Текст книги "Продавец воздушных шариков"

Автор книги: Шарлотта Армстронг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Какие-то люди уже дожидались здесь, чтобы забрать тело, наконец им дали разрешение. На улице (с ужасом отметил Клифф) уже собралась толпа. Впервые он осознал до конца, что Вард мертв. Что ж, теперь этого уже не исправишь, ведь так?

Отец Варда прошел в гостиную, Мерчисон проследовал за ним. Лицо Рейнарда казалось сделанным из пергамента. Качнувшись вперед, Клифф оторвался от стены.

– Примите мои соболезнования, сэр.

Рейнард посмотрел на него так, словно видел впервые в жизни.

– Где она? – хрипло спросил он.

Мерчисон поспешно сказал:

– Успокойтесь. Я настаиваю, чтобы вы успокоились. Позвольте мне самому заняться этим.

Поверенный Рейнарда подошел к адвокату Шерри. ( «Они словно секунданты на дуэли», – подумал Клифф).

– Я бы хотел задать ей один вопрос, – мягко проворчал Мерчисон, – относительно Эмили Рейнард.

– Извините, – ответил Джордан. – Я не могу позволить ей отвечать на какие бы то ни было вопросы.

Но Шерри, вскинув голову, воскликнула:

– Я ее помню!

(«Ха, онтоже не может ее контролировать», – отметил про себя Клифф.)

– А это он! – продолжала Шерри, показывая на Рейнарда. – Это мой враг! А вот еще один, – указала она на Клиффа. – И он не умирает! Потому что я…

Джордану снова удалось зажать ей рот ладонью и вдавить ее в диван. Он печально произнес:

– Вам следует успокоиться.

Рейнард сказал резким тоном:

– Это говорит само за себя, не так ли?

Джордан ответил:

– О чем говорит? Она сейчас в таком состоянии, что абсолютно не отвечает…

– Меня не интересует, в каком она состоянии, – горько заметил Рейнард. – Насколько я понимаю, в настоящий момент вопрос стоит; вот как. – Невысокий мужчина, сплошные кости, распрямился. – Когда онавошла в этот дом, Вард был уже мертв? Или еще жив? Скажите мне, как она могла узнать, что моя жена умерла, если только ей не рассказал об этом мой сын, будучи еще живым?

Казалось, он вот-вот рухнет.

– Сядьте, сэр, – произнес Мерчисон. – Сядьте.

Он обратился к лейтенанту:

– Этот человек слишком много пережил за один день. Его сын был… ну, за неимением лучшего определения назовем это эмоционально раздраженным. Сегодня утром, когда Эмили Рейнард пыталась помешать ему покинуть дом, чтобы отправиться на поиски жены, Вард Рейнард сбросил ее с лестницы. Нет никаких сомнений, что именно так все и произошло. При этом присутствовал санитар. Ему Вард нанес травму, сломал ногу. Санитар ничего не мог поделать. Но он все слышал. Несчастная женщина скончалась.

– Он совершил убийство? – живо спросил Джордан. – Сегодняутром? А затем, говорите, отправился на поиски жены? Значит, также мог напасть и на нее, да?

САМООБОРОНА. Это слово огромным заголовком повисло в воображении Клиффа. Он тотчас же мысленно увидел всю картину. Во рту появился горький привкус поражения, хотя Эдвард Рейнардтеперь должен был победить.

Аккуратно, словно все было им подстроено, Шерри оказалась главной подозреваемой в убийстве собственного мужа. А если она убийца – неважно, по какому разряду – и особенно, если ее признают невменяемой, то она не сможет оставить у себя ребенка. Однако, даже если Клифф и подстроил это «важное нечто», вступив в борьбу за право опеки, как он сможет потом все доказать? Не поблагодарит же его отец убитого парня, если выяснится, что именно он совершил это убийство?

Клифф почувствовал, как по его спине волнами пробежал страх. Больше всего его пугало не то, что он совершил убийство и может быть разоблачен, а то, что он на некоторое время забыл, что наделал. Он подумал об Элси. Господи, неужели он тожене может отличить жизнь от вымысла?

Тем временем в комнате воцарилась траурная атмосфера, вызванная известием о последовавших одна за другой двух смертях.

Ее нарушил Мерчисон.

– Могу я спросить, – тихо, но отчетливо произнес он, – находилось ли оружие – эти ножницы – на виду или нет?

ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЙ УМЫСЕЛ. Клифф увидел, как на его мысленном экране мелькнул новый заголовок.

– Никто этого пока не знает, – ответил лейтенант. – Извините меня.

Выйдя в прихожую, он переговорил с сотрудником, который, судя по всему, вернулся, выполнив какое-то поручение. Мерчисон сел рядом с Рейнардом. Они расположились в двадцати футах от дивана, на котором сидели Шерри и Аллен Джордан. Между этими двумя позициями как судьи восседали Норны. Их старческие глаза были поглощены разглядыванием вновь прибывших. Надлежаще прикрытое тело унесли. На полу на память остался нарисованный мелом силуэт. Снова замелькали фотовспышки. Один полицейский принялся осторожно разбирать пропитанную кровью почту.

Лейтенант вернулся в гостиную. Судя по всему, он решил вести себя коммуникабельно.

– Почта была просунута в щель ровно в десять ноль четыре. Это время абсолютно точное. Его неоднократно проверили. Так вот, почта упала так – простите меня, – ясно, что она упала в кровь. Таким образом, разумно предположить, что жертва была если не мертва, то смертельно ранена – до десяти ноля четырех. Вы были в доме, – обратился он к Клиффу. – Почтальон звонил?

– Нет-нет, – ответил Клифф.

– Вы не знаете, когда именно миссис Рейнард вошла в дом?

– Нет, не знаю, – сказал Клифф. Он действительно не знал. Теперь, правда, ему стало известно, что она вошла последесяти ноля четырех, но он не мог сказать об этом.

– И вы, леди, тоже не знаете время, когда она вошла в дом?

Норны честно признались, что не знают. Оба адвоката внимательно следили за ходом разговора. Внезапно Шерри выпрямилась на диване.

– Эй, а ведь никакого слушания не будет, не так ли? – воскликнула она. – Выходит, это не имеет значения? Я пыталась выветрить все, гуляя на улице, но не смогла… не смогла…

Мерчисон спросил:

– Что она хочет сказать?

Джордан бросился к молодой женщине, но та выскользнула из его дружеских рук и вскочила на ноги.

– Это сделал мой враг! – воскликнула она. – О, пожалуйста, вы не вернете мне меня саму? Я знаю, кем была раньше. Я когда-то это знала.

Джордан пытался остановить ее.

– Кровь! – в отчаянии вскрикнула Шерри. Ее мысли сосредоточились на той дряни в ее крови, от которой необходимо было избавиться.

Наконец Джордану удалось силой оттащить ее назад на диван. Шерри начала плакать. «Плакать, бессвязно бормотать, – подумал Клифф, – а вскоре она начнет все отрицать». Он посмотрел на измученную женщину, сидевшую напротив, и почувствовал себя усталым и обманутым. Это и есть слушание? Но действие не подчинялось ему.

– Она сошла с ума, – заявил Рейнард. – Наркотики. Вам понятно? Это онанаучила моего сына употреблять наркотики. У них есть сын. Невинный ребенок, маленький мальчик.

– Не беспокойтесь, – попробовал утешить его Мерчисон. – Там, где Джон сейчас, он в безопасности.

– В данный момент, – мрачно произнес Рейнард. – Но я хочу, чтобы его отобрали у нее. Чего бы это ни стоило. Судебное преследование? Все, что угодно!Я не допущу, чтобы она была рядом с ним! Дайте мне хоть что-нибудь спасти!

Только теперь он склонил голову, и в комнате повеяло всеобщей жалостью. Клифф ощутил, что единодушие словно сгустилось. Даже Норны испытывали то же чувство. Оба молодых человека безумны. Оба убийцы. Сын убивает свою мать. Жена убивает своего мужа. И оба они безумны, безумны от употребления наркотиков, их разум прогнил и улетучился. Бесполезно пытаться вникнуть в это. Просто случилась еще одна трагедия. Единственное, что еще можно сделать, – это спасти ребенка, который пока не лишился рассудка.

До Шерри дошли некоторые слова.

– Но я не ходила… – попробовала было сказать она. – Я сказала продавцу шаров…

Джордан заставил ее замолчать. Откуда ему было знать, когда она в своем уме, а когда нет? Шерри заплакала, потому что не могла винить его за это.

Джордан сказал:

– Я хотел бы отвести ее к врачу. Разве вы не видите, что ей плохо?

