Текст книги "Предел Доминирования (ЛП)"

Автор книги: Шелли Брэдли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 28 страниц)

– Не прикасайтесь ко мне, – Рейн отшатнулась. – И не надо меня опекать. Вам с вашим мрачным очарованием пора научиться видеть в мире хорошее. Хаммер удивительный человек, и не важно, под каким непристойным углом вы выставите наши отношения, мы любим друг друга, и я буду защищать его до последнего вздоха. Если вы ищите свидетеля, который будет давать показания против него, то это не я.

Она не стала ждать, что ответят Кэлвин или Перез. Рывком открыла дверь и, не оглядываясь, выскочила наружу.

В конце фойе она увидела прохаживающегося в ожидании Лиама. Она подбежала к нему и кинулась в его объятия.

– Ты в порядке?

– В порядке, любимая. А ты? Что они спрашивали?

– Вопросы были ужасные. Судя по их мнению, я стала безвольной марионеткой. Они вывели меня из себя. – Она повернулась к нагнавшему их Кэлвину. От предчувствий у нее сжался желудок. – Я подставила Хаммера, да?

– Нет, – было похоже, что он все еще смеялся. – Думаю, можно смело сказать, если дело дойдет до суда, обвинение не станет вызывать вас свидетелем.

Наверное, нет. Но Рейн все еще волновалась, что будет суд, обвинение и заключение в тюрьму по ложному обвинению. Ее ужасало, что Хаммера посадят, а она никак не сможет этому воспрепятствовать.

Глава 7

Во время поездки домой, Хаммер с горечью рассказывал своим друзьям о допросе. Сет лишь покачал головой на обвинения детективов.

– Все, что я хочу узнать, это где найти Ривера, – заговорил Бек. – Мне бы хотелось забыть свою клятву Гиппократа на несколько часов и причинить много боли этому членососу.

– Вставай в очередь, – прорычал Хаммер.

Оставшаяся часть пути показалась необычайно тихой. Бек никогда не выбирал выражения, но после этой колкости он обменялся несколькими взглядами с Сетом, что заставило Хаммера нахмуриться.

– Есть еще что-что, чего я не знаю? – поинтересовался он у них.

Когда сумерки перешли в ночь, Сет выехал на подковообразное шоссе. Казалось, что они с Беком продолжали вести еще одну безмолвную беседу.

Вот теперь Хаммер однозначно что-то заподозрил.

– Неа, – отмахнулся Бек. – А теперь… хочешь потусоваться с нами в машине и, подключив свою внутреннюю вагину, обсудить свои чувства? Или предпочтешь провести ночь с Рейн и Лиамом?

Однозначно.

– Найди себе свою вагину, – парировал Хаммер. – А я собираюсь домой.

Их дом освещали садовые огни. Пока он рассматривал структуру штукатурки теплого серого цвета, его начали грызть страх и всяческие «что если». За этой блестящей черной дверью находилось его сердце, сияя за теми панорамными окнами. Он желал запереться внутри с двумя самыми любимыми людьми, получить передышку в теле Рейн и провести каждую секунду, наделяя ее воспоминаниями, вместе с Лиамом.

Однажды может так случиться, что все, что у него останется, это воспоминания.

– Молодец, – Бек похлопал его по плечу. – Позвони, если понадобимся.

– Но не слишком рано. Теперь, вернувшись в город, я планирую отыскать одну сочную блондиночку и пригласить ее на свидание. Если все пойдет по плану, я вознесу сладенькую Хевенли на небеса, – произнес Сет, растягивая слова.

Бек резко обернулся и, издавая какие-то тихие и угрожающие звуки, едва ли похожие на человеческие, смерил следователя смертоносным взглядом.

Вспомнив драку в стиле третьей мировой войны, которую они с Лиамом однажды устроили из-за Рейн, Хаммер покачал головой.

– Время быстротечно. Вам двоим стоит последовать собственному совету и разделить между собой Хевенли. Спасибо, что подвезли.

Макен вышел из машины и широкими быстрыми шагами направился к дому. Рейн с Лиамом подскочили с дивана и бросились к нему. Он сгреб ее в объятия и по-дружески пожал плечо своего лучшего друга.

– Ты дома! Ох, слава Богу, – проговорила Рейн, не отрываясь от него.

