Текст книги "Обитель"

Автор книги: Шеннон Макгвайр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

Глава 29

Наша потрепанная компания с Эллиотом во главе прошла по коридору мимо офиса Джен. Мы с Тибальтом держались посередине – я усиленно делала вид, будто опираюсь на его руку вовсе не для того, чтобы не упасть, а просто так, забавы ради. Алекс следовал позади. Никто не разговаривал. Я слишком устала и экономила для грядущей стычки те немногие силы, которые еще оставались.

Тибальт по-прежнему старался не встречаться со мной взглядом, и мне не хотелось размышлять, что это значит.

Я с ужасом думала о том, что Эйприл, возможно, сообщница Гордан. Я оставляла Квентина наедине с ней, но то, что она его до сих пор не убила, не означает, что она не собирается это сделать. Гордан его невзлюбила. Тем больше причин перехватить обеих в комнате Эйприл, где я, случись такая необходимость, могу разбить ее сервер. До сих пор они Квентина не убили, и впредь шанса на это у них не появится.

Эллиот остановился у бледно-розовой двери с фиолетовой окантовкой. Как будто в детском саду.

– Это здесь, – произнес он.

– Хорошо. – Я окинула взглядом всех троих. Эллиот выглядел изнуренным, Алекс и того хуже. Возвращение из мертвых вдохнуло в него энергию, но то не была истинная жизненная сила, и сейчас она постепенно выдыхалась. Шанс выдержать схватку был, судя по виду, только у Тибальта. – Подождите все здесь.

– Что? – спросили они чуть ли не хором. Тибальт опасно прищурился, а Эллиот произнес:

– Ты с ума сошла, если думаешь, что мы позволим тебе…

– Вы не дураки и понимаете, почему я позволила Гордан уйти и зачем мы здесь. – Эллиот чуть заметно кивнул, признавая мою правоту. – Мне необходимо увидеться с Эйприл, наедине. И я не хочу, чтобы Гордан удалось незаметно ко мне подкрасться. Трое часовых у двери лучше, чем один, учитывая состояние Алекса. Увидите что-нибудь странное – кричите.

– А если ты увидишь что-нибудь «странное»? – поинтересовался Тибальт, продолжая щурить глаза.

– Тогда закричу я.

– Эйприл не слишком хорошо тебя знает, – сделал последнюю попытку навязаться мне в компанию Эллиот. – Ей не понравится, что ты зашла к ней в комнату.

– Это ее проблемы. – Она ведь приходила ко мне, когда ей было нужно выплакаться. Вряд ли она так уж возмутится, если я приду к ней. – Пожалуйста, подождите здесь, хорошо?

– Мы подождем, – холодно ответил Тибальт, положив конец разговору. Эллиот и Алекс отвели глаза, не желая спорить дальше.

– Отлично. Эллиот, когда я вернусь, ты расскажешь, что Джен хотела сообщить мне перед смертью.

С этими словами я переступила порог.

Комнату Эйприл вернее было бы назвать просторным чуланом. Почти весь пол был занят высокой машиной на металлической станине в центре комнаты. Оттуда доносилось негромкое, довольное гудение. Кабели были воткнуты в розетки во всех четырех стенах – любой риск исключен. Чего-то подобного я и ожидала, хотя об остальной части комнаты сказать того же оказалось нельзя.

Стены были розовые, с бордюром из фиолетовых кроликов на белом фоне. Одну стену занимали книжные полки, уставленные компьютерными руководствами и детскими книжками, а рядом на бело-розовой полке расположились плюшевые зайцы всех мыслимых расцветок. Один заяц, трех футов ростом без учета ушей и с красным бантиком на шее, сидел на полу. Над полками висела картонка в форме сердца, с надписью крупными мультяшными буквами: «Комната Эйприл». Будь здесь еще кровать с туалетным столиком, и это была бы самая обычная комната маленькой, всеми любимой девочки. Проклятье. Ну хоть раз могут злодеи выглядеть по-злодейски?

