Текст книги "Предел Доминирования (ЛП)"

Автор книги: Шелли Брэдли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 28 страниц)

– Иисусе, я так горжусь тобой, Рейн. Ты все сильнее и сильнее изумляешь меня. – Макен обхватил ее за плечи и, притянув к груди, в крепкие объятия, наклонился к ушку. – И да, мы свяжем тебя и ночь напролет будем сладко любить.

– Я возьму веревки, приятель. – Лиам улыбнулся, открыл прикроватную тумбочку и бросил Хаммеру три связки.

– На колени, – сказал Макен, повернувшись к Рейн.

Она судорожно вздохнула, затем с потрясающей покорностью опустилась на ковер.

Пока Хаммер любовался ею, его грудь распирало от гордости.

– Жди здесь.

Он и Лиам молча сплели из трех мотков шелка символически неразрывную связь.

Когда они закончили, Лиам улыбнулся их девочке.

– Чертовски великолепна.

– Какой всегда была… и будет в наших глазах, брат, – прошептал Хаммер.

Щеки Рейн вспыхнули. От их слов она улыбнулась.

В груди у него поселился покой. Они не только спасли друг друга, но и помогли вырасти, стать лучшими возлюбленными и людьми. Рейн больше не была неуверенной в себе, импульсивной девчонкой, которая выражала свою злость истериками и раздражением. За невероятно короткое время она превратилась в зрелую, сильную, уверенную в себе женщину, которая будет бороться не только за себя, но и за тех, кого любит.

Он был чертовым счастливчиком.

– Поднимись и ляг на спину по центру кровати, прелесть, – проинструктировал Хаммер.

Не говоря ни слова, она последовала его команде. Он и Лиам обменялись улыбками, затем заползли на матрац с двух сторон от нее. Макен положил веревку на подушку, затем их с Лиамом руки плавно заскользили вверх и вниз по ее телу, готовя ее к удовольствию. Они наполняли ее теплом своих прикосновений, выжигая ощущения их рук на ее сердце, в ее разуме.

Когда ее молочно-белая кожа порозовела, а дыхание стало прерывистым, Хаммер и Лиам продели путы через раму изголовья и связали ее запястья. Они пристально наблюдали за ней, выискивая хоть малейший признак паники или страдания.

– Поговори с нами, любимая, – наставлял Лиам.

– Со мной все хорошо, Сэр. – Она тяжело сглотнула, но убедительно кивнула. – Лучше, чем хорошо.

Уверенность в ее голосе успокоила Хаммера. Они с Лиамом молча обменялись понимающими взглядами. Теперь они перейдут к тому, что по очереди будут заполнять ее любовью, пока второй будет высматривать малейшие признаки паники. Это был единственный безопасный, разумный и скоординированный способ преодолеть ее непредсказуемый спусковой крючок.

Словно почувствовав их беспокойство, Рейн подняла на них взгляд

– Я в порядке, Господа. Я в безопасности. Любима. Защищена. Не останавливайтесь.

– Мы и не собирались останавливаться, – пообещал Хаммер.

«Только если тебе это не нужно».

Он удержал эту мысль при себе. Она доказала, что сильна. А теперь она сделала выбор в пользу того, чтобы отдать власть над собой в беспомощной капитуляции. Он собирался насладиться этим и удовлетворить свои первобытные потребности, доведя ее до экстаза.

– Ты прекрасно все делаешь, любимая. – Лиам наклонился, чтобы поцеловать ее в губы и понимающе кивнул Хаммеру, молчаливо гарантируя, что сейчас, будучи связанной, Рейн чувствует себя комфортно.

Доверившись шестому чувству друга, Хаммер понаблюдал за их обжигающим поцелуем. Сердце пропустило удар, настолько ощутимая любовь плескалась между ними.

Его рот наполнился слюной. Он желал попробовать ее, везде. Макен наклонился к ее роскошному телу, оставляя дорожку легких, словно перышко, поцелуев, расположился у нее между ногами и ухватился за ее мягкие бедра. Прежде, чем он успел их раздвинуть, Рейн охотно развела бедра, полностью предлагая себя.

