Текст книги "Трижды везучая"

Автор книги: Шейла Тернейдж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Глава четырнадцатая
Помощник детектива Марла

Дейл в мгновение ока стал знаменитым.

Люди только и судачили об этом – как он махал из «импалы» Старра руками в наручниках, наш Дейл, по пятам за которым ехали в «пинто» мисс Роуз, мисс Лана и я.

Потом Дейла передали мисс Роуз под подписку о невыезде за пределы округа – будто ему и вправду было куда бежать.

Слава разительно изменила его. Забирался в «импалу» перепуганный мальчишка, а вышла из нее уже рок-звезда. Если бы мисс Роуз еще до всего этого не посадила его под домашний арест, он наверняка устроил бы в собственную честь целый парад.

Был у статуса фальшивого подозреваемого и еще один плюс – Аттила теряла над нами всякую власть. После этого показушного задержания она уже не могла заложить Дейла.

Счет за обед, который она передала мне через Сэл, я засунула им в почтовый ящик.

Мисс Лана же что-то совсем затихла. В субботу она закрыла кафе и повесила на дверь венок.

– Не нравится мне это, – сказала я, уминая свои хлопья с молоком. – Если полковник вернется и обнаружит на дверях венок, до чертиков перепугается.

Она подняла голову от заваленного газетами стола. Фоном негромко бубнило радио НОР[35]35
  Национальное общественное радио (National Public Radio).


[Закрыть].

– Нет ничего плохого в том, чтобы известить мир о чьей-то смерти, моя сладкая, – сказала мисс Лана. – Кроме того, не могу же я писать надгробную речь и одновременно кормить весь город. Да и отдыхать иногда надо, чтобы красоту не растерять. Мы будем одними из главных участников завтрашних поминок.

– Как некролог продвигается? – спросила я, косясь на лежащий перед ней лист бумаги. Он очень напоминал страницы моей автобиографии – сплошные зачеркивания, стрелочки и вставки между строчек.

– Медленно, – призналась мисс Лана. – Сейчас перечисляю все, чему меня научило знакомство с Джесси. Можешь попробовать сделать то же.

– Идея… интересная, – сказала я, – обязательно постараюсь. – И замерла, пока мисс Лана снова не оторвалась от своих трудов.

Она отложила ручку, взглянула на часы и глубоко вздохнула. Лицо слегка вытянулось, а руки начали подрагивать. Я знала эти симптомы нарастающего желания приняться за работу по дому. Потом ей захочется солененького, а за ним и шоколада.

– Мисс Лана, а от полковника есть вести?

– Нет пока, Мо, – сказала она, стараясь сделать свой голос сердитым. – Но он же только второй день как уехал.

– Но если где-то бродит убийца…

– Давай не будем переживать, пока не появится достойной причины. – Она улыбнулась. – Не сделаешь мне одолжение? Присцилла Ретцил вызвалась обеспечить поминки цветами, и я обещала ей закинуть наших гладиолусов.

Во рту у меня вдруг пересохло. Неужели еще одна поездка?

– «Андербёрд» еще не оправился от нашего последнего выезда, – сказала я. – Лавендер над ним до сих пор потеет. К тому же вокруг мисс Ретцил так и вьется Джо Старр – как муха над сладким. Если увидит вас за рулем, можете мигом очутиться рядом с родней Дейла в кутузке.

Она рассмеялась.

– Водить я зареклась, Мо, нет у меня к этому склонности. Но утром я срезала для Присциллы целую корзину гладиолусов. Не отвезешь? На крыльце стоит.

Идти к учительнице? Мне?

Я почувствовала противное покалывание в кончиках пальцев ног и рук.

– Через несколько минут появится мисс Лейси Торнтон, у нее утренняя прогулка, так что можешь пойти с ней.

Вот вам еще одна особенность маленького города – тут все знают, какое у кого расписание. Вращаемся друг вокруг друга, как планеты вокруг невидимого солнца.

Я вздохнула:

– Хорошо, мэм.

