Текст книги "Предел Доминирования (ЛП)"

Автор книги: Шелли Брэдли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 28 страниц)

– Кто? О, ты имеешь в виду Бека. – Лиам нахмурился. – Не называй его Кеннет. Он ненавидит это имя. И тебе это известно.

Брин лишь выдала ему озорную улыбку.

– Ему нужна женщина, которая станет осаживать его и сейчас и потом.

– Боже, помоги мне. – Лиам притворно нахмурился. – Я подумаю над твоими словами.

– Лучше сделать это побыстрее.

Это означало, что у Рейн уже есть план.

«Проклятье».

– Мы благодарны тебе за твой приезд, и я знаю, что ты желаешь помочь… но я должен спросить, где ты была, когда прошлой зимой Гвинет изводила меня? Неужели ты не могла предупредить меня, что она полная дрянь, и когда она привезла мальчишку, которого представила моим сыном? Или, когда отец Рейн похитил ее и… – Оборвав воспоминание, он склонил голову и усилием воли пытался сдержать гневный взгляд.

– Я пыталась помочь с Гвинет, – напомнила она мягко. – До того, как ты на ней женился. Но ты подсел на эту ведьму. Я предупреждала тебя, но ты ничего не хотел слушать. Сказал мне держаться в стороне. Я учла твое желание, хотя и не сказала бы, что это было легко.

Брин никогда не была из тех, кто отмалчивается.

Он поморщился.

– Не сомневаюсь. И мне стоило прислушаться.

– Ты же знаешь, что видение, связанное с возвращением твоей бывшей жены и со всем, что привело к похищению Рейн, не всегда ясное. Будущее не постоянно, как настоящее или прошлое. Вот почему я знаю пол ребенка или кто его отец. Это уже произошло. – Брин помолчала, словно подбирая следующие слова. – Но то, что может случиться… оно изменчиво. Любой каприз может изменить обстоятельства и переделать будущее. Мне жаль, через что тебе пришлось пройти с Гвинет. Но ты сильнее этого.

– Я все время чувствовал себя беспомощным, мам, словно пытался догнать свой чертов хвост. Я совершил ошибки, которые чуть не стоили мне самых дорогих для меня людей.

– Ничего из этого не произошло. Я ощущала твою боль все время. Твое беспокойство. Но ты сделал все от тебя зависящее, чтобы выбрать правильный путь. В следующий раз слушай свой внутренний голос внимательнее. – Поднявшись, Брин взяла чайник и наполнила обе их чашки.

– Откуда мне знать, что он прав?

– А откуда тебе знать, что это не так? – парировала она.

Иногда речи матери сводили его с ума.

– Неужели ты не можешь просто шепнуть мне на ушко?

– Я не собиралась вмешиваться, Лиам. Иногда нам никак не обойти препятствия на своем пути. Мы не можем пройти ни под, ни над ними. Единственное, что остается, это прокладывать себе путь прямо через них. Для Билла настало время умереть, а Рейн должна была победить его. Многие годы мне приходилось принимать трудные решения, потому что видеть вещи не означает, что я могу их предотвратить. Я должна была позволить этой пьесе идти своим чередом.

– Но отец Рейн…

– Получил то, что заслужил, а твоя девушка настоящий боец. Она зубами и ногтями боролась за всех вас и за будущее, что могло бы у вас быть. А если бы я вмешалась, то могла бы изменить все.

– Так чем же отличается данная ситуация? – спросил он устало.

– Макен пожертвует собой ради вас двоих, если вы не остановите его, и никто из вас не проживет ту совместную жизнь, которая у вас должна быть. Любовь, что царит между вами, она особенная. Все вы очень долго шли к ней. Я знала, что тебе предстоит что-то особенное с тех пор, как ты был малышом. Теперь ты находишься там, где и должен быть, сынок. С людьми, за которых должен держаться вечно. Используй все, что у тебя есть, чтобы бороться за это.

– Я не знаю, что мне делать, мам. Я не могу идти против закона.