И это очень устраивало Макена. Он тоже не желал выпускать их обоих. Позже еще будет время, чтобы обсудить эту тему. А прямо сейчас все, чего он хотел, это потеряться в окутавшей его любви.

– Она готова была на стену лезть от беспокойства, – сказал Лиам, зарываясь пальцами в ее гриве чернильного цвета. – Мы оба были готовы.

Хаммер обхватил ладонями лицо Рейн.

– С заднего сиденья фургона я видел, как ты потеряла сознание. С тобой все в порядке?

– Все хорошо, – ответила она. – Правда.

Хаммер поцеловал ее в макушку и посмотрел на Лиама.

– Слава Богу, что ты был рядом и поймал ее.

– Я тоже рад. Как видишь, физически с ней все в порядке. Эмоционально же, думаю, все мы находимся в долбанном раздрае, – признался Лиам.

– Давайте поговорим об этом позже, – прокаркал Хаммер, обнимая ее сильнее.

Лиам взял Рейн за руку и пожал ее.

– Любимая, думаю, единственное, в чем сейчас нуждается Хаммер, это ты.

– Нет. Я нуждаюсь в нас.

Эмоции застряли в горле, стоило ему подумать о том, что он может потерять этих самых лучших для него людей. Он вдохнул аромат Рейн, отмечая этот важный момент в самых глубоких тайниках своей памяти.

Просто на всякий случай.

– Ну, тогда… – сказал Лиам, – давай дадим мужчине то, что ему нужно.

Рейн захлопала ресницами. Хаммер чувствовал, что она разрывалась между желанием поговорить о допросе и облегчить его состояние. Но она отложила все на потом, обвила руками его шею и притянула вниз, чтобы наградить радушным поцелуем. Он накрыл ее губы, как только она отодвинула свое беспокойство, чтобы помочь ему. Чтобы услужить ему. Поделиться с ним своим комфортом, прикосновениями, любовью.

Лиам стоял рядом, положив теплую руку ему на плечо и целуя ее шею.

Их присутствие было наилучшим бальзамом.

Они были его домом.

Минуты утекали. Могло пройти десять или тысяча. Единственное, что было известно Макену, это то, что когда оторвался от поцелуя, он чувствовал себя спокойным, практически невозмутимым.

Он выпил слезы, пролившиеся из глаз Рейн. Все они были слишком настроены друг на друга, чтобы не ощутить страдание другого. Хаммер чертовски сожалел, что его беспокойство передалось им. Он не мог обещать им вечность, но мог сделать все от него зависящее, чтобы облегчить их состояние этой ночью.

Хаммер повернулся к Лиаму.

– А где Брин и Дункан?

– Отсыпаются после смены часовых поясов. Мама должна знать, что не стоит нас сейчас прерывать. Я разместил их в гостевой спальне в другой части дома, просто на всякий случай.

Слишком далеко, чтобы услышать крики Рейн. Хотя для Брин звуки не имеют значения.

– Значит сегодняшняя ночь наша.

– Мне бы этого хотелось, – прошептала Рейн.

Лиам взял в ладони ее голову.

– Пошли.

Рвано задышав, Хаммер поднял Рейн к своей груди. Она обвила его шею руками и потянулась к Лиаму. Их пальцы переплелись, в то время как Хаммер повел их вверх по лестнице, в спальню.

Макен уложил ее на кровать, стоящую в ореоле серебряного света, исходящего из ванной, и сам последовал за ней. Не говоря ни слова, она открылась для него, неосознанно разводя руки и ноги. Он покрыл ее собой, расположив локти по обе стороны от ее головы, отвел спутанную прядь волос с ее щеки. И уставился на нее. Блять, да он мог бы делать это вечно и так и не устать от этого вида.

Но, вероятно, у него не было такого количества времени.

Не желая тратить зря ни секунды, Хаммер склонил голову и прикоснулся своими губами к ее. Все в ней было мягким. Он надавил, углубляя поцелуй и наслаждаясь моментом, словно вновь открывая ее для себя.

Его сердцебиение ускорилось.

