Текст книги "Подарок мертвеца"

Автор книги: Шарлин Харрис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

– Ты не считаешь его хорошим человеком?

– Думаю, он хороший человек. Вряд ли он обманщик, или тайный наркоман, или жулик.

– Итак, твоя единственная претензия к нему – то, что ему не приходится трудиться, чтобы завоевать любовь?

– Да, есть нечто неправильное в том, когда человек получает столько знаков внимания, не трудясь ради этого.

– Я все еще не уверен, что тебя понимаю, – пожал плечами Толливер.

Я не могла дать лучшего объяснения. Я не очень хорошо объясняю то, что касается чувств. Но хорошо знала одно: я не совсем доверяла Джоэлу Моргенштерну.

Глава одиннадцатая

Когда мы вернулись в отель, в холле нас ждал Рик Голдман, сидя в том же самом кресле, где сидел раньше.

– Я должна была догадаться, что он появится, учитывая вчерашнюю сцену, – заметила я Толливеру. – Интересно, рассказал он о ней копам или еще нет.

Я представила Рика брату так вежливо, как будто Рик пришел, чтобы пригласить нас на чай. Но на челюсти частного детектива дергался мускул, Голдман был напряжен с ног до головы.

– Можем мы поговорить где-нибудь в более уединенном месте? – проворчал он.

– Думаю, так будет лучше, – ответил Толливер. – Пойдемте.

В лифте мы поднимались в зловещем молчании.

В комнате побывала прислуга, и я рада была увидеть, что тут все выглядит чистым и гостеприимным. Есть что-то убогое в том, чтобы принимать гостей в своей комнате в отеле, когда повсюду беспорядок: забытый сервировочный столик отеля, смятые газеты, брошенные книги, обувь здесь и там. Мне очень нравилось, что в этом отеле есть холл, хотя я никогда не забывала, что плачу за это бешеные деньги.

– Вы не должны были убивать Нанли, – заявил Рик Голдман. – Я знаю, он был несносным пьяницей, но он ничего вам не сделал. – Рик перевел взгляд на Толливера. – Или вы так рассердились, что Нанли грубо обошелся с вашей сестрой, что выследили его после того, как я ушел?

– Точно так же я могу подозревать вас, – парировала я, не на шутку разозлившись. – Вы – тот, кто с ним сцепился. Вы можете немедленно уйти, если собираетесь сидеть здесь и обвинять нас в преступлении, не имея ни малейших доказательств, что мы когда-либо видели этого человека после того случая в холле.

Я сняла куртку, подошла к двери в свою комнату и бросила ее внутрь. Толливер расстегнул свою куртку более медленно.

– Я так понимаю, полиция уже знает вашу маленькую историю о том, что случилось в холле, – сказал брат.

– Конечно, – ответил Рик. – Клайд Нанли был засранцем, но он был профессором Бингэма. У него осталась семья. Он заслуживает того, чтобы его убийство было раскрыто.

– Я видела в новостях, что Нанли был женат, – сказала я. – Хотя, если подумать, он не носил обручального кольца.

– Многие мужчины не носят, – заметил Рик.

– Судя по моему опыту, это не так, – удивленно произнесла я.

– У него была аллергия на металл, – сообщил Рик.

– Вы знаете его немного лучше, чем я думала.

– Я прочел его личное досье, – признался частный детектив.

– Держу пари, что странное направление курса, который читал Клайд Нанли, не было единственной причиной, по которой он стал объектом расследования, – сказал Толливер. – Держу пари, у него было несколько романов, может, с одной или двумя студентками? И колледж решил, что лучше его проверить. Я прав?

– По студенческому городку ходили кое-какие разговоры.

– Его жена не очень удивилась, когда он не вернулся домой ночевать, – сказала я. – Она даже не звонила в полицию вплоть до следующего утра.

Я села на кушетку и скрестила ноги, положив руки на колени. Толливер все еще расхаживал по комнате, слишком взвинченный, чтобы где-нибудь примоститься. Наш гость бросился в одно из кресел, не дожидаясь, пока ему предложат сесть.

– Рик, у вас еще остались друзья в полицейских структурах? – спросил Толливер.

