Текст книги "Предел Доминирования (ЛП)"

Автор книги: Шелли Брэдли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 28 страниц)

Он понимал, какие ставки. И его обязанностью было ослабить ее ядовитое беспокойство.

– Скажи мне больше.

– Что еще я могу сказать тебе и чего ты не знаешь? Мы нужны Макену. Я поняла, что нам нужно было покинуть дом и открывающийся отсюда вид очень мил, но у нас нет времени на…

– Концентрацию на тебе? Это моя первостепенная задача. Если бы Хаммер был здесь, он бы сказал то же самое.

– Но Хаммера здесь нет. Он находится в тюрьме, пока мы здесь разговариваем. И мы стоим здесь и беспокоимся обо мне и…

– Это правило доминанта 101, милая. Мы откладываем свои проблемы до тех пор, пока твои потребности не будут удовлетворены. В первую очередь мы избавляемся от твоих страхов и разочарований, а потом двигаемся дальше. Кричи.

– Кричать? – Рейн уставилась на него, словно он сошел с ума. – Чем это поможет, кроме того, что выставит гребаной идиоткой? Перестань пытаться «изменить мое отношение» или забей. Давай сделаем что-нибудь продуктивное.

Он усилил свою хватку.

– Если это необходимо, я буду стоять здесь целый день, до тех пор пока ты… – он снова положил ладонь на ее живот, – …и ребенок снова не успокоитесь. Так что либо кричи, либо говори. У тебя два варианта на выбор.

Она выругалась себе под нос, вновь уставившись на океан.

– Хорошо. Во всем произошедшем моя вина. И никто не слушает меня, когда я говорю, что не являюсь жертвой. Я рассказала в полиции правду, но она оказалась неудобной для них, поэтому они попытались вывернуть мои слова. В своих умах они уже приговорили Макена и …

– Они не судьи. – Он скользнул рукой в ее волосы, потягивая пряди. – Прекрати думать, что он ушел навсегда.

– Как я могу не беспокоиться об этом? Он, наверное, расхаживает по своей камере и задается вопросом, не собирается ли он похерить всю свою жизнь в этом дерьме…

– Достаточно, – проговорил он низким, предупреждающем о недовольстве голосом. – Прекрати.

– Что прекратить? – Ее смех позвучал почти истерично. – Прекратить волноваться? Любить? Что из этого ты хочешь, чтобы я прекратила, Лиам?

– Прекрати винить себя! Прекрати представлять самое худшее, прежде, чем это случилось. – Он тянул ее за волосы, пока не смог посмотреть ей в глаза. – Ты считаешь, что данная позиция чем-то поможет тебе? Или поможет нашему ребенку? И, конечно же, это не поможет ни мне, ни Хаммеру.

– Знаю. – Она посмотрела вверх, на серые облака, ее лицо пошло пятнами. – Он мне нужен. Я не могу сделать это без него.

От ее слов внутри него взорвался ад, и он отмел свое желание встряхнуть девушку. Это было не про него. Ей необходимо его доминирование и он приказал ей выразить свои чувства. Если она ударила его своими словами, потому что это заставило ее почувствовать себя лучше… Хорошо, у него широкие плечи. Он вынесет все, что угодно.

Кроме ее ухода.

– Перестань думать, я могу очистить твой разум и дать тебе своего рода границы, как это делает Хаммер. Отдай мне свои проблемы.

– Они не нужны тебе! Тебе нужно, чтобы я была взрослой девочкой и самостоятельно стояла на ногах.

Он сердито посмотрел на нее.

– Я понимаю, что ты веришь…

– Ты ничего не понимаешь, – парировала она. – Как ты можешь? Я не понимаю это дерьмо. Не понимаю, почему это происходит. Не понимаю, какого черта я должна делать. И определенно не понимаю, почему ты пытаешься быть моим главным Домом сейчас.

О, значит так?

Лиам соскользнул в ужасно знакомое изменённое состояние сознания. Вены наполнило желание подавлять. Он принял с распростертыми объятиями свою темную бескомпромиссную сторону. И как только он напустит ее на Рейн, то покорность, которую она проявит, станет бальзамом для них обоих.

