Текст книги "Поцелуй ночи (ЛП)"

Автор книги: Шеррилин Кеньон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

Глава 14

К тому времени, как настала пятница, Кассандра уже не могла дождаться, когда же эта свадьба останется позади. Фиби и Кэт всю неделю нагружали ее разными делами и доводили до сумасшествия. Вульф счастливо избегал попадаться им на пути.

Когда бы они ни спрашивали его мнение по тому или иному вопросу, его ответ был неизменен:

– Мне прекрасно известно, что не стоит встревать в спор между тремя женщинами. Если помните, Троянская война началась именно из-за этого.

Крис не был настолько мудр, но, в конце концов, и он научился держаться подальше от квартиры так долго, как только возможно. Или сбегать в ту же минуту, как завидит этих троих, приближающихся к нему.

Сейчас Кассандра стояла в спальне, одетая в подвенечное платье, и ждала. Согласно традиции народа Вульфа ее длинные, рыжевато-белокурые волосы были распущены и рассыпаны по плечам. На голове у нее была серебряная корона, увитая свежими цветами – еще один скандинавский обычай. Крис сказал ей, что эта корона передавалась в его семье из поколения в поколение, начиная с невестки Вульфа Для нее очень многое значило носить ее сейчас. Ощущать связь с прошлым Вульфа.

Вульф также пристегнет к поясу родовой меч ради предстоящего события, и когда их ребенок будет сочетаться браком, он тоже повесит на бок меч.

Дверь медленно открылась, и на пороге появился Уриан. Его длинные светлые волосы спускались вокруг плеч, и одет он был в элегантный смокинг из черного шелка.

– Ты готова?

После продолжительных дебатов они решили позволить ему быть ее посаженым отцом. Традиции Аполлитов немного отличаются от человеческих. Так как вероятность того, что родители невесты на момент бракосочетания уже умерли, была велика, Аполлиты выбирали посаженого отца, который поведет невесту по проходу в церкви и произнесет обрядовые слова, чтобы соединить пару.

Кассандра и Вульф хотели бы, чтобы церемонию провел священник, но они оба пришли к выводу, что привести его сюда означало бы подвергнуть общину слишком большой опасности. Так что они поженятся в истинно аполлитском стиле.

Поначалу Уриан отказывался от идеи быть ее посаженым отцом, но Фиби быстро и доходчиво объяснила ему, что потрафить желаниям молодых – в его интересах:

– Ты это сделаешь и будешь милым с Вульфом, или отправишься спать на диван. Навечно, а, учитывая твой возраст, это кое-что да значит.

– Вульф готов? – спросила Уриана Кассандра.

Он кивнул:

– Они с Крисом ждут тебя в главном комплексе.

Кэт вручила ей одну белую розу, перевитую красной и белой лентами. Очередная традиция Аполлитов.

Кассандра взяла цветок.

Кэт и Фиби заняли свои места впереди нее и возглавили шествие. Рука об руку, она и Уриан шли позади них.

По скандинавской традиции свадьба должна проводиться под открытым небом. Но так как это было бы еще опаснее, чем приводить сюда священника, они арендовали открытую торговую площадку. Шанус и несколько членов совета приложили все свои усилия для создания подобия садового центра, доставив гидропонные [(от гидро… и греч. ponos – работа) – выращивание растений не в почве, а в специальном питательном растворе. При этом корневая система растений развивается на твёрдых субстратах (не имеющих питательного значения), в воде или во влажном воздухе (аэропоника). Питание растения получают из питательного раствора, окружающего корни. Гидропоника позволяет регулировать условия выращивания растений – создавать режим питания для корневой системы, полностью обеспечивающий потребности растений в питательных элементах, концентрацию углекислого газа в воздухе, наиболее благоприятную для фотосинтеза, а также регулировать температуру воздуха и корнеобитаемого пространства, влажность воздуха, интенсивность и продолжительность освещения. Создание оптимальных условий для роста и развития растений обеспечивает получение очень высоких урожаев, лучшего качества и за более короткие сроки. Выращивание растений методом гидропоники менее трудоёмко, чем в почвенной культуре, вода и питательные вещества расходуются экономнее.»] установки и цветы.

Они даже соорудили маленький фонтан.

