Текст книги "Строгая изоляция"

Автор книги: Шон Блэк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

Глава 9

– Вы не собираетесь домой?

Доктор стояла в ногах кровати Лока, изучая его листок назначений, в то время как сам он расслабленно пялился в ящик. Уже на раннем этапе своего выздоровления он сделал ряд неожиданных открытий, самым удивительным из которых было то, что при достаточно большой дозе морфия дневные мыльные оперы оказались чертовски увлекательными.

– Никогда бы не подумала, что вы такой поклонник сериалов, – удивилась она.

Лок отключил звук. На экране клон Клуни с раздвоенным подбородком наскакивал на актрису, чье отполированное ботоксом лицо пробегало всю гамму человеческих эмоций от начала до конца и обратно.

– Жду, когда начнутся новости.

– Конечно-конечно. – И снова эта убийственная улыбка.

– Док, вы со мной флиртуете?

Она проигнорировала вопрос, вписывая в листок новую строчку.

– Что это вы пишете? – спросил он, стараясь заглянуть в бумажку.

Она согнула листок, чтобы ему не было видно:

– Не реанимировать.

Лок рассмеялся. Это оказалось больно.

Она криво улыбнулась.

– Простите, но со мной часто заигрывают, и я не была дома уже два дня.

– А кто сказал, что я с вами заигрываю?

– Разве нет? ОК, теперь я чувствую себя оскорбленной. Так или иначе, это бесполезный разговор – у вас уже есть подружка.

– У меня?

– Ну, кое-кто часто звонил с тех пор, как вас сюда привезли. Кэрри Делани, не припоминаете?

– К сожалению, мы просто хорошие друзья.

– К сожалению для вас или для нее?

– Наверное, для обоих.

– Ясно.

Лок подобрался и сел.

– Знаете, никогда не думал об этом раньше, но в нашей работе есть кое-что общее.

– Спасать жизнь?

– Я думаю скорее о долгих часах в одиночестве и о том, что привлекаешь внимание только когда напортачишь.

– И где же вы напортачили? – спросила она. – Если бы не вы, Дженис Стоукс здесь не было бы.

– Да, и меня тоже.

Женщина посмотрела на него.

– Так почему?

– Ну, это будет звучать, как фраза из плохого фильма.

– Ничего, со всеми случается.

– Я сделал то, чему меня учили.

– Так у вас вошло в привычку спасать дам в опасности?

Лок покачал головой.

– Нет, скорее привычка лезть туда, куда не следует. Слушайте, я даже не знаю, как вас зовут.

– Доктор Роббинс.

– Я имею в виду ваше имя.

– Я поняла.

Через ее плечо Лок заметил Кэрри Делани, ведущую телерепортаж. Она стояла перед домом с зелеными козырьками, и швейцар в белых перчатках мелькал тут и там в дверях за ее спиной, явно разрываясь между благоразумием и желанием урвать свою минуту славы.

Доктор Роббинс проследила за взглядом Лока и увидела надпись на экране.

– Ваша подружка?

– Была. Во всяком случае, какое-то время.

– Для вас слишком стильная.

– Не без того. Не возражаете, если я…

– Смотрите, – сказала доктор Роббинс, отходя в сторону.

Лок включил звук и поймал Кэрри на половине фразы.

– …ФБР продолжает хранить молчание о новом повороте в истории с побоищем у «Медитек», которое потрясло всю Америку. Но до сих пор остается очевидным только одно: семилетний Джош Халм, пропавший три дня назад, до сих пор не найден.

На экране появилось изображение белого мальчика с длинными каштановыми волосами и голубыми глазами, застенчиво улыбающегося для семейного портрета.

Лок отодвинулся от врача, когда та попыталась еще раз осмотреть его затылок.

– С чего они взяли, что это связано с «Медитек»?

– Его отец работает на них или что-то в этом роде.

Лок почувствовал прилив адреналина. Он начал вылезать из постели, поймав укоризненный взгляд доктора Роббинс.

– Мне нужно позвонить.

– Отлично, но только окажите любезность.

– Какую, док?

– Накиньте халат. У вас голая задница.

