Текст книги "Запоздалая свадьба"

Автор книги: Шарлотта Хьюз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

– Что ты здесь делаешь? – спросила Люси. Ужас отражался на ее лице.

Скотт посмотрел на женщину, сидевшую на кровати. Его скулы напряглись, полные чувственные губы сжались в тонкую линию.

– Что это ты, черт возьми, здесь делаешь? – спросил сурово он.

Наоми чуть не задохнулась от возмущения.

– Скотт Энтони Баффорд, как смеешь ты разговаривать подобным тоном с моей медсестрой?

– Медсестрой? – Он обвел взглядом фигуру Люси, которая сохранила ту же стройность, что и в школьные годы. – Она совсем не похожа на медсестру…

– О Боже! – Люси почувствовала, что все поплыло перед глазами.

– Вы знаете друг друга? – спросила Наоми, немного успокоившись.

Скотт продолжал смотреть на Люси, словно на привидение. В считанные секунды он испытал целую гамму эмоций: боль, отчаяние, злобу. Он устремил на нее взгляд, в котором читалось осуждение.

– Я подумал, что знаю, – сказал он, – но, очевидно, ошибся.

Скотт тряхнул головой, как бы отгоняя непрошеные мысли. Как могло все это случиться? Он повернулся к матери и посмотрел на нее.

– Теперь мы можем ехать? – спросил Скотт, решив про себя, что ему необходимо время, чтобы оправиться от шока, вызванного встречей с Люси. Он может расспросить ее обо всем позже, когда соберется с мыслями.

– Да, дорогой, если ты достаточно успокоился, чтобы вести машину. Я никогда не видела тебя в таком состоянии. Но подожди минуту. Мне надо закрепить волосы лаком и подушиться. Где же моя сумочка?

– Я подожду тебя в вестибюле, – сказал Скотт и вышел из комнаты.

Наоми чувствовала себя не в своей тарелке, пока она брала флакон духов и душила запястья и мочки ушей.

– Я так разволновалась! – воскликнула она.

В эту минуту Люси почувствовала, что вся дрожит.

– Успокойтесь, миссис Баффорд, вы тут ни при чем. – Трясущимися руками она взяла сумочку Наоми и протянула ей.

Выкатив коляску Наоми в коридор, Люси попросила санитара отвезти ее в вестибюль. Затем вернулась в комнату и села на кровать, используя возможность остаться хоть на минуту в одиночестве. По телу пробегала нервная дрожь, обычно блестящие глаза потускнели, мысли путались.

Скотт Баффорд жив? Неудивительно теперь, что она не нашла его могилу на кладбище.

Но как подобное могло случиться? Она же видела напечатанный некролог с сообщением о его смерти.

Люси сидела, ожидая, когда утихнет дрожь и пройдет головокружение. Что произошло? Пятнадцать лет прошло, а она ничего не знала! Все эти годы считала, что его нет в живых. Голова кружилась, разум отказывался понимать случившееся, странные, тревожные мысли приходили в голову, но не давали ответа. Ясно было одно: она стала жертвой обмана.

Дверь комнаты открылась, и Люси подняла голову. Вошла Элис.

– С вами все в порядке?

Люси натянуто улыбнулась, вскочила с кровати и стала поправлять покрывало.

– Все хорошо, – сказала она торопливо.

– Скотт Баффорд только что заходил ко мне. Он потребовал, чтобы я немедленно отказала вам в приеме на работу. Что происходит, Люси?

Люси покраснела. Почему Скотт поступил так? Ответ пришел немедленно. Если Обри Баффорд сумел убедить ее, что Скотт умер, то можно было легко представить, что он наговорил Скотту о ней.

– Мы со Скоттом когда-то знали друг друга, – сказала она. – Это длинная история, Элис, и случилась она пятнадцать лет назад.

Элис стояла, скрестив руки на груди, с выражением смущения на лице.

– Видите ли, я не хочу вмешиваться в ваши личные дела, но Скотт Баффорд имеет здесь большое влияние. Он входит в совет директоров, а кроме того, его семья вложила значительную сумму в этот санаторий.

Люси не знала, что ответить. Могущественные Баффорды снова вмешивались в ее жизнь, решали ее судьбу.

