Текст книги "Похищенная невеста"

Автор книги: Сильвия Торп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Старуха слушала его объяснения, хитро прищурив глаза.

– Надо быть уверенным, что эта девица, кроме хорошего приданого, ничего другого в наш дом не принесет, – мрачным тоном произнесла она. – Такая, как Верити, способна обмануть мужчину и поумнее тебя. В этом я нисколько не сомневаюсь. Что ж, если хочешь остаться без Шер-Плейс, бери ее в жены!

Сэр Лоуренс тихо ахнул и уставился на ее светлость выпученными глазами. Затем, всплеснув руками, выбежал из комнаты. Он, как и его отец, всю жизнь страдал от злого языка своей бабки. Однако на сей раз на ее едкие замечания Темплкомб отреагировал гораздо спокойнее, чем обычно, – он думал о более важных вещах.

Внезапное появление Верити повергло его в смятение. Ведь он был уверен, что его невесты уже нет в живых. Ее «воскрешение из мертвых» ставило Темплкомба в положение, выхода из которого он не видел.

В том, что Верити рассказала правду, сэр Лоуренс нисколько не сомневался, а подозрительность своей бабки объяснял ее злобным характером. Заботясь о расширении владений Темплкомбов, она в течение пятнадцати лет сама подбирала ему невест. Но он вступать в брак не хотел и всячески тому противился. Восемь лет назад старуха зашла так далеко, что только бегство сэра Лоуренса спасло его от женитьбы. Прибежище он нашел в Герфордшире, в доме близкого друга отца. Там у него возникла прекрасная идея. Перед тем как вернуться в Сомерсет, сэр Лоуренс официально договорился с хозяином поместья о женитьбе на его двенадцатилетней внучке. Таким образом он убивал сразу двух зайцев – получал за будущей женой богатое приданое и навсегда избавлялся от приставаний бабки.

Заключать брак Темплкомб не спешил и, когда Верити попросила его подождать, охотно согласился. Когда ее дед скончался, сэр Лоуренс начал готовиться к свадьбе. Дальнейшую семейную жизнь жених планировал с чисто эгоистических позиций: он ездил бы развлекаться в Лондон, а жена должна была оставаться в Шере под неусыпным оком леди Темплкомб. После гибели Харриет Фейн его возможности вести веселую жизнь сильно ограничились – он боялся мести ее обманутого мужа и пасынка. Так что выезжать за пределы Шер-Плейс получалось редко и только в Лондон.

Наконец леди Темплкомб поднялась с кресла, шаркая по полу ногами, вышла из комнаты и стала подниматься по лестнице. Несмотря на свои восемьдесят и трость, на которую ей приходилось опираться, старуха ходила сама.

Поднявшись на второй этаж, она остановилась, перевела дыхание и вошла в спальню, отведенную для мисс Холланд.

Верити стояла посреди комнаты в платье, которое в одном из старых шкафов разыскала для нее Кейт Медоуз. Его носила умершая двадцать лет назад мать сэра Лоуренса. Несмотря на то что оно висело на стройной фигурке Верити как на вешалке и давно уже вышло из моды, служанка смотрела на девушку восторженными глазами. Теперь будущая леди Темплкомб, как и подобало ее положению, была облачена в одежды из шелка и тончайшего льна.

Услышав скрип двери, Верити быстро отвернулась и поймала на себе злобный взгляд сгорбленной старухи. Ей стало страшно, и она поняла, что никогда не завоюет симпатий этой старой дамы.

Леди Темплкомб посмотрела на лежавшее на полу платье и ткнула в него своей тростью.

– Кейт, собери эти лохмотья и сожги их, – приказала она прислуге. – Проследи, чтобы по этому поводу между слугами не было никаких сплетен.

Старуха опустилась в кресло и оперлась обеими руками о трость. Пока служанка не ушла, она молча разглядывала Верити.

