Текст книги "Покидая рай (ЛП)"

Автор книги: Симона Элькелес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Глава 14. Мэгги.

Я не могу спать после своих кошмаров, поэтому включаю лампу, чтобы не заснуть. Во всяком случае, в этот раз мне не пришлось просыпаться от крика мамы. Этот кошмар был другой. Кендра Грин вела машину, не Калеб. Во всех других кошмарах Калеб был за рулем машины, которая сбила меня.

Мне кажется, это потому что я видела Кендру и Калеба разговаривающими в кафетерии вчера. Он не видел меня, потому что я сидела прямо возле двери, чтобы можно было уйти, как только я закончу есть.

Кафетерий странное место. Самых популярных можно заметить сразу. Они громко и много смеются. Обычные люди сидят со своими собственными друзьями, совершенно отдельно от обеденных столиков самых популярных.

Я была популярной. Большинство спортсменов в Раю популярные. Но сейчас я одиночка, которая даже не общается с обычными людьми, даже с самыми ничтожными из них.

Одиночки сидят сами по себе, разбросанные по всей столовой. Они едят в одиночестве, затем быстро уходят.

Я никогда не знала, куда уходят одиночки: они просто исчезали во время обеденного перерыва. Но теперь, когда я одиночка, мне известно их тайное место.

Школьная библиотека. Это их таинственное место, куда они могут пойти, чтобы их не видели.

Калеб не боится внимания. Вчера он пошел прямо в кафетерий, голова была высоко поднята, словно бы он сам был Мистером Майером. Затем он подошел прямо к Кендре Грин и сказал что-то, что заставило ее улыбнуться. Я клянусь, что все в комнате молчали, наблюдая за их воссоединением. Знает ли он, что Брайэн и Кедра встречаются? То, как Калеб уставился на ее задницу, когда она уходила, заставило меня подумать, что он не обращал внимания на то, что происходит, потому что был в тюрьме. Некоторые вещи не меняются.

Я отдёргиваю шторы с окна и смотрю на окно Калеба. На часах чуть больше трех утра. Вероятно, он спит беззаботно, словно младенец.

Но нет. Свет включен, и я вижу его силуэт, измеряющий шагами комнату.

Я задергиваю шторы, выключаю свет и спешу обратно в кровать. Я не могу приняться за старые привычки, только не сейчас, после всего, что произошло.

Реальность такова, что я была влюблена в Калеба с первого класса.

У него была привычка дразнит меня и Лию, когда мы играли со своими куклами Барби и одевали их в костюмы. Но когда нам нужен был мальчик для роли в нашем шоу, мы всегда могли заставить его играть с нами. И если мы делали балет-шоу, мы могли рассчитывать на то, что он будет членом аудитории, когда мы делаем па и балетные приседания перед ним, а наши сердца буквально выпрыгивают из груди.

Но время, когда я по уши влюбилась в Калеба Бекера наступило в шестом классе, когда он взял вину на себя за сломанную мной керамическую статую его матери, которая досталась ей от великой-превеликой-прабабушки, а ей от бывшего президента США.

Лия готовилась наверху, а я ждала в гостиной. Мы собирались поиграть в теннис в парке. Калеб удивил меня, пролетев по лестнице со световым мечем из Звездных войн в руках, размахивая им по сторонам. Я засмеялась и подняла свою ракетку, как оружие против него. Он стал наступать на меня с саблей, а я повела своей ракеткой, чтобы блокировать удар. Я рассчитывала на остановку его меча, а не на битье керамического бюста на комоде его матери.

Его мать услышала грохот и прибежала. Калеб сказал, что это его вина, он играл с саблей. Он никогда не говорил, что на самом деле это я разбила статую; он даже не называл меня своей соучастницей. Я была слишком напугана в тот момент, чтобы сказать правду, даже когда я узнала, что он был наказан на месяц. Неосознанно, он стал моим героем.

После этого, я привыкла смотреть на Калеба через свое окно, когда он играл в мяч со своими друзьями или же проводил встречи Бой Скаутов в своем доме. Когда мы были в седьмом классе он начал косить газон, слушая музыку. Я вряд ли бы смогла сосредоточиться на своей домашней работе, когда смотрела за его маневрированием и возвращением обратно через весь газон с косилкой, его мускулы собирались под футболкой, когда он поднимал с земли крошечную травку и совал в мешок.

Иногда он замечал мой взгляд и махал мне. Иногда я для пробы махала в ответ, но затем задергивала шторы и держала их плотно закрытыми в течение недели, так что он никогда не знал, что я на самом деле чувствую к нему. В другой раз я претворилась, что не вижу его, хотя, полагаю, он знал, что я подглядываю.