– Подумай об этом, а я знаю, что ты будешь делать это. Ты найдешь выход. Будь опорой для Рейн и Макена. Вместе вы сможете найти то, о чем другие лишь мечтают.

Он пристально смотрел на свою чашку.

– У меня нет выбора. С тех пор, как познакомился с Хаммером, я понял, что он брат, которого у меня не было. А Рейн… когда я впервые поцеловал ее, это было так ярко, мам. Оглядываясь назад, я вижу, что моё нутро пыталось сказать мне, что она была предназначена мне. Забавно.

Брин улыбнулась.

– У нас с твоим отцом было что-то похожее. В тот момент, когда его губы коснулись моих, я поняла, что думаю: «О, а вот и ты. Я тебя ждала». Знакомо?

– Да. Даже, когда думал, что должен покинуть их, я не смог. С тех пор, как мы с Хаммером разделили Рейн, я стал самым счастливым человеком на свете. А то, что есть между нами сейчас… находится за пределами этого счастья. И я, не задумываясь, сделал бы это снова.

На ее губах заиграла улыбка.

– Перед твоим отъездом в отпуск, в Нью-Йорк, я говорила тебе, что у тебя начинается новое приключение.

Так и было. И несмотря на то, что временами все было неопределенно, его мама всегда была права.

Следующим утром Хаммер поднял тяжелые веки, чтобы обнаружить, что зарылся лицом в шею Рейн, а рукой обнимал ее бедро. Он неохотно отодвинулся от нее, поднялся и смотрел, как они с Лиамом кучкуются в любовный кокон. По крайней мере, Хаммер знал, что, если он не сможет отбиться от обвинений Ривера, без него они выживут.

На самом деле, он уже разработал план, как осуществить это.

Принимая душ и бреясь, он готовил себя к предстоящему тяжелому дню. Хаммер доверял Стерлингу Барнсу, но дураком не был. Он последовал совету Дина Гормана и почистил дом. Хорошо, почистил тематическую комнату. Ничто в доме не сможет очернить его, но чистка до скрипа может означать разницу между тюрьмой и свободой.

После того, как облачился в костюм и галстук, Хаммер усилием воли покинул спальню и направился вниз по лестнице. У дверного проема в кухню, с чашкой кофе в руке, его ожидала Брин.

– Спасибо за твое знание, что я нуждаюсь в этом. – Он выдавил смешок.

– Будь уверен, это не все, что тебе нужно. Я знаю, ты думаешь, что для любящих тебя людей будет лучше, если ты отступишь. Но это неправда, Макен. Борись за свою семью и найди свой путь.

Хаммер проглотил жидкий кофеин.

– Я просто надеюсь, что мой путь не приведет в тюрьму.

– Все меняется, но я советую тебе поглядывать, что у тебя за спиной, – она похлопала его по щеке.

Хаммер уже догадался, что кто-то держит за спиной нож. Ему необходимо прийти к чертовому решению, кто же держал за рукоятку.

– Приму во внимание. Спасибо за все. – Он поднял чашку, чтобы выпить остатки.

– Мне нужно идти.

Хаммер приложился губами к виску Брин, затем вернул ей чашку, взял ключи и ушел.

По пути в «Темницу» он позвонил Беку, который взял трубку после первого же гудка.

– Все в порядке?

– На данный момент. Сможешь через час встретиться со мной у «Темницы»?

– Ага. У меня был забит весь день, но, похоже, операцию могут отменить.

– Мне нужно всего десять минут. Можешь привезти с собой пустую сумку для игрушек?

– Если ты вычищаешь свои тайные запасы и желаешь отдать в пользование свое имущество, то спасибо, не нужно.

– Я не собираюсь передавать тебе что-либо, что нужно стерилизовать, обещаю.

– Можешь довериться мне, Макен, – голос Бека прозвучал серьезно. Он понял.

– Знаю. Спасибо.

