Текст книги "Грифоны и другие монстры (ЛП)"

Автор книги: Шеннон МакГи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

Глава 15

Охотники прибыли в наш дом еще до того, как солнце встало над горизонтом. В дверь громко постучали, когда я запихивала в рот овсянку. Мама была в своей комнате, Майкл встал пораньше, чтобы почистить сапоги, и был в сарае, собираясь в поле. Отец тоже был там, готовился к охоте.

Проглотив последний кусок, я отодвинула стул, морщась от звука царапанья по деревянному полу. В одних носках я прошлепала к входной двери. Впервые с тех пор, как я была маленьким ребенком, я остановилась, чтобы заглянуть в глазок, прежде чем открыть ее. Строгое лицо Эдит смотрело сквозь маленькое круглое стекло рыбьими глазами, и я отперла и открыла дверь. Я все еще была в ночной рубашке, и хотя ее тело отделяло меня от остальных охотников, я не могла не скрестить руки на груди.

– Доброе утро, наемник Эдит, – я сделала неуклюжий реверанс, стараясь не смотреть ей в лицо.

– Тайрин… мисс Тайрин, твой отец готов присоединиться к нам? – я фподняла глаза, когда она впервые произнесла мое имя. В ее голосе звучало сожаление, но лицо оставалось таким же каменным, как и при нашей первой встрече.

– Да, мэм. Кажется, он сейчас седлает Тесс в сарае, – я колебалась. – Не хотите ли войти и подождать его?

Она покачала головой, легкая улыбка тронула ее губы.

– Боюсь, что хорошие манеры продиктовали бы тебе впустить остальных, а нас много, – она кивнула в сторону тридцати мужчин и женщин, собравшихся на дороге. – И прощу прощения, но не думаю, что у вас достаточно стульев.

Я не могла не улыбнуться в ответ.

– Нет, мэм, думаю, вы правы. Одному или двум из нас придется стоять, – еще одна пауза, затем, когда она повернулась, слова вылетели у меня изо рта. – Это был он?

Она резко остановилась, и ее брови опустились, когда она уставилась в землю, а затем снова посмотрела на меня.

– Люк новичок в моей компании по сравнению с остальными, но он работает у нас уже полтора года. Я уверена, что могу судить о его характере. Он симпатичный парень, и в каждом городе, мимо которого мы проезжаем, у него есть подружка. Возможно, у него бастарды по всей стране, но каждый раз, когда леди говорит ему «нет», он быстро уходит. За углом всегда найдется более желанный партнер. Он этого не делал, – она встретилась со мной взглядом своих карих глаз и четко произнесла последнюю фразу.

Я вспомнила испуганное лицо Люка прошлой ночью, освещенное светом факелов.

– Но вы не можете быть уверены.

– Вера за богами. Мы не можем быть уверены, что грифон убил ваш скот, если бы не оставленные им признаки, типичные для грифона. То же самое верно для любого зверя, который охотится. Он оставляет следы, которые можно читать. Я знаю, что значит оппортунист.

Я потерла ткань ночной рубашки, обдумывая ее слова. Сквозняк из открытой двери заставил подол юбки прижаться к голеням.

– Вы действительно верите, что это был кто-то из Нофгрина?

Она провела языком по передним зубам.

– Я верю, что кто-то, кто положил глаз на Бет, видел ее с Люком и наказал ее за это, когда она была одна.

– Но кто? Бет не была привязана ни к одному парню. Она встречалась с Кори, но не только с ним. Боги, моя мать также сказала, что иногда она спрашивала о моем брате, – Кори, я поняла, но оставила эту мысль при себе.

Эдит, казалось, задумалась об этом на мгновение.

– Это мог быть один из ее поклонников, правда, это мог быть ее отец, если ему не нравилось такое поведение.

Я тщательно следила за своим лицом, вспоминая, как Эдит и Элла общались с неодобрительными отцами. Детали были немного запутанными, как и все, что произошло прошлой ночью, но я знала, что они не были хорошими.

– Мужчина, с которым вы видели ее мать, ее отчим, и он никогда не причинит ей вреда. Бет и ее мать искали здесь убежища несколько лет назад. Она только недавно вышла замуж, но ее последний муж – давняя история. Он ни за что не придет сюда.