В комнате никого не было. Я сделала три шага и подошла к машине, с каждой секундой все сильнее ощущая себя незваным гостем. Я постепенно замечала и другие детали: фотографию Джен и Эйприл на книжной полке, геометрическую точность, с которой были рассажены зайцы… детское одеяло, уютно укутывавшее основание сервера. Кто-то очень постарался даровать этому эфемерному ничто обитель и названье. Джен так сильно любила свою дочь.

– Ты здесь.

Я не слышала, как Эйприл материализовалась, но слишком устала, чтобы подпрыгнуть, когда она заговорила за моей спиной. Изможденного человека не так легко удивить.

– Привет, Эйприл. – Я медленно повернулась, стараясь не выдать, насколько нетвердо держусь на ногах. – Как дела?

– Почему ты здесь? – ответила она вопросом на вопрос. Хмурилась она при этом, как любой подросток, обнаруживший в своей личной комнате вторгшегося без приглашения взрослого.

– Да так, решила зайти узнать, как поживаешь.

Эйприл сузила глаза.

– Прекрасно поживаю. Я спрашиваю, почему ты здесь?

– У меня есть несколько вопросов, на которые, как мне кажется, ты можешь ответить. – Я прислонилась к стене рядом с полкой плюшевых зайцев. – По крайней мере, я надеюсь, что можешь. – Я потянула одного из зайцев за потрепанное ватное ухо.

– Не трогай! – Эйприл исчезла, со статическим треском появилась рядом со мной и выхватила игрушку у меня из пальцев. – Это мое. Мама подарила его мне.

– Извини. – Я примирительно подняла руки ладонями вперед. – Я вовсе не хотела тебя обидеть.

– Мама всегда покупает мне зайчиков. – Эйприл погладила голову игрушки. – Всегда, когда едет куда-то, куда я с ней попасть не могу, привозит мне еще одного. Я люблю зайчиков.

– Я заметила.

– В этот раз она мне привезет много зайцев за то, что не предупредила, что уезжает.

– Эйприл… – Я не знала, что сказать. Вероятность, что она убивала людей, высока. Если она при этом не понимала, что делает, считается ли это все равно преступлением? – Эйприл, ты ведь понимаешь, что в этот раз она больше не вернется?

– Конечно, вернется. – Она бесхитростно взглянула на меня широко распахнутыми глазами. – Просто надо найти способ подключить ее обратно в онлайн.

– Детка, люди устроены не так. – Я пожалела, что не могу обнять ее, как обнимала Дэйр или Квентина, чтобы утешить их, и покачала головой. – Она ушла навсегда.

– А я устроена именно так, и она моя мать. Она вернется за мной.

– Боюсь, ты не понимаешь.

Эйприл сердито взглянула на меня.

– Нет, это ты не понимаешь. На этот раз все получится.

Я ждала как раз чего-то подобного, поэтому сразу же спросила ровным, спокойным тоном:

– Это ведь ты всех убила?

– Я не хотела! – воскликнула Эйприл, ну просто вылитый несправедливо обиженный ребенок. – Я никому не хотела причинить зла. Все должно было быть по-другому.

– Но ты причинила им зло. Ты отключила их от сети. – Я начала мелкими шажками придвигаться к серверу. Если она сделает резкое движение, придется выяснять, как быстро я сумею выдернуть из этой машины все шнуры. – Мы так и не успели тщательно осмотреть места обнаружения тел, но это ничего бы и не дало, да ведь? Что конкретно ты делала?

– Я не знала, что так получится.

– Это неважно, детка. Они от этого живее не станут. Как они умерли?

– Все было задумано не так! Никто не должен был пострадать! – Эйприл прижала зайца к груди. В глазах у нее стояли фрактальные слезы. – Я не знала, что вы так легко ломаетесь! Это должен был быть просто апгрейд.