– Я отвечаю за найм и увольнение сотрудников, – сказала Элис после некоторого колебания, – но все мои решения должны быть одобрены советом директоров. Я не вижу причин, почему они могли бы отклонить вашу кандидатуру. Все, что я могу сделать, так это поговорить с мистером Баффордом, когда он вернется. Я всегда считала его практичным и благоразумным человеком. Должно быть, вы были ему когда-то очень близки, от этого он и потерял голову.

Люси утвердительно кивнула головой.

– Да, одно время мы были близки. Но с тех пор прошло пятнадцать лет.

Элис понимающе покачала головой и, внимательно глядя ей в глаза, спросила:

– Вы не совершили ничего противозаконного?

– Меня даже ни разу не штрафовали за неправильную парковку.

– Что ж, я так и сказала Скотту, что вы – лучшая кандидатура на эту вакансию, и буду настаивать на этом. – Она улыбнулась, и напряженная атмосфера в комнате разрядилась. – Если он будет упорствовать, то можно пригрозить, что я отошлю его мать домой. Она и вправду доставляет так много хлопот.

– Думаю, ей нелегко быть прикованной к инвалидной коляске, – заметила Люси.

– Она нуждается в коляске так же, как мы с вами. Слишком большое внимание уделяет своему здоровью. Но, видимо, это был для нее единственный способ привлечь к себе внимание мужа и детей. Однако они быстро раскусили ее уловки и стали просто игнорировать их. Поэтому она переехала сюда, где персонал по долгу службы обязан оказывать ей всяческое внимание.

– Боюсь, что мышцы ног атрофируются, если она будет продолжать пользоваться коляской, – сказала Люси, невольно проявляя профессиональный интерес, от чего личные болезненные переживания отошли на второй план.

– Что ж, если вы придумаете способ заставить ее двигаться самостоятельно, то дайте мне знать. А теперь, как насчет небольшой экскурсии?

Осмотр санатория был ей сейчас совсем ни к чему, но Люси понимала, что должна взять себя в руки и подавить все свои эмоции, а слушая говорливую Элис, у нее будет время сделать это.

Они начали с приемной.

– Как видите, мы очень постарались придать «Рестфул вэлли» вид высококлассного отеля или жилого дома, – объясняла Элис. – Некоторые из наших клиентов… – Она сделала паузу. – Мы предпочитаем называть их клиентами вместо пациентов. Как бы то ни было, некоторые клиенты проводят здесь многие годы, периодически приезжая и покидая санаторий. Кстати, мы не требуем, чтобы вы носили форменную одежду. Одевайтесь как обычно, по вашему усмотрению. Можно, конечно, приколоть значок с указанием должности, чтобы все знали, какое вы занимаете положение.

Люси согласно кивнула, но в этот момент ее больше заботило, получит ли она здесь работу, чем то, во что она будет одеваться.

Вслед за Элис она вошла в столовую. На столах, покрытых белыми скатертями, стояла посуда из дорогого китайского фарфора. Каждый стол украшала ваза со свежими цветами.

– Все выглядит, как в хорошем ресторане, – сказала Люси.

– «Рестфул вэлли» не какой-нибудь заурядный санаторий, – гордо заявила Элис. – Наши клиенты – люди состоятельные. Некоторые приезжают сюда издалека. То, что инвесторы выбрали место для санатория в Шейд-Три, большая честь для города. От аэропорта до нас всего час езды, что очень удобно для родственников, навещающих клиентов. – Она наклонилась ближе к Люси. – Хочу вам сказать, что поговаривают о постройке отдельного корпуса для тех, кто не нуждается в круглосуточном присмотре. Конечно, пройдет не один год, чтобы это стало реальностью.

У Люси закралась мысль, что Скотт Баффорд и здесь приложил свою руку, но промолчала об этом и лишь заметила:

– Подумать только, сколько появится новых рабочих мест.

– Совершенно верно.

Знакомство Люси с санаторием и большинством сотрудников закончилось, когда был уже полдень. Распрощавшись с Элис, она вышла в вестибюль и увидела, что Скотт вкатывает коляску с Наоми.

