Текст книги "Обитель"

Автор книги: Шеннон Макгвайр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

– У кого здесь есть зарегистрированное огнестрельное оружие?

– У Барбары был пистолет.

– Значит, кто-то его украл. – Я вздохнула. – Это один из местных. Монстры не пользуются оружием. – Эллиот болезненно поморщился, и я добавила: – Других ответов я не вижу. Я здесь, чтобы тебя спасти, а не чтобы с тобой нянчиться.

– Я понимаю, просто не могу поверить, что один из нас мог сотворить такое. Что один из нас убил Джен, мою Юи. Зачем ему это?

– Не знаю… Стараюсь выяснить. Но у меня есть хороший вариант, кто бы это мог быть.

– В самом деле? Кто?

– Терри.

Эллиот фыркнул, и мне на мгновение показалось, что он пытается не рассмеяться. Взяв себя в руки, он произнес:

– Вряд ли это возможно.

– Если у нее есть алиби, она о нем не сообщила. Она нашла первое тело и не участвовала в поисках Джен. Это выглядит странно.

– На это есть свои причины, Тоби, – сказал Эллиот.

– Сомневаюсь, что достаточно веские. У всех остальных алиби есть.

– Вообще-то, эти причины могут показаться тебе вполне… неоспоримыми.

Я сложила руки на груди и заявила:

– Давай проверим.

Он посмотрел на наручные часы.

– Сейчас половина пятого. Ты узнаешь ответ на закате.

Я приподняла бровь.

– Во сколько он будет?

– В семь. До тех пор Терри здесь не появится.

– Если ее объяснение окажется недостаточно убедительным, я посажу ее в тюрьму за нарушение закона Оберона. Когда сядет солнце, игра будет окончена. Уяснил?

– Да, – отозвался он грустно. – Боюсь, что так.

Глава 25

В коридоре сигнал не ловился. Я сердито захлопнула телефон, как будто он делал это назло мне, и подошла к двери комнаты отдыха, объяснив Эллиоту:

– Мне понадобится выйти наружу поймать сигнал. Скажу Коннору, куда иду.

Я не успела даже постучать – передо мной появилась Эйприл, с расстроенным – по ее стандартам – выражением лица. Моя рука прошла прямо сквозь ее горло. Я вскрикнула и дернулась.

– Квентин спит. Коннор следит за его состоянием. Пожалуйста, не настаивайте на попытке побеспокоить его. Чтобы он остался в сети, он должен перезарядиться.

Я ошеломленно взглянула на Эллиота. Тот, кажется, был сбит с толку не меньше моего.

– Ладно, Эйприл. Я вовсе не хотела тебя расстраивать.

– Извинения приняты. Теперь уходите.

Она растворилась в запахе озона.

– Ну и дела, – сказала я.

– Кажется, она привязалась к твоему помощнику. Возможно, потому что он того же возраста, на какой она выглядит. Тебя проводить наружу?

– Да, пожалуйста.

За то время, что я спала, упрощение структуры холма шло своим ходом. Укрощенная Молния погрузилась в траур, как и все мы, и у нее отныне не было причин усложнять коридоры. Отныне нечего было скрывать. Чем больше узнаю о нашем мире, тем больше убеждаюсь, что живым в нем является все. Эйприл – разумный компьютер, а дома у меня живет ходячий розовый куст. Почему бы и местам нашего обитания не обладать сознанием? В мире фейри земля может иметь собственное мнение.

Поняв, что мне хочется побыть в тишине, Эллиот пошел в нескольких шагах впереди. Подойдя к двери, которая, очевидно, вела на улицу, он отпер замок – и тут же, вскрикнув от неожиданности, исчез – его схватила за горло и выволокла наружу чья-то рука. Выругавшись, я бросилась вперед и вылетела за дверь буквально несколько секунд спустя. Там я остановилась и зажала себе рот, в изумлении обозревая открывшуюся картину.

Тибальт поднял Эллиота на фут от земли. По крайней мере, он проявил некоторое милосердие и держал не за горло, а за воротник. Но, хотя опасности порвать яремную вену так было меньше, Эллиот все равно еле дышал, и лицо у него приобрело опасный фиолетовый оттенок. Все кошки, какие тут имелись, собрались вокруг, превратив лужайку в густую, пушистую массу.

– Тибальт? – спросила я, убирая руку ото рта.