Глава 10

Лок оделся и, прикрыв бейсболкой то, что заставляло заподозрить в нем жертву лоботомии, вышел в холл. Он все еще несколько неуверенно держался на ногах и сознательно остался небритым. Лок поглядел в зеркало, когда умывался, и подумал, что при нынешних обстоятельствах немного изменить свой облик – не самая плохая идея. Очевидно, что «Мочилово в Мидтауне», как пресса окрестила эти события, радостно отрыв среди трупов симпатичный образчик аллитерации – это только начало, а не конец.

Позвонить Таю оказалось непросто. Мобильник Лока некстати остался в нижнем ящике его письменного стола в «Медитек», а таксофонов поблизости не наблюдалось. Доктор Роббинс сказала, что за небольшую плату может организовать телефон в его палате, но Лок не хотел ждать. В конце концов он нашел один на первом этаже, рядом с сувенирным киоском.

Тай ответил после первого гудка.

– Где моя корзинка фруктов?

– Никак это Рип ван Винкль? Все думал, когда ты вылезешь наружу.

– Мужик, я спал крепким сном.

– Слышу, слышу. С возвращением, – в голосе Тая прозвучало облегчение.

Лок порадовался, что хоть кому-то в компании он не пофиг.

– Что у нас новенького?

– Нас плотно обложили. Больше никаких инцидентов. Все должно быть тип-топ.

Тип-топ?

– Я-то думал, что это я схлопотал по башке. Какой еще тип-топ, если пропал ребенок нашего сотрудника?

– Ты уже слышал об этом?

Лок отвел трубку подальше и сосчитал до трех. Медленно.

Похоже, Тай правильно понял его молчание.

– Послушай, Райан, – начал он. – Все немного запутаннее, чем ты думаешь. ФБР в деле, пусть они с этим и разбираются.

– Так какого дьявола мы все это время платили страховку от похищения, если теперь просто собираемся скинуть все на федералов?

– Ричард Халм, отец пропавшего мальчика, уволился из компании две недели назад, поэтому он и его сын больше не наша проблема. Извини, Райан, я говорил то же, что и ты, когда услышал об этом, но приказ пришел с самого верха. Мы держимся в стороне.

– Но ФБР никогда не платит выкуп.

– У них своя политика, у нас – своя.

– И в девяти случаях из десяти наш способ позволяет вернуть заложников домой целыми и невредимыми, а единственные потери – пара дырок в балансе страховых компаний и пересчет страховой премии на следующий год.

– Да знаю я, знаю.

Мимо Лока проехала девочка в коляске; одна ее нога была в гипсе, расписанном маркерами. Девочка улыбнулась Локу, и он вспомнил о Дженис.

– Слушай, Тай, я собираюсь выйти отсюда, но вначале мне нужно кое-что проверить.

– ОК, мужик. Эй…

– Чего?

– Будь осторожен.

Лок повесил трубку и направился к сувенирному киоску. Он взял букет цветов, которые предлагались с семидневной гарантией от увядания (Лок оценил это), и коробку конфет. Расплачиваясь с барышней по счету, он взглянул в газеты на стойке. Лицо Джоша смотрело с первой страницы каждой из них, кроме «Нью-Йорк таймс», которая сочла более важными проблемы на Ближнем Востоке: подозрения в биологической атаке на коалиционные войска на границе Афганистана и Пакистана.

Он взял «Пост» и бегло просмотрел, пока шел обратно через вестибюль. На развороте внутри была фотография: он выхватывает Дженис из-под «Хаммера». Локу это не понравилось – хорошие сотрудники безопасности держатся в тени. Фотография на разворот в таблоиде несколько не соответствовала такому определению.

В лифте Лока зажало между двумя санитарами, перевозящими на каталке пожилого мужчину. Один из них настороженно посмотрел на Лока. Внезапно тот пожалел, что не побрился, пока была возможность.

Лок протянул сложенную «Пост», раскрытую на его фотографии:

– Успокойтесь, я свой.

Пожилой мужчина на каталке протянул руку к газете.

– Можно я посмотрю, – его глаза бегали от фотографии к Локу. – Это он, все в порядке.

Лок, удовлетворив любопытство попутчиков, вышел на четвертом этаже, признательный, что ему не пришлось давать автографы или позировать для фото. Палату Дженис найти было легко. Только у ее двери стоял полицейский, который в эту минут что-то пил из пластикового стаканчика.

