Брайен.

–И фулбека, который может по-настоящему донести мяч, – предлагает Дрю.

Они все поворачиваются ко мне, ожидая от меня глупую футбольную мудрость.

Я держу банку, холод проходит по ладони и вызывает дрожь в руке.

– И игрока, который может попасть по мячу, – добавляю я, интересно, они понимают, что я не сорвал крышку и ещё не открыл банку.

Они все пьют. Кроме меня. Я, возможно, рисковал попасть обратно в тюрьму, когда дрался с Виком из-за того, что он оскорбил Мэгги, но риск был оправдан. Я даже не приближался к спиртному, после аварии той ночью, и не собираюсь рисковать возвращением в тюрьму ради глупой банки пива.

– Что, по-вашему, вы делаете ?– обращается взрослый голос с лестницы.

Черт. Это мама Тристана.

Я пытаюсь спрятать пиво, но это бессмысленно. Нас уже застукали.

Она проносится вниз по лестнице и вырывает Микалэуб из руки Тристана.

– Не в моем доме, – говорит она, а затем указывает пальцем в меня.

– По-твоему, ты можешь просто вернуться сюда и навязывать каждому свой образ жизни, Калеб, но я не позволю этому произойти.

Тристан делает шаг вперед.

– Мам, перестань.

– Не защищай его,Тристан, – она смотрит вниз на банку пива в моей руке, потом с отвращением качает головой, – Калеб, пожалуйста, уйди из моего дома.

Я ставлю закрытую банку на стол. Миссис Норрис даже не смотрит на неё.

Она слишком занята разглядыванием меня с презрительной улыбкой.

– Держись подальше от моего сына, – приказывает она, когда я ухожу. Сейчас, даже бесполезно защищаться. Миссис Норрис уже составила собственное мнение обо мне. Вердикт: преступник.

Впрочем, даже, если я расскажу ей правду, она не поверит мне. То, как она посмотрела на меня, показывает больше слов.

– Вот это облом, – говорит Брайен, когда мы вернулись в машину, – Где мы сейчас собираемся смотреть игру? Скоро, наверное, таймаут.

– Мы можем поехать ко мне домой, – предлагаю я.

Через десять минут мы устраиваемся у меня в подвале и смотрим игру. Медведи выигрывают на три очка, но у Пэйкерз мяч, и это только пятнадцать минут тайма.

Я полностью сосредоточен на игре, когда Брайен говорит:

– Мне нужно тебе кое-что сказать.

– Давай, – произношу я, взяв горсть чипсов и засовывая их в рот. Мое внимание все ещё на игре, но я кидаю взгляд на друга.

Брайен наклоняется вперед, у него абсолютно серьезное выражение лица.

– Она убьет меня из-за того, что я тебе рассказал.

Я оглядываюсь на телевизор. Пэйкерз как раз мешкают и мяч у Медведей. Это может быть победный клич для команды.

– Кто? – произношу я, лишь частично слушая Брайена.

– Кендра.

Кендра на днях была в моих объятиях, и девушкой, готовой прыгнуть в мою постель. Это было не самое лучшее воссоединение; наверное, я надеялся, что все будет как в старые времена. Но это было совсем не так.

– Ты это видел? – спрашиваю я у Брайена, совершенно взбешенный игрой Медведей. Вы не можете обвинять меня в том, что я волнуюсь, когда мне ограничивали просмотр футбола весь прошлый год. Я пропустил целый сезон, – Им нужно просто уволить Эдмонтона!

– Мы вместе, КБ. Я просто подумал, что ты должен знать.

Я в замешательстве смотрю на него.

– О чем,черт возьми, ты говоришь?

– Я… и Кендра.

Это поражает меня, как будто мне кирпич упал на голову с молниеносной скоростью.

–Ты и Кендра?

– Да.

Боже. Слова вылетают из моего рта быстрее, чем мозг успевает переварить.

– Когда.

– Ты не хочешь этого знать.

Значит, это было до моего ареста. Мэгги не лгала мне той ночью, а я разозлился на неё.

Мэгги сказала мне правду, в то время, как Кендра смотрела мне прямо в глаза и кормила ложью.

Кендра была одной из тех, кто манипулирует, а я влюбился в неё.

Зато сейчас все понятно. Вот по какой причине Кендра отчаянно пытается держать наши отношения в секрете.

Прекрасное время задурить мне голову ещё раз.

Брайен смотрит на меня, оценивая мою реакцию. Ничего не выйдет, я собираюсь сказать ему, что буду и дальше спать с Кендрой.

