Текст книги "Обитель"

Автор книги: Шеннон Макгвайр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

Глава 23

На этот раз пришлось ждать пять гудков, прежде чем на другом конце подняли трубку – это снова оказался запыхавшийся, встревоженный Сильвестр.

– Алло? Кто это? – чуть ли не с ужасом произнес он.

– Сильвестр? – спросила я после паузы.

– Тоби! Дуб и ясень, Октобер, почему ты не звонила? Мы ждем и ждем. В твоем отеле говорят, что оставленные у них сообщения ты тоже не получила, потому что не появлялась там. Что происходит? Где ты?

– Что… о чем вы говорите? Вы знаете, где я! Вы сами сказали, чтобы мы здесь оставались.

Он ответил с обидой, более того, с испугом:

– Ничего подобного я не делал! Тибальт посетил нас и рассказал, что ты боишься, что телефонные линии испорчены намеренно, и с тех пор я ждал здесь. Если не я, то здесь находился либо Этьен, либо Гарм. Даже Луна дежурила. Ты не звонила.

Ох, святые яйца Оберона. Сжав зубы, я произнесла:

– Проблемы с телефонами, возможно, не только в отключенных линиях.

– Что ты хочешь сказать?

– Что я звонила вам сразу после того, как сюда приехал Коннор, и вы сказали, чтобы мы все тут оставались.

Сильвестр помолчал, затем сказал:

– И это значит?..

– Угу. Коннор и Квентин до сих пор со мной.

– Ох. Октобер, это плохо.

Я покосилась через плечо на мальчиков. Квентин опирался об автомат с газировкой, Коннор готовил себе чай. Я всегда с подозрением относилась к мужчинам, не пьющим кофе. Чай – такой неэффективный способ закачивать в себя кофеин.

– Да, – согласилась я. – Абсолютно ничего хорошего.

Видимо, что-то в моем тоне выдало, как серьезно все обернулось, потому что Сильвестр, помолчав, спросил:

– Ты ранена?

– Немножко. Ничего такого, с чем я не справлюсь.

Голова у меня пульсировала от боли, рука по ощущениям была похожа на гамбургер, а порезы на лице только-только начали покрываться коркой. О да, я в отличной форме.

? А Квентин?

– Поцарапан, но в целом в порядке. У нас была небольшая авария с машиной. – Технически я не врала: мы были уже снаружи, когда машина взорвалась. – Коннор прибыл уже после этого, с ним тоже все в порядке.

Сильвестр снова помолчал, а потом спросил тихо:

– Но не со всеми все хорошо, верно? Я слышу по твоему голосу.

– Дженэри. – Закрыть глаза, прижаться лбом к прохладному металлу таксофона. – Она мертва.

– Ох.

В этом единственном крошечном слоге прозвучало море боли – вся скорбь, на которую у Сильвестра пока не было времени.

– Как?

– Мы пока не уверены. Она умерла не так, как остальные. Ее смерть была более… – я заколебалась, не в состоянии выговорить «жестокой». Не сейчас, когда я слышала, что Сильвестр уже плачет, – …более незапланированной. Или она оказалась случайной жертвой, или отношение к ней было более личное, чем к остальным. Я пока не знаю.

– Понимаю. – Сильвестр надолго замолчал. Я не вешала трубку и ждала. Наконец он произнес: – Если она мертва, то намерения Риордан больше не имеют особого значения. Сможете остаться в живых, пока я не приеду?

До Луны, до мирного времени и Тенистых Холмов, до создания себе репутации чудаковатого симпатяги, который по чистой случайности правит крупнейшим герцогством Калифорнии, Сильвестр был героем. Настоящим. Одним из немногих, кому повезло завершить эту карьеру, оставшись в живых, но именно героем.

Чуть не плача от облегчения, я кивнула.

– Сможем. А вы скоро сможете приехать?

– Скоро. Тибальт уже в пути.

Я резко выпрямилась и распахнула глаза.

– Что?

– Ты же не думаешь, что он упустит эту драку? – в голосе Сильвестра проскользнуло темное веселье. – При том, что сама сказала ему о смерти королевы кошек?

– Ох, титьки Маб. – Я снова оглянулась на Квентина и Коннора. Теперь все еще больше усложнится. Только этого мне и не хватало. – А хотя бы примерно, когда он здесь появится?