Калеб никогда не намекал на то, что я ему нравлюсь больше, чем друг. Он просто был дружелюбен со мной. А я просто продолжала надеяться, что в один прекрасный день он увидит меня, как девушку, а не как противную подружку его сестры-близнеца.

У него были подружки на протяжении многих лет, но никогда он не был серьёзен в отношении них. До появления Кендры.

Они начали встречаться в начале девятого класса. Кендра тусовалась в его доме каждый день после школы; они были неразлучны с самого начала. Каждый раз, когда я случайно смотрела в окно и обнаруживала их в тесных объятиях, мое сердце, полное надежд, понемногу распадалось на меленькие кусочки.

Тогда и уехал мой отец. И вот тогда я, отчаянно ждала отца и Калеба, чтобы они полюбили меня так, как любила я их.

Что я могла сделать, чтобы те, кого я любила, любили меня в ответ? Единственное в чем я была хороша – это теннис. Таким образом я тренировалась и играла, и бросала вызов сама себе на протяжении всего лета между девятым и десятым классом. Наверное, поскольку Калеб узнал, что я была единственное десятиклассницей в школьной спортивной команде, он заметил меня. При этом я отправляла своему папе статьи из местной газеты о мои успехах, никогда не забывая добавить поставленные задачи тренера по теннису, которые я выполню в чемпионате штата Иллинойса в октябре.

Это был сезон, когда мой отец не видел мою игру.

Это также был сезон, когда Калеб потерял девственность с Кендрой.

Однажды, только однажды, я видела их секс под одеялом во дворе. Я никогда никому не говорила, хотя я могла бы поклясться, Калеб смотрел на мое окно и знал, что я наблюдаю.

Они никогда ничего не говорил мне об этом. А я никогда не говорила Лие. Она была бы так или иначе шокирована. В самом деле, после этого я чувствовала такой стыд, что перестала подсматривать за Калебом.

Я продолжаю прокручивать ночь аварии в своей голове. Разговор с Калебом до аварии и истории, которые я слышала позже.

Он, конечно, был пьян; полицейские, которые арестовали его, проверили его на алкоголь, сразу же после этого он признался, что сбил меня своей машиной. Но был ли он так пьян, что не знал о том, что делает?

Так что если он ненавидит то, что я сказала ему той ночью, то пусть знает, что это была правда. Его девушка обманывала его.

– Ты лжешь. – Сказал он мне той ночью.

Я была настроена не дать ему уйти, перед тем как сказать ему:

– Я не лгу, Калеб. Клянусь, что видела её с другим парнем.

Я не добавила, что другой парень был его лучшим другом.

Он схватил меня за плечи так сильно, что я вздрогнула от боли. Калеб никогда не клал руку на меня раньше. От его грубого прикосновение, слезы покатились по моему лицу.

– Я люблю тебя, – сказала я ему, – Я всегда любила тебя, – Я дала моему страху правды и моей любви к Калебу выход в ту ночь, – Открой свои глаза, Калеб. Кендра делает из тебя дурака.

Он убрал свои руки от меня, как будто я была охвачена пламенем, и он мог обжечься. Тогда он произнес слова, которые я никогда не забуду.

–Ты не понимаешь, Мэгги, не правда ли? Ты и я – этого никогда не произойдет. Теперь перестань лгать о моей девушке, пока у тебя не появились неприятности.

Это предупреждение повторяется эхом в моей голове с того дня и до сих пор. Логическая часть меня понимает: что это был несчастный случай. Конечно, он не хотел терять контроль над машиной. Но в темных уголках моего сознания есть маленькие мучительные сомнения, которые возникают время от времени.

Наконец, я засыпаю, но это не спокойное забытье, потому что мои сны тревожит то обстоятельство, что мне не удастся избежать Рая и уехать куда-нибудь подальше, где прошлое не сможет догнать меня.

На следующий день, после школы, я выхожу из автобуса и иду домой, где меня ждет сообщение от миссис Рейнолдс, пожилой женщины, которую встретила вчера. Она оставила свой номер и сказала мне позвонить, когда я приду домой. Когда я перезвонила ей, она сказала, что хочет взять у меня интервью насчет внеклассной работы… Как у ее собеседника.

– Вы серьезно? – спросила я.

– Я могу заключить сделку с тобой, которая даст тебе шанс отправиться в Испанию, – сказала она, полностью ломая мое сопротивление.

– Можете ли вы приехать ко мне домой в Хамптон, где мы сможет поговорить?