Лок вновь прошел через канитель с газетой, потом полицейский связался с кем-то наверху, кто мог поговорить с Федерал Плаза, и после этого Локу позволили войти.

Жалюзи были закрыты, но Дженис не спала и повернулась к двери. В комнате было полно цветов и открыток. Несколько открыток с соболезнованиями терялись среди тех, которые желали ей скорейшего выздоровления. Маркетологи «Холлмарка» явно еще не додумались до надписи «Рады, что вы выжили, и удачи в борьбе с неизлечимой болезнью».

Лок положил цветы у кровати и опустился на стул. Минута прошла в молчании.

Наконец Лок заговорил:

– Как ты себя чувствуешь?

– Ужасно. А вы как? – На ее лице промелькнула тень улыбки.

– Я… – Лок в затруднении умолк. – Хорошо.

Она дотянулась до него рукой.

– Спасибо.

Простая человечность жеста немного тронула его. Ведь он работал на Николаса ван Стратена, а Дженис и ее отец долгие месяцы были врагами.

– Рад, что ты выбралась, – мягко сказал Лок.

Она опустила глаза:

– Это ненадолго.

– Ты этого не знаешь. Вполне возможен прорыв, какие-нибудь таблетки или новое лечение.

Едва эти слова вырвались из его рта, он уже успел пожалеть о них. Даже если так, то у свидетеля Иеговы больше шансов согласиться на переливание крови, чем у Дженис принимать препарат, по всей вероятности предварительно протестированный на животных.

К ее чести, она пропустила слова мимо ушей, вместо этого изучая лицо Лока достаточно долго, чтобы он почувствовал себя неуютно, а потом спросила:

– Вы когда-нибудь бывали на бойне?

На секунду он подумал рассказать ей о шести месяцах в Сьерра-Леоне, где Чарльз Тейлор и Объединенный революционный фронт приступили к кампании систематической ампутации конечностей у мирного населения, включая младенцев. По крайней мере, есть какой-то смысл в том, чтобы убивать животных ради еды, подумал он. За годы своей службы Лок видел немало проявлений темнейших сторон человеческой натуры.

Он вздохнул и потер затылок, ощупывая швы.

– Я видел немало смертей.

– Однако смерть неизбежна, не так ли? – голос Дженис окреп. – Я говорю об убийстве. Животные знают, что их вот-вот убьют. Это видно по их глазам, слышно в звуках, которые они издают.

Лок наклонился вперед и дотронулся до ее руки.

– Дженис, я должен задать тебе пару вопросов. Можешь не отвечать, но мне все равно нужно тебя спросить.

– Ганди говорил, что можно судить о морали нации по тому, как люди относятся к животным, – неудержимо продолжала Дженис.

Она путалась, мысли шли по кругу, или это только казалось Локу. Уцепилась за поручень кровати и рывком села. Лок попытался помочь ей, но она отмахнулась.

– Дженис, это важно. Кто бы ни убил твоего отца, не думаю, что он сделал это случайно. Я хочу сказать, чем больше я об этом размышляю, тем сильнее убеждаюсь – дело не в том, что кто-то хотел убить Николаса ван Стратена и промахнулся. Похоже, кто-то собирался убить твоего отца, и у него получилось.

– Думаете, я этого не знаю? – спросила Дженис, внезапно сосредоточившись. – Нам уже не раз угрожали.

– Ты о чем?

– Телефонные звонки, письма, в которых говорилось, что, если мы не прекратим протестовать, нас убьют.

– Вы кому-нибудь об этом рассказывали?

– И кому мы должны были рассказать? ФБР? Может, они и написали эти письма.

– Продолжай.

– Мама и папа спасали животных лет двадцать до того, как это стало модным, и появилась куча фотографий, на которых позируют нагишом всякие анорексички. Наш телефон прослушивался, почту вскрывали. Знаете, сколько раз я так и не получила рождественского подарка от бабушки, потому что эти засранцы распотрошили посылку? И сейчас ничего не изменилось, разве что на кону целая куча денег. А вы вполне можете оказаться одним из тех, кто звонил нам и угрожал.

– Ладно, ты меня уела. Наверное, очень страдаешь, что именно я вытащил тебя оттуда, – разозлившись, выпалил Лок.

