Текст книги "Военные мемуары - Единство 1942-1944. Том 2"

Автор книги: Шарль де Голль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 56 страниц)

Бенеш подчеркивает, что независимость и целостность Чехословакии полностью гарантированы. С Москвой достигнута всесторонняя договоренность по вопросу о границах (приняты домюнхенские границы, урегулирован также словацкий вопрос, вопрос о Закарпатской Руси и о Судетах).

3. Польский вопрос.

Россия считает, что вопрос о польских границах урегулирован. Она намерена вернуть себе Белоруссию и Восточную Галицию и иметь границу с Закарпатской Русью. Это не значит, что по некоторым пунктам русские не готовы пойти на уступки и отказаться от того направления линии Керзона, которое определяется германо-русским договором. Они не собираются ни уничтожить Польшу, ни включить ее в состав Советского Союза. Но для них приемлема лишь такая Польша, которая не будет враждебна по отношению к ним. Они получат удовлетворение, поскольку англичане и американцы в общем предоставили им полную возможность обсудить вопрос с поляками с глазу на глаз.

Это не значит, что Москва категорически высказывается против всех членов польского правительства в Лондоне. Напротив, Бенеш советовал русским договориться с премьер-министром Миколайчиком, и Бенешу недвусмысленно, хотя и конфиденциально, было заявлено, что не исключена возможность сформирования правительства, которое включало бы в свой состав наряду с деятелями, находящимися в самой Польше, также и некоторых членов эмигрантского правительства. Во всяком случае, русские согласны с тем, чтобы Польша была широко компенсирована на Западе. Восточная Пруссия не будет немецкой – впрочем, в этом заинтересована Россия, – а Силезия станет польской.

4. Югославия и Балканы.

Что касается Югославии, Бенеш с удовлетворением отмечает, что русские согласны, чтобы Югославия продолжала существовать. Если сербы и хорваты будут враждовать, то они будут делать это внутри единого государства. Это вовсе не предопределяет окончательную позицию Советского правительства в вопросе о внутренней организации югославского государства.

На вопрос, отстаивает ли Москва союз всех южных славян, в том числе и болгар, Бенеш отвечает, что выяснить это ему не удалось. Вообще говоря, он не верит в подобное намерение русских, по крайней мере в настоящий момент.

То же самое и в отношении Турции. Хотя президент и отмечает, что русские раздражены происками турок, они отнюдь не намерены предъявлять каких-либо претензий в отношении Проливов.

5. Венгеро-румынские отношения.

Судьба Венгрии, видимо, решена. По мнению Бенеша, сама Венгрия не в состоянии развиваться в должном направлении. Ей недостает способных политиков, и она неизбежно сталкивается с величайшими трудностями, ибо в период между двумя войнами в Венгрии не была проведена аграрная реформа. Какими бы ни были превратности ее внутренней политики, Венгрия не сохранит за собой ни тех территорий, которые отошли к ней от Чехословакии, ни тех, которые к ней отошли от Югославии.

Относительно Румынии Бенеш может совершенно конфиденциально сообщить, что Манну просил его быть посредником между ним и Сталиным и что он получил от Сталина заверения, что в случае венгеро-румынского спора из-за Трансильвании Россия примет сторону Румынии.

6. Германский вопрос.

Остановившись на перечисленных вопросах, президент Чехословакии подчеркивает, что не следует все же думать, будто Советы намерены урегулировать европейские дела по своему усмотрению, а англосаксонским союзникам останется лишь согласиться с их решениями. В частности, Бенеш уточняет следующее: хотя в Москве преисполнены решимости разбить германскую военную машину и лишить Германию возможности предпринять новую войну в течение жизни нескольких поколений, хотя русские решили дойти до Берлина, они ни в коей мере не намерены предвосхищать методов, посредством которых Германия будет обезврежена. Напротив, они заверили Черчилля и президента Рузвельта в том, что в Германии ими не будет самостоятельно проявлено никакой инициативы. Политика в Германии явится результатом совместно принятых решений. Относительно возможного территориального расчленения Германии у Москвы также нет какого-либо заранее обдуманного намерения.

7. Позиция в отношении Комитета освобождения.