– Не думаю, что Вилли и ваша стена могут обеспечить такую безопасность, – Эдит говорила осторожно.

Я отвела взгляд, не уверенная, что она знает и притворяется.

– Нофгрин – северный город, который сжигает всех тех убийц и насильников, которых ловят и судят, мэм. Это единственный способ удержать плохую энергию от продолжения. Это то, что означает символ пламени, выжженный на воротах.

Сквозь ресницы я увидела, как ее глаза расширились от удивления. Это была доля секунды, но она была. Это было суровое правило, некоторые называли его варварским, но общее мнение сводилось к тому, что оно было не более варварским, чем совершение преступлений с самого начала. Конечно, всегда есть возможность предстать перед столичным правосудием, но такая судьба изнурительна и безрадостна. Пеший марш в столицу, где судья почти всегда был на стороне городского суда, а затем приговор – каторжные работы до самой смерти. Мало кто из преступников отстаивал право на это.

Она оглянулась через плечо на своих людей.

– А если ты ошибешься?

Я беспомощно пожала плечами.

– Понятия не имею. С тех пор, как я родилась, не было никаких сожжений, и, как вы понимаете, я не знаю подробностей.

Она издала звук понимания.

– Там, откуда родом Элла, сжигали тех, кто осмеливался не повиноваться их богу Солнца Артуосу. Полагаю, что, учитывая мои предпочтения, я бы выбрала путь вашей деревни, но… – ее глаза посмотрели через мое плечо, и я оглянулась. Из кухни появился Майкл. Должно быть, он вошел через заднюю дверь.

– Я хотел попрощаться с тобой и мамой перед работой, – он говорил со мной, но его глаза были прикованы к Эдит. – Отец направляется сюда. Вы должны сесть на лошадь, наемник, – он не добавил ее имя к званию, превратив его в кляксу.

Я не наказывала его за это. Майкл нашел бедняжку Бет, и ему пришлось сидеть с ней наедине в темноте, пока к ней подкрадывалась Темная Леди. Я даже представить себе не могла, что он чувствует к людям, которых считает ответственными за это. Тем не менее, я почувствовала оскорбление и посмотрела на капитана наемников, чтобы увидеть, не обиделась ли она.

Пустая маска, которую Эдит надела, когда Майкл вошел в комнату, не дрогнула. Она просто кивнула ему, а потом мне.

– Рада была видеть тебя сегодня утром, мисс Тайрин.

– Я тоже, мэм. Охотьтесь хорошо и будьте в безопасности.

Она отдала мне честь и направилась к своей лошади. Ее фигура не заслоняла мне обзор, и я могла видеть группу, собравшуюся в гостинице. Неужели это было только вчера? Были ли там все пятнадцать наемников? Нет. Я еще раз вгляделась в их лица. Элла пропала. Майкл подошел ко мне и закрыл дверь.

– Эй… – запротестовала я, но тут же остановилась, увидев выражение его лица.

– Ты впускаешь холодный воздух, и нам не нужно, чтобы наемник увидел и нацелился на тебя, – голос Майкла был холоден.

Я покраснела, глядя на свою ночную рубашку.

– Эдит говорит, что не верит, что это был он, – тихо сказала я. – Она говорит, что он у них уже больше года, и он не такой, как все.

– Мы знаем жителей этого города уже более семнадцати лет, – Майкл возвращался на кухню, и я последовала за ним. – Ты можешь представить, чтобы кто-нибудь из наших друзей и знакомых поступил так с Бет? – он внимательно посмотрел мне в лицо, и я отвернулась. – Именно.

– Ты думаешь, она солгала мне в лицо? – я села и придвинула стул поближе. Каша превратилась в одну студенистую массу. Я ткнула в нее ложкой.

– Люди так делают. Она, вероятно, не хочет тратить время на замену этого Лукаса, – он заметил мое смущение и вздохнул, заправляя прядь волос за ухо. – Думаю, она присматривает за своими людьми. Боги знают, может быть, она верит ему и думает, что говорит тебе правду.