Он повернулся ко мне, уронил Эллиота.

– Октобер? – Тибальт обежал глазами свежевычищенную меня, задержавшись на царапинах на щеке и на забинтованной руке, потом прищурился и резко кивнул на Эллиота, который лежал в неуклюжей позе и хрипло дышал.

– Твои руки – это из-за него?

– Что? Нет, нет! Я сама это сделала. – Я разулыбалась, почувствовав от его появления иррациональное облегчение. Обычно Тибальт не вызывает у меня улыбок, но сейчас я была рада дополнительному бойцу. – Так получилось, что мне самой пришлось их порезать.

– Не представляю, каким образом, пусть даже тебе, можно ухитриться попасть в ситуацию, в которой «так получилось», что ты располосовала себе руки. – Тибальт сделал мягкий шаг в мою сторону, позабыв об Эллиоте. – То, что случилось с твоим лицом, ты тоже, «так получилось», сделала сама?

– Нет, это произошло, когда я выпрыгнула из машины, когда она вздумала взорваться. – Я пожала плечами. – Заживет.

– Если ты не умрешь.

– Если я не умру, – согласилась я.

Он еще раз смерил меня взглядом с головы до ног и произнес:

– Хорошая куртка. – Затем он повернулся к Эллиоту. Тот отшатнулся. – Ты. Кошки говорят, что ты один из тех, кто здесь руководит.

Эллиот взглянул на окруживших его кошек, словно прося поддержки. Пушистый рыжий кот прижал уши и зашипел. Эллиот страдальчески поморщился.

– Я… Да, это так. Что я могу для вас сделать?

– Можешь начать с оправданий, почему сообщения о смерти Барбары не были разосланы другим правителям двора кошек, – почти скучающе произнес Тибальт, снова вздергивая Эллиота за шиворот. – Затем можешь объяснить, почему мои подданные говорят, что все, входившие в это здание, – он дернул подбородком в сторону двери, – больше из него не выходили.

Я приподняла бровь.

– Эллиот?

Тот не отвечал, будучи занят тем, что по новой приобретал насыщенно-багровый оттенок. Я вздохнула.

– Тибальт, большинство людей не могут отвечать на вопросы, если не имеют возможности дышать. Поставь его. – Я подумала и добавила: – Аккуратно.

Тибальт опустил руку так, чтобы ноги Эллиота коснулись земли, но за воротник держал по-прежнему.

– Говори, – прорычал он.

– Мы не сообщили вам, потому что у нас не было ни одного способа связи с вами! В графстве больше нет ни одного кейт ши! Джен сказала, что с вами знаком ее дядя, но и с ним мы не могли связаться, а люди вокруг продолжали умирать! – Эллиот говорил бессвязно, слова сыпались, мешая друг другу. Он торопился высказать их, пока Тибальт снова не перекрыл ему кислород. – Мы вовсе не пытались скрыть это от вас!

– А кошки? – спросил Тибальт тоном, который казался более расслабленным, а потому, вероятно, был еще опаснее. Мне было все равно. Я тоже хотела услышать ответ на этот вопрос.

– Я… За кошек отвечала Барбара, – сказал Эллиот. – Я правда не знаю.

Тибальт выпустил рубашку Эллиота и, продолжая следить за ним взглядом, присел на колени. Пятнистый кот вспрыгнул ему на плечо и замяукал. Тибальт в ответ мрачно кивнул и, когда кот соскочил, выпрямился.

– Кошки подтверждают твои слова. – Добавлять «на твое счастье» необходимости не было. Это было даже чересчур очевидно. – Можешь провести меня внутрь здания.

– Погодите, – подняла я ладонь, вспомнив, зачем мы вообще из него выходили. – Мне нужно сделать звонок, а одной оставаться не хотелось бы. Вы меня не подождете?

– Разумеется, – сухо ответил Тибальт. – Я явился сюда сугубо затем, чтобы дожидаться тебя, сколько тебе будет угодно, а вовсе не ради мести за мертвую королеву, мою родственницу.

– Вот и отлично. Много времени это не займет,? улыбнулась я, благополучно проигнорировав сарказм.

Я сама не знала, насколько угадаю с этой фразой. Набрав номер таксофона в Пасо Ногал, я дождалась, пока запыхавшаяся Мелли выдохнет в трубку:

– Алло?

– Мелли?

– Октобер! Ах, детка, как же я рада слышать твой голос.