Кассандра помедлила, едва они вошли в комплекс.

Вульф и Крис стояли перед наспех установленным водопадом, который, тем не менее, получился красивым. Она почти ожидала, что Вульф будет одет в скандинавском духе. Вместо этого и он и Крис были в смокингах, подобных смокингу Уриана.

Волосы Вульфа, длинные и распущенные, были зачесаны назад, открывая лицо. Шелк его смокинга идеально облегал тело, акцентируя каждый мускулистый изгиб. Никогда в жизни она не видела более красивого мужчину.

Он был совершенно великолепен.

– Отсюда я уже и сам справлюсь.

Кассандра задохнулась от удивления, услышав за спиной голос своего отца.

– Папочка? – воскликнула она, завертевшись и обнаружив его стоящим позади нее с широкой улыбкой на лице.

– Ты же не думала, что я пропущу свадьбу моей малышки, не так ли?

С колотящимся сердцем она обвела его взглядом. И не могла поверить в то, что он был здесь с ней.

– Но как?

Мужчина кивком указал на Вульфа.

– Вульф пришел вчера ко мне домой и забрал сюда. Он сказал, что если я не приду, для тебя это будет не свадьба. И он рассказал мне о Фиби. Я провел прошлую ночь с ней, так что мы смогли наверстать упущенное, а потом удивить тебя. – Когда он посмотрел на ее живот, у него на глазах выступили слезы.

– Ты выглядишь прекрасно, детка.

Она бросилась в его объятия, или, по крайней мере так близко, насколько ей позволил раздувшийся живот, и крепко его обняла. Это был самый лучший подарок, который мог сделать ей Вульф.

Она рыдала как ребенок.

– Может нам отменить свадьбу, пока ты не утопила нас в слезах? – спросила Кэт.

– Нет! – всхлипнула Кассандра, приходя в себя и шмыгая носом. – Я в порядке. Правда.

Отец поцеловал ее в щеку, продел ее руку под свою и повел к Вульфу. Кэт и Фиби встали за спиной Криса, а Уриан занял свое место возле Фиби. Единственный, кто еще присутствовал, кроме семьи, был Шанус, который стоял позади и наблюдал за ними с доброжелательным выражением лица, говорившем о том, что он более чем счастлив засвидетельствовать это событие.

– Спасибо, – беззвучно сказала она Вульфу, одарившему ее легкой сердечной улыбкой.

В это мгновение она прочувствовала всю глубину своей любви к нему. Он станет ей прекрасным мужем на следующие несколько месяцев, и из него получится великолепный отец.

Что бы там ни говорил Крис.

Как только они приблизились к ее без пяти минут мужу, отец взял ее руку и вложил в руку Вульфа. Затем снял красную и белую ленты с розы и обернул ею их соединенные руки.

Кассандра не отводила глаз от Вульфа. Его взгляд был горячим. Нежным. Когда он смотрел на нее, в его глазах теплились страсть и гордость. Это заставляло ее дрожать. Бросало ее в жар.

Его взгляд словно коснулся каждой частички ее тела.

Когда отец начал произносить слова, которые свяжут их друг с другом, Вульф сжал ее руки в своих ладонях.

– Сквозь ночь в которой…

– Свет, – громко прошептал Уриан, прерывая его.

Лицо ее отца слегка покраснело.

– Прошу прощения. Мне пришлось учить текст практически на бегу. – Он прочистил горло и начал снова. – Сквозь свет, в котором рождены мы, и сквозь… сквозь… – мужчина запнулся.

Уриан выступил вперед и что-то прошептал ему на ухо.

– Спасибо, – поблагодарил его отец невесты. – Эта церемония совершенно не похожа на наши свадьбы.

Уриан наклонил голову и отступил назад, перед этим неожиданно подмигнув Кассандре.

– Сквозь свет, в котором рождены мы,

Сквозь тьму, в которой мы бредем.

Любовь родителей, что встретят в этом мире, Дорогу нам осветит словно днем, Любовь избранника проводит нас в миры иные.

Вульф и Кассандра – странники одной судьбы, В ночи тепло сердец друг другу дать решили, Поддержкой и опорой быть в оставшемся пути.

Коль скоро ночь последняя настанет… – Ее отец остановился, и на его глазах выступили слезы.