Насколько часто за прошедшие годы он думал о том, как раздевает ее донага, берет ее тело, слушает ее крики? Контролирует ее, порет, упивается властью над ней? Много, слишком много, чтобы считать. Временами он мог поклясться, что горел заживо от того, что не мог обладать ею. Он целовал ее сотни, а может, и тысячи раз с тех пор, как они стали любовниками, но никогда не прекращал смаковать важность момента, когда их губы встретились в первый раз. Теперь же простое прикосновение выбило его из колеи.

– Макен? – моргнув, она посмотрела на него.

Она хотела знать, что с ним не так. Ответом было «все», но это не ее вина. Рейн отодвинула свое беспокойство, чтобы утешить его. И ему следует поступить также.

– Ш-ш-ш. Сейчас я здесь.

В уголках ее глаз заблестели слезы.

– Я всегда рядом.

В груди у него что-то сжалось. Хаммер сглотнул, затем наклонился, чтобы снова ее поцеловать. На этот раз проводя своим ртом по ее губам. Как и всегда, ее щеки покраснели. Она мягко выдохнула. Губы приоткрылись.

Наклонившись снова, он больше не мог сдерживать свой голод. Он сгреб ее шелковистые волосы в кулак и завладел ее ртом, погружаясь глубже.

Она подрывала его контроль, а он насыщался своими чувствами к ней. Его мозг кричал ему остановить время и насладиться этим выбивающим дыхание моментом. Навечно. Но Рейн захныкала, обвив руками его плечи, а ногами – бедра. В силе ее объятий чувствовалось отчаяние.

Желание с грохотом пронеслось по всему телу Макена, и он потерялся.

Тяжело втянув воздух, он напал на ее губы, чтобы заявить права. Рейн переплела свой язык с его. Он поглощал ее, изголодавшись по ее вкусу. Ее особенный вкус отпечатался на его рецепторах. Он прижал ее к сердцу.

Кровать прогнулась, когда к ним присоединился Лиам. Не разрывая поцелуя, Хаммер перекатился на свою сторону, утягивая Рейн за собой. Ногами она усилила захват, прижавшись к нему, позволяя себе потерять голову. Он обнял ее крепче и снова принялся за губы, погружаясь все глубже.

А потом ее поцеловал Лиам. Их руки водили по ее волосам, прежде чем мужчина стянул с нее рубашку с одной стороны, целуя обнажившееся плечо и прокладывая путь к шее.

Рейн задрожала, от возбуждения у нее перехватило дыхание. Она потянулась вниз, чтобы обхватить бедро Лиама, она касалась их обоих, и, сдаваясь, выгнулась дугой.

Макен придвинулся сзади. Когда дурманящие поцелуи прекратились, вернулись страх и опасения. Он отказывался пугать ее и портить момент.

Но она знала, лицо ее исказилось. Из глаз потекли слезы.

– Не надо. – Большими пальцами он стер их и обхватил щеки ладонями, успокаивая ее томительным поцелуем.

Он чувствовал ее дрожь от беззвучных всхлипов, но она кивнула, растворяясь в нем, молча давая ему свое согласие.

Лиам взял ее за руку, поглаживая большим пальцем костяшки.

– Любимая.

Да, он был именно тем, кто утешит ее. Хамер не мог пообещать ей будущее, а Лиам сможет остаться, чтобы подобрать осколки. К тому же, как только Макен перестал настаивать на том, чтобы обладать ею единолично, одним из самых больших удовольствий для него стало наблюдать, как его лучший друг развлекается с их девочкой

Взяв ее за плечи, Хаммер поцеловал Рейн в лоб и развернул к Лиаму.

Она немедля протянула руку и обняла мужчину. Он взял ее лицо в свои большие руки и внимательно, ничего не говоря стал изучать выражение ее глаз. Лиам любил ее. В этом Хаммер не сомневался. Он видел, как это чувство светится в глазах друга.

Небольшая морщинка появилась у Лиама между бровей. Его друг был сильно обеспокоен. Но спокойно лежащая Рейн, придвинулась к его рту в поисках поцелуя прежде, чем мазнув по его щеке губами, пересечь лоб, а потом проложить путь к носу. Спустя один вдох она потянулась вперед и соединила их губы. Лиам встретил ее, пальцами впиваясь в рубашку и поглощая ее без остатка. Хаммер смотрел как между ними, вздымаясь, бурлила любовь.