– Ну что, дорогая моя, расскажешь мне, где ты так долго пропадала? – наконец произнесла леди Темплкомб. – Но перед тем, как ты ответишь, я должна тебя предупредить. Я слишком долго прожила на этом свете, и меня не так легко провести. Так что не рассказывай мне сказок о твоих врагах и нанятых ими бандитах. Я хочу знать, где ты провела эти недели и с кем!

У Верити от гнева перехватило дыхание. Побледнев, она медленно повернула голову и посмотрела на леди Темплкомб.

– Я уже сказала вам, что меня похитили, но мне удалось бежать, – ровным голосом ответила девушка. – Я встретила актера, и он доставил меня к вам. Если сэр Лоуренс мне не верит, то пусть скажет это сам. Тогда я мгновенно рассею все его сомнения.

Поняв, что она только зря теряет время, леди Темплкомб поднялась с кресла и направилась к двери. Когда дверь за ней закрылась, Верити, с трудом сдерживая рыдания, опустилась на стул и закрыла лицо руками. Теперь она представляла себе свою дальнейшую жизнь. Ей было ясно, что сэр Лоуренс, как и все обитатели Шер-Плейс, находятся под жесткой пятой этой злой старухи и что, пока она жива, жене сэра Лоуренса никогда не быть в доме хозяйкой. Собираясь стать миссис Темплкомб, Верити и не думала, что попадет в настоящий ад.

Девушка печальным взглядом окинула комнату. Выбор, как она ответила Барнабасу Пайку, сделан за нее. Так что обратного пути у нее не было. При этой мысли ее охватило отчаяние, и она горестно зарыдала. Она оплакивала свою прежнюю жизнь и любовь, которую нашла только для того, чтобы потерять.

Глава 10
Начало и конец поисков

Из Шер-Плейс Пайк прямиком направился на то место, где они расстались с Фейном. Он знал, что тот с нетерпением ждет его. Барнабас вышел на улицу с тяжелым сердцем. На первый взгляд мисс Холланд приняли в ее будущем доме, как и ожидалось, с радостью. Однако его не покидало чувство, что Темплкомб радовался появлению невесты меньше, чем изображал. В голосе сэра Лоуренса явно звучали фальшивые нотки. Увидев Верити живой и невредимой, он должен был выразить свою радость совсем иначе. Он же почему-то растерялся, а чуть позже безоговорочно поверил в выдуманную ими историю.

Пайку казалось, что сэр Лоуренс знает или, по крайней мере, догадывается о большем. Не исключено, думал он, что исчезновение Верити оказалось Темплкомбу на руку. Подумав, Барнабас о своих подозрениях Фейну решил не говорить. Верити теперь находилась под надежной защитой своего жениха, а Доминик Фейн, терзаемый любовью к девушке и ненавистью к сэру Лоуренсу, на его подозрения отреагировал бы весьма болезненно.

Пайк нашел Доминика на берегу реки. Со шрамом на щеке, в потрепанной одежде и надвинутой на глаза широкополой шляпе Фейн выглядел зловеще. Услышав свист, он поднял голову и, увидев Барнабаса, в ожидании новостей весь напрягся. Затем как-то обмяк и принялся ломать ветку на мелкие кусочки. Пайк прекрасно понимал, что скрывалось за напряженным взглядом Фейна: если бы Темплкомб не поверил в похищение Верити, она, возможно, вернулась бы с ним.

– Все прошло гладко, – садясь рядом с Домиником, доложил Барнабас и сдвинул ему шляпу на затылок. – Правда, пришлось долго уговаривать лакеев, но в конце концов нас все же к Темплкомбу пропустили.

– Как он встретил Верити? – тихим голосом произнес Доминик. – Вопросов ей не задавал?