Он посмотрел на нее. Страдание и гордость, которые она увидела в его глазах, вызвали слезы на ее собственных.

– Я не могу, – тихо сказал он.

– Папа?

Он отступил назад, и по его щеке побежала слеза.

Фиби вышла вперед и обвила его руками.

Кассандра двинулась к нему, но Фиби остановила ее.

– Закончи, пожалуйста, Ури.

Фиби отвела их отца в сторону.

Кассандра хотела присоединиться к ним, но поняла, что ее отец уже смущен и расстроен тем, что испортил ей свадьбу. Поэтому она осталась с Вульфом.

Уриан приблизился и встал рядом с ними.

– Коль скоро ночь последняя настанет,

Клянемся вместе встать рука в руке

И поддержать того из нас в дороге

Кто первым будет вынужден уйти.

И пусть мы душами соприкоснулись.

И плотью к плоти жили мы.

Начертано, чтоб врозь из мира уходили…

Но лишь наступит волей вещих Судеб ночь, Мы в Катотеросе едины станем вновь.

Когда Уриан произнес атлантский термин для обозначения рая, Кассандра почувствовала, что у нее снова потекли слезы.

Уриан шагнул к постаменту, на котором стояла искусно выполненная золотая чаша. На ней были выгравированы три Мойры. Он поднес ее Кассандре.

– По обычаю здесь должна быть смешанная кровь вас обоих, но так как ни один из вас не является горячим поклонником подобных вещей, то здесь вино.

Уриан вручил чашу Кассандре, она отпила глоток, затем передала ее Вульфу, последовавшему ее примеру. Вульф вернул чашу Уриану. По традиции Аполлитов Вульф наклонился и поцеловал ее, так что вкус вина смешался с их собственным.

Уриан возвратил чашу на постамент и завершил церемонию:

– Здесь стоит невеста, Кассандра. Она неповторима. Ее красота, изящество и очарование – это наследие тех, кто пришел до нее, и дар тем, кто произойдет от нее.

– Этот мужчина, Вульф, стоящий перед нами по другую сторону, плод… – Уриан нахмурился помедлив. – Ну, он плод стервы, которой покоя не дает мысль о том, что дети Аполлона будут править миром.

– Уриан, веди себя прилично! – шикнула на него Фиби с того места, где стояла с отцом.

Он ощетинился в ответ на ее приказ.

– Принимая во внимание тот факт, что я только что связал члена твоей семьи с одним из тех людей, которых поклялся уничтожать, думаю, я веду себя в высшей степени прилично.

Фиби бросила на него взгляд, ясно заявлявший, что ему придется спать в одиночестве как минимум неделю.

Если не дольше.

Уриан скорчил гримасу в сторону Вульфа. Понятно, кого он винил в недовольстве своей жены.

– Прекрасно. Я рад, что не высказал то, что на самом деле думал, – чуть слышно пробормотал он.

Повысив голос, Уриан вернулся к церемонии:

– Ваше сходство свело вас вместе, а ваши различия добавят разнообразие и яркость в вашу жизнь. Пусть боги благословят и защитят ваш союз и пусть вы… – Он снова остановился. – Ну, плодовитостью вас уже благословили, так что мы это пропустим.

Фиби низко утробно рыкнула, а Кассандра бросила на него сердитый взгляд.

Уриан бросил очередной убийственный взгляд на Вульфа.

– Пусть каждая отпущенная вам двоим минута принесет радость.

Затем Уриан взял концы лент, соединявшие их руки, и завязал двойным узлом. Ленты останутся на них всю ночь, а утром их срежут и закопают на счастье.

Крис и Кэт повели всех назад в квартиру.

Отец Кассандры подошел к ней и обнял за талию.

– Прости, что не смог закончить.

– Ничего страшного, папочка. Я понимаю.

И она действительно понимала. Перспектива прощания с отцом причиняла боль и ей.

Когда они подошли к квартире, Вульф по скандинавской традиции поднял ее на руки и перенес через порог. Это поразило ее, так как ему пришлось справляться одной рукой, ведь вторая все еще была привязана к ее руке.

Крис налил всем выпить.