В считанные секунды, я лишился сумасшедшего восприятие реальности. Не возвращаться с Кендрой, не тусоваться с парнями как раньше. Моя жизнь сейчас не похожа на прежнюю. Как я даже мог думать об этом?

Я спрашиваю:

– Парни, вы знали…

– Да.

Я закрываю глаза и откидываюсь на диванные подушки. Офигеть. Моя девушка трахалась с нами обоими, и я ничего не замечал. Но Мэгги знала и пыталась предупредить меня. В качестве благодарности, я оскорбил её и затем потерял управление, закончившееся попаданием Мэгги в больницу.

Игра Медведей забыта, я качаю головой и смотрю на потолок.

– Сначала это была случайная связь, ошибка, – продолжает Брайен, – Мы оба не рассчитывали, что это произойдет.

Лучше бы Брайен просто заткнулся. Сейчас я знаю, что Деймон имел в виду, говоря об осуждении.

– Ты, наверное, был так рад, когда доказали мою вину. Наконец-то, моя девушка вся принадлежала тебе, – говорю я.

– Это не так, – Брайен замолкает, – Я люблю её. Господи, да я бы прямо сейчас женился на ней,если б мог.

– Черт, – бормочу я.

Интересно, кто собирается быть здесь, когда Брайен вернется из страны грез и упадет лицом вниз. Кендра говорила мне тогда, что у неё не было парней, которые что-то для неё значили. Или все это была чушь собачья, тоже?

– Она взяла с меня обещание, не говорить тебе о нас. Но я думаю, это здорово, если мы все заранее будем знать, не правда ли? Тогда мы можем быть парой в школе снова и не делать вид, что мы не вместе.

Я останавливаюсь, нуждаясь в некотором расстоянии между нами. Это мой друг со времен детского сада. Я помню, что когда Дрю взял карандаш у Брайэна, я ущипнул руку Дрю в отместку. И когда у меня была ветрянка в шестом классе и я сидел дома больше недели, Брайэн тайно приходил и играл в Dungeons & Dragons со мной. И мы никогда не говорили этого родителям, даже когда Брайэн застрял дома, с оспой спустя две недели.

Я никогда не думал, что Брайэн предаст нашу дружбу.

–Ты придурок,– выпаливаю я.

Брайэн встает и хватает ключи от машины.

– Я знал, что ты не поймешь. Вот почему я не говорил тебе.

– Чувак, ты замутил с моей девушкой за моей спиной. Как по -вашему я должен реагировать?

Дрожь пробежала сверху вниз по моему позвоночнику, когда я на самом деле вложил истину в слова.

– Я думал, что ты выслушаешь. И попытаешься понять без желания оторвать мне голову. Это реальность, Калеб.

Я издаю циничный смешок.

– Я скажу тебе, как обстоят дела на самом деле. Реальность в том, что я был в тюрьме весь последний год, вместе с наркодилерами и ел такую еду, которую не тронула бы даже собака. Реальность в том, что ты не мог носить свое чертово собственное белье и принимал душ с двадцати пятью другими мудаками каждый день под присмотром охранников. Реальность в том, что моя соседка ходит так, словно балансирует на ходулях, потому что ее нога настолько испоганена в аварии. Брайэн, твое восприятие реальности в полной отключке.

Брайэн направляется к лестнице, его спина напряжена. Он останавливается, пройдя половину ступенек.

– Когда ты захочешь простить меня и двигаться дальше, ты знаешь, где меня найти.

Мои кулаки сжимаются так сильно, что пальцы немеют.

Мама спускается по лестнице. Она широко улыбается и произносит веселым голосом:

– Тебе было весело со своими друзьями?

Глава 26. Мэгги.

Мне хочется, чтобы мама не настаивала на приходе, на мою физиотерапию.

– Ты просто можешь высадить меня, – говорю я, – а потом Вернуться и забрать меня в час.

Мама качает головой.

– Доктор Джеррард хочет поговорить с нами обоими.

О, нет.

– Мама, я в порядке. Роберт ожидает от пациентов невозможного, вот и все.

– Я знаю, что это нелегко, Мэгги, – произносит она, – Не волнуйся, ты не будешь делать то, что заставит тебя чувствовать себя неудобно. Просто старайся изо всех сил.

Когда мы входим в больницу, конечно же, Роберт ждет нас.

– Привет, Мэгги. Как мы сегодня себя чувствуем?

–Мы?

– Хорошо.