Приподняв ее ногу, Хаммер поцеловал лодыжку и проделал путь из поцелуев по внутренней стороне ноги, каждым прикосновением губ и нежным движением языка отпечатывая на ней обещание заботиться. Словами и действиями он будет показывать ей, что достоин ее непоколебимой любви. Хаммер не даст ей второго шанса ускользнуть сквозь пальцы.

С трепетом, рождавшимся при взгляде на нее, он поднялся на колени. Годы, проведенные в фантазиях о ней, особенно такого рода, с ревом пронеслись сквозь него. Он вспомнил первый раз, когда попробовал ее в баре «Темницы». Он был пьян, полон обвинений и злобы, другими словами, он был сукиным сыном. И тем не менее она не прекращала любить его, любить всем сердцем. Она не была завоеванием, зудом, который можно унять, или собственностью, которую можно добавить в его коллекцию. Эта замечательная женщина, раскинувшаяся сейчас перед ним, была его болезненным прошлым, исполнившимся настоящим и необыкновенным будущим.

– Макен? – нежный шепот Рейн вырвал его из мыслей.

Вздрогнув, он обнаружил, что с напряжением на лице она пристально смотрит на него.

У Лиама было соответствующее насмешливое выражение лица.

– Ты в порядке, чувак?

Более двух недель назад весь его мир едва не раскололся надвое. Но два этих любящих человека помогли ему всем – вместе собрали его вновь и своей безусловной любовью сгладили каждый зубчатый край. Хаммер был более чем в порядке. Его любовь и жизнь превратились в гребаную мечту.

– Лучше и быть не может, – мягко ответил он. – Расскажи нам о веревках, прелесть.

Губы Рейн раздвинулись в широкой счастливой улыбке. Господи, с этой минуты и до скончания веков он мог провести, упиваясь этим сверкающим на ее лице взглядом и наслаждаясь тем, как грива иссиня-черных волос рассыпалась по их простыням, касаясь ее возбужденного тела.

– Я чувствую себя в безопасности. Защищенной. Привязанной к вам обоим. – Она пошевелила пальцами и сжала кулаки. В синих сверкающих глазах плясал мечтательный блеск удовольствия. – Теперь я действительно в порядке, Макен.

– Все мы, прелесть. – Он повернулся и посмотрел на друга, приподняв бровь. – Лиам?

– Да, брат?

– Наша девочка обнажена, беременна, изумительно готовая и молит, чтобы мы ее съели. Я говорю, что мы празднуем, – произнес Хаммер с ужасным ирландским акцентом.

Рейн захихикала. Лиам рассмеялся, но через несколько секунд эти полные счастья звуки сменили голодные вскрики и стоны.

Рейн извивалась, связанная, тая от удовольствия под его и Лиама губами и пальцами. Макен всей душой подсчитывал ее крики и мольбы, пока они подталкивали её к краю экстаза только для того, чтобы затем мягкими, заботливыми поглаживаниями и нежными словами успокоить. Вновь и вновь они овладевали её ртом и вкушали припухшую киску, причиняя сладкие страдания. Рейн горела от их полной наслаждения пытки, отдавая им каждую толику себя в чарующей капитуляции, пока их члены едва ли не были готовы взорваться и излиться от нужды.

Когда они развязали её руки и заполнили узкие проходы, растягивая ее, наполняя пульсирующим желанием, она откинула голову и закричала. Макен смотрел, ошеломленный ее нереальной красотой, и вместе с Лиамом последовал за ней к собственной наивысшей кульминации.

Глава 21

Седьмое сентября, суббота

– Ты готова? Ты дрожишь.

Ривер, удерживая Рейн на месте, взял ее за локоть. Рейн подняла голову и встретилась с его взглядом, она была так благодарна, что он рядом, особенно сегодня.

– Хорошо. Нервничаю. – Она судорожно вздохнула.

– Передумала? – спросил Ривер.

– Нет. Беспокоюсь, что собираюсь в путешествие. – Рейн вяло рассмеялась. – И взволнована. Все готовы? Хочу сделать это до того, как испорчу макияж.

Брат послал ей снисходительную улыбку.

– Да. Все, что тебе нужно, это сделать последний шаг на крышу и толкнуть дверь. Тебя ожидают два очень нетерпеливых жениха.

– Я готова, – кивнув, заверила она его.

