Текст книги "Обитель"

Автор книги: Шеннон Макгвайр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

Я уселась на корточки и задумалась. В чем здесь разница? Что отличает эту смерть от остальных? Остальные были чистокровками – Терри была подменышем. Возможно, в этом дело. Или же в том, что она была двумя разными людьми… и умер только один из них.

– Эллиот, который сейчас час?

– Восемь с минутами. А что? – нерешительно спросил он.

Я улыбнулась, и он побледнел. Я ощущала, как у меня на губах засыхает кровь.

– Давай перенесем ее в подвал. Я навещу Квентина, потом лягу спать до приезда Сильвестра. Утром мне нужно быть в боевой готовности.

– Зачем? – спросил он так, как будто на самом деле не хотел этого знать.

Да уж. Продолжая улыбаться, я ответила:

– Потому что на рассвете я собираюсь разбудить мертвеца.

Глава 27

Прежде чем переносить тело, мы дождались Тибальта. Тот вернулся еще мрачнее, чем был. Кто-то, объяснил он, разогнал кошек ультразвуком, и сейчас они пугливые и нервные. И если от него хоть что-то зависит, кое-кто за это заплатит.

Терри мы с Тибальтом несли вместе. Не обращая внимания на возмущенный взгляд Эллиота, мы переместили тело Колина на пол и положили Терри на его место. Мне понадобится удобный доступ к ее телу, а Колин вряд ли станет возражать. Мертвые в этом отношении обычно покладисты. Места в подвале становилось уже маловато. Тела были похожи на кино-муляжи, слишком безмятежные, чтобы быть реальными. И только одно из них – тело Джен под простыней в красно-коричневых крапинках – казалось почти настоящим. Я так и не смогла понять, почему убийство Джен настолько отличалось от других. Что же я упускаю?

– Можешь уйти, – сказала я, взглянув на Эллиота. – Позови Эйприл и будь с ней все время. Пусть она отведет тебя к Гордан.

Эллиот вроде бы собрался возражать, но потом кивнул и пошел вверх по лестнице. Я смотрела ему вслед, стараясь забыть о боли в голове и руке. Как я устала. Нужно поспать перед утренней работой, иначе я ее не выдержу. А сделать нужно еще многое.

Пока Эллиот не ушел, Тибальт молчал. Потом резко обернулся ко мне и спросил:

– Что ты намерена делать?

– Кое-что совершенно дурацкое. – Он сузил глаза, и я в ответ пожала плечами. – Понимаешь, Терри и Алекс имеют одно тело на двоих, но они разные люди. Если Терри умерла, а Алекс нет, возможно, мне удастся как-то его встряхнуть, заставить кровь пробудиться заново.

Тибальт помолчал, затем произнес:

– Не знаю, гениально это или самоубийственно.

– Ничего страшного, – я выдала ему едва заметный намек на улыбку. – Я и сама не знаю.

– Очаровательно. – Он подошел ближе и дотронулся до воротника надетой на мне куртки. – Тебе идет. Можешь оставить ее себе.

– Тибальт, я…

– Я все равно не взял бы обратно, ты наверняка уже успела пролить на нее уйму крови. – Он убрал руку. – Ты хочешь меня о чем-то попросить. Узнаю этот взгляд.

– Да, хочу. – На мгновение мне захотелось поймать его ладонь, просто чтобы опереться хоть на что-то. Потом это прошло. – Я не знаю, где Сильвестр, он уже давно должен быть здесь. Можешь поехать и постараться разыскать его?

– Я этого не сделаю, пока ты не окажешься в безопасности.

Я косо на него посмотрела. Тибальт ответил высокомерным взглядом.

– Как хочешь, – наконец сказала я со вздохом.

Мы молча шли по пустынным коридорам. Я постучала в дверь комнаты отдыха, и Коннор впустил меня, с некоторым подозрением взглянув на Тибальта. Квентин спал, в полумраке его лицо было бледным, а морские коньки резвились в аквариуме, не ведая об окружающих их опасностях. Счастливчики.

Тибальт кивнул Коннору, затем мне, повернулся и растворился в тенях коридора. Я заперла дверь на замок и сказала Коннору:

– Разбуди меня либо за час до рассвета, либо когда прибудет Сильвестр, смотря что случится раньше.