– Отлично. Я скажу Присцилле, что ты придешь.

Я вымыла свою тарелку под негромкий, прерываемый помехами голос диктора:

– Через Атлантический океан к нам идет первый за сезон ураган, которому присвоили имя «Эми». Будем надеяться, что он выдохнется, не доходя до суши. А теперь Лунная соната Бетховена, которую Людвиг создал, когда ему был тридцать один год.

– Не выключишь радио, моя сладкая? – попросила мисс Лана. – Что-то НОР сегодня чересчур разболталось.

Я щелкнула выключателем и пошла к двери.

Уже очень скоро я стояла перед вышедшей на крыльцо мисс Ретцил. Пробивающийся через решетку для вьюнка свет испещрил ступеньки пятнышками.

– Доброе утро, Мо, – сказала она. – Надеюсь, у тебя все хорошо. Какие же у вас красивые гладиолусы! Пойдем, поставим в воду.

Я переступила порог учительского логова и замерла, пока глаза привыкали к полумраку.

К моему удивлению, гостиная совсем не была похожа на классную комнату. Вокруг неяркого восточного ковра стояли плетеные стулья и маленький диванчик, а под высоким белым потолком лениво вращал свои лопасти вентилятор. Когда мисс Ретцил взяла у меня из рук корзину, я уловила движение в углу, у вазона с большим папоротником.

– Мо, это помощник детектива Марла Эверетт, – сказала мисс Ретцил и направилась на кухню. – Марла, это Мо Лобо, одна из моих лучших учениц.

Лучших учениц? Внезапно я почувствовала себя гораздо уверенней.

Марла наклонилась вперед, и ее лицо с внимательно уставившимися на меня серыми глазами выступило на свет. Потом она пригладила свои короткие темные волосы и сказала:

– Детектив Мо Лобо, если не ошибаюсь. – Ее широкое лицо осветила улыбка. – Как поживаешь?

Я важно кивнула:

– Неплохо, спасибо. И вы, надеюсь, не хуже.

За окном колыхались листья форсиции, осеняя ее лицо и голубую блузку из грубого льна переливающейся мозаикой света и тени.

– Хочешь чего-нибудь, Мо? – окликнула меня из кухни мисс Ретцил. – Лимонаду, может? Я только что сделала свежий кувшин.

– Спасибо, – крикнула я и уселась. – На улице жарче, чем у черта в щипцах для завивки.

Марла отхлебнула из чашки.

– Джо сказал, что вы оформили то орудие убийства, что я отыскала. Спасибо.

– Кто сказал? – спросила мисс Ретцил, входя с двумя высокими стаканами лимонада.

– Детектив Джо Старр, – быстро уточнила я. – Я его имела в виду.

Мисс Ретцил дала мне салфетку и присела. Сперва я замялась, а потом расстелила салфетку на коленях. Однако когда мисс Ретцил положила свою на столик и поставила сверху стакан, я сделала то же. Потом огляделась.

– Славный домик, – сказала я. – Дейл в жизни не поверит, что я у вас была.

Она улыбнулась.

– Я рада, что тебе нравится, Мо.

– А у вас и кабельное телевидение, оказывается, есть, – сказала я, вытягивая шею, чтобы получше разглядеть комнату. – А где ваши энциклопедии? Я же знаю, что у вас есть.

– Наверху, – сказала она. – Марла рассказывала мне про свою работу. Тебе тоже может быть интересно. Она занимается корреспонденцией детектива Старра, но и на место преступления тоже выезжает.

Марла глотнула еще кофе.

– Как я уже говорила, большинство моих дел связано с убийствами, – сказала она. – Но случаются и другие преступления – грабежи, подделка документов, похищения. Время от времени приходится заниматься даже поиском пропавших без вести людей, если уж совсем ничего не происходит.

– Пропавших без вести? – при этих словах я подскочила, словно пума.

– Правда? – Мисс Ретцил сочувственно покачала головой. – Джо не упоминал об этом.