– Конечно, ее появление сэра Лоуренса сильно удивило, – ответил Барнабас. – Но встретил он ее без особой радости. Думаю, что уже потерял надежду найти ее. Поэтому и уехал из Лондона. Ни о чем ее не расспрашивал. Как мне показалось, его больше всего беспокоят сплетни о том, что она пару недель провела в окружении сомнительных людей.

– Да, годы сэра Лоуренса нисколько не изменили, – презрительно произнес Доминик. – Как и прежде, трясется за свою репутацию. Могу поклясться, что словами благодарности он тебя не осыпал.

– Ну да, – с усмешкой ответил Пайк. – Всему, что я ему рассказал, Темплкомб, несомненно, поверил. Однако был весьма недоволен, что его невеста путешествовала с бродягами. Не о такой жене он мечтал. А вот Верити молодец. Она сказала, что он должен быть благодарен нам, а не выказывать свое недовольство.

Глаза Доминика радостно сверкнули. Затем, тяжело вздохнув, он произнес с тревогой в голосе:

– Какая же ей потребуется выдержка! Темплкомб труслив, но подомнет под себя любого, кто слабей его.

Фейн со злостью швырнул в сторону кусочки ветки и резко поднялся.

– Боже мой, я уже начинаю жалеть, что отказался отомстить ему! – воскликнул он. – Если бы не Верити, никогда бы на это не пошел. Итак, сэр Лоуренс тебе поверил, и о моем возвращении в Шер не знает никто, кроме тебя и Мэри Парр.

– И еще артистов нашей труппы, – напомнил Барнабас. – Им известно только твое имя, а о твоем прошлом они ничего не знают. Так что ты решил?

– Я остаюсь в Шере. В своем доме я могу жить сколь угодно долго. Никто не узнает, что я там. Пережду некоторое время, а потом объявлюсь в деревне и скажу, что я только что вернулся. Кто тогда подумает, что мы Верити знакомы?

Пайк помотал головой:

– Не обманывай себя. Дружище, ты же сам себя и выдашь. Хотя какое это имеет значение. Люди почешут языки, а потом и забудут. Темплкомб, скорее всего, расследованием заниматься не станет, а вот другие займутся. И первой из них будет его бабка.

– Что?! – удивленно воскликнул Доминик. – Эта старая ведьма еще жива? Я думал, она давно в могиле. А как она восприняла твой рассказ?

– Более недоверчиво, чем ее внучек! – ответил Барнабас. – У меня такое впечатление, что леди Темплкомб что-то заподозрила. Думаю, она будет землю рыть, пока не докопается до истины.

– Да, я тоже так думаю, – с горечью произнес Доминик. – У нее нюх, как у собаки, и если она задумает расстроить свадьбу своего внука, то все для этого сделает. Она не потерпит, чтобы в их доме появилась новая хозяйка. Говорят, она свела в могилу свою сноху и после этого установила в Шер-Плейс свои порядки.

– В таком случае ты должен быть предельно осторожным, – заметил Барнабас. – Сам сэр Лоуренс человек безвольный, а вот его старая бабка может оказаться для тебя злейшим врагом. Она ясно дала понять, что не верит в историю Верити. Только дай ей ниточку, и она распутает весь клубок.

Фейн задумался. Пайк с тревогой наблюдал за ним. «Как хорошо, что я не рассказал всего, что видел и слышал в Шер-Плейс», – подумал он.

Наконец Доминик тяжело вздохнул, крепко сжал серебряный эфес своей шпаги, а затем медленно разжал пальцы.

– Да, ты абсолютно прав, – с неохотой согласился он. – Как бы мне того ни хотелось, но шпагой эту проблему не решить. Нет, оставаться мне здесь нельзя.

– Ну, вот и хорошо, – облегченно вздохнул Барнабас. – Ты должен отсюда уехать. И чем быстрее, тем лучше. Только скажи куда. Хотелось бы надеяться, что мы еще встретимся.