– Мне имеет смысл задавать вопросы?

– Лучше не надо, – устало сказала я. Он кивнул, коротко обнял меня и помог вытянуться на полу рядом с футоном. Я заснула почти сразу, как закрыла глаза.

Если мне снились какие-то сны, я их не запомнила.

– Тоби, пора.

Буквально в паре дюймов от моего уха – голос Коннора. Я рывком села, чуть не столкнувшись с ним лбами.

– Что?

– Пора.

– Сильвестр…

– Тибальт все объяснит.

Судя по мрачному изгибу губ Коннора, ничего хорошего. Я кивнула и сказала:

– Ладно. Буквально через секундочку.

Я медленно поднялась на ноги, наклонилась пощупать Квентину лоб. Горячий, но не чересчур, дыхание ровное. Опасность заражения остается – она всегда есть – но в ближайшее время, во сне, он не умрет.

В коридоре ждал Тибальт в компании с Эллиотом. Коннор вышел наружу следом за мной, держа руку на ручке двери.

– Ну, что? – спросила я.

– Ваши монархи исключительно очаровательные особы, – сказал Тибальт, не утруждаясь скрыть презрение.

Я застонала.

– Риордан.

– Она не верит, что герцог Торквиль находится здесь по уважительным причинам, – сказал Эллиот. – Я позвонил ее сенешалю, как только узнал, но…

– Но она не пропускает их через границу?

– Именно, – угрюмо кивнул он.

– Ну что за… – вздохнула я. – Так, а где Гордан?

– В комнате Эйприл, дверь закрыта на замок. Все присутствующие под учетом.

Я знаю, где находится каждый человек. Так почему я не могу указать ни на одного из них? Эйприл – дочь Джен. Гордан потеряла лучшую подругу, а Эллиот – невесту. Кто остается? Если только в здании не прячется кто-то еще, у меня почти кончились люди и совершенно кончились подозреваемые.

– Хорошо. Коннор, побудь с Квентином. Эллиот, Тибальт, пойдемте со мной. – Я быстро направилась к столовой, чтобы Коннор не успел запротестовать. – Мне нужно выпить кофе.

– Ты так очаровательно предсказуема, – сухо произнес Тибальт и пошел вслед за мной.

Эллиот посмотрел на него, потом на меня и спросил:

– Что вы собираетесь делать?

– Что я и говорила – будить мертвых. Подробностей не проси. У меня их нет.

Эллиот застыл как вкопанный и спросил сдавленным голосом:

– Всех мертвых?

Дуб и ясень. Я нечаянно позволила ему подумать, что…

– Нет, – сказала я. – Этого я не могу. Прости. На такое я не способна. Но для Алекса еще есть шанс.

? Понятно.

На лице Эллиота появилось выражение такого горя, что мне захотелось себя ударить. Я злилась на них всех за то, что они темнили и недоговаривали, а теперь сама веду себя так же.

Кровавые пятна с пола столовой были уже счищены, а на стойке ждал полный кофейник. Я отправилась прямиком к нему, прихватив по пути кружку.

– Я говорил, что она жить не может без кофе, – заметил Тибальт.

– Какая наблюдательность, – сказала я с одобрением. – Слушай, Эллиот, а собственно что Гордан делает в комнате Эйприл?

– Занимается техобслуживанием.

– Техобслуживанием? – переспросила я, наполняя кружку.

– Сервер Эйприл необходимо тестировать каждое утро. Гордан – единственный оставшийся эксперт по «железу».

Тибальт сдвинул брови. До меня дошло, что ему никто не объяснил, что представляет собой Эйприл.

– Зачем этот сервер требует тестирования?

– Если произойдет отказ оборудования или потеря питания, Эйприл уйдет в оффлайн. – Эллиот пожал плечами. – Вот и приходится проводить регулярное техобслуживание, чтобы предупредить такие случаи.

Я остановилась, не донеся кружку до рта.

– Повтори, что ты сказал про питание.

– Если серверу Эйприл отрубить питание, она на все это время уйдет в оффлайн.

– А что именно означает «уйдет в оффлайн»?

– Она исчезнет. Покинет сеть и как бы умрет, пока питание снова не появится.

