Текст книги "Обитель"

Автор книги: Шеннон Макгвайр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

Глава 12

Когда мы ворвались в вестибюль, портье сжался от ужаса. Квентин смастерил себе человеческую маскировку за время поездки от Эй-Эль-Эйч, а я налепила свою уже на парковке. Держалась она так себе, но мне было все равно. Лишь бы дойти до номера, взять, что нужно, и вернуться, не попав на страницы желтой прессы. Тюленью шкуру я перекинула через руку, наведя маскировку, чтобы она выглядела, как грязноватое полотенце. Я хотела по возможности уберечь ее и, когда все кончится, передать семье Колина – если, конечно, мы останемся живы.

Как оказалось, мы могли бы обойтись и без иллюзий: увидел нас только портье – бледный, нервный тип, никогда не сумевший бы опознать нашу истинную сущность; дитя современного мира, выросшее в уверенности, что фейри – нежные создания, одетые в лепестки цветов и купающиеся в лунных лучах. Увидь он нас без маскировки, решил бы, что подросток увлекается игрой в «Стар Трек», а страдающая ПМС дылда косплеит фею Динь-Динь, и даже не понял бы, почему ему хочется убежать отсюда. Когда мы проходили мимо, я взглянула на него, и он вздрогнул. Я отвернулась и покачала головой. Все как всегда, и лучше никогда не станет.

Что бы там ни говорили чистокровки, люди не идиоты, они всего лишь слепы, и порой это хуже, чем идиотизм. Они вкладывают свой страх в сказки и песни, чтобы не забывать о нем.

В ущелья, к вершинам скал.

Никто у нас не пойдет:

Там высоко в горах

Эльфов народ живет.

(Примечание: имя переводчика разыскать не удалось).

Мы дали им множество причин ненавидеть нас, но даже при том, что все они уже почти забыты, даже при том, что люди помнят лишь то, что мы были прекрасны, а не то, почему они нас боялись, страх возникает раньше, чем все остальное. Недаром были времена, когда нас сжигали на кострах, недаром до сих пор живут сказки о волшебном народе. И недаром мир людей не желает видеть возврата прежних дней.

Как не желают этого фейри, и я в том числе. В те дни не нужны были подменыши, соединяющие собой два мира – дети магии властвовали над ночью и думали, что будут жить вечно. Этому пришел конец, не мог не прийти, но они тогда об этом не знали. Время сделало фейри слабыми, а людей сильными, потому-то теперь такие, как я, и могут существовать. Фейри наконец стали достаточно слабы, чтобы нуждаться в нас. Так что нет, я не хочу возврата темных времен, я не хочу ни властвовать над ночью, ни ежиться от страха перед темнотой – а для меня были бы возможны лишь эти два варианта. И все-таки порой мне хочется сбросить иллюзию и сказать: «Смотрите, я человеческое существо, как и вы. Пожалуйста, давайте больше не будем прятаться друг от друга. Нам и без этого найдется чем заняться».

Мне хочется. Но я никогда этого не сделаю.

Мы вышли из лифта на четвертом этаже.

– Что теперь? – спросил Квентин.

– Возьми необходимое – чистую одежду и все оружие, какое у тебя есть. Ты ведь взял с собой что-то из оружия? – Он мотнул головой. Я вздохнула. – Чему тебя только учат?

– Этикету, геральдике, как вести себя с послами от других Дворов… всякому такому.

– Если ты не планируешь регулярно обедать с королями и королевами, то куда важнее иметь возможность выставить что-то острое между собой и тем, кто пытается тебя убить. Понял?

Когда закончу орать на Сильвестра, выскажу ему пару слов насчет образования Квентина. В Тенистых Холмах множество рыцарей, и кто-нибудь из них мог бы взяться за обучение парня навыкам боя. Этьен, например. Надо будет поговорить с ним – если мы вернемся, конечно.

– Прости, Тоби.

Вид у Квентина был такой покаянный, что злиться было невозможно. Не его вина, что его не учат должным образом. Покачав головой, я сказала:

– Собирай вещички, и через десять минут встречаемся в вестибюле. А там посмотрим, что тебе подобрать в качестве оружия.

– Понял, – сказал он и рванул по коридору.