«Куда же я поеду?» – подумал Доминик, и тут впервые до него дошло, что ехать ему некуда. Что ждало его, кроме скитаний и полного одиночества? У него ничего не осталось. Даже надежды на мщение, которую он вынашивал долгие годы.

Фейн отвернулся, чтобы Пайк не видел его страданий.

Барнабас достал из кармана туго набитый кошелек сэра Лоуренса и встряхнул его. Раздался приятный звон золотых монет. Он любил деньги, но сейчас должен был отдать все до пенни тому, кто их заслужил. Верити предупреждала его, что гордость Доминика не позволит принять ему кошелек. Поэтому Пайку предстояло убедить Фейна взять деньги.

«Передай ему кошелек и скажи, пусть он возьмет его ради меня, – сказала ему девушка. – Эти деньги помогут ему сохранить нашу тайну».

Барнабас поднялся на ноги и коснулся рукой плеча Доминика.

– Это мне дал Темплкомб, – протягивая ему кошелек, сказал Пайк.

Брови Фейна поползли вверх.

– Плата за услуги? – насмешливо спросил он. – Он считает, что такой долг можно оплатить золотом?

– Ничего он не считает, – ответил актер. – Темплкомб не дал бы мне этого кошелька, если бы не Верити. Но в любом случае, деньги не мои, а твои.

Доминик застыл словно вкопанный, глаза его гневно засверкали.

– Мне они не нужны, – хриплым голосом произнес он. – Оставь их у себя или выброси. Что пожелаешь. Но только не предлагай их мне.

– Да, деньги Темплкомба, но желание дать их тебе принадлежит Верити, – заметил Барнабас. – Она считает, что взяла их в долг, и при первой возможности отдаст ему. Так Верити сказала мне по дороге в Шер-Плейс. Эти деньги, как она выразилась, ее подарок.

– И от нее я их принять не могу, – с трудом сдерживая гнев, ответил Доминик. – Неужели ты ничего не понимаешь? Боже мой, я для нее слуга, которому надо платить!

– А вот тут я тебя совсем не понимаю, – сказал Барнабас. – Отдал ее этому самовлюбленному фигляру и его бабке-ведьме, а теперь швыряешь ей в лицо единственное, что она может тебе подарить. Если в тебе заговорила твоя чертова гордость, то учти, что я, в отличие от тебя, не рожден джентльменом!

Возникло напряженное молчание.

– Мне не нужно никакой награды, – наконец тихо произнес Доминик. – И она это хорошо знает.

– А ты хорошо знаешь, что она тебе не милостыню подает, – парировал Барнабас. – Она умоляла меня, чтобы ты взял деньги ради нее, а не себя.

Ради нее! – подумал Доминик, глядя на набитый кошелек.

Есть ли на свете вещь, которую он не сделал бы ради нее? Да будь у него возможность, он исполнил бы любое ее желание! Как мало он мог предложить ей. А теперь он должен был принять от нее деньги и идти своей дорогой. Темплкомб не достоин ее, но он, по крайней мере, защитит ее от человека в маске.

Черная Маска! Глаза Фейна лихорадочно заблестели, и он громко вздохнул. Теперь он знал, как и чем можно помочь Верити.

Под пристальным взглядом актера Доминик взял кошелек и взвесил его в руке.

– Сэр Лоуренс оказался на удивление щедрым, – заметил он. – Здесь денег много больше, чем мне нужно.

Барнабас сдвинул шляпу на затылок и, открыв в изумлении рот, уставился на Доминика.

– Нет, таким я тебя еще никогда не видел! – воскликнул Пайк. – Что же заставило тебя так быстро изменить решение?

– Я вспомнил, что не все еще сделал, – нахмурившись, ответил Фейн. – Дружище, еще жив молодой щеголь, подговоривший Нэта Трампера похитить Верити. Теперь она в безопасности, и я смогу заняться его поисками.

– Хочешь его разыскать? – спросил Барнабас. – Ну а если найдешь, что тогда?