«Подарки от бабушки», видите ли. Хорошая промывка мозгов. Ма и Па Стоуксы проделали такую отличную работу, что их единственная дочурка скорее станет мученицей, чем пойдет на компромисс со своими принципами и будет жить. И ради чего? Чтобы доказать свое моральное превосходство над всеми остальными людьми.

– Спасибо за цветы, но сейчас вам, наверное, лучше уйти, – сказала Дженис и отвернулась.

Лок встал и сделал несколько глубоких вдохов.

– ОК, я уйду. Но мне нужно спросить у тебя еще одну вещь.

– Хорошо, но поскорее. Я уже устала.

– Твой отец сказал что-то ван Стратену, когда они были снаружи. Насчет полученного послания.

Дженис казалась озадаченной.

– Я уже сказала вам, мыникому не угрожали.

– Я не говорю, что это была угроза. Но если велись какие-то скрытые переговоры…

– С «Медитек»? Никогда.

– Тогда что же это за послание?

Голос Дженис трясся от возбуждения:

– Я не знаю. И теперь никогда не узнаю. Мои родители мертвы, вы понимаете?

Лок помялся, его раздражение сменилось раскаянием:

– Прости, мне не следовало…

Но ее глаза уже закрылись, и к тому времени, когда он подошел к двери, она крепко спала. Женщина-полицейский проверила девушку, прежде чем позволила Локу уйти. Она оглядела Лока, будто проводя беглый обыск, хотя получить ответ на свой вопрос было единственным, что ему было необходимо в палате Дженис.

– Вы должны отлично себя чувствовать, – сказала она.

– Почему должен?

Молодая женщина улыбнулась ему:

– Спасли человеку жизнь и все такое.

Лок пожал плечами. Он не спас жизнь Дженис, а только отсрочил ее смерть. Лок повернулся к женщине спиной и пошел к лифту.

Глава 11

«Бреннанс Таверн» была такой же ирландской, как «Лаки чармс», [11]11
  «Lucky Charms» – сухие завтраки компании General Mils, на упаковках которых нарисован лепрекон Лаки. Вся реклама этих продуктов выдержана в псевдоирландском стиле.


[Закрыть]но внутри было темно, что вполне устраивало Лока. Даже с таблетками, которые он добыл в больничной аптеке, чтобы снимать приступы головной боли, яркий свет все еще заставлял его морщиться.

На то, чтобы выйти из больницы, у него ушло примерно столько же времени, сколько на увольнение с военной службы, да и заполненных бумажек оказалось не меньше. Доктор Роббинс предупредила, что его нынешнее состояние может быть опасно не только для него, но и для окружающих. Лок не стал отвечать ей, что его командир говорил в точности то же самое.

Он глотнул пива, пока глаза медленно привыкали к полумраку. В инструкции к таблеткам наверняка говорилось об опасности их приема с алкоголем, но предметы все еще казались немного размытыми, да и кто смог бы прочесть мелкий шрифт при таком освещении?

Дверь распахнулась, и внутрь шагнула Кэрри. При виде нее Локу внезапно стало легче. Даже в голове прояснилось. Она, не останавливаясь, чтобы осмотреться, по прямой двинулась к нему, сбросила куртку и сумку на стол. Все по-деловому, будто они никогда не разбегались.

– Тяжелый день? – спросил Лок.

– Средний.

– Как это ты так быстро меня отыскала?

– Столик в углу, спиной к стене, окно просматривается, рядом запасной выход. Не нужно быть гением.

– Надо же, ты все-таки чему-то от меня научилась. – Он встал и подвинул для нее стул.

Она изобразила реверанс и села.

– У тебя всегда были хорошие манеры.

Они посмотрели друг на друга, и Лок неожиданно пожалел, что здесь так темно.

– Рад, что ты выбралась целой и невредимой.

– Ага. Там было страшно.

– Да, – согласился Лок. Люди, которые в подобной ситуации утверждали, что им не страшно, врали или были психами. Страх присущ всем.

– И как мой герой?

– Я твой герой?

– Райан, давай не будем…

Он поднял руку, извиняясь.

– Ты права. Ну, давай посмотрим, как я. – Он непроизвольно сглотнул. – Мне больно. Если бы я был готов к этому…

– То больно бы не было?