– Ты думаешь, я притворяюсь? – С его губ сорвался лишенный юмора смешок. – До сих пор я показывал тебе свое мягкое преклонение. Это было то, в чем ты нуждалась, когда впервые принимала мой ошейник. Когда Макен и я отвезли тебя в домик. Когда моя бывшая жена вернулась, чтобы всё испортить. После того, как твой отец-монстр похитил тебя. Все эти месяцы Хаммер убегал от своих призраков. Но не допусти ошибку, я покажу тебе, каким требовательным мастером могу быть. Поэтому либо ты добровольно передаешь мне свои проблемы, либо я проложу себе путь в твою голову сам и выверну тебя изнутри так, что ты откажешься от них.

Она помолчала, глядя на волны, стремясь к ним, с грохотом разбивающимся на песчаном берегу. Морская пена хаотично разлеталась по нему, пойманная прибрежным ветерком, а чайки с криками ныряли и кружили в высоте. Бриз развевал ее волосы. Она рассеяно отбросила их прочь.

Рейн всхлипнула.

– Я знаю, ты беспокоишься обо мне и ребенке. Я тоже волнуюсь о малыше. Но как мне не волноваться о любимом мужчине? Я боюсь, что Макен никогда не вернется.

Ее ресницы, затрепетав, опустились, а из уголков глаз полились слезы. У Лиама не было столько мужества, чтобы солгать ей и сказать, что все будет хорошо.

– Он вернется. Барнс удостоверится в этом.

– Но как долго это будет длиться?

– Это не в нашей компетенции, Рейн.

– Я не… – Она плотно скрестила руки на груди. – Я не знаю, смогу ли жить с этим. Я…

Внезапно ее ярость взвилась в воздух. Она оттолкнулась от него и побежала. Вздрогнув, он секунду просто наблюдал за ней.

Видишь, как она мчится, словно чертов долбаный ветер. Иисусе. Вот так, любимая. Выбрасывай все это из головы.

Лиам погнался за ней.

Действуя на чистом инстинкте, Рейн рванула, словно дикарка. Она бросила взгляд за спину, почувствовав, что ее преследует большой, сильный хищник. Руки и локти мелькали с бешеной скоростью, волосы развевались в разные стороны, тогда как ноги несли ее вперед, она мчалась, ее ступни раскидывали песок и гравий.

Быстрый рывок. Но она – спринтер. Долго не продержится.

На самом деле она не ушла далеко, прежде чем вспыхнула от ярости и едва не запуталась в своих же ногах, с рыданиями падая на влажный песок.

Через секунду Лиам оказался рядом с ней, сгребая ее в свои объятия и прижимая к груди.

– Опусти меня, – требовала она, одновременно с этим обвивая его руками и прижимаясь ближе.

Он опустился на песок и притянул Рейн к себе на колени, покачивая в своих руках. Он бормотал утешающие слова ей на ушко и гладил живот, стараясь успокоить ее и ребенка.

– Все в порядке.

– Нет. – Рейн слабо била его по спине в промежутках между рваными криками. – Это не так!

– И это все, чего ты добилась? – подначивал он нарочито мягким тоном.

– Что ты имеешь в виду?

– Сэр, – поправил ее он. – Ты станешь обращаться ко мне «сэр», пока я не скажу иначе. Ты поняла меня, саба?

Она упрямо тянула с ответом.

– Поняла? – подтолкнул он. – Давай, Рейн. Ты нарываешься на ссору. Дай мне повод. Давай, выпусти долбаный пар. Или мне нужно отшлепать твою задницу прямо здесь и сейчас, чтобы донести свою точку зрения? Потому что я это сделаю. – Лиам схватил ее за волосы и тянул до тех пор, пока кожа ее головы не загудела от острой боли. – Хорошо подумай, прежде чем ответить. Я могу быть твоим самым сильным утешением или самым непреклонным ублюдком, которого ты когда-либо встречала. Дело за тобой.

– Что, черт возьми, вы от меня хотите, сэр? – выплюнула она, в то время, как слезы еще обильнее потекли по ее лицу. – Я потеряна. Напугана. Зла. И я знаю, что у меня нет права устраивать эту проклятую истерику, потому что тебе так же больно, как и мне, и… – из нее вырвалось еще больше рыданий. – Мне жаль.

Он погладил ее по волосам. Теперь они пришли к чему-то.

– Знаю. Кричи.

– Что? – она недоверчиво уставилась на него.

– Ты меня слышала, – прорычал он в мягком предупреждении. – Кричи.