– Когда я его найду, – мягко поправил его Доминик. – А это я непременно сделаю. Пока мне не станет известно, кто он такой, я не успокоюсь. Я знаю, как его обезвредить.

И в подтверждение своих слов он вытащил из ножен шпагу на несколько дюймов и вставил ее обратно.

– Да, неплохо, – согласился Барнабас. – Но как ты собираешься найти человека, лица которого не видел?

Доминик покачал головой.

– Кое-что мне о нем известно, – сказал он. – Во-первых, он хочет избавиться от Верити Холланд и знает, где и когда она бывает. Если я ничего не узнаю о нем в таверне, в которой мы встречались, то займусь домочадцами Верити Холланд. И второе. Пусть я не видел его лица, зато хорошо запомнил его голос. По нему я его легко опознаю.

– Не забывай, что и он тебя сразу узнает, – напомнил Барнабас.

Фейн криво улыбнулся:

– Этим он себя только выдаст.

Актер некоторое время задумчиво глядел на него. Он понимал, какая угроза нависла над его другом и что в поисках человека в маске Доминик меньше всего будет думать о собственной безопасности.

– Если ты намерен искать его в Лондоне, то в первую очередь опасайся Трампера. Ведь с того дня, как он сбежал из тюрьмы, мы о нем ничего не слышали. Так что, скорее всего, он вернулся в свою берлогу.

– Непременно! – заверил Доминик. – Он наверняка захочет свести со мной счеты. Поэтому надо быть начеку. – Он протянул Пайку руку. – Прощай, Барнабас. Ты знаешь, как я тебе благодарен.

– Да ничего я для тебя не сделал, – крепко пожимая руку Фейну, смущенно пробормотал Барнабас. – Жаль, что не могу поехать с тобой. Ведь я владею своими игрушками не хуже, чем ты своей шпагой.

Сказав это, он свободной рукой отодвинул полу своего плаща и похлопал ладонью по висевшим на ремне кинжалам.

– О, в этом я уже убедился, – ответил Доминик. – Да, мне бы твое умение.

– Когда закончишь свои дела, приезжай к нам, – улыбнувшись, произнес Барнабас. – Я тебя с удовольствием научу. Ты ведь знаешь, куда мы направимся после ярмарки. Твоему приезду все обрадуются.

– Спасибо за приглашение. Наверное, приеду. Ну, Барнабас Пайк, прощай.

– Удачи тебе, Доминик Фейн, – ответил артист.

Он долго смотрел в спину удалявшемуся от него Фейну. Когда тот скрылся из вида, Пайк тяжело вздохнул и направился в сторону Кловертона.

Доминик, не теряя времени, взял курс на Лондон. Соблюдая осторожность, он добирался до столицы, обходя проезжие дороги.

К заходу солнца он преодолел только малую часть своего долгого пути. Ночь провел в каком-то амбаре, зарывшись в сено, и на рассвете следующего дня продолжил путь. По дороге Фейн, боясь быть узнанным, избегал общения с людьми и купил себе еду в одиноко стоявшем доме. Годы изменили его, но не настолько, чтобы старые знакомые не узнали его. Тем более, что на его лице был шрам.

К вечеру он ушел от родных мест так далеко, что уже не мог встретить никого из своих прежних знакомых. Теперь Доминик, не таясь, смог войти в первую попавшуюся деревню.

На ночлег он устроился в одной из двух деревенских гостиниц, причем выбрал большую, где было много постояльцев. Ужинал Фейн на огромной кухне. Кое-кто из посетителей пытался завязать с ним разговор, но он отвечал неохотно, и в конце концов его оставили наедине с его мыслями.