– Конечно.

– Поэтому вы не будете возражать, когда они спросят о том, что вы видели вчера вечером?

– Конечно, не буду.

– Даже когда вашим бывшим коллегам расскажут, что люди видели, как вы вышвырнули парня из вестибюля, в то время как моя сестра вела себя совершенно спокойно?

Я сделала большие печальные глаза. Я в любом случае кажусь хрупкой, хотя на самом деле могу быть твердой.

– Интересно, кого тут запомнили как жестокого и яростного человека, вас или Харпер?

– Проклятье! А я еще ей помог.

Рик Голдман посмотрел на нас так, будто не мог поверить, что такие типы, как мы, ходят по земле, не будучи осужденными.

– Ну и люди!

– Я весьма ценила, что вы мне помогли, вплоть до того момента, когда вы начали меня оскорблять, – заявила я. – Клайд Нанли был надоедливым человеком, но не опасным. Теперь он мертв, и я не имею к этому никакого отношения. Мы только что были в доме Моргенштернов, и они услышали новости о смерти Нанли вместе с нами. Порядком расстроились.

– Они пригласили вас в свой дом?

Это снова вызвало сильную реакцию.

– Некоторые люди не обращаются с нами как с обманщиками и убийцами, – сказала я.

Рик вскинул руки, словно я перешагнула через трепетно охраняемую границу.

– Сдаюсь! – воскликнул он.

Маленькая драма со стороны старины Рикстера.

– Вы двое – мастера мошенничества, – сказал он. – Это сводит меня с ума: я не могу выяснить, как вы это делаете. Вы попали прямо в точку насчет тех смертей, в самую точку. Как вы заранее получили документы? Я и в самом деле хочу знать, как вы это сделали!

Невозможно убедить того, кто не желает прислушаться к голосу разума и, если уж на то пошло, вообще ничего не желает слушать.

– Вы все равно не поверите, что я не мошенница, – сказала я. – Нет смысла с вами разговаривать. Кроме того, скоро сюда явится полиция, и я хочу принять душ до ее прихода.

Это была неправда. Я уже приняла душ. Я просто хотела, чтобы Рик Голдман немедленно убрался.

Глава двенадцатая

Манфред Бернардо позвонил нам из холла отеля примерно в три часа дня и спросил, можно ли ему подняться в наш номер. Я улыбнулась, представив себе, что служащие гостиницы думают о Манфреде, с его лицом, разукрашенным пирсингом.

– Интересно, что бывает, когда он проходит через детекторы безопасности аэропорта? – поинтересовалась я у Толливера.

Тот читал детектив Роберта Крейса [24]24
  Роберт Крейс (р.1953) – американский писатель, сценарист. Персонаж его книг Элвис Коул – частный детектив, бывший рейнджер, парень со стальными нервами и добрым сердцем.


[Закрыть], один из ранних, где главным персонажем был Элвис Коул, и время от времени улыбался.

– Вряд ли Манфред часто сталкивается с этой проблемой, – бросил Толливер, но по его тону было ясно: его это не волнует.

Манфред наслаждался, дотрагиваясь до людей.

Открывая ему дверь, я заметила, что он всего на дюйм-другой выше меня, но едва я сделала это наблюдение, как он наклонился и поцеловал меня в щеку.

Я не вернула поцелуй, потому что такие небрежные знаки внимания не в моем стиле. Но, думаю, я улыбалась, провожая его в комнату.

– Здравствуйте, Толливер, – произнес наш гость, когда брат встал, чтобы пожать ему руку.

Толливер секунду просто молча таращился на Манфреда. Тот снова был весь в черном, но на этот раз вырядился в черные штаны, черную футболку и кожаную куртку. Манфред носил тяжелые ботинки, а на руках, лице и шее поблескивало небольшое состояние. Последним штрихом были платиновые волосы в сочетании с козлиной бородкой того же цвета. Я подумала: не в мою ли честь Манфред так вырядился или он любит выглядеть блестяще ради себя самого?

– Пожалуйста, садитесь. Как поживает ваша бабушка? – спросила я.

