Текст книги "Потерянное сердце (ЛП)"

Автор книги: Шэри Райан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

Глава 24

Кэмми

Всю жизнь меня окружали вина и порицание. Я должна была сражаться, когда родители заставили меня сдаться. Должна была сражаться, когда они заставили меня покинуть Коннектикут. Должна была справиться со своими страхами, когда в восемнадцать лет решила вычеркнуть ЭйДжея из своей жизни. Я должна была умолять его поехать со мной в начале этого года, когда решила бороться за свои родительские права. А на прошлой неделе я должна была сказать ему, что его ждет. Это все я. Все, что пошло не так, – из-за меня. Тем не менее, он не винит меня. Он все понимает. Я его не заслуживаю.

Мне никогда еще не приходилось сидеть в комнате ожидания так долго. Каждый день вот уже на протяжении недели я разглядываю маленькую дырочку в стене. Но сейчас чувствую, что могу глядеть прямо сквозь нее. Эта дыра – единственный способ не видеть беспокойства на лицах родителей ЭйДжея и Хантера. Гэвин играет с книгой на сиденье рядом со мной, Эвер играет в игру на моем телефоне. Я не могу не думать о худшем. Я так хотела, чтобы с ЭйДжеем этого не случилось, так хотела не быть с ним – вопреки тому, что мы были предназначены друг другу. Я думала, что всегда знала лучше, или мои родители знали лучше, и позволила себе принять это решение, не задумываясь об альтернативе.

Я хотела освободить ЭйДжея после того как разрушила его жизнь, забрав его дочь, не спрашивая, что он чувствует. И я очень сожалела, что не записала его как отца ребенка. Это худшее, что я сделала, и до сих пор не попросила у него за это прощения.

Но все потраченные усилия стоили установления биологического отцовства ЭйДжея. Это был единственный способ извиниться за то, что я отняла у него дочь.

– Перестань винить себя, – говорит Хантер, и я отвожу взгляд от стены.

– Я… нет, я не виню… – лгу я.

– Ты забыла, что я знаю тебя с пятнадцати лет? – спрашивает он.

Я натянуто улыбаюсь.

– Я знаю. Ничего не могу с собой поделать.

Он поднимает Гэвина и пересаживает к себе на колени.

– Я пригрозил ему, Кэм. Он справится. У него нет выбора.

Чувствую, как внутри что-то медленно ломается, но не могу плакать на глазах у людей, которые любят его так же сильно, как люблю я. Все стараются быть сильными, и я тоже должна быть сильной. Просто мое чувство вины сильнее, чем у них.

– Знаешь, сколько раз ЭйДжей говорил мне, что поедет искать тебя в Вашингтон? – спрашивает Хантер.

– Он говорил так?

– Господи, да. Наверное, каждый месяц два года подряд. Сразу после того, как ты бросила его. Он был убежден, что если ты увидишь его, обязательно передумаешь.

– Ты остановил его? – спрашиваю я.

Хантер смеется.

– Да, после того, как он раз десять съездил и вернулся с пустыми руками.

– Он приезжал за мной?

Хантер поворачивается ко мне.

– Кэмерон, ЭйДжей любил тебя с шестнадцати лет. Должно быть, годам к двадцати пяти он перестал упоминать твое имя каждую неделю. Обычно это была какая-то история или просто воспоминание. Я позволил ему делать то, что он хочет. Мне было его жаль, но я понимал, почему ты сделала то, что сделала.

– Я и сама не понимаю, почему сделала то, что сделала, – говорю я, чувствуя глубокий стыд. – Мои родители были такими деспотичными, и я позволила им решать за меня даже там, где не должна была позволять.

– Для восемнадцатилетней ты оказалась очень разумной. Ты хотела, чтобы ЭйДжей жил своей жизнью, и сама хотела жить своей. Ты не хотела, чтобы вы оба лишились будущего, которое могло бы у вас быть. Вам обоим было не по пути, и если бы один бросил все ради другого, это было бы несправедливо.

То, что он говорит, имеет смысл, но не уверена, что обдумывала это так тщательно в то время. Мысли были примерно те же, но в устах Хантера это звучит более разумно, чем тогда звучало в моих.

– Не уверена, что мыслила так ясно, – говорю я ему.