Бенеш не скрывает, что сейчас в Москве имеется тенденция занять по отношению к Комитету освобождения сдержанную позицию. Такая позиция, возможно, вызвана сдержанным отношением англосаксонских союзников, но дело, конечно, не только в этом. Имеются некоторые сомнения в отношении условий дальнейшего развития Франции. Пойдет ли Франция по пути своего обновления до конца или же там опять разгорится борьба между двумя равными по своим силам лагерями, которые будут нейтрализовать друг друга и парализовать политику страны? Бенеш отметил эту сдержанность Москвы. Он указывает, что такая же неуверенность влияет и на политику, которую Чехословакии приходится наметить на будущее и которая побудила его лично совершить поездку в Москву. Для него не было иного выхода, поскольку нет твердой уверенности в том, что возрождение Франции окажется устойчивым и длительным.

Телеграмма комиссара по внутренним делам Эмманюэля д'Астье генералу де Голлю, в Алжир

Лондон, 22 января 1944

Передаю краткий отчет о переговорах с Черчиллем и Марракеше 14 января после вашего отъезда. Почтой направляю более подробный доклад.

Премьер-министр выразил удовлетворение своими беседами с вами. Он с большой похвалой отзывается лично о вас и о деле, которое вы представляете.

Для него вы бесспорно "человек, воплощающий Францию" и т.п.

Он, конечно, вкрапливал в свои высказывания едкие замечания о вашей "ксенофобии" и вашем "агрессивном отношении" к нему со времени сирийской кампании.

Он быстро перешел к наиболее важному для него вопросу о чистке. На принципиальной почве ему было трудно отстаивать свое предложение, и он дал мне понять, что если он ожидает с нашей стороны проявления снисходительности к Буассону, Пейрутону и Фландену (в порядке их предпочтительности), то именно для того, чтобы мы выполнили по отношению к этим трем лицам обязательства, взятые на себя Рузвельтом и им самим.

Я ответил, что французский народ не может связывать себя последствиями, вытекающими из обещаний, данных иностранными государственными деятелями лицам, подлежащим французской юрисдикции.

Говорил с Черчиллем о поставках оружия участникам Сопротивления, напомнив об обещаниях, которые до сих пор не выполнены.

Он ответил, что вы получите обещанное и что он по достоинству оценил заседание Ассамблеи, посвященное этому вопросу, внесенные интерпелляции, ваш и мой ответы. Он добавил, что маршалу авиации Гаррису будут даны необходимые распоряжения.

Он рассчитывает снова встретиться со мной в Англии и там продолжить обсуждение.

В заключение я должен подчеркнуть, что мое впечатление совпадает с тем впечатлением, которое вынесли вы из встреч с премьер-министром.

По-видимому, единственным серьезным препятствием, мешающим полному согласию, является, как это ни странно, судьба Буассона, Пейрутона и Фландена...

Отмечаю заметное улучшение в наших отношениях с английскими службами. Последние теперь больше помогают нам.

Телеграмма Рене Массигли Анри Оппено, в Вашингтон

Алжир, 23 февраля 1944

Отвечаю на вашу телеграмму относительно выраженного Эдвином Вильсоном и другими американскими деятелями мнения о своевременности поездки генерала де Голля в Соединенные Штаты.

Как известно, в прошлом поездка генерала де Голля намечалась американской стороной по меньшей мере дважды; каждый раз она отменялась в самый последний момент, а за предложением Сэмнера Уэллеса весной прошлого года приглашения не последовало. Учитывая эти прецеденты, а также еще не вполне определившееся отношение американских официальных кругов к председателю Комитета, инициатива поездки не может исходить от нас. Если бы президент Рузвельт пригласил генерала де Голля нанести ему визит, такое приглашение, разумеется, было бы охотно принято...

Письмо генерала де Голля Рене Массигли, в Алжир

Алжир, 24 февраля 1944

...Развитие обстановки, и в частности открыто занятая в последнее время Советским Союзом позиция, предполагающая расчленение Германии, приводят меня к мысли о том, что правительство должно теперь определить свое отношение к проблеме урегулирования германского вопроса. Желательно, чтобы вы в кратчайший срок информировали Комитет о наиболее существенных аспектах проблемы, в частности относительно будущего Рейнской области, если после краха рейха встанет вопрос о ее дальнейшей судьбе.