Сама я села на диванчик для двоих, ожидая, что Манфред займет кресло возле кресла Толливера, но он сел рядом со мной.

– Не очень хорошо, – вздохнул Манфред. Его улыбка поблекла, я видела, что он обеспокоен. – Ей снятся сны о людях в могилах, которым не положено там быть.

– Вы смотрели новости? Я не знаю, насколько близко к Мемфису вы живете, но вы ловите утренние мемфисские новости?

– Мы не смотрим телевизор, – просто ответил Манфред. – Бабушка считает, что он путает волны ее мозга. Если я хочу посмотреть какую-нибудь программу, то иду смотреть телевизор к другу.

– Тогда позвольте показать вам то, что принес сегодня агент ФБР, – предложил Толливер и включил телевизор, а потом запись.

Манфред молча ее просмотрел. Он держал меня за руку, что казалось странным, но не сексуальным. Он как будто пытался вступить в связь с некоей моей эманацией.

Встречи семьи Бернардо, вероятно, были очень интересными, если все ее члены были столь же чувствительны, как Ксильда и Манфред.

– Нет, только мы с ней такие, – рассеянно произнес Манфред, все еще сосредоточившись на экране.

После того как он вошел в отель, его многочисленные серебряные кольца нагрелись до комнатной температуры.

На мгновение я широко распахнула глаза, и Толливер посмотрел на меня, словно спрашивая, что случилось, но я покачала головой. Он посмотрел на руку Манфреда, лежащую на моей руке, и приподнял брови, чтобы узнать, удобно ли я себя чувствую. Я снова покачала головой, давая понять, что все в порядке.

– Человек в могиле – это тот самый, который попросил вас приехать сюда и «прочитать» мертвых? – спросил Манфред после того, как запись кончилась.

– Да, – ответила я.

– Итак, сперва в могиле было старое захоронение. Тогда церковь еще была открыта, я прав?

Я кивнула.

Глаза у Манфреда были очень голубыми, но, хотя они сосредоточились на мне, меня они не видели

– А потом там оказалась девочка?

– Верно.

– Потом вы нашли там прошлой ночью человека, когда были на кладбище?

– Да, – медленно произнес Толливер. – Мы нашли его прошлой ночью.

– Моя бабушка мысленно видела вас, когда вы его нашли, и знает, что вы видели визитера, – сказал Манфред.

У меня возникло неловкое ощущение, что его глаза смотрят прямо сквозь меня.

– Визитера? – переспросила я.

– Так она называет призраков, – ответил Манфред и внезапно снова стал просто очень молодым, широко улыбающимся человеком, держащим за руку женщину, которую считал хорошенькой.

Пирсинг в его языке подмигивал мне.

– Бабушка часто пользуется собственной терминологией.

Интереснейший мальчик. Он как будто был не очень опытен в житейских делах, однако знал некоторые неожиданные вещи. Я почувствовала, что Манфред не испытал бы благоговейного страха перед богатством или утонченностью и даже не был бы впечатлен ими.

– Не мальчик, – заметил он, глядя мне прямо глаза. Сексуальный тон с ревом вернулся. – Я, без сомнения, мужчина.

Я не знала, была ли я возбуждена или мне хотелось с воплем выбежать из комнаты. Я улыбнулась ему.

– Бабушка хотела, чтобы я рассказал вам, что вы увидите первую могилу Табиты, – сказал он. – Когда она передала мне это послание, я его не понял. У бабушки слишком болит нога, чтобы сегодня покинуть дом, поэтому она попросила меня повидаться с вами. Знаете, она вас очень любит. И хочет вас предупредить. Остерегайтесь той могилы.

И так же, как в кофейне, Манфред нагнулся и поцеловал мне руку, позаботившись о том, чтобы я снова получила целую гамму ощущений. Он посмотрел на меня, не разгибаясь, и тихо спросил:

– Заставляет вас задуматься, правда?

– Думать и делать – разные вещи, – практично отозвалась я.

– Пока что да, – согласился он.

Манфред пожал руку Толливеру и исчез так же внезапно, как появился.

– И как прикажешь это понимать? – спросил Толливер. У него был откровенно подозрительный.