– Каким образом…

– Сделай это сейчас же. – Он обхватил ее за подбородок, поднимая вверх лицо и заставляя открыть рот. – Кричи!

Она захныкала.

– Ой, да ладно тебе. Ты сильнее, Рейн. Я ожидал большего. Дай мне это.

Вторая попытка провалилась, как и первая, поглощенная грохотом волн и холодным утренним ветром.

– Жалко, – фыркнул он, качая головой. – Ты даже птиц не удивишь. Перестань быть чертовой трусихой. Или это твоя ипостась жертвы? – Он оттолкнул ее с колен и поднялся на ноги.

Она схватила его за руку и дернула обратно.

– Ты ублюдок!

– Как ты назвала меня? – он резко развернулся и, пронзив ее потемневшим взглядом, проговорил холодным голосом.

Рейн выпустила его руку. Она подумала о том, чтобы уйти, но не стала отступать.

– Ублюдок.

– Для тебя Сэр Ублюдок. После всего случившегося ты разучилась кричать? Если бы ты могла наорать на мудаков, что увезли от нас Хаммера, как бы это звучало?

Она поднялась на колени, подбадривая саму себя, разминая в пальцах влажный песок. Губы сжались. Лицо покраснело. Глаза горели яркой синевой. Она смотрела на него так, словно прямо сейчас ненавидела до самых потрохов, а его это не заботило, потому что он, наконец, добрался до нее.

Рейн стиснула зубы. Затем зашвырнула назад через голову полные кулаки песка и завыла. Звук разнесся по берегу, далеко и громко, над прибоем, был подхвачен ветром. Со всех сторон в их сторону повернулись люди. Лиаму было плевать. Ее завывание было наполнено такой болью, что это поразило его в самое сердце. Первобытная боль, дошедшая до самой глубины души. Он сморгнул жжение, появившееся в глазах.

Это было ее сердце. Жаркое. Полное любви. Господи, она будет бороться за Хаммера. Хорошо. Чтобы спасти его, возможно, понадобятся они оба.

Когда у нее закончился воздух, она снова посмотрела на него, непокорная, угрюмая и все еще охваченная ссорой.

Он выдал ей гадкую улыбку, намеренно нервируя ее.

– Неплохое начало. Еще.

Еще дважды она изливала свое горе на чаек и ветер уносил ее крики прочь. Пока у нее не заболело горло. Тело задрожало и напряжение покинуло ее. Пока снова не опустилась на песок, закрыв лицо руками, маленькая и обессилившая. Пока не заплакала.

– Это было прекрасно, любимая. Я горжусь тобой.

Она взяла в ладони его лицо, ее покрасневшие глаза наполнились благодарностью, преклонением.

– Я чувствую себя лучше. Спасибо, сэр.

Сердце защемило, он поднял девушку в свои объятия. Он провел рукой по беременному животику, испытав облегчение, почувствовав спокойствие и даже неглубокую дремоту. Миллион вопросов обрушился на него, пока он нес Рейн обратно на пирс. Она освободилась от стресса. По факту, она полностью истощилась и заснула у него на руках, положив голову ему на плечо в молчаливом жесте доверия.

У него до сих пор не было никаких мыслей, на чем он и она остановились. Если Хаммер ушел, останется ли она?

Дойдя до машины, он громко вздохнул и испытал облегчение, что родители не сказали ни слова, когда он уложил Рейн на заднее сиденье и они покинули набережную.

Когда они въехали на подъездную дорожку, ФБРовцы уехали. Лиам чертовски надеялся, что сможет доставить Рейн до кровати, чтобы разобраться с тем бардаком, что оставила после себя команда по обыску. Когда она проснется… он разберется с ней.

Лиам передал отцу ключи. Когда тот открыл дверь, то от вида катастрофы, открывшейся его взору, у него едва не подкосились ноги. Это была еще одна несправедливость, с которой Рейн не нужно сейчас сталкиваться.

– Не беспокойся о вещах, сынок. Мы быстро расставим все по местам, – настойчиво произнесла мама. – Я вырастила семь детей, помнишь? Я видела и похуже.

– И то правда, – пробормотал Дункан. – Но после такого беспорядка я бы взялся за ремень.

– Ты всегда грозил. Ремнем… – Брин похлопала Дункана по руке. – Полноте, мужчина. Начинай убираться. – Она повернулась к Лиаму. – Почему бы тебе не отнести свою девочку наверх?