После звонка Хаммер добрался до «Темницы» и назначил встречу со Стерлингом через два часа. Затем прошерстил свои гаджеты, сохранив документы и фотографии на флэшке. Когда он стер любые следы Рейн со своего компьютера, в груди у него образовалась пустота, но он отказывался делить с кем-либо личные мгновенья. К счастью, ему никогда не придется стирать ее из своего сердца и души.

Проделав то же самое со своим телефоном, он очистил память на всех гаджетах и вернул их к заводским установкам. Оставалось надеяться, никакими технологиями правоохранительные органы ничего не смогут восстановить или воссоздать.

Затем он погрузился в свои бумажные файлы, извлекая любые документы, касающиеся Рейн, имеющие отношение к периоду до ее восемнадцатилетния и которые могли очернить его: платежи, медицинские данные, согласие, которое он составил и заставил подписать Билла Кенделла, как только Рейн пришла жить в «Темницу». Из своего сейфа он достал квитанции по денежным переводам ее отцу вместе с оригиналами фотографий, где она была запечатлена, избитая этим говнюком.

Сложив все это в коробку, Хаммер спустился в холл и направился в бывшую комнату Рейн. Ее присутствие все еще ощущалось. Если бы он закрыл глаза, то мог бы почувствовать ту девочку, которой она была до тех пор, пока зрелость, секс и любовь, которую они разделили с Лиамом, не изменили ее.

Разбросанные фотографии все еще лежали на комоде, где их оставил Ривер. Хаммер со злостью собрал их, прерываясь, чтобы рассмотреть снимок Рейн на кухне, в первый раз выпекающую для него свои знаменитые яблочные маффины. Откусив кусочек, он дразнил ее, закрывая рот и гримасничая, словно она накормила его ядом. Когда же на лице у нее отобразился ужас, он задохнулся от смеха. Она показала ему язык, и, поймав этот момент, он сфотографировал его на свой мобильный.

Горько-сладкая улыбка появилась на его губах.

– Она так и не перестала показывать тебе язык.

Правда, но он ни за что бы не променял ни одного дня ее нахальства и обожания. Или удовольствия, что она привнесла в его жизнь.

Просмотрев остальные фотографии, он задержался на той, что сделал через неделю или две после ее появления в Темнице. Настороженное выражение ее лица причинило Хаммеру боль. С тех пор он делал все возможное, чтобы дать Рейн приют, изгнать ее демонов и помочь расцвести. Его девочка проделала долгий путь. В груди у него распустилась гордость.

Свалив фотографии на кровать, он вернулся и вытащил из стенного шкафа большую коробку. Хаммер удивился, обнаружив пачку поздравительных открыток. Рейн сохранила каждую открытку на день рождения, поздравление, которые он когда-либо ей дарил. Аккуратно подняв высохшую розу, он заметил записку, привязанную к стеблю тонкой ниткой.

Выздоравливай скорее. Мы все думаем о тебе.

Хаммер.

Первая мигрень Рейн была очень тяжелой и сильно напугала его. Сославшись на то, что члены клуба беспокоятся, он купил ей дюжину красных роз.

Он взял другое фото, на нем он с Рейн стояли под омелой во время рождественской вечеринки в «Темнице» два года назад. Глаза закрыты, она откинула голову, подставляя ему свои губы. Он помнил, как смотрел на ее сладкий приоткрывшийся рот в течение одной ошеломительной минуты, желая и доведя себя до отчаяния. Наконец он мазнул поцелуем по ее лбу. Он не стал ждать вида ее расстроенного лица перед тем, как уйти.

Сожаление накрыло его своей тяжестью. Он отдал бы все, что угодно, чтобы вернуться назад, стоять там под зеленой веткой и, обернув руки вокруг Рейн, поглощать ее.

Среди ее сокровищ Хаммер нашел разноцветную связку ключей, украшенную надписью «С днем рождения». Он подарил ее Рейн вместе с новой машиной. Она выдала визгливый писк и обняла его так сильно, что он мог поклясться, будто до сих пор иногда чувствует это. Так же она сохранила корешки билетов с их первого совместного похода на концерт, пластиковую кепку и кисточку, заныканные с ее праздничного торта в честь защиты диплома, и его солнечные очки, что позаимствовала у него каким-то летом.