– Знаешь, что ты доказала? Ты сделала то, что мы с Элли боялись сделать. Я не скажу, что мы совершили ошибку, постоянно находясь рядом друг с другом до самой ее смерти, но в каком-то смысле так и есть.

– Но вашим отношениям это не навредило. Вы все равно не смогли бы друг без друга.

– Может быть, но вас с ЭйДжеем, несмотря на то, что вы оба поступили учиться туда, куда хотели поступить, жизнь потом снова свела вместе. Нечто большее, чем вы сами, привело вас сюда.

Сюда. В этот самый момент, когда каждый из нас задается вопросом, а выдержит ли ЭйДжей эту операцию. И если да, то сможет ли избежать ее осложнений?

Я пожимаю плечами.

– Я понимаю тебя, но мне жаль времени, которое мы потеряли. Вот и все.

– Слушай, я люблю своего брата больше всего на свете, но он бы все испортил, если бы вы встретились, когда были младше. ЭйДжею не везло в начале его взрослой жизни. Он ведь пережил два неудачных брака.

Знаю, что в случае с Тори ЭйДжей не виноват, но я мало знаю об Алексе – его первой жене. Полагаю, для этого тоже есть веская причина.

– Он должен был пройти через трудности. Многие из нас учатся на своих ошибках. И когда вы учитесь на своих ошибках, начинаете понимать, что в жизни действительно важно, и что действительно от нее нужно, чтобы оставаться собой. Я обещаю, теперь он ничего не испортит.

– Ты не должен мне обещать, – говорю я Хантеру. У ЭйДжея может не быть шанса все испортить. – Боюсь, я не смогу рассказать ему все, что должна была рассказать.

– Я уже говорил тебе, у него нет выбора. Он справится…

Открываются металлические двери, и выходит доктор. Мое сердце падает куда-то вниз. Мы с Хантером поднимаемся и идем вперед, а родители ЭйДжея следуют за нами по пятам.

– Он в порядке? – спрашиваю я, едва выговаривая слова.

– Он отлично справился, – говорит доктор. – Должен сказать, ваш парень по-настоящему крут. Бодрствовать во время такого рода процедур – непростая задача.

– Теперь он вне опасности? – спрашивает Хантер.

– Мы провели сканирование на предмет наличия пораженных зон, и, кажется, мы справились. К счастью, необратимых повреждений нет, поэтому он скоро встанет на ноги и полностью восстановится.

Я прижимаю ладонь к груди и чувствую, как сердце колотится изнутри о ребра. Хантер обнимает меня и прижимает крепче, чем, видимо, сам осознает. Он закрывает рукой глаза и начинает дрожать всем телом. Я забираю из его рук Гэвина, и родители ЭйДжея обнимают его.

Смотрю на доктора, чувствуя, как уменьшается тяжесть в груди.

– Спасибо вам, доктор.

– ЭйДжей счастливчик, – говорит он. – Некоторое время ему нужно будет поберечь себя, но немного лечебной физкультуры – и он будет в форме.

– Хорошо.

Доктор кладет руку мне на плечо и мягко улыбается.

– Пожалуйста, не стесняйтесь звать меня по любым вопросам, – говорит он, вручая мне свою визитку.

– Когда мы сможем его увидеть? – спрашиваю я.

– Медсестра вам подскажет, когда его переведут из реанимации, – говорит он.

Доктор уходит обратно через металлические двери, и мы следим, как исчезает в коридоре его тень. В этот момент комнату ожидания освещает солнце, и мне это кажется хорошим знаком.

Я поворачиваюсь к родителям Хантера и ЭйДжея.

– Не знаю, что вам рассказал ЭйДжей, но мы с Эвер возвращаемся в Коннектикут. Мы с ЭйДжеем собираемся жить вместе, но не хотим торопить события.

Мама ЭйДжея убирает руку с плеча Хантера и протягивает ее ко мне.

– Не могу выразить, как я счастлива, – говорит она.

– Думаю, все будет просто отлично, – отвечаю я.

– Знаешь, – говорит отец ЭйДжея, – у меня есть приятель, он занимается недвижимостью, и недавно рассказывал мне о доме, который на прошлой неделе выставили на продажу. Там нужно кое-что подлатать, но это ведь совсем не проблема, если в семье у тебя три плотника. – Отец ЭйДжея буквально светится от этой мысли. – На этой неделе ЭйДжей и Хантер должны были как раз начать работать над ним для риелтора.