Горьковато-сладкая боль сжала его легкие. Он провел гребанные годы, барахтаясь в прошлом, в беспокойстве, чувстве вины и других бесполезных эмоциях. Он был идиотом. Дураком. Впервые он отодвинул их в сторону и просто поразился, насколько хорошей подделкой они оказались. В сравнении с безоговорочной любовью, которую сейчас делили они втроем.

Очарованный, он пристально наблюдал, как Лиам и Рейн пожирали друг друга в голодном поцелуе. Лиам утешал ее ласками, в то время как она мягко извивалась, открываясь и подчиняясь. Хаммер чувствовал, как по ее телу прокатывалась дрожь потребности. Его друг в ответ притянул ее еще ближе, как если бы собирался съесть ее.

Хаммер понял, что они нуждались в подтверждении своей любви и связи так же сильно, как и он.

Когда Лиам отстранился, Рейн перекатилась на спину, глядя на них, пока они нависали над ней. Хаммер смотрел на припухшие губы Рейн и голубые глаза, полные смятения. Протянув к ним руки, она вновь выглядела почти сломленной, до боли желая прикосновений. В безмолвном утешении Макен уткнулся щекой ей в руку, затем повернулся и поцеловал ее ладонь. Он впитывал в себя ощущение ее тонких пальчиков, жара ее плоти, любви в ее глазах.

Позади него Лиам поднялся на носочки, снял обувь, рубашку и штаны. Хаммер последовал его примеру. От Рейн, наблюдающей за ними, исходило отчаяние. Какая-то безрассудная его часть желала нырнуть в кровать и довести до восторга каждый сантиметр ее тела. Но если это был его последний шанс, чтобы насладиться их любовью, то он хотел использовать это время, погрузившись в ощущения, и окружить ее нежностью и обожанием, которые она заслужила.

Скидывая с себя остатки одежды, они с Лиамом обменялись взглядами. И этот взгляд сказал Макену, что они были на одной волне, разума и сердца. Они не станут заострять внимание ни на чем ином, кроме друг друга.

Вместе они с Лиамом двинулись вперед на кровать и стянули кофточку и бюстгальтер Рейн. Шелковая ткань соскользнула прочь, медленно показывая мягкую кожу плеч, груди. У него перехватило дыхание. Она светилась. Каждый раз, как он думал, что Рейн не сможет стать для него еще прекраснее, она доказывала его неправоту.

Рядом с ним, негромко ругнувшись от желания, Лиам оголил ее вторую грудь.

Она переводила взгляд с одного на другого, губы ее дрожали. Она протягивала к ним руки.

Хаммер не стал терять ни секунды.

Он упал на колени рядом с ней, прижав руку к ее набухшей плоти. Затем он набросился на ягодку соска и сжал его губами. Краем глаза он увидел, что Лиам одарил трепетным вниманием ее вторую грудь.

Они глубоко втянули ее соски, заострив внимание на поклонении ей и ее удовольствии. Рейн негромко захныкала и прижала их головы к груди, постанывая и полностью отдавая им себя.

Пока кончик его языка описывал круги вокруг бутона и упивался ее извиваниями и негромкими вскриками, его пальцы заскользили вниз по изгибу талии, сдвинули штаны для йоги и нырнули меж обнажившихся складок.

Рука Лиама была уже там, разжигая возбуждение, исследуя.

– Каково это чувствовать нас обоих спустя столь долгий срок, любимая?

– Лучше, чем просто хорошо. Как и должно быть. – Ее голос сорвался от эмоций. – Не хочу, чтобы это заканчивалось.

И никто из них не хотел.

В воздухе витала грусть. Если Хаммер допустит, то опустошение раздавит его, поэтому он сосредоточился на их близости. Он собирал каждую частику любви, которую они разделили, и размещал в глубине своей памяти.

Лиам сорвал с нее штаны и ввел пальцы во влагалище, оставив Хаммеру пространство, чтобы скользить по ее набухшему клитору.

Как только они занялись ее промежностью, она раздвинула ноги, открываясь для них. Без всяких игр в застенчивость, без преград. Только стоны мольбы и обожания, которые раздули пожар его желания до сумасшедшей, головокружительной высоты.

Ошеломленный, опьяненный Хаммер оторвался от ее груди. Боже, он не мог смотреть на нее, не желая поглотить целиком. Его кровь кипела. Член пульсировал.

Ничто не могло удовлетворить его так, как пребывание с Рейн и Лиамом.