– А после этого? С ней все останется нормально?

– Ну, в общем-то, да. Как только ее перезагрузят.

Я поставила кружку на стол.

– Ясно.

Неудивительно, что Эйприл не могла понять, почему Джен не просыпается: она не понимала, что такое смерть, потому что, когда «умирала» она сама, то затем каждый раз возвращалась к жизни. Из нее получился бы идеальный подозреваемый – невинный убийца… если бы не Питер, погибший во время отключения электроэнергии. Как бы она смогла его убить, будучи «мертва» сама?

– Она может прийти сюда?

– Во время перерыва на техобслуживание – нет.

– Понятно. – Я повернулась к Тибальту. – Где ее комната?

– Рядом с офисом Джен.

– Окей. – Я взглянула на настенные часы. Солнце скоро взойдет, а нужные мне ответы я смогу получить только у мертвых. – У тебя есть ключ от комнаты отдыха?

– Да, – нахмурив брови, ответил Эллиот.

– Хорошо. Теперь слушай внимательно: к комнате Эйприл даже близко не подходи. Возвращайся в комнату отдыха и запрись там изнутри. Никого не впускай. Если появится Эйприл… – я запнулась. – Не позволяй ей открыть дверь.

Он нахмурился еще сильнее.

– О чем ты говоришь?

– Поверь мне на слово, ладно?

Это не Терри – Терри мертва. Это не Эллиот – если бы убийцей был он, то мертва была бы я сама, мы достаточно долго находились с ним наедине. Остаются Эйприл и Гордан… и Эйприл не знакома с концепцией смерти, но зато не могла убить Питера.

Тут у нас проблема.

– Хорошо, – встревоженно ответил Эллиот и поспешно вышел в коридор.

– Ему там будет безопасно? – спросил Тибальт. Интерес в его голосе был чисто академический: Тибальту при любом исходе было все равно, и он не утруждался делать вид, что это не так.

– Эйприл в оффлайне, а Гордан занята, – сказала я. – Может, это последний раз, когда он в безопасности. – Я взглянула на Тибальта. – Я так понимаю, ты планируешь пойти вместе со мной.

Он чуть заметно улыбнулся.

– Можно подумать, я тебе позволю рисковать жизнью и здоровьем в одиночестве.

– И в самом деле, – согласилась я. – Нам в эту сторону.

Когда мы дошли до двери подвала, уже почти наступил рассвет. Я решила не рисковать спускаться по ступенькам. Могу успеть, а могу оказаться на полпути, когда взойдет солнце. Перспектива свернуть шею из-за собственной тупости, оттого что я решила поиграть с рассветом в догонялки, меня не привлекала. Закрыв глаза, я прислонилась к стене и принялась ждать. Тибальт положил руку мне на плечи. Я дернулась от неожиданности, но глаз не открыла. Рассвет всегда заканчивается. Одна из его немногих положительных сторон.

Если бы мне до этого не удалось поспать, силы восходящего солнца хватило бы, чтобы сбить меня с ног. А так разве что головная боль, когда давление спало, вернулась с новой силой. Меня подташнивало, и я порадовалась, что еще не завтракала. Тибальт все это время держал руку у меня на плечах, помогая стоять устойчиво. Когда рассвет прошел, я открыла глаза и взглядом поблагодарила его. Он отвернулся с непроницаемым выражением лица.

Действительно. На какой-то момент я позабыла, что мы не друзья. Я отлепилась от стены и начала спускаться в ставший моргом подвал.

Там произошло одно маленькое, но важное изменение. Если бы я не была знакома с содержимым подвала во всех подробностях, то могла бы его и не заметить – но оно произошло и, подобно колодцу в пустыне, настолько выбивалось из привычной картины, что проглядеть оказалось невозможно.

На месте Терри лежал Алекс.

Тибальт резко втянул воздух. Видимо, когда я говорила, что что-нибудь может случиться, он мне не поверил. Ну и сам виноват.

– Джекпот, – произнесла я, довольно улыбаясь.

Выглядел Алекс, подобно всем остальным, как будто вот-вот откроет глаза и спросит, что он делает в подвале. Но если знать, на что смотреть, было одно огромное отличие: проколы на запястьях и горле исчезли. Восход солнца вызвал трансформацию тела и попутно излечил его.