Я посмотрела ему вслед. В крайнем случае, совершим набег на секцию кухонных ножей в ближайшем круглосуточном супермаркете. Возможности есть всегда, если подойти творчески. Когда Квентин исчез из вида, я повернулась и пошла к собственному номеру, вытаскивая из кармана ключи.

За мое отсутствие тут успели прибраться: мокрые полотенца заменили на свежие, кровать застелили. Так приятно, что кто-то может сыграть для меня роль брауни – подменышам подобные магические услуги не светят, а мне они поистине необходимы. Слово «неряха» даже отдаленно не описывает мои навыки в домоводстве.

Моя спортивная сумка стояла в шкафу. Я бросила тюленью шкуру на кровать и, поставив сумку туда же, принялась рыться в скомканных вещах, пока не нашла под запасными джинсами бархатную коробку. Когда я ее вытаскивала, с нее слетела ленточка, но ничего страшного в этом не было. Раньше я держала коробку завязанной – теперь же пришло время ее открыть.

Мы не можем менять прошлое только потому, что нам не нравится, как повернулись события. Дэйр умерла ради меня. Теперь я должна выжить ради нее.

Я вытащила нож, который она подарила мне, сунула за пояс, закрепив рукоятку в шлевке, и одернула полы рубашки, чтобы его не было видно. Это был стандартный клинок бойцов-фейри, закаленное серебро, заточенное с режущего края. Мой главный талисман. Серебро не обжигает так, как железо, но по свойствам ближе к нему, чем все остальные материалы.

Бейсбольная бита лежала под кроватью, задвинутая подальше, чтобы не шокировать уборщиц сверх неизбежного. Я взяла ее, задумчиво взвесила в руке и облегченно выдохнула, хотя до этого даже не замечала, что задерживаю дыхание. Наличие при себе оружия всегда повышает мое настроение, особенно когда нечто неизвестное убивает окружающих. Возможно, нож мертвой девочки и алюминиевая палка – не слишком мощное оружие, но им придется послужить мне в этом качестве.

Я запихала в сумку смену одежды и набрала на телефоне номер Тенистых Холмов. Мелли ответила на втором гудке.

– Тенистые Холмы. Чем я могу быть вам полезна?

– Сильвестр там?

Последовала пауза, затем Мелли произнесла:

– Октобер? Дитятко, у тебя такой измученный голос. Что случилось?

Звук ее голоса – да любого голоса, означающего, что у меня появился шанс поговорить со своим сеньором, – был словно луч солнца сквозь тучи. Я присела на край кровати и закрыла глаза.

– Мелли, мне некогда, пожалуйста, позови Сильвестра. Это довольно срочно.

– Хорошо, дорогая, хорошо. Подожди секундочку.

– Подожду.

Раздался щелчок – она поставила вызов на удержание – и менее чем через десять секунд трубку взял Сильвестр. Голос его дрожал от беспокойства.

– Октобер?

Я глубоко вдохнула, выдохнула, а затем сказала:

– Привет. Вы получили мое сообщение?

– Какое сообщение? – судя по голосу, он был искренне озадачен. – Я все это время ждал твоего звонка. Все в порядке? Что происходит?

– Нет. Все отнюдь не в порядке. Все ни на грамм не в порядке. Слушайте. – И я принялась рассказывать, что произошло. Рассказ вышел долгим, к тому же Сильвестр то и дело перебивал вопросами. Я, как могла, отвечала на них. В конце концов в трубке повисла тишина – мы оба ждали, что скажет другой.

Сильвестр сдался первым.

– Больше всего на свете я хочу отозвать тебя домой. Ты ведь понимаешь это, да?

– Но вы не можете. И это я тоже понимаю.

– Да, не могу. Тоби…

– Я хочу отослать Квентина в Тенистые Холмы. Здесь небезопасно.

Он помолчал.

– Если это нападение по политическим мотивам, чего, по твоим словам, боится Дженэри, отправлять его домой одного опасно. Мне придется найти кого-то, кто сможет приехать и забрать его, не вызывая гнева у Риордан. Ты можешь позаботиться, чтобы до тех пор он остался жив?

Я горько рассмеялась.