В его голосе звучал гнев.

– Пока не могу вам этого позволить, – вежливо ответил лейтенант. – У нас тоже есть врачи.

«Что он имеет в виду? – подумал Клифф. – Врач, исследовавший рану Варда, уже ушел. Лейтенант говорит про полицейских медиков? Значит, он собирается ее арестовать?»

Клифф почувствовал, как у него заколотилось сердце. Но он сказал себе, что Шерри освободят. Защита выдвинет какое-нибудь оправдание. Невменяемость. Самооборона. Ладно, девиц не сажают в газовую камеру лишь за то, что они убивают одного-двух мужей. Такое случается ежедневно. Возможно, ее посадят в какой-нибудь дурдом. На время. Лишь на время.

А когда ее освободят… освободят?

Шерри удалось унять слезы. Она прижала к щеке тряпочную куклу и, закрыв глаза, начала укачивать ее.

С закрытыми глазами ей стало лучше, потому что нереальность исчезла, знакомые частицы вселенной не прыгали туда-сюда. А Вард мертв, и она осталась одна. Нет, подождите… Ведь было что-то… Она ведь думала об этом лишь минуту назад. Минуту назад?

– Все еще не есть все, – пробормотала Шерри.

Ей показалось, что в этой фразе есть какой-то смысл.

Молодой женщине не хотелось сливаться с вселенной. Весь смысл в том, чтобы ощущать ограниченную обособленность, отличие, позволяющее человеку сознавать себя чем-то. Шерри вот-вот была готова ухватить эту мысль. Вот-вот… Она начала напевать тряпочной кукле:

– Баю-баюшки-баю…

Вздохнув, Джордан сел и стал ждать. Все знали, что должно было произойти в самое ближайшее время, как только лейтенант будет готов.

Миссис Кимберли плотно сжала губы. По ее щеке ползла слеза, но женщина хранила молчание. Миссис Линк свирепо всаживала в голову шпильки. Миссис Моран, прищурившись, смотрела прямо перед собой.

– Враг содеял это, – пробормотала она.

Клифф Сторм подумал, что если все это не кончится в ближайшее время, если кто-нибудь не сделает что-то такое, что заставит ее прекратить петь, если кто-нибудь сейчас же не прервет всю эту сцену, то он, вероятно, просто сойдет с ума. Ему хотелось кричать!

Глава XXII

Вдруг сердце Клиффа забилось, пронзенное острием первобытного ужаса. Входная дверь открылась. На пороге стояло что-то белое!

Это оказался всего-навсего Джо Бьянчи в белом плаще. Он стоял, доказывая, что живет здесь; он ничего не знал ни о каком преступлении; он хотел войти.

Когда наконец его впустили, врач поспешно прошел в гостиную и, бросив быстрый взгляд на Шерри, громко спросил:

– Что с ней произошло? Что она приняла? Я врач. Она находится под воздействием какого-то средства. Ее нельзя допрашивать в таком состоянии. Она не способна себя контролировать.

– Я ее адвокат, – тепло откликнулся Джордан. – Именно это я и пытаюсь им объяснить, доктор.

– Что ж, вы чертовски правы, – сердито заметил Джо.

– Привет, кукла, – сказала Шерри, открывая полные боли глаза. – Ты ведь кукла?

Джо произнес:

– Не обращайте внимания. Кто тут главный, выслушайте меня. Я скажу вам вот что. Эта девушка не могла сделать это с собой сама! Я в это не верю.

Миссис Моран, словно лисица, быстро учуяла все.

– Я уверена, – сказала она, – что мистер Сторм подмешал ей что-то в апельсиновый сок сегодня утром. Повторяю, я уверенав этом.

– Зачем ему было это делать? – спросил лейтенант недоверчиво и вместе с тем не сомневаясь в сказанном. У него уже сформировались кое-какие мысли относительно этого Сторма и пикантной блондиночки.

– Потому что он ее враг, – сказала миссис Моран.

– Разумеется, он ее враг, – согласилась миссис Линк.

– О да, это так, – подтвердила миссис Кимберли.

Совиные взгляды цепко впились в лейтенанта. «Попробуйте-ка обозвать нас безумными», – как бы бросали они вызов.

– Какое-то чудное слово… – начал было лейтенант.