– Но как такое может…

– Два человека, одно убийство, – ответила я, прижимая ухо к груди Алекса. Сердце не билось. Я не особо рассчитывала, что рассвет его оживит – слишком легко бы все получилось – но все-таки надеялась. – Кровь Алекса еще жива. Поэтому он изменился, когда встало солнце. Теперь нужно сообразить, как разбудить его полностью.

Тибальт зарычал, и стены подвала зарезонировали.

– Почему просто не оставить его гнить?

– Есть такое искушение. Но мне необходимо с ним поговорить. К тому же, фейри не разлагаются.

Рассвет исцелил Алекса, и теперь его тело было невредимо и готово функционировать. Нужно было только понять, чем его встряхнуть, чтобы оно завелось.

Начинать нужно было с крови. Все начинается с крови. Я достала из-за пояса нож, повернула руку Алекса ладонью вверх и сделала неглубокий надрез на запястье. Крови выступило очень мало. Наверное, когда сердце остановилось, она вся осталась в венах. Ничего страшного, справлюсь.

Я наклонилась, прижала губы к порезу и сделала глоток.

Вперед по коридору быстро теперь быстро бежать безопасное место найти Тоби найти Эллиота найти хоть кого-нибудь нет не сейчас не меня нет я не хочу умирать вот так не могу не буду бежать спастись беж…

Вскрикнув, я выдернула себя из воспоминаний и, сделав на трясущихся ногах шаг назад, врезалась в Тибальта. Он легко поймал меня и удивленно спросил:

– Октобер?

– Слишком близко, – выговорила я, пытаясь отдышаться. – Воспоминание начинается слишком близко к смерти. Я не могу увидеть того, кто ее убил.

– Тогда найди другой способ, – сказал он и поставил меня на ноги.

– Ты считаешь, что я смогу? – задумчиво спросила я.

Он с легкой улыбкой заправил мне за ухо прядь волос.

– Уверен. Вот так тебе идет больше, чем твоя глупая маскировка.

– О.

Я, растерянно моргая, смотрела на него, такое ощущение, что целую вечность, прежде чем заставила себя отвести взгляд и взяться за нож.

– Кровь помнит себя. Среди мертвых Алекса держит только инерция. – Я угрюмо улыбнулась, потом произнесла: – Чувствую, я об этом пожалею.

– Что ты хочешь сделать?

– Не уверена. А теперь помолчи.

Он замолчал.

Магия крови основана наполовину на интуиции, наполовину на необходимости. Чтобы облегчить процесс, существуют ритуалы и шаблоны, но в итоге все сводится к интуиции и необходимости. Мне приходилось брать уроки цветочной магии, водяной магии, мне приходилось учиться ткать иллюзии и накладывать заклинания на предметы. Но магия крови… магия крови просто диктовала мне, что необходимо сделать, и я это делала. Единственное, что досталось мне без упорного труда, хотя тоже не легко.

Моя мать с помощью нескольких капель крови и вдохновенной мольбы способна заставить камень петь. Мне ничего столь впечатляющего сейчас было не нужно. Всего лишь маленькое воскрешение из мертвых.

Я осторожно проделала на своем левом запястье крестообразный надрез, достаточно глубокий, чтобы пошла кровь, но чтобы опасности для жизни он не представлял. В запахе травы и меди, в потрескивании воздуха заклинание, еще недооформленное, начало петь. Хорошо. Выступившая из порезов кровь потекла по руке. Запах меди стал резче, почти забив собой траву.

Я сосредоточенно и осторожно положила нож и повернулась к Алексу, наклонив руку так, чтобы кровь стекала с пальцев. Бинт на ладони сразу стал ярко-красным. Я не стала обращать внимания, сейчас это было не важно. Все шло как надо. Даже боль была не важна. Значение имело только то, что кровь подсказывала мне, что делать дальше.

– Октобер…

А я и забыла почти, что Тибальт тоже здесь.

– Тсс, – сказала я и уронила несколько капель крови на лоб и губы Алекса, а потом прижала ладонь напротив его сердца, оставляя алый отпечаток. Магия постепенно начинала действовать. Я так четко ощущала, что нужно делать, что почти видела это глазами… но происходящего было недостаточно. Части заклинания были на месте, но не складывались в единую картину.