Я настолько быстро насколько могу переставлять ноги, мчусь на автобусную остановку и влетаю в автобус до Хамптона. Это не далеко, всего в пятнадцати минутах езды от Рая. Все это время я думаю о сделке, которую Миссис Рейнолдс хочет предложить мне. Что делают компаньоны? Играют в шашки и слушают разговоры о старых временах?

Это не может быть таким уж и сложным. Я смогу сделать это даже с никудышной ногой. Видения рисуют в моей голове старую леди, чай, сэндвичи и лимонад, в то время как мы сидим и пускаемся в разговоры по самому разному поводу.

У нас с Лией была привычка болтать целыми часами о пустяках или же о чем-то важном. Я знаю, разговор со старой леди не может быть таким же, как с давнем лучшем другом, но, думаю, будет круто.

Я звоню в дверь дома миссис Рейнолд и она встречает меня с улыбкой.

– Заходи, Маргарет. Я невозмутимо сижу на ее дорогом диване, кремового цвета, пытаясь создать хорошее впечатление.

“Мэгги, забудь о прошлом и сосредоточься на будущем, – сказала я себе”.

У миссис Рейонолд яркие, полные сил, зеленые глаза, которые не поддаются старости и взывают к ней отношение, ничем не отличающееся от отношения к старшеклассницам из отряда-с-помпонами.

– Вы думаете работать на такую старую леди, как я, Маргарет, но сможете ли вы в итоге поехать в Испанию?

– Помимо денег на эту поездку, мне еще нужны деньги на обучение в следующем семестре, – говорю я, держа свои руки на коленях и стараясь не вертеться, – Я считаю, что можно многому научиться от людей с большим опытом по части этой жизни.

Я в самом деле слышала фырканье миссис Рейонолд?

–Ты имеешь в виду стариков? – резко отвечает она.

Я прикусываю язык.

– Ум, я имела в виду, хм…

– Прими это от кого-то с жизненным опытом. Не говори намеками, этим только попусту теряешь время. Ты умеешь готовить?

Макароны и сыр считаются за готовку?

– Да.

– Играешь в джин?

– Да.

– Много говоришь?

Ее вопрос застает меня врасплох.

– Простите?

– Ну, ты говоришь просто, чтобы услышать свой голос, или молчишь, пока, у тебе нет чего-нибудь интересного, чтобы сказать.

– Последнее, – отвечаю я.

– Хорошо. Я не люблю бессмысленную болтовню.

– Я тоже.

Вот вам и не говори намеками.

– Я ожидаю тебя здесь с трех тридцати до семи часов по будним дням и несколько часов на выходных. У тебе будет часовой перерыв, чтобы ты могла делать домашнюю работу.

– Означает ли это, что меня наняли? – спрашиваю я.

– Видимо так. Я буду давать тебе полторы тысячи долларов в месяц, достаточно чтобы платить за обучение, в котором ты нуждаешься. Ты можешь начинать после школы в понедельник.

Ничего себе. Намного больше, чем бы я зарабатывала, работая в другом месте.

– Это слишком много, – признаюсь я, – Вы могли бы нанять кого-нибудь за гораздо меньшие деньги.

– Возможно. Но ты же хочешь поехать в Испанию, не так ли?

– Конечно, но…

– Никаких но. Но может быть классифицирована как бессмысленная болтовня.

Я хочу поцеловать и обнять эту женщину, и поблагодарить её тысячу раз. Но по-моему, она не входит в тип женщин, любящих обниматься и целоваться. И если я поблагодарю её тысячу раз, мне кажется, она получит аневризму от количества бессмысленной болтовни.

Миссис Рейонолд стоит, опираясь на свою трость, чтобы не упасть. Это напоминает мне, чтобы я добавила: -Я хромаю.

Вместо того чтобы спрашивать меня об этом, женщина просто говорит:

– Я тоже хромаю, как и большинство моих друзей. По крайней мере, те, кто не умерли. Пока ты не жалуешься на свою хромоту, я не буду жаловаться на мою.

И это, если в это вообще возможно поверить, было концом моего интервью.

Глава 15. Калеб.

– Ты, Калеб, присоединяйся к нам, – кричит Брайен с середины кафетерия. Я намеревался захватить бутерброд и сесть возле своей сестры. Сегодня на ней черная, как уголь, помада, подходящая к её черным, выцветшим джинсам. Мама даже не шевельнулась, когда Лия спустилась с лестницы этим утром. Я содрогнулся от её вида. Кто бы ни красил губы в черный, как уголь, у него определенно есть серьезные проблемы.

Я стою возле неё, обдумывая, что делать. Она не отрывая глаз от чтения книги, говорит:

– Иди сядь с Брайэном. Мне все равно.

