Текст книги "Наша тайна (ЛП)"

Автор книги: Шана Норрис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

Я резко выпрямилась, уставившись на нее во все глаза.

– Правда?

– Я не хотела, чтобы Лидия проходила через то, через что пришлось пройти мне, – сказала мама. – Мне все еще больно об этом думать. И когда у Лидии случился выкидыш… я не могла смотреть на страдания своей сестры. У нее не было партнера, как у меня, на чью поддержку она могла бы рассчитывать. Она была сама по себе, и я никак не могла ей помочь в этом. Я не хотела, чтобы она страдала.

– Но ты ранила ее своими словами, – настаивала я. – Ты обязана извиниться.

Мама опустила взгляд на колени.

– Я знаю. Я позвоню ей. Обещаю.

– Не бойся реальности, – сказала я с улыбкой. – Правило №4.

Мама усмехнулась.

– И чье же это правило? – поинтересовалась она.

– Мое, – ответила я.

Глава 26

– Что думаешь? – Эйвери Джеймс представила мне на суд ярко-желтый плакат. На нем огромными буквами было выведено: «РАСПРОДАЖА ВЫПЕЧКИ ОТ СТУДЕНЧЕСКОГО СОВЕТА: ПОДДЕРЖИ ШКОЛУ – ПОКУПАЙ СЛАДОСТИ!»

– Если тебе нравится, то и мне тоже, – сказала я.

Эйвери отложила плакат и вздохнула.

– Не уверена, что кто-то вообще его заметит, но я специально выбирала самый яркий плакат из всех, что удалось найти, – она нахмурилась. – Быть президентом куда сложнее, чем я думала.

Я показала ей язык.

– А я ведь предупреждала.

Эйвери кинула на меня сердитый взгляд.

– То, что в этом году у тебя меньше работы не дает тебе права злорадствовать. Подумаешь дело: денежки считать.

Я помахала перед ней журналом казначея официального школьного совета старших классов.

– Это куда ответственнее, чем ты думаешь. Особенно, когда все средства, которые удалось собрать, надо отдавать на покупку всяких там плакатов.

– Кто тут раздает деньги? – поинтересовался вошедший в помещение Зак Грили. Он затормозил, чтобы поприветствовать Эйвери долгим поцелуем, после чего запрыгнул на стол и заболтал ногами.

– Никто, – строго ответила я.

– Но я определенно что-то слышал о деньгах, – сказал Зак. Он похлопал себя по уху. – У меня превосходный слух, когда дело касается денежных вопросов.

Я засмеялась. Тем временем в класс стали подтягиваться остальные члены школьного совета. Выпускной год начался месяц назад, и пока он был самым лучшим из всех предыдущих. Мы с Джудом созванивались и переписывались каждый день, когда у него выдавалась свободная минутка между тренировками. Я ужасно скучала, но знала, что он отлично справляется и впервые гордится собой с того момента, как погиб его брат.

Я же вычеркнула большую часть курсов из своего графика и сильно уменьшила нагрузку. Работе президента школьного совета я предпочла обязанности казначея и с радостью отдала Эйвери пальму первенства.

Но самое удивительное, что мы с Эйвери снова стали подругами. И хотя мы все еще конкурировали друг с другом за место лучшей ученицы школы, на сей раз это было дружеское соперничество. И если бы я стала второй, мой мир не развалился бы на куски.

Маму резкое сокращение деятельности, конечно, не радовало, зато папа был полностью на моей стороне. Он вернулся из центра несколько недель назад, и больше не работал так много, как прежде. Мы оба учились сбавлять обороты и наслаждаться жизнью. Папа все еще продолжал лечение, но уже вне центра.

Мама тоже стала посещать специалиста, чтобы решить проблему с алкоголем. Иногда мы посещали терапию всей семьей, иногда родители ходили на нее без меня.

– Ну что, ждешь не дождешься выходных? – спросила Эйвери.

От ее слов внизу живота появилось трепетное чувство, с каждой секундой становящееся сильнее.

– Да, – призналась я, не в силах сдержать улыбку. – Дождаться не могу.

– Твои родители все еще давят на тебя? – поинтересовалась она. – Потому что мое предложение в силе. Я поеду, если нужна будет дополнительная поддержка.

Я покачала головой.

– Спасибо, но не нужно. Мама с папой полностью освободили свой график на выходные и строго-настрого запретили им звонить. – В выходные мы с родителями рано утром уезжали в Джорджию. По плану, прежде чем добраться до пункта назначения, мы должны были заехать в пару небольших колледжей. И хотя я уже подала предварительное заявление в Университет Северной Каролины в Эшвилле, ограничиваться этим не собиралась. – Это даст нам возможность побыть вместе, которой так не хватало.

– До того момента, пока не доберетесь до места, – подначила Эйвери, подмигнув мне. – После этого тебе явно будет не до них.

По шее пополз жар, и я поспешно склонилась над журналом, с особым усердием начав вырисовывать в нем загогулины.

