Текст книги "Вернуться домой"

Автор книги: Ширли Басби

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

Марк Боллинджер не являлся классическим красавцем: лицо слишком грубое, челюсть и подбородок упрямые, рот великоват. И всё же никак кроме как «красивым» его нельзя было назвать. Бронзовое от загара лицо говорило о годах, проведённых на открытом воздухе, от уголков сверкающих золотисто-янтарных глаз лучиками расходились мелкие морщинки, возле рта пролегли отчетливые складки – следы частых улыбок. По-прежнему густая шевелюра сейчас щеголяла несколькими прядками насыщенного серебра, виски почти полностью выбелила седина, но Роксанне казалось, что возраст только прибавил ему привлекательности.

– Склероз? Кого ты хочешь обмануть? – спросила Роксанна.

– Уж точно не тебя, – парировал он.

Усевшись на кушетку, с которой Роксанна только поднялась, он вытянул вперёд ноги в сапогах. Послав дочке сонный взгляд, пробормотал:

– Знаешь, было бы просто замечательно, если б кто-нибудь принёс мне большой и очень холодный стакан, полный того мандаринного сока, который готовит Руби, а твоя мама держит в холодильнике.

Роксанна, фыркнув, направилась на кухню, на ходу спросив через плечо:

– Мама, ты тоже будешь?

– Да.

Роксанна приготовила родителям напитки, вручила им большие голубые стаканы и сказала:

– Ну, пожалуй, мне пора заняться делами.

– Какими делами? – уточнил Марк.

Хелен вздохнула.

– Илка. Она обиделась на безобидное высказывание Роксанны. Ты знаешь, как с ней бывает.

Марк уставился в стакан.

– Да, – мягко подтвердил он, – я знаю. – Потом взглянул на жену: – И знаешь что? Несмотря на то, что прошло уже почти четырнадцать лет, до сих пор хочется размазать по стенке того подонка.

– Мне тоже, – согласилась Роксанна, непроизвольно сжимая кулаки. Затем расслабилась и добавила: – Но прямо сейчас я лучше пойду и попробую наладить отношения с Илкой.

Отец согласно кивнул, и она вышла, направляясь к сестре.

Все спальни располагались на втором этаже, и Роксанна быстро преодолела красивую широкую лестницу, ведущую наверх. Лестница заканчивалась в центре широкого коридора, огороженного резными перилами красного дерева, над просторным главным холлом. Десятки лет назад второй этаж значительно реконструировали и на месте более чем дюжины спален, гардеробных, некоторых даже с гостиными, теперь остались только шесть спален, каждая из которых была укомплектована большой гардеробной, гостиной и отдельной ванной комнатой.

Каждый ребёнок в семье Боллинджер имел свою комнату, властвовал над собственным королевством, и Роксанна нежно вспоминала ночные девичники с подругами. Нагруженные лакомствами из заполненных под завязку холодильника и буфетов, восемь, а то и десять девочек-подростков неслись на верхний этаж в её убежище и запирали за собой дверь, чтобы провести всю ночь напролёт, хихикая и разговаривая о школе, мальчиках, одежде, мальчиках и снова о мальчиках.

Дети выросли и уехали из дома, их комнаты превратились в гостевые. В помещениях Слоана теперь располагался небольшой, хорошо оснащённый тренажёрный зал, нашлось там место и для сауны. Остальные комнаты обновились после ремонта за счёт ковров, обоев и нового оформления, но когда Роксанна приезжала в гости, то всегда останавливалась в своей старой берлоге. Конечно же, Илка занимала те же комнаты, что и раньше – не считая времени её недолгого замужества.

Остановившись перед дверью сестры, Роксанна глубоко вздохнула. Будь милой. Будь участливой, внушала она себе. Не проявляй нетерпения. Это твоя сестра. С которой ты хочешь подружиться.

Её стук остался безответным. Роксанна подождала, затем снова постучала, сильней на этот раз. Уже приготовилась нанести третий более решительный удар, когда дверь распахнулась. На пороге стояла Илка, угрюмая и несчастная, в глазах и на лице слёзы.

– Чего тебе? – спросила она, со злостью вытирая каплю, ползущую по щеке.

Илка казалась такой маленькой и безутешной, что сердце Роксанны сжалось.

– Ох, милая, прости меня. Я не хотела быть такой бесчувственной.