Зарычав, Макен наклонился и накрыл губы Рейн своими. Заскользил языком по каждой впадинке и выемке ее рта, изливая свое желание, переходя от одного жаркого поцелуя в другой. Он упивался ее вкусом и припрятывал каждый оттенок, чтобы суметь ухватить их, когда соскучится по ней как… как каждый гребаный день.

Он посмотрел на ее красивый рот.

– Прелесть.

– Я люблю тебя, Макен, – прошептала она.

«Иисусе, как я выживу без нее?»

– Я люблю тебя, Рейн, – прошептал он. – Всегда любил. Всегда буду.

Хаммер провел языком к ее пупку. Посмаковал чуть соленую кожу, когда уловил движения поблескивающих от влаги пальцев Лиама, двигающихся внутрь и наружу из ее сердцевины. Ее женственный аромат, сильный и притягательный, повис в воздухе. Макен не сомневался, что они с Лиамом будут овладевать ею всеми возможными способами до тех пор, пока ей не станет сложно ходить, она не выбьется из сил и не будет обласкана с ног до головы.

Скользя взглядом по ее обнаженной коже, он остановился на едва заметной выпуклости ее живота. Для кого-то, кто не был ее любовником, это могло быть незаметно. Но его эти изменения ошеломляли.

– Подожди. Не двигайся. – Он соскочил с кровати.

– Ты куда? – спросила она с тревогой в голосе.

– Я не ухожу, – заверил ее Хаммер. – Просто… мне необходимо увидеть тебя.

Прежде, чем броситься к прикроватным тумбочкам, он щелчком включил свет над головами, заливая комнату сиянием. Включив прикроватные лампы, он забрался обратно на матрац, любуясь тем, как мягкий свет освещает ее, словно жемчужину.

Его взгляд блуждал по более темным бусинками сосков, затем вернулся туда, где защищенный ее лоном рос их ребенок. С тех пор, как врач приемного отделения шокировал их новостью о ее беременности, он осмысливал идею о том, что внутри нее находилась жизнь, но очевидные доказательства сейчас сделали сей факт очень реальным.

Увидит ли он когда-нибудь, как растет и наполняется живот Рейн, если его посадят? Почувствует ли, как перекатывается и толкается через натянутую кожу созданный ими ребенок? И когда это чудо придет в этот мир, неужели только Рейн и Лиам встретят его? Макен знал, что может пропустить первый крик этой жизни, ощущение извивающегося в его руках комочка и чистый аромат ребенка. Он не проведет губами по теплой коже или покрытой пушком головке. Его не будет рядом, чтобы наблюдать, как растет их малыш, чтобы защитить, направить, научить миллиону и одной вещи, которыми он жаждал поделиться.

– Макен? – ее голос дрожал.

Даже Лиам застыл рядом с ней в ожидании и окидывал его испытывающим взглядом.

Они ждали его реакцию. В голове лихорадочно метались слова.

Однажды этот ребенок будет нуждаться в нем. И ему тоже будет нужен его сын или дочь. Хаммер закрыл глаза.

Одним безрассудным действием Ривер может оторвать его от счастливой семьи и всех его самых диких мечтаний. Воздух рваными толчками покинул его легкие.

Пока казалось, что все внутри него рушилось: его контроль, будущее, его гребанная душа; тишина, стоящая в комнате, звенела в голове.

Они оба все еще смотрели на него и молчали. Ему казалось сумасшествием, что они беспокоились о том, что беременная Рейн окажется для него не привлекательной.

Хаммер отодвинул надвигающееся бедствие на потом и сосредоточился на двоих людях, что любил. Он прижался губами к жизни, растущей внутри Рейн.

– Ты никогда не выглядела прекраснее.

Лиам расслабился.

– Это правда, любимая.

Стиснув челюсть, Макен утопил палец в пупке Рейн, отчаянно желая заклеймить их ребенка отцовским прикосновением. Ему хотелось умолять их не забывать его. Но это было бы эгоистично.

Ничего не сказав, он начал отодвигать руку.

Прежде, чем это случилось, Лиам положил свою ладонь поверх костяшек Макена.

В глазах лучшего друга светилось понимание.

– Что бы ни случилось, я все сделаю. Тебе никогда не придется беспокоиться о Рейн или нашем ребенке, брат.