– Хорошее английское слово, – отрезала миссис Моран. – Можете заглянуть в словарь. Враг – тот, кто желает причинить зло.

(«Нет, на самом деле это не так, – подумал потрясенный Клифф. – Нет-нет. Я хороший, вот и все».)

– Нет-нет, – пробормотал он вслух.

Джо сказал:

– Тогда спросите у него, что он делает в этой дыре, хорошо? Посмотрим, скажет ли он вам, что находится при смерти?

Увидев изумленное лицо лейтенанта, миссис Моран пояснила:

– Вы полагали, они любовники? Забудьте об этом.

– За всем этим стоит Эдвард Рейнард, – сказала миссис Кимберли.

– О, разумеется, – подтвердила миссис Линк. – А он– лишь игрушка в его руках.

Мерчисон, глаза которого выдавали усталость, вежливо заметил:

– Будьте немного осторожнее, леди.

Все три Норны посмотрели на него, предвкушая удовольствие.

– Нам потребуется сделать заявление? – спросила миссис Кимберли.

– Стать свидетелями? – подхватила миссис Линк, приглаживая волосы.

– Нас будут преследовать по закону? – поинтересовалась миссис Моран, словно химера-горгулья ухмыляясь Мерчисону.

Но тут из прихожей донеслись завывания миссис Пибоди и раздраженные восклицания ее мужа, и лейтенант не без облегчения направился туда. Мерчисон что-то зашептал Рейнарду, но тот, казалось, не слышал его. Клифф остался стоять, приклеенный к стене, прибитый к ней острыми иглами взглядов Норн. Он не мог понять, что он им сделал. Почемуони ополчились против него?

Неожиданно сквозь толпу протиснулся мистер Пибоди и сурово сказал Клиффу:

– Значит, это вы возили куда-то мою девочку и действительно показывали ей грязные фильмы. Что ж, вы допустили одну большую ошибку, мистер. Я же говорил вам, что девочка не сумасшедшая.

– Мистер Рейнард? – встревоженно произнес Мерчисон.

Хозяин повернул красные глаза.

– Рейнард? – воскликнул он. – Так как насчет дома?

Поднявшись с места, Рейнард холодно произнес:

– Какого дома? Я не знаю вас и не понимаю, о чем вы говорите.

Он прикрыл глаза руками.

Миссис Пибоди быстро подбежала к мужу и вцепилась в него, ища защиты.

– Вы солгали нам, мистер Сторм, – воскликнула она, и ее глаза сверхъестественно сверкнули. – Вы очень жестокий и испорченный человек. Убирайтесь из нашего дома! Убирайтесь!

– Нет, подождите пока, – сказал лейтенант, приближаясь к ней сзади. – Здесь идет следствие. Садитесь, пожалуйста.

Мерчисон добавил:

– Это верно. О чем бы ни шла речь, помните, что мы все в смятении.

– О, я не знаю, – протянул Аллен Джордан.

Эдвард Рейнард первым потерял терпение и отбросил всякую сдержанность.

– Мой сын убит! – закричал он. – Это сделала она? Вот что необходимо выяснить!

Шерри села прямо.

– Это верно! – воскликнула она. – Это совершенно верно! – Она открыла глаза и пристально посмотрела на Рейнарда. Тот не отвел глаз.

– Это сделали вы, Шерри? – задыхаясь, спросил он.

– Не отвечайте, – взмолился Джордан.

– Нет-нет, – ответила Шерри. – Но я хотела бы… – Ее голос задрожал. – Я хочу, чтобы эта проклятая гадость скорее исчезла из моей крови. Я не успеваю соображать вовремя.

Она подумала о времени, перекатывавшемся из прошлого через настоящее в будущее, – времени, которое оставляешь позади, наполненное поступками, и используешь для выполнения намеченного. Она, кажется, почти вернула его себе. Почти. Снова прижав тряпочную куклу к щеке, Шерри закрыла глаза. Пространство и время дрожали и тряслись.

– О, Вард, – жалобно произнесла она.

– Ничто из сказанного ею не следует брать в расчет, – твердо заявил Джордан. – Так что позвольте мне снова просить вашего позволения отвести ее в больницу.

– К сожалению… – начал лейтенант.

Шерри предприняла отчаянную попытку заставить время вести себя так, как это ему положено.

– О да, в больницу! – радостно воскликнула она. – О да, Джонни, должно быть, беспокоится.