Лок не был уверен, что у него хватит энергии на объяснение. Давным-давно он сформулировал теорию: если заранее знаешь, что будет больно, и ждешь этого, то мозг успевает предупредить тело и пришедшая боль бьет не так сильно. С тех пор каждый раз, когда Лок попадал в переплет, он в первую очередь говорил себе, что будет больно. Будет плохо. И тогда ему как-то удавалось обмануть боль и победить.

Ловушка с ружьем была грязным трюком. Но сейчас мир ими полон.

– Райан? Ты в порядке?

– Прости, – он провел рукой по голове. – Отвлекся.

– Ясно. Кстати, отличная прическа.

Он улыбнулся. Одной из множества черт, которые он любил в Кэрри, была ее способность вытаскивать его из состояния, как она это называла, «измученной души».

– Тебе нравится? – спросил он.

– «Нравится», наверное, слишком сильно сказано. Скорее… непривычно. Давай я угощу тебя.

– Выпивка за мной.

Он поймал бармена и заказал Кэрри «Столичную» со льдом и двумя ломтиками лайма.

– Приятно, что ты помнишь.

То, как она встретила его взгляд, как произнесла эти слова, было явной подсказкой, обещанием на будущее. Лок в своем нынешнем состоянии не мог решить, хорошо это или плохо. С одной стороны, нет ничего лучшего, чем провести ночь с Кэрри, с другой, он сомневался, что Кэрри будет впечатлена, если он отрубится прямо на ней.

Все и так было непросто. Когда они начали встречаться, казалось, что их связывает только удовольствие, но после того, как Лок оставался у нее каждую ночь на протяжении двух недель, оба поняли – их отношения становятся чем-то большим. В конце концов, они пришли к заключению: подходящие люди, неподходящее время. Без скандалов. Без взаимных обвинений. Просто постепенное осознание того, что у них ничего не выйдет. Лок тяжело переживал их разрыв, а потом с головой ушел в работу.

Бармен принес Локу еще пива, а Кэрри – ее «Столичную» со льдом и лаймом. Кэрри водила пальчиком по краю стакана. Лок знал, что она о чем-то задумалась.

– Сделала несколько отличных кадров, как ты спасаешь ту девушку в коляске.

– Нет.

– Я же еще не спросила.

– Я знаю твой вопрос, и мой ответ – нет.

Кэрри откинулась назад и улыбнулась:

– Ты дашь мне интервью?

– Ты знаешь мое мнение обо всем этом медиадерьме. Присутствующие не в счет. И знаешь, какого я мнения о тех, кто делает свою работу, а думает только о том, как бы попасть на экран.

– Но ты спас ей жизнь.

– Это то, чему меня учили. Это не храбрость, а рефлексы. Слушай, моя работа в том, чтобы быть…

– В тени. Знаю.

Кэрри сделала ошибку, когда однажды вечером, свернувшись на диване рядом с Локом, решила посмотреть церемонию награждения премиями Американской киноакадемии. Ей пришлось вытерпеть поток ругани в адрес разнообразных «телохранителей», сопровождавших сливки Голливуда до красной ковровой дорожки. Тогда же Кэрри впервые услышала выражение «быкоголовые мудаки», по всей видимости, перенятое Локом у своих бывших британских коллег.

– Тогда ты знаешь, что я скажу.

– Ты же не станешь упрекать девушку за попытку попробовать? – Она допила «Столичную». – Почему бы нам не пойти куда-нибудь еще?

Лок прикрыл глаза, вкушая эту минуту.

– Ты в порядке?

– И даже лучше. У тебя есть что-то на примете?

– Возможно.

Через плечо Кэрри Лок заметил человека чуть за сорок, который вошел в бар. На нем был длинный плащ, застегнутый на все пуговицы, влажные волосы свидетельствовали о том, что он не догадался захватить зонт. Мужчина быстро оглядел бар, явно искал кого-то, но как-то неуверенно, вокруг было слишком много людей.

Он остановился у стойки и о чем-то коротко спросил бармена, который кивнул в сторону Лока. Когда мужчина двинулся к ним, Лок отодвинул свой стул на несколько дюймов, оставив достаточно места, чтобы при необходимости быстро вскочить на ноги.

– Что-то не так? – спросила Кэрри и обернулась.

Мужчина подошел к ним на пару футов и замер.

Лок следил за руками мужчины, ожидая, когда они скроются за отворотом плаща. Но вместо этого мужчина заговорил с легким акцентом выходца из среды англосаксонских протестантов, отрывисто и твердо:

– Мистер Лок?

