Текст книги "Поцелуй ночи (ЛП)"

Автор книги: Шеррилин Кеньон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

Глава 5

– Добро пожаловать в коласи, – произнес тихо Страйкер, называя ад на языке Атлантиды.

Он обвел глазами собравшихся командиров его армии Даймонов, которые были готовы выступить в любой момент по его команде.

Он, как сын Атлантской Разрушительницы, руководил ими вот уже одиннадцать тысяч лет.

Лично отобранные Разрушительницей и натренированные Страйкером, эти Даймоны слыли элитными убийцами. Их собственные товарищи именовали их не иначе как Даймонами Спати. Термином, который и Апполиты и Темные Охотники считали незаконно присвоенным. Но они не понимали, кем являлись истинные Спати.

Вместо этого они так называли любого нападавшего на них Даймона. Но это было не-верно. Истинный Спати был чем-то иным.

Они не являлись детьми Аполлона. Они были его врагами, так же как и врагами Темных Охотников и людей. Давным-давно Спати отреклись как от наследия Апполитов, так и от своих греческих корней.

Они были последними атлантами и гордились этим.

Неведомые людям и Темным Охотникам, их были тысячи. Тысячи. Каждому из них было больше лет, чем любой жалкий человечек, Апполит, или Темный Охотник мог и мечтать. Пока более слабые Даймоны жили на земле, вечно скрываясь, Спати использовали ламинас или сквозные порталы, чтобы путешествовать из своей реальности в мир смертных.

Их Дома находились в ином измерении. В Калосисе, где, заключенная в тюрьму, обитала сама Разрушительница, и куда не достигал смертоносный свет Аполлона. Они были ее солдатами.

Сыновья и дочери Разрушительницы.

И только избранные были способны сами призвать ламинас – дар, которым Разрушительница награждала редко. Будучи ее сыном, Страйкер мог входить и выходить из этой реальности, когда угодно, но он предпочел оставаться рядом с матерью.

Все эти одиннадцать тысяч лет…

Они отлично распланировали эту ночь. После того, как Аполлон проклял их и приговорил к страшной смерти Страйкера и его детей, он с радостью принял объятия матери.

Именно Аполлими указала им путь. Именно она научила их, как похищать души смертных и забирать их в свои тела, чтобы выжить, хотя их отец заклял их умирать в двадцать семь лет.

«Вы – мои избранники, – сказала она им тогда. – Сражайтесь со мной, и мир вновь будет принадлежать Богам Атлантиды».

С того дня Страйкер тщательно отбирал солдат для своей армии. Три дюжины генералов, что окружали его в «банкетном» зале, были лучшими из его бойцов. Все они ожидали лишь слова от их шпиона, который должен был сообщить, где объявится пропавшая Наследница.

Весь день она была вне досягаемости. Но теперь, когда солнце село, она снова была в их руках.

В любой момент они были готовы выступить в ночь и вырвать ее сердце.

Страйкер смаковал эту мысль.

Двери зала распахнулись, и из тьмы ступил последний выживший сын Страйкера, Уриан. Одетый во все черное, как и его отец, он носил свои длинные светлые волосы заплетенными в косу, перевитую черным кожаным шнуром.

Хотя их раса и отличалась красотой, но сын Страйкера был красивейшим из них.

Глубокой синевы глаза Уриана сверкали, когда он шагал с гордостью и грацией смерто-носного хищника. Еще в те времена, когда Страйкер убедил сына выступить на его стороне, ему казалось странным изображать отца для сына, который выглядел его ровесником, но, тем не менее, они были отцом и сыном.

И более того, они были союзниками.

И Страйкер был готов убить любого, кто посмел бы угрожать его ребенку.

– Что-нибудь слышно? – спросил Страйкер сына.

– Пока нет. Вер-Охотник сказал, что потерял ее запах, но позже снова его выследит.

Страйкер кивнул. Именно Вер-Охотник был тем шпионом, который принес им прошлой ночью весть о сражении в баре, в котором погибла группа Даймонов.

Обычно подобная битва ничего бы не значила, но Вер-Охотник сообщил, что Даймоны называли свою жертву «Наследницей».

Страйкер облазил всю землю в ее поисках. Пять лет назад, в Бельгии, они почти убили ее, но ее охранник, пожертвовав собой, дал ей возможность ускользнуть.