– Эйприл, мне нужны ответы, – мягко произнесла я. Вполне вероятно, что она говорит то, что считает правдой, и в самом деле не знала, что творит, а Гордан воспользовалась ее неведением. – Мне нужно знать, как ты их убила.

– Ты здесь именно для этого! Чтобы все исправить! Верни их в сеть!

– Я не могу. И никто не может.

– Я…

– Ты должна была знать, что они не вернутся обратно. Эйприл, ты убила свою мать.

Поведение Эйприл вдруг совершенно переменилось, выпрямившись, она яростно прокричала:

– Я этого НЕ делала! Я пыталась тебе сказать! Это была не я!

Этого я не ожидала и переспросила:

– Что?

– Я бы никогда этого не сделала! Я сказала, что не делала! И вот… она… она это сделала без меня. Я не помогала. Я не сделала ничего плохого моей маме! – голос ее сорвался в рыдания, и она спрятала лицо в плюшевом зайце.

Я молча смотрела на нее. Эйприл считала, что каким-то образом помогает тем, на кого они нападали. Джен умерла по-другому, у нее было время оказать сопротивление. Это потому что Эйприл здесь не участвовала – с собственной матерью она такого совершить не могла. Джен была убита Гордан. Эйприл, может, и не понимала, что они делают, зато Гордан понимала прекрасно. Когда Эйприл не выполнила того, что ей было приказано, Гордан убила Джен в одиночку, а сейчас она где-то в пределах холма и не под охраной… а Коннор с Квентином одни и без оружия.

– Эйприл, где Гордан? Нам надо найти ее… остановить ее прежде, чем она…

Эйприл, приняв прежний спокойный вид, покачала головой.

– Прости, но я не могу вам помочь. Я должна вернуть маму. Если я остановлю Гордан, она не станет мне помогать с переустановкой.

– Прошу тебя. Джен не вернуть. Мы устроены не так.

– В процессе отлажены не все ошибки, к тому же мамина оболочка повреждена, но Гордан говорит, что аппаратные ограничения можно преодолеть. Мы можем загрузить ее на новый сервер. Можем сделать еще одну попытку.

– Эйприл, прекрати, пожалуйста. Если ты поможешь поймать Гордан, то я гарантирую тебе безопасность. В случившемся не было твоей вины. Тебя использовали, а ты этого не понимала.

Я говорила искренне. Защитить ее будет можно, пусть и трудно, но, корни и ветви, я найду способ. Это мой долг перед Джен.

– Я… – нерешительно произнесла Эйприл. Боли в ее глазах было больше, чем должно быть у любого живого существа. – Я прошу прощения. Я вовсе не хотела причинить кому-то вред… но мне нужна моя мама. Я не умею заботиться о себе сама.

– Эйприл… – Я потянулась к ней, надеясь удержать, но слишком поздно: она исчезла.

Плюшевый заяц на мгновение завис в воздухе, затем сила тяжести взяла свое, и он упал. Эйприл не появилась. Я и не рассчитывала на это – она решила бежать, а это означало, что мне придется ее преследовать. Такова моя работа. Оставив зайца лежать на полу, я, не оглядываясь, бросилась к двери.

Я могла бы отключить ее сервер, вывести Эйприл из игры, но не была уверена, что без помощи Джен смогу включить все обратно, что Эйприл не исчезнет насовсем. Я не стану мстить за смерть племянницы Сильвестра тем, что убью ее единственное дитя, чего бы оно ни натворило.

Остальные ждали меня там, где я их оставила. Хвала Оберону хотя бы за это. При моем появлении выпрямились все, но заговорил первым Тибальт:

– Тоби? Что случилось?

– Убийцы – Эйприл и Гордан. Гордан убедила ее, что это не убийство, а «апгрейд», просто он почему-то не работает как надо. Потом Эйприл отказалась помогать убивать Джен, и Гордан сделала это в одиночку. – Я ткнула пальцем в Эллиота. – Что я упускаю? Чего ты мне не рассказал? Говори быстро, времени мало. – Говоря это, я уже быстро, размашисто шагала по направлению к комнате отдыха. – Тибальт, ты можешь передвигаться сквозь тени?