– А с этого момента соплеменники Вульфа перепились бы и устроили гудеж на неделю. Да здравствуют викинги – предшественники тусовщиков из общаги!

– Можешь гулять, – остудил его Вульф, – но лучше, чтобы я не поймал тебя пьяным.

Крис закатил глаза, затем наклонился и сказал животу Кассандры:

– Будь умным, парнишка, держись там, где Его величество Неврастеник не сможет обломать тебе все веселье.

Вульф покачал головой:

– Я удивлен, что ты торчишь здесь без своих новообретенных друзей.

– Да знаю. Я их скоро разыщу. Кира работает над новой программой, а я собираюсь ее протестировать.

Уриан на это фыркнул:

– Ну что ж, можно это и так назвать.

Лицо Криса несколько покраснело.

– А я еще думал, что он, – парень ткнул себе за спину большим пальцем, указывая на Вульфа, – безнадежен. И что не так с вами, женщинами Питерс, почему вы притягиваете неудачников?

– Пожалуй, я обижусь на это, – произнес их отец.

Вульф рассмеялся.

– Мальчик, тебе лучше пойти поискать Киру, пока ты не увяз еще глубже.

– Думаю, я согласен. – Крис извинился и ушел.

Кэт подошла к Кассандре сзади и сняла с ее головы корону.

– Я позабочусь, чтобы она заняла свое место в футляре.

– Спасибо.

Внезапно, в комнате почувствовалась некая неловкость.

– Папа, ты не хочешь пойти вместе с нами в нашу квартиру? – спросила Фиби.

– Конечно. – Он поцеловал Кассандру в щеку. – Маловато пообщались, но, по-моему, вас двоих следует оставить наедине.

Когда они уходили, Кэт присоединилась к ним.

Теперь молодожены были одни, и Вульф вынул безупречное бриллиантовое кольцо в один карат из кармана и надел его Кассандре на палец. Оно представляло собой исключительно изысканный образец скандинавской вязи. Она никогда не видела ничего прекрасней.

– Спасибо, Вульф, – прошептала она.

Вульф кивнул. Он заворожено разглядывал Кассандру в тусклом свете, глаза ее светились нежностью.

Его жена.

Он даже и мысли никогда не допускал, что она у него будет. По крайней мере, ни разу за последние двенадцать сотен лет.

В нормальной ситуации пара во время своего медового месяца думала бы о совместном будущем. О том, как они собираются провести свою жизнь…

Он не хотел думать о будущем. Это слишком угнетающе, слишком мучительно. Ему бы не впускать ее в свое сердце. Каждый день он пытался и каждый день обнаруживал, что она засела там даже еще глубже, чем раньше.

– Кассандра Трюггвасон, – прошептал он, пробуя ее имя на вкус.

– Любопытно звучит, не так ли?

Он прикоснулся пальцами к ее губам, таким же мягким и нежным, как она сама. Манящим.

– Ты счастлива?

– Да. – И все же ее зеленые глаза имели оттенок печали.

Как бы он хотел навсегда избавить ее от этого.

Кассандра привстала на цыпочки и поцеловала его. Вульф застонал, почувствовав ее вкус, ощутив ее руку на своем затылке, ее длинные изящные пальцы, запутавшиеся в его волосах.

Аромат роз, исходивший от нее, наполнил его легкие, опьянил и бросил в жар.

– Как ты прекрасна, моя Кассандра.

От этих слов, произнесенных низким голосом, Кассандру бросило в дрожь. Она обожала, когда он признавал ее своей. Взяв ее за руку, привязанную к его, он повел ее в спальню.

Кассандра, прикусив губу, любовалась Вульфом. Он был таким мужественным и сногсшибательным. Он бережно уложил ее на кровать, затем остановился.

– И как, предполагается, мы сможем снять нашу одежду с этим на запястьях?

– Мои рукава расстегиваются.

– А мои – нет.

– Тогда тебе придется всю ночь провести в этом смокинге. Фу!

– Фу? – игриво спросил он. – Ни с того ни с сего я стал «фу»?

Она застонала, когда он положил ладонь на ее щеку и прикусил ее губы зубами.

– До крайности фу, – поддразнила она задыхаясь.

Она почувствовала, как он медленно расстегивает сзади ее платье, будто смакуя ожидание появления ее наготы перед ним.