– Я не уверена, что сама к тому времени останусь жива, но я постараюсь.

– Сделай, что сможешь, – сказал он. – Но, прошу тебя, окажи мне услугу, будь осторожной.

– Буду. Проверьте ваши телефоны, хорошо? Я не знаю, почему не проходят сообщения, но меня это тревожит.

– Я круглосуточно держу кого-нибудь у телефона. Звони через каждые шесть часов.

– Или что?

Он немного помолчал, затем произнес ровным голосом:

– Я что-нибудь придумаю.

После этого говорить уже было не о чем. Я попрощалась, повесила трубку и, выходя из комнаты, сунула шкуру Колина в сумку. Квентин с рюкзаком через плечо ждал в вестибюле, прислонившись к стене рядом с лифтами.

– Ты чего так долго?

– Ничего, – ответила я. – Идем. Надо найти тебе что-нибудь, чем можно бить людей.

– Что, стырим для меня кирпич?

– А это мысль.

Когда мы проходили мимо портье, тот вздрогнул – видимо, бейсбольная бита наш внешний вид не улучшила. Хорошо, что я прикрыла нож, а то у парня случилась бы аневризма. Я дружелюбно ему кивнула, и он робко улыбнулся. Я порадовалась, что мы не выписываемся из отеля. На необходимость с нами разговаривать у него бы точно не хватило духу.

Чтобы сесть в машину, нужно было пройти через гараж, где мигающие лампы отбрасывали слишком много теней. Я торопливо подошла к автомобилю со стороны водительского места, а Квентин со стороны пассажирского. Мы синхронно заглянули в окна задних дверей и, встретившись взглядом, обменялись кривыми усмешками. Есть вещи и похуже, чем заразить ребенка здоровой паранойей – скажем, создать у него впечатление, что в этом мире ему ничего не грозит.

Нежданных гостей в машине не наблюдалось. Я открыла замок, разблокировала дверь со стороны пассажира и бросила пожитки на заднее сиденье. Квентин уселся, поставив рюкзак между коленей.

– Где бы тебе достать тесак для мяса или что-то подобное?

– В супермаркете? – предположил он.

– Прямо в точку.

Я вырулила в сторону главной городской улицы. Если сейчас что и открыто, то только там. Я покосилась на Квентина – тот задумчиво смотрел в окно – затем встряхнула головой и перевела взгляд обратно на дорогу.

В былые времена странствие героя выглядело бы куда величественнее. Это был бы мчащийся на подмогу рыцарь в сияющих доспехах и с развевающимися на ветру флагами. Нынче вам повезет заполучить разве что потрепанного подменыша с несовершеннолетним недообученным помощником, а принцессы теперь – не вполне нормальные технари в башнях из стекла и кремния. Стандарты уж не те, что прежде.

Глава 13

Когда мы подъехали к Эй-Эль-Эйч, была уже почти полночь. Квентин сунул купленный в отделе распродаж нож для разделки мяса обратно в прилагающиеся к нему картонные ножны и принялся разглядывать проплывающие в автомобильном окне улицы. Я не сказала ему, что отправлю его в Тенистые Холмы. Не могла сообразить как.

– Так темно, – произнес он.

– Все ушли домой.

На этот раз ворота при нашем приближении не открылись. Я опустила стекло и высунулась наружу, крича:

– Это Тоби и Квентин. Впустите нас!

Ответа не последовало. Я уже собралась выйти из машины и попробовать снова заговорить систему управления, как ворота поползли вверх.

– Может, все еще глючит после сбоя электричества? – предположил Квентин.

– Вполне вероятно. – Я снова завела мотор.

Мы наполовину въехали в ворота, когда решетка над нами с ужасным скрежещущим звуком остановилась.

– Тоби, что это?..

Решетка скрипнула. А затем стала падать.

Забавно, но во всех старых фильмах про рыцарей, королей и замки почему-то не упоминается, что крепостные ворота специально созданы так, что сами по себе являются оружием. Возмутительное упущение. Падающие на нас сейчас пики были острыми и тяжелыми.

– Тоби!

– Держись!