– Такое редко случается, – сказала Марла, – обычно у нас других дел полно. Но если удается найти пропавшего человека и воссоединить семью, это просто замечательно. И наоборот – очень грустно, когда все труды без толку, особенно если в деле замешаны дети.

Я бросила кусок льда в свой стакан.

– А за давние висяки[36]36
  На сленге криминалистов это означает давние дела, оставшиеся нераскрытыми.


[Закрыть] беретесь?

Она улыбнулась, весело блеснув глазами.

– Боюсь, что нет. – Потом поднялась, высокая и стройная. – Если бы только хватало времени и на них… – Ее сандалии прошуршали по полу. – Прис, мне пора, вернусь дотемна.

Мисс Ретцил кивнула.

– Грустно, наверное, когда по выходным приходится работать.

Марла пожала плечами:

– Дома меня все равно никто не ждет. – Потом взглянула на меня: – Тебя подвезти, Мо?

Прежде чем я успела ответить, мисс Ретцил поднялась с кресла.

– Не беспокойся, Марла, я подброшу Мо, когда поеду в церковь. Мимо буду проезжать.

– Тогда увидимся на поминках, – сказала мне Марла и вышла.

«Бедная мисс Ретцил», – подумала я, провожая взглядом машину Марлы. В городе всего две дороги, а она до сих пор не разобралась, какая из них ведет к кафе, а какая к церкви.

Похоже, у нее топографический кретинизм – вот бы Дейлу поскорей рассказать!

Глава пятнадцатая
Церковные салки

Мертвый мистер Джесси оказался куда популярнее, чем живой.

Мы с Дейлом и Лавендером хоть и приехали пораньше, но обнаружили, что парковка у церкви уже забита. Люди сходились к сияющему белому зданию церкви неровными цепочками, словно бредущие к куску сахара муравьи. Окна церкви взлетали в небо, будто сложенные в молитве руки, а кладбище смотрело прямо на реку.

Лавендер поправил свой голубой галстук, глядя в зеркало заднего вида, а Дейл уставился в боковое и запустил пятерню в свою шевелюру.

– Этот галстук очень идет к остаткам твоего синяка, Лавендер, – сказала я.

– Спасибо, Мо, – кивнул он, – ты тоже ничего смотришься.

Я пригладила свое платье – черное с нагрудными карманами – и сделала вид, что не замечаю Аттилу Селесту, которая распахнула дверь белого «кадиллака» своей матери и уставилась на нас.

– Привет, Дейл, – сказала она, – неплохо выглядишь.

И это была сущая правда. Дейл красовался в шикарном костюме явившегося на похороны бандита – черные штаны, черная рубашка, черный галстук и черные шлепанцы. Аттила выставила из машины ноги так, будто ее колени с лодыжками были склеены, и откинула назад копну светлых волос. Дейл метнулся к ней, словно стрелка компаса к северу, и придержал дверь.

– Как мило с твоей стороны, – прощебетала она. – Мне очень жаль, что ты не смог прийти на мою вчерашнюю вечеринку.

– И мне, – сказал он.

Она его пригласила? И он мне ничего не сказал? Мой желудок дернулся, как издыхающий карп.

Она улыбнулась.

– И еще, Дейл, прости меня великодушно за… прошлое.

Прошлое? Это за то, что она пыталась лишить меня всех моих сбережений и до полусмерти перепугала Дейла? За то прошлое, когда он еще не стал самым знаменитым ребенком во всей Ниссовой Заводи?

Дейл покраснел.

– Да нормально. Мы с мамой всегда в эту церковь ходим, – сказал он так, будто Аттила и сама этого не знала. – Мама на пианино играет, а я сегодня буду петь. Надеюсь, тебе понравится.

Она спрятала свою умильную улыбку и сделала озабоченное лицо.

– Я даже не представляю, как ты умудряешься стоять и петь, – в ее голосе звучало искреннее удивление. – Это невероятно трудно.

Дейл перекатился с носков на пятки.

