Текст книги "Пусть грянет гром (ЛП)"

Автор книги: Шеннон Мессенджер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

Покалывающее тепло становится все сильнее, когда ветер становится ближе. И искры чувствуются, как удар в живот, когда Западный обтекает меня, поет о девушке, которая нашла больше, чем она искала в долине смерти.

– Он определенно на этом пути, – шепчу я Гасу.

И Одри тоже.

Глава 22

Одри

Вейн у Райдена.

Мысль заставляет меня хотеть пройти через бассейн, прижать Райдена к земле и разодрать его кожу, пока не останется ничего кроме костей. Но все, что я могу сделать – прижать ноги к груди, обхватить их руками так сильно, как я могу, и качаться назад и вперед, в, то время как Райден продолжает свою речь.

Я рад, что он стоит ко мне спиной, я не должна видеть его холодное, высокомерное лицо... хотя волнение в глазах его Буреносцев одинаково отвратительно.

Сфокусируйся.

Думай.

Возможно, я неправа.

Я концентрируюсь на сердце, делая медленные, глубокие вздохи. Боль моей связи определенно там... таким образом, Вейн все еще жив. Но... она слабая.

Жгучий жар – теперь мягкое тепло, и кромсающее напряжение – теперь нежный рывок.

Это произошло бы, только если я придвигалась ближе к Вейну.

Или если Буреносцы ведут его сюда...

Моя голова кружится, и я ложусь, прижимаясь щекой к хрупкой земле. Я могла остаться здесь, никогда не вставать, никогда не иметь возможность, чтобы встать перед Райденом, держащим Вейна в тисках.

Или я могу подняться и выяснить как спасти его.

Я выбираю план Б.

Было ли это случайной удачей или желанием Восточного, который вел меня сюда. Который дает мне шанс удостовериться, что Вейн не закончит как еще одна высушенная глыба, свисающая с потолка Водоворота. Все, в чем я нуждаюсь – это план.

Я встаю и просматриваю долину, ища какую-то удивительную идею, которая позволит мне, выкрасть заключенного из тисков самого влиятельного Странника Ветра на земле и пятидесяти из его ведущих солдат – без каких-либо ветров, чтобы помочь мне бороться.

У темных гор есть потенциал. Их пережитые, пыльные склоны легко разрушились, если бы я вызвала лавину. Но падающие скалы никогда не дойдут туда, где стоит Райден. В лучшем случае это отвлекло бы... что могло быть полезно. Я могла бы ворваться и схватить Вейна и...

Быть побежденной, прежде чем я даже сделаю несколько шагов.

У Райдена есть все преимущества. Мои единственные активы – удивление и единственный Западный щит. Этого не будет достаточно.

Если бы у меня был способ призвать Бури, и сообщить им, что я здесь, и что Вейн схвачен, то, возможно, они могли бы добраться сюда вовремя...

Ужасная мысль полностью замораживает меня.

Бури никогда бы не позволили Буреносцам взять Вейна.

Они боролись бы, чтобы спасти его до последнего вздоха...

Значит, если я прав, и Вейна схватили, я – вероятно, все, что он имеет в запасе.

Теперь я дрожу, цепляясь за мой Западный щит, так как я цеплялась за Вейна после шторма, который украл наши семьи и изменил все.

– Ах, вот и наш гость, – говорит Райден, указывая на серую полосу, несущуюся к нам от южного горизонта.

Торнадо.

– Расчистить путь, – кричит Райден, и его Буреносцы перелезают друг через друга, чтобы уйти с дороги.

Огромная воронка ревет в долине, забрасывая всех песком и камнями, когда прорывается через бассейн, разрушая осторожные следы, запечатленные приплывающими камнями. Она останавливается непосредственно перед Райденом, когда облака раздуваются выше, закрывая солнце.

Я сжимаю кулаки, так сильно, что мои ногти заставляют ладони кровоточить.

Мальчик, которого я люблю... единственный кто, когда-либо имел значение... мог быть опутан в том шторме.

Я должна спасти его.

Должна.

Но когда я смотрю на властолюбивые лица Буреносцев, я понимаю что-то еще более пугающее.

Я должна выжить.

Вейн никогда не сдастся допросу Райдена. Он защитит Западный язык до последнего вздоха. Поэтому, если он у Райдена, и я не могу спасти его...

Я буду последним Западным.

Мне жаль, что я не могу разделить язык от своего разума... вернуться к тому, чтобы быть бесполезной Восточной, кто может пожертвовать, чтобы спасти его.