Илка икнула, заглушив рыдания.

– Не извиняйся, – прохрипела она. – Я была настоящей сукой, впрочем, как обычно. – Она взглянула на Роксанну и на прекрасных глазах выступили слёзы: – Не знаю, что со мной – другие справляются, а мне не удаётся… – Она вытерла нос. – Мне просто нужно какое-то время побыть одной. Я буду в норме.

– Возможно, – решительно ответила Роксана, – но на этот раз одна ты не останешься – с тобой будет старшая сестра.

Произнеся это, она обхватила узкие плечи сестры и прижала ту к себе.

От её прикосновения Илку прорвало, и она разрыдалась, вцепившись в утешительницу, будто сердце её разрывалось от боли. Роксанна ощущала свою беспомощность, она не знала, как справляться с такой душевной болью. Похлопала сестру по спине и, чувствуя себя никуда не годной, тихо проговорила:

– Ну-ну, милая, не плачь.

К её удивлению это, кажется, помогло, и мгновение спустя Илка отошла, вытирая лицо руками.

– Заходи, не хочу, чтобы мама с папой видели меня в таком состоянии. Они ужаснутся и начнут винить себя.

Роксанна последовала за ней в комнату и присела рядом на диван в бело-жёлто-чёрную клетку, стоящий у одного из окон с видом на верхнюю веранду. Комната была уютная, стены выкрашены в нежно-жёлтый цвет, окна украшали деревянные ставни, пол покрывал рыжеватый ковёр с толстым ворсом, на веранду выходила пара французских дверей.

Сидя на диване рядом с Илкой, Роксанна взяла сестру за руку и сказала:

– Я забыла, как мало времени осталось до дня, когда…

Слова застряли в горле, всё внутри переворачивалось от неприятия случившегося.

Илка шмыгнула носом, утерла его и пробормотала:

– Знаю. Все забывают, и я никого за это не виню. Как бы я сама хотела забыть.

На глазах снова выступили слезы и, пытаясь сдержаться, она выдавила:

– Но тогда я должна буду забыть своих деток. – Голос её окреп: – Что же касается его… я молюсь каждую ночь, чтобы он горел в аду, в самой глубокой яме.

Роксанна вскинула голову. Пусть она не могла оказать нужную моральную поддержку, но вот наговорить гадостей о мужиках… О, да. Это она могла.

– Особенно его яйца, – выпалила она. – Мужчины ненавидят, когда что-нибудь угрожает их яйцам.

Слёзы резко прекратились. Илка взглянула на Роксанну, глаза её округлились.

– Знаешь, я никогда об этом не думала. Замечательная мысль! Его яйца. Горящие в аду. Вечность.

Они уставились друг на друга. Затем улыбнулись и уже через секунду смеялись вовсю.

– Ох, Рокси, – воскликнула сестра. – Я такрада, что ты вернулась. Я не знала, как относиться к тому, что ты будешь всё время рядом, но думаю, мне это понравится.

– Не загорайся, – предупредила Роксана. – Нам всем придётся приспосабливаться. – Она сморщила нос: – Особенно мне, я привыкла к одиночеству и самостоятельности. А тут собираюсь постоянно жить бок о бок с семьёй. – Она искоса посмотрела на Илку. – Как ты это выдерживаешь? До сих пор живёшь дома и… – Роксанна поморщилась: – Я опять вмешиваюсь не в свое дело?

– Не совсем, – медленно проговорила Илка. – Это честный вопрос. Думаю, отвечу, что никогда и не рассматривала других вариантов. П-п-после… а-а-аварии, когда я вышла из больницы, мне больше некуда было идти. – Её голос наполнился горечью: – Его семье не было до меня дела. Я ещё нуждалась в уходе, а мама с папой были рядом. Когда же я пошла на поправку… – Она запнулась: – Когда я выздоровела, решение остаться показалось самым простым.

Роксанна нахмурилась.

– Понимаю, но, Илка, прошло уже почти четырнадцать лет.

– Знаю, но это ведь никому не вредит? Мама и папа не возражают, что я здесь живу. – И горячо добавила: – Мы интересно проводим время. Ты знала, что весной мы все вместе отправились в круиз? Мы наслаждаемся обществом друг друга.