– Делала те укрепляющие упражнения, которым я тебя научил?

Ух…

– Да. Ну, иногда.

Роберт пожимает мамину руку.

– Приятно видеть вас снова, миссис Армстронг.

– Мне тоже, – отвечает она, затем садится, пока Роберт ведет меня к тренировочному мату.

– Давай начнем с растяжки, – говорит Роберт, – И разогреем мышцы, чтобы они работали лучше. Положи ноги в положении “V”

Я делаю, но мои ноги походят на “I” больше, чем на “V”, потому что левая нога не хочет разогреваться прямо сейчас. Это не я, это нога.

– Это самое лучшее, что ты можешь сделать?

– Я думаю,что так.

Роберт становится на колени рядом со мной и говорит:

– Дотронься своей левой рукой левой ноги.

Я пытаюсь, но единственное до чего достаю – это колено.

– Давай, Мэгги. Пару дюймов ещё.

Я тянусь ещё на половину дюйма, но это не впечатляет моего физиотерапевта.

– Она не может, – вставляет замечание мама, – Разве вы не ведите, что ей больно?

– Миссис Армстронг, – произносит Роберт, – Мэгги прилагает усилия, чтобы переобучить эти мышцы.

Мама собирается ответить, когда входит доктор Джеррард.

– Здравствуйте, леди. Роберт.

Моя мама встает и обнимает хирурга.

После аварии он был тем, кто всегда давал нам надежду, и его руки восстановили внутреннюю часть моей ноги. Я помню первый раз, когда встретила его в больнице. Он пришел в большом медицинском халате, с большой улыбкой и большими пальцами, которые собирались разрезать мою ногу, открыть и привести её в порядок.

Доктор Джеррард становится на колени возле меня.

– Как дела, Мэгги? Начала бегать какой-нибудь марафон в последнее время?

Мои брови взлетают вверх.

– Я просто шучу, – оправдывается он, – Плохая шутка хирурга.

– Доктор Джеррард, вам нужно что-нибудь новенькое придумать, – бормочу я.

–Мне об этом студенты тоже говорят, – произносит доктор Джеррард , а затем садится на стол для обследования и осматривает мои шрамы.

– Выглядят неплохо, – говорит он, а потом поднимает голову, – Роберт говорит мне, что ты немного неуверенная на физиотерапии.

Роберт стоит там со своей папкой в руках, предатель.

Я пожимаю плечами.

– Я не могу сильно давить на ногу.

– Это больно для неё, – вмешивается в разговор мама.

Мой доктор отступает и делает глубокий вдох.

– Ладно, иди к двери,а потом обратно ко мне, Мэгги.

Он помогает мне слезть со стола, когда я прихрамывая иду к двери.

– Ты можешь сильнее ступать на левую ногу?

– Не уверенна.

– Хорошо, иди обратно и садись.

Я ковыляю назад к столу и сажусь на него. Мама подходит ко мне и гладит по спине.

– Я скажу тебе прямо, – произносит доктор Джеррард, -Ты должна заставить себя и перестать беречь левую сторону.

– Я делаю все возможное, – говорю я.

Доктор Джеррард не обвиняет меня во лжи, но я могу сказать, что он не убежден по тому, как его губы сжались.

– Может быть, мы должны прекратить физиотерапию, – произносит мама.

Доктор Джеррард втягивает воздух через стиснутые зубы, свистящий звук очевидный ответ на мамино неудачное предложение.

– Мне бы не хотелось думать о прекращение её физиотерапии.

– У меня есть предложение, – резко говорит Роберт, – Что если Мэгги снова начнет играть в теннис?

Мое сердце бьется быстрее, частые удары внутри моего тела отдаются в груди как танец Индийского племени.

– Ты в порядке? – спрашивает мама.

Я не могу ответить, но чувствую, как сжимается желудок.

– Мне нужно немного свежего воздуха, – говорю я, а затем слезаю со стола. Роберт подходит ко мне.

– Мэгги, мы просто пытаемся помочь тебе.

– Я знаю. Но я не могу больше делать это. Просто не могу.

Я надеваю штаны, иду, прихрамывая мимо мамы и, направляюсь к выходу. Я прохожу мимо людей в инвалидных колясках, докторов и медсестер. Мне кажется, что они думают, что я сумасшедшая?

Когда открывается дверь, я вдыхаю свежий воздух и стараюсь дышать глубже.

Дыши. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.