Но язык – часть того, кто я теперь.

Соответственно, я должна защитить его.

Толпа шагает вперед, когда торнадо распутывается, и три фигуры ступают из трубы. Два Буреносца с мазками красного на их сердитых лиц. И окровавленный, хромающий заключенный в черной униформе, его руки связаны на разрушенных желтых ветрах.

Его лицо закрыто капюшоном, и я пытаюсь сказать себе, что это не он.

Вейн ненавидел униформу Сил Бури. Я не могу предположить, чтобы он был готов надеть ее.

Но боль нашей связи чувствуется больше как пустая тоска. Когда все, что я должна была сделать, протянуть руку и поддержать его, сказать, что все будет хорошо.

Связь бы чувствовалась так, только если Вейн был здесь.

Последняя моя надежда исчезает, когда Райден поднимает кулаки в триумфе и кричит:

– Смотрите... начало нашей окончательной власти!

Он наматывает проект вокруг истекающей кровью ноги Вейна, дергая того в небо и размахивая им назад и вперед как изодранным флагом.

Радуясь, Буреносцы кричат оскорбления и забрасывают Вейна камнями.

Валун попадает в голову и голова Вейна падает на плечи. Я не могу сказать, без сознания он или мертв.

Он не может быть мертв.

Он нужен Райдену живым.

Я повторяю напоминание много раз, но трудно верить, когда я наблюдаю, как Райден сильнее его трясет, и, тем не менее он не шевелится.

– Это то, что они называют могущественным воином, – кричит Райден, щелкая Вейном вокруг. – Это жалкое оправдание для Странников Ветра, которые смели бросить нам вызов?

Вейн наконец дергается, просыпаясь, освобождая глубокий, жалобный стон, который режет все во мне.

Я падаю на колени, жалея, что я не могу закрыть уши. Но я должна слышать то, что происходит. Я должна найти способ исправить это.

Райден ставит Вейна, ожидая, когда толпа успокоится, прежде чем он скажет:

– И все же, мы так же уязвимы.

Он спутывает команду, и приплывающий камень летит от земли и врезается в одного из Буреносцев, держащих Вейна, разрывая тело Буреносца на половинки.

Красные ручейки текут в трещины на земле и толпа падает, смертельно тихая, их лица, больше не держат улыбки для их лидера, когда Райден подходит к своему убитому солдату.

– Это то, почему мы не преуспели! – вопит Райден, пиная тело, когда он пытается удостовериться, что это мертво. – Мы медленные и уязвимые... и некоторые из нас позволяют важным миссиям быть отсроченными. – Он поворачивается

обратно к другому Буреносцу, который принес Вейна. – Я мог уничтожить тебя. Но я уже высказал свое мнение. Одним махом что-то может уничтожить нас. Даже слабак как он.

Он указывает на тело Вейна, колеблющееся в небе. На сей раз никто не радуется.

– Но у меня, наконец, есть решение, – говорит им Райден. – Соберитесь вокруг.

Медленно, аккуратно, Буреносцы формируют трудный круг вокруг него, переступая через их упавшего товарища.

Райден все еще стоит спиной ко мне, но я могу услышать улыбку в его голосе, когда он говорит:

– Водоворот сделал блестящую работу по хранению наших заключенных, подчиненных во время допросов и избавления от них, когда мы заканчиваем. Но мы так редко изучаем то, что мы хотим, и я всегда находил, что процесс немного расточительным. Все те совершенно хорошие солдаты, питаемые ветер, как кусочками мяса. Таким образом, я работал над лучшим решением.

Я на ногах, не решаясь встать. Все в этом чувствуется неправильным. Райден предположил опросить Вейна... не делай этого, чем бы это ни было.

Райден наконец нашел способ требовать какую-то тайну, которую он хочет? Я поворачиваюсь и бегу глубже в щель и начиная вибрировать в горе. Возможно, если я доберусь до возвышенности то будет несколько ветров, и я могу соткать шип ветра и...

И что?

Убрать Райдена... злодея, которого мы пытались убить в течение многих десятилетий... одним прекрасным выстрелом?

Вероятно, нет.

Я уверена, что у него есть все виды обороноспособности, которые я не вижу.

Но я могла забрать Вейна...

Мои руки дрожат настолько сильно, они теряют свою хватку на камнях, и я двигаюсь на несколько шагов, прежде чем мои ноги остановят мое падение.

Должен быть другой выбор.