– Я говорю не об этом. Я пытаюсь тебе объяснить, что нужно заняться собственной жизнью.

Илка будто застыла, съёжилась.

– Я не хочу заниматься своей жизнью, – еле слышно пролепетала она. – Занялась уже однажды и смотри, что получилось. – Она послала Роксанне испуганный взгляд: – Я не вынесу этого, Рокси, больше не переживу такой боли.

– Почему ты думаешь, что кошмар обязательно повторится? Ты повзрослела. Стала мудрей. Вероятность того, что ты заведёшь роман с кем-то, подобным Дэлмеру, ничтожно мала.

Илка исступлённо замотала головой.

– Нет. Я не могу так рисковать.

Роксанна выпустила её руку и откинулась на спинку дивана. Внимательно присмотрелась к сестре.

– Ты так сильно любила Дэлмера?

Илка нахмурилась.

– О чём ты? Я любила его – или думала, что любила, – когда выходила за него замуж, но под конец… – Глаза застыли и взгляд стал враждебно-холодным: – В конце концов, я возненавидела его, как никогда и никого за всю свою жизнь не ненавидела… и не возненавижу.

– Тогда почему ты позволяешь ему до сих пор управлять твоей жизнью? – тихо спросила Роксанна и, видя выражение шока на лице сестры, добавила: – Так и есть, и ты знаешь это. Пока ты прячешься в доме у родителей, прячешься от жизни, ты позволяешь ему выигрывать. Ты позволяешь тому, что он с тобой сделал, определять всю твою жизнь.

Илка открыла рот. Закрыла. Уставилась на сестру.

– Неправда, – наконец проговорила она. – Это не так.

– Разве?

– Что ты знаешь об этом? – чуть не кричала сестра. – Ты не была замужем. У тебя не было детей… – голос её сорвался, – и ты не хоронила их. Так откуда, чёрт побери, ты можешь знать об этом?

Роксанна решила, что настало время удалиться, и поднялась на ноги.

– Ты права. Я не прошла через то, что случилось с тобой. Но хочу тебе сказать вот что, младшая сестрёнка: ни один мужчина никогда не держал бы меня на привязи и в заточении, как делал Дэлмер. Каждый день, каждый час, проведённый тобой здесь, это тот час и тот день, который он украл у тебя. – Выражение боли на лице сестры чуть не заставило её отступить, но она добавила твёрдым голосом: – Ты собираешься позволить ему украсть всю твою жизнь?

– Ты не понимаешь! Это не так! – пронзительно закричала Илка.

Роксанна пожала плечами и пошла к двери. Взялась за дверную ручку и оглянулась на сестру.

– Ты можешь сколько угодно это отрицать, но если ты об этом подумаешь, действительно подумаешь, то увидишь, что я права. Оплакивай своих детей, Илка, но, ради Бога, имей свою собственную жизнь. Не позволяй Дэлмеру и её отобрать у тебя.

Она закрыла дверь под протесты сестры и поспешила дальше по коридору в свои комнаты. Проскользнув внутрь, закрыла дверь и, привалившись к ней спиной, уставилась невидящим взором в пространство. Когда это она умудрилась стать экспертом по образу жизни? Правильно ли она сделала? Или следовало держать рот на замке? А если она была неправа? И только ухудшила ситуацию?

Всё, к чему она стремилась, напомнила она себе с горечью, это быть сестрой. Мудрой, понимающей сестрой. Кто знал, что это так сложно?

Глава 7

Несмотря на мелкие проволочки, строительство дома Роксанны продвигалось довольно споро и гладко. Ну, за исключением чудовищных по своей бессмысленности взломов. Она нахмурилась. Ни она сама, ни офицеры местного отделения службы шерифа не могли понять, почему малолетние вандалы постоянно возвращаются, устраивая всё новые и новые погромы. Однако Роксанну ставило в тупик то, что безобразия продолжались и после того, как она вернулась в родительский дом – с тех пор это происходило уже трижды. Стены и пол были раскурочены, неизвестные злоумышленники не пощадили даже старый буфет и рабочий кухонный стол. Но по прошествии двух недель с начала строительных работ вроде всё прекратилось. Роксанна размышляла, не мог ли помощник шерифа ошибаться, сваливая всё на подростков, и не были ли преступниками члены конкурирующих между собой строительных бригад, которых в округе было несколько. И если уж говорить, положа руку на сердце, (а Роксанна всегда старалась быть честной перед собой, даже если правда была горькой), то все её подозрения сводились к одному лишь Мило Скотту. От слов Джеба на этот счёт молодая женщина просто отмахнулась: что он, в конце концов, мог знать? И её собственные воспоминания о Мило, и угрюмое лицо отца после упоминания о том, что именно «Скотт Констракшн» будет возводить фундамент её дома, заставили Роксанну усомниться, так ли уж умно было нанять Скотта. Да и притихшие было подозрения о том, не сам ли Мило стоял за недавними погромами, снова бередили душу. И в первый же день строительства, она высказала свои опасения Сэму Тиндэйлу, умолчав, правда, о своих подозрениях насчёт взломов, но тот обеими руками ручался за непричастность «Скотт Констракшн» к её неприятностям.