– Ни малейшего представления. Скоро увидимся. Берегите себя.

– Стараемся, – откликнулась я с наигранной бодростью.

– У тебя не получается врать.

– Знаю. Главное, приезжайте.

– Приеду как можно быстрее. Открытых дорог всем вам. Тоби… спасибо тебе, что ты хотя бы попыталась.

Он повесил трубку раньше, чем я успела что-то ответить на такое «спасибо» или даже попрощаться с ним. Я его прекрасно понимала. Он не хотел слышать прощания, которое вполне могло оказаться последним.

– И вам тоже, – прошептала я и повесила трубку.

– Что он сказал? – спросил Квентин.

– Он едет сюда, с подмогой. Надо просто продержаться живыми до его появления.

По Квентину было заметно, насколько пошатнулось с момента нашего сюда приезда его умение держать невозмутимое, высокомерное лицо. Он был бледен, измучен, и я не могу сказать, что он был белый как полотно, только потому, что бинты поперек его лба были все-таки белее. Не пошло ему на пользу общение со мной. Я добавила:

– Если решим, что нам здесь не выжить, замкнем накоротко зажигание в машине и выедем на федеральное шоссе навстречу Сильвестру.

Подошел Коннор, держа в одной руке чашку с чаем, в другой – кружку с кофе, которую протянул мне, улыбнулся в ответ на мою благодарную гримасу, потом спросил:

– Так что теперь?

– Не знаю, – вздохнула я, отхлебывая кофе. – Если у убийцы были политические мотивы, то он своего уже добился. У Джен нет детей кроме Эйприл, а я что-то сомневаюсь, что Эйприл может унаследовать трон – вряд ли она вообще представляет, что такое наследник. Магический Кристалл поглотит Укрощенную Молнию. Лет через десять-двадцать никто не вспомнит, что это было графство. Так оно всегда и бывает.

– Бывает, но здесь не так, – заявил Коннор, нахмурившись.

Я повернулась к нему.

– Ладно, тогда объясни как.

– С политической точки зрения, в остальных смертях нужды не было. Из-за них Джен только вела себя более настороженно, так что убить ее стало сложнее. Игра закончилась бы, как только Джен умерла. Тогда зачем так долго тянуть? Зачем рисковать столькими нарушениями закона Оберона?

– Хм. – Я сделала еще глоток кофе, обдумывая слова Коннора. Возможно, он прав. Возможно, мы воспринимаем происходящее не под тем углом. – Хорошо. Допустим, это не политика, а политические мотивы использованы, лишь чтобы сбить со следа. И к какому выводу нас это приводит?

– А как насчет Барбары? – спросил Квентин.

Я задумалась. Барбара шпионила на герцогиню Риордан… и она же первая умерла.

– Барбара – вот что прежде всего доказывает, что причины были не политические, – произнесла я наконец. – Ее прикрытие не было провалено. Так зачем было ее убивать?

– Кто-то, преданный графству, узнал и… – Квентин провел пальцем по горлу и издал непристойный чпокающий звук.

– Телевизор чересчур много смотришь, – сказал ему Коннор.

– К тому же, и так тоже не бывает, – добавила я. – Если убиваешь Барбару из преданности своим, то зачем убивать остальных? Шпиона ты обезвредил. Нет, я считаю, политика играла свою роль в нагнетании паранойи, но причиной убийств не была. И какой вывод тогда?

– Власть? – предположил Коннор. – Может, кто-то хотел сам тут командовать.

– Это возвращает к политике. Без Джен графство исчезает, командовать нечем.

– Ладно, тогда месть.

– Кому – компании? Возможно. – Я помолчала. – И еще то, как умерла Джен.

Квентин побледнел.

– В смысле, как ее разворотили?

– Остальные убийства были быстрыми, но Джен успела оказать сопротивление. Почему?

– Ну, ты ведь сама говорила Сильвестру, что целью могла быть не Джен? – спросил Коннор.

– Может быть… – Я запнулась и нахмурилась. Автомат с газировкой, рядом с которым стоял Квентин, отразил какое-то движение. То, что двигалось, должно было находиться за моей спиной – а с той стороны помещения окон не было. Мы были в помещении не одни. – Парни, внимание.

– Что такое? – спросил Квентин. Коннор, отпивая чай, глянул на меня удивленно.

– Сейчас, погодите.