Она хранила каждую вещь, как безмолвный символ своей любви. А он слишком увяз в своем мнении, что был не слишком хорош для нее, поэтому не давал себе позволения ответить на ее любовь.

Он обрек их на годы страданий. «Какой придурок».

Заглушая в себе душащее его разочарование, Макен сосредоточился на коробке с сувенирами из их прошлого. Его взгляд поймал серебряную вспышку, и он вытянул изысканную подвеску. На лицевой стороне кулона сверкала резная буква Р. С обратной же он, прищурившись, прочитал надпись.

В каждое сердце Рейн вселяет радость

С любовью, мама.

В горле застрял комок. Он практически ничего не знал о Робин Кендалл, кроме того, что она была единственной, кто любил его Рейн, когда та была ребенком. Ее сумасшедший отец разрушил это. Рейн не заслужила, чтобы кто-то еще исчез из ее жизни.

«Борись за свою семью». Словно эхо прозвучал в его голове голос Брин.

Хаммер засунул кулон в карман, спрятал в коробку фотографии, что лежали на кровати, и направился обратно в свой кабинет. Присоединив все эти памятные вещицы к все возрастающему количеству припрятываемого, вынул флэшку из разъема и бросил ее туда же.

Последняя остановка.

Он прошел вниз, в холл, и разблокировал дверь в комнату наблюдения.

В его сторону повернулась темноволосая голова.

– Привет, Хаммер.

– Луис. – Он кивнул. – Вы все еще храните в целях безопасности отснятый материал в течение шести месяцев, верно? – после еще одного кивка он вошел. – Хорошо. Просто хотел удостовериться. Мне нужна минутка, чтобы кое-что просмотреть. Как тебе идея сделать перерыв?

– Эм… конечно. – Он нахмурился. – Вернусь через десять минут.

– Замечательно.

Как только парень ушел, и за ним автоматически закрылась дверь, Макен метнулся к верхнему ящику стеллажа и провел пальцами по датам, указанным на контейнерах из пенопласта, в которых хранились диски с записями. Первое ноября, второе ноября, пятое ноября.

По венам разлилась паника. Третьего и четвертого ноября не было.

Неужели на эти видеозаписи намекала детектив Перес в беседе с Рейн?

Он заставил себя сделать глубокий вдох и вновь проверил даты, обыскивая и другие ящики стеллажа на случай, если произошла ошибка. Он обогнул стол службы безопасности, проверив на стеллаже контейнер с записями за текущую неделю. Ничего.

– Блять!

На записи от третьего ноября было заснято организованное им публичное наказание Рейн Беком… на котором Лиам предлагает ей свой ученический ошейник и предъявляет права на ее девственную попку. Четвертого ноября, несколько часов спустя, Хаммер напился и ругался с Рейн в баре до тех пор, пока не поцеловал ее с накопленным за шесть лет отчаянием, сорвал с нее халат и завалил ее. Вопреки ее неоднократным высказываниям, он пожирал ее киску до тех пор, пока она не закричала и не начала царапаться от сокрушительного оргазма. После этого он отнес ее в свою комнату и трахал там всю ночь.

Несмотря на то, что его хватка была грубой и непреклонной, Рейн очень хотела этого… в конечном счете. Но в записи это может выглядеть предосудительно, если они начнут кричать об изнасиловании.

Только что все это дерьмо перешло из разряда «плохо» в «чертовски ужасно».

Хаммер потер рукой лицо и прошелся, желудок скрутило.

Больше ни одной записи не было потеряно, только две, содержимое которых наихудшим образом бросали тень на его жизнь. Это не было случайностью. Брин была права. Кто-то имел на него зуб.

Проклятье, кто это мог быть?

Сдерживая черную ярость, он привел в порядок комнату, чтобы никто не узнал, что он искал, и, когда Луис вернулся, поднял на него взгляд.