– Может, и так, – я положила в рот ложку каши и проглотила, не чувствуя вкуса.

Запах подсолнухов и щелока ворвался в комнату раньше мамы. Она улыбнулась, но в ее глазах была озабоченность, которая заставила меня задуматься, как много она могла слышать об остальном из своей спальни.

– Ты уже уходишь? – спросила она Майкла.

Он подошел и обнял ее в дверях между гостиной и кухней.

– Да, я просто хотел попрощаться перед отъездом. Я люблю тебя. Будь осторожна по пути в город и из города.

Она погладила его по щеке.

– Я тоже люблю тебя, дорогой, и хочу, чтобы ты тоже заботился о себе. Никогда не знаешь, может быть, охотничий отряд спугнет грифона и погонит его не к горе, а к полю.

– Я буду держать ухо востро. Тайрин, – он наклонился и обнял меня за плечи. – Увидимся днем.

– Счастливого пути, дорогой брат, – мой тон был насмешливым, но объятия были искренними.

Когда он ушел, и моя овсянка была съедена, мы с мамой вынесли посуду, чтобы помыть ее. Единственным признаком того, что охотники были у нашего дома, была разбитая дорога. Отец не зашел попрощаться перед уходом. Мама сказала мне, что они с ним попрощались перед тем, как он ушел в сарай.

– Ему не терпится поскорее с этим покончить, – сказала она, оттирая с тарелки застрявший овес с большей силой, чем требовалось.

Моя рука соскользнула, когда я с силой терла миску, и вода с пеной брызнули на траву.

– От этого – к следующей катастрофе. Он, вероятно, надеется опередить то невезение, которое мы навлекли на себя.

Краем глаза я заметила, как из кустов выползает малый грифон, похожий на большого кота. Его тело было серым с темными полосами на спине, которые сливались с головой галки. Его взгляд был прикован к миске, в которой еще оставалось несколько желтых полосок от отцовского яичного желтка. Я небрежно начала наполнять миску водой.

Мать продолжала, ничего не замечая.

– Мы с ним разговаривали вчера вечером, когда вы легли спать. Он говорит, что это мог быть и отец Бет, и один из наемников. Это не новое невезение. Это старая удача, с которой не разобрались должным образом.

– Но как он вообще мог попасть в город? Ворота были плотно закрыты, и Вилли знает, что никто чужой не заходил. У него ведь есть имена? – я осторожно покрутила воду. Малый Грифон подполз ближе.

– Это правда, но полной уверенности нет, – она повторила мысли Эдит. – Он мог проскользнуть сюда в суматохе прошлой недели или использовать вымышленное имя. Даже мать Бет могла на мгновение проявить слабость и дать ему приют, – галка-грифон вытянул лапу вперед.

Я покачала головой.

– В это трудно поверить. Мы все видели ее, когда она впервые приехала в этот город. Она была вся в синяках от бровей до лодыжек, и они с Бет были кроткими, как мыши. Надо быть сумасшедшей, чтобы впустить его в город.

– Иногда сердце может быть слепо к недостаткам других, – ее строгий тон заставил мою руку откинуться назад, когда я выливала воду из миски на галку-грифона. В результате в нескольких дюймах передо мной раздался неприятный всплеск, и испуганное существо подпрыгнуло в воздух, сухое, как всегда.

Я уставилась на мать.

– Это не повредило бы ему, и я начинаю ненавидеть проклятых тварей. Они раздражают.

– Он тебе ничего не сделал. А теперь заканчивай с мисками и тарелками, одевайся, и мы пойдем.

Я не была уверена, согласится ли мама сегодня поехать в город. Я почувствовала облегчение, что это так. Возможно, Бет пришла в сознание. Если да, то мне оставалось только гадать, что Най успела узнать с тех пор, как взошло солнце. Мало того, Элла не пошла на охоту с другими наемниками, и мне пришло в голову, что я хочу снова увидеть ее. Даже очень. Эти мысли ускорили мою уборку, и я в рекордное время покончила со стопкой тарелок. Я даже взяла у мамы чистую стопку, чтобы отнести ее в дом и убрать.