– Они закрыты от меня, – сказал он, легко подлаживаясь под мой шаг. – Я не могу войти в них.

– Еще бы они не были закрыты, – прорычала я.

– Гордан и Эйприл? – торопливо догоняя нас, спросил Эллиот.

– Гордан и Эйприл, – подтвердила я. – Эйприл одна этого сделать не могла. Даже если бы Питер не умер во время отключения электроэнергии, она попросту не понимала, что такое смерть. Так что давайте оба, начинайте рассказывать.

– Тоби… – заговорил Алекс, но Эллиот его перебил.

– Хватит, – произнес он, и я, остановившись, развернулась к нему. Он твердо встретил мой взгляд. – Больше мы увиливать не будем. Мы расскажем тебе.

– Но проект… – запротестовал Алекс.

– Окончен. Юи мертва, Джен мертва, проект окончен. Провалился. Все пошло прахом, мы потерпели полную неудачу. – По-прежнему глядя мне в глаза, Эллиот произнес: – Джен собрала из нас команду, чтобы спасти мир.

– Ага, – откликнулась я с сомнением и снова пошла по коридору. – Рассказывай дальше.

– Сначала придется углубиться в историю. Если технические детали будут непонятны, скажи.

– Хорошо.

Эллиот перехватил возмущенный взгляд Алекса и резким голосом произнес:

– Я сенешаль Джен. Если Эйприл – убийца, то не имеет права наследовать графство, и я за это в ответе. – Алекс отвел глаза, и Эллиот продолжил: – Это началось, когда Джен трансплантировала Эйприл. Она и сама не знала, что подобное возможно, но, тем не менее сумев это сделать, пришла к очевидному выводу.

– К какому?

– Это способ вернуться к прежней жизни фейри, такой, какой она должна быть. Уединенной, чистой, вечной… Имея необходимые инструментальные средства, Джен могла бы изменить мир и спасти нас всех. – Эллиот вздохнул. – Она позвала нас, потому что мы лучшие специалисты среди фейри. Мы откликнулись, потому что поверили ей.

– Я не понимаю, – сказала я.

– Фейри умирают, – ответил Алекс. В его устах это прозвучало как неоспоримый факт. Солнце светит, дождик капает, фейри умирают. – Мы умираем быстрее, чем рождаемся, и человечество постепенно берет верх. Солнце любит их. В конце концов, мы станем для них забытой сказкой.

– Глупцы, – откликнулся Тибальт презрительно. – Фейри вечны.

– Гиан канна почти все вымерли, – сказал Алекс. Я не нашлась, что на это ответить.

– Волшебные существа будут всегда, но фейри как мир и культура могут погибнуть, добавил, покачав головой, Эллиот. Мы и так уже потеряли наших правителей и бо´льшую часть земель. Как есть сейчас, нам не выжить.

– Мы живем уже очень давно, – произнесла я. – Может, нам уже достаточно.

– Достаточно не бывает никогда, – возразил Эллиот.

Я догадалась, что он думает о Юи. Спор этот мог длиться часами, но столько времени у нас не было. Нужно было добраться до Коннора и Квентина, а свернутые прежде коридоры, как назло, словно бы разматывались и все удлинялись. Мы давно должны были дойти до своей цели. Я старалась отгонять от себя эту тревожную мысль, но у меня не получалось.

– И как компьютерная компания собиралась спасти фейри? – спросила я негромко, чтобы сберечь дыхание. Я что-то упускала в их причудливой логике, но не знала что.

– Мы хотели забрать народ фейри внутрь, избавить от любой опасности, которая может повредить или изменить его, – ответил Алекс, взглядом умоляя меня понять. – Мы хотели всех спасти.

– Внутрь чего? – прорычал Тибальт.