Поскольку они оба были в песке с головы до ног, то он предположил, что неплохо было начать с ванны.

– Мы быстренько ополоснемся, и я сразу же спущусь, чтобы помочь вам.

Его мать нахмурилась. Выражение ее лица стало злым, когда она увидела перевернутую вверх дном спальню. – Не смеши меня. Рейн вовсе не нужно убирать весь этот бардак. Она нуждается в твоем утешении.

Лиам обернулся, чтобы посмотреть на мать. Ему почему-то не казалось, что она имела в виду объятия.

– А теперь додумайся, – она выгнала его в хозяйскую ванную комнату, которая выглядела самой нормальной из всех в доме. – Не мойтесь слишком быстро.

Он стоял и смотрел на нее, хлопая глазами. Это сейчас его собственная мать сказала ему заняться с Рейн любовью?

– Конечно, – она покачала головой и покинула комнату, бормоча себе под нос, – временами мужчины могут быть такими тугодумами…

Лиам посмотрел вниз на Рейн, лежащую у него на руках, такую доверчивую и умиротворенную. Ему претила мысль будить ее. Даже без макияжа, с дорожками от слез на щеках, она была прекрасна. Помятая, взъерошенная порывами ветра, вся такая теплая, дорогая, живая. Его, ей-Богу.

В мгновенье ока его член затвердел в нужде по ней, вопреки всему, что они пережили сегодня, вопреки всему, что ждало их за дверью.

– Рейн, мы дома. Просыпайся, любимая. Давай отмокать вместе.

Просыпалась она постепенно, черные ресницы, затрепетав, распахнулись, ее потрясающие глаза вспыхнули, когда она увидела его и окружающее их пространство. Затем она потянулась, слово кошка, и зевнула.

– О, Боже мой. Я просто… уснула на тебе?

Его губы растянулись в улыбке.

– Ты отключилась как минимум на пару часов.

– Прости. Ты нес меня обратно через весь пляж?

– Нес. Все твои сорок пять килограммов, – поддразнил он ее. – Теперь у меня отнимаются руки.

Она запыхтела.

– Есть новости о Макене?

– Я обеспокоен точно так же, как и ты, но мы все еще ждем звонка от Стерлинга. Я все подготовил для его освобождения под залог, а до тех пор у нас связаны руки. Поэтому давай помоем тебя.

– Помоем… – Она застыла. – Дом! Мне стоит спрашивать, насколько все плохо?

– Нет ничего такого, что нельзя было поставить на место вновь. Мама и па сейчас прибираются. Не беспокойся. – Лиам поставил ее на ноги. Она слегка пошатнулась… наблюдая в зеркале, как он начал наполнять ванну. – Подойди ко мне.

Рейн сняла футболку, подошла к нему, сидящему на бортике ванны, и встала у него между ногами. Он наклонился, чтобы поцеловать ее обнаженный животик, затем провел губами вверх к выпуклостям грудей, помедлил минуту, чтобы насладиться ощущением ее шелковистой кожи на своих губах. Она погладила его по волосам, ее тонкие пальцы проводили по прядям, рождая рокот в его груди.

Когда она потянулась, чтобы взять одно из масел для ванной, стоящее позади него, и добавить то в воду, он почувствовал, как по воздуху поплыл аромат цветов и мускуса. Мужчина обнял ее крепче.

– Положи руки мне на плечи.

Лиам ждал, пока ее пальцы обхватят его. Только после этого он спустил пояс от штанов для йоги вниз к ее бедрам, проведя широкими ладонями по ее бледным ногам и поднимая по очереди ее колени, чтобы снять с нее одежду.

– Лиам? – Она рассеянно поддавалась, но на лице ее появилось беспокойство. – Сегодня я сказала лишнего. Я расстроила тебя? Ты так сильно помог мне, но… ты в порядке? Тебе нужно что-либо от меня?

«Зубами оторвать все, что тебя беспокоит и трахать до тех пор, пока ты не вцепишься в меня. Пока не признаешь, что навсегда принадлежишь мне».

Вместо этого он сжал челюсти и проглотил эти слова.

– Лиам?