С тех пор ее никто не видел. Никаких столкновений с их расой. Она оказалась такой же пронырливой, как и ее мать.

Итак, они играли в эту игру.

Сегодня ночью игра закончится. Он был уверен, что найдет ее. В этом ему помогут патрулирующие улицы Даймоны и Вер-Охотники, которые ему служили.

Страйкер похлопал сына по спине.

– Мне нужно человек двадцать из наших. У нее не будет возможности сбежать.

– Я вызову Иллюминати.

Страйкер наклонил голову, соглашаясь. Иллюминати входили в элитарную группу, в которой были они с сыном, также как и тридцать телохранителей Разрушительницы. Каждый из них поклялся на крови его матери вызволить ее из заточения в нигде, чтобы она снова могла править миром.

Когда этот день наступит, они станут Принцами Вселенной. И не будут ни перед кем, кроме нее, держать ответ.

Этот день, наконец, был близок.

Вульф не имел ни малейшего представления, зачем он отправился в Инферно. Его охватило необъяснимое желание туда попасть, желание, которое вряд ли прислушается к разуму.

Он подозревал, что все дело было в его потребности оказаться ближе к женщине, которая преследовала его во снах. До сих пор он видел красоту ее улыбки, чувствовал, как ее тело приветствует его. И, что еще лучше, как он вкушает ее.

Мысли о ней мучили Вульфа. Они раскрыли чувства и потребности, от которых он отказался еще века назад и более к ним не возвращался.

Кому они были нужны? Но он не желал ничего больше, кроме как увидеть ее вновь. В этом не было ни капли смысла. Шанс, что она окажется сегодня в том же месте, приравнивался к нулю.

И все-таки, он туда пошел. Он ничего не мог с собой поделать. Будто он, влекомый неведомой силой, потерял над собой контроль.

Вульф припарковал машину и двинулся вниз по тихой улочке, словно безмолвный призрак в леденящем холоде ночи. Зимний ветер бил ему в лицо.

Эта ночь походила на ту, когда он поступил на службу к Артемиде. Точно так же, как и тогда, он был в поиске. Только с иной целью. Или нет?

Ты – метущаяся душа, что ищет покоя, которого нет. Быть тебе потерянным, пока не найдешь ты свою правду. Не скрыться тебе от того, кто мы есть. Твоя единственная надежда – принять свой удел.

До сего дня он не представлял, что именно пыталась донести до него старая провидица, в ту ночь, когда он разыскал ее, чтобы та объяснила, каким образом Моргин и Локи обменяли их души.

А возможно, объяснения и вовсе не существовало. В конце концов, он жил в причудливом мире, которой с каждым мгновением становился все более странным.

Вульф вошел в Инферно. Стены клуба были окрашены в черный, как внутри, так и снаружи, с ярко выделяющимися на этом фоне языками пламени. Они зловеще переливались в приглушенных огнях клуба.

Владелец клуба, Данте Понтис, встретил Вульфа у входа. Рядом с ним двое других «людей» взимали плату за вход и проверяли документы. Ирония состояла в том, что в человеческом обличии пантера Катагари был одет, как «вампир». Данте это казалось забавным, учитывая название его клуба.

На нем были черные кожаные штаны, байкерские ботинки с щегольскими красными и оранжевыми языками пламени, и черная поэтически-романтическая рубашка. Пантера оставил ее распахнутой. Присборенный ворот окружал его шею, шелковые шнурки завязок свободно свисали на его грудь. Его длинный черный кожаный плащ выглядел изделием девятнадцатого века, но Вульф знал, что это копия – одно из преимуществ долголетия, он помнил, какова была мода в то время.

Длинные черные волосы Данте ниспадали на его плечи.

– Вульф, – поприветствовал его он, блеснув набором клыков.

Но Вульф-то знал, что они не были настоящими. У пантеры были такие зубы, только когда он находился в своем истинном животном обличии.

– Что это, к дьяволу, такое? – склонил голову Вульф при этом зрелище.

– Женщины от них в восторге, – Данте улыбнулся еще шире, показывая зубы. – Я бы тебе присоветовал заиметь такие же, но у тебя уже имеется полная экипировка.

– Я не собираюсь внутрь, – рассмеялся Вульф.

– Ради бога.