– Мелли, Сильвестр еще там? Мне нужно…

Мелли меня перебила:

– Его светлость уже выехали, и с ним чуть не все, кто был в холме. Даже ее светлость присоединилась. Это… это правда, что наша дорогая Дженэри нас покинула?

Мысленная картинка, как Луна насылает на убийцу армию розовых гоблинов, была забавной, но бесполезной.

– Боюсь, что так.

– Ох, бедный ягненочек, – горестно вздохнула Мелли. – Ты береги себя. Хватит уже смертей.

– Постараюсь, – ответила я и повесила трубку. Следует отдать Эллиоту должное: из этих двоих только он притворялся, что не слушает.

– Сильвестр уже направляется сюда. Он заберет Квентина.

– Вот и хорошо, – сказал Тибальт. – Теперь мы можем наконец попасть внутрь?

– Конечно, – отозвался Эллиот и пошел первым.

Тибальт, шагая в ногу со мной, негромко произнес:

– Я бы явился прямо к тебе, но это место защищено. Ни одна тень не открывалась.

– У них в штате коблинау.

– А, – кивнул он. – Тогда понятно. Почему ты так беспокоишься за этого, как его, Квентина? Твой новый воздыхатель?

– Во-первых, Тибальт, никто уже давно не употребляет слово воздыхатель. Во-вторых, нет. Он воспитанник в Тенистых Холмах, и он ранен. Кто-то пытался застрелить меня, но попал в него.

Тибальт сузил глаза.

– Кто?

– Не знаю. – Я помолчала. – А вот ты мог бы узнать. Эллиот, отведи нас в столовую.

– Зачем?

– Затем, что у нас теперь появилась ищейка, – сказала я с тонкой улыбкой. Тибальт фыркнул, возмущенный сравнением с собакой, но не возразил. Похоже, известие о том, что в меня стреляли, вывело его из себя больше, чем я ожидала. Если он из-за этого стал сговорчивее, то ладно, я не против.

Столовая была пуста. Никто из выживших обитателей Эй-Эль-Эйч не стал проводить здесь свой день – возможно, из-за вида крови Квентина, засохшей на полу у автомата неприятной бурой коркой. Эллиот при виде ее застыл.

– Нет, – произнесла я прежде, чем он успел спросить. – Нельзя.

Он косо на меня посмотрел, потом с напряженной спиной пошел к кофемашине. Прекрасно. Если это занятие его отвлекает, пусть наготовит кофе хоть на весь мир.

– Мне, пожалуйста, с сахаром, сливками и болеутоляющим, – крикнула я ему вслед. – Тибальт, вот здесь подстрелили Квентина. Как думаешь, сможешь отыскать пистолет?

– А поточнее, как ты это себе представляешь? – Взгляд, который он бросил на меня, был почти веселым. – Мне поманить его пальцем и позвать «кис-кис»?

– Нет. Проследи запах пороха.

Тибальт задумчиво кивнул.

– Стоит попытаться.

– На нынешний момент любая мелочь сгодится, – отозвалась я безрадостно. – Эллиот, побудь здесь. Принеси Тибальту все, что он попросит. Я ненадолго отлучусь и вернусь за кофе.

Тибальт недовольно взглянул на меня.

– Куда ты уходишь?

– Проверить Квентина, – ответила я и, выскользнув из столовой, отправилась по коридорам – которые теперь стали прямыми – в комнату, где остались Квентин и Коннор.

Я дважды постучала, и Коннор чуть приоткрыл дверь, выглянул, осмотрел коридор и только потом вышел сам.

– Привет, – произнес он мягко. – Все в порядке?

– Сильвестр едет, а Тибальт уже здесь, – сказала я. – Как он?

Уточнять, о ком я спрашиваю, не пришлось, было понятно и так.

– Спит. – По губам Коннора скользнула мимолетная улыбка. – Эйприл принесла морских коньков из офиса Колина. Вместе с аквариумом и остальным. Наверное, хочет его как-то приободрить, только не совсем знает как.

– А они живы?

– Резвятся как обычно.

– Хм. – Если Эйприл может телепортировать живые объекты, то она определенно очень сильно отличается от обычной дриады. – Ты-то сам как, нормально?

– Пока да. А вот ты чем думаешь, раз ходишь одна?

Я склонилась к нему, на мгновение обняла.