Что бы там ни двигалось, оно хорошо пряталось, иначе Квентин бы его увидел – судя по отражению, оно находилось прямо на линии его взгляда. Вполне возможно, оно невидимо, но заклинание иллюзии не было достаточно проработано в плане отражений в зеркалах. Ни в коем случае нельзя верить тому, кто крадется под невидимостью в здании, где продолжают умирать люди.

– Кстати, Квентин, подойди сюда на секундочку. – Он находился слишком близко к тому, что отражалось, и мне это не нравилось.

– Зачем? Я и так здесь. – Он шагнул вперед, продолжая что-то говорить, но тут отражение снова задвигалось.

– Ложись! – я со всей силы толкнула Квентина, ухватила Коннора за рубашку и сама нырнула на пол – и тут же, один за другим, грохнули два выстрела, почти заглушив вопль Квентина.

Первый, выбив фонтанчик кафельной крошки, попал в стену там, где я стояла секунду назад. Куда попал второй, я не заметила, пытаясь одновременно вжаться в Коннора и вывернуть голову назад, в попытке разглядеть нападавшего или нападавших.

Там никого не было.

Стоявшая слегка приоткрытой кухонная дверь, которую мы обнаружили в процессе поисков тела Джен, резко захлопнулась. Выстрелов больше не будет, но и стрелявшего я упустила. Прилив адреналина ослабел, и я осознала, что осколок отлетевшей плитки порезал мне левую щеку. Падая, я приземлилась на раненую руку, и сквозь бинт начала просачиваться кровь. Только лишней боли мне и не хватало. Не люблю, когда в меня стреляют – у меня от этого портится характер – но то, что эти выстрелы означали, мне нравилось еще меньше. Из жертв никто не был застрелен. Или это кто-то новый решил нам отомстить за провал миссии, или изначальный убийца старается нас отпугнуть. Ни в том, ни в другом варианте ничего хорошего.

– Коннор?

– Я в порядке, в порядке, – неуверенно улыбнулся тот, и я сползла с него. На щеках у Коннора был яркий румянец. – Я и забыл, как захватывающе бывает находиться в твоей компании.

– Да уж. Квентин, ты там нормально? – Он не ответил. Я повернулась к нему и остолбенела. – Ох, дуб и ясень….

Он сидел, прислонясь спиной к автомату с газировкой, и сжимал левой рукой правую выше локтя. Сквозь пальцы быстро, слишком быстро текла кровь. Лицо от шока стало молочно-белым.

– Не очень, – пробормотал он.

– Проклятье, – прошептал Коннор.

Я, спотыкаясь, подбежала к Квентину и взяла его за руку.

– Дай взгляну.

– На что взглянешь? – спросил он. Его широко раскрытые глаза блестели.

– На твою руку. Разожми ладонь, дай мне посмотреть.

Огнестрельные ранения нуждаются в обязательной медицинской обработке, даже если кажутся легкими. Ударная волна, распространяющаяся от пули по телу, не та вещь, с которой можно шутить.

– Ох. – Все еще в состоянии шока, Квентин убрал ладонь. Я перехватила его руку выше того места, которое он держал, и сильно сжала. Прежде всего следовало предотвратить кровопотерю, которая вполне может привести к смерти, пусть даже сама рана не тяжелая.

– Тоби…

– Я понимаю, Коннор. Квентин, послушай, возможно, будет немножко больно.

Он поморщился, закрыл глаза и сказал:

– Уже и так больно. Впервые подстрелили. Неприятное ощущение.

– Ты очень храбрый. Давай держись.

Продолжая сдавливать руку, я стянула бинт у Квентина со лба и принялась стирать им кровь. Пуля прошла навылет, и это хорошо. При этом она сломала кость, и это плохо.

– Больно… – невнятно пробормотал Квентин. Голова у него начала клониться вперед, а кровь текла все так же сильно.

– Эй, не теряй сознание, слышишь? Не оставляй меня.

– Не хочу, – откликнулся Квентин отстраненным голосом. – Я устал.

– Знаю, что не хочешь. Меня это не волнует. Я приказываю тебе не отрубаться, понял?

– Ты чего это раскомандовалась? – поинтересовался он с неожиданным весельем.

– Главное, что помогло. – Я навалилась на него всем весом, чтобы сильнее пережимать руку. – Коннор, подойди. Я не могу держать достаточно крепко.