Еще один репортер. Лок мельком глянул на мужчину поверх своего пива:

– Простите, но я уже договорился с NBC.

– Тебе, должно быть, крупно повезло, – прошептала Кэрри.

Лок уже собирался сказать, что они уходят, но остановился, обратив внимание на лицо неожиданного гостя. Зеленые мешки под глазами и безнадежный взгляд. Мужчина мельком посмотрел на Кэрри, а потом заговорил.

– Мистер Лок, – его голос прерывался. – Я не репортер. Меня зовут Ричард Халм. Я отец Джоша Халма.

Глава 12

– Как вы меня нашли? – спросил Лок у Ричарда Халма.

– Один из ваших друзей в «Медитек». Тайрон. Он дал мне перечень мест, в которых вы можете быть. Похоже, он считает, что на помощь «Медитек» рассчитывать не приходится.

Они остались одни в угловой кабинке, Кэрри согласилась встретиться с Локом попозже.

– Вы расскажете мне, что произошло? – спросил Лок.

Когда Ричард начал говорить, его голос стал сдержанным и бесстрастным. Многие сочли бы такую манеру равнодушием, но Лок понял – мужчина пытается не расклеиться. И дело не в самонадеянной гордости мачо. Только выдержка поможет вернуть сына в целости и сохранности. Лок уже встречался с этим, и, как у любого, кто имел дело с похищением детей, воспоминания навсегда врезались в память.

Однако когда Ричард стал методично, как и следовало ожидать от ученого, излагать цепочку событий, Лок забеспокоился. Эта история была совсем не похожа на другие случаи, известные ему лично или понаслышке.

– Я даже не знал, что он пропал, до следующего утра. Мне нужно объяснить… Я был на конференции за городом, звонил из мотеля, но решил, что Джош уже в постели, поэтому…

– Ваша жена выключила телефон?

Ричард с трудом сглотнул.

– Мать Джоша умерла три года назад. От рака.

Лок промолчал. Сейчас время для анализа, а не для банальностей. Смерть матери Джоша исключала сценарий номер один. Около 95 % всех случаев похищения детей были последствиями неудачной демонстрации силы со стороны так называемых взрослых.

– Ваша няня, Наталья, из Восточной Европы?

– Точнее, из России. Кажется, из Санкт-Петербурга.

– Сколько она у вас работает?

– Около четырех месяцев. Вы же не думаете…?

– Это возможно. В той части света, откуда родом Наталья, долгие зимние ночи. И многие люди коротают их за выпивкой и избиением жен, что неплохо сочетается с похищениями. Поэтому я не исключаю такой вариант. Хорошая новость в том, что русская мафия не стремится убивать похищенных. Это вредит бизнесу.

– Я не верю, что Наталья в этом замешана.

– Никто не верит. Пока такое не случается.

– Они с Джошем обожали друг друга.

– Вам может не понравиться мой следующий вопрос, но…

По тому, как Ричард дернулся, Лок понял: он знает, о чем речь.

– Я не путался с Натальей. Вы ведь об этом собирались меня спросить?

– Послушайте, никто не собирается вас осуждать, даже если что-то и было. Тем более что вашей жены уже давно нет.

– ФБР тоже спрашивало меня об этом.

Эта фраза заставила Лока вскинуть руку ладонью к Ричарду.

– Если ФБР занимается этим делом, почему вы так стремились поговорить именно со мной? Почему вы не предоставили все это им? – Этот вопрос мучил его с той минуты, когда они встретились.

– Они топчутся на месте. Я готов иметь дело с любым, кто поможет. – Он сделал паузу.

– Если вам нужно что-то сказать мне, валяйте.

– Когда Мэг ушла, у меня остался только Джош. Мне нужен человек, который сделает все, что потребуется.

– И вы думаете, что таким человеком могу быть я?

– Да.

Лок встал.

– Куда вы? – Ричард тоже поднялся.

– ФБР в этом эксперты, – сказал Лок, презирая себя за такую очевидную банальность. – Пусть они делают свою работу.

Ричард схватил его за отворот куртки. Лок смотрел на его руку, пока Ричард не убрал ее.

– Я сожалею о вашей утрате. Мне жаль.