– Просто решила заглянуть. Будьте осторожны.

Он поцеловал меня в щеку.

– И ты тоже.

– Постараюсь, – сказала я и повернула обратно в столовую. Когда Коннор уже не мог меня видеть, я прижала ладонь к тому месту, куда он меня поцеловал. Уж если у Рейзел и раньше были причины меня ненавидеть…

Поволноваться об этом можно будет позже, когда мы все останемся живы. Я вошла в столовую, и моим глазам предстало настолько странное зрелище, что я застыла как вкопанная, разве что хлопая ресницами.

Посередине одного из столов были красиво, как для чайной церемонии, расставлены три кружки с кофе и последняя коробка пончиков. Рядом с одной из кружек стояла баночка тайленола. Эллиот, с аккуратно закатанными, чтобы не испачкались о пол, рукавами, стоял на коленях перед снятой решеткой воздуховода. Тибальта нигде не было видно.

Я кашлянула. Эллиот оглянулся, произнес:

– Твой кофе на столе.? И снова принялся разглядывать воздуховод.

– Что ты делаешь? – Изумление не помешало мне тут же взять кружку. Кофе был еще горячий. Будь благословен кофеин. И тем паче будь благословен он с приправой из болеутоляющего. Смертная медицина пусть и не обогнала пока магическое врачевание, но подошла к нему почти вплотную, и к тому же она гораздо надежнее.

– Он вроде как обнаружил след.

Как по заказу, из воздуховода выскочил крупный полосатый кот с выражением отвращения на морде. Запах болотной мяты и мускуса окутал его, и вот на полу уже сидел Тибальт.

– Ничего. – В голосе тоже было отвращение. – Какое милое местечко.

– Выпей кофе, – предложила я. – Сразу станет лучше.

– Вернет мертвых?

– Нет. Но сохранить рассудок поможет.

– Великолепно. – Он встал и оглядел Эллиота недобрым взглядом. – Вы все чем тут занимались?

– Ничем, – неловко сказал Эллиот.

– Умирали, – ответила я. – Тибальт, пойдем со мной. Я покажу тебе рабочее место Барбары. Может быть, ты сумеешь найти след там.

Тибальт посмотрел на меня, явно пытаясь определить, не стараюсь ли я его просто отвлечь, но все же надменно кивнул и произнес:

– Что ж, хорошо.

– Эллиот…

– Я позову Эйприл, чтобы она дошла со мной до офиса Алекса. Нам с ним все равно надо кое над чем поработать вместе.

– Договорились. – Я приподняла на ладони телефон. – Это я оставлю у себя.

– Отлично. Если появится Сильвестр, я немедленно извещу.

– Хорошо. Тибальт, идем.

Он взглянул на меня с сомнением, но пошел следом. На часах была почти половина шестого, до заката оставалось еще долго, а Сильвестр находился Маб знает где.

Оставалось надеяться, что он скоро появится здесь. Все другие возможности у нас уже исчерпались.

Глава 26

Провести с Тибальтом несколько часов оказалось неожиданно легко – наверное, потому, что мы были заняты совместной работой: разбирали личное имущество Барбары. Я нерешительно спросила, зачем она оставляла документы там, где их так легко было найти, и Тибальт, рассмеявшись, ответил:

– Октобер, она была кошкой. Если бы она их прятала, в чем была бы забава?

Менталитет кейт ши в одной фразе.

Частным детективом я стала благодаря тому, что хорошо умею сосредотачиваться, отсеивая все, что отвлекает от текущей задачи. Я настолько ушла в изучение содержимого стола Барбары, твердо зная, что Тибальт заметит любую возможную угрозу, что искренне удивилась, когда рядом со мной очутился Эллиот и сказал:

– Пора.

– Что? – Я подняла голову. – Ой, Эллиот, уже закат?? Я взглянула на стену, где, по моим расчетам, должно было быть окно, и нахмурилась. – Сильвестра еще нет?

– Нет. Но, пожалуйста, пойдем. Скоро появится Терри.

– Идем. – Я положила бумаги и последовала за Эллиотом. Тибальт молча двинулся следом.

– Мы были не вполне откровенны с вами, – покосившись на меня, произнес Эллиот на ходу.

– Я заметила. Понятие о полном представлении информации у вас тут не в чести.

– Даже больше, чем ты думаешь. Алекс встретит нас в столовой.