Наступила короткая пауза. Рейнард, стоявший до сих пор, сел и уставился на нее. Шерри оглядела всех вокруг себя.

– Это мой маленький мальчик, – принялась объяснить она. Этого она не забыла. Не забыла. Она помнит, кто она такая. И она улыбнулась:

– Понимаете, у меня есть ребенок.

Рейнард устало пробормотал:

– Нет, его у нее нет.

Миссис Кимберли отрезала:

– Да, он у нее есть.

Рейнард повернул ослепшие глаза к Норнам.

– Спросите у Сторма, – бросил он. – Она не имеет права быть матерью. Клифф, тебе лучше все им рассказать.

Он махнул рукой. Этот жест выражал приказ.

« О нет, я не сделаю этого, – подумал Клифф. – Я не твоя игрушка, старик». Он отшатнулся от стены.

– Где вы взяли эту куклу, Шерри? – громко окликнул он молодую женщину.

Только теперь она посмотрела на него широко открытыми голубыми глазами.

– Если бы вы хотя бы ненавидели меня, как мистер Рейнард…

Клифф моментально ее понял. Именно этого он и ждал. Но Шерри закрыла глаза; она снова отключилась. Норны, однако, не отключились. Словно хищные птицы, они набросились на то значение, которое приобрела тряпочная кукла.

Миссис Моран оказалась самой проворной.

– У продавца воздушных шаров! – воскликнула она.

– В сквере, – уточнила миссис Кимберли, отстав лишь на секунду.

– Сегодня утром, – объявила миссис Линк.

Теперь и Джордан уцепился за это.

– Вы купили эту куклу сегодняутром в сквере, до того, как пересекли улицу и вошли сюда? Ответьте мне, Шерри. Скажите мне это сейчас. Вспомните хорошенько.

Открыв глаза, Шерри кивнула.

– Да, это верно, – тихо сказала она. – А затем я увидела почтальона и перешла улицу, потому что, понимаете, я жду почтовый перевод.

– Проверьте это! – сердито бросила миссис Моран.

– Вы легко найдете его, – пронзительно заверещала миссис Кимберли. – Ищите шары!

– Наверное, он знает, – пробасила миссис Линк. – И тогда все прояснится.

Перед тем как отправить на улицу сотрудника, лейтенант обвел их измученным взглядом.

Через мгновение Эдвард Рейнард поднялся с места, так, словно вот-вот готов был рассыпаться. Мерчисон быстро вскочил, но не успел помешать ему пройти двадцать футов.

Рейнард сказал:

– Шерри?

Она пронзила его рентгеновскими лучами голубых глаз.

– Вард сам это сделал?

– Мне так показалось, – честно призналась она. – Я думаю, он знал, что это опасно, но предпочел продолжать принимать эту гадость. Мне надо было быть на месте его матери?

– Вы видели, как он это сделал? – страдальчески спросил Рейнард.

– Что? – Время захлопнулось, ударив по Шерри. Она покачнулась. – О нет. Я открыла дверь, а он уже лежал там – но не он, только оставшиеся после него тряпки. – Ее глаза расширились. – О, мистер Рейнард, – произнесла она так, словно у нее разрывалось сердце, – это то же самое, как если бы убили вас? И вы сказали, Эмили тоже? О, бедный Вард! О, Вард… Он не мог жить… Он не смог бы этого пережить.

Подняв обе руки, Шерри выронила куклу. Одной рукой она зажала себе рот, другой – глаза. Внутреннее зрение наполнилось искрами.

Рейнард весь сжался.

– Она права. Мой сын не мог отдавать себе отчет в своих поступках, – обратился он к лейтенанту, – когда он скинул мать с лестницы. Должно быть, здесь он пришел в себя, осознал это и – покончил с собой.

Он посмотрел на Шерри.

– Вы же видите, – с болью произнес он, – что она сейчас не в себе. Я не обращаю на это внимания. Она не хотела становиться такой. Как и я. – Его голова взметнулась высоко вверх на распрямленных плечах. – Я ухожу. Не думаю, что мне нужно оставаться. Я подожду на улице. А вы, – обратился он к Мерчисону, – можете пока объяснить все связанное с имуществом. Я хочу побыть один.

Эдвард Рейнард прошел мимо Клиффа Сторма, ни взглядом, ни словом не показав, что заметил его присутствие. Быстро пройдя через прихожую, он вышел из дома, оставив за собой гнетущую тишину.