– Мне известно о его подпорченной репутации, но уверяю, – искренне стал убеждать её Сэм, – я не раз привлекал его к работе на других объектах, парень показал себя очень надёжным и толковым партнером, прекрасно знающим своё дело.

Роксанна решила, что, если уж Тиндэйл доверял ему, то и она сможет ... ну, хотя бы доверив ему залить фундамент. Но как только начались работы, ей пришлось признать, что Мило и его парни и впрямь оказались настоящими профи, провернув гигантский объём работ. Тем не менее, решив не пускать дело на самотёк, Роксанна лично контролировала стройку, наблюдая за рабочими в течение нескольких дней, после чего окончательно утвердилась во мнении, что Мило знал о цементе практически всё. Правда, при этом Роксанна задумалась о «практике», благодаря которой тот стал таким знатоком – например, такой, когда неугодного клиента обували в «цементные ботинки» [12]12
  « Цементная обувь» – жаргонное выражение, употребляемое в преступном мире Американской мафии. Название произошло из-за метода «казни» провинившегося члена преступного сообщества – ноги «жертвы» помещали в небольшую емкость (коробка, плотная корзина и даже небольшой тазик), заливали до краев жидким цементом и после его застывания сбрасывали бедолагу головой вниз в ближайший полноводный водоем. Таким образом, «цементная обувь» выполняла роль своеобразного «грузила», не давая покойнику впоследствии всплыть на поверхность.


[Закрыть]и, как говорится, «концы в воду», а то и вовсе закатывали тело в бетон. Поэтому она и решила, что не возражала бы, если бы парень не был настолькохорош во всём, что касалось цементных составов.

Постепенно дни становились всё короче: сентябрь сменился октябрём, а октябрь – ноябрём, и Роксанна обратила внимание, что стала с возросшим интересом следить за прогнозом погоды. Горожанам уже довелось пережить несколько ненастных дней с проливными дождями, правда, пока без мало-мальски серьёзных ураганов, но Роксанна знала, что рано или поздно наступит «мокрый сезон», во время которого зарядят бесконечные дожди.

Но пока погода им благоволила. К концу ноября стены дома уже были возведены, а вскоре на своё место встала и новая тёмно-зелёная металлическая крыша. Кроме того, рабочие успели замостить плитняком широкие крытые террасы впереди и позади дома и выложили плиткой дорожку к дому – чтобы меньше таскать грязь внутрь.

Во вторую неделю декабря погода испортилась и над городом пронеслась первая настоящая зимняя буря. Синоптики предсказали, что два-три дня лить будет не переставая, но Роксанну это больше не беспокоило. И хотя сделать ещё предстояло немало, за исключением озеленения и некоторых других внешних работ, в основном это касалось внутренней отделки, которой в эти ненастные дни был отдан приоритет. Однако весна была уже не за горами, и потому стоило позаботиться о строительстве новой конюшни, восстановлении насосной будки и гараже.