– Это как гонки, – сказал он. – Собираешься с духом, выходишь на старт, а дальше тебя несет до самого финишного флага.

К ним, жеманно семеня, подошла мать Аттилы.

– Поправь юбку, Анна, – сказала она, метнув колючий, как нож, взгляд на Дейла, и увела Аттилу.

Дейл подошел к нам неверной походкой, словно лунатик. Я толкнула его в плечо.

– Эй! – Он потер ушибленное место. – Это еще за что?

Но объяснять не было смысла.

– Ты правда сегодня поёшь?

Он кивнул с довольным видом.

– Насколько мне известно, это первый случай, когда подозреваемый преступник будет солировать на поминках усопшего. К тому же у мамы попросту не было времени найти мне замену, – добавил он, и тут мимо нас с ревом проехал «мустанг» с гривастыми близняшками.

Лавендер помахал им, однако, когда ни одна из девушек даже не взглянула на него, смущенно сунул руку в карман. Бедняга. Сначала разбитая машина, а теперь это.

– Наверное, просто тебя не разглядели, – соврала я. – Уж эти-то точно не смогут одновременно и вести, и по сторонам глядеть.

Лавендер уныло глянул на меня, а потом перевел взгляд на Дейла.

– До сих пор не могу поверить, что мама разрешила тебе уехать оттуда в наручниках, – сказал он, качая головой.

– Теперь у Дейла есть собственный телохранитель, – сказала я.

– Ага, – кивнул Дейл, – какой-то вечно потный коротышка. Мо заметила его среди азалий. Мы его прозвали Скрытофил.

– Телохранитель? Ну ты ж у нас теперь знаменитость. Неудивительно, что девчонки сходят по тебе с ума. Завидую тебе, братишка, – сказал Лавендер, глядя, как близняшки подхватывают под руки Тинкса Уильямса и заходят с ним в церковь, – а со мной сейчас никто на свете на свидание не пойдет – хоть расшибись.

– Еще как пойдет, – сказала я. – Семь лет, и я твоя.

Он улыбнулся:

– Спасибо. Ладно, пойду поболтаю с Сэмом – узнаю, как идут дела с машиной, – сказал он. – Встречаемся после поминок.

Он нырнул в толпу, а к нам подошли Скитер и Сэл.

– Только что подъехала подружка мистера Джесси с муженьком, – сказала Скитер, кивнув на темный седан.

– Супер! – сказала я, стараясь не смотреть на выбирающуюся из машины приземистую женщину в цветастом платье. – Спасибо.

Когда мы с Дейлом вошли в церковь, то обнаружили, что большинство сидений уже заняты. Мисс Роуз за пианино исполняла старинные псалмы.

– Мама похожа на ангела, – прошептал Дейл. И музыка в память мистера Джесси из-под ее пальцев лилась прямо-таки ангельская.

Мы пробрались на первый ряд и уселись рядом с мисс Ланой. Огромное, подвешенное над фортепьяно зеркало позволяло мне видеть всех собравшихся – здесь были не только наши, городские. Я не спеша оглядела всех незнакомок, отыскивая Маму с верховьев. Но ни одна из них не была на меня похожа. Я оглядела зал в зеркало по второму разу, изо всех сил надеясь, что увижу полковника в парадной форме с фуражкой под мышкой.

Зачем он уехал на этот раз? Почему не позвонил?

– А убийца, наверное, здесь, – прошептал Дейл.

– Старр тоже так думает, – ответила я.

Старр в костюме оттенка стали, накрахмаленной белой рубашке и черном галстуке сидел на последнем ряду рядом с мисс Ретцил.

Постепенно шорохи стихли, и на кафедру вышел преподобный Томпсон в свисающем волнами одеянии. Пока он читал молитву, я вытащила из кармана свой блокнот. Наконец раздалось «Аминь».

На кафедру поднялась величественно смотрящаяся в черном мисс Лана. Она замерла там, скорбная и сосредоточенная, дожидаясь, пока все присутствующие обратят на нее свой взгляд.