Дыхание должно быть чем-то, что ты делаешь неосознанно? Прямо сейчас я чрезмерно сознаю это. Так осознанно, на самом деле, что я думаю, если перестану сосредотачиваться на этом, то могу просто забыть, как дышать. Я открываю глаза. Дыши. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.

Я чувствовала себя так же, в тот день, когда отец ушел от нас в прошлый раз, когда поняла, что это, наверное, его последнее посещение.

Тогда я не была такой сильной.

Я пытаюсь сдержать слезы, когда стараюсь забыть об этом. Потому что понимание того, что его любовь ко мне не была слишком сильной, чтобы заставить его остаться, причиняет мне слишком сильную боль. Я не была достойна быть любимой.

Теннис был моим спасительным якорем, но даже это не сработало. Я заслужила восхищения на корте, потому что стоила чего-то, когда играла. Я была не только частью команды, я была одной из тех, на кого равнялись партнеры по команде.

Чем больше других отцов приходило на матчи, тем труднее мне было играть. Это было так, словно я нуждалась в сожалении этих пап, хотя и не была их ребенком. Не имеет значения, любил ли меня папа или нет, здесь были другие папы, которые будут делать все, чтобы я хотела стать их дочерью. Когда меня поздравляли другие отцы, для меня это значило больше, чем школьные награды, которые я получила в десятом классе.

Может я не была достойна любви отца, но зато была достойна этих наград.

Боль в левой ноге переходит в позвоночник, издевательское напоминание о том, что я никогда не буду чемпионкой снова.

– Мэгги?

Я поворачиваюсь к маме, которая теперь официально разгневана.

– Я не могу играть в теннис, – говорю я ей.

– Доктор Джеррард хочет, чтобы ты попыталась. Ты будешь пытаться, не так ли?

Но я не буду уже так хороша, как была. И тогда у моего отца не будет ничего, чем можно было бы гордиться. Он никогда не захочет, чтобы я была частью его новой семьи.

– Мы можем поехать домой? Я хочу домой.

Мама вздыхает. Я ненавижу чувствовать себя так, как будто я её разочаровала. Я знаю, что она старается поддерживать нас эмоционально, физически и финансово. Она как капитан команды в нашей семье.

Когда мы садимся в машину, я успокаиваюсь. Я смотрю на маму, едущую в машине с грустным взглядом на лице.

– Мам, чего ты хочешь от жизни?

Она посылает мне небольшую улыбку.

– Прямо сейчас денег.

– Кроме денег.

Она наклоняет голову в сторону, задумавшись. Когда мы попадаем на красный свет, она поворачивается ко мне.

– Думаю, я бы хотела супруга, разделившего мою жизнь.

– Ты скучаешь по папе?

– Иногда. Я скучаю по дружескому общению, по тому, как считаться в обществе парой. Я не скучаю по стычкам.

Когда загорается зеленый свет, мы ускоряемся, наша машина проезжает мимо женщины и мужчины, которые ведут за руки свою дочку.

– Он никогда не хотел, чтобы я навестила его ?

– Однажды, – говорит она, но я не могу сказать, что она в этом уверена.

–Ты хочешь встречаться с мистером Рейнолдсом? – спрашиваю я.

Её глаза расширяются.

– Почему ты спрашиваешь о таких вещах?

– Потому что ты танцевала с ним на Осеннем празднике. У него нет детей. Я думаю, он приезжал, чтобы побыть с тобой.

Мама смеётся, это громкий смех, который заполняет машину, и люди, находящиеся рядом с машиной, вероятно, тоже слышат её.

– Закусочная тети Мэй была спонсором этого мероприятия, Мэгги. Вот почему Лу тоже был здесь.

– Хорошо, – защищаясь, говорю я, – Вы оба выглядели очень общительными.

– Он просто был милым.

Я качаю головой.

– Я так не думаю.

– Хмм…

– Что это значит?

– Ничего. Просто хочется быть обратно ребенком, не правда ли?

Мы сидим в тишине оставшуюся часть пути домой. Когда мы заходим в дом, я, не обращая внимания на комок в горле, говорю:

– Между прочим… Если ты хочешь пригласить мистера Рейнолдса на ужин вечером, я не против, – и направляюсь наверх в свою комнату.

В своей комнате, я хочу забрать свои слова обратно. Я это сказала потому что знаю, как несчастна последнее время мама.

Но, правда, в том, что я каждый день скучаю по отцу. Больше, чем по чему-либо другому. И я знаю, что у него другая жена и другая жизнь. Что если мама и Мистер Рейнолдс начнут встречаться или, что еще хуже, поженятся? Захотят ли они тоже начать новую жизнь без меня?