Должен.

Быть.

Другой выбор.

Райден начинает шипеть ряд команд, и я поднимаюсь быстрее, ища в воздухе любые проекты, которые я могу использовать. Я все еще не могу почувствовать никого... но ветер отвечает на требование Райдена.

Толстые серые порывы распутывают откуда ни возьмись, и я смотрю в ужасе, когда они оборачиваются в кокон вокруг Вейна, погребая его в их облачной раковине.

Я начинаю дрожать, когда вспоминая сливное отверстие, куда Буреносцы заманили меня в ловушку, когда они напали несколько недель назад. Я никогда не забуду тот способ, которым проекты резали и рвали, ломая меня постепенно. Если бы Вейн не разрушил раковину шипом ветра, то сливное отверстие поглотило бы меня полностью.

Я борюсь со своим путем к вершине горы, чувствуя мой первый проблеск надежды, когда я достигаю нескольких рассеянных бризов. Они слабы и отказываются отвечать на мой зов, но наконец Западные чувствуют присутствие моего щита и решают доверять мне... и как только они делают это, другие ветры следуют за ними. Я тку их в шип ветра и добавляю Западный, ныряя, когда ветры крутятся, потрескивают и формируют острое копье воздуха. Я прослеживаю пальцем острый край.

Теперь у меня есть щит и меч. Возможно, этого будет достаточно.

Моя надежда исчезает, когда я возвращаюсь к бассейну.

Масса ветров раздувается в такой большой, что она отбрасывает физическую тень, покрывая весь круг Буреносцев.

– Вы, возможно, захотите сделать шаг назад, – предупреждает Райден, когда он рычит другую команду, и унылая серая ярость ветров восстает к жизни.

Буреносцы отходят в сторону, когда масса утраивается в размере, ветры плачу и воют. Это кошачие вопли... рычание... и я не могу двигаться, не могу думать, не могу сделать ничего кроме того, чтобы смотреть, ветры бушуют, пожирают и задаюсь вопросом, что происходит с человеком, пойманным в ловушку внутри.

Внешняя оболочка наконец рушится, и ветры вращаются внутрь, крутясь в торнадо, который раздувается выше и шире с каждым вторым прохождением. Я теряю след тела Вейна, когда вихрь наклоняется и ударяется о землю в огромной трубе циркуляции, темно-серых ветров. Две меньших трубы отклоняют вершину, простираясь к земле, но останавливаются, прежде чем они достигнут главной трубы, и маленький шар ветров коронует лучший центр массы. Тени просачиваются между формами, в то время как ветры продолжают напрягаться, пока шторм почти не...

Я задыхаюсь.

Он не может...

Это не...

Мои страхи подтверждаются несколько секунд спустя, когда ветры заканчивают свой заключительный поворот, и трещина проходит по центру шторма. Обрывки разорванные ветром далеко разлетаются, цементируя остальную часть ветров в животное торнадо с головой и руками, приложенными к его туловищу.

Буреносцы отступают от монстра, который выше них, но Райден передвигается, его светлые волосы развеваются на ветру, когда он кричит что-то, что я не могу понять.

Монстр поднимает руку и приветствует.

– Узрите первый Живой Шторм. Начало нашей новой армии, – объявляет Райден, поворачиваясь к его солдатам лицом. – Построенный из крови нашего самого сильного врага и слитый с силой наших самых темных ветров. Я – его Хозяин, и он слепо повинуется мне. Но он может бороться как солдат и бушевать как ветер.

Каждое слово чувствуется подобно удару, но я подавляю свое рыдание и вынуждая себя принять их.

Я смотрю на шип ветра в руке, понимая, что пора позволить ему послужить своей цели.

Вейн – Живой Шторм.

И это моя обязанность – убить его.

Глава 23

Вейн

Я никогда не был внутри логово злодея раньше, но я уверен, что

Долина Смерти встречает каждое клише требованием.

Жуткое имя – раз.

Расположено посредине нигде – два.

Несчастный, зачем кому-то захочется приехать сюда? условия – о-о, обязательно заключительное.

И бонусные очки за зловещие ветры, циркулирующие вокруг, поющие о монстрах и дьяволах и горах, куда ветер идет, чтобы умереть.

По крайней мере, я знаю, что мы находимся в правильном месте, но все же. В следующий раз я выбираю особняк на частном острове или что-то вроде того.

Мы останавливаемся каждые несколько миль, таким образом, я могу проверить Восточные на след Фенга, и я всегда ищу Одри.