– Наш ребенок всегда будет защищен и любим, – поклялась Рейн.

Хаммеру не хватало воздуха. У него не получилось бы выразить, насколько он благодарен. Вместо этого он кивнул и вспомнил ощущение переплетения их с Лиамом рук, когда они накрыли выступающий животик их женщины.

Из ее горла вырвался всхлип.

Хаммер изо всех сил боролся, чтобы вернуть самообладание, он отказывался позволить страху разрушить оставшееся у них время, перед тем, что может случиться.

Расположившись между ее ногами, он положил руки ей на бедра и поцеловал внутреннюю сторону бедра.

– Рейн, отдай нам все.

– Всегда, – торжественно проговорила она, заставляя себя дышать.

Внутри у нее все дрожало. Ей хотелось ругаться, кричать и задавать миллион вопросов. Департамент полиции Лос-Анджелеса расстроил ее, но видеть, как они ошеломили всегда непоколебимого Макена Хаммермана…

Должно быть, его допрос был более выматывающим, грубым и болезненно личным.

Очевидно, они уверились, что он был виновен в предъявленных ему ужасных обвинениях. О, Боже… Неужели он сядет в тюрьму за отвратительное преступление только потому, что помог ей, когда она больше всего в этом нуждалась?

И последнее, что на данный момент ему нужно знать, это то, что их с Лиамом тоже опросили. Кстати об этом, Лиам был прав. Сейчас Хаммеру просто нужна их любовь. Неважно, насколько сложно сдержать свой страх и горе и поставить его нужды на первое место, Рейн поклялась сделать это.

– Все, что угодно. Я принадлежу вам двоим. – Лежа под ним, она развела колени шире, приглашая его продвинуться глубже.

– Рейн… – прохрипел он.

Пока ее сердце распадалось на кусочки, она схватила Лиама за руку, безмолвно моля его о силе. Он находился рядом, и в глазах его была спокойный приказ. Чтобы подчинилась. Чтобы успокоила Макена. Затем он придвинулся ближе и запечатлел поцелуй на ее губах.

– Я здесь.

Когда она благодарно кивнула, Хаммер опустился, чтобы поцеловать ее обнаженную киску, словно он никогда ранее не касался чего-либо, столь же хрупкого и драгоценного. Словно не хотел никогда уходить.

Этот жест благоговения и смирения просто убил ее.

Многие годы он был мастером своего дела и был в состоянии подчинять жизнь своей воле. Он был всем для нее. Кто-то другой уходил. Но не Макен. Он был неизменным. Защищал ее от любых напастей. Он завоевал ее доверие, даже когда отказался от любви, которую она жаждала подарить ему, которая так сильно была ему необходима, пока ждал, когда она созреет и расцветет.

Теперь же, когда они разделили что-то такое особенное и реальное, он не мог оставить ее.

Лиам приласкал ее щеку, даря ей еще больше своей стойкости. Ее внутренности снова сжались. Ее ирландец всегда такой чуткий и терпеливый. Он выслушивал и предлагал ей либо понимание, либо наказание, в зависимости от того, что ей нужно в настоящий момент времени. Как сейчас.

Оба мужчины любили ее, даже когда личные неудобства были серьезными, неприятными и почти неприемлемыми.

Как ей уместить целую жизнь, полную любви, в столь короткий промежуток времени? Разве могла она сделать меньше, чем отдаться им без остатка?

Она кивнула Лиаму. Его нежная улыбка была полна горечи, когда он поцеловал ее в губы, побуждая открыться и внутренне очиститься. В то же время Хаммер языком проложил дорожку к самому ее чувствительному местечку.

Шокирующее удовольствие прострелило ее даже сквозь печаль. Прошло так много времени с тех пор, как они втроем были единым целым. Она желала их каждой клеточкой своего тела, каждым ударом сердца, каждой мыслью, каждым вздохом. Любым способом, которым они могли ею овладеть.

Закричав, она выгнулась к ним навстречу.

Они прекрасно знали, как работать в паре, чтобы сломить ее решимость и раздуть желание. У них имелась негласная связь, за которую она будет вечно благодарна, но которую никогда полностью не понимала. Казалось, они были половинками одной души. И Рейн опасалась, что один не будет цельным без второго.