– А на заднем дворе много деревьев? – спрашиваю я, вспоминая о маленькой мечте, о нашей с ЭйДжеем мечте, о которой мы говорили до операции – о которой мы часто говорили, когда были юными.

– Я не уверен, но кажется там есть, по крайней мере, пара больших дубов. Ты хотела пустой двор?

– Нет, – говорю я ему. – Точно нет.

– Думаю, тебе очень понравится. Знаешь, ЭйДжей продал свой дом меньше чем за неделю, так что вам надо обдумать все быстро. Вы можете обсудить это, когда он придет в себя, а я помогу вам с этим делом.

Я и понятия не имела, что ЭйДжей продал свой дом. Он ни словом не обмолвился об этом.

– Где же он жил?

– О, я не знал, что вы не говорили об этом, – говорит отец ЭйДжея.

– Они жили у меня. Мы помогали ему с Гэвином, – говорит Хантер. – Он не хотел говорить тебе, пока ты не решила, что делать дальше. Он ждал суда, это я точно знаю.

– Ох, – я тяжело вздыхаю, – мы ведь разговаривали почти каждый день.

– Он не хотел тебя волновать, – говорит Хантер. – Не вини его за это. Я точно знаю, это потому, что он любит тебя, Кэмерон.

– Я в этом и не сомневалась, – отвечаю я, чувствуя огромное облегчение.

– Похоже, все у вас нормализуется, – говорит его мама.

* * *

Проходит чуть больше часа, прежде чем за нами приходит медсестра. У Гэвина приступ активности, и мы решаем идти к ЭйДжею по очереди. Теперь я настаиваю, чтобы родители ЭйДжея и Хантер пошли первыми.

– Мам, мы действительно переезжаем обратно в Коннектикут? – спрашивает Эвер.

– Да. Ты же не против?

– Не против, – улыбается она. – А что насчет школы?

Я смотрю на часы, напоминая себе, какое сегодня число. Конец августа. Школа начнется через три недели

– Мы запишем тебя в школу – мою старую школу. В первый год там будет много новичков, так что для тебя это лучший вариант.

Она немного нервничает, как и я, но знаю, что так будет лучше для нее.

– На обратном пути мы заглянем в магазин школьных товаров, и ты сможешь выбрать все, что захочешь. Как тебе идея?

– Ты могла бы быть отличной мамой, знаешь, – говорит она вместо ответа на вопрос.

– Может да, может нет, но теперь я понимаю, что хотела бы провести вот так всю жизнь. – Я усаживаюсь рядом с ней и целую в щеку. – И с этим малышом. Я провела с ним так много времени на этой неделе, что уже не могу представить жизни без него.

Целую Гэвина в макушку и прижимаю к себе, пока он пытается вырваться из моих рук.

– Здорово, что у меня есть братик, – говорит Эвер.

Хантер и его родители возвращаются, все трое широко улыбаясь.

– Похоже, операция сделала ЭйДжея настоящим шутником. Удачи с ним, – говорит Хантер.

Я усмехаюсь. Интересно, что они имеют в виду? ЭйДжей всегда был не прочь пошутить. Шутник просто прятался в темном уголке до прошлого года. Пришло время для счастья и нового начала.

Беру Гэвина за руку и жестом зову с нами Эвер, и мы идем по коридору в палату ЭйДжея. Его голова перевязана, но он проснулся и выглядит вполне собранным, учитывая, через что ему пришлось пройти. Я улыбаюсь ему, и его лицо тут же освещает улыбка.

– Я слышала, с тобой все будет хорошо.

– Я слышал, что я просто идеален, – говорит ЭйДжей. – А еще – что немного упрям.

– Могу это подтвердить, – говорю я со смехом. – ЭйДжей, прости меня за все это.

Он немного смущен моими извинениями.

– О чем ты говоришь?

– Я была за рулем, – говорю я, пожимая плечами.

– Да, но у меня не был пристегнут ремнем безопасности. Плюс, это грузовик врезался в нас, помнишь?

Я едва заметно киваю.

– Я знаю. Но чувствую, что должна извиниться не только за эту аварию.

– Погоди, Кэм, – говорит он. – Не надо. Тебе не за что извиняться. Если я чему-то и научился, так это тому, что все происходит по какой-то причине – чему-то нас научить или заставить ценить то, что мы раньше не ценили.