– Все в порядке? – спросил он.

«Нет».

Хаммер заподозрил было парнишку в краже видеозаписей, но он работал в «Темнице» две недели, не достаточно долго, чтобы вызвать ненависть в парне. Кроме того, Луис, скорее всего, устроился на работу с целью просмотра порно на записях, чем составления досье. Макен не думал, что тот захочет рисковать.

– Прекрасно. – Он вышел, позволив двери захлопнуться за своей спиной.

Самым очевидным похитителем был Ривер, но каким образом он смог пробраться в запертую комнату? У него не было достаточно времени, чтобы просмотреть все записи за прошедшие шесть месяцев. У него ушло бы несколько дней, чтобы разыскать самую провокационную запись. Неужели Ривер запустил крота? Или заплатил кому-то, чтобы нарыть грязь?

Хаммеру нужно было разобраться и побыстрее.

Вернувшись обратно в кабинет, он застал там ожидающего Бека. У его ног лежала пустая сумка для игрушек. Доктор жестом указал на кучку с компрометирующими его доказательствами.

– Хочешь, чтобы я взял на хранение?

– Я много у тебя прошу.

Бек пожал плечами и поднял сумку на стол Макена.

– У меня есть прекрасное место для их хранения. Не волнуйся. Я помогу тебе защитить Рейн и избежать тюряги.

Хаммер свалил все в пустую сумку.

– Я в большом долгу перед тобой.

Ударив Хаммера по плечу, Бек послал ему лукавую улыбку.

– Не беспокойся. Я найду способ забрать его. Это все? – После кивка Хаммера Бек взял сумку в руки. – Я отвезу это, а потом мне надо найти Хевенли. В противном случае, Сет приклеится к ней, как липучка.

Похлопывая доктора в ответ, Хаммер покачал головой.

– Я говорил вам, не ввязывайтесь в это дерьмо и разделите ее между собой.

– Ты же знаешь, я не очень хорош, когда надо делиться игрушками, – съязвил Бек.

И это была правда, но Хаммер подозревал, что ему придется научиться.

– Если увидишь Сета, можешь передать ему проверить Луиса? Это новый нанятый мною техник. Мне нужна информация о подноготной паренька, привычках, финансах…

Бек нахмурился.

– Что-то случилось?

– Не знаю. Лучше перебдить.

– Принято. – Бек кивнул. – Позвони, если тебе понадобится что-то еще.

Добрый доктор ушел, а затем и Хаммер покинул клуб, заперев за собой дверь. В полной тишине он направился через весь город.

Когда он подъехал к офису Стерлинга Барнса, мужчины пожали друг другу руки, а затем Хаммер заставил себя сесть в кресло, закинув лодыжку на колено.

– Прежде чем мы начнем обсуждать эти бредовые обвинения, хочу сказать спасибо за то, что позаботился вчера о Рейн и Лиаме. Как ты, вероятно, уже догадался, мы не были готовы к произошедшему.

– Был рад помочь. Из того, что я услышал, Рейн была … вспыльчивой.

– Как обычно. – Хаммер не мог не улыбнуться. – Мне нужно, чтобы ты позаботился еще кое о чем.

– Сделаю все от меня зависящее.

– Составь общую доверенность. Включи Лиама и Рейн в мой трастовый фонд.

Густые, посеребрённые сединой брови Стерлинга поднялись.

– Твою вину еще не доказали. Ты действительно хочешь сделать это?

– Да. Дай им доступ ко всему. Немедленно. К портфелю ценных бумаг, депозитному боксу, расчетным счетам и накоплениям, транспортным средствам, налогам, имуществу в Лондоне, Сан-Хуане, Тасмании и ко всему остальному, что я упустил. Включая

«Темницу».

– Хорошо, Макен. Это вызывает восхищение… хотя немного преждевременно.

– Уинслоу и Кэмерон, черт, да и все остальные в этом участке, не успокоятся, пока не закроют меня. Потому я хочу, чтобы все мое имущество находилось в распоряжении Рейн и Лиама.