Ну что ж. Раз мироздание желает сыграть со мной жестко, значит, я отвечу тем же. Я подняла руку запястьем кверху и нараспев произнесла:

– Дуб, ясень, боярышник, ива – мои, кровь и лед, цветы и огонь – мои. – Я набрала в рот крови из надреза и проглотила. Горло обожгло, словно огнем. Я продолжила: – И того, кто касался меня с недобрым желаньем, я кровью с огнем требую как принадлежащее мне.

Запах меди и скошенной травы затопил все вокруг. Я набрала в рот еще крови, склонилась над Алексом и, прижав к его губам свои, влила кровь ему в рот.

Заклинание вспыхнуло и превратилось в легкое облачко. Я ошеломленно отшатнулась, поскользнувшись на залитом кровью полу. Тибальт успел подхватить меня и не дать упасть.

И Алекс открыл глаза.

Безмятежное спокойствие, охватившее меня, как только заклинание начало действовать, тут же исчезло: я вдруг осознала, что истекаю кровью, что голова кружится и болезненно пульсирует. Что еще хуже, в горле тошнотворно стояла кровь. Я вполголоса выругалась, потом, вывернувшись из-под руки Тибальта, стащила с койки Юи простыню и перетянула себе руку. Я только что вернула человека из мертвых, но самой умирать за это от потери крови не хотелось. Это было бы чересчур иронично.

– Яйца Оберона… – благоговейно прошептал Тибальт. Я взглянула на него, но он отвернулся, чтобы не встречаться со мной глазами. Меня царапнула обида, но время подумать над этим будет потом, и я заставила себя переключить внимание на Алекса. Он уже не лежал, а сидел, глаза его были расфокусированы. Он как будто был еще не совсем здесь, и неудивительно. Тяжело побывать в мертвых.

– Добро пожаловать назад, спящая красавица, – сказала я ему. От вида собственной крови хотелось то ли стошнить, то ли потерять сознание.

– Я… – Алекс поднял руки и уставился на кровавые отпечатки на них. – Я жив?

– Догадка верная.

– Но как…

– Ты не был мертв по-настоящему. Просто думал, что умер.

– Что? – он непонимающе посмотрел на меня. Тибальт, как я заметила краем глаза, тоже. Я вздохнула.

– Ты не был мертв. – Вопреки боли и кровопотере, я ощущала удивительную ясность ума. Пора бы уже научиться распознавать в себе признаки шока. В ком-то другом я их определяю легко, но саму меня они вечно захватывают врасплох. – То, что на тебя напало, попыталось высосать из твоей крови воспоминания. Подозреваю, люди умирали именно от этого. Теряли себя. – Меня начала бить дрожь, и я запнулась. – Они забрали Терри, но тебя забрать не смогли, потому что была ночь. И вот ты здесь.

У Алекса расширились глаза.

– Значит, Терри мертва, – прошептал он.

– Мне жаль.

И тут на меня свалилось все разом.

Наверное, умирание – очень тяжелая штука. Не знаю, ни разу не умирала, зато знаю точно, как тяжело действует на организм магия крови. Я успела сделать один нетвердый шаг в сторону койки и повалилась ничком. На этот раз Тибальт меня не поймал. Где-то далеко кричал Алекс, и я сердито подумала, что говорила же никому не ходить поодиночке. Чем он там вообще занимался все это время? Я попыталась сказать ему, чтобы он пошел отыскал остальных, но слов не было, лишь вкус крови и пепла.

А потом пришла темнота.

Глава 28

Просыпалась я медленно, пядь за пядью отвоевывая возвращение в реальность. Чем больше я приходила в сознание, тем сильнее болело тело… но я была жива, а это само по себе было уже немало. Я никогда себя не берегла – один из худших моих недостатков – но до сих пор не пыталась совершать два максимально сложных ритуала магии крови подряд. Теперь же мне казалось, что где-то внутри перегорел предохранитель. Голова раскалывалась еще больше, чем прежде. Я застонала, подняла руку, чтобы потереть висок, и последние остатки уютной темноты рассеялись. Я проснулась окончательно.