– Алекс? – Я уставилась на Эллиота. – Дуб и ясень, Эллиот! Я не хочу в его присутствии обвинять его сестру в убийстве!

Пусть я его и невзлюбила, но у всего же есть пределы.

– Не беспокойся. – Эллиот печально улыбнулся. Что-то в этом было, что-то важное, но я никак не могла понять, что именно. – До заката она не появляется никогда.

– О чем ты? – я запнулась. – Если она из кровососов, а ты мне об этом не сказал…

Среди фейри тоже есть что-то типа вампиров, и большинство из них не выносят солнца.

– Это не так, – ответил Эллиот, открывая дверь в столовую. – Прошу.

За одним из столов сидел Алекс, в джинсовой куртке поверх белой хлопковой рубашки и в трикотажных штанах. Устало подняв голову, он увидел меня и побледнел.

– Кхм, привет, Тоби. Эллиот. Парень, с которым я не знаком.

– Тибальт, – уточнила я.

Тибальт придвинулся ближе, заслоняя меня, и начал почти беззвучно рычать. Я бросила на него удивленный взгляд.

– Кхм, понятно, – произнес Алекс.

– Уже скоро закат, Алекс, – сказал Эллиот. – Тоби нужно поговорить с твоей сестрой.

– Что? – почти испуганно вскинулся Алекс. Я внимательно за ним наблюдала. – Ее здесь нет. Ты же знаешь.

– Нам придется остаться, пока она не появится, – покачал головой Эллиот. – Извини.

– Эллиот… – начал было Алекс.

– Тоби, – сказал Эллиот, не глядя на меня, – пожалуйста, расскажи Алексу о своих подозрениях.

Я перевела дыхание.

– Не думаю, что это его хоть как-то касается.

Рык Тибальта становился громче, отвлекал меня.

– Необходимо, чтобы он узнал, почему должен сейчас остаться, – серьезно объяснил Эллиот. Я нахмурилась.

– Раз ты так уверен…

– Я уверен.

– Ладно. – Я повернулась к Алексу и проговорила: – Я считаю, что твоя сестра причастна к убийствам.

– Правда? – испуганно пискнул Алекс.

– Я не знаю, в чем ее мотив, но у нее нет алиби, она не участвовала ни в одной поисковой группе, она была одна, когда обнаружила первое тело. Может, она и не виновата. Может, у нее есть разумные причины. Но выглядит это не слишком хорошо.

– И ты хочешь ее увидеть.

– Да, хочу. Слишком много смертей. Оставить все как есть мы не можем.

Если я не отыщу для верхушки аристократии того, кого они смогут наказать, тогда они выберут сами, и будут куда неразборчивее, чем я. Могут забрать нас всех, по обвинению в противодействии расследованию.

– Эллиот? – Алекс взглянул на него круглыми глазами.

Тот покачал головой и горько улыбнулся.

– Сам виноват. Надо было быть осторожнее. Я ведь говорил, чтобы ты не заигрывался.

Я не понимала, о чем идет речь, зато, похоже, понял Тибальт. Он внезапно зарычал в полную силу, одним прыжком бросился к Алексу, схватил его за запястья и поднял в воздух, словно пушинку.

– Да как ты смел! – взревел он.

– Я ей ничего не сделал! – заорал Алекс в ответ.

– И уже никогда не сделаешь. – Тибальт выпустил левую руку Алекса, тем самым освободив собственную – на которой вдруг блеснули когти.

И тут солнце ушло за горизонт.

В реальном мире трансформации не происходят так, как мы ожидаем. Свет вокруг Алекса подернулся туманом, волосы из золотых стали черными, загар на коже выцвел, и когда видение вновь сфокусировалось, Тибальт держал над землей задыхающуюся Терри. Эта перемена, похоже, сбила его с толку, так что Терри удалось вывернуться из его хватки и встать на дрожащих ногах. У женщин легкие меньше, чем у мужчин, и закат, наверное, воспринимается, как тяжелейший приступ астмы.

Трансформация оказалась последней недостающей частью: теперь ответ на вопрос о происхождении Алекса и Терри сиял неоновыми буквами, позволяя всем остальным кусочкам головоломки встать на свои места. Фраза Гордан, что на склоне холма холодает. Быстрота, с которой возникло наше взаимное влечение. То, как Алекс мог, всего лишь улыбнувшись, заставить меня забыть о работе. Чары, которые продолжали действовать на меня даже тогда, когда я уже знала об их существовании. То, что я не смогла сразу определить расу, что возненавидела Терри с той же скоростью, как влюбилась в Алекса. И птицы… о корни и ветви.