Машина заехала в ворота слишком далеко, чтобы давать задний ход; если бы я попыталась это сделать, нас нанизало бы на прутья решетки, как на вертел. Я выбрала единственный оставшийся вариант: ударила по педали газа с такой силой, что что-то треснуло. Не было времени выяснять, автомобиль это или моя лодыжка. Моя машинка сделала все для себя возможное, издав механический боевой клич и прыгнув вперед со скоростью ветра – если брать погожий день.

Решетка оказалась быстрее.

Пики ее нижней части пробили крышу у нас над головами, затормозив машину. Квентин заорал. Решетка продолжала опускаться, сминая под собой крышу. Если она не остановится, то пройдет через сиденья за нашими спинами, сдавливая заднюю часть машины, и приколет нас к земле.

Заднюю часть…

– Отстегни ремень, – отрывисто крикнула я, отпуская руль.

– Но…

– Быстро!

Бензобак у старых фольксвагенов-букашек находится сзади, а не впереди. Я не автомеханик, но и не дура, и понимаю, что пробой бензобака – не лучшая идея.

Квентин с расширившимися от страха глазами возился с ремнем безопасности. Я стянула с себя свой и подергала дверь – заклинило.

Повернувшись, я схватила бейсбольную биту и заорала:

– Пригнись!

Квентин нырнул вниз. Я размахнулась и со всей силы ударила битой по ветровому стеклу. Оно треснуло, но не разбилось. Безопасное стекло. Отличная штука, если только не удерживает вас в машине, которую вот-вот насадит на себя самая большая в мире вилка. Ругаясь, я пошарила в бардачке и достала брызгалку с болотной водой, смешанной с антифризом. Я пользовалась ею для одного расследования две недели назад, требовавшего кое-какого взлома и проникновения, наряду с прочими мелкими правонарушениями. К счастью для меня, барроу уайтам не с руки обращаться в полицию.

– Тоби, что ты…

– Тихо! – я сощурилась и проделамировала: – Яблоки-груши-пудинг-пирог! Сделайте, чтобы я дверь найти смог! – Свинтив у брызгалки колпачок, я выплеснула жидкость на стекло. Машину заполнил запах антифриза, перебивший запахи меди и скошенной травы – моей магии. Ветровое стекло вздрогнуло, помутнело от трещин, а затем взорвалось, засыпав нас осколками. Я выкинула биту в окно и изогнулась, чтобы взглянуть на Квентина.

Тот как раз выпрямлялся – глаза круглые, в волосах блестят стекляшки.

– Что… – начал он, но не договорил, испуганно пискнув, потому что я сгребла его за рубашку и вытолкнула на капот машины. Он приземлился на плечо, перекатился и исчез из вида. Я, вцепившись в руль, подтянулась вверх и нырнула следом.

Удар о землю оказался жестче, чем я ожидала. Я перекатилась, стараясь не обращать внимания на осколки стекла, режущие спину и бока. Рукоятка ножа воткнулась мне в живот на уровне пояса, но хотя бы лезвие осталось на месте – синяки лечить будет гораздо легче, чем выпотрошенные самой себе внутренности.

Я мрачно надеялась, что кто-нибудь успел научить Квентина, как правильно падать.

Откатившись, я подняла голову и напряглась, готовясь вскакивать и бежать. Машина была пригвождена к земле примерно в восьми футах от меня. Мотор все еще рычал, но теперь натужно и странно, и на его фоне слышалось четкое и какое-то печальное тикание. Никогда еще не слышала, чтобы автомобиль издавал подобные звуки.

Но это была не худшая из моих проблем. Квентин неподвижно лежал на земле лицом вниз. Его недавно купленный нож валялся рядом – лезвие согнулось чуть ли не вдвое от силы удара. Так и не пригодился для защиты.

Тут же сориентировавшись, я кое-как поднялась на ноги, не обращая внимания, что стекло режет ладони, и, подбежав к Квентину, позвала его по имени. Он не отреагировал, и я, схватив его за руки выше локтей, закинула себе на плечи по методу пожарных. Спина и колени взвыли от боли, но я пошла как можно быстрее, чтобы успеть отойти от машины подальше.