– Знаешь, по обычаям викингов, нам бы пришлось делать это при свидетелях.

Она затрепетала, когда его горячие руки заскользили по ее голой коже.

– Без обид, но я очень рада, что сейчас не твоя эпоха.

– Я тоже. Я бы убил каждого мужчину, увидевшего как ты на самом деле прекрасна. Стоит им разглядеть тебя, я знаю, они начнут грезить о тебе, а этого я никогда не допущу.

Она закрыла глаза, наслаждаясь этими словами, пока он стягивал с нее платье.

Вульф остановился только на мгновение, хватившее для того, чтобы поцеловать ее раздувшийся живот. В тот момент, когда его губы слегка коснулись ее, девушка ощутила легкое, колеблющееся движение внутри.

– О Боже, – выдохнула она. – Я только что почувствовала ребенка!

Он отпрянул:

– Что?

Ее глаза увлажнились, она положила руку на то место, где ее коснулись его губы, желая вновь ощутить ребенка.

– Я его почувствовала, – повторила она. – Только что.

Гордость ярко засияла в глазах Вульфа, когда он опустил голову и снова поцеловал ее живот. Он прижался к ее голой коже своей заросшей щетиной щекой.

Кассандра должна была бы чувствовать себя неловко, прижимаясь к настолько совершенно сложенному мужчине, в то время как она сама догнала размерами кита, но нет. Ей было абсолютно комфортно в его присутствии.

Он был ее воином. Не потому что спас ей жизнь, а из-за того, как он вел себя с ней сейчас. Как он обнимал ее, когда она плакала. Утешал ее.

Он был ее силой, ее смелостью.

И она была так чертовски благодарна за то, что он с ней. Она не хотела встречать конец в одиночестве.

Вульф не позволит ей. Он будет с ней, даже если его убьет то, что он увидит, как она умирает. Он будет держать ее за руку, и когда ее не станет, о ней будут помнить во все времена.

– Я даже не знаю имени моей бабушки.

Вульф нахмурился:

– Ты о чем?

– Я не знаю, как звали мою бабушку. Моя мама умерла, прежде чем я смогла спросить. Фиби говорит, ей тоже никогда в голову не приходило спрашивать. Я также не знаю как она или мой дедушка выглядели. Я знаю только родителей отца, и то – по фотографиям. Я просто подумала, что буду всего лишь фотографией для малыша. Он будет смотреть на меня, как я обычно смотрела на них. Абстрактные люди. Которые на самом деле никогда не были реальными.

Его глаза засветились непреклонностью:

– Ты будешь реальна для него, Кассандра. Обещаю тебе.

Как она надеялась, чтобы это было так.

Он укутал ее в свои объятия и прижал ближе. Кассандра крепилась, нуждаясь в его тепле. Она вытолкнула сожаления и боль из своего сознания.

Она ничего не могла поделать. Неотвратимый, значит неотвратимый. У нее, по крайней, мере есть этот отрезок времени.

Она разразилась одновременно и смехом и слезами.

Вульф отстранился и в замешательстве посмотрел на нее.

– Извини, – сказала она, пытаясь взять свои эмоции под контроль. – Я просто подумала о той дурацкой песне, «Солнечные времена». Ну, знаешь: «бывала у нас радость, бывало и веселье, и солнечные были времена». Боже мой, мне пора в психушку.

Он вытер ее слезы и расцеловал в щеки. Его теплые губы обжигали ей кожу.

– У тебя больше стойкости, чем у любого воина, которого я знал. Никогда не извиняйся передо мной за те редкие случаи, когда ты показывала мне свой страх, Кассандра.

От любви к нему, пронзившей ее, у Кассандры сильнее перехватывало дыхание, чем от испытываемых ею сожалений.

– Я люблю тебя, Вульф, – прошептала она. – Больше, чем, думаю, любила кого-либо еще.

Вульф все никак не мог вздохнуть, услышав эти искренние слова. Они вонзились в него как осколки стекла.

– Я тоже тебя люблю, – произнес он, его горло сжалось от осознания истинности признания. Он не хотел ее отпускать. Никогда.

Но ничего не мог сделать, чтобы остановить это.