– Я все равно рада, – произнесла Эйвери. – Я знала, что все сложится.

Она повернулась к школьному совету и прокашлялась.

– Значит так, слушают все! У нас куча работы и мало времени на ее выполнение.

Я откинулась на спинку стула, радуясь, что кто-то другой, а не я, теперь находится у руля.

***

– Здравствуй, Ханна, – Марк поприветствовал меня своей фирменной широкой улыбкой и крепким рукопожатием. – С возвращением.

Я вошла в его кабинет. Просто поразительно, как много раз я бывала здесь за последний год, но никогда не приглядывалась к обстановке. Теперь же мой взгляд жадно впитывал рамки с дипломами и сертификатами на стенах, картину с парусником и книжный шкаф, доверху забитый толстыми фолиантами. На углу стола стояли фотографии семьи Марка, а рядом с ними – раскачивающийся из стороны в сторону маятник.

Я пригляделась к одной из фотографий. На ней был изображен Марк в зеленом комбинезоне и с ремнями на плечах, пристегивающими его к пестрому парашюту, волочащемуся за ним по земле. Весь бледный, с выпученными глазами, Марк широко улыбался на камеру.

– Ты прыгал с парашютом? – спросила я.

– Шесть лет назад, – с улыбкой ответил Марк, усаживаясь в любимое голубое кресло напротив меня. – Ты впервые увидела это фото?

Оно было здесь все это время?

– Наверное, я просто никогда особенно не приглядывалась, – сказала я. Мой взгляд снова заскользил по комнате, выискивая вещи, которые я до этого не замечала.

– Это ничего, – подбодрил Марк. – Многие мои клиенты не замечают его долгое время. Для меня это своего рода показатель. Когда клиенты, наконец, находят время, чтобы разглядеть фотографии, значит, они вышли за пределы собственных мыслей и готовы к самостоятельной жизни.

Когда он произнес это, мой взгляд снова метнулся к нему.

– Не думаю, что я готова…

Марк поднял вверх руку, призывая меня к молчанию.

– Тебе удалось выйти из зоны комфорта этим летом?

– Да, – улыбнулась я, вспоминая деньки, проведенные в Эшвилле.

– Ты рассказала родителям о своих планах на будущее?

Я кивнула.

– И ты живешь по своим собственным правилам, не позволяя другим решать за себя?

– Пытаюсь.

– Это все, что от тебя требуется, Ханна, – сказал мне Марк. – Будь той, кем хочешь. Не стремись к идеалу. Меняй свою жизнь. – Он развел руки в стороны и пожал плечами. – Полагаю, больше мне нечему тебя учить.

Я знала, что Марк прав, однако мысль о том, чтобы остаток жизни принимать решения самостоятельно ни на кого не опираясь все еще пугала меня.

– А что, если я запутаюсь? Что, если через какое-то время стану прежней Ханной?

– Что ты чувствовала, когда стояла на вершине Чимни Рок? – спросил Марк.

Я вспомнила день, когда смогла покорить вершину и стояла там, обдуваемая потоками ветра.

– Свободу, – ответила я. – Будто могу все на свете.

– Запомни этот момент, – сказал Марк. – Правила, которые ты себе навязала, были вершиной, которую требовалось покорить. И ты это сделала. Помни, каково это – быть свободной, и никогда не позволяй себе сорваться. – Он указал на фотографию на столе. – Моей вершиной был прыжок из самолета. Раньше я во многом походил на тебя, но нашел способ освободиться, – он улыбнулся мне. – Думаю, мы закончили.

Марк встал и проводил меня до двери. А затем сделал то, чего раньше никогда не делал: он меня обнял.

– Ты прошла долгий путь, – сказал он. – И я жду от тебя великих свершений. – Он наклонился так, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. – Но только тех, которых ты сама захочешь.

Я кивнула.

– Договорились.

Я поправила сумку на плече и повернула дверную ручку. А затем навсегда покинула кабинет Марка с ощущением полной свободы на душе.

***

Я продиралась сквозь толпу, все еще сжимая в руке смятое приглашение. Все в ней были похожи друг на друга: все в одинаковой форме и с одинаковыми стрижками. Я не знала, как мне удастся найти Джуда в этой толпе, но точно знала, что он был там – видела, как он идет в строю во время выпускной церемонии в Форт-Беннинге, Джорджия. Наблюдая за маршем и учениями под грохот музыки, я буквально умирала от нетерпения. А теперь затерялась среди друзей и родных, мечтающих увидеть своих новоиспеченных солдатов.

Да где же он? Я встала на плацу, всматриваясь в лица людей вокруг.

В голове мелькнула было мысль вернуться к маме с папой, чтобы иметь рядом хоть кого-то знакомого, но я заставила себя продираться вперед.

В кармане завибрировал телефон, и я вытащила его. Сообщение от Эштон.

«Вы еще не встретились????»

«Пока нет», – ответила я.

«Ждем фоток!!!»

Я стала набирать ответ, как вдруг почувствовала, как кто-то встал прямо передо мной.