Машины не загораются легко и быстро, разве что для создания драматического эффекта в кино и на телевидении. Я это знаю. Но еще я знаю, что системы безопасности, даже те, что построены по чертежам «средневековая страна чудес», как правило, не нападают на визитеров. Знания о том, что правильно, а что нет, не меняют того, что происходит на самом деле.

Я прошла ярдов десять, когда тикание прекратилось. Говорят, что когда кончается музыка, дальнейшее – тишина. Это верно. Вот только при этом не уточняют, какой мучительной эта тишина может оказаться. Спотыкаясь, я перешла на бег, и тут по воздуху пронесся сгусток энергии, отозвавшись во всех костях предупреждающим воплем. Это была магия, я могу узнать ее, если чувствую ее вот так. Я попыталась дотянуться до источника заклинания, чтобы найти стоящего за ним человека, но было уже поздно: сгусток приземлился, рассыпавшись едва видимыми искрами и тем самым стерев магическую подпись заклинателя.

Машина взорвалась.

За волной жара, сбившей нас на землю, последовал дождь из осколков. Квентина отбросило от меня фута на четыре. Я позволила импульсу взрыва прокатить меня по земле, стараясь не обращать внимания на вновь проснувшуюся боль в плечах, спине и коленях. В настоящее время были куда более насущные проблемы – например, не загорелись ли у меня волосы. В футе от меня в землю врезался кусок капота, и я внесла мысленную поправку: горящие волосы – не такая уж беда в сравнении с перспективой быть обезглавленной разлетающимися частями моей собственной машины.

Наконец меня перестало катить, и я, прикрыв голову руками, стала слушать, как вокруг сыплются осколки. Раздалось несколько мягких, глухих ударов, затем наступила тишина. Воняло бензином, дымом, расплавленным гудроном, однако никто не кричал, и я решила считать это добрым знаком. Но все равно отважилась поднять голову только спустя несколько минут.

Останки машины дымились в воротах, пришпиленные решеткой к земле. Растительность по обеим сторонам была повреждена взрывом и обуглена, но на самих воротах не было ни царапины, камни оставались чистыми. Какие бы заклинания ни были в них встроены, они выдержали.

– Если это у них аварийная сигнализация такая, я их убью, – пробормотала я.

Квентин, с рукой под головой, лежал там, куда его отбросило взрывной волной. Осколки его вроде бы не задели, хоть за это слава Оберону. Я подошла, пощупала пульс, осмотрела царапины и содранную кожу на руках и шее. Пострадал он вроде бы меньше, чем я сама. Пульс у него был частый от паники и адреналина, но, главное, что он был, и достаточно сильный.

– Ты, парень, везучий, как черт, – сообщила я, смахивая стекло и переворачивая Квентина на спину. От моих ладоней на его плечах и руках оставались кровавые следы. Превозмогая боль в спине и коленях, я выпрямилась, повернулась к стоянке и принялась ждать.

Ожидание не затянулось. Взрывы притягивают людей инстинктивным желанием увидеть нечто запретное, а для фейри это справедливо вдвойне. Буквально через несколько минут я услышала, как кто-то бежит сюда, и голос Джен:

– Это машина Тоби!

– Точнее, была моя, – сказала я, хотя никого, кто мог бы меня услышать, поблизости еще не было. Руки принялись болеть не на шутку. Этому придется подождать. Если повезет, то позже еще успею побеспокоиться, сильно меня ранило или нет – но сейчас время было слишком ценным ресурсом, потому что, если мы с Квентином намечены как жертвы, оно на исходе.

На вершине холма, отгораживающего нас от стоянки, показалась Джен. Сразу следом за ней бежала Терри – она тяжело дышала, прижав руку к груди, и изумленно взирала на последствия взрыва.

– О боже…

– Да. Машина взорвалась. Может кто-нибудь взять Квентина? Я бы сама его отнесла, но у меня колени отказывают.

Желание доставить Квентина в безопасное место боролось во мне с потребностью удариться в истерический смех, но последнее необходимо было отложить хотя бы до того, пока мы оба не попадем внутрь.

– Что случилось?

– Ваша охранная система попыталась нас убить. – Я запнулась, вспоминая сгусток энергии, пронесшийся по воздуху непосредственно перед взрывом. – Или кто-то другой.