Но, если отбросить в сторону дурные предчувствия, ему нравилось приходить в Инферно, даже учитывая, что Вер-Охотники не слишком жаждали его тут видеть. Клуб был одним из немногих мест, где хоть кто-то помнил, как его зовут. Ну да, конечно, он ощущал себя кем-то вроде Мэлона из Чиерс [американский сериал типа ситком, 1982 – 1993 гг. Мэлон, Норма и Клифф – персонажи этого сериала], но здесь не было ни Норма, ни Клиффа, сидящих у барной стойки. Скорее Спайк и Свитчблэйд [название компьютерной игры-шутера.].

– Это Темный Охотник? – слегка склонился «человек» рядом с Данте.

Данте прищурился. Затем сграбастал мужчину и пихнул его ко второму вышибале.

– Вытащи этого долбанного Аркадианского шпиона отсюда и разберись с ним.

Мужчина побледнел.

– Что? Я не Аркадианец.

– Дерьмо собачье, – выругался Данте. – Ты видел Вульфа две недели назад, и будь ты на самом деле Катагария, ты бы его запомнил. Только долбанная вер-пантера не смог бы.

Вульф приподнял бровь. Ни один Катагария не воспринял бы столь легко подобное ос-корбление. Слово «вер» означало человек. Расположить его перед названием животного являлось величайшим оскорблением для Катагария, которые гордились тем, что они – животные, способные принимать человеческую форму, а не наоборот.

Единственной причиной, по которой они спокойно сносили, что их называют Вер-Охотниками, являлось то, что они на самом деле охотились и убивали Аркадианцев, которые были людьми, способными принимать животную форму. Не считая факта, что мужчины их вида часто охотились на человеческих женщин ради сексуального удовлетворения. Несомненно, секс в человеческой форме нравился им гораздо больше, чем в животной. Мужчины были просто ненасытны по этой части.

К несчастью для Вульфа, женщины Вер-Охотники, способные его запомнить, никогда не заглядывались на партнеров не их вида. В отличие от своих мужчин, женщины занимались сек-сом, чтобы отыскать свою половинку. А мужчинам было нужно лишь удовольствие.

– Что ты собираешься с ним сделать? – спросил Вульф, глядя, как громила волочит Аркадианца прочь.

– А тебе-то что, Темный Охотник? Я не лезу в твои дела, а ты не лезь в мои.

Вульф поразмышлял, что ему делать, но раз мужчина на самом деле оказался Аркадианским шпионом, ему стоило забить на это дело и не думать над тем, что мужчине можно было чем-то помочь. Помощь от Темного Охотника? Вер-Охотники слыли весьма независимыми особами и ненавидели, когда кто-то лез в их дела.

– В клубе есть Даймоны? – спросил Вульф Данте, меняя тему.

Данте помотал головой.

– Но Корбин здесь. Зашла с час назад. Сказала, что сегодня ужасно тоскливо, и на улице слишком холодно для Даймонов.

Вульф кивнул, показывая, что принял информацию о Темной Охотнице, так же приписанной к этой территории, к сведению. Он не сможет слишком задерживаться в клубе, пока не уйдет Корбин. Он зашел внутрь, чтобы поприветствовать ее.

Группы сегодня на сцене не выступали. Вместо них у пульта орудовал ди-джей, крутящий музыку, которую, как смутно припомнил Вульф, Крис называл гот-метал.

В клубе было темно, только ярко сверкал стробоскоп. Зрение Вульфа ухудшилось. И все из-за Данте, стремящегося свести любое вмешательство Темного Охотника к минимуму, пока он в клубе. Вульф вытащил солнцезащитные очки и надел их, чтобы хоть немного уменьшить боль, которую причинял ему свет.

На танцплощадке двигались люди, равнодушные ко всему, что творилось вокруг.

– Приветствую.

При звуке голоса Корбин у самого его уха, он подпрыгнул. У нее были способности к искажению времени и телепортации. Она обожала подкрадываться к людям и заставать их врасплох.

Он обернулся и взглянул на стоящую рядом рыжеволосую красотку. Высокая, гибкая, смертоносная, в человеческой жизни Корбин была греческой королевой. До сих пор в ее манерах сохранилось что-то королевское, а взгляд высокомерного превосходства заставлял других чувствовать, будто им придется вымыть руки, прежде чем к ней прикоснуться.