Ее след все тянет меня в том же самом направлении.

Наша связь чувствуется сильнее, таким образом, я надеюсь, что это означает, что она не находится ни в какой серьезной опасности. Но ясно, что неважно, в какой беде оказался Фенг, Одри там же.

Серые облака появляются на горизонте, и ветры становятся более бешеными, когда Гас делает так, чтобы мы приземлились около пункта наблюдения на горный перевал.

– Я сам могу почувствовать след Фенга теперь, таким образом, я предполагаю, что они имеют с другой стороны этот диапазон, – говорит он мне, когда распутывает волосы из косы и снимает жакет опекуна. – Мы должны подготовиться здесь.

Я закатываю глаза, когда он снимает свою черную майку.

– Мы готовимся к сражению или танцуем в стрип-клубе?

– Пока мы не знаем то, с чем мы сталкиваемся, более безопасно, если я не буду похож на Бурю. – Он расстегивает синее ожерелье с серебряным кулоном пера и подворачивает его в ботинок. – И ты, возможно, захочешь убрать это.

Он указывает на браслет-компас, который Одри дала мне. Я никогда не снимаю его, но он прав. Это, вероятно, кричит, я – Западный.

С другой стороны мы несем сумасшедшие синие шипы ветра, таким образом, я держу пари, что они узнают, что что-то произошло.

Я открепляю зажим, ненавидя, чтобы руки дрожат, когда я запихиваю браслет в карман.

Я знаю, что мы идем в район боевых действий, и может быть тяжелая борьба впереди, но я, честно, более озабочен тем, что произойдет после этого.

Что, как предполагается, я должен сказать Одри?

Последнее известие, которое я получил от нее, было неопределенное извинение, которое она послала по небу... и это, возможно, очень хороший для Странников Ветра эквивалент сообщения о разрыве.

Я не уверен, что сделаю, если это было так.

Вероятно, схвачу ее за лодыжки и не отпущу, пока она не согласится дать мне еще один шанс. Но сначала я должен удостовериться, что она в безопасности, и мы должны спасти отца Гаса и выйти из этой долины живыми. Не с этими вещами я планировал столкнуться сегодня, когда проснулся... но эй, я также не ожидал, что в моей постели окажется горячая девушка, таким образом, это был день неожиданностей.

Я снимаю свою футболку и бросаю ее на землю.

– Ты можешь отставить одежду. Ты не носишь униформу Бурь.

– Да, но здесь чертовски жарко. Поэтому, каков план?

– Мы летим, хватаем моего папу и влезаем в дерьмо там. И если кто-либо подходит к нам, мы используем их. – Он делает острый жест своим шипом ветра.

– Мне это нравится, – говорю я, даже при том, что моя голова кружится, а сердце колотится, и я не уверен, как я смогу нанести удар кому-то шипом ветра.

Или многократным кому-то...

– Готов? – спрашивает Гас, зовя к себе единственный Восточный.

Я отсылаю их.

– Я думаю, что мы должны полететь с Западными. Буренсцы не смогут почувствовать наш след на них.

– Хорошая мысль. – Гас ступает ближе и обхватывает руками мои плечи.

Мне внезапно жаль, что я не оставил на себе рубашку.

Гас откашливается.

– Думаешь, что это было бы менее неловким, я стоял за твоей спиной?

– Мм, я не вижу, как это будет.

Я хватаю его руки и перемещаю их на мои локти, прежде чем зову каждый Западный поблизости и прошу сформировать пузырь ветра вокруг нас.

Проекты, кажется, нервничают, чтобы повиноваться... и я должен просить дважды, прежде чем они делают пузырь. Но они, наконец, запускают нас в небо, бросаясь с такой скоростью, как они могут, чтобы скрыть наши формы, когда мы летим том в направлении, куда ведут меня следы.

– Мы в правду сумасшедшие? – спрашивает Гас, когда облака закрывают солнце.

– Вероятно. Но что еще мы, как предполагается, сделаем?

– Я мог бы последовать моим указаниям, вместо того, чтобы рисковать жизнью, чтобы спасти моего отца. Он бы не хотел, чтобы я делал это.

– У меня были свои собственные причины, чтобы идти, Гас. И все будет хорошо. Я сталкивался и с худшим.

Я действительно хочу верить, что это правда, но у земли под нас есть широкая колея, бегущая по центру, что сильно походит на новый путь торнадо. И чем ближе мы подбираемся к долине, тем более бешеными Западные становятся в нашем пузыре. Требуется вся моя концентрация, чтобы держать их под контролем.