Все они, естественно, были о Верити Холланд. Она постоянно стояла перед его глазами, пробуждая в нем приятные и в то же время мучительные воспоминания. Он понимал, что у Темплкомбов ей придется несладко, поскольку прекрасно знал установленные в Шер-Плейс порядки. Ему вспоминалась гнетущая обстановка в доме, строго обставленные комнаты, гасящие звуки шагов толстые ковры, следившие друг за другом слуги, старая хозяйка с орлиным взглядом и ядовитым, как у змеи, языком. Как сможет выдержать все это Верити? Не сломается ли она, не заледенеет ли ее доброе сердце?

Осознав, что он не в силах ей помочь, Доминик мысленно выругался. Да, он мог найти и обезвредить человека в маске, но из-за своей бедности уберечь ее от Темплкомбов не мог.

Фейн вспомнил о матери, несчастной женщине, медленно угасавшей в браке за нелюбимым и жестоким человеком, и ярость вскипела в нем. Ведь та же участь должна постигнуть и Верити. Правда, Верити сильна духом, не то что его мать, бедная, забитая Изобель, и, тем не менее, без любви к сэру Лоуренсу счастлива она быть никак не может.

Доминик закрыл лицо руками. О расставании с Верити он старался не вспоминать – то был слишком тяжелый момент в его жизни. Тогда он, горя страстью, держал ее в своих объятиях и целовал ее дрожащие губы. Теперь же ему, как солдату, оставалось только любить ее и служить ей. И при этом ничего не требовать взамен.

На следующее утро, довольный тем, что не встретил ни одного знакомого, Фейн решил взять в гостинице лошадь. Он вышел во двор, чтобы в конюшне подобрать себе жеребца, но перед крыльцом гостиницы увидел карету и готовивших ее к отъезду кучера и конюхов. Остановившись у двери, Доминик стал ждать, когда конюхи закончат свою работу. Судя по экипажу и впряженной в него четверке крепких лошадей, он принадлежал важной персоне. Встретив на дороге такую карету, простые смертные должны были жаться к обочине.

С ухмылкой на лице Фейн спокойно взирал на суетящихся слуг.

– Что, эти болваны еще не готовы? – услышал он знакомый голос и мгновенно напрягся. Голос доносился справа из открытого окна гостиницы. – Они думают, я буду весь день здесь торчать?

У Доминика перехватило дыхание. В его воображении всплыла тускло освещенная комната лондонской таверны, стройный юноша в черной маске, на белом пальце которого поблескивало бриллиантовое кольцо Верити.

Фейну повезло – сама судьба послала ему того, кого он хотел разыскать.

Он сделал шаг к окну, но потом резко повернулся и кинулся к двери. Вбежав в гостиницу, Доминик остановился, пытаясь сообразить, из какого номера доносился голос. Едва он успел определить, что ему нужна первая дверь слева, как она отворилась и из нее вышли две женщины. Доминик отскочил назад и спрятался за открытой дверью. Женщины его не заметили – попав под яркий солнечный свет, заливавший коридор, они закрыли глаза. Он же сумел их разглядеть. Одна из них, судя по всему, была служанкой, а другая – госпожой.

На вид даме можно было дать лет двадцать пять. Она была высокого для женщины роста и с черными как вороново крыло волосами. Шурша шелками, она прошла мимо Фейна, обдав его запахом дорогих духов, и вышла на улицу.

Несколько секунд Доминик стоял словно вкопанный. Он был поражен. Эта женщина очень сильно походила на его покойную мачеху – такая же яркая красивая брюнетка. Однако, в отличие от Харриет, у незнакомки было властное и волевое лицо. Фейн к женщинам с такими лицами никогда симпатий не испытывал.

Оправившись от перенесенного потрясения, Доминик вспомнил, зачем он вернулся в гостиницу: тот, кто ему был нужен, оставался в номере. Перед уходом служанка захлопнула за собой дверь. Фейн взялся за дверную ручку, достал из ножен шпагу и, зловеще улыбаясь, распахнул дверь. Он ожидал, что встретится лицом к лицу с Черной Маской, но, к его огромному удивлению, комната была пуста.