Коннор на этот момент уже был чуть ли не бледнее Квентина, но кивнул и обхватил его руку ладонями поверх моих. Кровь потекла слабее, и мы вдвоем помогли Квентину лечь на пол.

– Коннор, держи ему руку выше уровня сердца.

– Понял, – откликнулся тот и поднял Квентину руку, по-прежнему крепко ее сжимая двумя руками.

– Так, хорошо. Квентин, ну же, пацан. – Я дотронулась до его щеки. – Не смей меня оставлять.

– А я н'куда и н'ухожу, – прошептал Квентин.

– Врунишка.

Уходить за помощью, оставив парней одних, было нельзя – Квентин ранен, а Коннор целиком занят тем, чтобы не давать крови вытечь из тела, – поэтому я подняла голову к потолку и крикнула:

– Эйприл! Подойди в столовую, немедленно!

Я была не уверена, что она придет, от помрачившего ее горя она могла просто не услышать. Но воздух затрещал, и она появилась. Недоумение на ее лице при виде нас сменилось шоком. Я впервые видела, чтобы она потеряла дар речи, но времени насладиться этим не было.

– Эйприл, принеси нам что-нибудь, чем можно повязать Квентину руку. Потом позови Гордан. Скажи, что ЧП. Поняла?

– Да, но…

– Никаких «но»! Быстрее!

Она исчезла.

– Тоби… – встревоженно позвал Коннор. Я повернулась обратно к Квентину и вздрогнула.

Он еще сильнее побледнел, а кровь, просачивающаяся между пальцев Коннора, стала темнее. Мы оба были испачканы в ней по локти. Сколько ее придется ему еще потерять?

– Эй. – Я сжала ему плечо. – Не засыпай. Ну же, Квентин, открой глаза. Пожалуйста. Ну пожалуйста…

Эйприл появилась снова, с полосой белой хлопчатобумажной ткани.

– Это подойдет? – спросила она с искренней тревогой.

До нее начинает доходить.

– Да. – Я схватила ткань и, сдвинув ладони Коннора, перетянула руку. Хлопок весь пропитался красным, но кровотечение остановилось.

– Квентин, очнись. – Я потрясла его за плечо, но он лишь что-то раздраженно промычал, и я тряхнула снова. – Просыпайся.

– Нет, – ответил он, открывая глаза.

– Вредина, – сообщила я, пытаясь не разреветься от облегчения. Он жив. Может, временно, но жив.

Дверь с грохотом распахнулась, и в столовую ворвалась Гордан с аптечкой первой помощи в руках.

– Черт подери! – воскликнула она, резко затормозив. – Что тут случилось?

И вот тут-то я все-таки расплакалась, повиснув на Конноре. Квентин с удивлением взглянул на меня, а потом тоже заревел. Слишком много всего навалилось. Мы потеряли Джен, я не знала, насколько серьезно ранен Квентин, плюс все остальное…

У всех есть предел прочности. Я начала задумываться, насколько близко я подошла к своему.

Глава 24

Гордан за десять минут наложила Квентину шину и давящую повязку. Я помогала, чем могла: придерживала Квентину голову, когда Гордан уложила его на пол, подавала все необходимое из аптечки. До сих пор я не интересовалась методами оказания первой помощи, но теперь начала склоняться к мнению, что научиться стоит. Слишком часто те, кто рядом со мной, получают огнестрельные раны.

Я против своей воли вспоминала Росса. Как и Квентина, его подстрелили, когда он был со мной. Вот только попали в голову. От той же самой участи Квентина спасло лишь то, что моя паранойя не позволяет мне не придавать значения движущемуся отблеску в предположительно пустом помещении. Если бы я была не так насторожена… чуточку больше ушла бы в свои мысли… то он бы умер.

Дуб и ясень. Этого чуть было не случилось.

Эйприл долго наблюдала за происходящим, потом робко спросила:

– Он покидает сеть?

– Что? Нет, нет! – с невольной резкостью ответила я. – С ним все будет хорошо.

– Я рада, – сказала она печальным голосом. – Вам требуется дальнейшая помощь?

Я бросила взгляд на неподвижное лицо Квентина с дорожками слез. Когда он успел так побледнеть? Как можно быть настолько бледным и при этом все еще дышать? Затем я сказала:

– Не могла бы ты позвать к нам Эллиота? Нам понадобится помощь, чтобы перенести Квентина.