Не думая об этом, я попыталась одеться с той же тщательностью, что и прошлой ночью. Я не могла носить голубое платье второй день подряд. Хотя я знала, что так не должно быть, мне показалось, что от него пахнет кровью. Зеленая юбка, которую я надела в начале недели, была наименее грязной, и я выбрала ее и чистый свитер, чтобы надеть поверх.

Я потратила еще немного времени, чтобы поправить косы, когда поняла, что делаю. Скрутив их и закрепив булавками, я сумела собрать волосы в аккуратный квадрат на затылке. Глядя на свое отражение в зеркале родителей, я убеждала себя, что мое прихорашивание не имеет ничего общего с возможностью увидеть Эллу. Тот факт, что я должна была говорить себе это, заставил меня усомниться в правдивости.

Когда я собралась уходить, я встретила маму в амбаре. Мы договорились, что поедем вместе на Крепышке этим утром. Колени матери причиняли боль, и, честно говоря, мы обе хотели как можно скорее добраться до города, чтобы узнать, какие новости появились за ночь.

Вилли не стоял на своем обычном месте у ворот. Вместо него там была Надя. Она была маленькой по сравнению с мужем, но суровая линия ее рта была решительной. За прилавком стоял крепкий посох, увенчанный железными шишечками. Он был почти одного с ней роста.

– Имена в список, – сказала она слишком громко.

– Доброе утро, Надя, – сказала мама, нацарапав свое имя. – Как ребенок?

Надя мягко улыбнулась.

– С ней все в порядке, мэм. Она с моей мамой.

– А как Вилли?

Улыбка слегка померкла. Она жестом велела мне подойти и подписаться. Ее голос снова стал громким.

– С ним все в порядке, мэм.

Мама не стала настаивать, и привязав Крепышку к столбу, мы направились в центр города. Мы обменялись взглядами, но мать ничего не сказала, поэтому я тоже не стала ничего говорить, я была ошеломлена, когда обнаружила, насколько тихо тут было. Пропало довольно много обычных людей. Я ожидала, что здесь будет полно народу. Это удивление немного уменьшилось, когда стало ясно, что это все молодые женщины. Без сомнения, их держали дома обеспокоенные родители. Даже Най не было. Однако все мамины подруги были на месте, и как только она устроилась, я попросила извинить меня.

– Най здесь нет, и я хочу убедиться, что с ней все в порядке после прошлой ночи. Она ближе к Бет, чем я.

– Ты останешься на главных дорогах?

– Да, мама.

– Тогда я не вижу причин, почему бы и нет, – сказала мама, макая тряпку в теплую воду и лениво вертя ее в руках. – Передай ей от меня привет. Увидимся сегодня вечером.

– Всего доброго. Прощайте, дамы, – сказала я другим женщинам, которые улыбнулись мне и тоже попрощались.

Я нервно потерла руку и отвернулась. Темные круги под глазами выдавали тревогу, которую не обсуждали их губы. Пустые места, где обычно располагались мои подруги, говорили о невысказанном напряжении еще больше.

Обычно накануне, когда храм был занят, все бегали за тем, что могло понадобиться завтра, так как все магазины были закрыты. Сегодня на улице ко мне присоединилась лишь горстка людей. Это больше, чем что-либо другое, подтверждало серьезность вчерашнего вечера. Подозрительные взгляды, которые люди бросали на своих соседей, заставили мой желудок болезненно сжаться.

Чтобы добраться до дома Най, самым быстрым путем была дорога, которая проходила перед тем местом, где нашли Бет. Вместо этого я пошла длинной дорогой… параллельной улицей, через квартал. К этому времени жители города уже замочили в воде оба здания, примыкающие к переулку, а сам переулок облили очищающими маслами. Они подожгли масло, изгнав чудовищную энергию, которая приходит с такими преступлениями, и опалили ступку, дерево и глину. Мне было невыносимо смотреть на обожженные кирпичи, которые оставили отметины на том месте, где было найдено тело Бет. Мой альтернативный маршрут также проходил мимо лагеря наемников, но если Элла была там, то она спокойно сидела в своей палатке. Место было так же пустынно, как и улица, по которой я шла.