– Вы говорите так, как будто он уже мертв.

Лок промолчал.

– Значит, так? Компания мне не помогла и вы не поможете?

– Что они сказали вам, когда вы говорили с ними?

– Что я больше не их проблема. И Джош тоже. Не этими словами, но смысл был именно такой.

– Вы хотите, чтобы я поговорил с ними о вас?

Лок смотрел, как Ричард стиснул кулаки.

– Я хочу найти сына. Мне неважно, как это будет сделано.

– Я могу сделать несколько звонков. Это все, что я могу для вас сделать. Простите.

Лицо Ричарда окаменело.

– Несколько звонков? И все? Я прихожу и прошу вас о помощи, а вы собираетесь сделать несколько звонков?

– Послушайте, доктор Халм, я работаю на «Медитек». Ну, знаете, те люди, которые не хотят вам помогать. Почему вы считаете, что это мое дело?

Ричард потер лицо.

– Не знаю. Может, потому, что рисковать жизнью ради девушки в инвалидной коляске тоже не входило в ваши обязанности. Я подумал…

– Как я уже сказал, мне жаль.

Рука Ричарда дрожала, когда он ткнул указательным пальцем в лицо Локу.

– Вы знаете, чем это все закончится, и я тоже знаю, – выкрикнул он, привлекая внимание кучки завсегдатаев, сидящих поблизости. Лок потянул его к дверям. – Мой сын будет принесен в жертву этими психами, а все, что вы и «Медитек» делаете, так это кормите меня этим корпоративным дерьмом.

Лок понизил голос до шепота, надеясь немного успокоить Ричарда. Может, тогда его мнение о «Медитек» услышат только в ближайших кварталах, а не во всех пяти районах города.

– Если бы я знал, что могу помочь вам, доктор Халм, поверьте, я бы это сделал. Но это не тот случай.

Ричард глубоко вздохнул:

– Вы нашли Грир Прайс.

Лок вдохнул и медленно выдохнул, в холодном воздухе клубился пар. Ричард Халм явно успел порыться в его прошлом.

– Очень давно не слышал это имя, – сказал он.

Четырехлетняя Грир Прайс пропала в супермаркете рядом с британской военной базой в Оснабрюке, в Германии. Несмотря на то, что поблизости находилось по крайней мере два десятка покупателей и сотрудников магазина, а мать Грир отвернулась буквально на несколько секунд, никто не заметил исчезновения девочки. Лок тогда был новичком в Королевской военной полиции и искал след целый год, прежде чем нашел его. Лок справился с этим делом, но никогда не считал его успехом в своей карьере.

– К тому времени, когда я ее нашел, Грир была мертва.

– Но вы все же нашли ее.

– И кому это помогло?

– Вы привлекли преступников к ответственности.

– Я привлек их к суду, где их признали виновными и вынесли приговор. Ответственность там не ночевала.

На секунду Лок вернулся на чердак неприметного домика, принадлежащего, по-видимому, еще более невзрачному пожилому человеку. Бывший бухгалтер, приводящий в порядок все, даже то, что невозможно представить. Лок провел на этом чердаке два дня, проверяя коробку за коробкой, набитые прозрачными пластиковыми пакетами. Каждый пакет содержал какой-то «сувенир» изнасилованного ребенка, на каждом чернилами была проставлена дата надругательства. Грир нашли несколько дней спустя, похороненной на заднем дворе.

Лок пытался подавить дрожь при воспоминаниях о доме, в который он даже мысленно никогда не хотел возвращаться. Ричард Халм стоял перед ним и ждал ответа.

– Ладно, – наконец сказал Лок. – Заканчивайте свой рассказ. Возможно, я отыщу что-нибудь, упущенное ФБР. Но если я ничего не найду, вы оставите меня в покое?

Ричард кивнул.

Они вышли из бара и направились к машине Ричарда, универсалу «Вольво» последней модели. Стекла мгновенно вспотели, когда печка принялась разгонять холод.

– Итак, вы приехали домой, и там никого не было.

– Да. Я пытался дозвониться Наталье на мобильный, но он, видимо, был отключен.

Лок поставил в уме галочку. Есть только один способ сделать так, чтобы телефон нельзя было обнаружить – полностью его отключить. В противном случае власти могут определить местоположение телефона при помощи триангуляции, воспользовавшись базовыми станциями в этом районе.