Мерчисон собрался было нарушить ее, но тут вернулся посланный лейтенантом полицейский с продавцом игрушек.

Тот ответил на все вопросы перед лицом внимательных слушателей.

Ну да, конечно. Он отчетливо помнил время. Он только что вышел на работу. Как обычно, прошел от автобусной остановки. Время он знал точно. Абсолютно!

Он остановился у входа в сквер, чтобы надуть шары. У него есть для этого небольшое приспособление. Девушка подбежала – конечно же, эта самая – к нему как раз тогда, когда он приступил к торговле. Было две минуты одиннадцатого. Разумеется, он готов поклясться. Да, конечно, она купила куклу. Она спросила, не передаст ли он записку в больницу для ее мальчика, так что получилась услуга за услугу. Она сказала, что на самом деле ей не нужна тряпочная кукла и сама она тоже не желает ею становиться. Он решил, что она чего-то наглоталась. Она спросила его: «Это почтальон?»

Посмотрев в сторону дома, он согласно кивнул. Да, почтальон поднимался по ступеням именно этого дома. Это он помнил отчетливо. Затем он дал девушке сдачу – четыре доллара на ее пятерку. Еще она добавила пятак. Потом они поболтали немного. Девушка сказала, что шары просто великолепны. Цвет, сказала она, странная штука. «Почему в нем столько красоты?» – спросила она. Нет-нет, она не могла пересечь улицу и подойти к дому до десяти минут одиннадцатого – это самое раннее. Продавец игрушек был в этом уверен.

– Значит, когда почтальон отходил от дома, она стояла рядом с вами? – настаивал лейтенант.

Разумеется. Разумеется.

(Мысли Клиффа неотступно следовали за мыслями лейтенанта. Значит, Шерри не могла прийти сюда, забрать почту, а затем, послеубийства, бросить ее в кровь и создать себе алиби. Клифф распознал изобретательный ум. Но с чего бы мне, думал он, подстраивать для нее алиби, если я ее враг?)

Но он ведь только что именно это и сделал! Конечно же, это правда.

Через всю гостиную Шерри обратилась к продавцу из сквера:

– Что вы сделали с шарами? Пожалуйста, скажите.

– Я отпустил их на свободу, – ответил тот, – одного за другим.

Шерри воскликнула:

– Как это замечательнос вашей стороны! Как чудесно!

И тут же она расплакалась. Потому что Вард умер, а мир все-таки не стал таким отвратительным, каким мог бы стать.

Но Норны, одевшись в улыбки и морщины, тихо захлопали в ладоши. Лейтенант распорядился, чтобы кто-нибудь записал показания торговца (не затруднит ли вас пройти вместе с нашим сотрудником?). Аллен Джордан сказал Джо:

– Доктор, как вы полагаете, ей можно дать что-нибудь? Чтобы нейтрализовать действие наркотика?

– Попробуйте обратиться к доктору Джефферсу, – ответил Джо. – Он должен находиться в своей лаборатории.

Обернувшись к Клиффу, он сверкнул глазами:

– А если ты знаешь, чего и сколько она приняла, ради Бога, скажи.

Но Клифф смог только покачать головой и, обмякнув, откинуться к стене. Он не знал. Он не понимал. Он ведь только что спас ее, и очень талантливо, так ведь? Разве она не понимает этого? Что, никто не заметил? Что, черт возьми, такого замечательногов том, что этот торговец выпустил в небо целую кучу воздушных шаров? Разве это стоило слез? Нет, он никогда не понимал и не сможет понять Шерри.

Лейтенант не хотел отпускать Джордана вместе с молодой женщиной к врачу. Адвокат заверил его, что та не покинет города. Он позаботится об этом.

Мерчисон сказал:

– Еще минуту, миссис Рейнард, Джордан. Продолжаю. Миссис Рейнард – то есть Эмили – завещала довольно внушительное состояние своему внуку.

Миссис Шерри Рейнард, как его опекунша, сможет пользоваться этим состоянием как ей заблагорассудится. Кроме того, Эмили Рейнард, имевшая весьма значительные собственные вложения в недвижимость, завещала значительную часть имущества своему сыну Варду. Сможет ли Шерри Рейнард вступить во владение им, – так как Вард совершил убийство собственной матери и вряд ли мог бы его унаследовать, учитывая суть его преступления, – я сказать не берусь.