У Кассандры перехватило дыхание, когда он страстно поцеловал ее. Он закончил ее раздевать, едва сдерживая страсть. Она расстегнула его рубашку, а потом, когда они никак не могли придумать, как ее снять, или снять его смокинг, Вульф сорвал с себя и то и другое.

Его вид рассмешил Кассандру. Смех оборвался, стоило ему только лечь своим горячим, тяжелым телом на нее и вернуться к ее губам.

Он перекатился на спину и потянул ее на себя. Вульф всегда относился к ней очень бережно, так чтобы не давить на ее живот и не повредить ни ей, ни ребенку.

Его взгляд обжигал, когда он поместил ее сверху.

Как только он вошел в нее, оба застонали. Они занимались любовью неистово, и каждый помнил о том, что их конец несется на всех парусах им навстречу.

Не забывая о том, что с каждым уходящим днем они становятся все ближе к исходу, который ни один из них не мог ни контролировать, ни избежать.

Это пугало.

Кассандра закричала, кончая на волне расплавленной страсти. Вульф притянул ее к себе, присоединяясь к ней.

Их соединенные руки лежали на кровати над их головами. Вульф переплел свои пальцы с ее и прерывающимся голосом пообещал:

– Я не отпущу тебя без борьбы.

Глава 15

Следующие несколько недель пронеслись как в тумане, пока Кассандра заканчивала памятную шкатулку для малыша. Впервые в жизни она хоть где-то почувствовала себя в безопасности.

Это было великолепное чувство.

Крис и Кайра, так называемое дитя Аполлитов, которую нашел парень, проводили много времени в их апартаментах. Кайра была приятной женщиной, которая все время притворялась, будто не узнает Вульфа, только чтобы подействовать ему на нервы.

Высокая, худощавая Аполлитка простодушно смотрела на него и спрашивала:

– Мы с вами знакомы?

Это раздражало Вульфа, но забавляло остальных.

С развитием беременности Кассандра поняла, по какой еще причине Даймоны не могли иметь детей. Она все больше и больше нуждалась в крови. Требуемое раз в две недели переливание крови перешло в ежедневное, а в последнюю пару недель ей было нужно переливать кровь два или три раза в день.

Эта потребность ее беспокоила. Означало ли это, что ребенок станет больше Аполлитом, чем человеком?

Доктор Лакис сказала ей, что это не имеет значения для биологии ребенка и что ей стоит расслабиться. Но это было сложно.

Всю ночь Кассандра была подавлена и слишком устала, чтобы двигаться. Она рано отправилась в постель, еще перед закатом, желая отдохнуть и просто несколько минут побыть в покое.

Вошедший Вульф ее разбудил, чтобы спросить, как она.

– Я сплю, – проворчала она. – Оставь меня в покое.

Он поднял руки, сдаваясь, рассмеялся, а затем обвил ее своим телом. Она признала, что ей очень нравилось ощущать его вот так. Это удовольствие от его руки на ее животе.

Казалось, будто малыш знал, что это была рука Вульфа. Он мог тут же проявить активность, словно говоря: «Привет, папочка, не могу дождаться, чтобы тебя увидеть»

Он также реагировал на голос своего отца.

Закрыв глаза, Кассандра попыталась снова заснуть, но это было непросто, потому что Малыш Большие Ножки начал танцевать фанданго (испанский танец, – прим. пер) и несколько раз пнул ее в ребра коленками.

Она пролежала так с час, пока не началась боль внизу. Через двадцать минут она поняла, что схватки стали постоянными.

Вульф спокойно спал, когда Кассандра разбудила его.

– Ребенок идет, – выдохнула она.

– Ты уверена? – но один взгляд на ее обозленное лицо, и Вульф знал ответ на свой глупый вопрос.

– О’кей, – сказал он, пытаясь прогнать туман в голове. – Побудь здесь, пока я соберу войска.

Он выбежал из комнаты, чтобы разбудить Кэт и отправить Криса за врачом, затем бегом вернулся в комнату, чтобы быть с Кассандрой, которая поднялась и ходила по комнате.

– Что ты делаешь?

– Пытаюсь справиться с болью.

– Да, но…

– Все в порядке, милый, – сказала, входя в дверь, Кэт. – Ребенок не родится вниз головой.