– Внутрь машин, – сказал Эллиот и неожиданно улыбнулся. – Эйприл оказалась ключом. Она идеальный гибрид магии и техники. Что бы с ней ни сделали, она вернется невредимой. Мы записали ее на диск. Мы можем тысячу раз вернуть ее к жизни, и она каждый раз останется прежней, будет действовать. Взглянув на нее, Джен поняла, что то же самое возможно сделать снова.

– Вы все больные, – с отвращением произнес Тибальт. Я мысленно с ним согласилась. – Вы собирались превратить нас в машины?

Бессмертие – не то же самое, что стазис. Невероятно, но обитатели Укрощенной Молнии, люди с настолько передовым мышлением, что сумели овладеть новыми технологиями смертных, оказались не способны различить эти понятия.

– Не совсем так. С этим были кое-какие проблемы. – Эллиот остановился и нахмурился. – Где это мы?

Мы находились в просторной комнате, заставленной картотечными шкафами. Во всех четырех стенах и в потолке были окна, из каждого открывался разный вид. Я впервые видела это место: прежде между офисом Джен и комнатой отдыха ничего подобного определенно не было.

– Ее здесь быть не должно, – сказал Алекс. – Это западная солнечная терраса, но этот коридор к ней не ведет. И никогда не вел.

Эллиот, судя по лицу, оправился от шока и смирился с происходящим.

– Джен мертва, а Эйприл – ее наследница, – произнес он. – Эйприл принимает на себя ее пост. Холм меняется под ее вкусы.

– Она делает это сознательно? – спросила я.

– Вряд ли, – ответил Эллиот. – Холм реагирует на ее тревогу. Они пока только синхронизируются.

– Чудненько, – уныло отозвалась я и взглянула в стеклянный потолок. Если холм реагирует на Эйприл, мне больше не удастся его уговорить. У него теперь новая хозяйка, и чужака-полукровку, не приносившего графству вассальной клятвы, он слушать не станет. Но где-то там, среди изменяющегося пространства, мои друзья, и они в опасности.

– И что теперь? – задала я вопрос.

Эллиот покачал головой.

– Не знаю.

– Кажется… – нерешительно начал Алекс. – Кажется… я знаю.

– Так говори, – рыкнул Тибальт.

– Выйдем через окно.

А и в самом деле.

Глава 30

– Ты уверен, что получится?

Размер единственного из окон, выходящего на первый этаж, позволял нам пролезть по одному, но я боялась, не превратится ли оно прямо в середине процесса этаж этак в третий. Считайте меня параноиком, но я часто оказываюсь права.

– Мы находимся в кармашке, – объяснил Алекс, залезая на подоконник. – Внутри холма мы можем завязывать пространство в узлы, но внешнюю форму строений без нарушения законов физики изменить нельзя.

– У вас в двухэтажном здании восьмимильные коридоры, – возразила я. – Законы физики уже и так нарушены – что, если они нам этого не простят?

– Он прав, – произнес Эллиот. – Что бы мы ни делали внутри, снаружи формы и размеры предметов остаются неизменными. Окна выходят на разную местность, но выходят обязательно, причем именно туда, куда они показывают.

– То есть, даже если это окно комнаты на втором этаже, оно расположено все равно на первом?

– Да.

– Бред какой-то. – Я встряхнула головой. – Что ж, я вам поверю… других вариантов все равно нет. Но тут возникает следующая проблема – снаружи ночь.

– Действительно, – откликнулся Эллиот.

Я взглянула на Алекса.

– И что произойдет, если ты?..

– Заодно и выясним, – грустно ответил тот и выскользнул из окна.

До земли было шесть футов. Послышался глухой удар, потом наступила тишина. Мы с Эллиотом посмотрели друг на друга округлившимися глазами и бросились к окну.

Тибальт, зевнув, остался где был.

– Надеюсь, в этот раз он умрет насовсем, – равнодушно сообщил он.

– Тибальт! – одернула его я. Он окинул меня взглядом, как бы спрашивая, в чем проблема, и принялся изучать ногти.