– Так и есть. И ты прекрасно выглядишь. – Он поцеловал ее в лоб. – Им очень повезло.

– Мне тоже. Я каждый день благодарю Бога, что он послал мне их.

– Все вы заслужили счастье. Наслаждайтесь им. С моим благословлением.

За прошедшие семь месяцев Ривер стал превосходным старшим братом. Господь знает, что он сыграл важную роль в том, что Марли приговорили на десять лет по федеральному обвинению в ложных обвинениях и препятствованию правосудию. Но Рейн и Ривер научились поддразнивать друг друга, как нормальные брат и сестра. Они поддерживали друг друга, когда наступила годовщина смерти их матери. В мае, когда ему исполнилось тридцать, она устроила для него грандиозную вечеринку. В конце июня, когда она отмечала свой день рождения, он объединился с Лиамом и Хаммером, чтобы оказать ответную услугу. Он помогал ей задирать вверх ноги и продолжал развлекать ее, когда наступил знойный июль и беременность вынудила ее провести несколько скучных недель в постели. Он держал ее за руку и вместе с ней плакал от радости в день, когда она стала матерью. За несколько коротких месяцев они очень сблизились.

Рейн хотелось бы, чтобы мама и Ровена могли быть здесь, с ними. Брин утверждала, что в душе они всегда будут рядом, и это успокаивало Рейн.

Она обернула руку вокруг его широкого предплечья.

– Надеюсь, однажды ты найдешь что-то такое же чудесное. Ты это заслужил.

Он пожал плечами.

– Давай сосредоточимся на том, чтобы выдать тебя замуж, тучка.

Рейн улыбнулась ему.

– Спасибо тебе за то, что ты здесь, за то, что ведешь меня к алтарю.

Оба осознавали, что это обязанность отца. У Ривера было едва ли не столько же ужасных воспоминаний об этом мужчине, как и у нее. Намереваясь отодвинуть на сегодня все мысли о Билле Кендалле, ее брат занял его место. Ни один из них не стал бы отдавать этому чокнутому социопату, испоганившему им детство, ни единой крупицы своей энергии.

Ривер улыбнулся и погладил пальцы, лежащие на его предплечье.

– Я бы не пропустил это событие.

– Давай сделаем это. – Рейн толкнула дверь, что вела к проходу на крышу «Темницы».

Приближался вечер, едва начиная окрашивать превосходное синее небо в желтые и оранжевые цвета. Дул слабый бриз, раскидывая по плечам ее темные локоны. С каждым порывом ветра струящийся шелк ее белого платья оборачивался вокруг коленей, обнажая в вырезе бедро. Теплый ветерок ласкал ее тело сквозь прозрачное кружево сделанного в виде корсета лифа.

По закону она не могла выйти замуж и за Макена и за Лиама одновременно. Но они и не являлись обычной семьей, поэтому они решили связать себя друг с другом перед самыми дорогими для них людьми таким способом, который порадует их сердца. Не вполне традиционная свадьба, что-то за рамками церемонии бракосочетания, все в этой окончательной помолвке было спланировано, чтобы выразить их неповторимую любовь.

В качестве чего-то старого Рейн надела подарок, полученный от Лиама и Хаммера на день святого Валентина. Чем-то новым стало платье, которое она выбрала, потому что оно объединяло традиционные элементы с очень сексуальными деталями, которые, как она надеялась, заставят ее женихов сфокусироваться на ней. Чем-то позаимствованным стала пара висячих жемчужных сережек, которые Брин одолжила ей на церемонию, так как выходила за Дункана в тех же драгоценностях. Чем-то голубым… Ленточки, удерживающие ее корсет, были красивого цвета павлиньей синевы, они туго обхватывали ее послеродовое тело и спускались вниз к обнаженным ногам.

Заиграла музыка, просто гитарные переливы. Все встали.

Когда она посмотрела вперед на алтарь, дыхание перехватило. С широкими улыбками ее ожидали Лиам и Хаммер, в их глазах отражалась любовь. Они стояли плечом к плечу под высокой аркой, украшенной белыми, розовыми и бледно-желтыми гортензиями и маленькими бутонами роз. Все цветы были перевязаны белыми, серыми и голубыми лентами.