– Сможешь добраться до комнаты одна? – обратился он к матери. – Мне надо поговорить с мисс Одам.

У Люси не было желания разговаривать с ним. Чем меньше они скажут друг другу, тем лучше. Может быть, Элис все-таки удастся убедить Скотта не противиться ее приему на работу, несмотря на все проблемы в прошлом. Для этой вакансии у нее были очевидные преимущества. Стоило только Скотту взглянуть на ее послужной список и рекомендации, чтобы понять, что она прекрасно подходила для этой работы.

– Я спешу, – сказала Люси, избегая смотреть на него и пытаясь проскользнуть мимо.

Она была слишком потрясена, чтобы разговаривать с ним вразумительно. Почему мать не сказала ей правду?

– Надеюсь, вы все-таки сможете уделить мне несколько минут для разговора, – сказал он, беря ее под руку.

Вырываться и устраивать сцену на глазах сотрудников санатория ей не хотелось, а потому Люси покорно последовала за ним. К тому же у нее мелькнула мысль, что она сможет заставить его рассказать, что с ним произошло после ее отъезда из города.

Пришло время узнать правду!

2

Люси безропотно позволила ему усадить ее в большой черный «Линкольн-континентал», пропитавшийся запахами новой кожи и терпкого мужского лосьона. Когда Скотт сел за руль, они в первую минуту молчали, пристально глядя друг на друга. У Люси сжалось сердце. Как она могла считать его умершим, когда все его тело дышало здоровьем и энергией?

Она заметила, что годы благотворно сказались на нем, придав лицу юноши, которого она когда-то знала, мужественную зрелость. Его волосы были по-прежнему темно-каштанового цвета и лишь на висках пробивалась легкая седина. А его глаза… Даже спустя столько лет они действовали на нее губительно. Они были темными и проницательными в его семнадцать лет, сейчас они завораживали.

Она сцепила пальцы рук, лежавших на коленях. Ладони были влажными. Точно такими они были, когда он впервые пригласил ее на школьные танцы в десятом классе, и несколько месяцев спустя, когда подарил ей свой браслет.

В последний год учебы в школе Скотт отдал ей свое классное кольцо и подарил золотую цепочку, чтобы носить на ней кольцо. Тогда она впервые почувствовала, что ей завидуют, особенно одноклассницы.

– Ты хотел мне что-то сказать? – спросила Люси, чувствуя себя такой же беззащитной, как в тот лунный вечер, когда он впервые попросил ее расстегнуть блузку. Она училась в выпускном классе и знала, что большинство ее подружек хотя бы по одному разу вступали в сексуальные отношения. Вскоре и для них со Скоттом робких ласк ее грудей стало недостаточно.

– Я пытался препятствовать твоему найму на работу, – сказал Скотт, который теперь, когда улеглась волна гнева, понимал, что поступил низко. «Но чего, черт возьми, она ожидала, – подумал он, – когда словно с небес свалилась на меня да при этом выглядела точно так, как и пятнадцать лет назад. Какое она имела право явиться в город после всего, что заставила меня пережить?»

Люси заметила, как напрягся его подбородок. С возрастом его квадратная форма обозначилась резче. Небольшой шрам на скуле привлек ее внимание, и она подумала, не остался ли этот след от той аварии, в которую они когда-то попали. Она помнила Скотта юношей, который пользовался бритвой не потому, что это было ему необходимо, а чтобы его скорее считали взрослым. Сейчас же перед ней сидел мужчина, гладко выбритый, холеный и уверенный в себе.

– Да, я знаю, – едва слышно вымолвила она.

Как много ей хотелось рассказать ему, сколько задать вопросов, но Люси не находила подходящих слов, чтобы начать. К тому же ее очень беспокоила перспектива остаться без работы.

– Я потерял контроль над собой, потому что… Потому что испытал шок, увидев тебя. После стольких лет, – сказал он.

Звук его голоса, одновременно чувственный и мужественный, заставил затрепетать ее сердце. Но в то же время она испытывала острое чувство неприязни.

– Да, я тоже была поражена, увидев тебя, – призналась она. – Я… Я была уверена, что ты умер.