Проклятье.

– Тоби? Как ты себя чувствуешь? – Голос я не узнала, что неудивительно – я собственное имя-то опознала еле-еле.

– Она очнулась? – Этот голос был выше, но не такой высокий, как у Эйприл. Перебрав в уме возможные кандидатуры, я решила, что голос принадлежит Гордан. А это, с учетом моих подозрений, было плохо.

– Пульс ровный, – ответил третий голос. Этот был мне знаком – голос Тибальта. Одно узнавание потянуло за собой и другие: я начала осознавать, что лежу на спине, затылком на чьем-то бедре, а ко лбу прижато что-то влажное и прохладное – наверное, полотенце. – Возможно, нам нужно просто подождать.

– Очнусь быстрее, если мне принесут кофе, – произнесла я, не открывая глаз.

– Тоби! – Ага, это Алекс. Вот и хорошо, значит, он не умер обратно. – Я так рад, что ты очнулась!

– А я нет. – Во рту был привкус старой крови. Гадость. – Кофе мне будет или как?

Шаркающие шаги, кажется, по кафелю.

– Тоби, это Эллиот. Ты меня слышишь?

– Я ж тебе вроде отвечаю? – От всех этих разговоров голова разболелась еще сильнее. Я всерьез задумалась, что, собственно, такого хорошего в том, чтобы не быть мертвым.

– Если не натворит еще больше глупостей, то поправится, – произнесла Гордан тоном, ясно свидетельствующим, что иллюзий относительно моих умственных способностей она не питает.

Я взвесила доступные мне варианты. Ни встать, ни даже повернуться я не могла – голова мне этого не позволит – но могла открыть глаза. Это так и так придется сделать, если я хочу чем-нибудь снять боль.

Когда я работала в Доме, то регулярно просыпалась с похмельем, порой таким, что в черепе вместо мозга по ощущениям было желе. Сейчас было хуже. Свет слишком сильный, цвета слишком яркие. Морщась и заставляя себя не зажмуриться обратно, я огляделась. Голова моя лежала у Тибальта на коленях. Рядом стояли Эллиот с Алексом, а по другую сторону Гордан складывала аптечку первой помощи.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Алекс.

– Как будто через мясорубку провернули. Кофе мне принесут?

– Ты потеряла много крови, – сказала Гордан. – Я тебя уже второй раз латаю. Не заставляй меня делать это в третий.

– У меня нет такого намерения. – Если учесть, что я практически уверена в том, что ей в данный момент хочется меня не столько подлатать, сколько порезать на куски.

– Вот и хорошо. – Она подхватила аптечку и направилась к лестнице.

– Никаких хождений поодиночке, – сказал Эллиот. Гордан с хмурым видом остановилась и ответила:

– Мне нужно вернуться к работе.

– Возьми Алекса.

– Нет, – быстро произнесла я. – Мне нужно с ним поговорить.

– Ну а мне нужно работу делать. – Гордан обвела всех сердитым взглядом.

– Тогда иди и делай, – сказала я, надеясь, что голос у меня настолько усталый, что она поверит, что эта фраза сорвалась у меня с языка нечаянно, а также на то, что убийца – именно она. Нужно твердо в этом убедиться, прежде чем выступать против нее. Также нужно проверить, способна ли я стоять на ногах без посторонней помощи. Я закончила фразу: – Позови Эйприл, если что-то случится.

– Какая трогательная забота, – откликнулась Гордан и побежала вверх по лестнице.

Едва она ушла, Эллиот хмуро сказал:

– Ты позволила ей уйти одной.

– Ага, я в курсе. – Я наклонила голову набок и посмотрела на Тибальта. – Поможешь мне сесть?

Тот, не ответив, подсунул руки мне под спину и подтянул в сидячее положение. Отстранившись, я целую секунду ухитрялась держаться прямо, опираясь на здоровую руку, но потом рука подломилась, и я снова упала Тибальту на грудь. Он обнял меня за плечи, удерживая в таком положении.

– Сиди так, – произнес он твердо.

– Да пожалуйста, – буркнула я, оглядывая помещение. Все тот же подвал. Левое запястье у меня оказалось плотно забинтовано, на белом проступили красные пятна. Мы с Тибальтом сидели на койке, на которой до этого лежало тело Терри. Оно и понятно, другого подходящего места здесь просто не было.