– Хорошо, – ответила Эйприл, исчезая.

Заметив, что Гордан на меня смотрит, я спросила:

– Что?

– Говорила я тебе, ему здесь не место. – Она завязала очередной бинт. – Такие, как он, чересчур утонченны для подобных дел.

– Не начинай. – Я откинула волосы назад, не обращая внимания, как они липнут к вымазанным в крови ладоням. Я вся выпачкалась, но пока что мне было на это плевать. – Не его вина, что кто-то решил нас перестрелять.

– Тогда чья же? Твоя?

Ее слова уязвляли меня больше, чем хотелось бы.

? Нет. Так вышло.

– Угу. Давай, я тебе расскажу, как именно вышло. – Она ткнула пальцем в сторону груди Квентина. – Видишь, как он дышит? Он потерял много крови. Очень много. Я не имею возможности ни наложить швы, ни сделать переливание. Тебе нужно отвезти пацана к целителю или в больницу, иначе он умрет. Выбирай. Или это чересчур смахивает на то, что тебе все-таки придется брать ответственность на себя?

– Я тебя не слушаю.

– Разумеется, нет. И, конечно, не послушаешь, если я скажу, что в больницу его везти все равно нельзя. – Она принялась кидать перепачканные в крови инструменты обратно в аптечку. – Выбирайся отсюда, если не хочешь, чтобы он вошел в число жертв. Это для тебя достаточно понятно?

– Какого хрена ты от меня хочешь? Сильвестр уже направляется сюда. И до его приезда увезти нас отсюда без ковра-самолета я не могу.

– Извини, свой дома забыл, – хрипло прошептал Квентин.

– Ты очнулся! – сказала я, снова наклоняясь к нему. – Постарайся не двигаться.

– Постараюсь, – ответил он и улыбнулся, самую чуточку. – Видишь? Я слушаюсь приказов.

Коннор издал неуверенный смешок. Гордан фыркнула. Я послала ей предупреждающий взгляд и сказала:

– Эйприл сейчас приведет Эллиота, и мы тебя заберем отсюда.

– Нам нельзя уезжать.

– Квентин…

– Нельзя. – Он открыл глаза, ясные, несмотря на боль. – Позволь мне дождаться приезда его светлости. Мы не сможем отомстить за всех погибших, если ты сейчас уедешь.

– Я не могу оставить тебя здесь. – Я понимала, как нелепо мы смотримся со стороны – оба по уши в крови и при этом препираемся. Никогда не говорите, что у судьбы нет чувства юмора.

– Но и рисковать, увозя меня отсюда, ты тоже не можешь. – Квентин снова закрыл глаза. – Запри меня на ключ в какой-нибудь комнате. Со мной все будет нормально.

– Чокнутый самоубийца, – сказала Гордан. Я подняла на нее глаза, и на этот раз она встретилась со мной взглядом. – Ты что, позволишь ему решать, что он останется здесь и подохнет?

– Почему нет? Остальным из вас я это позволяю. – Я погладила Квентина по голове и взглянула на дверь. Из коридора раздавались шаги. – Конечно, если сейчас окажется, что сюда идет не Эллиот, то это будет уже не важно.

Коннор взял мою руку в свою.

– Ха-ха. Очень смешно. – Гордан в напряженной позе повернулась к двери и расслабилась, только когда внутрь вошел Эллиот и следом за ним Алекс. В своем обычном всплеске статического электричества появилась Эйприл и встала в нескольких футах от новоприбывших.

– Я привела их, – сказала она, и это прозвучало, почти как будто она ждала похвалы.

– Ты хорошо справилась, – ответила я ей и встала. Эллиот с Алексом остановились у самого входа и круглыми глазами смотрели на Квентина. Я откашлялась и произнесла:

– Привет.

– Тоби! – Эллиот повернулся ко мне. – Что случилось?

– Кто-то пытался нас убить, – сказала я.

Большего впечатления я не смогла бы произвести, даже если бы специально старалась. Эллиот вздрогнул от изумления, а Алекс ошеломленно уставился на меня.

– Что? – переспросил он невыразительно.

– Убить. Кто-то пытался нас убить. Было два выстрела. Первый мимо. Второй попал в Квентина.