– Джесси Татум был нашим соседом, – сказала она, – он делил с нами свою жизнь, делил свою еду и покинул нас, не успев попрощаться.

И тут начались церковные салки.

– Пришла пора попрощаться и рассказать, чему мы научились у Джесси Татума, – сказала мисс Лана. – Добрая книга[37]37
  Так американские христиане называют Библию.


[Закрыть] говорит, что нас должно вести малое дитя, так что давайте начнем с Мо.

Чего?

Когда мисс Лана велела мне подумать о том, чему я научилась у мистера Джесси, я решила, что это просто дежурная фраза типа «Переходя улицу, сначала посмотри налево, потом направо» или «Не клади локти на стол».

Она дружелюбно улыбнулась:

– Скажи все, что у тебя на сердце, моя сладкая.

Иногда так бы ее и убила. Но только кто у меня тогда останется?

Я встала лицом к собравшимся, Лавендер сидел на последнем ряду, Аттила слева от меня, подруга мистера Джесси – справа. Бабушка мисс Лейси Торнтон уселась рядом со Скитер и Саламандрой. Несколько незнакомцев, включая и Скрытофила, сгрудились в дверях.

– Я Мо Лобо, детективное агентство «Десперадо» Я успела привыкнуть к мистеру Джесси, и мне будет его не хватать, – сказала я. – Мне жаль, что он умер, но зато радостно, что именно я отыскала орудие его убийства.

– Класс! – шепнул Дейл.

– А научилась я у него вот чему: если вредничаешь, то хотя бы на чай давай пощедрей. Напоследок хочу сказать два слова убийце, – сказала я, оглядывая церковь. – Детективы «Десперадо» отыщут тебя и загонят, как последнего пса, которым ты и являешься.

– Сказано от всего сердца, – сказала мисс Лана. – Теперь пригласи следующего.

– Не меня, – шепнул снизу Дейл. – Вызови подозреваемого.

Подозреваемого? Гениально.

– Дама с двойным подбородком и ревнивым мужем, – сказала я, ткнув пальцем в подружку мистера Джесси, а потом подмигнула Лавендеру и уселась.

– Я? – всполошилась та. – Я почти не знала Джесси Татума, да и ревнивости в моем муже даже на ноготь не наберется. В тот день, как Джесси умер, мы были на табачной выставке в Миртл-Бич, а если кто-нибудь что другое говорит, то это наглый поклеп.

Я нацарапала в блокноте: «Попросить Скитер проверить ее алиби». Женщина между тем указала на Анну Селесту, которая как раз старательно разглаживала свое голубое летнее платье.

– Мистер Джесси, благослови его Господь, научил меня следить за своей одеждой, потому что люди обожают сплетничать, честное слово. Салли Аманда?

Сэл встала, повернув к собравшимся лицо в ореоле тугих кудряшек.

– Я его едва знала. Теперь Дейл.

Тот едва не поперхнулся.

– Я?

– Прости, Дейл, – сказала Сэл. – Я совсем забыла, что ты можешь оказаться убийцей. – Она взглянула на мисс Лану: – А можно еще раз? Тогда Тесс.

Тесс вскочил на ноги, его круглое лицо покраснело и блестело от пота. Он ослабил свой галстук и выпалил:

– Все считали мистера Джесси скрягой, а он был совсем не таким. Вечером каждой субботы он подсовывал под церковные двери сотенную купюру, и делал это, насколько мне известно, на протяжении последних одиннадцати лет – даже в самую скверную погоду!

Церковь загомонила как растревоженный улей.

Я глянула в зеркало и увидела, как Джо Старр наклонился вперед и, опершись рукой о спинку переднего сиденья, пристально вглядывается в лица собравшихся.

– Что? – крикнул мэр Литтл. – Джесси Татум жертвовал на церковь?

– Правда-правда, – ответил Тесс. – Я сам его видел.

– Спасибо, Тесс! – крикнул преподобный Томпсон и вскочил на ноги, широко раскинув руки. – Помолимся! – возгласил он, перекрикивая общий гам.