Я закрываю дверь и открываю мой шкаф. Приложенная к стенке, в мрачной тени, стоит моя ракетка.

Я знаю, она там, хоть и скрыта за одеждой. Я чувствую ее присутствие рядом в комнате, вроде криптонита для Супермена. Отчаяние накатывает на меня.

Я потягиваюсь и хватаю ручку, вес ракетки кажется одновременно и чужим, и до более знакомым.

– Мэгги, открой дверь.

Паника.

– Секундочку.

Я бросаю ракетку в шкаф и открываю дверь. Мама странно смотрит на меня.

Я убираю волосы от лица, надеясь, что так она не может видеть сквозь меня и понимаю, что всегда знала, где моя потерянная ракетка.

– Мам, что случилось?

– Я думала о Лу, своем начальнике. Ты была серьезна, когда говорила, что я должна пригласить его на ужин?

Глава 27. Калеб.

Я попросил Брайена встретится со мной в парке один на один. Я тренирую свободные броски, когда он подъезжает на своем Юкон.

– Ты выглядишь, как мужчина средних лет в этой машине, – говорю я. На его лице притворная обида.

– Она лучше, чем та машина, которую водишь ты.

– Я не езжу один.

– Именно.

Мы стоим лицом друг к другу. Я произношу то, что нужно было сказать.

– Слушай, по поводу тебя и Кендры. Как насчет того, чтобы объявить перемирие.

– Согласен.

Я передаю ему мяч. Он ведет мяч слишком далеко от тела так, что я выбиваю его и увожу подальше от Брайена.

– Баскетбол по-прежнему игра не для тебя, не правда ли? – произношу я, когда стучу мячом по корту. Брайен перемещается задом, следуя за каждым моим шагом. Когда я останавливаюсь, он поднимает руки ,готовый заблокировать мой бросок.

– Попади со мной на мат для борьбы, и я надеру тебе задницу.

Я бросаю, но мяч отскакивает от дужки, и Брайен подбирает отскок.

Брайен нервный игрок. Он стучит мячом об корт и бросает слишком быстро, промахиваясь мимо корзины на милю. Мяч падает на траву. Я возвращаю его в игру.

– Ты легкий ,Брай, – говорю я, – Я повалю тебя меньше, чем за десять секунд.

– Отвечай за свои слова, большой парень, завтра после школы.

Я передвигаюсь к Брайену и легко бросаю из-под корзины.

– Мне нужно работать.

Он держит мяч.

– Ты говорил об этом, но никогда не говорил ,где ты работаешь. Ходят слухи, что ты гомик и встречаешься со своим возлюбленным после школы. Это он поставил тебе синяк на лице?

У меня напрягаются мышцы.

– Прекрати нести чепуху.

Брайен начинает стучать мячом, его взгляд направлен на корзину.

– Почему? Ты собираешься угрожать мне, как Дрю?

Брайен бросает, и мяч падает вправо. В этот раз я держу мяч под рукой, останавливая игру.

– Он пытался разозлить меня, и ты это знаешь.

Мой старый друг скрещивает руки на груди.

– Ты изменился, Калеб. Я больше не знаю тебя. И это не связанно с Кендрой.

– Ерунда. Я такой же как и был.

Он смеется.

– Ты ведешь себя вызывающе. Все знают это, кроме тебя. И это самое страшное.

Нет, самое страшное в том, что люди не понимают, насколько сильно они изменились.

– Так все остальные не изменились, кроме меня?

– Нет, чувак. Каждый изменился, никто не остался прежним. Ты единственный, кто не может принять это. Ты больше не десятиклассник, ты не встречаешься с Кендрой ,и ты не парень, который занимается борьбой. Ты плохиш, задумчивый бывший заключенный.

Я покажу ему задумчивого бывшего заключенного. Я стучу мячом, и когда Брайен идет прямо на меня, я отталкиваю его, прежде чем бросить.

– Фол! – кричит Брайен.

– Ты сказал, чтоб я смирился с тем, что я плохиш и бывший заключенный. Я всего лишь принял твое предложение.

Я протягиваю руку. Он подозрительно смотрит на меня, затем хватает меня за запястье, прежде чем я поднимаю его. Я ещё три раза бросаю в корзину и отвоевываю два подбора у Брайена.

– Ты знаешь, что тебе нужно? – говорит Брайен, в то время как вытирает пот со лба.

– Новый лучший друг? – предлагаю я.