– Наверное, предстоит та еще заваруха, мой уважаемый собрат, – любезно произнес Джордан.

– Да уж, – учтиво ответил Мерчисон. – А теперь я со всеми прощаюсь.

Эдвард Рейнард ждал его в машине. Ничего не сказав, Мерчисон сел за руль. Они проехали несколько кварталов, прежде чем Рейнард заговорил:

– Я женился на чудесной девушке. Но помоги ей Бог, бедняжке Эмили…

Он замолчал. Он не плакал.

Мерчисон сказал:

– Разумеется, вы будете время от времени видеться с вашим внуком. Не думаю, что мать окажется настолько жестокой.

– Сомневаюсь, что буду часто встречаться с мальчиком, – промолвил Рейнард. – Понимаете, с восемнадцати лет я в этом мире одинок.

Затем, выпрямившись, он снова обрел себя.

– Понимаете ли вы, – сказал он, – что, если бы я был дома сегодня утром, ничего этого не случилось бы?

– Возможно, что так, – мягко согласился Мерчисон. Однако он подумал: «Понимает ли он, как он влип, если действительно нанял этого невероятного идиота Сторма? Они действительно решили, что окружающие не способны отличить настоящее от мнимого? Так что же такое безумие? И что такое здравый смысл?»

Шерри работала мышцами глаз, силясь избавиться от нахлынувших на нее видений. Теперь она уже отчетливо понимала, насколько глупо вела себя. Эдвард Рейнард никогда не знал истинной Шерри Коулман-Рейнард. Он ненавидел кого-то другого. Только так и могло быть. Он заблудился в пространстве или во времени, перепутал ряды, на которых сидели Шерри, Вард и он сам. И ненавидел кого-то, кто причинил ему боль или кому он причинил боль. Бедный несчастный старик? Жаль, что она не поняла этого раньше… Все это теперь в прошлом.

Джордан передал ей чек.

– Он лежал в письме, – сказал адвокат. Лейтенанту пришлось оставить конверт как вещественное доказательство с остальной почтой, но Джордан уговорил его отдать чек.

На чеке милыми округлыми буквами было написано:

«Выплатить Шерри Рейнард по первому требованию пятьсот долларов ровно.

Джесси Н. Холмс».

– Что ж, я знала, – сказала Шерри, – что весь мир не может быть настроен против меня.

Течение ее мыслей несомненно замедлилось. Нет. Совершенно внезапно Шерри поняла, что ее мозг всегда работал так быстро, просто раньше она не чувствовала этого с такой безжалостной прямотой.

– Вы можете забрать сейчас свои вещи? – спросил Джордан. – Я хочу увести вас отсюда.

– Думаю, да, – ответила она.

Она направилась к себе в комнату. Помещение было, как всегда, холодно белым, но теперь свет уже не казался сверхбелым. Он был лишь настолько белым, что человеческий глаз едва выдерживал его. И горе сможет проникнуть в простое человеческое сердце, которое научится переносить его.

Шерри достала свои вещи из ящиков комода. Деньги? Да. Да. Значит, вот где они. Молодая женщина бросила листок бумаги в корзину для мусора. Это ей не принадлежит.

К настоящему времени Шерри носила траур уже полторы недели. Она уже могла заглядывать вперед и видеть, какой станет ее жизнь, когда она сумеет пройти через все это. (Время потихоньку принимало свой привычный облик). Что ж, она знала, что жизнь ее не будет особенно замечательной. Но самое ужасное, когда умрет близкий, это сделать вид, будто тебе до этого нет особого дела. Но это не так! Вард много значил для нее! Очень много значил. Джонни должен будет узнать об этом, подумала Шерри и осторожно убрала в чемодан тряпочную куклу.

А в это время Джордан говорил людям, собравшимся в гостиной:

– Я так понял, были какие-то попытки опорочить миссис Рейнард? Очернить ее репутацию? Я скажу вот что, – и он был очень разгневан, раз позволил себе произнести это, – тот, кто считает, что сможет извлечь какую бы то ни было пользу из этого, обнаружит, что он дьявольски неправ. Прошу прощения, леди.

– Дьявольски, – с удовольствием повторила миссис Моран, – это очень хорошее английское слово. Можно сказать, библейское.