– Нет, Люси, – сказал он, – как видишь, я жив. Возможно, останься ты тогда в городе, то убедилась бы сама, что я выжил.

– Но врачи сказали…

– Меня не интересует, что сказали тебе врачи, – возразил он безапелляционно.

Его злило, что она вызывала в нем волнение, даже в эту минуту. Скотт чувствовал, как напряглось его тело, пока он откровенно разглядывал ее, отмечая про себя результаты трудов матери-природы, которые сделали ее еще прекраснее.

– Врачи ошиблись, – продолжал он, пытаясь сдержать охватившие его чувства. – Послушай, я не знаю, чего ты добиваешься, появившись здесь, но моей матери ты понравилась. Я обещал ей, что не стану чинить тебе препятствий.

– Ты очень любезен, – сказала Люси, боясь выдать голосом обиду, подавившую радость, которая была бы естественной, так как она получит работу. Но она чувствовала обиду, не говоря уж о разочаровании и жалости к себе из-за того, что жизнь сыграла с ней такую жестокую шутку.

Скотт нахмурился. Его темные брови сдвинулись, на переносице образовались две морщинки, придавая ему угрожающий вид.

– Мы оба понимаем, что я любезнее, чем ты того заслуживаешь, особенно после того, как ты бросила меня, когда я лежал при смерти, – с трудом сдерживая гнев, сказал он.

– Я не бросала тебя, – ответила Люси, – но ты волен верить этому или не верить. Чего я никак не могу понять, так это почему ты не разыскал меня, когда поправился?

– Ты надеялась на это? – удивился Скотт. – Действительно, вначале я так и хотел сделать, но, к счастью, вовремя одумался, чтобы не выставить себя полным идиотом.

Его взгляд стал тусклым и невыразительным, и Люси невольно подумала: «Что за причина заставила его так хорошо научиться скрывать свои чувства?»

– Почему ты бросила меня, Люси? Испугалась, что придется на всю жизнь связать себя с калекой? – с горечью спросил он.

Его слова были для нее хуже пощечины. На какое-то время между ними возникла глухая стена молчания. Люси подозревала, что Обри Баффорд виновен в том, что Скотт относится к ней подобным образом, но она ни при каких условиях не стала бы оправдывать себя, объясняя все происшедшее со своей точки зрения. У нее все еще голова шла кругом от открытия, что он жив. Возможно, позже, когда они успокоятся и смирятся со всем, она расскажет ему истинную причину ее вынужденного бегства из города.

А сейчас ей необходимо было остаться одной.

Люси взялась за ручку дверцы.

– Я должна идти, – сказала она как можно спокойнее. – Так ты поговоришь с Элис Блюм? – добавила Люси как бы невзначай. Она была слишком гордой, чтобы дать ему понять, как нужна была ей эта работа.

Скотт небрежно кивнул головой, словно показывая, что разговор окончен.

– Я все устрою.

Люси вышла из лимузина и торопливо направилась к своей машине, прерывисто и тяжело дыша, словно ей не хватало воздуха. Выезжая с автомобильной стоянки, она едва сдерживала подступавшие к горлу рыдания. Наконец Люси не выдержала и почти всю дорогу до дома проплакала, не стыдясь своих слез.

Входя в пустой дом, она услышала звонок телефона. Подбежав к аппарату, она схватила трубку.

– Это Элис, – услышала Люси знакомый голос. – Вы приняты на работу. Мы будем рады работать вместе с вами.

– Как замечательно, – сказала Люси с облегчением, чувствуя, что от радости все закружилось перед глазами.

– Но есть еще одна приятная новость, – поспешила добавить Элис. – Пришлось, правда, надавить на начальство, но зато я добилась, что вам будут платить прежнюю зарплату.

Люси закрыла глаза. Все началось не так уж плохо.

Вечером, занимаясь приготовлением ужина, Люси рассказывала матери о том, что произошло за день, в том числе и о неожиданной встрече со Скоттом Баффордом и о своем обмороке.

Лоретта подняла глаза от шитья и перекусила нитку зубами.

– Дорогая, – сказала она, – я полагала, тебе известно, что Скотт жив. Я не упоминала его имени только потому, что боялась, вдруг ты передумаешь из-за этого возвращаться домой.