Она была одета всего лишь в простые хлопковые трусики и соответствующий им бюстгальтер, насколько он мог видеть. Грудь ее набухла под действием гормонов и выпирала из чашечек. Пар и какой-то цветочно-земной аромат плыли по комнате, вызвав у него чертово головокружение. Рейн была беременна, травмирована и нуждалась в его утешении.

Он подавил рычание.

– Я в порядке.

– Нет, это не так. Поговори со мной.

– Я же сказал, что в порядке. – Он схватил собственную футболку в кулак, сдернул через голову и отбросил прочь.

Она положила руки на бедра, вскинула голову и открыла рот, глядя на него так, словно хотела что-то сказать и обсудить. Этот намек на ее отношение завел его еще больше. Он не мог оторвать от нее свой чертов взгляд, от блеска ее синих глаз, обрамляющей их черной завесы волос. Просто чертовски красиво. Он до боли желал присосаться к ее уже разбухшим соскам. Сейчас они стали темнее и более выпирающими сквозь простой белый бюстгальтер. Лиам почти мог попробовать их на вкус.

Она наклонилась ближе.

Его контроль пошатнулся.

– Подойди сюда, девочка. – Он притянул Рейн к себе.

Она столкнулась с ним с таинственной улыбкой на лице. Неужели он просто дает ей то, к чему она его подначивала? Он не знал, и его это ни черта не волновало.

Сквозь мягкий хлопок Лиам лизнул вставший по стойке смирно сосок. Услышал ее всхлип, затем он почувствовал ответную дрожь.

– Лиам…

– Я хочу тебя. – Он схватил ее за попку, развел бедра и притянул ближе. – Отдайся мне.

Из новоприобретенного положения он обхватил губами твердый бутон, подразнивая плоть языком, а затем всосал глубже, втягивая ее грудь вместе с тканью. Каждый сантиметр ее тела был неизгладимо впечатан в его память. Зубами он покусывал нежную кожу, прислушиваясь к шипящим звукам, издаваемым ею от удовольствия. Когда она прильнула к нему, ее пальцы впились в кожу его головы.

– Плечи, – напомнил он.

– Да. Простите, сэр.

Отстраняясь, он с трудом обрел самоконтроль и повернулся к ванне. Ванная уже набралась, поэтому он выключил воду и проверил температуру.

– Идем. Давай согреем тебя.

– Я не замерзла. Лиам, всего лишь немного песка с пляжа.

Он пронзил ее взглядом.

– Досадно. Я не планировал мыть тебя немедленно.

Ее щеки вспыхнули.

Лиам спустил ее трусики на бедра, задержавшись над киской, чтобы глубоко вдохнуть ее запах.

– Я люблю твой аромат, твой вкус. Мне никогда не будет тебя достаточно. С твоей беременностью он немного изменился. Ты стала слаще.

Он оставил трусики болтаться на ее ногах и прошелся взглядом вверх по телу, к влажному пятну, окружающему один напряженный сосок. Второй был также возбужден и торчал в своей хлопковой чашечке, только был все еще сухим.

– Едва ли это кажется честным, не так ли?

Она быстро поняла и кивнула.

– Неа. Ты мучитель, Лиам О’Нейл.

– Мучитель, я? Я покажу тебе мучения. – Он мягко потянул ее назад, и его член напрягся в джинсах.

Он высвободил пуговицу и расстегнул молнию, осторожно выпуская его, ощущая ее взгляд, отслеживающий каждое его движение. Лиам остановился на полпути, позволив высвободиться из плотных ограничений только толстому стволу и головке. Он с облегчением выдохнул, большим пальцем провел по раздувшейся верхушке, по выделившейся на ней прозрачной жидкости и потер ее между своими пальцами.

– Чей это член, Рейн?

– Мой, – выдохнула она. – Весь мой.

– Посмотри на меня. Сними бюстгальтер и покажи мне эту великолепную грудь.

Медленно она потянулась себе за спину, расстегнула застежку и сняла вещицу. Мгновенье она стояла, откинув назад волосы, взяв в ладони груди и глядя на него и плавно скользя большими пальцами вниз по выпуклостям, прямо к соскам, что напряглись и увеличились от ее прикосновений.

Он беспомощно застонал. Она делала это для него. Она понятия не имела о своем могуществе.

– Чувствуешь себя лучше?

Рейн мягко улыбнулась ему благодарной улыбкой.

– Да.

– Хорошо. Полезай в ванную. Сядь и раздвинь ноги таким образом, чтобы я мог видеть свою красивую киску. Действуй.