Я глянула в зеркало. Все присутствующие склонили головы.

Все, кроме меня и Джо Старра.

+ + +

По окончании молитвы Дейл подошел к пианино, закрыл глаза и запел.

Да уж, как есть «Великая благодать»[38]38
  Название церковного гимна.


[Закрыть]. Когда Дейл поет, даже ветер стихает, чтобы его послушать.

Когда последняя пронзительная нота стихла, все собравшиеся встали и двинулись к дверям, приглушенно воркуя, словно голуби. Я же кинулась через толпу к Тессу. У входа на хоры мое плечо ухватила возникшая из темноты рука.

– Пс-ст, – позвала помощник детектива Марла. – Сюда.

– Здрасте, – сказала я, глядя, как Старр заходит в кабинет преподобного Томпсона. Пальцы Марлы были холодными. Я вывернула руку в направлении от ее большого пальца, как меня учил мистер Ли, и освободилась от захвата. – Вы меня испугали.

– Извини. – Марла улыбнулась, а Старр в этот момент закрыл за собой дверь.

Узоры на ее облегающем летнем платье смешивались с причудливыми бликами витражных окон хоров. А она явно умеет вести слежку. Знает, как маскироваться.

– Слушай, у меня осталось такое чувство, что ты собиралась что-то мне сказать у Присциллы, – начала она. – Извини, что мне пришлось убежать, но такая уж у меня работа. У тебя все хорошо? Дети редко интересуются висяками – даже если они детективы.

«Не говори ей», – шепнул мой внутренний голос.

Хотя почему нет? В городе и так все про меня знают.

– Я тогда подумала про свою Маму с верховьев, – сказала я. – Она пропала одиннадцать лет назад, и я с тех пор ее ищу. Я и в детективы-то потому пошла.

– Вот у тебя, значит, какой висяк, – сказала она. – Мама твоя… – Взгляд Марлы смягчился. – Скверное дело. – Она на мгновение задержала на мне испытующий взгляд. – Мне жаль, Мо, мы и правда не беремся за висяки. Но…

– Ничего страшного. – Я пожала плечами. – Сама потихоньку работаю.

– Ты не дала мне закончить. Хоть висяками мы и не занимаемся, но, если тебе понадобится какая-нибудь конкретная информация или совет эксперта, приходи. Что смогу – сделаю. Как для коллеги. – Она ухмыльнулась и подмигнула, а потом шепнула: – Только боссу моему не говори.

Для коллеги? Это для меня?

– Спасибо, – сказала я.

Она вновь растворилась в полумраке, а я пошла к двери кабинета преподобного Томпсона.

– Добрый день, – сказала я, распахивая ее, – простите, что задержалась.

Прежде чем Старр успел что-то сказать, преподобный Томпсон жестом пригласил меня войти.

– Заходи, Мо, – сказал он, – мы как раз отвечаем на вопросы детектива Старра.

– О пожертвованиях мистера Джесси, – добавил Тесс.

– Спасибо, преподобный, – сказала я, усаживаясь рядом с коллегой-детективом.

Старр кашлянул.

– Так, говорите, все пожертвования шли наличными?

Преподобный Томпсон кивнул:

– Сотенные купюры. Я до недавних пор и понятия не имел, откуда они берутся, да не особо-то и интересовался. К первой была прикреплена записка.

Я распахнула свой блокнот.

– Записка? Вы ее сохранили?

Старр вытащил ручку и уставился на меня. В костюме он выглядел еще эффектней – безупречным, накрахмаленным и отутюженным. Про некоторых говорят, что они родились на вешалке. Это точно не про меня. Я скорее из сушилки вылезла.

– Мо, – сказал Старр, – так и быть, присутствуй на моем допросе, но язык держи за зубами. Не то очищу помещение. Поняла? – Я кивнула. – Так записка Джесси Татума у вас? – спросил он преподобного.

Я закатила глаза. Повторюшка.