– Везучий ублюдок, – сказала Гордан, поднимаясь. – Пуля раздробила кости, но прошла мимо артерии. Немножко в сторону, и он умер бы от потери крови раньше, чем я бы сюда добралась.

На этот раз я не сумела скрыть, как меня передернуло. Я сказала:

– Мы уже обсудили, почему я не могу отвезти его в больницу. В той комнате, где я спала, есть замок?

– Да… – отозвался Эллиот.

– Хорошо. Перенесем Квентина туда. Коннор будет его охранять. Сильвестр собирается приехать, я позвоню ему, попрошу поторопиться, но, боюсь, он уже уехал. Если к закату его здесь не будет, я беру твою машину и отвожу Квентина домой. – Я взглянула на Эллиота. – Я не дам ему умереть здесь. Понятно?

– Ты оставишь нас? – с ужасом спросил Алекс. Я почувствовала, как в животе знакомо щекочет от желания, и в очередной раз задвинула это ощущение как можно дальше. Пусть он и мастер создавать чары, но я – донья ши, и я перепачкана в крови, заставить меня подпасть под власть чар сейчас труднее, чем кого бы то ни было.

– Да, оставлю, но я вернусь. Если жизнь Квентина окажется под угрозой, то уеду. – Я бросила взгляд на Гордан. – Его можно переносить?

– Советую унести. Здесь все в грязи.

– И можно подхватить заражение. Поняла. – Я опустилась на колени и наклонилась к лицу Квентина. – Квентин, ты меня слышишь? – Он не ответил. Я какое-то время понаблюдала за ним, чтобы убедиться, что он дышит. – Ладно. Он без сознания.

– Я не думаю, что…

– Заткнись, Эллиот, – сказала я.

– Я его понесу, – сказал Коннор и встал напротив меня по другую сторону от Квентина.

– Хорошо. Эллиот, возьми его за ноги. Коннор, поддерживай за здоровую руку и под спину. Раз, два, взяли. – Мы все трое встали, осторожно поднимая Квентина. – Алекс, открывай дверь.

– Не нравится мне эта идея, – сказал тот, но дверь открыл.

– А какая понравится? Оставить его здесь? Уехать в Тенистые Холмы? Скажи мне, о мудрейший. – Я послала ему сердитый взгляд и перехватила Квентина поудобнее.

Алекс вздохнул.

– Вряд ли вообще остались хорошие идеи. Давайте, нам сюда.

Со стороны, наверное, наша процессия выглядела странно. Алекс вел, Эйприл то появлялась рядом с ним или впереди, то исчезала. В середине шли Коннор, Эллиот и я, стараясь не трясти Квентина свыше неизбежного, а Гордан замыкала. Мы все нервничали, держались настороже, даже Эйприл, и дергались от малейшего шума.

Никто не нападал.

В комнате для отдыха Гордан снова приняла командование на себя, и мы, следуя ее распоряжениям, уложили Квентина на футон, подоткнули под голову подушку. При виде его разодранной, перепачканной одежды Гордан нахмурилась еще больше и сказала, обращаясь к Эллиоту:

– Это чревато занесением инфекции.

– И что ты от меня в связи с этим хочешь? – спросил он, не огрызаясь, а просто устало.

– Займись этим. И ими тоже. – Она ткнула большим пальцем в сторону нас с Коннором. – Опасность заражения. К тому же, отвратительно пахнут.

– Конечно, – вздохнул он, поворачиваясь к нам. – Как ни неловко спрашивать вас в подобных обстоятельствах… можно мне вас помыть?

– Конечно, – ответил Конноор.

– Разумеется, – подтвердила я. Рана у меня все еще кровоточила, так что, наверное, будет больно, но это ничто по сравнению с тем, чтобы Квентину был оказан должный уход. Все, что понизит риск заражения, я сделаю.

– Также выражаю согласие от лица Квентина,? добавила я.

– Эйприл, тебе сейчас лучше уйти, это вредно для твоих микросхем. – Дриада исчезла, и Эллиот поднял руки. – Будьте добры, прикройте ему нос.

– Поняла. – Я ладонью закрыла Квентину рот и нос, потом зажмурилась сама. Меня окружили тепло и влага, сопровождаемые ощущением сотен маленьких скребущих мое тело ручек.

Порезы на лице горели огнем, но я терпела и не дергалась, держа ладонь на лице Квентина. Оставалось надеяться, что он не очнется в середине процесса и не запаникует.