– Лия, пойдём со мной.

Она поднимает голову, черная помада и ничего более.

– Я выгляжу так, словно хочу с ними сидеть?

Ну все, я не могу больше это терпеть. Я опираюсь руками об обеденный стол в кафетерии и говорю: – -Ты, может, хочешь выбесить меня всем этим черным дерьмом, но его покупал не я. А теперь приступим к тому, почему бы тебе не стереть это дерьмо с губ и не совершить акт смерти. Это действует мне на нервы.

Вместо того чтобы быть благодарным, я был жестоким праведником, она внезапно собирала свои книги и выбежала из столовой.

Какого черта я должен теперь делать?

Брайэн все еще махает мне, но я медлю.

Не то, чтобы я не хочу сидеть со своими старыми друзьями; я просто не хочу, чтобы меня засыпали вопросами о тюрьме. Потому что эти ребята не прожили ни одного дня в ДИПДН, и они, скорее всего, думают, что я врал им, рассказывая, что на самом деле происходит там.

Ни на минуту не думайте, что кто-нибудь застрахован от осуждения. Люди, там есть очень много парней всех различных рас и религий, цветов и размеров. Евреи, христиане и мусульмане. Богатые парни, которые думали, что выше закона, и бедные, которые не знают ничего лучшего.

Совсем другое дело, когда ты внутри с негласными иерархиями и правилами среди заключенных. Одни вещи ты можешь выяснить сразу же ,а другим научиться на горьком опыте.

В ДИПДН случались несчастные случаи и некоторые из них были намеренно подстроены. Банды свирепствуют даже в тюрьме для несовершеннолетних.

Когда происходит ссора между двумя соперниками, вам лучше просто уйти с их пути.

Начальник тюрьмы Миллер этим рассказам приветствует нового заключенного в его первый день в ДИПДН. Он думает, что облегчает мысли новых парней, знающих чего ожидать, но это фигня пугает их. Если они, конечно, не рецидивисты. Миллер это тот, кто называет на “ты” многих рецидивистов. У них очень много разных приветственных речей.

Его речь для новичком примерно такая: “Моё имя Скот Миллер. Добро пожаловать в мой дом. Ты будешь вставать в 5:45 каждое утро и идти в душ. У тебя будет пять минут, и не больше, на то, чтобы помыться. Есть будешь три раза в день и проводить на занятиях восемь часов. Мы ладим до тех пор, пока ты уважаешь правила в моем доме. Если ты не делаешь этого… Ну, тогда у тебя и у меня будут проблемы. Спроси кого хочешь из здешних, любой скажет, что лучше бы тебе не хотеть иметь проблемы со мной. Мои проблемы кончаются тем, что ты получаешь двадцати трех часовое заключение в своей камере. Вопросы?”

Начальник тюрьмы Миллер не объясняет отсутствие туалетной бумаги в камерах; это один из тех вопросов, ответ, на который вы должны найти, пройдя тяжелый путь. Например, когда вы сидите на унитазе и вам нужно чем-то подтереться. На другой стороны ячейки кнопки вызова есть всего один рулон, больше вы его нигде не найдете.

Я поворачиваюсь к Брайэну и ребятам, готовясь отвлечь их от разговоров о тюрьме.

– Как дела, ребята? Где все девушки? – спрашиваю я.

Дрю садится напротив меня и закатывает глаза.

– Тренируются для пробника приема в черлидерши. Не пойми меня неправильно, я люблю, когда чики прыгают вверх и вниз ради меня. Я просто не знаю, как это может быть настолько трудно, что они практикуются три недели напролет.

– Слушай, – говорю я, – Если будет соревнование, который я смогу выиграть, я буду участвовать в нем.

Брайэн поднимает руку, чтобы я дал ему пять.

– Вот то, что я называю поединком.

Я хлопаю по его руке.

– Ты на самом деле жалок, если думаешь, что сможешь в одиночку, лишь со своими умениями, покрыть разницу.

Дрю качает кудрявой головой.

–Ты прижал Вик Мидония, Калеб. Огромного парня и легенду. Помнишь, когда ты надрал ему задницу, опрокинув его на пятую точку за десять секунд до конца раунда?

– Дрю, пожалуйста, – говорит Тристан, – Не оскорбляй КБ здесь. Было четыре минуты, когда он опрокинул его.

– Если хочешь, Тристан, – произносит Дрю. – Я забыл, что ты все знаешь.

Тристан скрестил руки перед грудью. – Чертовски верно.