Дом Най находился неподалеку. Он был не более роскошен, чем его соседи, и, конечно, не столь экстравагантен, как дома купцов на вершине холма, но в отличие от домов по обе стороны он все еще выглядел совершенно новым. Там, где другие люди позволили бы тростнику истончиться, а краске облупиться, Анвар тратил все свободное время на улучшение дома, в котором жил. Отец Най построил дом через полтора года, после того как он прибыл в Нофгрин. Он прожил в нем еще полгода, пока его достраивали, и обставил его, прежде чем к нему присоединились жена и маленькая дочь.

Я постучала в ярко-красную дверь, которая выделялась на фоне других дверей в квартале. Внутри что-то загрохотало, приглушенное стенами. Через несколько мгновений Сальма открыла дверь. Она была почти ровесницей моей матери, высокая, с широкими бедрами и выступающей родинкой над правой стороной тонкого рта. Ее густые волосы были убраны под ярко-зеленый платок. Запах острых специй и трав, которые она выращивала в маленькой стеклянной теплице в задней части дома, пронесся мимо нее и окутал меня.

Полоска муки резко контрастировала с темной кожей ее лба, будто она небрежно провела по ней рукой. Дома она делала много выпечки для продажи, особенно когда была взволнована, как сейчас.

– Тайрин! – у Сальмы был акцент, как у жителей юго-востока, и он был заметнее, чем у Анвара. Ее язык, казалось, ласкал каждое слово, прежде чем выпустить его. – Какой приятный сюрприз. Заходи.

Я подчинилась, снимая сапоги у двери.

– А Наид здесь? Ее не было у колодца, когда я провожала маму, и я хотела убедиться, что она вернулась домой прошлой ночью.

– Ты милая девушка. Да, она наверху в своей комнате, дуется. Сегодня вечером она снова хочет помочь в гостинице, и я ей не позволю. Будто я отпущу дочь так поздно после чего-то ужасного, – она резко остановилась и, казалось, пришла в себя. – Ты не останешься после наступления темноты, Тайрин?

– Нет, мэм. Я отправлюсь на поле до полудня и вернусь домой до сумерек.

Она покачала головой.

– Хорошо. Знаешь, мне нравится Уильям, но я была рада услышать, как Франсин говорила о письме в столицу, когда нас вели домой. Он не может быть везде.

– Франсин собирается написать в столицу?

Сальма погрозила мне указательным пальцем.

– Я оставлю кое-что для Наид, или она рассердится еще больше. Поднимись по лестнице, я уверена, она будет рада видеть тебя. Нет. Подожди, – она жестом велела мне остановиться и поспешила на кухню. Когда она вернулась, то принесла тарелочку с пирожными, от которых еще шел пар. – Возьми это и попробуй. Это новый рецепт, который я пробую.

– Благодарю вас, мэм, – я взяла у нее тарелку и с удивлением обнаружила, что она тяжелая. Аромат корицы и мускатного ореха ударил мне в нос, рот наполнился слюной. Она была единственной в городе, кто заказывал эти специи с юга. Они были дорогими.

– Не могу вспомнить. У тебя не аллергии на орехи? – спросила она, когда я направилась к лестнице.

– Вовсе нет.

– Хорошо, здесь есть орехи пекан и фисташки. Я выторговала их у последнего купца, который приходил. Очень вкусно, – она облизала кончики пальцев.

– Спасибо, – повторила я, она улыбнулась и повернулась, чтобы вернуться к своей работе. Поднимаясь по крутой лестнице, ведущей в прихожую, я держалась одной рукой за перила. Анвар натирал ступеньки воском раз в месяц, и я никогда не была уверена, какой сегодня день. Я провела языком по обломанному левому резцу.

Наверху лестницы была крошечная площадка, на которую выходили три двери. В центре находилась лестница, ведущая на чердак, левая принадлежала Най, а правая – ее родителям.

Дверь в комнату Най была закрыта, и я, не потрудившись постучать, повернула ручку и вошла. В ее комнате стоял запах выпечки, который доносился из кухни снизу. Летом было невыносимо жарко, а зимой уютно. Стены были увешаны яркими вышитыми драпировками, изображавшими красивых существ и романтические сцены. Тетушки присылали их ей каждый год на день рождения. До того, как мы с Майклом поменялись сменами, я любила приходить днем после овечьей вахты. Най рисовала фигуры на ткани и рассказывала мне истории, которые рассказывали ей родители о месте ее рождения.