– Знаешь, ты мог бы хоть немного верить в меня, как в своего адвоката. Начнем с начала. Расскажи мне, каким образом ты попал на радары к полицейским, раз уж на то пошло.

– У тебя есть несколько часов? – мрачно пошутил Хаммер.

Затем он подробно рассказал о событиях последних шести месяцев.

– Какие документальные следы ты оставил в своем банке?

– Никаких. Я оформлял денежные переводы для Кенделла, используя десять тысяч наличных, которые ежемесячно снимал со своего счета. И хранил квитанции в сейфе. Там же лежал и подписанный им контракт.

Стерлинг задумался.

– Какой контракт?

– В котором описана наша договоренность. Я плачу ему две штуки в месяц, а он, блять, держится подальше.

– У Кенделла имелась копия этого контракта?

– Господи, нет. Я не доверял этому мудаку. И ни за что не предоставил бы ему средство, чтобы очернить меня. Временами я могу быть безрассудным, но никогда не бываю глупым.

– Где сейчас находятся квитанции и контракт?

– У них выросли ноги, и они свалили вместе с двумя пачками фотографий Рейн, когда она, в ушибах и синяках, впервые пришла в клуб. Одна пачка это оригиналы. Вторая волшебным образом появилась недавно. Ирония в том, что ты мог слышать, что копии этих фотографий каким-то образом исчезли из допросной. И я понятия не имею, каким.

– Уверен, что ты не знаешь, – проговорил Стерлинг, растягивая слова. – И все это добро перекочевало в чей-то сейф?

– Точно. – Хаммер знал, Бек был слишком умен, чтобы облажаться в этом вопросе.

– Я рад, что ты прикрыл свой зад, потому что если тебя арестуют, то они одновременно обыщут твой дом и клуб, вероятно, это произойдет сразу же, как только они выведут тебя наружу в наручниках.

– Давай надеяться, что до этого не дойдет. – Страх змеей прополз в желудок Хаммера. Меня беспокоит одна вещь… я потерял два дня видеонаблюдений. – Он продолжил описанием содержимого съемки и того, каким образом было обнаружено их исчезновение. – Полицейские намекали о них Рейн во время допроса.

Стерлинг не выглядел довольным.

– Проклятье. Посмотрим, к чему это приведет. Может быть, это и не станет проблемой.

– Я не думал, что что-либо подобное случится, с тех пор, как Рейн исполнилось восемнадцать. Честно говоря, я полагал, что нахожусь вне подозрений.

Адвокат окинул его мрачным взглядом.

– Если бы они предъявили эти обвинения три-четыре года назад, ты бы сел в тюрьму на всю жизнь. Вероятно, они смогли бы посадить тебя за половую связь с несовершеннолетней, похищение человека, оральный секс и содомию с подростком и по другим не таким веселым проступкам.

– Я не совершал ничего из вышеперечисленного, – запротестовал Хаммер.

– Твои слова против их. – Стерлинг пожал плечами. – Их косвенные улики выглядят чертовски убедительно. Но ты будешь рад узнать, что срок давности по всем этим обвинениям истек. Ты удачливый сукин сын.

У Хаммера отвисла челюсть. Он сел прямее в своем кресле. Он верно расслышал?

– Ты что, блять, разыгрываешь меня? Так они не могут посадить меня ни по одному из обвинений?

– Нет. Обвинение выстраивает свои показания так, чтобы обратить на это внимание, но я позабочусь об этом.

– Так… я свободен? – Он задержал дыхание.

– Не совсем. Ты заплатил Кенделлу всего три месяца назад, так что это потенциальная проблема. Они могут попытаться пришить тебе что-то типа взяточничества или вымогательства. Торговля людьми – еще одна вероятность. Но без копии контракта между тобой и Кенделлом доказать это будет сложно. В конце концов, назначение денег в том, чтобы ходить по рукам, твое слово будет против слова брата Рейн. И его не было поблизости, поэтому, я надеюсь, с этой стороны ты тоже в безопасности. Департамент полиции пойдет по самому легкому пути, и, вероятно, это оставляет нас со следующими обвинениями: проституция и сводничество. Но в ту минуту, как мы выставим Рейн в качестве свидетеля, полагаю, она пошлет всю работу обвинения в ад. И они это знают.