От центра алтаря шла полупрозрачная светлая драпировка, обрамляя ее мужчин. Каждый в сером смокинге, они выглядели такими мужественными и родными. Хаммер облачился в небесного цвета жилет и черный галстук. Цвет очень шел к его теплого оттенка коже и суровому лицу. Лиам был одет прямо противоположно, и ей нравилось, каким особенно красивым он выглядел в этом ярко-синем галстуке, оттеняющем его темные глаза.

Несмотря на трясущиеся ноги и увлажнившиеся глаза, Рейн заставила себя переставлять одну ногу впереди другой и пройти по дорожке небесно-синего цвета, отделанной мерцающим серым, утопающей в облаке белых лепестков.

Место проведения церемонии было прекрасным, все, как она мечтала. Хэвенли, благослови ее Господь Бог, помогла Рейн создать этот волшебный вид. Но для нее он стал еще более великолепным, потому что двое мужчин, ожидающих ее в конце этой знаменательной прогулки, заполнили собой все ее сердце, владели каждой минутой ее будущего и вместе работали над тем, чтобы заключить в безопасную колыбель ее душу.

Заиграла их свадебная песня. Проникновенным голосом певец клялся в том, что отныне и до скончания веков он принадлежит ей и предлагал девушке подать ему руку и разделить с ним вечность. Он обещал подарить ей всю свою любовь. Внутри нее вскипели эмоции. И она одарила своих мужчин ими в каждом биении сердца и выражении лица, каждым прикосновением и поцелуем, у нее не хватало терпения дождаться, чтобы подарить их им.

Проклятье, она всерьез собирается расплакаться.

Когда Ривер подвел ее к ним, Макен и Лиам разошлись, чтобы предоставить ей место между собой, которое и принадлежало ей. Она увидела надпись в раме, натянутой между драпировками.

«Тройную нить порвать нелегко.»

Рейн не ожидала подобного, сердце ее растаяло. Прижав руку к дрожащим губам, она посмотрела на своих мужчин. Оба лучились гордостью. После она организовала церемонию и вечеринку в клубе, для души. Но Лиам и Макен самостоятельно добавили эту значительную деталь.

Это целиком и полностью описывало их отношения.

Она крепче схватила свой букет, улыбка ее была хоть и сквозь слезы, но полна радости.

Ривер отпустил ее, и каждый из мужчин взял девушку за руку. Затем он поцеловал ее щечку.

– Я люблю тебя, тучка.

– Я тоже люблю тебя, брат, – с усилием выдавила она.

Он хлопнул Макена по плечу, по-братски, одобрительно кивнул Лиаму, а затем занял место в переднем ряду из оббитых шелком кресел, заслоняя собой розовый бант.

Рейн вместе со своими мужчинами смотрела в будущее.

Втроем, как один, они встали перед алтарем. Рейн сглотнула теперь, когда они оба держали ее за руки, стояли по бокам, были ее опорой.

Когда она планировала этот день, Сет помогал прочесывать Лос-Анжелес в поисках того, кто проводит полигамные церемонии. Рейн провела интервью с несколькими кандидатами, но ни с одним не почувствовала связи. Ни один из этих людей ничего не значил в ее жизни, не внес и толики в то, чтобы объединить ее, Макена и Лиама.

Бек обнаружил, что, так как был волонтером, то мог бы онлайн принять духовный сан, чтобы скрепить их союз. Видеть его стоящим перед ними в накрахмаленном костюме было немного фантастично, но очень мило. Когда он подмигнул ей, она хихикнула сквозь слезы.

– Еще не поздно передумать, принцесса, – поддел ее он.

Лиам сверкнул глазами. Хаммер зарычал.

Рейн же просто покачала головой и попыталась проглотить комок, застрявший в горле.

– Давно уже слишком поздно.

Он улыбнулся ей одной из своих редких настоящих улыбок.

– Тогда давайте поженим вас.

Внезапно врач и садист встал прямее, напустив на себя почти величественный вид. Бек никогда не переставал ее удивлять.

– Сегодня мы собрались здесь, чтобы засвидетельствовать бракосочетание троих человек, которых все мы любим и восхищаемся. Они решили объединить свои жизни, потому что любят друг друга. Они позвали нас посмотреть на это, потому что хотят, чтобы мы разделили их радость. Для своего бракосочетания они выбрали именно этот день, потому что ровно год назад впервые встретились все вместе и с тех пор началась их история любви.