– Вы целы? – Джен пробежала по усыпанной обломками подъездной дорожке и остановилась, не доходя до меня нескольких футов. Ее глаза за очками были так расширены, что она больше походила на взрослого ребенка, чем на графиню в собственных владениях.

– Квентину хуже, чем мне. Я хотя бы в сознании.

По лицу что-то текло. Я дотронулась до щеки и почувствовала влагу. На пальцах осталась смесь из крови, пепла и стеклянной крошки. Не выношу вида собственной крови. К и без того длинному списку подавляемых реакций организма добавилась тошнота.

– О да, у меня все просто отлично, – сказала я, вытирая губы ладонью. – Со мной каждый день такое.

Джен придвинулась и взяла меня за руку.

– Давайте уйдем в здание.

Я облизнула губы и скривилась от вкуса крови.

– Надо забрать Квентина.

– Терри им займется. Все в порядке.

Вкус собственной крови – которая была отнюдь не пустой – помог привести мысли в порядок. Я отодвинулась от Джен и хмуро сообщила:

– Нет, я сама о нем позабочусь.

– Не надо, – сказала Джен и снова взяла меня за руку. – Вы еле стоите. Позвольте, Терри все сделает.

Я неохотно позволила Джен увести меня, по пути бросив на Терри ядовитый взгляд.

– Я знаю, какие травмы он получил. И если их станет хоть немного больше, я с тобой разберусь. Поняла?

Терри выслушала с огорошенным видом, но кивнула, а затем наклонилась, чтобы поднять Квентина. Я наблюдала за ней, пока не убедилась, что она его несет, потом повернулась к Джен и спросила:

– Такое раньше бывало? Такая реакция охранной системы?

– Нет, – покачала та головой. – Ворота разработаны коблинау. Решетка подогнана идеально. Этого просто не могло случиться.

– Как и того, что свет не мог выключиться? – спросила я ровно.

– Да! Как и… – она запнулась, уставившись на меня. – Вы что, серьезно?

– Вполне. Именно это я сказала Алексу. Это делает не что-то, а кто-то, потому что сделать это мог только кто-то из своих. – Я махнула рукой в сторону ворот, стараясь не обращать внимания на сохнущую на лице кровь. – Это сделал не какой-то там монстр. У них на это ума не хватило бы. Это была подготовленная ловушка.

– Ох. – Джен закрыла глаза. – Ох, дуб и ясень.

– Да.

Кто-то пытался нас убить. Даже если заклинание, подвешенное на ограду рядом с воротами, было изначально рассчитано на защиту от повреждения, ее все равно должно было испачкать взрывом – но не испачкало. Вряд ли кто-то стал бы вешать подобные чары на забор без специальной необходимости. В таких случаях принято обращаться в полицию, чтобы можно было покрыть убытки из страховки. Сейчас оставалось лишь надеяться, что, если кто-то из фирм по соседству вызвал полицию, то ее тихо-мирно сплавят обратно. Я чувствовала себя, как на охоте, вот только охотником была не я.

– Кажется, кое-кто решил поохотиться без лицензии, – пробормотала я.

Джен бросила на меня страдальческий взгляд.

– Что?

– Ничего, это я сама с собой.

Я знаю, каково это – осознать, что в твоей семье есть убийца. Когда-то мы с Девином были семьей. «Семья» на деле означает «те, кто могут ранить тебя сильнее всех других». Так что да, я понимаю. Я бы даже пожалела Джен, если бы на это было время. Именно тогда, когда сочувствие нужнее всего, на него никогда не бывает времени.

– Ваша машина…

– Это не важно, – сказала я и чуть качнула головой. Терри с Квентином давно пропали из виду. – Со мной все будет хорошо. Давайте доберемся до дома раньше, чем Квентин придет в себя и решит, что его похитили.

Меня волной захлестнуло изнеможение. Хотелось заползти в кровать – хоть какую-нибудь – и не вылезать из нее, пока все не закончится. Вдруг мне повезет, и появится кто-то еще, кто со всем этим разберется. Вдруг мне повезет, и мне не придется даже пальцем шевельнуть, как все закончится просто и счастливо. Но, к сожалению, дурное предчувствие где-то в животе говорило, что везение мое уже исчерпалось.