Влажность отступила. Я открыла глаза и выпрямилась. Квентин выглядил гораздо лучше – умытый, причесанный, в одежде, которая выглядела почти как новенькая. Мы с Коннором получили ту же обработку, и даже бинт на моей руке стал ровным и белоснежным. Таковы фейри – нечто среднее между психопатами и теми, кто способен очистить ваше тело с головы до пят одной только силой мысли.

Гордан наклонилась и поправила повязки на руке Квентина.

– Ему нужно поспать. Проверяйте его самочувствие минимум один раз в час и как можно быстрее доставьте к целителю.

– Так и сделаю, – сказала я.

– Замечательно. Я пошла на свое рабочее место. – Она направилась к двери.

Я выразительно откашлялась и произнесла:

– Не в одиночестве.

? Что?

– Ты не должна ходить в одиночестве.

– Я пойду с ней, – отозвался Алекс, переводя взгляд с меня на Квентина и обратно. – Мне все равно нужно заняться работой.

– Отлично, – отозвалась Гордан с недовольным видом и вышла из комнаты. Послав мне печальный взгляд, Алекс вышел следом. Ни она, ни он не сказали «до свидания».

Я уселась на край футона и ткнула большим пальцем в сторону двери.

– Что с ним такое?

– Помимо того, что он мудак, каких мало? – поинтересовался Коннор, становясь рядом. Он не присел, и я была благодарна ему за это: мы боялись нечаянно толкнуть Квентина.

– Ты ему нравишься, и он чувствует, что он расстроил тебя, – отозвался Эллиот, закрывая дверь.

– Но он меня действительно расстроил. Он проделывал этот трюк «ты должна полюбить меня» с кем-то еще, или только мне так повезло?

Коннор изумленно уставился на меня, и я изо всех сил сделала вид, будто не замечаю этого.

– Если я скажу, что это выходит у него не намеренно, это поможет? – спросил Эллиот со вздохом.

– Он попытался этим злоупотребить, так что нет, не поможет. – В мире фейри есть место всему. Но это не значит, что я с этим всем готова мириться. – Он поцеловал меня. После того как я сказала ему не делать этого.

– Теперь мне еще сильнее хочется ему врезать, – мрачно произнес Коннор.

– Алекс иногда… плохо контролирует свои побуждения, – сказал Эллиот. – Я приношу свои извинения.

– Мне все равно. Если он меня еще хоть раз тронет, я разобью ему морду. Мы друг друга поняли?

– Да. – Элллиот перевел взгляд с меня на Коннора и спросил: – Вам был нужен телефон?

– Да, будь так добр. Мне нужно позвонить Сильвестру. – Эллиоту явно просто хотелось сменить тему разговора. Ну и прекрасно. Я сказала то, что хотела, и если он не пожелал услышать, это его проблемы.

– Я принесу тебе один из модифицированных мобильников. И позову Эйприл, – прибавил он, подняв руку ладонью вперед. – В одиночку не буду ходить.

– Хорошо, – согласилась я. – Мы тебя подождем.

– Конечно. – Он вышел из комнаты и закрыл дверь.

– Тоби…

– Коннор, погоди секунду, ладно? – Я развернулась к Квентину и поинтересовалась: – Ну, сколько успел услышать?

Тот открыл глаза и заморгал.

– Как ты догадалась?

– Думаешь, я никогда не прикидывалась спящей? Когда проснешься – дышишь по-другому.

– Я уже давно так лежу, – признался Квентин. – Просто подумал, что будет полезно притвориться.

– Мысль неплоха. Как себя чувствуешь?

– Рука болит, как… – Он поморщился. – В общем, сильно.

– Для огнестрела это нормально. Со временем заживет.

– Хорошо бы.

– Эллиот сейчас принесет телефон. Я сообщу Сильвестру, что происходит, и спрошу, могут ли они добраться сюда хотя бы немножко быстрее. И если он скажет, что не могут, то позвоню Дэнни. Он наверняка знаком с кем-нибудь из местных таксистов.

– Ну и каша здесь заварилась, – сказал Коннор, качая головой.

– Да уж… – Квентин выдавил болезненную улыбку. – Герцог ведь хотел, чтобы я чему-то научился.