Люси покачала головой.

– Я подумала, что сердце перестало биться, когда Скотт вошел в комнату. Я и предполагать не могла, что он жив.

Лоретта задумчиво посмотрела на дочь.

– Неужели тебе ни разу не пришло в голову поинтересоваться у кого-нибудь, выжил ли Скотт после автокатастрофы?

Люси рассказала ей о полученном от Обри Баффорда некрологе.

– Ты ведь знаешь, что он сразу же перевел меня в другую больницу, – сказала она. – Я пролежала там две недели и за это время получила некролог и деньги.

– О Боже! – воскликнула Лоретта, не в силах поверить, что такой никчемный человек, как Обри Баффорд, был способен на подобную подлость.

– Я ни минуты не доверяла ему, – сказала Люси. – Жила в страхе, что он передумает и отберет у меня Келли, поэтому поскорее уехала в Атланту, где было легче затеряться.

Лоретта погрустнела.

– Ты не представляешь, как мне было тяжело расставаться с тобой и внучкой. Но я понимала, что тебе будет лучше жить самостоятельно, чем здесь, рядом с отцом. – Ее глаза наполнились слезами, и она поспешно вытерла их. – Я сохранила все твои открытки. Они так много значили для меня. – Лоретта высморкалась и помолчала, затем спросила: – Дорогая, что ты готовишь?

– Суп из кабачков. И не смотри на меня так. Суп получается очень вкусным. Уверена, что тебе понравится.

– И наверняка очень полезным для моего здоровья, – пробормотала Лоретта, снова берясь за починку блузки Келли. – Знаешь, мне просто не верится, что подобное могло случиться в наше время. Ты пятнадцать лет считала Скотта умершим, скрывалась от Обри в Атланте, жила в страхе, что он может отобрать у тебя ребенка. Я вся измучилась, думая о том, где ты и все ли у тебя в порядке. – Она тяжело вздохнула. – О подобных вещах можно прочитать в газете или увидеть по телевизору, но я всегда считала, что это просто чьи-то выдумки. – Лоретта выглядела расстроенной. – Я так переживала за тебя.

– Не казнись, мама, это не твоя вина. У тебя не было возможности связаться со мной. Оглядываясь в прошлое, я понимаю, что мое решение уехать из города было отчаянным, но в то время я считала, что только так смогу защитить Келли. – Она помолчала. – И знаешь, мне бы хотелось, чтобы ты не упоминала при Келли о ее отце. Она ведь думает, что он умер. Я должна подготовить ее, а потом как можно осторожнее рассказать ей все. Во всей этой ситуации меня больше всего беспокоит то, что Скотт не пытался разыскать нас. Неужели его нисколько не интересовала судьба собственного ребенка?

Лоретта с грустью посмотрела на дочь.

– Люси, милая, Скотт даже не знает о Келли, – сказала она. – Обри сказал ему, что ребенок родился мертвым. Сразу после автокатастрофы я не знала об этом, лишь позже до меня дошли эти слухи, но было уже слишком поздно сообщать ему об этом.

Люси побледнела и села, чтобы не упасть.

– Почему так все случилось? – спросила она, не в силах поверить в услышанное. – Почему ты не рассказала ему правду?

Лоретта взяла ее за руку.

– Пару раз, пока Скотт находился в больнице, я пыталась навестить его, но Обри никого к нему не допускал. Как только Скотту стало лучше, отец перевез его домой, где его продолжали лечить. Обри даже нанял охранников, которые никого не пускали в дом. Клянусь тебе, Обри превратил дом в настоящую крепость. Я звонила и писала, но Скотт не отвечал. Я догадывалась, что ни мои письма, ни просьбы по телефону ему не передавали. – Она замолчала и тяжело вздохнула. – Через полгода он женился на медсестре, которая проводила с ним курс лечения физиотерапией, но к тому времени, когда я узнала об этом, у них уже родился ребенок.

У Люси оборвалось сердце.

– Скотт женат?