Я подняла взгляд и увидела знакомые серые глаза.

– Привет, – сказал Джуд.

– Привет, – ответила я, напрочь позабыв про телефон.

Он хорошо выглядел. Несколько недель в лагере для новобранцев сделали его мускулы рельефнее, а кожу загорелее. Форма придавала ему элегантности и совсем не напоминала о том грустном замкнутом парне, которого я повстречала в Эшвилле. Джуд провел рукой по коротко стриженным волосам.

И все же это был все тот же Джуд.

– Рад, что ты приехала, – сказал он.

– Спасибо за приглашение, – поблагодарила я.

В голове крутились слова, которые я мечтала сказать ему при встрече, но я понятия не имела с чего начать. Тогда я вспомнила правила.

Правило №1: будь честной. Не усложняй.

Правило №2: делай то, что больше всего пугает.

Правило №3: всегда делай то, за что тебя могут арестовать.

Правило №4: не бойся реальности.

А реальность была такова, что я очень по нему скучала. Скучала так сильно, как не скучала ни по кому и никогда. То, что я почувствовала, когда мы прощались, все еще жило внутри, только теперь в сто раз усилилось и возросло. На языке по-прежнему вертелись слова – пугающие, всеобъемлющие, искренние. Я больше не хотела притворяться.

Поэтому я сделала первый шаг, сократила расстояние между нами и прижалась поцелуем к его губам. Он опешил всего на секунду, после чего обвил меня руками за талию и притянул к себе, отвечая на поцелуй. Казалось, что мы не расставались, что всех этих расстояний и часов просто не было.

Когда мы, наконец, отстранились друг от друга, то едва могли дышать. Джуд крепко прижал меня к себе, прислонившись к моему лбу и глядя мне в глаза.

– Вот ты где, – раздался позади меня знакомый голос. Мы отскочили друг от друга и увидели моих родителей. Папа вежливо улыбался, мама же выглядела слегка обескураженной. Сегодня она впервые встретилась с Джудом, и я чуть-чуть переживала, хотя, по правде говоря, мне не было дела до того одобрит она его или нет.

– Мам, это Джуд Уэстмор, – представила я. – Джуд, это моя мама Мэрилин Коэн.

Джуд кивнул ей в знак приветствия.

– Рад познакомиться, мэм.

Мама окинула Джуда взглядом, изучая форму и точеные черты, которые стали еще заметнее без скрывающих их длинных волос. Затем она улыбнулась. Искренне, а не так, как обычно. Даже моя мать не смогла устоять против шарма Джуда.

– Я так много слышала о вас, Джуд, – сказала мама, шагнув вперед и беря его под руку. – Мы заказали столик в чудесном ресторане, который наверняка вам понравится. Не терпится послушать о вашей жизни в лагере.

Прежде чем последовать за ними, мы с отцом обменялись удивленными взглядами. Мама все говорила и говорила, а Джуд кивал и отвечал в положенных местах. Казалось, он не испытывал дискомфорта, однако я чувствовала, что обязана вмешаться и спасти его. Кроме того, мне самой хотелось заполучить Джуда в собственное пользование еще на некоторое время.

Изогнув губы в лукавой улыбке, я спросила:

– Кстати, мам, давно хотела узнать, ты все еще не вывела ту татуировку в виде вилочки?

Мама слегка споткнулась, резко обернулась и уставилась на меня во все глаза.

Засмеявшись, я ускорила шаг, схватила Джуда за руку и уволокла его вперед, подальше от родителей и остальных людей. Мы нашли тихое местечко за толстым деревом с раскидистыми ветками, вроде того, на которое Джуд обычно вещал рубашки Лиама. Прислонившись к жесткой коре, я подняла на Джуда взгляд.

– А у меня для тебя новость, – сказал Джуд. – Мне сообщили, где я буду проходить индивидуальную подготовку в ближайшие несколько месяцев.

Я втянула ртом воздух и затаила дыхание.

– И где же?

– В Армейском центре и школе специального назначения имени Джона Кеннеди армии США, – объявил Джуд. На его лице медленно стала появляться улыбка. – В Форт-Брэгге, Северная Каролина.

Я резко выдохнула из легких весь воздух и ответила на его улыбку.

– Это же всего в двух часах от Уиллоубрука, – сказала я.

– Я знаю.

«Будь честной, – напомнила я себе. – Делай то, что тебя пугает». Была не была.

Делая выбор в пользу честности и покоряя вершину, которая пугала меня больше всего, я, тем не менее, чувствовала, что поступаю правильно, произнося слова, которые носила в себе все это время.

– Я тебя люблю.

Джуд радостно улыбнулся, обвил мою шею рукой и склонился к моим губам. Я чувствовала себя живой и свободной, словно нашла внутри себя настоящую Ханну.

– Я тоже люблю тебя, Ханна, – прошептал он в ответ.

А следовать-то правилам, оказывается, совсем нетрудно.

Конец второй книги