– И птицы давно не поют, – процитировала я в ужасе. Китс мало что знал о фейри, но ему хватило, чтобы кое-что понять правильно. Гиан канна, иначе любословы. До сих пор я ни разу не видела подменыша гиан канна – только слышала о них, потому и не смогла распознать кровь. Истинные гиан канна способны менять внешность и пол усилием мысли. Но их дети со смешанной кровью привязаны к движению солнца и навеки разделены на двух разных людей. Надо было догадаться, едва я увидела их глаза. Надо было. Но я не догадалась.

В былые времена гиан канна было много, и они безжалостно охотились на смертных. Чересчур безжалостно. Ничего позорного в том, чтобы заниматься человеческой охотой, нет и никогда не было. Позор – это попасться. Чудовищем быть нормально – ненормально быть слабаком. Гиан канна брали, что хотели, и не остались незамеченными. Их и без того трудно не заметить. Любословы стали жертвами войны с людьми, а размножались они всегда очень мало: компанию себе подобных они не выносят, а фейри, в отличие от людей, как правило, слишком осторожны, чтобы попасться. В наши дни гиан канна встретишь редко. Один только раз видела чистокровку на королевском приеме, да и то он стоял по другую сторону зала. Недостаточно близко, чтобы ощутить особенности его крови.

Гиан канна станет вам идеальным любовником или любовницей – последним в вашей жизни, которую он вытянет из вас, иссушив до дна, не оставив ничего, кроме потребности любить его или ее, питать каждой каплей ваших сил… до тех пор, пока все не будет кончено.

Почти все любовные связи с гиан канна кончаются самоубийством.

Тибальт, справившись с удивлением, похоже, разозлился еще сильнее. Я шагнула вперед и взяла его за руку.

– Ночная сменщица, – сказала я, сверля Терри взглядом.

– Извини, – ответила она, опуская ингалятор. – Я бы потребовала, чтобы он прекратил, но он не оставлял мне записок, пока не оказалось слишком поздно.

– Значит, ты не могла всех убить.

Она покачала головой.

– Я не бодрствовала в это время.

– Это… существо… прикасалось к тебе? – спросил Тибальт опасно тихим голосом.

– Ее дневная сущность – да. – Я посмотрела на Терри. – Ты контролируешь свои поступки?

– Я… – Терри вздохнула. – Ты хочешь знать, намеренно ли Алекс привлекал тебя к себе.

– Да.

Она отвела взгляд.

– Да.

Какое-то время я просто стояла молча. Потом повернулась к Тибальту и произнесла:

– Поступай как хочешь. С меня хватит.

Терри, с расширенными глазами, мотнула головой, словно ее ударили. Не обращая на нее внимания, я развернулась к Эллиоту.

– Ты позволял ему.

– Тоби, я…

– Ты знаешь, что случается, если переспать с гиан канна? Знаешь?? Никто не сказал ни слова. Даже Тибальт, хотя в его глотке снова зарождалось рычание. – Ты устаешь, мысли путаются, ты больше не думаешь ни о чем кроме того, когда сможешь снова увидеть возлюбленного. Ложишься на холодный склон холма и умираешь. И вы собирались позволить мне упасть ему в руки, никак не предупредив?

– Тоби, все было не так… – начала Терри, но я так на нее посмотрела, что она замолчала.

– Мне все равно, так было или не так, мне все равно, какие у тебя были мотивы. Я сыта по горло. Я забираю своих людей, и мы отсюда уезжаем. – Я развернулась и вышла из столовой, позволив двери за моей спиной с грохотом захлопнуться.

Следом никто не вышел. Насколько можно было судить по выражению лица Тибальта, он бы и не позволил.

Я успела дойти до конца коридора, а потом колени у меня подогнулись, я осела на пол и заплакала длинными, измученными всхлипами. Как они посмели? Как они посмели? Я рыдала, пока не кончились слезы, а хватило их очень надолго. Только вытирая уже глаза тыльной стороной ладони, я осознала, что что рядом со мной кто-то есть. Я замерла, осознавая, что нарушила свое же главное правило выживания: я ушла одна. Какая прекрасная, пусть и язвительная будет ирония, если меня убьют как раз после моего драматического ухода.