В Нофгрине были грифоны, но семья Най по материнской линии происходила с родины драконов. По словам ее отца, они начинали маленькими, как ящерицы, но если их не ловить, они продолжали расти. Если их не сдерживать, они могут стать больше домов, но, в отличие от Карпатских гор, здесь не было больших лесных массивов, где они могли бы прятаться. Предполагалось, что под городом есть сложный комплекс туннелей, которые уносят отходы, и их часто приходится подметать для существ.

Окинув взглядом комнату, я поняла, что Най не там, где думала ее мать. Едва приоткрытое окно подсказало мне ее истинное местоположение. Я неохотно поставила тарелку с пирожными на комод и двинулась по полу, зарывшись пальцами ног в ковры, которые они с матерью сплели вместе.

Я приоткрыла окно, чтобы протиснуться внутрь, и осторожно двинулась по небольшому декоративному выступу, который тянулся вдоль стены дома. Она была выкрашена в тот же блестящий красный цвет, что и дверь, это делало ее видимой боковым зрением. Держаться за край крыши было трудно, и я двигалась так быстро, как только позволяла осторожность. Когда, наконец, крыша и поддерживающая ее стена наклонились достаточно, чтобы мои локти уперлись в край, мне удалось забраться на крышу.

Задняя сторона крыши не была видна с дороги, и у семьи Най не было соседей, кроме наемников, чей лагерь огибал владения их соседей, а затем позади обоих домов. Именно по этой причине я не боялась показать кому-нибудь свое нижнее белье, когда дергала ногами, чтобы встать.

Эта тропинка была ужасающей в первые пару раз, когда Най заставляла меня подниматься. Платье всегда путалось у меня под ногами, и однажды я чуть не упала. Я бы так и сделала, если бы Най меня не поймала. После того, как я отрастила ноги и много практиковалась в преследовании Най, я стала довольно хороша в этом. Тем не менее, всегда был момент, когда мое сердце трепетало, и все, что держало меня в подвешенном состоянии, были мои руки, которые я ненавидела.

Когда я подтянулась, то заметила свою темноволосую подругу на дальнем краю крыши. Я знала, что она, должно быть, услышала, как я поднимаюсь, но и глазом не моргнула. Она сидела, скрестив ноги, и практиковала то, что называла «осознанным дыханием». Насколько я могла судить, это просто означало, что она позволяла себе глубоко дышать, в отличие от обычных неглубоких вздохов, которые позволяли ей так быстро отвечать.

– Най, твоя мама прислала пирожные, – сказала я в знак приветствия.

Ее дыхание сбилось.

– Ты можешь сказать ей, что я не буду ее подопытной, если она будет вести себя так, будто я слишком хрупкая, чтобы работать.

Я поползла на четвереньках, пока не оказалась рядом с ней, а затем села обратно.

– Най, не надо так.

– Твоя мать выпустила тебя из виду.

– Ты не можешь винить свою мать. Ты видела Бет? – она открыла левый глаз, посмотрела на меня и покачала головой. – Она была в ужасном состоянии. Мой брат нашел ее, – я быстро пересказала все, что видела с момента прибытия на место происшествия и до нашего отъезда.

– Бедный Майкл, – она открыла оба глаза и приподнялась на локтях. – Должно быть, ему было очень тяжело.

– Да, он не очень-то любит кровь. Странно, что его не вырвало.

Она бросила на меня проницательный взгляд.

– Нет, я имею в виду то, как они с Бет флиртовали в последнее время. Я думала, что она перешла от Кори к нему, а теперь еще и это. Это еще одна причина, по которой Майкл хочет выбраться отсюда.

Я откинула голову назад, недоверчиво скривив губы.

– Майкл не флиртовал с Бет.

– А ты как думаешь?

– Потому что я бы знала? Бет спрашивала о нем, но он не заинтересовался.