– Был женат. Они уехали на какое-то время в Майами, где Скотт учился в колледже. Когда они вернулись, у них был сын. Его зовут то ли Джеймс, то ли Джим или Джеф. Симпатичный мальчик. Они прожили вместе всего пять лет, и жена Скотта подала на развод. Вот тогда-то я и хотела сказать ему о дочери, но откуда мне было знать, захочешь ли ты, чтобы он вмешивался в твою новую жизнь? Мне было лишь известно, что ты счастлива и не хочешь больше вспоминать о прошлом.

Люси еще никогда не чувствовала себя в таком замешательстве. Ее горе было настолько сильным, что Люси ощущала его физически. Скотт знал, что она уехала из города, и он не только не потрудился разыскать ее, а отдал свою любовь другой женщине. Очевидно, то, что связывало их до автокатастрофы, не имело для него такого значения, как для нее.

– Не понимаю, почему жизнь бывает такой сложной, – сказала Люси, с трудом сдерживая слезы. Возможно, не будь здесь матери, она разрыдалась бы. Ночью она наверняка выплачет горе, обиду и душевную боль в подушку.

Лоретта отложила заштопанную блузку Келли, встала, подошла к дочери и обняла ее.

– Извини, дорогая. Надо было рассказать это тебе раньше, но я боялась, что ты передумаешь возвращаться домой, зная, что тебе придется столкнуться с этим семейством. Я наблюдала, как Обри обрабатывал Скотта и готовил его в свои преемники в семейном бизнесе. При этом я нередко задумывалась над тем, не перенимет ли мальчик некоторые, не самые лучшие, черты характера своего папаши.

В карих глазах Люси мелькнул страх. От тревожного предчувствия сжалось сердце.

– Не думаешь ли ты, что Скотт попытается отобрать у меня Келли?

– Он не настолько безрассуден, чтобы с самого начала угрожать тебе этим, – сказала Лоретта, – но вполне вероятно, что позже попытается.

Она взяла другую блузку Келли, на которой оторвалась пуговица.

Люси наблюдала, как мать перебирала пуговицы в жестяной коробке, отыскивая подходящую.

– После ужина мы пойдем на прогулку минут на двадцать. Теперь каждый вечер мы будем гулять, постепенно увеличивая продолжительность прогулки, пока не доведем ее до часа.

– Не могу сказать, что жду этого с удовольствием, – заметила Лоретта, вставляя нитку в иголку.

В этот момент в кухню вошла Келли.

– Чем это так вкусно пахнет?

– Суп из кабачков, – угрюмо буркнула в ответ Лоретта.

– Сделала все уроки? – спросила Люси.

– Почти все. В этой школе на полгода опережают ту программу, что мы изучали в Атланте. Если не постараться, то я могу оказаться в списках отстающих.

– О Господи, – сказала Люси, целуя дочь в лоб. – Этого нельзя допустить. Ты ведь не привыкла ходить в отстающих.

– Есть в школе симпатичные мальчики? – спросила Лоретта.

– Последнее время Келли о мальчиках только и думает, – посетовала Люси. – Если бы столько же внимания она обращала на занятия.

Келли улыбнулась бабушке.

– Вообще-то я познакомилась с одним мальчиком, который мне нравится, – сообщила она. – Он немного младше меня, но это не имеет никакого значения.

– Конечно, возраст не имеет значения, – сказала Лоретта, – при условии, что у него водятся деньги на счету в банке. – Она не обратила внимания на укоризненный взгляд Люси. – Он симпатичный?

Келли хихикнула.

– По-моему, он самый симпатичный мальчик в школе. – Она посмотрела на Люси. – Мам, я знаю, как ты относишься к свиданиям в моем возрасте…

У Люси перехватило дыхание.

– Свиданиям! Мы же договорились: никаких свиданий, пока тебе не исполнится шестнадцать лет.

– Да, но ты ведь знаешь, что все мои подружки в Атланте встречались с мальчиками в кино вечером по пятницам, а ты была единственной из родителей, которая не разрешала мне этого. Думаю, пришло время разрешить мне ходить с мальчиками в кино. Иначе мне придется делать это у тебя за спиной, и ты потеряешь ко мне доверие, – выпалила Келли на одном дыхании.