– Ты и учишься, – улыбнулась я в ответ, старательно скрывая неискренность. Затем встала. – Коннор, тебе это не понравится, но…

– Если ты собираешься сказать то, что, как мне кажется, ты собираешься сказать, то ты права.

– …но мне нужно, чтобы ты остался с Квентином.

– Ты права, – ответил Коннор угрюмо.? Мне это не нравится. Зачем тебе это?

– Не хочу оставлять его одного.

– Зато сама собираешься уйти в полном одиночестве?

– Я не так сильно ранена, чтобы не суметь выполнить свою проклятую работу.

– Да? Такое впечатление, что ты твердо решила исправить это при первой возможности. – Он взглянул на меня потемневшими от злости глазами. – Лучше передумай.

– То есть, ты предпочитаешь оставить Квентина одного?

– Предпочитаю, чтобы ты вообще никуда не уходила!

– Мне придется, – сказала я с искренней горечью. – Люди продолжают умирать.

Коннор посмотрел на меня уже не так сердито. Я покосилась на Квентина. Тот, отгораживаясь от спора, снова закрыл глаза. Что мы сейчас ни решим, переносить его пока нельзя ни в коем случае.

Так просто было шагнуть к Коннору вплотную. И так сложно – прижаться губами к его губам. Он целовал меня так, словно был не селки, а тонущим моряком. Я отвечала тем же, вжимаясь в него с такой силой, что заныли царапины на руках и синяки на коленях. Я не обращала внимания, пробуя на вкус его сладко-соленую кожу, чувствуя, как биение его сердца передается от его груди к моей, стучит с каждой минутой все чаще. Как же давно мы не держали друг друга в объятиях. Но наши тела не успели забыть.

Наконец мы с сожалением оторвались друг от друга и снова замерли так на несколько секунд, стоя вплотную. Оба дышали чуть быстрее обычного.

– Только попробуй умереть, – прошипел Коннор, почти касаясь своим лбом моего. Потом я все-таки отодвинулась. До меня дошло, насколько успокаивающе действует ощущение его сердцебиения, только когда я уже больше не могла его чувствовать.

– Постараюсь. – И на этой маловдохновляющей ноте я вышла из комнаты. Как только закрылась дверь и сразу после этого раздался щелчок запираемого замка, я прислонилась к стене и застонала.

Все запутывается сильнее и сильнее. Я поцеловала Коннора. Если Рейзелин когда-нибудь узнает, она меня убьет. Но сейчас это было самой малой из моих проблем, потому что кто-то в этом здании представлял куда более близкую угрозу. Это не могла быть Эйприл – она слишком убивалась над смертью Джен – и по той же причине можно было исключить Эллиота. Если бы не Барбара, можно было бы рассмотреть кандидатуру Гордан, но представить, как она убивает свою лучшую подругу, пусть даже в пылу ссоры, я не могла. Кто остается? По крайней мере для одного убийства я могу сказать, где в тот момент находился каждый человек, даже Алекс…

Каждый, кроме Терри. Терри, обнаружившей первое тело. Терри, не потерявшей никого, кто был бы ей особенно дорог. Терри, чей траур по умирающим вокруг нее людям скорее смахивал на слабое его подобие. А хуже всего то, что, прочесывая всю территорию в поисках Джен, я ни разу не видела Терри.

Я принялась шагать взад и вперед, ища какое-нибудь объяснение, благодаря которому Терри не могла быть нашим убийцей. На ум ничего не приходило. Когда вернулся Эллиот, я так глубоко погрузилась в мысли, что не услышала его шагов. Он откашлялся, и я подпрыгнула на месте.

– Больше так не делай!

– Извини, – ответил он, закатив глаза, и показал портативный телефон. – Пришлось поискать, чтобы был и модифицированный, и заряженный. У моего вчера сел аккумулятор, а зарядник дома.

– Все нормально, – ответила я, восстанавливая дыхание. – Просто нервничаю.

– Как и все мы, полагаю, – ответил Эллиот и протянул мне телефон. – Я рад, что ты остаешься.

– Квентина заберут, как только подтянутся силы быстрого реагирования, но я останусь, на сколько смогу. Нам нужно положить этому конец, пока еще хоть кто-то жив.

Эллиот горько улыбнулся. Он уже и так потерял всех, кто был ему по-настоящему дорог. Когда-нибудь я научусь сначала думать, потом говорить.

– У тебя есть какие-нибудь идеи? – спросил он.