Ваш доклад об условиях перемирия с Германией было бы целесообразно дополнить запиской, в которой следует осветить следующие вопросы:

1) стратегические и экономические условия, в которых оказались бы Франция, Бельгия, Голландия и Англия с "отделением" Рейнской области от Германии;

2) стратегические и экономические условия, которые возникли бы для Рейнской области в результате ее отделения от Германии и объединения с Западом.

Разумеется, понятие "Рейнская область" включает не только левый берег Рейна, но также и правобережные территории, которые дополняют его в стратегическом и экономическом отношении.

При анализе вопроса о том, как эта перспектива может отразиться на западных странах, следовало бы иметь в виду, что присоединение Рейнской области к западному блоку было бы связано с точки зрения стратегической и экономической с созданием стратегического и экономического союза между Францией, Бельгией, Люксембургом и Голландией, к которому могла бы примкнуть Великобритания...

Послание генерала де Голля его превосходительству Шукри Куатли, президенту Сирийской республики

(Идентичное послание адресовано его превосходительству Бехара эль Хури, президенту Ливанской республики)

Алжир, 6 марта 1944

Господин президент!

Генерал Бейне, назначенный Французским комитетом национального освобождения на пост генерального и полномочного делегата Франции в Леванте, передаст вашему превосходительству дружеский привет Франции и пожелания счастья и процветания сирийскому (ливанскому) народу от лица Комитета.

Выполняя свою миссию, генерал Бейне продолжит и – я уверен – успешно завершит переговоры с правительством вашего превосходительства, начатые генералом Катру и продолженные Шатеньо в целях выполнения обещаний, которые были даны сирийскому (ливанскому) народу и верность которым Комитет твердо намерен сохранить. Дружба, с давних пор соединяющая Сирию (Ливан) с Францией, служит гарантией того, что достигнутое широкое понимание необходимости справедливого равновесия между национальными чаяниями и требованиями момента приведет к благополучному завершению происходящих переговоров.

Прошу принять, ваше превосходительство, вместе с заверениями в моей искренней преданности нации, судьбы которой вы направляете, также и выражение моей верной дружбы.

Телеграмма французской делегации в Ливане Комитету национального освобождения, в Алжир

Бейрут, 10 марта 1944

Генерал Бейне прибыл вчера во второй половине дня. Ливанское правительство направило для встречи своего представителя...

На церемонии присутствовали английские гражданские и военные представители, папский нунций, военный атташе Соединенных Штатов, члены польской, чехословацкой, турецкой и швейцарской миссий. В этих условиях не имел никакого значения факт отсутствия представителей Египта и Ирака. Этот факт заслуживает быть отмеченным лишь в порядке информации.

На основании текста личных посланий генерала де Голля президентам Сирийской и Ливанской республик в сообщении, подготовленном для печати, было указано, что генерал Бейне назначен на пост генерального и полномочного делегата Франции в Сирии и Ливане. Было достигнуто взаимопонимание с обоими государствами и кризис ликвидирован.

Сегодня генерал посетит президента республики Бехара эль Хури, который нанесет ему ответный визит во второй половине дня.

Сегодня же он примет монсеньера Таппуни и бейрутского архиепископа монсеньера Мобарака. Маронитский патриарх направил двух своих епископов приветствовать представителя Франции в связи с его прибытием...

Сирийское правительство, получив соответствующую информацию, сообщило нашему делегату в Дамаске, что оно готовит генералу Бейне горячий прием.

Телеграмма Анри Оппено Комитету национального освобождения, в Алжир

Вашингтон, 20 марта 1944

Из весьма надежного источника я узнал, что генерал Эйзенхауэр якобы намерен отказаться от обязанности, которую собирался возложить на него президент. Генерал считает, что не он, а союзные правительства должны назначить французскую гражданскую власть, с которой придется иметь дело при высадке...

Телеграмма Пьера Вьено Комитету национального освобождения, в Алжир

Лондон, 21 марта 1944

Сегодня во второй половине дня имел беседу с Оливером Гарвей относительно характера инструкций, которые предлагается дать генералу Эйзенхауэру.