Я усаживаю Гэвина на кровать.

– Ты должен быть понежнее с папочкой, приятель.

Гэвин прижимается к руке ЭйДжея своей темноволосой головкой и сразу же закрывает голубые – такие же, как у отца – глаза. Он сворачивается в клубочек и пытается натянуть на себя простыню. Гэвин мало спал на прошлой неделе. Я знаю, ему было трудно быть вдали от отца, и оттого я люблю ЭйДжея еще больше. Он оказал такое влияние на этого маленького мальчика. Из юноши, который решил не заводить детей после того, что мы пережили, он превратился в отца, которого хотел бы иметь любой ребенок.

– Теперь мы можем вернуться домой? – спрашивает ЭйДжей с усмешкой. – Ты принесла мне одежду? Никто не заметит, как мы сбежим. Но теперь поведу я, если ты не против.

– Ты сошел с ума, – смеюсь я.

– Точно. Кажется, на пару минут они вытаскивали мой мозг. Это было прикольно.

– Когда тебя выпишут – через несколько дней, надеюсь – мы вернемся в Коннектикут и купим дом, как и говорили.

– Только если там будут дерево и качели, – говорит он.

– Я помню, – улыбаюсь я. – Я позабочусь об этом, и о тебе, и о детях.

– Если бы у меня сейчас не было дырки в мозгу и перевязанной головы, я бы сказал, что я самый счастливый человек в мире. Но даже с повязкой и дыркой, я наверняка один из самых счастливых людей в мире.

– Только ты можешь улыбаться и смеяться после операции на мозге. – Я наклоняюсь и нежно целую его в губы.

С небольшим усилием он поднимает руку и обнимает меня, притягивая поближе.

– Не переставай меня целовать.

– Никогда не перестану, – говорю я ему.

– Никогда? – спрашивает он.

– Кажется, вот так у нас и появилась Эвер, – шепчу я ему в губы. (Примеч.: в реплике Кэмми наречие «ever» – здесь «никогда», звучит так же, как имя их дочери – Эвер).

Глава 25

ЭйДжей

– Я не помню, чтобы подписывал какие-то бумаги, – говорю я Кэмми. – О чем ты говоришь? Ты купила нам дом?

– Ты подписал бумаги! – смеется она. – Может, тогда ты еще был под действием лекарств, но это ты подписал документы. Твой отец позаботился об остальном. И, насколько мне известно, Хантер и твой отец работали день и ночь, чтобы сделать ремонт. Так что мы можем сразу туда переехать.

– И где это? Не могу поверить, что ты сделала это, даже не показав мне, – говорю я.

– Ты доверяешь мне? – спрашивает Кэм.

– Это очень трудный вопрос. – Я издаю саркастический стон.

– Садись в грузовик, – говорит она.

Леди сказала – я сделал. Мы выезжаем на дорогу, и я машу маме на прощание. Их дом был нашей первой остановкой после долгой поездки домой из Филли (Примеч.: местное название Филадельфии), из-за того, что я не знал, как надолго нам придется у них остаться. Я и понятия не имел, что в последние две недели, пока был в больнице, Кэмми тайно планировала нашу жизнь.

Мы едем по знакомым улицам в ту часть города, которую я всегда любил больше всего – туда, где больше земли и меньше офисов. Дома и земельные участки здесь гораздо больше, чем даже мог представить, но я никогда не мог себе этого позволить. Тори хотела жить как можно ближе к центру города, и я проиграл эту битву. Понятно, что когда два человека не могут договориться о том, какого цвета простынями застелить кровать, из этого ничего хорошего не выйдет.

– Кажется, ты едешь не туда, – говорю я Кэмми. – И ты ведешь мой грузовик как полный чайник.

Она посматривает на меня, задерживая взгляд.

– Я знаю, куда еду. Я тоже прожила в этом городе половину своей жизни.

– Но на этой улице только один дом, Кэм, и он не продается. Поверь мне.

– Ты прав, – говорит она, горько вздыхая. – Он не продается.

Мы въезжаем на подъездную дорожку у старого фермерского дома, того, которым я грезил с детства. Мы с Кэмми бывали здесь чаще, чем должны были.

– Кэм, – говорю я.

Она паркует грузовик, и теперь мне действительно интересно, что происходит.

– Это наш новый дом? – спрашивает Эвер с заднего сиденья.