– У тебя было такое сильное кровотечение, что мы побоялись тебя переносить, – сказал Эллиот. – Если бы Тибальт не рассказал нам, что ты сама сделала это с собой, мы бы решили, что на тебя было нападение. Ни разу еще не видел, чтобы человек так часто резал сам себя.

– Это ее особый талант, – сообщил Тибальт.

– Плохой талант, – ответил Эллиот и протянул мне кружку. – Вот, выпей.

– Кофе? – Я заглянула в кружку. Увы, нет. Если только его описание не изменили на «зеленая вязкая жидкость».

– Нет, – сказал Эллиот. Приятно было узнать, что галлюцинации в список моих симптомов пока еще не входят. – Но ты выпей.

– Оно зеленое. Я такое не пью.

– Я сам приготовил. Пей.

Мне это сообщение особо вдохновляющим не показалось.

– Это что?

– Один из рецептов Юи, – ответил Эллиот. Он впервые произнес ее имя без дрожи. – При головных болях. Она давала его Колину, когда он слишком долго оставался в человеческом обличии.

Я бросила внутрь кружки еще один взгляд. Если на вкус оно такое же, как оно пахнет, то мне придется туго. Хотя все равно дальше некуда.

– А точно легче станет?

– Колин говорил, что да.

– Ну-ну.

В своем нынешнем состоянии я представляла собой такую отличную мишень, что не могла позволить себе воротить нос от чего-то, что может помочь. Накрепко зажмурившись, я залпом опрокинула в себя содержимое кружки.

На вкус оказалось не так плохо, как на вид. А гораздо хуже. В глазах у меня взорвались звезды, я выронила кружку, и та разбилась о пол. На мгновение я почти поверила, что меня отравили, но потом боль в голове отступила, так внезапно, что перед глазами все поплыло. Запястье и ладонь, заполняя вакантное место, наоборот, заболели сильнее, но с таким видом боли я умею справляться. Давно привыкла.

Я открыла глаза. Мир послушно принял четкие очертания.

– Что там такое было?

– Большей частью болотная мята, первоцвет и глициния, – ответил Эллиот. – Ну как, пришла в себя?

– Нет, но мне уже лучше.

Порой я ненавижу нашу неспособность говорить друг другу «спасибо». Выплясывать чечетку вокруг выбора слов с годами надоедает, особенно когда я уставшая.

– Вот и хорошо, – произнес Тибальт и убрал поддерживающую меня руку.

Я оперлась на здоровую ладонь и глубоко вздохнула. Все еще подташнивало, но теперь гораздо слабее. Я выпрямилась и развернулась к Алексу. Для того, кто совсем недавно был мертв, выглядел тот на удивление прилично.

– Нужно поговорить, – сказала я.

Он медленно кивнул.

– Пожалуй, нужно. Я что, правда был?..

– Мертвее мертвого. Как себя чувствуешь?

Алекс, передернувшись, ответил:

– Не знаю. Как будто какой-то части меня нет на месте.

– Ее в самом деле нет, Алекс, – покачала я головой. – Боюсь, что Терри не вернуть. – На лице Алекса появилось выражение огромного горя, но я все равно продолжила: – Ты помнишь хоть что-нибудь из случившегося?

«И лучше бы ты помнил, потому что еще раз то же самое я повторить не смогу», – добавила я мысленно.

Алекс облизнул губы, глядя то на меня, то на Эллиота, потом сказал:

– Обычно я не помню, что происходит с Терри.

– Но в этот раз помнишь?

– Ну… немного. – Он поморщился. – Когда ты ушла, она чувствовала себя ужасно и пошла прогуляться.

– Она кого-нибудь видела?

– Э-э… да. – Казалось, он сам слегка удивился. – Эйприл. Та сказала, что Гордан хочет видеть меня. То есть Терри.

– И Терри пошла за ней? – спросила я и почувствовала, как напрягся Тибальт при этом вопросе.

Алекс медленно, нерешительно кивнул.

– Эллиот. Эйприл – межофисная система передачи информации, я правильно понимаю? Такова ее работа?