Подъехав во вторник утром к дому, Роксанна завернула на недавно посыпанную гравием стоянку, выключила двигатель и недолго посидела, пристально рассматривая свой новый дом сквозь лёгкую дымку тумана и косые струи дождя. Осюда он выглядел просто замечательно. Вздымающаяся на западе к небу цепочка предгорий свела бы на нет весь эффект от солнечных батарей если бы те установили впереди дома. А ещё Роксанну сильно радовало, что, если смотреть на дом сбоку и не обращать внимания на солнечные батареи, укреплённые по его южной стороне, то здание имело вполне себе классический вид, который никогда не выйдет из моды. Каменная кладка фундамента и многостворчатые окна в сочетании с крутой скатной крышей придавали зданию сходство со швейцарским шале, чего она и добивалась. Прелестная выложенная плитняком дорожка, с обрамлением из серых, бледно-зелёных, коричневато-малиновых и белых речных голышей, вела к широкой террасе перед домом. Пара клумб произвольной формы были разбиты по обе стороны от дорожки, а несколько вечнозелёных кустарников посажены таким образом, что площадка перед домом не производила впечатления запустения или недоделанности. Роксанне вспомнилось, как она провела не один час с блаженной улыбкой на лице, медитируя над цветочными каталогами, а потом в начале ноября высадила в землю все отобранные сорта, чтобы по весне клумбы покрылись красочным многоцветьем из нарциссов, гиацинтов и тюльпанов. И вот теперь молодая женщина никак не могла дождаться первых весенних деньков, чтобы, наконец, увидеть плоды своих трудов.

Отсюда дом смотрелся так, будто стоял здесь всегда. И, глядя на него, никто бы не догадался, что внутри это лишь пустая, гулкая «коробка». Что в некоторых из комнат отсутствует внутренняя обшивка стен, а потому сразу видно, что сложены они из деревянного бруса сечением два на четыре дюйма. И что вместо пола – пока лишь настил из толстых листов фанеры. Но всё это уже очень скоро изменится. Со дня на день электрики и сантехники закончат работу, места креплений кухонных шкафчиков уже намечены, так что к концу недели их должны были навесить, а длинную рабочую столешницу установят после подключения встраиваемой техники и настилки пола.

Несмотря на то, что добираться до парадной двери Роксанне пришлось, прыгая под дождём с огромным коричневым баулом в руках, она довольно улыбалась, предвкушая, как через каких-то пару недель у неё будет настоящая уютная кухня. Сегодня она приехала очень рано, ещё не было и половины восьмого, но Роксанне просто не терпелось попасть сюда. Потянув на себя одну из больших деревянных двустворчатых дверей, она зашла внутрь, сразу же окунувшись в приятное тепло, идущее от камина, который хорошо протопила прежде, чем уехала отсюда вчера вечером, и тот ещё не совсем остыл, по-прежнему слегка подогревая воздух в помещении. В доме было пусто и темно, повсюду ощущался неповторимый аромат выструганного дерева и свежей краски. Она глубоко вдохнула. О Боже, как же ей нравился запах нового желища! Роксанна быстро пересекла просторный холл, ведомая слабым светом, пробивавшимся между половинками двустворчатых арочных французских дверей, которые вели в главную гостиную. Здесь она с любопытством покрутилась перед новёхонькой каминной топкой, матово поблескивающей латунью и бронзой, подбросила на решётку охапку дров, зачаровано наблюдая за тем, как оживились языки пламени, жадно облизывая дубовые поленья. Камин устроили в одном из углов гостиной, а всё пространство вокруг него, от пола до потолка, также как и площадка каминного стола [13]13
  Каминный стол– огнеупорное основание камина, изолирующее топочную часть от сгораемых конструкций помещения. На каминном столе прямо перед каминным порталом устраивают предтопочную площадку, которая одновременно выполняет декоративную и защитную (противопожарную) функции, а в нижней части топки – пол, выполненный из жаростойко го материала.


[Закрыть]перед ним, на котором собственно чуть выше и располагался сам очаг, были отделано тщательно подобранными по цвету речными валунами. Выглядело всё это настолько великолепно, что превзошло все ожидания Роксанны.

Согревшись и негромко мурлыкая себе под нос, она прошла через столовую – пока пустую и гулкую – в заднюю часть дома, где располагалась кухня. Сейчас там находился холодильник да устроенная рядом с ним импровизированная стойка, заменявшая столешницу, на которой стояли маленькая электроплитка и кофеварка. Небольшой электрогенератор обладал достаточной мощностью, чтобы обеспечить бесперебойное питание немногочисленным бытовым приборам и уже через секунду-другую после щелчка тумблера у Роксанны была кружка свежесваренного кофе. Молодая женщина разгрузила свою сумку, переложив часть продуктов в холодильник, а остальные выложила подле кофеварки. Аромат кофе сразу же несколько притупили другие запахи, и она сделала ещё один глубокий вдох. Божественно! Её самые любимые запахи на свете – аромат свежего кофе и необработанной древесины.