Кэмми поворачивается, чтобы улыбнуться, но не отвечает ей.

– Кэмерон, – говорю я строго, выделяя голосом ее полное имя.

Она выбирается из грузовика и открывает заднюю дверь, чтобы вытащить из автокресла Гэвина.

– Идем, Эвер, – говорит она.

Медленно выхожу из грузовика, не торопясь, как и сказал мне доктор, даже несмотря на то, что я на грани и пытаюсь понять, что происходит. Открываю заднюю дверь, выпуская Эвер, и она обнимает меня за талию.

– Ну? – спрашивает Эвер.

– Добро пожаловать домой, – говорит Кэмми.

В груди взрываются эмоции, и никогда еще мне не было так хорошо. Я никогда в жизни не чувствовал себя таким счастливым. Я иду вперед, поднимаюсь на крыльцо и снова оглядываюсь на Кэмми в поисках одобрения, прежде чем открыть входную дверь. Пожалуйста, пусть это будет не чужой дом.

– Вперед, – говорит она.

Открываю дверь и вижу обставленную мебелью комнату. Половина вещей здесь моя, половина – новая. Полы и стены переделаны, а Хантер и папа стоят посреди гостиной.

– Вы издеваетесь?

– Добро пожаловать домой, сынок, – говорит папа.

– Ну, теперь вы сможете взять на себя часть семейных обедов и воскресных завтраков, – говорит Хантер. – Оправдания не принимаются.

– А мы можем это себе позволить? – спрашиваю я Кэмми. Я получаю хорошую зарплату, но чтобы купить такой большой дом, ее точно недостаточно.

– Тут был настоящий разгром, – говорит папа. – Мы предложили им сделку, и ипотека вам обойдется теперь даже дешевле, чем ипотека за твой последний дом.

– Это и была наша большая работа, ЭйДжей. Мы должны были начать две недели назад.

– Гребаный…

Эвер бежит мимо меня вверх по лестнице.

– Какая у меня комната?

Гэвин мчится за ней, поднимаясь по лестнице на четвереньках.

– Я тоже хочу комнату!

– Тут пять спален, так что, надеюсь, они решат этот вопрос, – смеется Кэмми.

– Даже не знаю, что сказать, – говорю я.

Кэмми берет меня за руку и ведет через весь дом – через большой и светлый первый этаж – к французским дверям, которые ведут на задний двор… на мой задний двор.

Мы делаем несколько шагов от крыльца по заросшему луговой травой двору. Кэмми продолжает тянуть меня вперед. Она подводит меня к большому дубу посреди двора и дергает за деревянные качели, свисающие с ветки.

– Ты невероятная, – говорю я ей.

– Ты всегда этого хотел, – говорит она, положив голову мне на плечо.

Я обнимаю ее, притягиваю к себе и целую, вложив в поцелуй все, что чувствую прямо сейчас. Мне все равно, что вся моя семья может увидеть нас в окно. Я обнимаю ее, и хочу притянуть еще ближе – но я и так близко, насколько возможно.

– Верно, этот дом – мечта, которая сбылась, но именно ты, Кэм – это все, чего когда-либо хотел, – говорю я, убирая с ее лица прядь волос. – Ты, должно быть, очень сильно любишь меня, раз вложила столько труда в исполнение моей мечты.

– Я всегда очень любила тебя, – говорит она. – Я хочу быть с тобой в твоих мечтах. Это была моя единственная мечта.

Теплый ветерок сдувает волосы Кэмми мне на лицо, принося аромат лаванды – да, именно лаванды. Теперь я уверен. Ощущение наполняет теплом каждую частичку моего тела, заставляя осознать, через что нам пришлось пройти.

– Знаешь, – вздыхаю я, – с того момента, как ты меня бросила, мне всегда чего-то не хватало.

– Что ты имеешь в виду? – спрашивает она.

– Половину моего сердца забрала ты, вторую – Эвер. На тринадцать лет я остался с пустотой в груди.

– А теперь?

– Вы обе вернулись, и мое сердце тоже.

Эпилог

Три года спустя

– Сегодня вечером мы идем ужинать, – говорю я Кэмми. – Твои родители посидят с детьми.

Кэмми заходит на кухню, где я готовлю завтрак. Она наверняка скажет, что ей понравилась моя стряпня, но потом все равно подсолит.