– Кто этот мальчик? – спросила Люси, понимая, что проявляет излишнее любопытство, но была не в силах сдержать себя.

Сколько раз подруги обвиняли ее, что она слишком строга с Келли. В глубине души Люси понимала причину своего отношения к дочери, которую держала в суровых рамках. Она не хотела, чтоб с ее девочкой случилось то же, что и с ней самой: оказаться беременной в таком юном возрасте и не иметь мужа. Люси не допускала мысли, что Келли кончит тем, что ей придется растить ребенка одной.

– Я хочу знать, как зовут мальчика и из какой он семьи, – твердо сказала Люси, сознавая, что от некоторых привычек не так-то легко избавиться.

– Я мало что знаю о его семье, кроме того, что родители разведены. Зовут его Джеф Баффорд.

– О Боже! – вскрикнула Лоретта и прижала руки к груди.

Люси в это время пила чай и почувствовала, как чашка выскользнула из ослабевших пальцев и упала на пол.

Люси и Лоретта молча обменялись ошеломленными взглядами. Келли подозрительно посмотрела на мать.

– Да что с вами? Мам? Бабуля? Что случилось?

– Я проглотила пуговицу, – соврала Лоретта. – Держала ее в зубах, чтобы не потерять, и проглотила.

– А почему сосешь палец?

– Иголкой уколола.

Люси наклонилась, чтобы подобрать осколки разбившейся чашки.

– Давай помогу, – предложила Келли, опускаясь на колени рядом с ней. – Отчего у тебя так дрожат руки?

– Неужели? Должно быть, слишком много выпила сегодня кофе. Не беспокойся, со мной все в порядке. Почему бы тебе не пойти доделать уроки? Ужин скоро будет готов.

Келли с подозрением посмотрела на мать, потом перевела взгляд на бабушку.

– Хорошо, но вы точно ведете себя как-то странно. Не потому ли, что у меня появился приятель?

– Нет, – ответила Люси.

– Конечно, нет, – пробормотала Лоретта.

Они посмотрели вслед уходившей девочке.

– Извини, я разбила твою чашку, – тихо произнесла Люси, выбрасывая осколки в контейнер для мусора.

Оторвав кусок бумажного полотенца, она начала подтирать пол.

– Не о чашке тебе надо беспокоиться, – покачала головой Лоретта. – Что ты теперь собираешься делать?

– Прежде всего рассказать Келли правду, – сказала Люси. – Когда почувствую, что пришло время, – добавила она. – Переезд сюда и смена школы были для нее нелегким испытанием. Не хочу добавлять ей лишних переживаний.

– Пусть лучше она узнает правду от тебя, чем от кого-то другого.

– Кто может ей рассказать? Кто, кроме нас, знает? Не забывай, что Обри Баффорд убедил всех, что ребенок умер. Не знаю, как он заставил молчать работников больницы, но если он мог послать мне некролог, то был способен на все.

– Тебе известно, что при его заводе есть типография? – спросила Лоретта.

Люси вся похолодела.

– Нет, я этого не знала.

– Что ж, тебе следовало бы знать, что завод в Шейд-Три не единственный, которым владеют Баффорды. Их у семейства Баффордов несколько. Обри надумал выпускать ежемесячник. Мы называли ежемесячник хвастливой газетенкой, потому что, по сути, в ней только и делали, что восхваляли хозяина. Обри хотел всех уверить, что его заводы лучше, чем у конкурентов, и что он все делает для блага рабочих. Не сомневаюсь, что в типографии он мог напечатать все, что хотел, в том числе и фальшивый некролог.

Люси поджала губы. О, как, должно быть, Обри ненавидел ее, что зашел так далеко в своей подлости.

– Как это мерзко, – сказала она.

– Думаю, он был готов пойти на любые крайности, чтобы не допустить женитьбы своего старшего сына на девушке из бедной семьи. В результате несчастный Скотт женился на женщине, которую не любил.

– Ну, теперь это все в прошлом, – вздохнула Люси устало. – Нам ничего другого не остается, как каждому жить своей жизнью.