Со слезами Рейн посмотрела на Лиама, радуясь, что не забыла накраситься водостойкой тушью. Но за что она действительно благодарила Бога, так это за мужчину, который год тому назад, в этот самый день, неосознанно оставил свой дом в Нью-Йорке, чтобы найти новое будущее. Вероятно, он намеревался приехать ненадолго, но остался и стал незаменимой частью их трио навсегда.

– Кто-то из них старше остальных, – продолжил Бек.

Лиам поднял взгляд, чтобы посмотреть в глаза Хаммеру. Они улыбнулись и кивнули друг другу, понимая, что являются больше, чем друзьями, даже ближе, чем братьями. Она повернулась к Хаммеру, когда он посмотрел на нее. Рейн вспоминала ночь, когда ее приютил Макен, день, когда они отмечали окончание ее обучения в колледже, мгновенье, когда он впервые прикоснулся к ней, момент, когда он наконец признал, что любит ее. Так много лет и так много воспоминаний. Несмотря на это, все началось именно в этот день, год назад, когда к ним наконец присоединился Лиам.

– Но они по доброй воле объединяют свои сердца. Сегодня эти трое официально стали единым целым, неразрывной ниточкой любви.

Откуда-то позади себя Бек достал шелковый шнурок, который с самоотдачей и в торжественном молчании заранее сплели Макен, Лиам и Рейн. Белая, серая и синяя нити прекрасно сочетались, сияя в лучах закатного солнца, когда он положил ее на ладонь. Они вместе наклонились, чтобы поцеловать полоску шелка.

– Объединитесь.

После мягкого приказа Бека они подняли правые руки и обхватили друг друга за запястья. Лиам держал ее. Она – Макена. Тот – Лиама. В бесконечном круге любви.

– Эта невеста и ее женихи выбрали трехпрядную нить, как символ их объединенных жизней, – проговорил Бек наблюдателям.

Затем он закрутил сплетенную ими ленту вокруг их соединенных рук, начав от ее запястья, через руку Хаммера и закончил на пальцах Лиама.

– Лиам, Рейн, Хаммер, если вы позволите, то эти руки будут страстно любить вас, лелеять и до конца жизни окутают вас комфортом. Это будут руки, которые поддержат вас, когда вас наполнят страх и печаль. Это руки, которые сотрут каждую слезинку, не важно, от чего – от горя или радости. Это руки, которые будут нежно обнимать ваших детей и объединять вашу семью в единое целое. Эти руки придадут вам сил, когда вы будете в ней нуждаться, поддержат и подбодрят вас на пути к мечте и обеспечат комфортом в трудные времена. Клянётесь ли вы поддерживать своих партнёров такой же заботой отныне и на веки вечные, пока смерть не разлучит вас?

– Клянусь, – пообещал Лиам, сжав её руку.

– Клянусь, – с трудом проговорила Рейн сквозь слезы счастья.

– Клянусь, – поклялся Макен таким тоном, словно хотел, чтобы они знали, что он именно это имеет в виду.

– С этой минуты ваши мысли, слова и действия едины. Как ваши руки связаны этой лентой, так же будут связаны и ваши жизни. Да прибудут с вами единство, любовь, верность, радость и привязанность на веки вечные.

Бек отвязал ленту с их запястья, а затем кивнул.

– Обменяйтесь символами своей новой совместной жизни.

Рейн положила свой букет на небольшой пьедестал и отвязала кольца, которые надёжно прикрепила к крошечному бантику, расположенному на стеблях цветов. Сначала она повернулась к Лиаму с выбранным ею кольцом из полированного титана в виде трех переплетенных полос. Изысканное, с толикой мужественного блеска. Оно идеально подходило ему. Поддерживаемая Хаммером за запястье, она надела кольцо на палец Лиама. Его теплые глаза обласкали ее нежностью и обожанием, пока он без слов пообещал посвятить ей всю оставшуюся жизнь.

– Я люблю тебя, – прошептала она.