Она уж точно никогда не будет цельной без них обоих.

Словно почувствовав, что она снова готова позволить горю себя отвлечь, Лиам обхватил ее запястья и прижал их у нее над головой. Хаммер крепко прижал ее бедра к кровати. Словно команда, они за секунду зафиксировали ее. Оба знали, что лишить ее контроля это самый быстрый способ свести ее с ума. Они желали ее полной капитуляции.

Рейн плавилась для них, для занятия любовью, которому она с удовольствием посвятила бы себя снова и снова.

– Вот так, – пробормотал Лиам, – дай мне свой язычок.

Она открылась с приглушенным вскриком, позволив его языку вновь скользнуть ей в рот. Хаммер обвел ее лоснящиеся складочки, потом подразнил клитор, ритмично посасывая и покусывая его, пока у нее не зазвенело в ушах и мысли не улетучились. Пока она не начала метаться между ними.

– Превосходно. А теперь изогнись так, чтобы твоя грудь легла в мою ладонь. – Негромкое, сексуальное требование послало ей еще одну жаркую волну желания. Рейн сделала так, как сказал Лиам. – Прекрасно. Ее соски затвердели.

– Ее влагалище исходит соками, – пробормотал Хаммер прежде, чем снова склонить голову.

Она скомкала простыни, охваченная жаром, сходя с ума от наслаждения.

Лиам сжал ее сосок.

– Ее капитуляция так опьяняет.

– Давай заставим ее кончить так, чтобы задрожали колени.

– Пожалуйста, – Рейн таяла между ними. – Да. Я принадлежу вам. Навсегда.

– Прелесть… – Хаммер сглотнул комок.

– Ах, любимая… – Лиам освободил ее запястья, чтобы приласкать, покусывая ее нижнюю губу.

Она бросила на него страстный взгляд и приоткрыла рот, позволяя ему делать все, что вздумается. Вероятно, он увидел слезы, увлажнившие ее глаза. И как всегда, он поймет. Он так же сотрет их и заменит ее горе блаженством.

Пока он целовал ее, Макен потер ее клитор подушечкой большого пальца, прежде чем снова взять его в рот. Рейн закрыла глаза и просто отдалась ощущениям.

Словно у ее пальцев имелась собственная воля или они жили сами по себе, она зарылась ими в волосы Хаммера. Ему нужно подстричься. На концах волосы слегка завивались. Как человек, который гордился тем, что контролировал все и вся, он не был бы благодарен за посягательство на его самостоятельность. Но она получала наслаждение, зарываясь в мягкие пряди его волос и слегка потягивая их, когда поднимала свои бедра ему навстречу, предлагая ему каждую частичку себя.

Он поглощал ее алчным нажимом губ, скольжением языка. Ее желание нарастало, наполняя ее до краев. Она отчаянно вцепилась в него.

Их с Лиамом ароматы смешались и окутали ее, наполнили голову. Двойное давление их тел возбуждало так, что сердце дало сбой. Она знала звуки, которые они издавали, уступая собственному наслаждению, то, как они улыбались, когда она заставляла их смеяться, слова, которые они использовали, чтобы похвалить ее, и выражения их лиц, когда они говорили ей о своей любви.

Ее сердце еще никогда не было таким наполненным.

Она льнула к ним так, словно могла бросить вызов судьбе и удерживать их вечно. Она была возбуждена и твердо настроена выжать из этой ночи все воспоминания, какие только сможет.

Хаммер обвел пальцем ее промежность. У нее перехватило дыхание, внутренние мышцы сжались от желания, нуждаясь в том, чтобы один из них заполнил эту пустоту. Лиам добавил наслаждения, неторопливо лаская ртом ее соски.

– Возьмите меня. Пожалуйста… – молила она с задыхающимся стоном.

– Мы планируем делать это, любимая. Всю ночь напролет, – и он вновь присосался к ее чувствительным вершинкам.

Хаммер оторвался от ее влажной сердцевины, его губы блестели.

– Когда будем готовы, а ты дойдешь до такого отчаяния, что не сможешь дышать. И не секундой раньше, прелесть.

С озорным блеском во взгляде он навис над ней и запустил руку ей в волосы, затем, накрыв ее губы своими, он заклеймил их. Оставляя на ее языке солоновато-терпкий вкус ее естества. А когда он углубил поцелуй, ее вкусовые рецепторы просто взорвались.