Вульф не был в этом уверен, но он уже научился не спорить с беременной Кассандрой. Она была очень возбуждена и эмоциональна, и могла, если хотела, пустить кровь любому одним своим языком. Проще дать ей то, что она хочет.

– Что тебе нужно? – спросил Вульф.

Кассандра задыхалась.

– Как насчет того, чтобы кто-то другой родил ребенка вместо меня?

Он рассмеялся. И смеялся, пока она не одарила его убийственным взглядом.

Придя в себя, он прочистил горло.

– Хотел бы я.

К тому времени, как пришла врач, Вульф стоял рядом с Кассандрой, положив руку ей на живот, пытаясь помочь ей дышать в перерывах между схватками. Он мог чувствовать пальцами, как она сжимается при каждой схватке, и точно знал, когда она начнет чертыхаться от боли.

Он ненавидел то, что ей приходится через это проходить. Она была вся в поту от усилий и уже начала работать над тем, чтобы дать дорогу в мир их сыну.

Часы медленно шли за часами, пока они трудились вместе, и Кассандра выкрикивала оскорбления ему, всему мужскому роду и в особенности богам.

Вульф держал ее за руку и промокал ей лоб, пока врач говорила, что им следует делать.

Было уже почти пять пополудни, когда их сын, наконец, родился.

Вульф глядел на маленькое тельце в руках врача, пока малыш пронзительно кричал во всю силу своих легких, как мог только совершенно здоровый ребенок.

– Он и вправду здесь, – всхлипнула Кассандра, хватаясь за руку Вульфа и глядя на ребенка, которого только что родила.

– Он здесь, – рассмеялся Вульф, целуя ее во влажный висок. – И он просто замечательный.

Врач обтерла и осмотрела малыша, потом передала его матери.

Кассандра затаила дыхание, когда впервые взяла своего ребенка. Его маленькие кулачки сжимались, когда он кричал, чтобы все знали, что он здесь. Его личико было сморщено как у старичка, но все равно он был для нее прекрасен.

– Посмотри на его волосики, – проговорила она, вороша спутанные черные локоны, – точно как у его отца.

Вульф улыбнулся, когда малыш обхватил маленькой ручкой отцовский указательный палец.

– У него твои легкие.

– Да ладно! – возмутилась она.

– Поверь, – Вульф встретил ее взгляд. – Каждый местный Аполлит теперь знает, что мои родители не были женаты на момент моего рождения, и, если ты переживешь эту ночь, ты собираешься сделать меня евнухом.

Кассандра рассмеялась и поцеловала его, держа в руках их ребенка.

– Кстати, если ты серьезно настроена по любому из этих вопросов, – сказала врач, глаза ее сияли, – я могу одолжить тебе скальпель.

– Не искушай меня, – снова рассмеялась Кассандра.

Вульф взял ребенка и осторожно держал в своих больших руках. Его сын. Радость и страх буквально изнуряли его. Он никогда не испытывал ничего подобного.

Ребенок был невероятно крохотным. Чудо жизни. Как может выжить кто-то настолько маленький? Он знал, что сможет убить или страшно покалечить любого, кто посмеет угрожать его сыну.

– Как ты собираешься его назвать? – спросил Кассандру Вульф.

Все эти недели он нарочно держался подальше от ее возможных решений. Он хотел, чтобы именно мать дала ребенку имя.

Это будет последнее наследство для сына, который никогда не узнает ее по-настоящему.

– Как насчет Эрика Джефферсона Трюггвасона?

– Ты уверена? – недоверчиво моргнул Вульф.

Она кивнула, а он легонько дотронулся до щечки ребенка.

– Привет, малыш Эрик, – выдохнул он. Его сердце сжалось, когда он назвал малыша именем своего брата. – Добро пожаловать домой.

– А теперь ребеночка следует покормить, – сказала доктор Лакис, закончив с уборкой. – Думаю, вы хотите передать его на некоторое время матери.

Вульф сделал так, как предложила врач.

– Вам нужна кормилица? – спросила Кассандру доктор Лакис. – Дети Аполлитов обычно не нуждаются в бутылочках со смесью, особенно, когда у них смешанное наследство. Сложно составить правильную смесь, пока мы не знаем, сколько у него от человека, а сколько от Аполлита.