– Очевидно, когда он прикасается к человеку, может читать его мысли… в некотором роде, – ответила я, чувствуя неловкость оттого, что мои мысли были такими красочными. – Не знаю, срабатывает ли это на всех людях или только на людях, которые имеют некий экстрасенсорный дар.

– Но Ксильда единственная, кто делает предсказания, – заметил Толливер. – И сегодня она пополнила их список. Ты будешь счастлива, когда наступит время льда, что бы это ни значило, и ты увидишь первоначальную могилу Табиты.

– Не думаю, что я хочу и дальше общаться с Ксильдой. И, если она читает для меня карты, я не хочу об этом знать. У меня от этого мурашки по коже.

– А как насчет Манфреда? С ним ты хочешь встречаться? – улыбнулся Толливер, задавая этот вопрос.

– О, – неодобрительно сказала я. – Знаешь, он совсем не похож на остальных. Невольно начинаешь удивляться, когда видишь кого-то столь… – Я не смогла придумать, как закончить фразу.

– Если бы я был знаком с девушкой, у которой было бы столько пирсингов, я тоже удивлялся бы, – сжалившись надо мной, сказал Толливер.

– Что ж, уже середина дня, и у нас был адский день. Чем займемся сейчас, чтобы просто развлечься?

– Я мог бы заняться балансом чековой книжки.

– Ух ты!

– Мы могли бы посмотреть, какой фильм можно заказать в номер.

– Меня уже тошнит от этой комнаты, и я готова заняться чем-нибудь более деятельным, чем просмотр фильма.

– У тебя есть идеи?

– Да. Пошли в парк на пробежку.

– А как же репортеры?

– Мы проскользнем с заднего хода.

– Холодно, и, похоже, собирается дождь.

– Значит, лучше бежать быстрее.

Глава тринадцатая

Мы не наткнулись на репортеров, но наткнулись на полицию Мемфиса.

Детективы Янг и Лейси были вовсе не в восторге от нашего выбора активного времяпрепровождения, когда выследили нас. Я думала: когда же они дадут о себе знать, и удивлялась только, что детективы не позвонили в отель и не велели нам шевелить задницами, чтобы явиться в участок.

Они надели свои «Лондон фог» [25]25
  «Лондон фог» – товарный знак мужской и женской верхней одежды производства корпорации «Лондонтаун».


[Закрыть], перчатки и шарфы. У Лейси был мрачный, но покорный вид. Янг выглядела негодующей. Когда мы трусцой подбежали к ним, оказалось, что Янг простужена. На ее узком лице выделялся красный нос, похожий на нос северного оленя, одной рукой детектив держала зонтик, другой сжимала носовой платок.

– Вы спятили? – прорычала она. – Бегать тут в легкой одежде, когда такая холодина!

Она сделала неопределенный жест, показывая на мои штаны для бега. Я бежала с минуту на месте, медленно сбавляя темп. Я чувствовала себя замерзшей, промокшей, но и оживленной, как будто тяжелый зябкий воздух выдул всю паутину из моей головы.

– Думаю, вы хотите о чем-то с нами поговорить.

Толливер занимался растяжкой, и я видела, что глаза детектива Янг устремились на его зад.

– Да, мадам, без сомнения, хотим поговорить, – быстро сказал Лейси. – Не желаете ли вы оба проследовать с нами в участок? По крайней мере, там тепло и сухо.

– Я точно не хочу в участок, – ответила я. – А нет где-нибудь поблизости кофейни? Если только вы не собираетесь нас арестовать, было бы приятнее отправиться в кафе. Может, там найдется горячий шоколад?

Я намеренно искушала бедную Янг, которая чихнула дважды подряд и приложила мокрый комок платка к красному носу.

– Там есть ресторанчик «Тополь», – сказала она партнеру, который явно колебался. – Помнишь, какие там хорошие пироги?

То была неловкая попытка подкупа. И она сработала как заклинание.

Тридцать минут спустя мы сидели в ресторане таком теплом, что в нем запотели окна, перед мужчинами стоял кофе, передо мной и детективом Янг – горячий шоколад. Лейси был счастлив, как свинья в грязи: перед ним на тарелке лежал кусок орехового пирога со взбитыми сливками, а Янг чуть не плакала от облегчения, попав с улицы в помещение.