– Мои родители предложили присмотреть за детьми? – спрашивает она. – Правда?

– Ну да, я попросил их, и к тому же они любят меня. Ты ждала другого?

Не уверен, что когда нам было по семнадцать лет, их отношение ко мне было таким же, но они были очень счастливы, когда в нашу жизнь вернулась Эвер. Я почти уверен, они были рады узнать, что отцом Эвер был я. И в семнадцать, и в тридцать лет, лесть имеет свои преимущества. Во всяком случае, Кэмми заметила перемену почти сразу, как сказала родителями о том, что Эвер сама нас нашла. Наверняка ее мама и папа чувствовали себя виноватыми, и часть этой вины никогда не исчезнет, но в любом случае, все вышло так, как должно было быть. Теперь я в этом уверен.

– Я просто рада, что они вернулись сюда, в Коннектикут. Папе, видимо, совсем скучно на выходных, раз он решил присмотреть за тремя детьми.

– Ну, вообще-то Эвер собралась с ночевкой к подруге, – смеюсь я.

– Эвер как раз и не проблема, – смеется Кэмми. – В последний раз, когда мы отдавали Эйдена твоим родителям, он опрокинул все рамки с фотографиями на журнальном столике, да еще и воду из вазы вылил им на кровать.

– Я был таким же. Думаю, они знали, что кто-то из моих детей в конечном итоге пойдет по стопам папочки-разрушителя. Наследственность, понимаешь? – говорю я с ухмылкой. – Кроме того, твоим родителям еще не доводилось иметь дело с Эйденом. И к тому же, Гэвин обычно очень хорошо себя ведет. Они уравновесят друг друга.

– Ужасные выходки Эйдена – вовсе не шутки, ЭйДжей. Ты уверен, что нам стоит идти?

– Кэм, – говорю я, проводя руками по ее плечам, – я обещал любить и защищать тебя, пока у меня есть силы. Это наша годовщина, и я планировал ее два с лишним месяца. Я отвезу Эйдена в детский сад, а Эвер и Гэвина в школу. Ты сначала сходишь в парикмахерскую, потом в СПА, потом в маникюрный салон. Когда управишься, придешь домой и наденешь то сексуальное маленькое черное платье, которое ты купила для особого случая. Встречаемся у входной двери ровно в шесть.

Я не теряю времени впустую. Не теряю ни секунды. Я отношусь к людям так, как относятся ко мне, и люблю так же, как любят меня. Мне дали второй шанс, и я не стану думать, что так и должно было быть.

За последние несколько лет я узнал о жизни больше, чем мог себе представить, и это мой способ доказать это миру.

– ЭйДжей, сегодня не наша годовщина, – говорит Кэм со смехом и подносит стакан с апельсиновым соком к губам.

– Это именно она, – спорю я.

– Нет, мы поженились в августе, а сейчас ноябрь. Мы праздновали годовщину три месяца назад, глупый. С тобой все хорошо?

– Но именно сегодня мы начнем праздновать годовщину нашей семьи, – говорю я.

– Я запуталась, – говорит Кэм растерянно. Я достаю из заднего кармана конверт и подаю его ей. – А это что такое?

– Прочитай. – Я протягиваю ей конверт.

Она берет его и держит в руке, глядя на меня так, словно боится увидеть то, что лежит внутри. Я забираю его обратно и достаю два листа бумаги.

Начинаю с письма, которое я получил четыре месяца назад и которое сохранил в тайне.

«ЭйДжей, знаю, это может быть неожиданно – получить от меня весть после стольких лет – но я уже долгое время должна тебе больше, чем просто объяснение.

Если бы сработал тот наш план «без прошлого», мы бы жили сейчас пустой жизнью без чувств, и в некотором роде без смысла. Это была жизнь, которой жила я сама, но я никогда не должна была позволять тебе жить так же. Я не имела права приводить тебя в свою жизнь, не имела права заставлять хоронить свое прошлое вместе с моим. Ты терпел мое поведение дольше, чем выдержал бы любой другой человек.

Может, после того, что случилось со мной в детстве, я никогда не смогу впускать в свою жизнь других людей, но ты не должен был испытывать последствия моего детства на себе.