Его толстый ствол, подразнивая, упирался в ее половые губы. Рейн боролась с желанием приподнять бедра и впустить его сквозь припухшие складочки. Но она не могла командовать. И не хотела. Все, что ей хотелось, это любить своих мужчин, отдать им всю себя, а в ответ ощущать их преданность.

Когда Хаммер провел языком дорожку вниз по ее горлу, она подняла отяжелевшие веки и увидела, как Лиам, расположившийся на своей стороне, горящим взглядом наблюдает, как ласкает свой набухший член.

Ненасытное желание, подобно теплому шоколаду, пронеслось по ней. Она не могла дождаться, пока они оба не станут ритмично растягивать и наполнять ее. Словно прочитав ее мысли, Хаммер сгреб ее в объятия и перекатился на спину, расположив Рейн поверх себя с широко расставленными ногами, а его эрекция поместилась прямо между ее складочками. Он так пристально смотрел на нее, словно никак не мог насмотреться. Рейн смотрела в ответ, потерявшись в неистовой страсти, бушующей в его глазах.

Лиам обхватил ее бедра и прижался сзади, опаляя своим теплом. Она откинула голову ему на плечо, тогда как он прижался влажной грудью к ее спине. Он покрыл жаркими поцелуями ее шею, раскачиваясь на ней, распределяя ее влагу по члену Хаммера и подталкивая жесткий ствол мужчины к ее клитору. Это трение заставляло ее задыхаться.

Макен хрипло застонал.

– Блять, да.

– Ему нравится, любимая, – прошептал он, протянув руки и ухватив ее за тяжелую грудь. – Насколько лучше ты будешь чувствовать себя, когда его толстый член погрузится глубоко в тебя?

Ее соски пульсировали, жаждая внимания. Испытывая отчаянную нужду в прикосновениях Лиама, Рейн выгнулась, но он раздвинул пальцы шире, избегая измученных пиков.

– Пожалуйста…

– Желаешь чего-то, прелесть? – Хаммер обвел ее сосок, слишком подразнивающе и дерзко.

Она впилась ногтями в его плечи.

– Пожалуйста!

– Сначала ответь ему, – велел Хаммер с резкими интонациями.

Она даже не помнила вопроса.

– Я-я не могу думать. Макен… – Когда Хаммер снова проскользил членом между ее складочками и его толстый ствол толкнулся в ее набухший клитор, она, застонав, задрожала. – Хочу. До боли. Нуждаюсь.

– Ты будешь умолять и задыхаться, прежде чем мы войдем в тебя, – насмехался Хаммер и наконец-то принялся пощипывать ее горящие огнем соски, разжигая пламя так, что оно прокатилось по позвоночнику Рейн.

Она что-то бессвязно прокричала.

– Какие милые ты издаешь звуки, – промурлыкал Лиам ей на ушко. – Протяни вниз руку и скользни пальцами в киску, Рейн, а потом поднеси их к моим губам. Я ужасно соскучился по твоему вкусу.

Они были ее доминантами, и ей не оставалось ничего иного, кроме как подчиниться, особенно когда тем самым они заставляли ее чувствовать себя желанной и обожаемой.

Лиам поставил ее на колени, и Рейн потянулась вниз, к себе между ног. Кончиками пальцев она столкнулась с толстым, перевитым венами членом Хаммера. Когда он втянул в себя воздух, она обхватила его рукой, наслаждаясь твердостью и жаром.

– Иисусе, – Хаммер качнул вперед бедрами. Мышцы на его шее напряглись.

С соблазнительной улыбкой Рейн выпустила его и погрузила пальцы в собственную влажность. После этого она посмотрела через плечо и встретилась с пристальным взглядом Лиама. Задержав дыхание, она поднесла свои пальцы к его рту. Когда его губы сомкнулись вокруг них, она насладилась его одобрительным стоном. Живот ее напрягся, пока он лизал и обсасывал ее пальцы.

– Нравится? – шепотом спросила она, целуя его челюсть.

Лиам не ответил. Он зарылся пальцами в ее волосы и поцеловал, лишая дыхания. Ее сердцебиение вновь ускорилось, когда Хаммер, едва касаясь, провел ладонью вверх, направляясь прямо к киске.