– Продолжайте.

– Я подумал, что Наталья забыла свой телефон. Мне не нравится вмешиваться в ее личную жизнь, но в этих обстоятельствах… Я поискал в ее комнате, потом выждал еще час и позвонил в полицию. Они связались с ФБР.

Лок знал, что это стандартная процедура, если пропавшему меньше двенадцати лет; в ФБР для такого случая даже выдумали эвфемизм «нежный возраст». Если жертва была старше двенадцати, для вмешательства ФБР требовались основания предполагать, что пропавший пересек государственную границу.

– Когда их видели в последний раз?

– Несколько других нянь видели, как Наталья встретилась с ним. Они сели в машину, и на этом все.

– В какую машину?

– Серый «Линкольн».

– Наталья и Джош обычно передвигались именно таким способом?

– У Натальи есть номер службы такси, в которой у меня счет, на случай, если погода окажется слишком плохой для прогулки. – Ричард вздохнул и потер глаза. – Но судя по их записям, за последнюю неделю Наталья ни разу не заказывала машину.

– ФБР беседовало с их водителями?

– Подробно. Когда пропал Джош, они все были на выездах.

– Но его точно видели садящимся в машину с Натальей?

– Именно.

– И вы все еще считаете, что Наталья здесь ни при чем?

– Я знаю, как это выглядит. Может, она думала, что заказала машину, и забыла о ней.

Лок чувствовал, что Ричард хватается за последнюю соломинку, отказываясь признать очевидное: женщина, которую он нанял, ответственна за похищение его ребенка.

– Она приехала в страну с визой или уже жила здесь?

Ричард слегка ощетинился:

– Я пользовался агентством. Я бы не стал нанимать кого-то незаконно.

– Тогда они должны были проверить анкетные данные.

– Они утверждали, что проверили все от и до.

– Вы получали раньше какие-то угрозы?

– Конечно. Как и каждый сотрудник «Медитек».

– Нет, я имею в виду те, которые были адресованы вам домой. Письма, телефонные звонки?

– Один-два дурацких звонка, как раз перед увольнением. И несколько электронных писем.

– И из-за этого вы решили уволиться из «Медитек»?

– Да, это одна из причин.

– А остальные?

– Все изложено в моем заявлении об увольнении.

Лок начал раздражаться.

– Ричард, помощь подразумевает двустороннее движение.

Ричард неловко поерзал на сиденье.

– Я не согласен с проведением опытов на животных, но в основном из научных соображений, а не из этических.

– Но вы в них участвовали?

– Большую часть своей карьеры.

– И это начало вас тяготить?

– Я пришел к такому решению после долгих раздумий. Я не стал бы увольняться, если б не думал, что это скверное дело.

За последние несколько месяцев Лок уже наслушался достаточно дискуссий об опытах на животных и, определенно, не хотел еще одной лекции вроде той, что ему пришлось пережить в палате Дженис. Он двинулся дальше:

– Были ли еще угрозы после увольнения?

– Не то чтобы я публично объявил об увольнении, но нет.

– С тех пор, как исчез Джош, с вами кто-то связывался?

Ричард уставился в пол.

– В том-то и дело. Ни разу.

Лок не поверил:

– Что, никто не требовал выкуп? Вообще никаких требований?

– Ничего.

Можно вычеркнуть сценарий номер два. Помимо родителей или родственников, похищающих детей, около 3 % случаев попадали в категорию «похищение ради выкупа». Благодаря очень жестким приговорам, которые выносили суды со времен похищения Линдберга, [12]12
  Чарльз Линдберг-младший (сын летчика Чарльза Линдберга), похищенный в возрасте 20 месяцев в 1932 году. Его тело нашли через два месяца после похищения. Преступник был пойман два года спустя и казнен на электрическом стуле.


[Закрыть]только идиоты или закоренелые преступники в США рассматривали похищение с целью выкупа как возможность заработать. Однако в других странах это была одна из самых крупных сфер преступной деятельности наряду с фальшивыми деньгами, мошенничеством в Интернете и торговлей людьми. В тех случаях, когда мотивом была прибыль, сразу после похищения наступал черед требований выкупа, обычно сопровождаемых зловещими предупреждениями о том, что семья жертвы ни при каких обстоятельствах не должна связываться с властями.