Она умерла, пытаясь спасти свою страну от вторжения какого-то варварского племени, которое, без сомнения было ни кем иным, как предтечей соплеменников Вульфа.

– Привет, Бинни, – сказал он. Она позволяла называть себя этим прозвищем лишь горстке избранных.

Она положила руку ему на плечо.

– Как ты? Выглядишь усталым.

– Все в порядке.

– Не знаю, не знаю. Может мне стоит отправить к тебе Сару? Заменит Криса на несколько деньков и позаботится о тебе.

Вульф накрыл своей рукой ее руку, согретый ее участием. Сара Аддамс была Оруженосцем Корбин.

– Все, что мне нужно – это Оруженосец, не способный запомнить, кому он служит.

– Ах да, – наморщила нос Корбин. – Забыла про эту фигню.

– Не волнуйся, дело не в Крисе. Просто не удалось выспаться, как следует.

– Жаль это слышать.

Вульф заметил, что несколько Веров уставилось прямо на них.

– Думаю, мы действуем им на нервы.

Корбин расхохоталась, обводя взглядом клуб.

– Запросто. Но ставлю все свои бабки, они чуют то же, что и я.

– А именно?

– Сегодня что-то произойдет. Поэтому я и пришла. Разве ты не чувствуешь это?

– У меня нет этой способности.

– Радуйся. Это хренотня. – Корбин отошла от Вульфа. – Раз ты здесь, пойду глотну свежего воздуха. Оставляю клуб на тебя. Не хочу, чтобы мои силы таяли.

– Тогда до связи.

Она кивнула и исчезла во вспышке. Он надеялся, что ни один из смертных этого не заметил.

Вульф шел по клубу, чувствуя себя странно, каким-то неприкаянным. Он не знал, зачем он здесь. Как это глупо. Надо бы тоже уходить.

Обернувшись, он замер…

Как странно снова оказаться в Инферно. Кассандра снова и снова воскрешала перед глазами сцены прошлого вечера. Даже Кэт ощущала ее дискомфорт.

В ее голове боролись два голоса. Один требовал, чтобы она немедленно ушла, второй – чтобы осталась. Настала пора опасаться шизофрении или чего-то вроде нее.

К ним подошли Мишель с Томом.

– Эй, ребята, неохота орать. Мы с Томом собираемся найти местечко потише, чтобы поговорить, окей?

– Разумеется. Желаю хорошо повеселиться, – улыбнулась им Кассандра.

Когда они ушли, она взглянула на Кэт.

– Не вижу причин тут дальше тусоваться.

– Уверена, что хочешь уйти?

– Ага. Думаю, да.

Кассандра поднялась со стула и подхватила сумочку. Потянувшись за курткой, она не обращала внимания ни на что, пока не наткнулась на кого-то, стеной торчавшего прямо перед ней.

– Ох, изви… – она смолкла на полуслове, когда подняла голову на добрых четыре дюйма и уставилась в лицо, которое преследовало ее во снах.

Это был он!

Она в библейском смысле познала каждый дюйм этого потрясающего, твердого тела.

– Вульф?

Вульф был ошарашен, когда с губ девушки сорвалось его имя.

– Мы знакомы?

Краска начала заливать ее лицо, и тогда до него дошло.

Это были не сны.

Она шарахнулась от него.

– Кассандра, погоди.

Кассандра замерла, когда он окликнул ее по имени.

Он знал, как ее зовут.

Беги! Голос в ее голове походил на материнский, но какая-то частичка ее прогнала при-каз прочь. Ей не хотелось убегать от него.

Он протянул ей руку.

Кассандра перестала дышать, уставившись на нее, жаждая его прикосновения. Его настоящего прикосновения.

Прежде, чем она смогла себя удержать, девушка оказалась рядом с ним. Она уже было собралась коснуться его, но ее взгляд привлекло мерцание за его плечом.

Она посмотрела туда. Странное, похожее на зеркало, видение появилось прямо на танц-площадке. Из самой его середины шагнул человек. И он был воплощением зла.

Ростом добрых шесть футов восемь дюймов, он был одет во все черное. Короткие эбеново-черные волосы обрамляли совершенное лицо. Он был так же красив, как и Вульф. И как Вульф, носил солнцезащитные очки. Единственным ярким пятном в его внешности было ярко-желтое солнце, с черным драконом в самом его центре, нарисованное на его мотоциклетной куртке.