Ее глаза потемнели от возбуждения. Покраснели вершинки груди, шея и щеки. Его член болел от желания погрузиться в нее, почувствовать, как ее нежные стеночки плотно обхватывают и сжимаются вокруг него. Иисусе, только от мысли…

Он обхватил ее за талию и поднял.

– Залезай, девочка.

Он придерживал ее, пока она погружала изящные ножки в ванную. Как только Рейн расположилась в воде и развела для него ноги, чувственно вздохнула, разыграв целое представление, пока наматывала волосы в спутанный пучок и выгибалась перед ним. Затем она откинула голову и похлопала ресницами, глядя на него со сладострастным ожиданием. Женщина знала, как сделать его чертовски твердым.

Лиам стянул джинсы по бедрам. Она наблюдала за каждым его движением, взгляд остановился на его стволе, толстом, длинном и просто кричащим от потребности. Он медленно сжал его в кулак и провел рукой по всей длине от основания до вершины.

– Твой член, верно? – От движений руки мышцы на его животе напряглись и задвигались.

– М-м-м. Так и есть, – простонала Рейн. Он увидел, как одна ее рука нырнула между разведенными бедрами к клитору, тогда как вторая обхватила грудь.

– Прекрати это сейчас же, – потребовал он. – Все это для моего удовольствия. И я хочу принести удовольствие тебе. Но я хочу, чтобы ты увидела меня первым.

Ее губы разомкнулись, пока она наблюдала, как он усиленно работал над своим членом.

– Я вижу тебя, Лиам. всегда.

Он шагнул в ванную, придвигаясь ближе, пока в ее поле зрения не осталась только его рука, поглаживающая толстое, перевитое венами древко и прежде чем он заскользил пальцами в медленном, мучительном движении.

Он продолжал свои действия до тех пор, пока она не стала выглядеть так, словно собиралась накинуться на него, и Лиам переживал за свою сдержанность.

Затем он сел в теплую воду и грубо притянул ее к себе, ее спина врезалась в его грудь, ноги все еще были широко разведены. Он шепотом предложил ей направить его член в ее влагалище. А потом он вошел.

Одним толчком.

Жестко.

Глубоко.

Со стоном он обхватил рукой ее под грудью. Свободной же рукой он сжал в кулак ее волосы и, прижавшись своим ртом к ее уху, пронзал жесткими, резкими ударами.

– Думаешь оставить меня, если Хаммер не выйдет из тюрьмы? И возьмешь с собой нашего ребенка? Подумай еще раз.

– Что? – Она тяжело дышала, сбитая с толку.

– Ты меня слышала, Рейн. Никогда. Этого не случится. – И он снова ворвался в нее. – Ты меня поняла?

– Лиам. – Она таяла в его руках. – Я не… не стала бы… О, Боже. Я не могу думать.

Он снова глубоко погрузился в нее, жажда все возрастала, отчаянная, берущая за яйца.

– Ты поняла меня?

– Нет. То есть, да. Почему ты думаешь…

– В домике. Ты сказала, что я не нужен тебе без него. – Он еще раз погрузился в нее, углубившись еще дальше. – Он мой брат и я люблю его. Но ты тоже принадлежишь мне, Рейн. Слышишь меня? Моя.

– Лиам… – Она откинула голову ему на плечо, глаза закрылись. – Да. Твоя.

Что-то в нем расслабилось после ее признания, даже когда первобытная жажда возросла.

– Я бы умер без тебя, любимая. Ты остаешься со мной, не смотря ни на что. Если ты уйдешь, я стану преследовать тебя и найду хоть на краю земли.

– Никогда. – Она раскачивалась вместе с ним, потерянная в наслаждении. – Лиам, люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя. Ты меня слышишь?

Он облизал ее горло, прикусил местечко, где дико бился пульс. Ее ногти погрузились ему в руку. Бедра задрожали, пока она боролась, чтобы раскачиваться вместе с ним, когда он, словно таран, врезался в нее быстрыми беспощадными ударами.

– Я больше не могу сдерживаться, – сказала она, задыхаясь. – Пожалуйста…

– Пообещай, что не оставишь меня, забрав с собой ребенка.

– Никогда. – Она бешено замотала головой. – Я не смогу без тебя.