Пару минут спустя верхняя одежда Роксанны уже висела в стенном шкафу в прихожей, ещё нуждавшейся в настилке пола, монтаже электропроводки и услугах слесаря. С кружкой горячего кофе в руке, Роксанна прошлась по дому, мысленно представляя себе, как здесь всё будет выглядеть, когда строители закончат свою работу. Воодушевленная тем, насколько быстро был возведён остов дома, она поначалу даже не поверила своему подрядчику Тео Дрэперу, который сразу предупредил, когда они только обговаривали внутреннюю отделку, что это дело хлопотное и долгое. Она скорчила недовольную гримаску. Чёрт! И он ведь оказался прав. Нет, ну кто же знал, что на проведение электропроводки, устройство системы водоснабжения, работы по теплоизоляции и обшивке стен гипсокартоном понадобится столько времени? И это не считая того, сколько ещё будет затрачено на проклейку всех стыковых швов и нанесение слоя шпаклевки на стены перед их окраской и обшивкой декоративными панелями. Прибавьте к этому необходимые последние штрихи, такие как установка всевозможных светильников, монтаж мебели для кухни и ванной и, наконец, что было не менее важным – настилка ковров и половичков. Поэтому в откровенно плохие дни Роксанна с тоской думала, что её дом никогда не будет закончен.

Сегодняшний день пока не относился к их числу, хотя вполне мог им стать, если что-то пойдёт не так, и работы застопорятся. Уговаривая себя «не будить лиха», она допила кофе и с радостным предвкушением отправилась на другой конец дома, поднявшись наверх.

В широком эркерном холле, куда выходили двери спален второго этажа, от больших арочных окон и стеклянных раздвижных дверей тянуло лёгким ветерком. Она остановилась, чтобы полюбоваться на подёрнутые туманной дымкой вершины горного хребта, окружавшего долину, но этот прелестный пейзаж не смог надолго удержать её внимание. Миновав двери, ведущие в гостевую спальню, она остановилась перед входом в свои владения – апартаменты хозяйки дома.

Роксанна толкнула массивную резную дубовую дверь, и у неё вырвался вздох восхищения и удовольствия. Хотя в другой части дома ещё шли отделочные работы, здесь они уже были завершены.

Открывшееся ей огромное помещение являлось одновременно и спальней, и гостиной, по западной стене располагались две двери. Одна из них вела в прекрасно отделанную ванную, а другая – в гардеробную весьма впечатляющих размеров. Даже в этот серый, дождливый день вся комната была наполнена воздухом и светом: сквозь огромные панорамные окна, прерывавшиеся лишь парой французских дверей, были видны вершины гор на востоке долины; роскошные тяжёлые портьеры из парчи насыщенного тёмно-красного цвета обрамляли окна, довершая великолепие вида. Роксанна улыбнулась. Теперь покупка гардин казалась ей пустым расточительством, так как у неё наверняка не поднимется рука хоть раз их задёрнуть. У противоположной от Роксанны стены была установлена небольшая дровяная печь, матово поблескивающая тёмно-синей эмалью, а квадрат пола под печью, как и часть стены за ней были выложены крупной розоватой плиткой. Высоко над головой открытые потолочные дубовые балки приятно контрастировали со спокойным белым цветом стен. В самом начале, когда выбирался материал для пола, который должен был соответствовать общему элегантному стилю, Роксанна решила быть практичной, ну или хотя бы такой же практичной, какой была когда-то, и по совету подрядчика согласилась настелить здесь недавно появившийся на рынке продукт – ещё одну вариацию на тему дубового паркета. Материал и в самом деле был похож на паркет, имел такую же прочность и износостойкость, но, по сути своей, являлся лишь одной из разновидностей линолеума. Молодая женщина покачала головой, внимательно приглядываясь к идеально ровному полу, отмечая, что тот блестит, словно настоящий паркет, покрытый несколькими слоями лака. Нет, ну, кто бы мог догадаться?