Затем она стянула с ленты кольцо Макена. Лиам поддержал ее руку, пока она надевала переплетение из трех полосок вольфрама Хаммеру на палец. Черный металл выглядел глянцевым, мистическим и очень мужественным на его руке. Он превосходно отражал мужчину. Когда их взгляды встретились, ореховые глаза, которые она так много лет видела суровыми, нечитаемыми, замкнутыми, теперь были широко открыты и полны любви.

– Я люблю тебя, – пробормотала она ему.

Затем он вытащил из кармана кольцо, то, что они смоделировали специально для того, чтобы воспеть в нем свою любовь к ней. Рейн еще не видела его, но, как и остальные, оно состояло из трех переплетенных полосок. Опустив на него взгляд, она задохнулась. Ободок из титана, ободок вольфрама и ободок из брильянтов, огибающих друг друга. Вдвоем, Макен и Лиам надели прекрасный символ на ее палец.

– Ты наша жизнь, – сказал Лиам.

– И наше сердце, – добавил Хаммер. – Прелесть.

– Мы тебя любим, – проговорили они вдвоем.

Рейн вновь расклеилась. Вес кольца был больше, чем вес самого металла. Значимость их союза обернулась вокруг ее пальца, вокруг ее сердца. Она знала, что этот вес никогда не растворится, не исчезнет, и это осознание наполняло ее такой блаженной эйфорией, о которой она никогда и не мечтала.

– Это трио очень усердно потрудилось, чтобы объединиться в единое целое, так пусть ни одному мудаку не удастся их разъединить. А теперь, насколько я могу судить, вы женаты!

Рейн и ее мужчины рассмеялись, как и все остальные немногочисленные собравшиеся.

Она посмотрела на Макена и Лиама, закрепляя в памяти это золотое мгновенье. Они улыбнулись ей в ответ и, вероятно, были так же счастливы быть здесь и сейчас, как и она.

Было так хорошо связаться, быть соединенными в глазах своих друзей и общества.

Пока она блаженствовала и с нетерпением ожидала вечеринки, как и всех их завтрашних дней, внезапно Лиам обхватил ее подбородок и приподнял его, чтобы встретиться с ней взглядом. Теперь он не улыбался.

– На колени.

Рейн ахнула. Она скользнула взглядом к Хаммеру и увидела такой же стальной взгляд Доминанта.

Они что, еще и захомутали ее?

Сердце в груди заколотилось. Она задавалась вопросом, а не захотят ли они однажды выразить интерес подобным образом. Она надеялась, но…

Вместо того чтобы задавать вопросы, на которые они, несомненно, ответят позже, она с благодарностью кивнула и склонила голову, открывая незащищенный затылок, пока опускалась на колени.

– Посмотри на нас, – приказал Макен.

Она повиновалась и увидела, что Лиам достал что-то из кармана и поднес это нечто к ее лицу. Цепочка из титана, переплетенная с цепочкой из вольфрама, поддерживали отделанный бриллиантами замочек в виде сердечка. На передней его части были выгравированы их инициалы и дата.

Рейн никогда не видела чего-то более прекрасного, более искреннего, чем это выражение их любви и преданности. От этого сюрприз стал еще более особенным.

Он отдал один конец цепочки Макену, тогда как сам придерживал второй. Вместе они обернули изделие вокруг ее шеи. Его вес казался благословенной тяжестью. Прошло почти десять месяцев с тех пор, как Лиам надел на нее свой ошейник, только чтобы спустя двадцать два мучительных дня снять его. А Хаммер… Рейн никогда и надеяться не смела, что он подарит ей ошейник, особенно теперь, когда она знает, что он никогда не возьмет себе беременную сабу и почему.

Рейн не смогла остановить себя и не потянуться, чтобы пощупать изысканный новый ошейник, расположенный прямо над ее колотящимся сердцем.

Лиам вновь потянулся к своему карману и выудил два маленьких ключика от замка. Один он зажал в ладони, а второй передал Хаммеру.

– Ты принадлежишь нам навсегда, – сказал Хаммер.

– Навсегда, – повторил Лиам. – Потому что мы хотим привязать тебя к нам всеми возможными способами.

– Я ваша, господа. – Рейн думала, что её сердце разорвётся, когда снова склонила голову и ощутила на себе их одобрительные и ласковые взгляды.

Когда они вдвоём подхватили её под локти, она поднялась на ноги.