Выяснилось, что эти инструкции предоставляют главнокомандующему право вступать в сношения с любой властью, претендующей на управление Францией.

Я сказал моему собеседнику, что не думаю, чтобы Комитет освобождения мог согласиться с инструкциями, полученными генералом Эйзенхауэром, если они дают право обращаться к каким-либо иным французским властям, кроме тех, которые будут созданы самим Комитетом.

Из выступления генерала де Голля в Консультативной ассамблее 27 марта 1944

В ходе обсуждения неоднократно говорилось о том, какое значение перед лицом внешнего мира имела бы позиция, занятая Ассамблеей и правительством в вопросе об организации власти во Франции в период освобождения.

Правительство обращается к вам с просьбой – оно, впрочем, не сомневается, что эта просьба соответствует и вашим собственным намерениям, – в этом отношении не считаться абсолютно ни с чем, кроме воли нации. Только это, и ничего больше!

Франция принесла свободу всему миру, Франция была и остается ее неизменным поборником – эта Франция не нуждается в советах, идущих из-за ее границ, чтобы решить вопрос о том, как восстановить свободу в своем доме. Что касается Временного правительства республики, которое с июня 1940 твердо стоит на почве демократии и в то же время обеспечивает участие Франции в войне, то, смею вас заверить, оно будет считаться только с тем, что исходит от французской нации, которой к тому же только оно и вправе руководить.

Телеграмма французской делегации в Соединенных Штатах Комитету национального освобождения, в Алжир

Вашингтон, 28 марта 1944

Вчерашняя речь генерала де Голля в Консультативной ассамблее опубликована во всех газетах под следующими заголовками: "Де Голль заявляет, что он намерен считаться только с волей Франции ", "Франция не нуждается в советах, идущих из-за границ", – заявляет де Голль", "Де Голль критикует программу союзников".

Каллендер в начале своей статьи проводит слова генерала де Голля о том, что французское правительство не нуждается ни в чьих советах, кроме советов французской нации.

"Впервые, по крайней мере за последние месяцы, – пишет Каллендер, генерал де Голль назвал Комитет Временным правительством Франции. Еще недавно многие его министры говорили, что Комитет не требует, чтобы его признали в качестве правительства, да и сам генерал де Голль в речи, произнесенной им 18 марта, выразил ту же мысль, заявив, что формальная сторона не имеет никакого значения".

"Его торжественное заявление относительно власти Комитета и столь же торжественное предложение Ассамблее не прислушиваться к мнению заграницы приобретают особый смысл в связи с сообщениями о том, что Вашингтон не предполагает признать Комитет в качестве единственной власти во Франции".

Соня Тамара в "Нью-Йорк геральд трибюн" пишет: "Генерал де Голль сегодня впервые публично заявил, что его мало беспокоит, что думают о нем за границей, и что он считается только с волей французского народа".

Она отмечает восторженную реакцию Ассамблеи на эти слова генерала де Голля и пишет: "Генерал де Голль по обыкновению доминировал в Ассамблее..."

Телеграмма Роже Гарро Комитету национального освобождения, в Алжир

Москва, 31 марта 1944

Моя вчерашняя беседа с заместителем народного комиссара иностранных дел СССР касалась вопроса, который был поднят председателем Комитета национального освобождения в речи, произнесенной им 18 марта в Консультативной ассамблее, и по поводу которого Богомолов просил у вас разъяснений. Вопрос таков: что имел в виду генерал де Голль, когда говорил о плане создания группировки западноевропейских государств, которая могла бы в случае необходимости включать также и ближневосточные арабские государства и артериями которой служили бы наряду с Ла-Маншем Рейн и Средиземное море.

Я повторил заместителю народного комиссара те разъяснения, которые вы сами дали Богомолову. Я сказал, что в вашей речи были лишь упомянуты проблемы, связанные с восстановлением Европы, которыми сейчас занимаются всюду и которые составляют предмет изучения в заинтересованных странах, но что результаты этого изучения еще не сопоставлены. Мною было указано, что ни один из многочисленных проектов, предложенных в различных местах, еще не принял конкретной формы и что Комитет освобождения не приступил к каким-либо переговорам в этой области, так что не о чем было информировать правительство СССР.