Я откусываю от бутерброда, пока Тристан и Дрю грызутся между собой. Все как в старые времена, вот только Кендры здесь нет. .И моя сестра отказывается присоединиться к живым людям.

Прежде чем эта мысль покидает мою голову, девушки, кроме моей сестры, гордо входят в кафетерий.

Сабрина, Даниэль, Брайан приходят первыми, потом Кендра и её лучшая подруга Ханна.

– Как продвигается тренировка? – спрашивает Тристан у Брайан.

Брайан протягивает руку и прикасается к его плечу.

– Так мило, что тебя это заботит, – говорит она.

Дрю кашляет.

– Почему бы вам не “поболеть” для нас?

– Прямо здесь, в столовой?

– Почему нет?

Кендра тайно подмигивает мне, потом говорит:

– Конечно, давайте сделаем это, девочки.

Кендра встает впереди, в то время как Брайан, Сабрина, Даниэль и Ханна выстраиваются по образцу позади неё. Кендра поднимает руки, как будто собирается хлопать и говорит:

– Готовы?

Другие девочки отвечают:

– Окей, – Затем они начинают хлопать в ладоши и прыгать, воспевая:

Унизьте, склоните их, или идите прочь!

Избегайте находиться среди низов и победа за вами!

Вы должны управлять ими, вертеть ими и вы добьетесь победы.

Вперед, Пантеры, давайте победим! [2]2
  Оригинал:
  Takedown, tilt ‘em, Or go for the pin!
  Stay off the bottom, And get that win!
  You gotta ride ‘em, roll ‘em, get that pin’.
  Come on Panthers, leeeeettt’s win!


[Закрыть]Девушки закончили их слишком энергичное ликование из-за комбинации прыжок/удар.

Дрю встает и хлопает.

– Это было потрясающе. Вы можете снова повторить ту часть в конце, где вы подпрыгиваете вверх и вниз и говорите, чтоб мы раздавили их?

– Заткнись, Дрю, – говорит Кендра.

Он поднимает руки и пожимает плечами.

– Что? Я просто восхищаюсь поддержкой.

– Пожалуйста, – говорит Даниэль, когда садится возле Брайена и посылает Дрю взгляд, полный отвращения.

– Ты восхищался кое-чем, это да. Нашей грудью.

– Этим тоже, – признается Дрю. – Я подросток с бушующими гормонами, что вы ожидали, я буду делать? Бьюсь об заклад, Калеб тоже восхищался ими, потому что он не видел ничего такого почти год. Правда, КБ?

Мне следовало знать, что это был вопрос времени, прежде чем время, проведенное в тюрьме, будет брошено мне в лицо. Отлично, теперь каждый смотрит на меня, ожидая услышать ответ экс-зека. В том числе и Кендра. Я встаю и выхожу из кафетерия. Мне не хочется иметь дела с этим дерьмом прямо сейчас.

– Я просто пошутил, Калеб. Вернись! – кричит Дрю.

Каждую неделю в ДИПДН у нас были занятия по изменению направления ярости. Они уделяли особое внимание предотвращению стычек, учили нас вместо этого выпускать злость по-другому, не агрессивными способами. Ударить Дрю в рот, с которого вечно начинается словесный понос, это не вариант. Я направляюсь в школьный тренажерный зал.

Я подхожу прямо к боксерской груше и колочу по ней до тех пор, пока не образуется вмятина в боку. Меня даже не волнует, что костяшки пальцев кровоточат.

– Калеб, полегче с этой вещью.

Это тренер Веннер, стоящий рядом с свободными штангами и с чашкой кофе в руке. Он одет в тенниску с Борющимися Пантерами, вышитыми спереди.

Я останавливаю боксерскую грущу и засовываю руки в карманы, пряча кровоточащие костяшки пальцев.

– Они говорят мне, что это последний год, когда вы тренируете.

– Да. Я буду учиться вождению, а также преподавать физкультуру классам, которые придут следующей осенью.

Я качаю головой, не веря.

– Вождению?

Парень живет и дышит борьбой.

– Жена не хочет, чтобы я отсутствовал в выходные после рождения ребенка.

–Прежде всего, ты должен делать то, что, по твоему мнению, лучше всего для твоей семьи. -Правильно?

– Полагаю, что так.

Виннер делает глоток напитка и опирается на стену.

– Знаешь, то, что случилось в прошлом году, повергло меня, в чертов шок. Я бы поставил свою правую руку на то, что парень вроде тебя не оставит место происшествия.

– К счастью для вас, вы не сделали ставку, – парирую я.

– Ум, хах, – говорит Виннер, затем добавляет: – Иди к медсестре и перевяжи пальцы.

И небрежно выходит из комнаты.