Она была на самом деле самой счастливой женщиной во всем мире.

– Поцелуйтесь, наконец, – потребовал Бек. – Поставьте уже восклицательный знак в этом окольцовывании, чтобы мы могли начать праздновать.

Чувствуя себя легкой и настолько влюблённой, как никогда, Рейн рассмеялась и повернулась налево, к Лиаму, подняв лицо для поцелуя.

Он посмотрел в ее глаза так, словно хотел добраться до самого сердца и держать его в своих руках. Он нежно прижался своими губами к ее и слегка надавил, чтобы углубить поцелуй. Прежде чем отодвинуться, он задержался, запечатывая себя в ее сердце, точно так же, как он сделал это во время их первого поцелуя. – Теперь, когда ты стала нашей, ты выглядишь красивее, чем когда-либо.

– Ты тоже теперь мой, парень, – поддразнила Рейн.

– Я не забуду этого, обещаю.

Рейн поцеловала его, а затем молча повернулась к Макену. Он обхватил ее лицо ладонями и резко придвинулся ближе, глядя ей в глаза целую минуту, во время которой она затаила дыхание.

– Прелесть…

Ему не нужно было говорить далше. Она знала, что он чувствовал.

– Для меня это то же значит все на свете.

Его ответная улыбка сказала ей о том, что она прекрасно прочла его. Затем он поймал ее губы своими, овладевая ею, наполняя ее рот обжигающей искрой этого момента, прежде чем отпустить.

Готово. Они стали единым целым.

Вместе они повернулись к собравшимся и подняли вверх свои сцепленные руки. Их гости аплодировали стоя, пока трио рука в руке проходило вдоль по дорожке к лестнице.

На половине пути Хаммер поднял Рейн на руки. От удивления она завизжала, а затем рассмеялась. Лиам сжал в кулак ее волосы и отвел голову назад, прежде чем украсть поцелуй. Они не давали ей вздохнуть весь путь до вечеринки в «Темнице».

Большая часть оборудования была сдвинута к стенам, вынесена или искусно спрятана за портьерами, так что теперь все могли праздновать… а позже и поиграть.

– Я сейчас вернусь, прелесть, – сказал Хаммер, поцеловав ее в щечку.

Прежде чем она успела спросить, куда он оправляется и все ли в порядке, Лиам отвлек ее нежным поцелуем.

– Хочешь пить? Здесь жарковато.

Он всегда был добр и думал об остальных. Это было то, что ее больше всего восхищало в Лиаме.

– Да, пожалуйста.

Когда они разошлись, гости вновь присоединились к ним внизу, первым был Бек. Он широко улыбнулся и помог Хэвенли, которая держала два кусочка сердца Рейн, увеличившегося пять недель назад, чтобы вместить двух чудесных близнецов.

– Привет, мои малыши. Идите, поздоровайтесь с мамочкой. – Рейн протянула руки.

Хэвенли мягко улыбнулась.

– Она настоящие ангелочки. Проспали почти всю церемонию. Ну, Сиара проспала. Катрония рассмотрела все цветы, пока бодрствовала.

– Потому что она очень любознательная. – Рейн взяла ребенка, все еще восхищаясь, что у нее появились две такие идеальные девочки с голубыми глазами, пухлыми ротиками и, без сомнения, подбородком Лиама.

Все их беспокойство о том, что она могла забеременеть от Макена в ту жаркую ночь, когда Лиам впервые надел на нее ошейник, оказались беспочвенными. По словам Брин, ее ирландец уже проделал всю работу во время их отдыха в хижине сразу после того, как до Рейн дошло, что она любит его. Ее беременность стала шоком, и вместе со своими мужчинами она прошла сложный путь, чтобы добраться до этой вершины счастья. Но она не променяла бы и минуты. Их дочери были превосходны, и Хаммер как сумасшедший сдувал с них пылинки. Ее крошки с легкостью вертели обоими большими и грозными мужчинами.

Следующим к ним присоединился Сет, украдкой расположившись с другого бока Хэвенли. Она покосилась на доктора и бывшего копа. Рейн старалась не слишком широко улыбаться. Теперь, когда Сет переехал сюда из Нью-Йорка и вывесил свой диплом ведущего следователя, они оба беспощадно охотились на Хэвенли. Закручивалась еще одна романтическая история, и Рейн не могла дождаться, к чему все это приведет. Во-первых, парни должны были выяснить, что их большая битва будет направлена не против друг друга, а против замкнутости Хэвенли.