Но кто бы это ни был, напасть он не пытался, просто прислонился ко мне вплотную. Психопаты предпочитают объятиям кровь, такова их отличительная черта. Нет, я вовсе не считаю, что, если бы их в свое время обнимали больше, то они бы стали убивать меньше. Думаю, к тому времени, как они принимаются за убийства, они ищут вовсе не того, чтобы их кто-нибудь ободряюще похлопал по плечу.

Я повернула голову. Ко мне прижалась Эйприл, из ее зажмуренных глаз по щекам фракталами растекались слезы.

– Эйприл?

Она не открыла глаз.

– Я не думала, что мама может уйти в оффлайн.

– Ох, Эйприл, – я прикусила губу, не зная, что сказать. Так легко было забыть, кто она, и видеть только ее странности. Может, она и ненормальная, но Джен была ей матерью – возможно, единственной. Дриады не образуют нуклеарных семей. Я перебрала в уме возможные ответы и выбрала наименее жестокий, хоть и совершенно не логичный:

– Прости меня.

– Она должна была заботиться обо мне, но она вышла из сети, бросив меня здесь. Как она могла? Она должна заботиться обо мне.

– Она наверняка хорошо о тебе заботилась.

Я поморщилась, едва произнеся эту фразу, так покровительственно она прозвучала.

Эйприл, наверное, тоже так показалось, потому что она подняла голову и яростно бросила:

– Да, она хорошо заботилась обо мне! Всегда! – Эйприл помолчала и добавила тише: – Некоторые говорили, что она заботится обо мне только потому, что я новенькая, а когда найдет себе еще кого-нибудь, то забудет про меня. Но это неправда. Она заботилась обо мне. Когда я обижалась, болела, чего-то не понимала… Она заботилась обо мне. Она всегда… – Эйприл замолкла.

– Что она всегда делала?

– Всегда держала мою систему в рабочем режиме. Она меня любила.

Меня это удивило, хотя и напрасно. Я знала, что Эйприл привязана к Джен, но не догадывалась, что она осознает, что такое любовь.

– Кажется, я понимаю, – произнесла я тихо.

– Правда? – спросила Эйприл, отодвигаясь от меня. В ее голосе теперь звучали эмоции, и привыкнуть к этому было сложно. Эйприл стала говорить более живым, более «настоящим» голосом, с тех пор как умерла Джен.

Если бы только ее мать могла сама это услышать.

– Да, правда.

– Я никому бы не позволила причинить ей вред.

– Я знаю.

– Это хорошо. – Она покачала головой. Слезы на ее щеках исчезли, как будто их никогда не было. – Выбирать больше не приходится. Мне нужно уйти, а тебе нужно подумать. Это важно. – И она исчезла в тумане электростатики, оставив меня в одиночестве.

– Эйприл? Эйприл, вернись! Что значит, важно? Эйприл! – я неотрывно глядела в пустое пространство, надеясь, что она вернется и объяснит свои слова. К сожалению, этого не произошло. Что же это такое было?

Я поднялась, пригладила волосы пальцами здоровой руки и, бросив взгляд в сторону комнаты отдыха, со вздохом собралась вернуться в столовую.

Я не могла заставить себя пойти в комнату отдыха. Хотела, но не могла. Если бы дело было только в Джен, возможно, я смогла бы предоставить Сильвестру разгребать случившееся, но Эйприл… Эйприл нуждалась в ком-то, кто ради нее выяснит, что же все-таки произошло. На мне был долг перед ней. И перед ее матерью.

К моему удивлению и легкому разочарованию в столовой массового побоища не случилось. Терри нигде не было, Тибальт с Эллиотом расположились на противоположных концах комнаты. Тибальт сверлил Эллиота взглядом, а тот делал вид, что ему совершенно все равно, что его сверлят взглядом. Когда я вошла, Тибальт выпрямился и переключил внимание на меня.

Я встала перед Эллиотом нос к носу и произнесла:

– Мы останемся здесь до тех пор, пока не приедет Сильвестр. Это не ради вас. Это ради Джен. И если Алекс еще раз подойдет ко мне, неважно, днем или ночью, я его убью. Все понятно?

Тот примиряюще вскинул руки:

– Мы не пытались намеренно подвергнуть тебя опасности.

– Так я и поверила.