Несмотря на черноту волос, он был Даймоном. На это указывал ее инстинкт Апполита. Но, что еще хуже, к нему присоединилось еще больше Даймонов. И все они были одетыми в черное блондинами.

У них была аура противоестественной привлекательности и мужественности. Но больше всего от них разило смертоносным расчетом.

Они явились не кормиться. Они пришли убивать.

Она охнула и попятилась.

Вульф обернулся, чтобы взглянуть на то, что так напугало Кассандру. У него отвисла челюсть, когда он увидел, как Даймоны выходят из портала в самом центре клуба.

Данте в человеческой форме бросился вперед, на ходу перекидываясь в пантеру. Но прежде, чем он смог их достичь, черноволосый Даймон ударил в него молнией.

Вскрикнув, Катагари повалился на пол, пока электрический разряд заставлял его менять форму туда-сюда.

Бар сошел с ума.

– Защитите разум людей! – заорал в интерком ди-джей, призывая тех из Катагария, чьей обязанностью было собирать людей и подправлять или менять их воспоминания о вечере, чтобы те воспринимали любую происходящую тут «странность» как нечто обыденное.

Но самым важным было защитить людей.

Даймоны разъединились, окружая клуб и нападая на любого приблизившегося к ним Катагари.

Вульф ринулся сквозь толпу, атакуя.

Ухватив Даймона за светлый хвост, развернул. Даймон отскочил от него.

– Это не твоя битва, Темный Охотник.

Вульф выхватил из ботинок пару длинных кинжалов.

– Думаю, что моя.

Он атаковал, но, к его удивлению, Даймон двигался со скоростью молнии. На каждое движение, что он делал, нападая, он получал отпор.

Срань Господня! Он в жизни не видел, чтобы Даймон так передвигался.

– Кто ты такой? – спросил Вульф.

Даймон рассмеялся.

– Мы – Спати, Темный Охотник. Мы – единственное, что воистину воплощает смерть в тьме ночной. Тогда как ты… – он бросил враждебный взгляд на Вульфа, – всего лишь претендуешь на это.

Даймон схватил его за горло и швырнул наземь. Вульф тяжело ударился о поверхность. С ужасным уханьем дыхание вырвалось из его тела. Ножи выпали из его рук.

Даймон прыгнул на него сверху, удерживая, словно беззащитного младенца. Вульф отбросил его, но это удалось ему с большим трудом. Везде, где Даймоны сталкивались с Вер-Охотниками, развязывались драки.

Беспокоясь за Кассандру, Вульф огляделся и заметил ее, прячущуюся в дальнем углу с блондинкой. Нужно вытащить ее отсюда.

Даймон, с которым он боролся, посмотрел в ту же сторону, что и Вульф.

– Отец, – позвал он, – Наследница.

Он указал прямо на Кассандру.

Вульф воспользовался тем, что Даймон отвлекся и спихнул его.

Словно единое подразделение, Спати бросили своих оппонентов и прыгнули прямо в то место, где прятались Кассандра с блондинкой.

Они буквально свалились с неба и приземлились в едином строю.

Вульф сорвался к ним, но прежде, чем он добрался до женщин, блондинка, которая была с Кассандрой, вышла из своего укрытия.

Предводитель Даймонов мгновенно замер.

Блондинка воздела руки, словно ограждая Кассандру от Даймонов. Неожиданно в клубе поднялся ветер. Даймоны остановились.

Еще одна мерцающая дверь появилась на танцплощадке.

– Это ламинас, – насмешливо произнес Даймон, который боролся с Вульфом.

Повернувшись к блондинке, он свирепо уставился на нее.

Со злобными лицами Спати нарушили строй и один за другим вошли в портал.

Все, кроме предводителя.

Твердым взглядом он посмотрел на блондинку.

– Это еще не конец, – прорычал он.

Она даже не шелохнулась. Казалось, будто она сделана из камня. Или впала в кому.

Предводитель Даймонов развернулся и медленно вошел в портал, который тут же исчез.

– Кэт? – окликнула подругу Кассандра, поднимаясь на ноги.

Блондинка качнулась к ней.

– О боже! Я думала, что умерла, – Кэт вздохнула. Ее трясло. – Вы видели их?

Кассандра кивнула. Вульф присоединился к девушкам.

– Кто они такие? – спросила Кэт.