В состоявшейся затем беседе в более широком плане я счел нужным заметить заместителю народного комиссара иностранных дел, что если в Москве иногда и могли сожалеть о недостаточности информации, предоставляемой в порядке дружбы Комитетом освобождения о ведущихся переговорах, то в Алжире полагают, что у Комитета не было для этого достаточных стимулов в связи с крайней сдержанностью правительства СССР, которое со своей стороны зачастую не сообщало нам о своих намерениях или своих начинаниях, имеющих отношение к вопросам, непосредственно интересующим Францию.

Я сослался на самый последний пример недостаточности взаимной информации: восстановление прямых отношений и обмен представителями между СССР и правительством Бадольо.

Заместитель народного комиссара перешел затем к общей проблеме отношений между Комитетом освобождения и своим правительством, заявив следующее:

"Комитет освобождения не должен упускать из виду, что основная позиция СССР в отношении Сражающейся Франции заключается в оказании ей любой возможной помощи. Советский Союз испытывает к французскому народу чувства глубокой и неизменной симпатии. Еще в 1941 Советский Союз признал генерала де Голля подлинным представителем национального Сопротивления, а затем он признал Французский национальный комитет правительственным органом, способным представлять интересы Франции на мировой арене. Достаточно сравнить формулу признания Комитета освобождения Советским Союзом с соответствующими декларациями Англии и США, чтобы оценить все ее значение. Именно Советский Союз потребовал и добился участия Франции в Консультативном Совете по делам Италии. Именно он предложил на Московской конференции, чтобы Франция участвовала в работах лондонской консультативной комиссии. Это предложение не было принято только потому, что его отвергали два других партнера".

Заместитель народного комиссара решительно отвел всякие упреки, которые могли быть высказаны, правильно или неправильно, обеими сторонами о недостаточности взаимной информации и о недостаточной сердечности в отношениях Комитета с Советским правительством. Он явно хотел подчеркнуть, что при существующих условиях эта достойная сожаления сторона наших взаимоотношений имеет второстепенное значение. Важной для обеих союзных стран является их обоюдная решимость использовать все возможности как в плане внутреннем, так и внешнем, чтобы ускорить освобождение Европы, уничтожить Германию и восстановить мощь Франции, необходимую для равновесия в мире.

СССР принял в отношении нашей страны на другой же день после нападения Германии совершенно четкую политическую линию, которая никогда не изменялась. Если порою ему приходилось считаться с некоторыми обстоятельствами, стараться не задевать чувств двух своих великих союзников и воздерживаться, таким образом, от оказания нам той поддержки, которую мы хотели бы получить и которую он был рад нам предоставить, то все это объясняется стремлением приспособить к требованиям момента такую политику, которая в своей основе никогда не шла вразрез с нашими ожиданиями.

Телеграмма Пьера Вьено Комитету национального освобождения, в Алжир

Лондон, 4 апреля 1944

Сегодня во второй половине дня я имел продолжительную беседу с премьер-министром. Подобный отчет о ней направляю вам дипломатической почтой.

Для Черчилля политический вопрос, возникающий в связи с высадкой, не представляется срочным, поскольку первый этап операций будет иметь сугубо военный характер. Но он добавил, что президент Рузвельт упорно придерживается своего предложения (very much addicted to his proposal), которое он к тому же несколько раз уточнял. Черчилль, по-видимому, считает, что будет трудно убедить его отказаться от избранной им формулы.

Хотят этого или нет, заметил я Черчиллю, вопрос теперь поставлен открыто и должен быть решен. Отмахнуться от него невозможно. Я вновь привел премьер-министру аргументы, которые уже высказывал Идену.

В заключение беседы премьер-министр обещал подумать над тем, что я ему сказал.

Телеграмма французской делегации в Соединенных Штатах Комитету национального освобождения, в Алжир

Вашингтон, 4 апреля 1944

Периодическое издание "Ньюс" пишет: "Рузвельт относится неодобрительно к мысли о том, что Франция должна получить обратно свою империю, для защиты которой она ничего не сделала. Именно это обстоятельство, более чем какое-либо иное, влияет на отношение президента к правительству генерала де Голля, которое в случае его признания могло бы потребовать свои довоенные владения. Французские владения в Африке и на Тихом океане имеют большое стратегическое значение для Соединенных Штатов. Рузвельт не может забыть о том, что французский Индокитай очень быстро был сдан японцам, что имело для нас пагубные последствия..."