– Агент Кениг рассказал нам, что вы уже слышали новости о Клайде Нанли, – произнесла она гнусавым, но, по крайней мере, человеческим голосом.

Мы кивнули.

– Он пришел к нам этим утром и рассказал, – объяснила я, желая быть как можно более честной.

Я всегда пытаюсь быть как можно честнее.

– Рик Голдман тоже пришел в участок, – сообщил Лейси, проглотив с блаженным видом кусок пирога. – Рик рассказывал нам, что у него была ссора с Нанли в холле вашей гостиницы, мисс Коннелли.

– Да, верно. Рик в конце концов вышвырнул Нанли за дверь. Честно говоря, я думаю, что профессор был пьян. Он вел себя очень вызывающе.

Я надеялась, что выгляжу такой откровенной и открытой, какой и пыталась быть.

– Вы не единственный человек, который это заметил. Мы выяснили, каким был уровень алкоголя в его крови. Какие у него к вам имелись претензии? – спросила Янг.

Может, лекарство от простуды сделало ее такой прямой, а может, она просто устала ходить вокруг да около.

– Он думал, что каким-то образом, несмотря на все принятые меры предосторожности, я раздобыла его драгоценные частные записи и запомнила причину смерти всех погребенных. Голдман обвинил меня в том же самом.

– Вы и вправду такое проделали?

– Нет, мне это не нужно. Я не мошенница.

На какое-то время воцарилась тишина, видимо, детективы или обдумывали мое заявление, или отмечали его как еще один мой трюк.

– Вы двое уезжали куда-то прошлой ночью? – напрямик спросила Янг. – После того как мистер Лэнг вернулся с прогулки по Бил-стрит?

Детектив Лейси положил вилку и посмотрел на нас взглядом, который мог бы пронзить сталь.

– Да, уезжали, – ответил Толливер.

В конце концов, нашу машину пригнал служащий гостиницы. Мы никоим образом не могли это отрицать.

– Куда вы ездили?

– Поехали посмотреть на «Грейсленд» [26]26
  «Грейсленд» – знаменитое поместье Элвиса Пресли, место паломничества поклонников певца, самая известная достопримечательность Мемфиса.


[Закрыть],– сказал Толливер.

Я моргнула. Это была хорошая ложь. Почти каждый турист в Мемфисе хотел хотя бы проехать мимо дома Элвиса. И так как мы сказали Кенигу, что лицезрели виды Мемфиса, одно с другим вполне увязывалось. Вообще-то мы любовались на «Грейсленд» по ноутбуку нынче утром после ухода Кенига, поэтому хотя бы имели представление о нем.

– Ночью?

– Да, нам больше нечем было заняться. И мы не были уверены, что когда-нибудь снова сюда вернемся. Поэтому мы отправились в Уайтхэвен [27]27
  Уайтхэвен – пригород Мемфиса, где расположен «Грейсленд».


[Закрыть]и пару раз проехали перед домом. Ну и место! Одни ворота чего стоят!

– И вы не собираетесь вернуться туда и осмотреть все при дневном свете, совершить экскурсию по дому?

– Он похоронен в своем поместье? – спросила я.

– Мм… Да. И Верной, и Глэдис, его отец и мать, и Минни Мэй, его бабушка.

– Нет, не собираюсь, – решительно покачала я головой. – Совершенно не хочу этого делать.

Детектив Янг втянула воздух сквозь зубы. Похоже, она чувствовала себя немного лучше, согревшись и допив горячий шоколад. Ее короткие коричневые волосы все еще устало свисали, но в глазах появился блеск. Ее напарник имел счастливый вид сладкоежки, только что отведавшего роскошное угощение. Но пирог не сделал его сообразительней.

– А почему не хотите? – поинтересовался он. – Почему бы не посмотреть на место, где он похоронен?

– Вы же знаете, у меня есть связь с телами. Это могло бы разрушить для меня все впечатление от «Грейсленда».

С другой стороны, это могло бы дать ответ на кое-какие вопросы. У Толливера был такой вид, словно он забавлялся.