– Ну, – она поиграла с трепетом. – Я бы тоже не поверила, но в последнее время она расспрашивала о нем твою маму. Потом я видела, как он подарил ей цветок неделю назад. Маленький синий.

Я разинула рот.

– Ты ничего не говорила.

– Ты всегда так стремишься, чтобы он нашел хорошую девушку. Я знала, что ты набросишься на него или на нее и все испортишь.

– Бедный Майкл, – прошептала я. – Неудивительно, что он так рассердился на наемников.

– И неудивительно, что мадам Франсин вопила о том, чтобы написать в столицу о новых гвардейцах. Удивительно, что она до сих пор не получила больше, чем наши двое.

– Франсин пишет в столицу? – спросила я, будто слышала об этом в первый раз.

Най откинула волосы назад, когда сильный порыв сдул волосы на глаза.

– Да. Она говорит, что нам нужна защита. Полагаю, это не повредит, не так ли?

– Думаю, что нет, пока они не собираются обвинять Вилли во всех неприятностях, которые мы видели в последнее время.

Она потрясла головой.

– Может быть, кто-то плохо помылся, и мы за это платим? Его нельзя винить за это.

– Думаю, что да. Люди так готовы злиться на наемников. Это не поможет выгнать их из города.

– И почему же? – спросила Най.

– Не думаю, что это сделали они. Теперь я думаю, что это был Кори. Думаю, он ревновал, видя, как Бет флиртует с Майклом, а потом с наемником, и он увидел возможность скинуть вину.

– Или, – Най с трудом выговорила это слово. – Наемник Лукас вышел из себя из-за того, что сделала или не сделала Бет, и использовал свою наемническую силу, чтобы проломить ей череп.

Некоторое время мы сидели молча, наблюдая, как горизонт становится веселым и голубым, когда солнце начинает подниматься. Потолок оранжереи был едва виден с нашей позиции. Дорогие стекла поблескивали в утреннем свете. Птицы порхали по небу, прерываемые более тяжелым полетом Малых Грифонов, которые преследовали их.

– Что мы вообще знаем о Кори? – спросила я. – Он всегда был немного задирой, не так ли?

Най вытянула пальцы, подсчитывая.

– Его отец – свиновод Дэниэл. Он хотел бы стать кузнецом. Он провел некоторое время с Клэр, но теперь он думает, что Бет милая, и… боги, я не знаю, Тайрин! Он сын Дэниэла. Я держалась в стороне, но он не из тех, кто бьет девушку! Мы его знаем.

Поглаживая прядь волос, я сочувственно кивнула.

– Просто вчера вечером я видела лицо Лукаса, и оно было испуганным.

– Ну да. Он выглядел виноватым, – ее тон ясно давал понять, что это должно быть очевидно, но я так не считала.

– Нет, не виноватым. Будто он знал, что его в чем-то обвинят, и не мог остановиться.

– Ты не можешь решить, что другой человек чувствует то же самое, – предупредила Най. – Ты не знаешь этого наемника. Его невинное «О нет» лицо могло быть очень похоже на виноватое.

– Но потом я поговорила с Эдит…

– Да, верно, капитан наемников. Хороший, беспристрастный выбор. Продолжай.

Я посмотрела на ее веселое лицо.

– Она хорошая женщина. До того, как я встретила Майкла и Бет, я гуляла с Эллой. Она рассказала мне о прошлом матери, и из того, что я могу сказать, она не из тех, кто будет мириться с избиением женщины кем-либо из ее людей.

Это заставило Най замолчать, и она откинула голову назад, чтобы посмотреть на облака над нами. Ее шея образовывала идеальную изогнутую линию, которая заканчивалась воротником желтого дневного платья. Я моргнула и отвернулась. Внизу, в лагере наемников, я видела палатку Эллы. Было так тихо, что с таким же успехом она могла быть пустой, как и все остальные.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Най. Ее тон был ленивым, но я знала, что ее любопытное сердце напряглось в попытке казаться незаинтересованным.

Я скорчила гримасу.

– Это не моя история.

– Ну, в любом случае, – Най подняла палец и чопорно продекламировала. – Женщина может не выносить проступков в своей собственном окружении и не заботиться о них в чужом.