– Следующее, что нам надо обсудить, это вариант, если у них на самом деле имеется свидетель, мы не знаем, что скажет этот человек под присягой и насколько убедительными будут его показания. Или… если свидетель окажется более авторитетным, чем Рейн.

Хаммер хотел надрать зад каждому, на кого мог подумать, что тот свидетельствует против него.

– Если эти обвинения сработают, какой срок мне грозит?

– Я бы посоветовал тебе не думать об этом, но ты загуглишь этот вопрос, когда вернешься домой. – Стерлинг вздохнул. – Если они смогут убедить присяжных во всем этом, а особенно в том, что, когда все началось, Рейн была подростком, ну, к тому времени, как ты освободишься, твой ребенок сможет водить машину. Ты мог бы сделать чистосердечное признание, это скостило бы половину срока.

– Нет. – Макен никогда бы не стал очернять Рейн ради выгоды. Он не смог бы жить с этим.

Выражение лица Стерлинга говорило о том, что он считал действия Хаммера опрометчивыми.

– Нам необходимо подготовиться к возможному судебному разбирательству. Прокуратура постарается разгромить твою репутацию перед присяжными, тем более у них нет железных доказательств. Ты знаешь кого-нибудь, кто смог бы подтвердить твои слова о том, что ты не занимался с Рейн сексом, когда она была несовершеннолетней

Зак, он был первым у Рейн. «Твою мать!»

– Да. Была запись, – сказал он, стиснув зубы. – Когда она потеряла девственность, ей было восемнадцать и… она была кое с кем другим. Я завладел записью, как только узнал об этом.

– Прекрасно! Мы можем…

– Я уничтожил ее. – Определенно, он не мог смотреть на то, как Рейн отдает свою невинность какому-то другому мужику. Уже тогда Хаммер осознавал, что это сломает его. Он, скорее всего, убил бы Зака.

Стерлинг покачал головой.

– И, судя по твоему лицу, никакой возможности восстановить ее нет.

– Нет.

– Знаешь, где нам искать парня, на случай, если ему придется давать показания?

Хаммер закрыл глаза и с силой втянул в себя воздух. Мысль о том, чтобы попросить хоть о чем-то этот кусок собачьего дерьма, обжигала гордость Хаммера. Даже если ему каким-то образом удастся добраться до этого самодовольного сукиного сына, не принесет ли это больше вреда, чем пользы?

– Я найду кого-нибудь, чтобы поработать над этим вопросом, если дело дойдет до суда, – выдавил Хаммер.

– Хорошо. Потому что, если ты не сможешь доказать, что не воспользовался ею в подростковом возрасте, тебя так же запишут в сексуальные насильники.

Он застыл. Почему бы им просто не отрезать его член?

– Я потеряю «Темницу». Проклятье, до конца своих дней я даже не смогу пройти мимо клуба.

– Помни, то, что они могут предъявить тебе, и то, что смогут доказать, это разные вещи. Они находятся в процессе подбора компрометирующих материалов, Макен, потому что ты владеешь секс-клубом. Они считают, что ты мразь. – Пожилой человек мягко усмехнулся. – Смешно, но я думал, что это мы, юристы, владеем этим титулом.

Хаммеру было не до веселья.

– Прекрати волноваться. Пока они не предъявили официальные обвинения, нам не остается ничего, кроме как запастись терпением.

Хаммер усмехнулся.

– Ты ведь не просто так сказал мне быть терпеливым, да?

Стерлинг улыбнулся.

– Безусловно, мой мальчик. Что почти то же самое, что сказать тебе быть покорным. Но боюсь, пока они не раскроют свои карты, нам остается только ждать.