– Даймоны Спати, – выдохнула Кассандра. Она в неверии уставилась на подругу. – Что ты с ними сделала?

– Ничего, – заявила Кэт невинно. – Я просто стояла. Ты же сама видела. Почему они ушли?

Вульф подозрительно поглядел на Кэт. У Даймонов не было причин уходить. Они выигрывали сражение.

К ним подошла Корбин.

– Взяли кого-нибудь из них?

Вульф покачала головой, удивляясь, когда это Корбин успела вернуться. Он даже не заметил, чтобы его силы уменьшились. Но немудрено, он был занят Спати, которые надрали ему задницу.

Корбин потерла плечо, как будто была ранена в сражении.

– И я никого.

Все уловили намек, содержащийся в этом заявлении. Оба повернулись к Кассандре.

– Они пришли за тобой? – задал вопрос Вульф.

Кассандра выглядела так, будто ей очень неуютно.

– Иди к Данте и его команде, – сказал Вульф Корбин. – А я разберусь с этим.

Корбин ушла, а Вульф повернулся к девушкам.

– Как ты можешь меня помнить?

Но ответ был очевиден. Он и сам это уже понял.

– Ты – Апполит, не так ли?

Он был абсолютно уверен, что она не Вер-Охотник. У тех была незабываемая аура.

Кассандра посмотрела в пол и прошептала:

– Наполовину.

Он чертыхнулся. Этого следовало ожидать.

– Ты та самая Наследница, убив которую, они избавятся от проклятья?

– Да.

– И поэтому ты затрахала меня с этими снами? Ты думала, что я стану тебя защищать?

Оскорбленная, она разъяренно уставилась на него.

– Я ничего такого не делала, парниша. Это ты ко мне являлся.

Ну, просто замечательно.

– Ну да. Конечно. Что ж, это не сработало. Моя работа – убивать тебе подобных, а не защищать тебя. Ты сама по себе, принцесса.

Он отвернулся и двинулся прочь.

Кассандру разрывала желание стукнуть его и разрыдаться.

Вместо этого она бросилась за ним и рывком остановила.

– Кстати, на заметку. Мне не нужен ни ты, ни кто-то другой, чтобы защищать меня. Последнее, что я сделаю – это попрошу помощи у Сатаны моего народа. Ты никто иной, как убийца, и ничем не лучше Даймонов, на которых охотишься. По крайней мере, у них все еще есть души.

Лицо Вульфа закаменело. Он выдернул руку из ее хватки и ушел.

Кассандре захотелось кричать – так все обернулось. И в тот же момент она осознала, что какой-то ее частичке он начал нравиться. В ее снах он был таким нежным.

Добрым.

Это уж слишком, спрашивать его о ее народе. Он не был тем, о ком она мечтала. Во пло-ти он был ужасен. Ужасен!

Девушка окинула взглядом клуб. Столы были перевернуты, а Катагари пытались привес-ти все в порядок.

В какой же кошмар превратился вечер.

– Эй, – сказала Кэт, – пошли домой, пока эти Даймоны не вернулись.

Да, ей хотелось домой. Ей хотелось забыть, что этот вечер вообще был, и Вульф приходил к ней…

Если он считал, что Спати слишком круто с ним обошлись, он еще не видел настоящего «круто»!

Страйкер оставил своих людей в зале и отправился к Аполлими. Он единственный из всех Спати был допущен к ее особе.

Ее крепость была самым грандиозным сооружением во всем Калосисе. Черный мрамор блестел в сумерках, окутывающих их загробный мир. Изнутри вход в крепость охраняла пара злобных цередонов – существ с головой собаки, телом дракона и хвостом скорпиона. Они оскалились на Страйкера, но остались на месте. Они давно уразумели, что Страйкер был одним из четверых, кому дозволялось находиться рядом с их Госпожой.

Он обнаружил мать в гостиной. Двое ее демонов Шаронте расположились по обе стороны ее дивана. Кседрикс, ее личный страж, стоял справа. Кожа его была темно-синей, глаза переливались желтым. Черные рога торчали из его синих волос, за спиной ярко-красные крылья. Он стоял, не шевелясь, одна рука рядом с плечом Разрушительницы.