– Итак, вы понимаете, почему мы просто проехали мимо, – сказал брат, возвращаясь к теме беседы. – Мы уже объехали вокруг Пирамиды и побывали на Бил-стрит. Потом вернулись в отель.

Я была рада, что отчистила обувь этим утром, а наши джинсы в прачечной отеля.

– А агент ФБР пришел, чтобы повидаться с вами сегодня рано утром, – сказала детектив Янг.

Мы к месту упомянули о визите Кенига, потому что Янг, похоже, уже знала об этом.

– Да. Он хотел, чтобы мы немедленно узнали о найденном в могиле трупе. Думаю, хотел посмотреть, как мы среагируем.

– И как вы среагировали?

– Ну конечно, нам было жаль, что Клайда Нанли убили, или он упал в могилу и разбил голову, или что там на самом деле с ним случилось. Это всегда плохо – узнать о чьей-либо смерти. – Хотя о смерти некоторых людей узнать не так плохо, как о смерти других. – Но не похоже, чтобы у нас были причины желать ему смерти.

– Мистер Лэнг, вы могли быть слегка расстроены тем, как грубо профессор Нанли обошелся с мисс Коннелли. Тем более в публичном месте. К тому же вашей сестре помог кто-то другой, так как вас там не было.

О-о-ох! Удар ниже пояса. Но я считала, что Толливер его выдержит, и, судя по его улыбке, он и в самом деле справился.

– Харпер сама может позаботиться о себе, – сказал брат, чем доставил мне удовольствие. – Даже если бы Голдмана там не оказалось, с ней все было бы в порядке.

Так как здесь больше нечего было сказать, Лейси попытался зайти с другой стороны.

– Агент Кениг хочет, чтобы вы «прочитали» тело Нанли, и говорит, что вы спрашивали, можно ли получить доступ к телу Табиты.

– Я выразилась не совсем так, – возразила я. – То была не моя идея. Агент подумал, что я смогу извлечь больше информации, если сделаю еще одну попытку, и я подтвердила, что такое возможно. Я вовсе не хочу снова находиться рядом с телом ребенка… Но, если у вас есть хоть какие-то идеи, как я могу помочь, я должна заставить себя это сделать.

– Когда речь идет о вас, я понятия не имею, чему верить, – сказал Лейси, его маленькие голубые глазки снова рассматривали меня – должно быть, в двадцать пятый раз. – Я никогда не встречал таких людей, как вы, и, клянусь, не знаю, обманщица вы или… Я просто не знаю, что вы собой представляете.

– Многие люди испытывают те же самые чувства, – утешила я, потому что у детектива был очень неловкий вид. – Не беспокойтесь. Я к этому привыкла.

– У вас двоих есть дети? – внезапно спросила агент Янг.

Мы с братом тупо уставились на нее.

– У нас двоих? – после долгой паузы спросил Толливер.

Казалось, она поняла, что именно ляпнула.

– Простите, я просто решила, что вы двое…

– Мы жили вместе с отроческих лет, – объяснила я. – Отец Толливера женился на моей матери. Он мне как… брат. – Впервые я поколебалась, прежде чем произнести эти слова.

– У меня двое детей, – сказала Янг, очевидно, желая как можно быстрее сменить тему. – Мальчик и девочка. Если бы мои дети пропали, я бы перевернула каждый камень, чтобы найти ребенка. Если бы пришлось, я заключила бы сделку с дьяволом. Я спрошу Моргенштернов, как они отнесутся к тому, чтобы вы… снова посетили тело Табиты. Посмотрим, что они скажут.

Я думала: как повели бы себя двое копов, если бы я рассказала им, что разговаривала прошлой ночью с призраком. И как быстро они записали бы нас в обманщики. Я снова подумала о твердой руке, стиснувшей мою руку, и на минуту закрыла глаза. Как мог очутиться там призрак Джосаи Паундстоуна? Я-то думала, что имею четкие представления о подобном, о всей этой «жизни после смерти», но вот теперь оказалась на зыбкой почве.