Таким образом, когда Гас кричит:

– Следа моего отца не стало! – это ломает мою концентрацию, и ветры распутывают.

Хорошие новости, мне удается убедить один из Западных поймать нас.

Плохие новости, он не достаточно сильный, чтобы нести нас обоих и все, что он действительно делает, это замедляет наше падение.

Мы сильно ударяемся о землю... хотя приземление было, вероятно, намного более мягким для Гаса, так как чувак приземлился сверху меня. Я стону, как он скатывается, пытаясь быть благодарным, что ничто не чувствуется сломанным. Гас вскакивает на ноги и двигается к краю утеса.

– Что происходит? – спрашиваю я, когда я спотыкаюсь.

У меня падает челюсть, когда я вижу все действо.

Долина наполнена по крайней мере пятьюдесятью Буреносцами... с каким-то белокурым парнем, который должен быть Райденом, стоящим в центре. Но ужаснее всего, что это ничто по сравнению с гигантским торнадо с головой и руками, которое нависло над всем.

Я смотрю в изумлении, когда оно берет гигантский валун и швыряет его в гору.

Половина обрыва скалы рушится.

Твою.

Же.

Мать.

– Что ты делаешь? – рычит Гас, когда я хватаю свой шип ветра и выстраиваю в линию мою цель.

– Я избавляюсь от этого... независимо от того, что это такое. – Я проверяю свое колебание, чувствуя головокружение, когда понимаю, что собираюсь убить что-то.

Но это не человек.

Это... ну... Я не знаю, что, черт возьми, это, но это не человек или сильфида – это наверняка.

Это сила смерти и зла и ничего иного... и я не собираюсь позволять Райдену использовать ее.

– Подожди, – говорит Гас, хватая меня за локоть и останавливая меня на середине.

– У нас нет времени ждать, Гас. Подумай о том, что может сделать эта штука, если она выйдет из долины.

– Да, но ты не можешь выдать наше местоположение и израсходовать одно из нашего единственного оружия, пока у нас нет моего отца и пути выбраться отсюда.

Я ненавижу его за то, что он прав.

А также, я должен найти Одри.

Но мы должны быть быстрыми, потому что у меня такое чувство, что Райден только принес его новую игрушку на "Покажи и Расскажи". Мы должны разрушить ее, прежде чем будет слишком поздно.

– Ты не сможешь найти его, – говорит мне Гас, когда я закрываю глаза и ищу воздух. – Следа Фенга полностью не стало.

Одри тоже.

Все ветры исчезли... и наша связь исчезла слишком много для меня, чтобы следовать.

Но должен быть способ найти ее.

Я заставляю себя сосредоточиться, прося мои инстинкты направлять меня, когда я поднимаю руки и ищу каждую унцию концентрация. Мой мозг чувствуется, что он взорвется, но боль встает, когда теплый зуд колет мою ладонь, рассказывая мне, что там есть западный, где-то на другой стороне бассейна.

Я пытаюсь призвать его ко мне, но упрямый ветер не сдвигается с места, почти как если кто-то еще управляет им.

Это может быть Одри?

Пот стекает вниз по лицу, когда я пытаюсь заблокировать местоположение проекта, но все, что я могу сказать, то, что напряжение прибывает из одной из узких трещин в бесплодных землях.

– Куда ты идешь? – спрашивает Гас, когда я делаю разрыв самой близкой глыбы скал.

– Там кто-то есть, в одной из тех щелей.

– Ты думаешь, что это мой папа?

Я ненавижу себя за упущение всего о Фенге.

– Я не знаю. Я не могу даже сказать, из какой щели это идет.

– Хорошо, тогда давай проверим их все... но нам лучше быстрее двигаться. – Мы оглядываемся на гигантскую штормовую вещь, которая бросает больше скал в горы.

Гас тянет свой шип ветра и бежит к следующему обнажению. Но на полпути там я замираю.

Я видел, что что-то переместилось в одну из щелей, но это было слишком быстро, чтобы сказать, что это было.

Я искоса смотрю в тени, и это снова перемещается... и на сей раз я мельком вижу темные волосы и бледную кожу.

Мой восторг длится приблизительно .0004 секунды. Потом Одри выходит на узкий выступ посреди горы, вставая перед всеми Буреносцами, когда она выращивает специальный шип ветра и швыряет его в свиепый Шторм Райдена.