На траве лицом вниз лежала Терри. Оперевшись о подоконник здоровой рукой, я спрыгнула и взяла ее за запястье, проверяя пульс. Он был слабый, но все-таки был.

– Она жива, – отрапортовала я, задрав голову.

Эллиот смотрел на меня, высунувшись из окна.

– Что произошло?

Я подхватила Терри под мышки и прислонила безвольное тело к себе.

– Алекс жив, а Терри – нет. Похоже, ему отныне придется ложиться спать пораньше.

– Может, ее обратно занести… – проговорил Эллиот, неуклюже вылезая из окна.

– Шок может убить ее тело повторно, – не согласилась я. – Тибальт, спускайся и помоги с ней.

– Вот как, снова «кис-кис», – произнес тот беззлобно и спрыгнул вниз без видимого усилия. Подхватив Терри за ноги, он спросил: – Куда ее денем? Поблизости случайно нет дереводробилки?

– Тибальт, не груби.

– Почему? – спросил он с искренним интересом.

– У меня нет на это времени. Идем. – С помощью Тибальта мне удалось затащить Терри в росший вдоль здания кустарник. Когда она была спрятана от чужих глаз, я оглянулась на Эллиота. – Почему здесь ночь? Солнце же совсем недавно взошло?

– Земли кармашка поддаются внушению. Если мы вернемся и выйдем из двери, на улице будет день.

– Вот как. – Я разогнулась и выбралась из кустов. – Веди нас и заодно рассказывай дальше.

Эллиот продолжил уже на ходу:

– Я говорил, что возникли некоторые проблемы? Связаны они были в основном с процессом загрузки. Мы планировали копировать людей в компьютеры, не убивая и никак не изменяя их. Чтобы просто была запасная версия, которая сможет жить в мире, созданном внутри машин.

– И как это спасет фейри? – спросил Тибальт, подлаживаясь под мой шаг.

– Даже если никто не выживет, наши идеалы, наша культура сохранятся. – Эллиот покачал головой. – Не получилось. За магическую интеграцию отвечала Юи. Она сказала, что система отказывается обмениваться данными. Скопировать удавалось, а заставить взаимодействовать – нет.

– Копия получалась замороженной? – спросила я.

– По существу, да. Я не очень понимаю, в чем была проблема – я сам работал на административной должности и с оборудованием не связывался.

Из кустов, крадучись, выскальзывали коты и шли вереницей позади Тибальта. Решив не обращать на них внимания, я сказала:

– Кто-то мог придумать другой вариант процесса.

– Это возможно.

– Юи вызвалась бы добровольно проверить его на себе?

– Абсолютно исключено. Пусть даже группа разработчиков, включая Юи, оказалась причиной смерти Барбары, Юи не согласилась бы тестировать на себе то, что уже убило одного.

– В чем состояло участие Терри?

– Она работала вместе с Джен над программным обеспечением. Гордан создавала совместимость с «железом».

– Именно Гордан определяла, как подключать компьютер к человеку?

– Да, она.

– Понятно. – Детали паззла складывались в рисунок. Он мне не нравился, но никакого другого просто не было. – И главные проблемы возникли именно в этой области, верно?

– Верно. – Эллиот застыл и уставился на меня. – Ох, зубы Оберона…

Я покосилась на Тибальта, пытаясь понять, что он думает. Лицо его было совершенно бесстрастно, но глаза впились в Эллиота. И все-таки я рискнула уточнить:

– Сначала вы пробовали на кошках, не так ли? Они все помнят. Идеальный вариант.

– Я знал, что план использовать кошек в качестве подопытных животных существовал, но я в нем не участвовал.

– Да, конечно, но если спросить кошек, то окажется, что те, кто отправлялся на «опыты», назад уже не вернулись.

Эллиот нервно облизнул губы.

– Барбара очень расстроилась.