Снаружи стало больше машин, и небо потемнело. Пока мы сидели в ресторанчике вместе с двумя детективами, день подошел к концу. Я испытывала почти непреодолимое желание вернуться на кладбище, чтобы посмотреть, там ли еще призрак и что он собирается делать. Чем вообще занимаются призраки? Где они находятся, когда поблизости нет человека, чтобы среагировать на них? Материализуются ли они, когда хотят вступить в контакт, или же они всегда…

– Харпер, – ласково произнес Толливер. – Ты готова ехать?

– А, конечно, – сказала я, торопливо надевая куртку.

Детективы встали, их плащи были застегнуты на пуговицы и молнии, и, судя по выражениям лиц обоих, они уже некоторое время ждали моего ответа

– Замечталась, – сказала я. – Простите.

Я постаралась выглядеть проворной и нормальной, но мне это не всегда хорошо удается, и вряд ли я преуспела сейчас.

– Возможно, пробежка утомила меня больше, чем я думала.

Услышав вескую причину моей рассеянности, оба детектива воспрянули духом. Впрочем, Лейси никогда не стал бы моим лучшим другом.

– Вам нужно вернуться в отель и отдохнуть, – заметил он. – Не попадите больше ни в какую переделку, пока вы в Мемфисе. Мы вернемся к вам после того, как поговорим с Моргенштернами.

– Да, спасибо, – ответил Толливер.

После того как машина детективов отъехала, мы заплатили по счету и покинули закусочную.

– Что с тобой такое было? – спросил Толливер, когда мы сидели в машине и пытались сделать левый поворот, чтобы влиться в общий поток и вернуться обратно в «Кливленд».

– Я пересказала ему вопросы, которые мысленно задавала себе.

– Конечно, это очень интересно, мне бы тоже хотелось получить ответы, – сказал Толливер. Но лучше ты занималась подобными размышлениями в постели или в каком-нибудь другом подходящем месте. У тебя было порядком странное выражение лица.

– Я выглядела странной? – спросила я, непонятно почему обиженная.

– Не в смысле уродливой, – сразу же произнес Толливер. – Но ты как будто отсутствовала.

– А-а, – протянула я.

В конце концов он высмотрел брешь в постоянно увеличивающемся потоке машин, направляющихся из делового центра города.

Я заговорила снова только тогда, когда мы двинулись обратно к реке:

– Ты знаешь, с кем бы мне хотелось снова поговорить?

– С кем?

– С Виктором. Но если говорить об эксцентричности, было бы очень эксцентричным, если бы мы позвонили ему и попросили о встрече.

– Да. Но мы никоим образом не можем этого сделать.

– Как думаешь, поскольку они угостили нас обедом, можем мы пригласить их отобедать с нами в Ресторане?

– Сейчас у них траур и, вероятно, масса дел, – подумав, сказал Толливер. – К тому же какой будет причина приглашения? Да, мы можем сказать, что в долгу перед ними за тот обед, но о чем тут вообще идет речь? Единственное, что нас связывает, – это смерть их дочери. Маловато для вечеринки, сестренка.

Толливер уже давно меня так не называл. Уж не потряс ли его, как и меня, комментарий Янг.

– Может, и так, – признала я. – Но раз уж мы тут застряли, а мне думается, мы застряли… Слушай, интересно, а что будет, если мы уедем?

Последовало недолгое молчание.

– Вероятно, нас немедленно позовут обратно, – решила я. – До тех пор, пока они не выяснят, что случилось с Клайдом Нанли. Почему его убили? Я не понимаю. Он знал… Что он мог знать?

– Какова единственная связь между Клайдом Нанли и Табитой Моргенштерн? – спросил Толливер.

Брат явно подводил меня к умозаключению. Ненавижу, когда он так поступает.

– Они легли в одну могилу.

– А кроме этого?

– Между ними нет связи.

– Нет, есть.

Уже совсем стемнело, и множество огней, движущихся по восточным полосам, находились почти вплотную друг к другу, бампер в бампер. Нам было куда легче двигаться по западным. Снова начался дождь, и Толливер включил дворники.

– Хорошо, сдаюсь! – раздраженно вскинула я руки. – Так какая между ними связь?

– Ты.