Поскольку она хотела, чтобы эта комната была закончена как можно быстрее, а в доме пока отсутствовало электричество, здесь тоже имелся собственный генератор и работающий на пропане водонагреватель. Роксанна щёлкнула выключателем, запуская моторчик, и в тот же миг зажёгся свет. Сверкающим каскадом он пролился вниз вдоль стен двумя широкими потоками, идущими из-под самого потолка от пары больших латунных люстр с изящными плафонами из травлёного стекла. Молодая женщина на секунду замерла, прислушиваясь, и очень обрадовалась, когда так и не смогла уловить равномерного рокота работающего мотора. Генератор был заключён в звуконепроницаемый бокс, чтобы во включенном состоянии производимый им шум не был слышен. Роксанна окинула взглядом ярко освещённое помещение и, наслаждаясь окружавшей её тишиной, улыбнулась.

Обогнув сложенные в центре комнаты аккуратные штабеля картонных коробок и скатанный в рулон ковёр, она вошла в ванную и едва не запрыгала от восторга, когда повернула кран с горячей водой, и та из него действительно полилась. Потом Роксанна спустила воду в унитазе светло-бежевого цвета, с минуту постояла, наблюдая за тем, как небольшим прозрачным водоворотом поток исчезает в сливном отверстии, и беззаботно рассмеялась, поняв какое удовольствие это ей доставило. Кто бы мог предположить, что она будет так радоваться исправно работающему унитазу? Ах, эти незамысловатые радости сельской жизни! В душевой, выложенной бледно-аквамариновой, светло-бежевой и розовой плиткой, Роксанна ещё раз нашла повод порадоваться, когда повернула прозрачный гранёный набалдашник крана и, из огромной душевой лейки, разбиваясь на полудюжину сильных кристально чистых струй, полилась вода.

Услышав звук подъехавшей машины, Роксанна перекрыла воду, решив отложить дальнейший осмотр на потом. Погасив свет и отключив генератор, она закрыла за собой дверь и спустилась вниз в главную гостиную.

Послышался хлопок парадной двери, а вслед за ним по этажу разнёсся звук уверенных мужских шагов, и меньше чем через секунду Роксанна уже широко улыбалась своему подрядчику Тео Дрэперу. Мужчина резко остановился, явно не ожидая застать здесь кого-то в такую рань, а потом покачал головой.

– А я-то был уверен, что из-за этой скверной погоды сегодня уж точно опережу вас, – как всегда спокойно и не торопясь протянул он. Потом втянул в себя воздух и удовлетворенно констатировал: – Да и кофе уже успели сварить.

Роксанна усмехнулась. Ей нравился Тео. Он скрывал свой возраст, но густая шевелюра совершенно седых волос и испещрённое глубокими морщинами лицо явно указывали на то, что молодость мужчины осталась далеко позади. Всё, что можно было сказать о его возрасте, это то, что ему было где-то от шестидесяти пяти до восьмидесяти лет.

Он был молчаливым мужчиной небольшого роста и очень походил на моток колючей проволоки – такой же жёсткий, выносливый, жилистый, сильный и неутомимый, – и Роксанна хорошо знала ему цену. Она не раз видела, как он выполнял ту же работу, что и мужчины вдвое моложе него, ни в чём им не уступая и работая наравне с ними. Но больше всего её удивляло, что будь она на его месте, на следующий день едва бы переставляла ноги, тогда как Тео был полон сил и энергии, готовый к новым трудовым подвигам. До сих пор, она никогда не видела, чтобы Тео что-то делал второпях; утром он работал в том же размеренном обстоятельном темпе, что и в конце дня. Роксанна приезжала сюда почти ежедневно, и за те несколько месяцев, пока длилось строительство, они с Тео стали друзьями. Для неё оказалось большим сюрпризом узнать, что его покойная жена Джен, умершая более пяти лет назад, родилась здесь и была, так сказать, «девчонкой из Долины», приходясь родственницей Макгюресам, и что сам Тео очень хорошо знал Дубовую долину.

– Мы даже планировали переехать сюда насовсем, – признался он как-то однажды. Его лицо при этом сделалось печальным. – Но потом Джен умерла, а мне одному уже ничего и не хотелось. И тем более обзаводиться недвижимостью, хотя кто знает, может, однажды, когда мне окончательно надоест жить в Укайа [14]14
  Укайа(англ. Ukiah) – город в США, штат Калифорния. Административный центр и самый большой город округа Мендосино.