Беседы генерала де Голля с Дафф Купером 14 и 17 апреля 1944

(Записка составлена генералом де Голлем для членов Комитета национального освобождения)

I. Дафф Купер посетил меня 14 апреля. Посол по секрету сообщил мне о том, что он получил от Уинстона Черчилля совершенно конфиденциальную телеграмму с просьбой сказать мне следующее.

Наступил момент, когда отношения между Комитетом освобождения и правительством Соединенных Штатов и, в частности, отношения между президентом Рузвельтом и генералом де Голлем могут и должны строиться на новой основе, на основе доверия. Премьер-министр готов активно содействовать этому. Он полагает, что для этого нужно, чтобы генерал де Голль направился в Вашингтон для встречи с президентом, Корделлом Хэллом и другими деятелями. Он рассчитывает добиться того, чтобы президент предложил генералу де Голлю прибыть для свидания с ним, если генерал на это согласен.

Я ответил послу, что я признателен премьер-министру за его намерения. Мне тоже кажется необходимым, чтобы до вступления наших армий на европейский континент Франция могла договориться с Соединенными Штатами и Великобританией, но не о формуле признания Комитета освобождения – она теперь нас уже не интересует, – а относительно военного и политического сотрудничества, что, конечно, требует нормальных отношений между французским правительством и правительствами Лондона и Вашингтона. Будучи уверенным в том, что выражаю чувства Комитета освобождения, я со своей стороны изъявил готовность направиться в Соединенные Штаты для переговоров с президентом и его правительством по всем вопросам, касающимся наших общих дел.

Вместе с тем я напомнил о двух случаях, когда президент Рузвельт выражал желание, чтобы я прибыл в Соединенные Штаты, и когда я со своей стороны незамедлительно давал совершить такую поездку, а все связанные с ней вопросы были уже урегулированы и согласованы с американским правительством, – но в последний момент меня просили от поездки воздержаться. Я указал на то, что в третий раз подобная "отсрочка" могла бы повлечь серьезные осложнения как для настоящего, так и для будущего. Ибо как бы сильно ни было желание французской стороны прийти к практическим соглашениям, лишь бы эти соглашения ни в чем не ущемляли нашего суверенитета, как бы сильно ни было наше желание не осложнять формальностями и без того очень сложную международную обстановку, мы будем настаивать на уважении достоинства французского правительства.

Дафф Купер, по-видимому, был удовлетворен моим ответом и сказал, что он немедленно телеграфирует премьер-министру.

II. 17 апреля английский посол снова нанес мне визит. Он сообщил, что Уинстон Черчилль прислал ему новую телеграмму в ответ на полученный им отчет о нашей беседе, состоявшейся 14 апреля. Премьер-министр по-прежнему хочет, чтобы встреча между президентом Рузвельтом и генералом де Голлем состоялась возможно скорее. Но во изменение того, что он просил передать мне раньше, он предлагает теперь, чтобы поездка в Вашингтон состоялась по моей инициативе. Если такая процедура для меня приемлема, он сам готов предварительно добиться личного согласия президента. После этого Комитет освобождения, будучи предупрежден Черчиллем о том, что моя просьба – если таковая последует – встретит положительный ответ, передаст эту просьбу правительству Соединенных Штатов через своего представителя в Вашингтоне.

Дафф Купер дал мне некоторые разъяснения относительно такой необычной процедуры, предупредив, что эти разъяснения исходят лично от него: "Президент Рузвельт в своей политике по отношению к Франции зашел в тупик. Все обернулось против той линии, которую он избрал и которой упорно придерживался. Теперь его линия не встречает поддержки. Весь мир заметил противоречие между его заявлениями представителям печати относительно Франции и речью Корделла Хэлла, произнесенной два дня спустя. Президент должен будет отказаться от своей шаткой позиции. Но, с другой стороны, он вынужден делать это осмотрительно, ибо избирательная кампания уже в разгаре и он ни за что не хочет портить себе репутацию, особенно из-за генерала де Голля и Французского комитета национального освобождения, к которым общественное мнение Соединенных Штатов проявляет исключительный интерес. Факт приглашения в настоящее время генерала де Голля президентом Рузвельтом, возможно, был бы расценен как некое признание допущенной ошибки, из которого противники президента могли бы извлечь для себя большую выгоду. Генералу де Голлю следует принять в расчет это соображение".