– Терри не может ничего поделать с тем, кто она есть – в ее природе заставлять людей любить ее, точно так же, как в твоей – вытягивать ответы из мертвых. – Он помолчал. – Меня всегда удивляло, почему донья ши получили этот дар. Ведь вы дети Титании. Отчего вы так привязаны к крови?

– Потому что мы еще и дети Оберона, а браться за такую работенку больше никто не захотел. Хватит пороть чушь, Эллиот. Вы хотите, чтобы я вам помогала, или нет?

– Да, хотим, – ответил тот с безучастным взглядом.

– Тогда следуйте моим правилам. Это вы можете?

– Я – да, могу, – медленно выговорил Эллиот, словно эти слова были ему неприятны на вкус.

– Вот и хорошо. – Я отступила на шаг. – Первое правило: никто никуда не ходит один, даже если вы уверены, что там совершенно безопасно и что ничего с вами не случится. Вас и так мало осталось. Я хочу, чтобы все вы остались живы.

Эллиот кивнул.

– Я прикажу всем, кто еще здесь, не ходить в одиночку.

– Ты сможешь заставить их послушаться?

– Думаю, да.

– Хорошо. Второе правило: если я задаю вопрос, я должна получить на него ответ, а не отмазку и не ворох технических терминов, которые, как вам известно, я не пойму. Настоящий ответ. Ты можешь мне это обещать?

– Обещаю.

– Поклянись.

– Тоби, мне что, действительно необходимо… – Эллиот увидел выражение моего лица и осекся. – Хорошо. Клянусь корнями и ветвями, серебром и железом, огнем и ветром, и ликами луны. Да не увидеть никогда мне родных холмов, если я прибегну к обману. – Он помолчал. – Так сгодится?

– Пока что.

– И вы нам поможете?

– Поможем. Давайте сходим введем Коннора в положение дел, проверим, как там Квентин, и… – я запнулась. – А где Терри?

– Она ушла, – с ноткой удовольствия сказал Тибальт. – Пусть там и остается.

– Значит, она одна? – Если убийца – не она, то Терри сама может стать мишенью. Мне она не нравилась, но и смерти я ей не желала.

– Видимо, да, – ответил Эллиот.

– Ох, зубы Маб! Тибальт, можешь ее отыскать?

Он едва заметно кивнул и сорвался с места на бег. Я побежала следом, отставая на шаг. Может быть, ничего и не случилось – ничего настоящего – но каждый раз, как я здесь пыталась сыграть с судьбой в кости, мне выпадали единицы. Казино всегда выигрывает.

Тибальт распахнул дверь, через которую мы с Алексом выходили в тот раз, и выбежал в теплый ночной воздух. Мы с Эллиотом бежали следом. Запах крови оглушил меня прежде, чем я увидела в траве обмякшую, неподвижную Терри. Кошек не было. Я впервые не видела кошек рядом со зданиями Эй Эль Эйч.

– Ох, бедняжка… – Я взглянула на Тибальта с Эллиотом. – Тибальт, разыщи кошек. Узнай, вдруг они что-то видели. – Он кивнул. – Эллиот… – Тот был бледен, дрожал и лишь отрицательно качал головой. Я вздохнула. – Оставайся здесь.

Тибальт развернулся и исчез в тенях, а я опустилась на колени перед телом Терри. Повернув ее голову вбок, я обнаружила прокол прямо под подбородком. Аналогичные проколы виднелись на запястьях, в точности там, где и ожидалось.

– Джен и в самом деле оказалась исключением, – пробормотала я. Наш убийца вернулся к своему обычному стилю.

Кожа Терри была теплой – даже теплее, чем в свое время у Питера. Чуть-чуть раньше, и мы бы успели. Я подняла ее руку, поднесла проколотое запястье ко рту и сделала глоток.

Кровь всегда разная. У нее тысячи вкусов, приправленных жизнью, подпорченных памятью.

Убери все эти специи – и останется медь, приторная и бесполезная. Кровь Терри была пуста. Я наклонилась, чтобы выплюнуть, но остановилась, облизывая губы. Там что-то было. Не обращая внимания на задушенный вскрик Эллиота, я снова набрала в рот крови. Да, там определенно что-то было – исчезло не все. Всего лишь проблеск воспоминания, далекий шепот клевера и кофе, слишком слабый, чтобы что-то рассказать… но он там был.