– Это из одного из наставлений бабушки Клэр?

Она усмехнулась.

– Может быть.

– Ну, в данном случае, я не думаю, что это применимо. Поверь мне, – я поколебалась, потом продолжила. – Ее собственный муж бил ее, и он бил Эллу. Вот почему они обе наемницы.

– Возможно, она отнеслась к обвинению серьезно, но она не может видеть всего. Все совершают ошибки.

– Вот именно, и обвинять кого-то в избиении девушки без каких-либо доказательств, кроме его профессии, как наемного работника, кажется мне большой ошибкой, тем более что его нынешняя работа – помогать нам. Кроме того, если поведение Эллы что-то значит, эти люди живут в согласии.

Най ухватилась за этот лакомый кусочек.

– Что это? Дочь капитана наемников приставала к тебе во время вашей прогулки? – она выглядела очень довольной такой перспективой.

Жар поднялся от шеи к щекам, и я не смогла сдержать улыбку. Я надеялась, что она спросит.

– Возможно.

Она повернулась ко мне, взяла мои руки в свои и наклонилась.

– Рассказажи мне все, – по выражению ее глаз я поняла, что она считает это самой важной информацией. Хотя я могла ей доверять. Най явно знала, чем поделиться и что держать под шляпой. На мгновение я вспомнила о Майкле и Бет. Почему он мне не сказал? Но затем я вернулась к нашему разговору. Я могла бы расспросить Майкла о деталях его флирта после того, как получу совет по поводу моего затруднительного положения.

– Хорошо, я скажу тебе. Но говори потише. Она не пошла на охоту с остальными.

– Может быть, ее мать тоже чересчур заботлива, – мрачно пробормотала Най, прежде чем вернуться к прежним мыслям. Ее внимание привлек лагерь внизу. – Значит, она там. Что случилось?

– Ну, ты можешь немного расслабиться, я сказала ей «нет» прошлой ночью, – я рассказала ей все, что произошло, не жалея подробностей. – Так что теперь я немного… запуталась, – заключила я.

– Потому что тебе показалось, что ты что-то чувствуешь, – это был не вопрос, и она задумчиво замурлыкала. – Ты знаешь, что это делает тебя предвзятой и в отношении Лукаса? – я махнула рукой, чтобы она продолжала. – Ну, честно говоря, Эндрю и его партнер могли бы дать тебе лучшее представление о романтической перспективе, – я мрачно кивнула. У меня была такая же мысль. – Но я целовалась с девушкой, если это поможет.

– С кем? – пробормотала я.

– Клэр, в последний новый год, после того, как родители отвезли тебя домой, тебя вырвало со спины пони, если я правильно помню. Мы с Клэр были пьяны и поцеловались на спор. Ничего страшного.

– Так… но… тебе нравятся женщины?

– Нет, – легко ответила она. – Я хочу сказать, что иногда, когда ты пьян, ты что-то чувствуешь, и это нормально. Это ничего не значит.

– Не думаю, что дело в алкоголе, – я закрыла глаза, пытаясь найти слова. – Это была она. Она была очаровательна и заставляла меня чувствовать себя интересной.

Если подумать, она заставила меня почувствовать что-то еще до того, как я выпила. У меня было такое чувство, будто меня осветили изнутри, но так говорить нельзя.

Най подняла палец.

– У тех, кто хорошо разбирается в искусстве постели с женщинами, в рукаве всегда припрятаны хитрости.

– Это руководство для леди?

Она легонько потрясла меня за плечо.

– Тебе не обязательно верить всему, что кто-то говорит о тебе. Кроме того, она не останется. Так, практически говоря, к какой девушке в городе у тебя были чувства?

Если бы у меня были чувства к любой девушке в городе, это была бы Най. Она была красивой и забавной, но нет. Никогда еще девушки так всепоглощающе не влюблялись в мальчиков, и наоборот. Я не теряла из-за этого сон и не ревновала, когда она целовала мальчиков. То, что я чувствовала к ней, никогда не было похоже на то, что я чувствовала прошлой ночью. Она была моей подругой. Я покачала головой и сказала.