– Нет, – сказал преподобный, – но я ее как сейчас помню: «Берите и молчите, не то остальное достанется епископальникам».

«Епископальникам?» – записала я.

– Вам это не показалось странным? Что Джесси Татум приносил сюда деньги?

– Конечно. Он в жизни не заходил в церковь – даже просто поглядеть.

– Даже когда здесь бесплатно раздавали еду, – добавил Тесс.

– Но благодать случается, – сказал преподобный. – Джесси вполне мог быть верующим, хотя и в церковь не ходил. Или, может, чувствовал свою вину за что-то, и ему становилось легче, когда подсовывал деньги под церковную дверь.

– Расскажи, как в первый раз застал его, Тесс, – сказал Старр.

Тесс глянул на отца, и тот кивнул.

– Случайно вышло. Спитц, мой кот, снова сбежал, а я его разыскивал. Обычная история.

– И ты заметил Джесси Татума?

– Увидал, как он в лунном свете подбирается к дверям и сует под них белый конверт. Я потом еще пару недель его там подстерегал. Точно он.

– Что вы сделали с деньгами? – спросил преподобного Томпсона Старр.

Тот широко улыбнулся.

– Прежде всего возблагодарил за них Господа, а потом отнес в банк. Мы на них купили краску, обновили крещальную купель, починили крышу. Сами в бухгалтерских ведомостях посмотрите.

– Это лишнее. И сколько же денег вы от него получили? Всего?

Преподобный Томпсон взял калькулятор, пощелкал кнопками и присвистнул.

– Если взять одиннадцать лет… то примерно получается пятьдесят семь тысяч двести долларов.

Я ахнула.

– Откуда у мистера Джесси такие деньги?

Джо Старр щелкнул кнопкой ручки.

– Отличный вопрос, – сказал он. – И правда откуда?

Этой ночью я вновь взялась за ручку и блокнот.

Дорогая Мама с верховьев,

смерть заставляет нас о многом задуматься. Каждый верит по-своему.

Полковник говорит, что Бог взял в воскресенье выходной для того, чтобы мы делали то же самое. Он в этот день уходит бродить по лесу или валяться на берегу реки. Говорит, что, если понадобится Богу, Тот знает, где его найти. А мисс Лана верит в то, что надо хорошо обращаться с людьми. Б церковь она ходит все больше на праздники – на Пасху, чтобы выгулять новую шляпу, или в сочельник, чтоб поплакать над тем, как Дейл поет «Безмолвную ночь».

Дейл ходит в церковь, потому что это нравится мисс Роуз. Я – чтобы иногда составить ему компанию да послушать про настоящего Моисея. Мисс Роуз играет на пианино, а я сижу с Дейлом и с бабушкой мисс Лейси Торнтон, у которой голос как старая ржавая калитка. Я и сама пою как индейка, которую затянули в корсет, но замолчать меня никто не просит, так что я не особо-то переживаю.

Лавендер, за которого я однажды выйду замуж, верит в НАСКАР-дзен – только, сдается мне, эту религию он сам придумал. «Машина, – говорит, – это тело, водитель – это дух, мятущийся по дороге, ну а дзен есть внутри всего – в дороге, машине и всех остальных водителях. Надо сосредоточиться и не думать о победе, – говорит. – Чувствовать надо. Потому, мол, я гонки и люблю».

А ты во что веришь? Расскажи, пожалуйста.

А если ты теня спросишь, то я, как и мисс Лана, верю в то, что надо хорошо обращаться с людьми. И, как полковник, думаю, что бог сам меня найдет.

С любовью,

Мо

P.S. Полковник до сих пор так и не позвонил, а сегодня уже третий день. Мисс Лана говорит, чтобы я не волновалась, а она как-нибудь со всем этим разберется. Но я все равно волнуюсь. Где он? С чего это он нас бросил, когда где-то рядом бродит убийца? У него наверняка есть свои причины, но только что может быть важнее нашей безопасности? Если увидишь его, попроси, пожалуйста, позвонить домой.