Я ответил послу Великобритании, что новое предложение Черчилля значительно отличается от предыдущего. Со своей стороны я, так же как и премьер-министр, убежден в необходимости коренной перемены во взаимоотношениях Соединенных Штатов и Англии с Францией. Французское правительство готово этому содействовать, не придавая чрезмерного значения формальной стороне дела, несмотря на то, что по отношению к нему с давних пор применялись крайне грубые методы. Предполагаемая на этот раз процедура организации встречи между президентом Рузвельтом и мною не представляется мне удовлетворительной. Тем не менее я не склонен преуменьшать исключительное значение для союзников практического и гласного соглашения, если оно окажется возможным.

На следующий день после консультаций с Массигли я направил послу приводимое ниже письмо, которое является, конечно, только способом оставить дверь открытой, не переступая, однако, при этом порога.

"Господин посол!

Относительно дела, о котором я вчера имел честь разговаривать с вами, могу сказать, что я согласен с тем, чтобы изложенный вами проект следовал своим путем.

Прошу принять уверения, господин посол, и пр...."

Телеграмма французского делегата в Египте барона де Во Комитету национального освобождения, в Алжир

Каир, 20 апреля 1944

Один из моих сотрудников был вызван вчера генеральным секретарем министерства иностранных дел. Ему было вручено для передачи генералу де Голлю письмо председателя Совета министров, министра иностранных дел (Нахас-паша), в котором поднимается вопрос о правах всех арабских народов и в заключение предъявляется категорическое требование, чтобы Комитет национального освобождения признал независимость Марокко, Алжира и Туниса...

Генеральный секретарь добавил, что письмо, датированное 16 апреля, уже передано правительствам США, Англии и Бельгии, а также советскому послу в Каире.

И речи быть не могло о том, чтобы не принять этот странный документ, так как из-за свойственной Нахас-паше некорректности с документом уже успели ознакомиться союзные правительства...

Я разговаривал по поводу этого инцидента с послом Великобритании лордом Киллерном. Сознавая серьезные промахи, допущенные Нахас-пашой, и вместе с тем поставленный им в затруднительное положение, посол сказал мне, что он сделает ему представление по поводу необычного характера требования – не более, не менее, как лишить Францию трех департаментов, и к тому же адресованного тому самому Комитету освобождения, который, по заявлению египетского правительства, не может быть им признан.

По моему мнению, этот документ следует оставить без ответа.

Открытая телеграмма Рене Массигли Пьеру Вьено, в Лондон

Алжир, 20 апреля 1944

Прошу информировать меня открытой телеграммой относительно демаршей, которые вы, конечно, не могли не предпринять, чтобы обратить внимание английских властей на то необычное положение, в какое ставят нас предписанные ими меры. (Запрещенные французским миссиям в Великобритании пользоваться шифром для переписки с французским правительством в Алжире.)

Эти меры, не совместимые ни с принципами международного права, ни с нашими очевидными потребностями, обусловленными участием в войне, к тому же ставят нас в положение, которое не может быть оправдано и с моральной точки зрения, поскольку они нас уподобляют смежным с Германией, а также наименее надежным нейтральным странам. Поскольку указанные меры касаются всех наших служб, деятельность Комитета национального освобождения практически парализована.

Со своей стороны я уже указал Дафф Куперу, насколько меня беспокоит создавшееся положение, и выразил надежду, что английские власти в самом ближайшем времени положат этому конец.

Пресс-конференция генерала де Голля в Алжире 21 апреля 1944

Я пригласил вас потому, что, как мне кажется, сложившаяся военная ситуация, и в частности нынешнее положение воюющей Франции, может иметь некоторые существенные аспекты, которые заслуживают того, чтобы они были разъяснены общественному мнению во Франции и за ее пределами.