– Нет. Тебе нужна подружка. Назови имя чики, которую, ты считаешь горячей. Просто назови.

– Мэгги Армстронг.

– Нет, серьезно. Имя чиксы.

– Я серьезно.

– Чувак, это отстой. Ты же попал в тюрьму из-за нее.

– Мне хорошо об этом известно.

– Ты хочешь сказать мне, что тебя привлекает Мэгги Армстронг? Твоя ближайшая соседка? Девушка, которая странно ходит, потому что ты переехал её ногу машиной?

– Брайен, ты начинаешь вести себя как Дрю.

Брайен озадаченно смотрит на меня, пытаясь понять то, в чем я только что признался ему. Затем он заливается смехом. Он не может остановится, и падает на землю в истерике, держась за живот.

– Это…Смешно, – выкрикивает он, когда переводит дух, -О боже, это не может быть правдой…,-говорит он, затем снова истерически смеется.

Я серьезно задумываюсь о том, чтобы надрать ему задницу, прямо сейчас. Но он не Вик или Дрю, это Брайен. Я беру мяч и направляюсь обратно в дом, но перед тем говорю Брайену, чтобы он шел к черту.

Дома никого нет; весь дом принадлежит только мне. Я хочу орать во всю глотку, но только я собираюсь сделать это, как звонят в дверь. Брайен идиот, если настолько глуп, чтобы приходить сюда снова и смеяться мне в лицо. Может быть, после всего, я использую его голову в качестве груши.

Но я открываю дверь, и это не мой лучший друг стоит передо мной. Это Кендра, моя бывшая девушка. Вместе со своими блестящими губами.

– Привет, – говорит она.

– Привет.

– Твои родители дома?

– Нет.

Она уже знает, что их здесь нет.

– Могу я войти?

Я открываю дверь шире. Она направляется прямиком наверх в мою комнату. Я смотрю ей вслед и мой взгляд фокусируется на её стрингах, торчащих из под шорт, прежде чем я иду за ней.

Закрываю дверь, я так всегда делаю, когда мы собираемся зажиматься. Я прислоняюсь спиной к двери и смотрю на неё. В этот раз мы не собираемся зажиматься. Я знаю это. А она, очевидно, нет, я могу сказать это по тому, как она одета. Этот нелепая рубашка с низким вырезом, клянусь, её соски на миллиметры ниже кружевного воротника. И её шорты открывают значительно больше, чем я бы хотел, чтобы какая-нибудь из моих подруг показывала. Но она не моя девушка, она девушка Брайена.

Кендра бродит по моей спальне, притрагиваясь пальцами к столу, комоду и шкафу. Когда она поднимает световой меч и включает его, я испытываю желание сказать ей, чтоб она не прикасалась к нему.

– Когда ты собираешься избавиться от этой игрушки? – спрашивает она, размахивая им в воздухе. Я не отвечаю.

Вздыхая, она говорит:

– Я знаю, что Брайен рассказал тебе о нас. Но я до сих пор тебя люблю, ты ведь знаешь.

Она сокращает расстояние между нами, достаточно близко, чтобы я мог чувствовать запах её вишневых губ.

Она облизывает их и наклоняется за поцелуем.

Я отворачиваю голову.

– Что? Одного парня тебе уже не достаточно?

– Я хочу вас обоих.

– Все кончено, Кенд. Нам не по пути.

– Нет, и ты знаешь об этом, потому что – я знаю это звучит эгоистично, но это правда – мне не нужен кто-то другой, кроме тебя.

– Поссорилась с Брайеном? Парень хочет на тебе жениться.

Она сдавленно смеётся.

– Мои родители думают, что он отличная партия для меня, а я подыгрываю им. Кроме того, мне нужен парень, с которым я могу появляться на публике. Но ты можешь быть моим личным парнем, КБ.

– Этого никогда не произойдёт.

– Давай поспорим?

Она отступает, указывая кончиком сабли на меня, а затем приставляет тупой конец к моему горлу. Злобная усмешка передергивает её рот.

– Ты можешь быть маленьким секретом. Тебе нравиться хранить секреты, не правда ли Калеб?

У меня учащается пульс, и атмосфера в комнате моментально меняется. Одна мысль прожигает мой мозг… Она знает.

– Чего ты хочешь? – произношу я ровным голосом

– КБ, не выгляди таким грустным. Я просто хочу тебя, – говорит она, а затем убирает саблю и снова целует меня.

На этот раз я не отворачиваюсь.