И ее широко раскрытых от шока глаз при виде оборудования темницы.

– Что это? – спросила она, указывая на скамейку для порки.

И не просто на какую-то скамейку, а именно на ту печально известную скамейку, на которой ее наказывал Лиам. Ту самую, на которой Хаммер отходил ее флоггером и объявил, что она принадлежит ему и Лиаму. Вероятно, Рейн следовало спрятать это прочь, но она не могла себя заставить… и ей была любопытна реакция Хэвенли.

Сет и Бек, оба стремились стать именно тем, кто устроит ей турне по любому девайсу, изъяви она желание.

Рейн ухмыльнулась. Да, будет забавно смотреть со стороны на эту драму и ждать, чем все закончится.

Далее пришли Кейтлин, Мэг и Эшлинг, три сестры Лиама, прилетевшие на бракосочетание. Розалин и Шона прибыли с Брин, когда Рейн родила близняшек, и оказались чрезвычайно полезны для матери-новичка. Последняя, Мэйв, пообещала приехать, когда ее младшему ребенку будет на несколько месяцев больше.

Рейн сразу же подружилась со всей семьей Лиама. Теперь она чувствовала себя невероятно счастливой. Она начала свою жизнь вне стен дома Кенделлов совсем одна, но все же обрела так много любви.

Ее золовки суетились, сюсюкали и ворковали над близнецами. Если честно, они скучали по собственным детям, но и новорожденных племянниц тоже любили.

Поцеловав каждую в маленький лобик, Рейн передала дочерей их тетушкам, затем улыбнулась и помахала рукой.

Подошел Ривер и обнял ее.

– Замужняя и окольцованная. Счастливая и пристроенная. На самом деле это не совсем то, что я представлял все эти годы, думая о тебе. Но так лучше. Это делает тебя счастливой.

Она кивнула.

– Собираешься остаться и, может быть, поиграть? Сегодня пришло много интересных людей…

На самом деле, по лестнице спустился Дин Горман в темно-синем костюме. За ним шли несколько горяченьких сабочек, очень симпатичных в своих летних платьях. По их следу спускался по лестнице Пайк, одетый в типичную для него кожу и рассматривающий их задницы. Его уступкой мероприятию стали белая рубашка и свободный черный галстук. С шипами вокруг запястий и порочной ухмылкой никто не обвинил бы его в традиционности. Дональд сопровождал свою жену-сабу Вивиан, которая со слезами на глазах смотрела на бар, протянувшийся у дальней стены. Они помахали рукой, и Рейн помахала в ответ.

– Я не знаю. Буду тусить с Дином. Он хороший парень, – ответил брат. – Но, уверен, он быстро найдет себе пару.

Ривер больше не открыл рта, когда коп начал флиртовать с симпатичной рыжулей, которую Рейн недавно заметила в клубе.

– Еще один человек из тех, кого я знаю и кто останется после ужина, это Пайк, и он – засранец.

– О, а ты добр. – Пайк хлопнул ее брата по плечу. – А не ты ли на прошлой неделе говорил, что я – распоследний отморозок?

– На самом деле я сказал, что ты хуже, – ответил Ривер, глядя на мастера «Темницы».

– Только из-за того, что я сказал тебе взять себя в руки.

– Я не нуждаюсь в твоих подсказках.

– Если собираешься играть здесь, то должен играть по правилам.

О, так Ривер ошивался здесь и наблюдал сцены? Она бросила на брата испытующий взгляд.

Он слегка покраснел.

– Я пойду. Кроме того, если вы втроем собираетесь сегодня устроить сцену, то я бы предпочел не видеть этого.

– Нет. – Позади Рейн появился Хаммер и приобнял ее за талию. – Мы уходим.

Она крутанулась и посмотрела ему в лицо.

– Разве?

– Именно, – сказал Лиам, принеся ей стакан воды. – Хаммер и я решили, что мы отправляемся в заслуженный медовый месяц. Ривер, Пайк, свалите отсюда. Нам нужно поговорить с нашей невестой.