Оставить тебя и Гэвина было самым трудным решением, которое я когда-либо принимала, даже если казалось, что мне было легко. Я не способна любить или быть родителем. Было эгоистично оставить сына без матери, но было бы еще более эгоистично оставаться его матерью. Я не смогла бы дать ему нормальную или достойную жизнь. Я не жду, что ты когда-нибудь поймешь, почему я сделала то, что сделала. Я поступила так из-за любви, надеясь, что ты дашь Гэвину жизнь, которую он заслуживает.

Я ушла по нескольким причинам, одна из которых – это Кэмерон, которая вернулась в твою жизнь. Проходя мимо пиццерии в тот день, я увидела, как ты смеешься и разговариваешь с ней, и поняла, что не помню, улыбался ли ты так хоть раз за время нашей совместной жизни. Да, я тогда расстроилась и стала ревновать, но потом осознала, что оставаться с тобой и удерживать от возможного счастья с женщиной, которая может заставить тебя вот так улыбаться, лишать того, чего ты заслуживаешь, лишать тебя нормальной семьи – слишком эгоистично.

Не знаю, остался ли ты с Кэмерон после того, что случилось, но я молилась – веришь ты или нет, я молилась, чтобы ты остался с ней. Я хотела бы, чтобы вы с Гэвином были счастливы.

Я пишу тебе не для того, чтобы копаться в старых болезненных воспоминаниях о времени, которое мы провели вместе. Я хочу спросить тебя, если вы с Кэмерон сейчас вместе или если ты нашел кого-то другого, не хотела бы эта женщина задуматься о том, чтобы усыновить Гэвина. Дать ему шанс иметь настоящую мать, раз уж я не смогла стать ему матерью. Возможно, это единственное хорошее, что могу дать своему сыну, и это мое желание.

Если это так, и если у твоей спутницы есть желание стать нашему сыну матерью, пожалуйста, напиши мне. Сейчас или потом, когда будет нужно, я откажусь от своих законных прав и предоставлю право на усыновление той, кто сейчас с тобой. Я доверяю тебе достаточно, чтобы знать, что для Гэвина ты сделаешь только самое лучшее.

Я сожалею о том, через что заставила тебя пройти, и хочу, чтобы ты знал, что сейчас я живу в хорошем месте, в монастыре, примиряюсь со своей жизнью, как должна была сделать уже давно. Я простила себя за смерть матери и сестры. Я все еще работаю над тем, чтобы простить себя за то, через что заставила пройти вас с Гэвином, и чувствую, что мой поступок мне поможет.

Надеюсь, у вас с Гэвином все хорошо, и вы живете счастливой жизнью.

Тори».

Я смотрю на Кэмми. Она выглядит потрясенной, слезы текут по ее щекам и покрасневшему лицу.

– Ты получил это письмо четыре месяца назад?

– Да, – отвечаю я ей. – Я сразу же ответил ей и рассказал о тебе и о том, как ты приняла Гэвина, словно он был твоим собственным ребенком, как ты заменила ему мать и любила его – так, как он заслуживает. Я рассказал ей, что у нас теперь семья, и что у Гэвина есть старшая сестра и младший братик.

Кэм морщит лоб, губы ее дрожат.

– Ты так и написал?

– Честное слово, Кэм. А вчера по почте я получил это. – Я достаю из конверта другой лист.

Кэмми выхватывает его из моей руки.

– Документы об усыновлении?

– Если ты захочешь, – говорю я.

– Где мне подписать? Что мне нужно сделать, чтобы стать его мамой? Я сделаю это прямо сейчас! – Она говорит быстро и без раздумий. Я знаю, что ради Гэвина она выбежала бы на дорогу перед мчащейся машиной, и в течение трех лет я все больше убеждался в этом. – Я буду матерью этого маленького мальчика. Я люблю его так, словно сама его родила, и дам ему все, что только смогу дать. И я бы сделала это, даже если бы официально он оставался не моим сыном. Я люблю его.

– Я все это знаю, Кэм. Я ни секунды не сомневался.

– Спасибо за это, – тихо плачет она.

– Некоторых поступков лучше не совершать, но есть то, что обязательно нужно сделать.

Моя жизнь совершила полный круг по самому головокружительному бездорожью, и хотя половина ее прошла в нетерпеливом ожидании этого самого момента, все это стоило того, чтобы бороться. Все это стоило того, чтобы выжить. Все это стоило того, чтобы ждать.

* КОНЕЦ *

Историю Ари (героини из первой книги серии) читайте у нас в группе https://vk.com/kn_books