По его венам разлилось удовлетворение. Слезы наполнили глаза и пролились из уголков. Необходимость наполнить ее своим семенем вышла на первый план.

– Давай со мной, милая.

Рассыпаясь на части, она выкрикнула его имя. Лиам зарылся лицом в ее шею и старался не зарыдать, как младенец, пока ее сладкая киска сжималась и удовольствие текло сквозь него словно лава, выворачивая его наизнанку. Он опустошил себя в ней. Наконец он снова почувствовал себя цельным. Почти.

Семнадцатое февраля. Воскресенье.

Следующим утром Рейн проснулась в их большой постели и обнаружила, что Лиам лежит справа от нее и смотрит в потолок. Левая же сторона, там, где должен был лежать Хаммер, была холодной. Пустой.

Вчера она вылила свои слезы и переживания на Лиама. И ей не хотелось начинать утро с того же самого. Он бы взял все на себя, но если они хотят спасти Хаммера от ужасной судьбы, она должна использовать чертову логику и прекратить распускать нюни. Детективы ничего не расследовали. Они почувствовали в воде запах крови и углядели быстрый способ осудить сексуального хищника, который не заслуживал свободы и возможности найти еще одну жертву. К настоящему времени федеральные дознаватели сделали еще меньше для того, чтобы обнаружить истину, вероятно, по тем же причинам.

Спасти Хаммера было важным для нее и Лиама.

– Доброе утро, – пробормотала она. – Ты спал?

– Больше, чем рассчитывал, но меньше, чем должен был.

– То же самое, – перекатилась и прижалась, мягко поцеловав Лиама.

Один сладкий момент он бережно придерживал ее голову и наслаждался губами, прежде чем со вздохом отстраниться.

– Макен словно призрак присутствует в комнате.

Здесь, но и не здесь.

– Ага. Прошлой ночью он должен был быть с нами. Сегодня у нас должна появиться возможность внести залог, верно?

Лицо Лиама застыло и надежды Рейн резко пошли на убыль.

– Вчера Стерлинг перезвонил мне поздно ночью. Сейчас он работает над этим, и колесики крутятся. Но… сумма серьезная и нет никаких гарантий в том, что он сможет гарантировать выпуск под залог.

– Что? – прохрипела она. – У него не было приводов. Он не является буйным. Но не…

– Подсудимый, которого не рекомендуется выпускать под залог из-за большой вероятности, что он скроется от правосудия. У него есть паспорт и много денег.

Рейн легла снова и попыталась представить, что Хаммер ушел на несколько недель или месяцев, которые может занять судебный процесс. Она не выдержит это. А что, если расследование является фикцией? Что если они посадят его на всю жизнь?

– У тебя есть паспорт и деньги, – сказала она.

– Я не подсудимый, которого не рекомендуется выпускать под залог из-за большой вероятности, что он скроется от правосудия, любимая. – Он снова придвинул ее к своему боку. – Тебе следовало знать это после вчерашнего.

– Может быть… тебе следовало. Вероятно, если Макен выйдет под залог, то вам двоим следует смыться из страны и отсидеться где-то в безопасном месте.

По его лицу пробежалась ярость.

– Разве мы не закрыли эту тему? Где, как ты думаешь, будешь ты, кроме как между нами?

Она закрыла глаза. Рейн не хотела расстраивать Лиама. Она чувствовала его ярость по этому вопросу. Но, может быть, он увидит логику… – Я буду здесь. У меня нет паспорта. Мне он никогда не был нужен.

– Нет.

– У меня нет другого выбора. Но вы двое могли бы залечь на дно, где-нибудь в безопасном месте. Со временем, я могла бы последовать за вами. Может быть, после рождения ребенка накал спадет…

– Ты считаешь, нам следует просто свалить и бросить тебя, нашу женщину, в то время, пока ты ждешь ребенка? Так что мы сможем коротать там наши деньки и… что, прихлебывать долбаный май-тай на пляже, словно во всем мире у нас нет забот? Мы больше никогда не сможем связаться с тобой или ребенком вновь, потому что, без сомнения, федералы будут следить. И еще, мы, конечно же, никогда не сможем вернуться. Таким образом, все мы окажемся навеки порознь… – Глядя на нее, он вздернул бровь. – Подумать об этом, да?

Она вздрогнула.

– Хорошо, не настолько полно. Я просто пытаюсь придумать что-нибудь, чтобы помочь.