Но в душе Люси знала, что нелегко избавиться от прошлого, когда каждый раз, взглянув на дочь, она будет вспоминать Скотта. А что будет, когда Скотт узнает о Келли? Она подозревала, что он захочет стать частью жизни дочери, независимо от того, какие чувства к ней будет испытывать. Его присутствие будет постоянным напоминанием о любви, которую они потеряли.

– Извини, – сказала Лоретта, коснувшись руки дочери. – Зря я тебе все это выболтала. Я не представляла, что ты все еще испытываешь такое сильное чувство к Скотту после стольких лет.

– Ничего, мама, со мной все нормально, – сказала Люси. – Правда, меня потрясло известие, что Скотт был женат. Конечно, он был вправе жениться, – торопливо добавила она, – особенно если считал, что я бросила его.

И снова она подумала о том, что же мог Обри Баффорд сказать о ней своему сыну.

За ужином Люси почти ничего не ела. Она старалась прислушиваться к тому, что рассказывала Келли о школе, но не могла сосредоточиться. События дня тяжело сказались на ней, и она мечтала поскорее принять горячую ванну и хоть несколько минут побыть в одиночестве.

Закончив ужин, Келли принялась убирать со стола, а Люси мыть посуду. Как только Келли ушла в спальню, раздался звонок в дверь.

– Ты ждешь кого-то? – спросила Люси мать.

Лоретта перестала убирать в шкафчик посуду и отрицательно покачала головой.

– Пойди открой дверь, – попросила она дочь.

Люси поспешила в прихожую и открыла дверь. Увидев стоявшего на пороге Скотта, она побледнела.

– Нам надо поговорить, – сказал он холодным тоном.

– Сейчас? – Люси оглянулась, чтобы убедиться, что Келли не вышла из спальни.

– Сейчас.

Любопытство оказалось сильнее ее, поэтому она сняла пальто с вешалки и вышла на крыльцо, где ждал ее Скотт, красивый даже в тусклом свете фонаря, горевшего над дверью. По выражению его лица невозможно было догадаться о причине его прихода. Узнал ли он о Келли? Неожиданно ей пришла мысль, что сын Скотта мог случайно упомянуть имя новой ученицы, чем вызвал у отца подозрения. Но нет, этого не могло быть. Обри убедил сына, что ребенок умер. Так что привело его сюда?

– Не возражаешь, если мы поговорим на крыльце? – спросила Люси, поспешно закрыв за собой дверь прежде, чем он успел ответить.

– Хорошо, – сказал он резко. – Это не займет много времени.

Скотт шагнул к ней ближе, пристально вглядываясь в нее в полумраке. Он заметил едва различимые перемены в ее облике. Черты лица стали резче, сменив девическую мягкость, но она осталась столь же красивой, как и в школьные годы. Он до сих пор помнил, какой шелковистой была ее кожа на ощупь. Скотт полагал, что столь сильные впечатления связаны с тем, что она была его первой любовью, носила под сердцем его ребенка, иначе он не испытывал бы к ней подобных чувств. Стоя сейчас перед ней, он старался подавить воспоминания о их прежней близости, собраться с мыслями.

Под его пристальным взглядом Люси пыталась изо всех сил скрыть охватившую ее тревогу. Резкость и запальчивость в его поведении были ей непривычны.

– Почему ты вернулась, Люси? – спросил он, решив говорить в открытую.

Она помнила время, когда они были настолько близки, что, казалось, составляли одно целое. Она помнила их первый робкий поцелуй украдкой в раздевалке при школьном спортзале, вечера, которые они проводили в дискотеках или на вечеринках. Люси помнила, как они в первый раз занимались любовью. Видимо, для Скотта это не имело никакого значения. Его холодность и равнодушие больно задевали ее израненную душу. Казалось, все, так много значившее для них обоих в прошлом, начисто стерлось из его памяти, словно ту часть мозга, где хранились эти воспоминания, хирург безжалостно вырезал скальпелем.

– Ты, должно быть, слышал, что умер мой отец, – сказала она как можно спокойнее, чтобы не выдать нахлынувшие на нее воспоминания о прошлом. – Я планировала остаться здесь только на похороны, но когда увидела, в каком тяжелом состоянии находится мама, то…

– Что с Лореттой? – спросил он резко.