Второй демон отличался меньшей комплекцией. Но по какой-то причине мать благоволила к Сабине. Ее длинные зеленые волосы гармонировали с желтой кожей. Глаза были того же цвета, что и волосы, а рога и крылья – глубочайшего оттенка оранжевого.

Демоны внимательно оглядели его, но не двинулись с места и не произнесли ни слова, пока его мать витала где-то в своих мыслях.

Распахнутые окна выходили в сад, где росли лишь черные цветы – память о его умершем брате. Второй сын Разрушительницы погиб века назад, но по сей день мать его оплакивала.

Но также она радовалась тому, что Страйкер продолжал жить.

Ее длинные серебристые волосы совершенными локонами окружали ее лицо. И хотя он была старше, чем само время, выглядела прекрасной молодой женщиной лет двадцати пяти. Ее черное полупрозрачное платье сливалось с обивкой дивана, и было сложно определить, где заканчивалось платье, и где начинался диван.

Она сидела, не шевелясь, и смотрела в окно, держа на коленях черную подушечку.

– Они пытаются освободить меня.

Страйкер приостановился при ее словах.

– Кто?

– Эти глупые греки. Они считают, что в благодарность я буду на их стороне.

Она горестно рассмеялась.

Страйкер криво усмехнулся при этой мысли. Мать ненавидела греческий пантеон всеми фибрами своей души.

– Им удалось?

– Нет. Электи их остановит. Как всегда, – она повернула голову и взглянула на него.

Ее бледные, бледные глаза были бесцветны. Лед сверкал на ее ресницах, прозрачная кожа переливалась, придавая ее облику хрупкость и утонченность. Но в Разрушительнице не могло быть ни капли хрупкости.

Она была именно именно тем, что означало ее имя. Разрушением. Она предала смерти всю свою семью, и они никогда не смогут вернуться назад.

Сила ее была абсолютной. И лишь предательство послужило причиной того, что она сидит теперь, запертая в Калосисе, откуда может лишь наблюдать за миром смертных, но не участвовать в его жизни. Страйкер и его окружение могли использовать порталы, чтобы покидать свое обиталище, но она не могла.

Пока не будет сломана печать на Атлантиде. Страйкер же понятия не имел, как это сделать. Аполлими никогда ему этого не показывала.

– Почему вы не убили Наследницу? – спросила она.

– Абадонна открыла портал.

И снова мать замерла, будто была ненастоящей. Через несколько секунд она рассмеялась. Звук был мягким и нежным, разносясь по воздуху музыкой.

– Великолепно, Артемида, – заявила она громко. – Ты учишься. Но это не спасет ни тебя, ни твоего паршивого братца, которого ты оберегаешь.

Аполлими поднялась с кушетки и шагнула к Страйкеру.

– Ты не пострадал, м’гиос?

Всякий раз его окутывало тепло, когда она обращалась к нему, как к сыну.

– Нет.

Кседрикс склонился к Разрушительнице и прошептал ей что-то на ухо.

– Нет, – громко сказала она. – Абадонна неприкасаема. Она изменила свои предпочтения, но я не буду пользоваться ее добротой, в отличие от некой богини. Она невиновна, и я не собираюсь ее за это наказывать.

Разрушительница легонько стукнула себя по щеке двумя пальцами.

– Вопрос в том, что задумала эта сучка Артемида?

Она прикрыла глаза.

– Катра, – выдохнула она, призывая Абадонну.

Через несколько секунд Аполлими разочаровано фыркнула.

– Отказывается отвечать… Что ж, – Страйкер знал, что такой голос, как у Аполлими, может покинуть их пределы, и Катра его услышит, – защищай Артемиду и наследницу Аполлона, если должна. Но знай, тебе не остановить меня. И никому.

Она снова повернулась к Страйкеру.

– Нам следует разлучить Катру с Наследницей.

– Каким образом? Если Абадонна продолжит открывать портал, мы бессильны. Тебе известно, что мы должны проходить сквозь него, как только он открывается.

Разрушительница снова рассмеялась.

– Жизнь – это шахматы, Страйкериус, разве ты не усвоил это давным-давно? Как только ты делаешь ход, чтобы защитить пешки, ты оставляешь королеву без защиты от нападения.

– В смысле?

– Абадонна не может быть везде. Если ты не можешь достать Наследницу, атакуй кого-то, о ком заботится Абадонна.

– Я так надеялся, что ты это скажешь, – улыбнулся Страйкер.