[Закрыть], я выстрою себе домик и переберусь сюда. Здесь в Долине я чувствую себя как дома, словно тут и вырос. Да и родственники Джен всегда поддержат меня, соберись я так поступить.

– А вас тут уже заждались свежие булочки..., и скажу по секрету, я даже испекла несколько штук с корицей после того, как вчера вечером уехала отсюда, – радушно сказала Роксанна, приглашая Тео на кухню.

Его серые глаза весело блеснули. Направляясь впереди неё к кухне, Тео пошутил:

– А вы знаете, что окончательно избаловали меня, сделав слишком большим привередой. Поработав у вас, я теперь чего доброго стану ожидать, что и другие заказчики должны ежедневно угощать меня лёгким завтраком и отличным кофе, – нарочито неодобрительно пожаловался Тео, поджав губы, но при этом в его глазах искрился смех. – Да и мои парни наверняка этого захотят – точно вам говорю.

– Жизнь вообще штука жестокая, – насмешливо парировала Роксанна, следуя позади него. – Но все же вам придется ещё немного потерпеть.

Налив себе кружку кофе, Тео взял приглянувшуюся ему булочку и откусил кусочек свежей сдобы. Зажмурив глаза от удовольствия, он медленно жевал, смакуя вкус. Проглотив, он ухмыльнулся и, растягивая слова, произнёс: – Да, м-э-эм, думаю, что в следующем договоре у меня точно появится пункт об обязанности заказчика предоставлять питательный завтрак или я просто не смогу работать.

Тут они услышали, как снаружи заглушили двигатель, и поняли, что прибыла остальная часть бригады, а пару минут спустя кухню заполнили шестеро мужчин. Через десять минут, когда с блюда исчезли две дюжины булочек с корицей и весь кофе был выпит, мужчины разошлись по рабочим местам, а Роксанна вернулась в свою спальню.

Она провела утро, с довольным видом распаковывая коробки, а потом разворачивала и расстилала ковёр. В коробках были полотенца, простыни, одеяла, кое-что из одежды, а ещё аксессуары для ванной, и всё это Роксанна решила разложить по местам в первую очередь. Освободив середину комнаты от опустевших коробок, она занялась ковром. Он был выполнен в восточном стиле, со сложным узором, созданным переплетением золотистых, рубиновых и изумрудно-зелёных нитей на роскошном лазурно-синем фоне. Зарывшись пальчиками ног в густой бархатистый ворс, она огляделась по сторонам, пытаясь представить как ковёр будет гармонировать с остальной обстановкой комнаты. Мебель для спальни должны были привезти только в конце недели, но сам матрац и пружинный блок к нему, как предполагалось, должны были доставить сегодня во второй половине дня. Роксанна посмотрела на непрекращающийся дождь за окном и вздохнула. По сравнению с той бурей, что ей предстояла сегодня, эта непогода была мелочью, незначительным пустячком, напомнила она себе. Роксанна с досадой поморщилась. Ещё одну ночь в родительском доме она просто не переживет....

Нет, она, конечно же, любила своих родителей и была им очень благодарна за гостеприимство, просто уже слишком давно она жила одна и ей не приходилось строить свои планы с оглядкой на кого-то ещё, как теперь. Нет, её родители не подглядывали за дочерью и не входили без спроса в её комнату... Во всяком случае, не слишком часто... И не предъявляли непомерных требований ну или, по крайней мере, не больше обычного. Вот только порой Роксанна снова ощущала себя подростком, поскольку теперь ей приходилось отчитываться перед ними о каждом своем шаге потому, что мама и папа всегда хотели знать, где она была, с кем или когда собирается вернуться домой. Нет, она, конечно, понимала, что с её стороны сообщать им о времени своего прихода или ухода было элементарным проявлением вежливости, но после стольких лет, когда она была сама себе хозяйкой и ни перед кем не отчитывалась, родительский контроль сильно раздражал. А потому сейчас Роксанна отчаянно нуждалась в месте, которое принадлежало бы только ей одной. Желание обрести собственный угол и устроить свою жизнь так, как ей того хотелось, стало для неё первоочередным. Она безумно любила, уважала и, безусловно, была очень привязана к родителям. Однако не могла дождаться момента, когда съедет от них. И Илки. Молодая женщина вздохнула. Они с сестрой почему-то плохо понимали друг друга.