– Да, именно так, – ответил Эллиот, и на его лице проступила та же смутная тревога, какую ощущала я сама. Он складывал одно с другим, это можно было видеть по его глазам.

– Значит, любой из вас последует за ней, стоит ей попросить.

– Ну, в общем… да.

– Понятно. – Похоже, я действительно кое-что поняла, и мне оно не понравилось. Пусть даже Эйприл и не могла убить Питера… Но кто говорил, что Гордан работала одна? – А куда она послала Терри?

– В генераторную. – Алекс запнулся, его лицо исказилось. – Туда, где погиб Питер.

– Что случилось потом?

– Я… мы… – Алекс зажмурился и заговорил быстрее: – Она сказала подождать и исчезла. И тут выключился свет.

– Он выключился только в генераторной?

– В коридоре лампы горели. У Терри хорошее ночное зрение… было… В тени она что-то заметила. Ты говорила не ходить поодиночке. В тот момент до нее и дошло, что она одна.

– Она после этого бросилась бежать?

– Нет. Сначала она громко позвала Гордан – та, бывает, зависает в необычных местах, так что это могла быть она – но Гордан не откликнулась. Терри стало страшно, вот тогда она и побежала, – Алекс говорил все быстрее и быстрее, будто пытался обогнать собственные слова. – Тот, кого она заметила, двинулся за ней по коридору, поэтому Терри побежала дальше, успела выбраться наружу. – Он вздохнул. – Она решила, что очутилась в безопасности.

– Что произошло потом?

Алекса молчал, его била дрожь. Я повторила:

– Алекс?

Его продолжало трясти, но он заговорил снова, тускло, невыразительно:

– Что-то ударило ее сзади. Боль в горле и запястьях, потом в груди, потом… все было кончено. – Он поднял голову. – А потом ты меня поцеловала.

Тибальт зарычал. Я опустила ладонь ему на колено, утихомиривая. Детали с быстрой и жестокой неумолимостью складывались воедино. Последний нужный кусок мозаики мне в свое время дала Эйприл – но я тогда была сосредоточена на другом и не обратила внимания. Когда она пришла в офис Колина, то спрашивала, собираюсь ли я выяснять, почему эти люди не подключаются обратно к сети. А когда умерла Джен, Эйприл сказала, что мама не перезагружается.

Она не просила выяснить, почему они умирают, потому что уже знала причину. Она хотела знать, почему они не оживают.

– Это все? – спросила я Алекса, стараясь не выдать ему глубину своего потрясения.

– Да, – кивнул он неуверенно.

– Ладно.

Держась за край койки, я поднялась на ноги и подождала, пока мир перед глазами не перестанет покачиваться. Тибальт двинулся было поддержать меня под руку, но я жестом попросила не подходить. Уверившись, что не упаду, я осторожно сделала шаг. Ноги держали. Спастись бегством, если что, не сумею, но идти могу, а это уже кое-что. Я спросила:

– Где комната Эйприл?

– Тебе не стоит… – Алекс протянул руку, собираясь взять меня за плечо, но под моим взглядом остановился. Рык Тибальта, видимо, тоже внес лепту.

– Даже не начинай, ясно? Я не в настроении.

– Извини.

Он сделал шаг назад.

– Спрашиваю еще раз, где комната Эйприл?

Гордан вроде как собиралась поработать над аппаратной частью Эйприл. Она будет там, и мы сумеем накрыть обеих прежде, чем они поймут, что мы уже во всем разобрались. И все кончится. Это все наконец сможет кончиться.

– Позади офиса Джен, – ответил со вздохом Эллиот.

– Отведешь меня туда?

– Мы можем просто позвать Эйприл, – сказал Алекс. – Она сама сюда придет.

– Она всегда приходит к нам, а теперь настала пора нам прийти к ней. – Рука у меня болезненно пульсировала, голова кружилась так, что, когда я двигалась слишком быстро, зрение размывалось. Ресурсы моего организма подходили к концу. Доведем мы это дело до конца или нет, долго я не протяну, от меня просто ничего не останется. – Всему этому необходимо положить конец. Пойдемте.

Да, настала пора получить ответы на кое-какие вопросы. Я надеялась только, что еще не слишком поздно.