Клифф Сторм полностью оцепенел и мог только тупо смотреть перед собой.

Из своей комнаты появилась Шерри, неся два чемодана и серый пиджак, и Джордан поспешил ей на помощь.

– Прекрасно. Сейчас мы уедем отсюда. Все образуется. Вы теперь богатая, – глупо добавил он.

Шерри не обиделась. Она решила, что ей необходимо попрощаться. Она посмотрела на чету Пибоди и увидела в глазах хозяина боль и решимость.

– Вы попрощаетесь с Элси за меня? – спросила она.

– С ней все будет в порядке, – ответил мистер Пибоди. – Видите ли, она не все понимает. Врач сказал, она словно находится под защитой.

Шерри не следила за его словами, но чувствовала, что он пытался обнадежить ее. Поэтому она сказала:

– Я рада.

Заговорила миссис Пибоди. У нее хватило мужества признать:

– Миссис Рейнард, простите нас за то, что… мы не сделали ваше пребывание здесь более уютным.

Шерри разглядела в косящих глазах хозяйки примирение. Она больше не собиралась сражаться, она была готова к тому, чтобы отныне ее защищали.

– Конечно, было бы лучше, – отозвалась Шерри, – если бы мы все вели себя по-другому. Но все уже позади. Так что прощайте.

Джо сказал:

– Сходите к доктору Джефферсу. Если кто и знает что-то об этой дряни, то это он. Всего хорошего, куколка. Надеюсь, мы еще свидимся.

– Возможно, – улыбнулась Шерри. Врач очень нравился ей. – Действительно, кто знает? – мягко добавила она. – Но я так не думаю.

Усмехнувшись, Джо утвердительно кивнул и направился в прихожую, пробираясь через полицейских, все еще суетившихся там. Затем он проворно, словно обезьяна, взбежал вверх по лестнице.

А Шерри, пока ее голова была еще так дивно ясна, сказала Норнам:

– О милые дамы! Cum Iaude? Cum Iaude?

Она обрадовалась, вспомнив то, что когда-то уже говорила им.

Все трое тотчас же поняли ее. Миссис Линк, поцеловав молодую женщину в щеку, погладила ее по щеке. Затем, заставив заскрипеть старые половицы, она величественно прошла к карточному столу.

Миссис Кимберли, положив ладони на виски Шерри, наклонила ее голову и поцеловала ее в лоб. Затем она проворно заняла свое место за столом. Миссис Моран, подойдя к Шерри, крепко пожала ей руку. Затем, не произнеся ни слова, она также удалилась.

Все трое поудобнее уселись за стол, полные решимости не пропустить ничего из того, что еще происходило рядом с ними.

Аллен Джордан, успевший безумно влюбиться во всех трех Норн, принялся сердечно прощаться с ними.

Запутавшийся в своих мыслях Клифф Сторм ожидал своей очереди. Значит, Шерри свободна, все дело закончено, предполагаемое заключение – самоубийство, а он сам… Но тут она подошла к нему.

Туман снова начал опускаться на Шерри. А может быть, возобновил свое действие препарат. Она сказала:

– Я вас не вижу. Мне кажется, передо мной никого нет.

Она протянула вперед правую руку, словно желая ухватиться за Клиффа.

Тот был не в силах говорить. Он взял протянутую руку. Она показалась ему полной жизни. В ней была сила. Но Шерри не видела его. Хотя она хотела этого, и он хотел, чтобы она еще раз взглянула на него. Хотя бы еще один раз!

Сзади к ней приблизился Джордан; Клифф отпустил руку, развернулся и пошел вслед за Джо. Он услышал, как лейтенант окликнул его:

– Сторм? Я поднимусь через секунду.

Клифф вяло ответил:

– Да, разумеется.

Он потащился вверх по лестнице, чувствуя себя одиноким и изумленным, усталым и обманутым, но больше всего – проигравшим, хотя он и не понимал, кому.

Джордан, неся чемоданы, вывел Шерри из дома и подошел к своей машине, чтобы убрать багаж.

– Пойдемте. Мы сходим в больницу. Найдем врача. Посмотрим, что он сможет сделать.

– Мне кажется, – сказала Шерри, ступая сквозь туман, пронизанный синими и фиолетовыми искорками, но чувствуя, что ее язык уже более или менее принадлежит ей, – что мне больше не нужны никакие наркотики. Мне можно навестить Джонни?