– Думаю, что кормилица – это отличная идея, – сказала Кассандра. – Не хочу все испортить, или задерживать его развитие, или превращать в мутанта или кого-то вроде этого.

На лице врача застыло странное выражение, словно он хотела сказать: "Я думала, что твой ребенок уже и так мутант".

Но она мудро попридержала язык.

Вульф проводил врача.

– Спасибо, – сказала она, когда они вошли в гостиную, где ожидали Кэт с Крисом.

– Ха! – сказала Кэт, как только увидела Вульфа. – Говорила же я тебе, что он явится целехоньким.

– Черт, – пробормотал Крис, передавая ей двадцатку. – А я подумал, что его уже кастрировали.

И они оба бросились в комнату посмотреть на ребенка, пока Вульф разговаривал с врачом.

Она грустно ему улыбнулась.

– Полагаю, все так и должно быть.

– Что именно?

– Последнему ребенку, которому я помогла появиться на свет, суждено сохранить мир.

Вульф нахмурился.

– Что вы имеете в виду под последним ребенком?

Доктор Лакис вздохнула, будто несла на себе всю тяжесть Армагеддона.

– В четверг у меня день рождения.

Вульф похолодел от ее слов и того, что они означали.

– Вам исполнится двадцать семь?

Она кивнула.

– Доктор Кассус продолжит следить за их здоровьем. Именно она проведет положенный в четыре недели медосмотр, чтобы убедиться, что развитие происходит так, как должно.

Доктор Лакис двинулась к двери.

– Доктор, подождите.

Она обернулась.

– Я…

– Не стоит говорить, что вам жаль. Для вас я всего лишь еще один Аполлит.

– Нет, – со всей искренностью сказал Вульф. – Это не так. Вы – женщина, которая обеспечила безопасность моей жене, которая помогла родиться моему ребенку. Я этого никогда не забуду.

Доктор робко улыбнулась.

– Желаю вам удачи с сыном. Будем надеяться, что он пойдет в своего отца, когда повзрослеет.

С тяжелым сердцем Вульф смотрел, как она уходит. Он так старался держаться здесь подальше от всех. Не волноваться ни о ком и не замечать, насколько похожи на людей его враги. Но это было невозможно. Точно так же, как было невозможным держаться подальше от Кассандры.

Наперекор его воле и здравому смыслу, они покорили его сердце.

И как ему после всего этого вернуться к его роли Темного Охотника? Как он сможет убить еще одного Даймона, когда он так их хорошо понимал? Как?

К тому времени, как вернулся Вульф, Кассандра была совершенно измучена. Кэт с няней забрали ребенка, чтобы она могла передохнуть. Конечно же, они бы разбудили ее к следующему кормлению, но пока Кассандра могла немножечко побыть в покое.

– Закрой глаза, – сказал Вульф.

Кассандра без вопросов сделала так, как он просил, и почувствовала, как он положил что-то ей на шею. Открыв глаза, она увидела древнее замысловатое колье. Дизайн его был явно скандинавский. Он состоял из четырех ромбовидных янтарных секций. В центре был круглый камень, тоже янтарь, с которого свисал маленький кораблик викингов, который как бы выплывал все из того же из янтаря.

– Как красиво.

– Мы с Эриком купили пару таких у одного датчанина в Византии. Они напоминали нам о доме. Он подарил колье жене, а я собирался подарить свой сестре, Брюнхильд.

– Почему же не подарил?

– Она бы его не взяла. Она слишком злилась на меня за то, что я не был рядом с ними, когда умер наш отец, злилась на меня за набеги. Сказала, что не желает меня видеть. С тех пор колье было всегда при мне. Я забрал его из сейфа, когда мы с Кэт возвращались за моим мечом.

Его печаль глубоко тронула Кассандру. В последние месяцы она поняла, как много значили для Вульфа его родные.

– Мне жаль, Вульф.

– Не стоит. Мне нравится, что оно на тебе. Будто для этого и предназначалось, – он провел рукой по ее волосам. – Ты все еще хочешь, чтобы я спал на диване?

– С чего бы мне этого хотеть?

– Чуть раньше ты говорила, что и близко не подпустишь меня к своей постели.