И Тибальт тоже. Плечи у него затвердели, в воздухе послышался запах мускуса и болотной мяты. Я протянула руку и сжала ему запястье, не отводя в то же время глаз от Эллиота.

– И ты ни разу даже не спросил?

– Я… мне не казалось, что это так уж…

– Ты знал, что половина кошек в любой свите кейт ши – подменыши?

– Нет, я этого… я никогда не… – До Эллиота, похоже, дошло, что он ступает по тонкому льду, пусть даже сам не понимает, как там оказался. – Барбара никогда об этом не говорила…

– Вы нарушили закон Оберона, знали вы об этом или нет, – сказала я, затем взглянула на Тибальта и спросила: – Двор кошек будет требовать возмездия?

– Посмотрим, – ответил тот на удивление ровным голосом.

Я отпустила его запястье.

– Ладно. Эллиот, веди дальше. Нам нужно попасть внутрь.

– Мы делали это ради всех фейри, – начал Эллиот, снова двинувшись с места.

– Тебе это поможет крепче спать по ночам? – спросил Тибальт.

Я не винила его за гнев. Сама ощущала то же самое.

– Что было после того, как вы выяснили, в чем проблема?

– Мы собирались переделать физический интерфейс, – ответил Эллиот тихо. В поле зрения наконец-то показалась дверь, и я еле удержалась, чтобы не рвануть к ней бегом.

– За проект по-прежнему отвечала Гордан?

– Это планировалось пересмотреть.

– Она знала? – Эллиот кивнул. – Смерти начались именно тогда? – Он кивнул снова. – Записывающее устройство всегда подсоединяется к горлу и запястьям?

Если он сейчас ответит «да», клянусь, я его задушу.

– Нет. – Он открыл дверь. За ней открывался знакомый коридор к столовой. – Такие раны – это что-то новое.

– Ты ведь понимаешь, что это Гордан? – спросила я, пока мы медленно шли по коридору.

– Да, понимаю, – Он вздохнул. – Просто не хочу этому верить.

– Ты знал все это время? Хотя бы подозревал? – я была в такой ярости, что даже не кричала. Тихо, ровно и спокойно я задала вопрос: – Тебе что, совершенно все равно?

– Взгляни на тела Юи и Джен и спроси меня, все равно ли мне, – устало ответил Эллиот. – Мы допустили ошибки и все испортили. Но мы были здесь по собственной воле и эти ошибки сделали сами. Все, кого я люблю, мертвы. Этого довольно? Или мне пасть ниц?

– Этого довольно, – произнес Тибальт мрачно, словно судья, выносящий приговор. Люди Укрощенной Молнии причинили зло его народу, и он, король кошек, в определенном смысле действительно вершил сейчас суд.

Эллиот посмотрел ему в глаза и кивнул, принимая приговор.

– Мы почти пришли, – сказал он.

– Хорошо. Я… – Я поскользнулась на чем-то мокром и чуть не упала, но успела уцепиться за Тибальта. Посмотрев под ноги, я похолодела.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросил Эллиот.

– Нет, – ответил ему Тибальт. – Она себя чувствует совсем не хорошо.

Кровь, на которой я поскользнулась, была еще совсем свежая – влажная, красная. Ее было не много, к тому же я совершенно этого не ожидала и потому не уловила запах заранее. Теперь, своим особым чутьем, я ощущала ее везде, не чувствуя больше ничего, кроме нее.

Я выпустила Тибальта и с энергией, которой в себе не подозревала, рванула по коридору, ведущему к комнате отдыха. Головокружение вступило в короткую схватку с паникой, пытаясь вернуть себе контроль над моими действиями, но паника взяла верх, подгоняя бежать еще быстрее. Я убедила себя, что Коннор с Квентином будут в безопасности там, где я их оставила… но здесь есть убийца, не пощадившая свою лучшую подругу, и ее сообщница, умеющая проходить сквозь стены. Я просто дура. Теперь я могла только надеяться, что еще не слишком поздно.

Порой надежда – самая жестокая шутка.