– Хочешь угадать, какова будет реакция Хаммера на твое предложение, любимая?

Вкрадчивое предупреждение Лиама заставило ее передернуться. Ага, он будет без умолку ругаться прежде, чем отшлепает ее задницу до ярко-красного цвета. У Лиама и Макена были слишком сильно развиты инстинкты защитника, чтобы так просто оставить ее одну, особенно, когда она беременна. Сабмиссив в ней была благодарна им за столь скрупулезную заботу. Женщина в ней просто желала, чтобы ее мужчины были свободны и счастливы.

– Могу представить. – Она вздохнула. – Но нам следует обдумать каждый вариант, даже самый паршивый.

– Еще одна великая идея?

Рейн помрачнела, не удивленная его отношением, хотя и была немного обижена и испытала облегчение.

– Прямо сейчас больше идей у меня нет.

– Завтра состоится предъявление обвинения Хаммеру. Если его выпустят под залог, то он будет дома уже к полудню. И тогда мы вместе обсудим все идеи.

По ней прокатился ужас.

Он должен будет отсидеть в тюрьме еще один долбаный день?

То, что Лиам оставил без внимания ее ругань, сказало о многом.

– Боюсь, что так.

– Можем мы, в конце концов, увидеть его сегодня?

Лиам покачал головой.

– Если он не хотел, чтобы ты видела, как его арестовывали, то, конечно же, не желает, чтобы ты видела его в чертовой тюремной камере. Мы увидим его утром в день предъявления обвинений.

– Но мы не можем ждать так долго. Мы должны выяснить, кто стоит за всем этим и по какой причине. Или боюсь, что расследование будет открыто и закрыто и…

– Я думал о том же ранее. Я переписывался с Сетом и Беком прошлой ночью. Они скоро приедут, и мы сможем обсудить все вместе.

– Хорошо. – Она прикусила губу, задаваясь вопросом, как Лиам отреагирует на следующие новости. – Самое смешное, что у меня возникла похожая идея. Я позвонила брату. Он тоже обещал приехать сегодня утром.

Лиам сел и уставился на нее.

– Я не хочу видеть здесь этого идиота.

– Он хочет помочь, – возразила она.

– Ой, он достаточно помог. Ты так не считаешь?

– Ривер сожалеет. Он пытался сказать полицейским закрыть дело. Он совершил ошибку. Мы все совершали ошибки. Он единственный член семьи, который у меня остался.

– Ты имеешь в виду, помимо Хаммера, меня и ребенка? – Он пронзил ее еще одним сердитым взглядом.

– Член семьи с такой же кровью, как у меня, и который знает меня с пеленок. – Лиам выглядел непоколебимым, и тогда она села, пыхтя от раздражения. – Что если бы я решила проявлять неприязнь к твоим родителям за то, что приехали к нам без предупреждения, да еще и в по-настоящему неудачное время?

– Они просто пытались помочь.

– Угу-ага.

Теперь Лиам выглядел расстроенным.

– Они извинились.

– Правда? Хм-м-м…

– Это не одно и то же, девочка. Если бы не твой брат, сейчас Хаммер был бы с нами.

Она вздохнула, сдаваясь.

– Знаю. Ты можешь один раз побыть вежливым. Он хочет участвовать в процессе распутывания ситуации. Я знаю, что Сет – полицейский, но Ривер служил в Зеленых беретах (прим. десантно-диверсионные войска США), у него есть навыки, которые могли бы действительно пригодиться, если мы решим выяснять, кто хочет, чтобы Хаммер оказался за решеткой.

– В последний раз, когда он использовал свои навыки, то сложил два и два и пришел к тому, что Хаммер оказался в тюрьме. – Лиам поднялся, натянул боксеры и начал мерить шагами комнату. – Мне это не нравится.

– Знаю. – Она встала на колени и, приблизившись к краю постели, когда он проходил мимо, схватила его и стала целовать в подбородок. – Но это сделало бы меня счастливой. – Рейн потянулась к нему под белье и погладила член, с удовлетворением ощутив, как он немедленно затвердел под ее ладонью. – По-настоящему счастливой.

Лиам ответил со стоном.

– Насколько счастливой?

– В высшей степени, до исступления счастливой. – Она стянула эластичную ткань с его твердого члена, бедер и дунула на багровую головку. – Ты можешь даже назвать это оргазмичным.